Текст книги "Тайна барона"

Автор книги: Ольга Демина-Павлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Скажи, Лукерья, каков твой господин?

– Барин что ли? Так я не знаю, – ответила девушка. – Я не видела его ни разу.

– Как это?! – удивилась Елена.

– Я недавно в этом доме, а до того жила в другой деревне…

– Ясно…

– Барыня, может еще чего?..

– Не нужно, ступай, Лукерья!

Горничная вышла из комнаты, тихо затворив за собой дверь. Елена тут же заперла дверь на ключ, она легла на постель и задремала, усталость давала себя знать, ночью она несколько раз просыпалась, ей казалось, что ее супруг приехал и сейчас войдет к ней. Она садилась на постели и прислушивалась, но в доме все было тихо. Утром она уже осмелилась и прошлась по дому, всюду был порядок и уют, пройдясь по комнатам, она зашла в зимний сад, небольшой, но очень красивый, здесь были собраны редкие растения. К обеду Елена вышла обедать в столовую. Трапезничала она сама, незнакомый слуга прислуживал ей за обедом. Она спросила и у него «каков их барин?» Но он только снизал плечами и ответил: «Не знаю, барыня, я недавно в этом доме… Не видел его еще, он редко бывает в этом доме». – «Но как звать его, ты знаешь?» – вспылила, наконец, Елена. – «Не велено говорить» – сказал слуга. «Странно все это!» – думала Елена, запершись после обеда в своей комнате. Она взяла книгу в руки, но ей не читалось, странные чувства будоражили ее воображение. Мысли о незнакомце измучили ее вконец. Вечер прошел также тихо и монотонно. На следующий день все повторилось, никто из слуг ничего не поведал ей о ее супруге, неизвестность пугала ее. Старый слуга Кузьма только сказал, что его барин очень хороший, что он его знает с детства. Но кто из слуг не хвалит своих господ?!

Прошла неделя. Однажды ночью Елена проснулась от топота копыт, к дому подъехала коляска, она вскочила с постели и подбежала к окну, вглядываясь в темноту. Из коляски выпрыгнул мужчина и быстро зашагал к дому. Хлопнула входная дверь, Елена прислушалась, в гостиной тихо разговаривали двое мужчин, она услышала голос Кузьмы и неизвестного мужчины. Потом скрипнули половицы лестницы, кто-то поднимался по лестнице на второй этаж. Елена замерла в ожидании, не зная, что будет дальше. В дверь постучали. «Кто там?» – спросила обеспокоенным голосом Елена. Это был Кузьма, он сказал: «Барыня, выйдите, пожалуйста, в гостиную, с вами хотят поговорить». – «Неужели нельзя подождать с разговорами до утра?» – капризно спросила Елена. «Есть срочное сообщение для вас», – сказал Кузьма. Елена быстро собралась и вышла из комнаты.

В гостиной ее ждал незнакомый мужчина. Он стоял у окна, когда она вошла в комнату, он повернулся к ней и сказал:

– Добрый день, сударыня.

– Я бы сказала, добрый вечер… или даже скорей доброе утро, – иронично заметила Елена. – Сударь, зачем понадобилось так срочно меня будить ночью? Этот разговор не мог подождать до утра?

Елена вглядывалась в лицо незнакомца, думая, что это ее супруг. Но она ошибалась.

– Простите, сударыня, что потревожил вас так поздно, – сказал незнакомец. – Но у меня срочное сообщение для вас от вашего супруга.

– От моего супруга… – повторила Елена.

– Да. Дело в том, что я проездом в ваших краях, он просил передать вам, что задержится еще на какое-то время. Он просил вас не тревожиться по этому поводу, располагать его средствами, как вам будет угодно… Единственное, пока просил не выезжать в свет…

– Странно все это! – вспылила Елена. – Я сижу здесь в неизвестности взаперти, в глуши, не имею возможности видеться даже с близкими мне людьми, а мой супруг извещает меня, что он не торопится сюда. Да я даже, по его милости, в свет не могу выехать, потому что он не удосужился сообщить мне свое имя, и я даже не знаю, какую фамилию сейчас ношу. Как прикажете мне быть?

– Простите, сударыня, но я в этом деле вам не помощник, я всего лишь уполномочен сообщить вам слова вашего мужа.

– Ах, ступайте! – в сердцах сказала Елена.

Незнакомец откланялся и тут же покинул дом. Елена заперлась у себя в комнате и разрыдалась от собственного бессилия, от глупости, которую она совершила, связавши свою судьбу неизвестно с кем. Она злилась на своего супруга, на себя, на весь белый свет. Елена решила бунтовать против своей участи и решила голодать, решительно отказавшись от приема пищи. Лукерья умоляла ее съесть хоть кусочек. Горничная принесла в комнату госпожи целый поднос, уставленный вкусной снедью.

– Ну, барыня Елена Павловна, съешьте хоть кусочек яблочного пирога, который испекла для вас кухарка. Она такая мастерица пироги печь…

– Ах, Лукерья, не проси, сказано, ничего не буду есть, хоть с голоду умру…

– Что же вы такое говорите, барыня? – сетовала горничная. – Разве можно такое говорить? Вы такая молодая, такая красивая…

– Кому нужна эта молодость, эта красота? Красота не принесла мне счастья, только разочарования.

– Да любая девушка на свете мечтает иметь такие зеленые глаза, как у вас, такую белую кожу, золотые кудри…

– Прошу тебя, Лукерья, не говори мне ничего… – попросила Елена. Ее мучила меланхолия, весь свет ей был не мил.

– Что барыня не ест ничего? – спросил Кузьма, когда Лукерья вернулась на кухню с полным подносом.

– Плохо дело, плохо… – сказал Кузьма.

– А может, барину об том написать? – предложила Лукерья. – А то, не ровен час, помрет с голоду.

Кузьма задумался, не зная, что сказать, потом ответил:

– Нечего барина зазря тормошить, сказано, скоро приедет, может у него дела важные какие…

– Так неужели здоровье его жены для него не важно, и это для него пустяк? – спросила Лукерья.

– Эх ты, востроносая, Лукерья, лезешь в барские дела, – сказал Кузьма. – Сами они разберутся меж собой, без нас…

– А барыню все же жалко, добрая она…

– Кто спорит, барыня приветливая и без придури, как некоторые, не капризная…

Прошло еще две недели пребывания Елены в доме супруга. Елена нудилась от тоски, хорошо еще, что рукоделие с собой захватила. Крестная к ней не приехала, как обещала, супруг пока не объявился, Елена, нарушив его волю, решила выехать в город, чтобы навестить княгиню Голицыну. Она приказала Кузьме запрягать лошадей. Кузьма в нерешительности переступал с ноги на ногу:

– Так не велено…

– Что значит, не велено? – не поняла Елена.

– Не велено барином вас в город саму отпускать.

– Ах вот оно что! – взбеленилась Елена. – Значит, я у него здесь затворница! Сам он разъезжает по белу свету, а я безвылазно должна сидеть его дожидаться, пока состарюсь совсем.

Слуга покорно промолчал.

– Сейчас же прикажите запрягать лошадей! Я еду в город и никто меня не остановит! – сказала решительно Елена и направилась к себе собираться в дорогу.

Уже в дороге Елена решила сбежать от своего мужа, она не знала, где еще будет жить. В ее доме или в доме княгини Голицыной супруг ее сразу найдет. А где на время укрыться, Елена не знала. Она отъехала от дома уже на приличное расстояние, ликуя в душе, что удалось так легко сбежать, когда на полпути ее догнал экипаж, оттуда выскочил мужчина, судя по всему, дворянин, не сказав ей ни слова, он сел на козлы и развернул ее экипаж, они возвращались обратно в так опостылевший ей дом супруга. Елена высунулась из окна кареты и закричала:

– Но, позвольте, сударь, куда мы едем?!

– Мы возвращаемся домой, сударыня!

– Но почему?!

– Супруг не велел вам покидать дом, сударыня!

– К черту моего супруга! К черту вас! – закричала Елена, от злости кусая губы. Вернувшись домой, она заперлась в своей комнате и решительно отказывалась выходить. Мужчина, который вернул ее в дом, даже не представившись, тут же уехал. Неизвестность, таинственность, причуды супруга бесили Елену пуще прежнего.

От скуки и тоски она просто сходила с ума, не зная, чем себя занять. Однажды Елена, прогуливаясь по дому, забрела в кабинет мужа. Она подошла к шкафам с книгами, полистала несколько томов, но читать не хотелось, тогда она села в кресло за рабочий стол с мыслью написать письмо своей крестной и подруге Зизи. Но на столе стоял лишь письменный прибор, бумаги на столешнице не оказалось. Елена выдвинула несколько ящиков стола в надежде отыскать бумагу. Тут она увидела небольшой медальон с мужским портретом. «Наверное, это портрет моего мужа», – догадалась Елена. Она вглядывалась в лицо своего возможного супруга, это был брюнет, в парадном мундире, на вид ему было лет пятьдесят и больше ничего нельзя было понять, так как мужчина был изображен в профиль. С сожалением Елена бросила медальон в ящик стола.

Прошло еще какое-то время, и вот однажды ночью она услышала во дворе какую беготню и выстрелы, она была напугана, но никто даже не соизволил утром ей сказать, что же ночью происходило. День прошел, как в тумане, все было тревожным, и странное поведенье слуг, лица их были напуганы, и запрет Кузьмы ей выйти погулять в сад. Она упрашивала его добрых пять минут, говорила, что устала находиться в четырех стенах и хочет подышать свежим воздухом, но старый слуга был неумолим. Елене показалось это странным, так как Кузьма очень благосклонно к ней относился, и, в общем, не перечил ей ни в чем. Ночью Елена плохо спала, далеко за полночь она услышала, как к дому подъехал экипаж, входная дверь громко отворилась, приехавший о чем-то говорил со слугой, потом Елена услышала по лестнице чьи-то тяжелые шаги. Она замерла за дверью, ожидая, что будет дальше. В дверь постучали, она не ответила, она услышала, как за дверью совещались, наверное, приезжий со слугой Кузьмой. Потом кто-то дернул ручку двери, Елена с ужасом ждала, что будет дальше. Вдруг из-за двери донеслось негромкое:

– Елена, выходи…

– Кто вы? Что вы хотите от меня?

– Я хочу с тобой поговорить…

– Я не выйду! – решительно произнесла Елена. – Я не знаю вас, к тому же, время позднее.

– Елена, открой, это я – Андрей.

– Андрей… Вяземский?! Мой Бог, что вы здесь делаете… Ах, – догадалась Елена, – вас послал с поручением ко мне мой муж?

– Верно! Я должен вас доставить в другой дом!

– Но куда?! Зачем?.. В столь поздний час?

– Пожалуйста, не мешкайте со сборами. Возьмите с собой самое необходимое, остальное потом соберет и привезет ваша горничная. Я буду ждать вас в кабинете…

Андрей ушел, Елена быстро оделась, собрала кое-какие вещи и вышла в кабинет. Андрей сидел в кресле у камина, протянув к огню ноги в сапогах, он не снимал даже дорожного плаща.

– К чему такая спешка? – спросила с недовольством Елена. – Я уже спала. Нельзя было подождать с переездом до утра?

– Нет! Мы едим немедля.

Они вышли из дома и сели в экипаж Андрея. Несколько минут ехали молча, потом Елена заговорила первой, в ее голосе сквозила насмешка:

– Сударь, скажите, вы тоже состоите на побегушках у моего мужа?

– К чему эта ирония, Елена? С тобой дурно обращались?

– Нет.

– Тогда к чему все это недовольство?

– К чему?! – Елена сорвалась на крик. – Да потому что я сижу безвылазно в этом доме, в глуши, столько времени, а мой муж даже не соизволил мне сказать, кто он на самом деле… Он держит меня в заточеньи вдали от света, от родных, а я дворянка, между прочим, и со мною он должен считаться. Я сижу в его имении больше месяца, ожидаю его приезда, будучи покорна и верна его воле, а он…

Барон улыбнулся:

– Да мне сказывали, что ты была так покорна, что чуть не сбежала, тебя чудом удалось вернуть с полпути.

– Ну и пусть! – зло огрызнулась Елена. – Может быть, я убежала от тоски и безызвестности, от страха от предстоящей встречи с ним…

– Я думаю, со временем у вас все наладится, он не плохой человек…

– Ах, перестаньте, сударь, его защищать! Скажите лучше, почему мы в спешке ночью вынуждены покинуть дом и ехать неизвестно куда?

– Дело в том, сударыня, что у вашего мужа есть враги, они могут вас похитить, чтобы досадить вашему супругу или потребовать у него выкуп за вас…

– О, ужас! – воскликнула Елена. – Значит, мне грозит опасность? Что же делать?

– Сейчас я отвезу вас в один загородный дом…

– Верно это дом моего супруга?

– Нет. Этот дом принадлежит его знакомому, но там сейчас никто не живет. Дом в некотором запустении, но завтра же туда приедут слуги и уберут весь дом…

– И сколько там мне придется находиться?

– Пока не минует опасность для вас.

– О, Боже, так что же мне там целую вечность находиться! Жить взаперти – какая мука, даже нельзя поговорить с местными помещиками, подругами…

– Кстати, о подругах…– сказал барон. – Писем лучше тоже не писать и никому не отправлять, чтобы их не перехватили…

– Да мой муж тиран и самодур! Я ненавижу его фибрами всей своей души! Казалось бы, при случае так и треснула бы по лбу.

– Твоя ненависть к нему так огромна? – удивился барон. – Ведь он спас тебя от нищеты…

– Это не дает ему права делать из меня служанку, рабыню, покорную его злой воле.

– Ты так горда, Елена! Я не знал этого, мне всегда казалось, что ты очень доверчива и беззащитна, сейчас вижу, у тебя стал проявляться характер…

– Андрей Сергеевич, не ваше дело! Раз уж вас наняли для того, чтобы доставить меня на место моего нового заточения, так выполняйте свою работу.

– Ну что ж, вы правы, Елена Павловна, это, действительно, не мое дело, – сказал официальным тоном барон. Видно было, он обижен на Елену за ее колкие слова. – Одно хочу сказать, что этот переезд крайне важен, он делается ради вашей пользы.

– А нельзя ли мне просто разойтись с моим супругом? Помнится, моя крестная говорила, что если мы не поладим с мужем, я смогу развестись с ним…

Барон рассмеялся, он решительно не мог на нее долго злиться:

– Как же ты наивна, Елена, как дитя. Ты думаешь, если разведешься с мужем, его враги перестанут тебе угрожать.

– Но как они узнали о нашей свадьбе, ведь венчание было тайным?

– Неизвестно.

– О, Боже, я так несчастна, – сказала Елена и отвернулась. До конца дороги они больше ни о чем не говорили. Елена страшно злилась на весь мир, на себя, на барона. «А я еще думала, что Андрей Вяземский мне друг, – думала в сердцах Елена, – а он везет меня в дом моего заточения… О, Боже, зачем я согласилась на этот нелепый глупый брак?»

Вояж

Глава 7

ВОЯЖ

Поселив Елену в доме и выставив охрану, барон сразу же засобирался уезжать. Его экипаж стоял на подъездной аллее, готовый в любую минуту увезти его в неведомую даль. Елена провела Андрея до дверей. Он грустно улыбнулся и сказал:

– Прощай, Елена…

– Постой, не уходи… – попросила Елена. У нее защемило сердце, ей так не хотелось, чтобы он сейчас уезжал. Барон был ее другом, как оказалось, единственным другом, которому она могла доверять, и который, к слову сказать, был ей симпатичным. Если бы он сейчас сказал ей, что готов увезти ее с собой, она бы бросилась ему на шею. Но барон молчал, он был хмур более, чем накануне, когда они разговаривали в кабинете мужа. Что царило в его душе, она не знала, но она почувствовала вдруг, что небезразлична ему и она сказала просто:

– Андрей, возьми меня с собой, умоляю, не оставляй меня одну здесь… Мне кажется, этот дом полон призраков… Или хотя бы останься здесь!

Помедлив с ответом, барон все же молвил:

– Не могу… прости Елена… мне нужно ехать, я не могу взять тебя с собой…

– Я так и знала, что совсем безразлична я тебе! – в сердцах сказала Елена.

– Нет, это не так! Я хотел сказать… – начал говорить Андрей и оборвал себя на полуслове. – Прости, Елена, мне надо ехать!

Елена разрыдалась, барон шел по аллее к своей карете и слышал, как она рыдает, была минута, когда он был готов вернуться к ней, обнять ее за плечи и увезти с собой. Но он понимал, если поступит сейчас так безрассудно, может подвергнуть ее опасности. Барон уехал, а Елена опять осталась в одиночестве.

Дом, в котором жила Елена, охраняло несколько человек. Из прислуги был все тот же старый слуга Кузьма, горничная Лукерья и еще пара неизвестных Елене слуг. Дом был не старый, но очень запущенный, видно здесь давно никто не жил, здесь было очень сыро. Остатки роскоши говорили о былом величии его хозяев. Всюду была лепнина и позолота, выцветшие шпалеры, некогда очень дорогие, украшали стены комнат. Мебель была обита синим бархатом. В шкафах для посуды стояли фарфоровые сервизы и бокалы из хрусталя и муранского стекла. В просторной гостиной стояло фортепиано, некогда здесь музицировали, пели, по залам разносился веселый звонкий смех. Хрустальные люстры свисали с потолка, был в доме просторный зимний сад, кабинет, библиотека и картинная галерея с семейными портретами в золоченых рамах. Важные господа и дамы взирали на нее с величественным видом, но все это осталось в прошлом. Весь дом напоминал о суетности и бренности бытия. Напоминая о том, что когда-то все мы покинем этот грешный мир. Возле дома был прекрасный парк, выполненный в английском стиле, он был запущенный, и всюду дорожки уже поросли травой, но все же он был красив. Здесь были фонтаны и беседки, заросшие плющом. Стояла осень, листва деревьев сияла позолотой и багрянцем, их оттеняла изумрудная зелень хвойных деревьев и самшитовых кустарников. Елене позволено было гулять по парку, правда, недалеко от нее всегда вертелся кто-то из охраны. Она бы даже не смогла никуда убежать без экипажа, не зная местности и дороги. Да что там говорить! Она даже не знала названия имения, в котором находилась, никто не потрудился ей даже сообщить об этом.

Прошло несколько дней, все было спокойно, Елена нудилась от тоски, и мечтала поскорей выбраться в Петербург, увидеться с крестной, погостить у Зизи, сходить, может быть, в театр или в салон, но только не сидеть без дела, жизнь в глуши ей просто осточертела! Однажды ночью за окном она услышала странные звуки, как будто кто-то карабкался по стене, потом окно отворилось, и она увидела в окне мужской силуэт, она безумно закричала, в доме начался переполох, тут же по лестнице к ней на второй этаж бежали люди, наверно те, кому велено было охранять ее. Заслышав шум в доме, неизвестный выпрыгнул в окно и побежал к ограде, но перепрыгнуть не успел, в него выстрелили, и он, вскрикнув, ничком упал на землю. Как выяснилось потом, этот злоумышленник хотел похитить Елену.

Утром Кузьма все рассказал Елене.

– Барыня, можете быть спокойны, теперь вам точно ничто не угрожает, – сказал обрадованно слуга. Злоумышленник, который ночью проник в дом, пойман, его уже увезли в столицу.

– Но кто это был? – спросила Елена. – Боже, я так напугана, я дрожу от страха до сих пор.

– Этого человека послал некто Аркадий Уфимцев, молодой дворянчик. Он проигрался в карты в пух и прах, проиграл все имение и состоянье, оставленное ему родителями…

– Не понимаю, какое я имею к этому отношение?

– А вот послушайте, Елена Павловна, что было дальше. Он, этот мот и хлыщ, решил пойти в кабак, чтобы там напиться с горя. И вот этот Уфимцев, черт его побери, подслушал разговор, который вел подвыпивший адвокат со своим коллегой. Адвокат в пьяном разговоре упомянул интересный случай, который ему довелось вести, и как на духу рассказал о вашем тайном венчаньи с вашим мужем, сообщив кое-какие подробности, которые он ну никак не имел права говорить посторонним лицам. Вот так Уфимцев и узнал, кто вы и где вас разыскать, он замыслил похитить вас, чтобы потребовать у вашего супруга выкуп за вас. Но вместо денег теперь Уфимцева и его сообщника ждет тюрьма. Да и поделом им, злодеям!

Елена с облегчением вздохнула и сказала:

– Кажется, камень упал с моей души. Теперь могу я выехать отсюда?

– Да! – обрадованно сказал Кузьма. – Мне, честно говоря, самому в этом доме как-то неловко находиться, все чужое, дом просторный, но не жилой, сквозняки гуляют повсюду…

– Куда же мы поедем? Наверное, в Петербург, в особняк моего супруга?

– Нет. Велено вашим супругом доставить вас, барыня, в ваш дом.

– Велено! – вскрикнула от негодования Елена. – Ишь повелитель какой нашелся! Все повелевает мной. Черт бы побрал моего супруга! Лучше бы он сам явился и давно объяснился со мной. Скажите, дорогой Кузьма, голубчик, какой он из себя? Молодой или старый? Добрый или самодур?

– Барыня, и не просите, ничего не скажу! – упрямо замотал головой слуга. – Скоро все сами узнаете… Нынче же можно выезжать, можете собираться…

– Правда?! Какая новость! – обрадовалась Елена.

– Велено… – слуга запнулся, – то есть я хотел сказать, супруг сказал, вас доставить в ваш родительский дом… И вот еще ваш муж передал вам письмо, – слуга протянул письмо Елене.

– Благодарю, Кузьма… А теперь, пожалуйста, оставьте меня наедине.

– Слушаюсь, барыня.

Слуга ушел. А Елена села на софу и стала внимательно читать письмо, почерк ей был не знаком. По стилю письма нельзя было понять, сколько лет ему. Но все же, порадовал хоть стиль, супруг в письме был предельно вежлив и деликатен. «Хоть это радует меня, – подумала Елена, – что он не тиран. И не приказывает мне, как многие мужья приказывают своим женам.» В письме ее супруг извинялся, что причинил ей массу неудобств своим отсутствием и тем, что невольно она оказалась втянута в неприятное приключение и подвергалась опасности похищения. Елена перевела дух, вроде бы, пока ничего страшного… Но потом, читая строки, Елена ахнула, оказывается, ее супруг дарит ей свободу, дальше она может поступать по своему усмотрению, жить в Петербурге или уехать в путешествие за границу. «Да! Но под какой фамилией прикажите мне путешествовать!» – воскликнула от досады Елена. Она встала с софы, нервно прошлась по гостиной, подошла к окну, развернула письмо и увидела: «Ах, тут еще приписка есть! Что же тут написано». Елена с волнением стала читать дальше: «Сударыня, я выполнил условия брачного договора. Ваш дом выкуплен у кредиторов, на ваш счет в банке положена приличная сумма денег, вы ни в чем не будете нуждаться. Если вам понадобятся средства, дайте знать в письме через свою крестную Анну Юрьевну Голицыну, она передаст письмо моему поверенному… И еще! Путешествовать вы можете под фамилией княгини Шаховской или под своей фамилией Карамышевой. Как вам угодно! Прощайте, сударыня!»

– И это все! – разочарованно сказала Елена, свернув письмо. – Впрочем, это уже что-то! Теперь я знаю, что мой супруг – князь Шаховской…

В тот же день Елена выехала в Петербург. Приехав в столицу, она сразу же навестила свою крестную.

– Елена, дитя мое, как я рада тебя видеть! – воскликнула Голицына, – увидев крестницу. – Почему же ты так долго ничего не давала знать о себе? Я вся испереживалась за тебя.

– Крестная, это долгая история… Я потом тебе все когда-нибудь расскажу. Я заехала ненадолго, я очень устала после дороги…

– Но скажи, ты уже виделась с супругом?

– Нет!

– Как?! Он до сих пор не раскрыл своего инкогнито? Странно!

– Более чем… – Однако, кажется, я свыкаюсь со странностями своего супруга. Давеча в своем письме он даровал мне свободу поступать, как мне заблагорассудится, жить в Петербурге в своем доме или уехать путешествовать за границу. Ах, крестная, я хочу поехать в Италию!

– Поезжай, конечно…

– Кстати, мой супруг сказал в письме, что я могу путешествовать под фамилией княгини Шаховской.

– Как интересно! – сказала Голицына. – Выходит, твой супруг князь Шаховской?

– Да.

– Поздравляю, Елена, это не плохая партия. Твой супруг нарочно открывает клетку, чтобы ты упорхнула…

– Он, как птицелов! – с досадой заметила Елена. – Вначале заманил меня в клетку, теперь отпускает… Отпускает, но не насовсем, он не дает мне развода, то есть он всегда сможет предъявить ко мне супружеские права.

– Это верно…

– Крестная, может, мне уехать и навсегда остаться жить за границей?

– Елена, не спеши! Возможно, через месяц-другой тебе самой надоест жить на чужбине и ты вернешься сюда домой…

– Возможно…

– Когда ты собираешься выехать? – поинтересовалась Анна Юрьевна.

– Да хоть завтра, крестная! – воскликнула Елена. – Мне так надоело жить взаперти, что я хочу свободы, странствий, путешествий, но только не находиться в четырех стенах.

– Погоди, Елена! Тебе понадобится время, чтобы обновить гардероб! – разумно возразила Анна Юрьевна.

– Да, конечно…

– Завтра я тебя свожу к своим модисткам, они лучшие в столице, и ты сможешь заказать сразу несколько платьев, уверяю тебя, все будет готово очень быстро.

– Ну и отлично.

Через две недели Елена Павловна выехала за границу в Италию, путешествовать она решила, по совету мужа, пока под своей фамилией, как княжна Карамышева. Она не спешила становиться княгиней Шаховской, пока официально в свете не было объявлено об ее замужестве. Средств было предостаточно, в Риме Елена остановилась на роскошной вилле. Она познакомилась с княгиней Зинаидой Александровной Волконской, жившей в палаццо Поли, рядом с фонтаном Треви. Волконская покровительствовала молодой княжне. Зинаида Волконская держала двери своего дома открытыми, она была радушной хозяйкой. У нее часто бывали в гостях соотечественники, бывавшие в Риме, русские художники, поэты, музыканты, писатели, посещали салон также итальянские аристократы, артисты, музыканты. Впрочем, гостей было так много, что всех не перечесть. В салоне обсуждались разные темы: литература, музыка, искусство, а также можно было поболтать на самые простые житейские темы, как кулинария и тонкости русского домашнего обихода. Елена с радостью посещала салон Волконской.

Волконская прекрасно музицировала и пела, у нее был удивительный голос, и если бы не высокое происхождение, она могла бы стать примой оперной сцены. Она даже устраивала представления у себя в палаццо и пела на сцене вместе с другими артистами. Княжна Карамышева была так увлечена бурной светской жизнью Рима, она была так молода, так энергична, ей хотелось наверстать то упущенное время, когда она в заточении вдали от света провела почти два года в своем имении Турово и еще месяц в ожидании знакомства с супругом. Ей хотелось насладиться прелестями светской жизни, она часто посещала балы и маскарады, концерты и театр, и даже несколько раз участвовала в представлении, устраиваемой в доме княгини Волконской. Молодость и красота сделали имя Елены Карамышевой известной в Риме, многие хотели поближе познакомиться с ней, среди молодых людей у нее было много поклонников и даже тех кавалеров, которые мечтали повести княжну Карамышеву под венец.

Но Елена Павловна была холодна как античная статуя, не торопясь кокетничать с поклонниками и расточать любезности. В нее страшно был влюблен молодой дворянин граф Евгений Николаев. Он был обедневший дворянин, и был довольно стеснен в средствах. Но сей недостаток с лихвой компенсировался его благородством и отличными манерами. Елена была благосклонна к ухаживаниям Евгения, впрочем, не подавая ему никакой надежды. Он страдал, взирая на нее томным взором, посвящал ей стихи и писал восхищенные записочки. Евгений часто танцевал с Еленой, чем вызвал недовольство у других поклонников княжны. Особенно злился итальянский аристократ граф Карл Риччи.

Однажды на балу Елена услышала имя князя Шаховского. Он был в зале собственной персоной, она вся напряглась, всматриваясь в лицо супруга, но он не торопился к ней подойти. Князь был так похож на тот портрет с медальона из кабинета мужа. Но князь, потанцевав три танца, тут же отправился играть в вист, даже не удосужившись подойти к Елене. «Наверное, карты для него важней жены! – подумала обиженно Елена. – Впрочем, пусть живет, как хочет, лишь бы не преследовал меня».

На одном из приемов Елена Карамышева познакомилась с Аглаей Вяземской. Это была взбалмошная красавица и ветреница. Шатенка с карими глазами. Елена была крайне удивлена, заслышав ее имя.

– Вы, верно, сестра барона Андрея Сергеевича Вяземского.

– Нет! – громко рассмеялась Аглая. – Представьте себе, я его жена!

– Ах, понятно, – почему-то расстроенно сказала Елена.

– Вы знали моего мужа? – поинтересовалась Аглая у княжны Карамышевой.

– Да, мы виделись с ним в Петербурге несколько раз…

– Барон забавный человек и очень щедрый, надо признаться… Честно говоря, если бы не он, я не смогла бы вести достойный образ жизни.

– Так отчего же вы не вместе? – спросила Елена.

– Мне с ним скучно! И, вообще, мне нужны перемены! Я не могу долго сидеть на одном месте, не могу любить одного человека всю жизнь. Мне надо страдать, сгорать от любви. Вот сейчас у меня новый любовник, итальянец, пылкий возлюбленный, представляете, он готов ночью петь под моим балконом серенады. А еще взбираться ко мне на балкон на второй этаж, и все ради любви. Вот эта страсть! Она обжигает мое сердце.

– Бог мой, но это же опасно, а вдруг он разобьется?

– Ерунда! Значит, таков его удел! – беспечно рассмеялась Аглая. – Заведу тогда себе нового любовника…

В общем, своенравная и беспечная Аглая страшно не понравилась Елене, она не могла понять, как судьба могла связать двух столь разных и совершенно не похожих людей – Аглаю и Андрея Вяземского…

* * *

В Италии в то время была мода посещать руины старинных городов и дворцов древнего Рима. Многие любители поглазеть на старину ринулись к археологическим раскопкам. Нашлись и те, кто не прочь был унести с собой осколок кирпичной кладки, мраморной статуи или вещиц позначительней и дороже, дорогих перстней и других украшений древних римлян. Власть старалась прекратить хищения с раскопок. Потому всюду выставлялись огражденья, и древние руины охранялись, всех зрителей пускали посмотреть на старину в определенные часы. Но любые запреты вызывают страстное желание их преодолеть. Некоторые дворяне нарушали сей запрет и отправлялись ночью на руины, чтобы в полночный час здесь побродить и помечтать. Однажды Евгений и Елена отправились на руины. Ночь была ясной и погожей, на небе мерцали мириады звезд, пели цикады и ночные птицы, в воздухе слышалось благоухание цветущих садов, Евгений вдруг ни с того, ни с сего встал на одно колено и начал признаваться в любви Елене. Елена замерла от волненья, нет, в ее сердце не было к Евгению особой страсти, но все же он был молод и хорош собой, пылкие признания в любви, его комплименты топили корку льда на ее холодном сердце. А вместе с тем таяли обиды и сетования на прежнюю жизнь, когда она была так несчастна. Но что она могла сказать своему воздыхателю, она была замужней дамой, и осчастливить Евгения не могла. Любовницей ничьей она быть не хотела.

И все же Елена была тронута пылкими словами признания Евгения. Она поделилась своими признаниями с княгиней Волконской, поведав тайну о своем замужестве. Волконская была решительной особой, знатная дама тут же посоветовала своей молодой подруге потребовать от супруга развода.

– Да, но какой мотив я могу предъявить супругу для развода? – спросила Елена.

– Причиной может быть то, что он до сих пор не открылся, не назвал свой титул и фамилию. Елена, дорогая, ты не можешь всю жизнь жить с Мистером Икс. Ты разведешься с ним и выйдешь замуж за графа Евгения Николаева, он из порядочной семьи. Он влюблен в тебя, я видела, каким он взглядом смотрит на тебя.