Текст книги "От себя не убежишь (СИ)"
Автор книги: Ольга Цай
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)
– А какой он?
Ответ я не услышала, ибо мчалась на встречу к «прекрасному»: мейк ап, каблуки, чулки.
– 5-
– Елизарова, ты собралась?
– Марбелл, я в процессе. А ты что, готова чтоль? – проворчала я в трубку, одновременно умудряясь намазывать себя лосьоном для тела и посматривать на часы. – Дык еще пять. Ну ты и спайдермен.
– Сонь, я у тебя через пятнадцать минут. Выпьем шампаньола? Ну так на ход ноги?
– Марбелл, ну какое на ход ноги? Я с тобой вообще разговариваю в неглиже, мне бы труселя успеть напялить до выхода, – смеясь, усиленно продолжала втирать лосьон, держа трубку плечом. Блин, аж шея затекла.
– Так, возражения не принимаются. Прийти тоже надо весело, а то пока Сергеич свои речи произнесет, пока его партнеры будут вещать и вручать премии всякие, мы уснем.
– Ладно, – не без удовольствия сдалась я, – приезжай. Котик, только полусухое, плиз, не надо полусладкого. Мандарины и сыр у меня есть. Все! Отбой! Поскакала втирать остатки крема.
Через пол часа прискакала моя любимая Филиппова.
– Я не поняла! Ты что, еще не накрасилась? – возмутилась подруга.
– Зай, я в процессе.
Красилась я немного. Может, лень было или просто я себя устраивала такая как есть, я не знаю, но склонялась ко второму.
Нанесу золотистые тени, чуть туши. И свободна. Моя подруга на чеку и, заподозрив «недобрые» намерения в отношении мейк апа, тут же вмешалась:
– Ты как глаза будешь красить?
Зная, что сейчас будет, ответила:
– Как всегда буду красить. Марбелл. Отстань.
– Так, стоять, – возмутилась она. – И это под это платье? Смоки айз и только так, – безапелляционно заявила Маринка. – Ты что? У тебя такое сногсшибательное платье.
– Марин, я не хочу сейчас прорисовывать, – лениво ответила я.
– Так, расслабься и получай удовольствие. Я сама все тебе нарисую.
Маринка, как и все огненные, неугомонные натуры, успела пройти курсы дизайнера, флориста и визажиста, а впереди у нее было еще планов громодье, чем себя занять. Недавно она решила, что ее везде обманывают и нужно срочно получить юридическое образование. Так как это поможет быть защищенным во всех жизненных ситуациях. Были, безусловно, в этом свои плюсы. Любым вопросом Маринка владела. Даже, если нет особых знаний, гугл в помощь, оттуда она за пол щелчка выуживала любую интересующую инфо. Вообщем, чудо, а не подруга.
Откупорив бутылку шампанского, со словами: «для настрою», она разлила по бокалам шампанское. Мы выпили и понеслось.
Закрой глаза, открой глаза, посмотри влево, вправо. Одним словом: пипец. Но результат ошеломил даже меня. Открыла глаза. На меня смотрела… я? Нет, не я сама. Другая какая-то я.
Волосы подняла наверх. Оставила несколько локонов вдоль лица и шеи. Вроде симпатично. Даже мой персональный имейдж мейкер довольно крякнул.
Одела новое красное белье, чулки. Блин может через чур? Да ну на фиг. Мне нравится. Ну и платье.
Покрутилась перед Маринкой.
– Ого! Круто! Сонь, выглядишь, супер! – довольно сказала моя подруга.
– Спасибо тебе, дорогая! – послав воздушный поцелуй, отпила шампанское.
– Время еще немного есть, – устало села на диван рядом с Маринкой. Да, все таки утомительны все эти облачения.
И вроде недолго сидели. Как так получилось, что на часах уже восемь?
– Едрит мадрид! Марбелл, опоздали! – засуетилась я. – Уже почти восемь, а еще доехать…
– Да ладно. Едем. Не суетись. Чай не Мариинский театр. Успеем. Я такси вызову.
– 6-
Красиво. Хорошее заведение, камерное, все продумано: сцена, вокруг столики, танцпол перед сценой, хрустальные люстры, экраны, видимо для трансляции и караоке. Оглядывал я окружающую обстановку, лениво попивая вино.
– Ого, ты видел? Тут есть на что посмотреть! – рядом услышал тихое восклицание Олега. И сразу понял, он явно не про люстры со столами. Приятель увлеченно рассматривал женщин вокруг. «Даже не сомневался», – хмыкнул я про себя. Олег не был бы Олегом, если бы за одну минуту не просканировал и мысленно не раздел всех женщин в заведении. Ну или почти всех, пожалуй, не считая ту даму в синем платье возраста моей мамы. Хотя с Олега станется, тот еще кадр. Женщин он любил, очень любил. Вот постоянства не любил – это да. А женщин любил. Он считал, что нельзя лишать такой радости мир, как он, и принадлежать одной единственной. Ведь он, сродни Галереи Уффици*, должен быть доступен и открыт для всех женщин от двадцати до сорока, ну почти для всех. У Олега тоже были свои предпочтения в женской красоте, и тут я не скажу, что мы были с ним солидарны, его как раз таки не смущали все эти деланные, как под шаблон, куклы. Хотя, чего напрягаться и запоминать их? Если дольше двух, трех недель он не встречался. Три – это для него, по-моему, рекорд. Но и расставаться он умел по-красивому, на утешения в виде материальных побрякушек не скупился. Так как искренне считал, что обиженная женщина сродни бомбе замедленного действия, а так он их дезактивирует.
– Итак, дамы и господа, просим внимания! Сегодня нас удостоил своим присутствием на нашем мероприятии сам господин Александрос Адамиди, глава холдинга «Адамиди»! – с энтузиазмом произнесла ведущая вечера со сцены. – Поприветствуем его и попросим подняться к нам.
Я подобрался и уверенной походкой, нисколько не смущаясь, пошел на сцену. Все это было отработано уже давно, быть на публике, это часть моей работы.
– Добрый вечер, друзья, коллеги! Прежде всего хочу поздравить Вас с годовщиной нашего представительства в этом городе. И конечно же хочу поблагодарить Вас, что и меня не забыли пригласить, – в зале раздались смешки. – Как Вы все знаете, компания «Адамиди» – это прежде всего многопрофильный холдинг, мы стремимся ко всему новому, но и сохранение старых традиций нам не чуждо. Хочу поблагодарить Вас всех, что вносите свой ощутимый вклад в работу нашей компании. И хочу отметить, что в этом году показатель вашего офиса¸намного выше, по эффективности, по сравнению с представительствам в других городах Российской Федерации…, – говорил я уже минут десять, о планах, перспективах, результатах, пора сворачиваться. – Ну и в завершении моей не очень короткой речи, хочу объявить, что сегодня в течении вечера будут разыграны призы. Ну, а о них подробнее Вам расскажет Николай Сергеевич, – раздались аплодисменты, ведущая поблагодарила меня за выступление, и пригласила на сцену директора офиса.
– Алекс, речь была отменная, теперь ты можешь выдохнуть и выпить с нами, – отвесил комплимент Олег, протягивая мне бокал с вином.
– Погоди, еще необходимо сделать вручение премии и можно уезжать.
Все речи сказаны, призы вручены, деловая часть вечера закончена, теперь можно и расслабиться. Стоял в окружении генерального директора, Николая Сергеевича, его заместителя, весьма импозантной и очень деловой женщины, и моего друга. Слушал, что они вещали и продолжал спокойно разглядывать пеструю толпу. Ловил на себе заинтересованные взгляды женщин, но меня это мало интересовало. Никогда не смешивал работу и личную жизнь. Внимание привлекла фигура у барной стойки в ярко-красном платье. Изгиб фигуры, шея, вырез на спине, красиво, очень красиво. И тут девушка чуть повернула голову, отвечая на реплику рядом стоящей женщины. Она? Как так? Та девушка с дороги? Я на миг повернулся к Олегу:
– Олег, посмотри девушка в красном у бара. Никого не напоминает?
– Какая девушка?
– Да, прямо у бара, – я перевел взгляд на то место, где только что была она. И ничего. Ее нет. Совсем съехал, слишком много думал о ней и об этой ситуации в целом в последнее время, хотя казалось бы прошло уже несколько дней. Сделал неприлично большой глоток вина, всматриваясь в толпу, и ничего. Вот же ж! Поставил опустевший бокал на стол и заказал себе виски. Не было задачи напиться, просто это явление выбило из колеи.
– С тобой все нормально? – поинтересовался Олег.
– Да показалось. Забудь, – отпил глоток, опять мелькнуло красное платье, всмотрелся, девушка идет к столику, но не она. Так, заканчиваю дела и на несколько дней надо взять перерыв, домой съездить, проведать родителей, наладить нервную систему. Вспомнил дом, мамину стряпню и потеплело на душе.
Несколько лет назад, когда мое присутствие в компании позволило отцу частично отойти от дел, они с мамой поселились на острове Крит. Папа отреставрировал и достроил семейный особняк, скромно именуемый домом. Они жили там постоянно, но не безвылазно конечно же. Иногда путешествовали, в том числе не редко прилетали в Россию навестить родственников и друзей мамы. Теперь они это могли делать чаще, у папы появилось больше свободного времени, чему мама была очень рада. Как она говорила, ну наконец-то зажили нормальной семьей. Хотя по мне, так она и так всегда была нормальной. Единственный человек в мире, кто мог скрутить моего отца и поставить на колени – это была мама. У нее по истине железный характер. Она мягкая и пушистая, крайне добрая, но где надо, такую силу характера проявит, ух… Так что папе проще согласится, чем переть на рожон. Но самое интересное, они действительно любили друг друга. Прошло столько лет, а они попрежнему смотрят друг на друга с неподдельной нежностью и любовью. Когда-то давно, лет десять назад, я в шутку спросил у мамы где пульт управления от папы, куда она его прячет. Она подошла ко мне, мягко положила свою руку на мою грудь и сказала: «Здесь сынок. Ты почувствуешь сам, когда твой пульт активируется». Я хитро прищурился и спросил: «Мам, а если не будет такого, значит я могу никогда не жениться?» «Вот же ж оболтус!»– мама шутливо дала мне подзатыльник.
Точно! Она! И тут, как будто из легких воздух выбили. С размаху, на отмашь. Смотрю на нее: на её фигуру, на волосы небрежно поднятые на верх, на тонкую шею, на грудь, обтянутую красным платьем. Оно вроде скромное, не вульгарное, но как на ней смотрится! Просто крышесносно! Кто-то ее окликнул, она поворачивается и я перестаю дышать, оголенная спина, красивая, грациозная. Да что ж это такое, что я спин не видел что ли? Вот она повернулась обратно, вот наклонила голову, отпила из бокала, что-то сказала миниатюрной рыжеволосой девушке, услышала ответ и засмеялась.
Ну здравствуй, девочка! Мысленно поприветствовал я ее. Судя по ее спокойствию, она или меня не узнала, когда я выступал на сцене, или пришла поздно, ну или думает, что я страдаю потерей памяти. В любом случае, я так просто тот инцидент на дороге не оставлю. На ловца и зверь бежит, – зло ухмыльнулся я. Я – грек. А оскорбить грека, да еще и из семьи Адамиди дорогого стоит. Но к чувству мести, пусть не кровной, но мести, прибавилось чувство другое, мужского интереса и азарта. Я уже представлял, как именно буду ей мстить, как это ей понравится или не очень, в зависимости от…
– Алекс, ты здесь? – видимо не первый раз пытался до меня достучаться Олег.
– А? Да-да. Прости, задумался. Николай Сергеевич, а это кто? – спросил я у генерального директора, указывая на девушку в красном. Понятно, что навряд ли он знает поименно всех своих сотрудников, коих более ста человек, но вдруг.
– Мммм не знаю, но сейчас уточню, мистер Адамиди, – сказал, подзывая к себе какую-то женщину в платье рыбы, именно такие ассоциации у меня вызвало платье сине-зеленого цвета из чешуи. Губы у этой дамы были похожи на две большие пельменины. Явно ботокса или что там они вкалывают, дама не пожалела. И кто им всем говорит, что это красиво?
– Да, Николай Сергеевич. Вы меня звали? – спросили губы в этом платье, обращаясь к генеральному, но смотря на меня.
– Мистер Адамиди, познакомьтесь – это Елена Викторовна, наш начальник отдела кадров и незаменимый специалист.
– Приятно познакомится, – улыбнулся я, пожимая холодную руку. Точно рыба.
– И мне, и мне, я так рада, это такая честь, – затараторили губы в чешуе.
– Мы тут знакомимся дистанционно с сотрудниками, не хотим никого нервировать, подзывая к себе, пусть отдыхают. Не могли бы Вы нам рассказать о парочке людей, присутствующих здесь?
– Конечно, конечно. Кто именно Вас интересует?
Ради приличия Николай Сергеевич расспросил о некоторых сотрудниках, которые меня мало волновали, и наконец-то добрался до цели. Молодец все-таки мужик. Умный. Еще раз утвердился во мнении, что не зря он занимает должность и получает немаленькие деньги.
– Это Елизарова Софья. Молодой специалист. Работает у нас три года примерно, менеджером в отделе бронирования. Вначале стажировалась у нас, когда в университете была, показала себя с очень хорошей стороны. После окончания обучения мы ее и взяли. Нареканий нет. В совершенстве знает английский язык, работает быстро. А рядом с ней Филиппова Марина…
Дальше меня не интересовало, что говорила начальник кадров.
Ну здравствуй, еще раз здравствуй, Елизарова Софья! Про себя произнес я, пробуя это имя на вкус.
– 7-
Блин блинский, как всегда опоздали. Но здесь много людей – наверняка не заметили.
– Свет, приветик, что интересного было? Что-то важное пропустила? – спросила я коллегу, влетая, и на ходу сдергивая с себя накидку.
– Да все как всегда. Вещали какие мы молодцы, как хорошо работаем, ну и вручили премии всем отличившимся партнерам и сотрудникам. Короче, всю нюдятину ты не видела.
– Уфф. Спасибо!
– Ух ты, выглядишь классно! – отвесила комплимент Светка. – Единственное стоящее, что ты пропустила, – продолжала Света, останавливая меня на ходу, – это выступление самого Александроса Адамиди. Ух какой мужчина, а какой у него голос – закачаешься! Да у нас большая половина коллектива его раздели прямо на сцене и занялись непотребствами, а оставшаяся половина уже побежали заявления на развод подавать со своими мужьями. Вот блин, где справедливость? Кому-то все: и внешность, и голос, и деньги, и статус, а кому-то, как моему супругу, пивной животик и работа электриком за копейки.
– Ой, да ладно тебе, Свет, нормальный у тебя супруг. Мне кажется, ты по поводу Адамиди преувеличиваешь. А деньги из любого осла делают породистого жеребца в глазах окружающих, – засмеялась я, не особо веря россказням Светки.
Прошла в зал, поискала глазами Марину. И куда она только запропастилась? Двинулась к бару.
– Ты уже слышала про главного по тарелочкам? – подошла ко мне Маринка.
– То, что он невозможный красавец? – усмехнулась я. – Марин, и ты туда же?
Бармен подал шампанское. Постояли, поболтали с коллегами. Было какое-то странное ощущение, как-будто физически ощущала чей-то взгляд. Я извинилась, и отошла в дамскую комнату. По пути без конца останавливалась поздороваться с коллегами по цеху, так что вернулась в зал я не через пять минут. Подошла к Маринке, они с Андреем, нашим сис админом, что-то активно обсуждали, я присоединилась. Не прошло и минуты, и опять мурашки по коже. Это ощущение как-будто меня кто-то пристально изучает. Покрутила головой. Никто застукан не был. Показалось. Столько народа, так не мудрено, нет-нет, да кто-то да взглянет, – успокаивая себя, постаралась расслабиться и получить удовольствие от корпоратива.
– 8-
Я не сводил с нее глаз. Олег проследил за моим взглядом.
– Это ж она? – присвистнул Олег. – Ну та с дороги, да? А рядом с ней кто? Что это за рыжая пигалица? – Олег всматривался в девушку, которая хохотала над словами мужчины, стоящего рядом. Ее кудряшки, забавно тряслись в такт ее движениям. Странная какая-то.
– Не знаю кто рядом. Но нам, думаю, пора поздороваться со старой знакомой, – и не дожидаясь ответа, двинулся в ее направлении.
– Конечно, мы ж культурные люди, – ухмыльнулся Олег и направился следом.
– Добрый вечер! – галантно произнес я, наблюдая за ее реакцией.
И вот Соня, с улыбкой на губах, поворачивая голову, произносит: «Добрый ве…», – и замирает, словно рыба, открывает и закрывает рот, глаза напоминают две пяти рублевые монеты. Узнала. Сразу же узнала. Видно. Даааа, девочка, нервничай, это только начало. Но не успел я насладиться победой, еак ее глаза резко сузились, как у дикой кошки, подобралась вся, будто готовясь к прыжку.
– Вы что тут делаете? Вы меня преследуете? Вы сталкер? – не давая опомнится, закидала она меня вопросами – обвинениями.
– Алекс, что она несет? – не сдерживая смеха, спросил Олег.
Я же попытался, как можно спокойнее, сказать:
– Если Вы сейчас закроете свой рот и перестанете верещать, возможно, не так сильно пожалеете о сказанном.
Но все, что она услышала или хотела услышать – это угроза.
– Он еще и угрожает! Вас, я так понимаю, кто-то провел на эту вечеринку? А этот кто-то знает, что Вы неудовлетворенный сталкер с хамским поведением? Но только ради того, чтобы не портить праздник, я не буду устраивать скандал. И прошу Вас отойти от меня и не приближаться более! – на одном дыхании, на повышенном тоне пригрозила она.
Но даже в этот момент, хоть я и взбесился неимоверно, не мог не оценить красоту этой девчонки. Когда злится, она очень красива: глаза мечут гром и молнии, грудь ходит ходуном, дыхание сбивчивое, прерывистое. Хотя, когда я ее видел в другом состоянии?
Наша перепалка не осталась незамеченной и собрала уже приличный круг любопытствующих.
– Софья, успокойтесь, давайте, выйдем и поговорим, как цивилизованные люди, – видит Бог, я сдерживался из последних сил.
Она приблизила свое лицо к моему и пристально глядя мне в глаза, жестко сказала:
– Я по-вашему что, не в своем уме оставаться один на один с извращенцем? И вообще, откуда ты знаешь мое имя? А впрочем, не удивительно, – ответила она сама на свой вопрос. – Если ты продолжишь меня преследовать, пожалеешь. Я вызову полицию.
– Это уже ни в какие ворота! Ты, вообще, в состоянии разговаривать нормально? Или у тебя с этим какие-то проблемы? Как ты можешь работать в сфере туризма и быть такой агрессивной и неадекватной? Ааааа, или, погоди, ты по блату пропихнулась на свою должность? Я не удивлюсь с твоими-то очевидными талантами, – зло бросил я, окинув многозначительно ее с ног до головы.
– Да как ты…, да кто вам…. Хамло бесхребетное, – задыхаясь, выкрикнула она и остатки шампанского из ее полупустого бокала, оказались у меня на лице. Да так быстро, что я не успел среагировать и предотвратить этот выпад.
– Твою ж…, ты в своем уме? Идиотка, – прорычал я.
– Мистер Адамиди, мистер Адамиди, все в порядке, пробирался ко мне генеральный директор, Николай Сергеевич. – Это что? Это как? – пробубнил он, переводя ошарашенный взгляд с меня на фурию в алом платье и обратно.
– 9-
Я пыталась осознать услышанное. К кому обращается директор? Ни к нему же. Но судя по взгляду…
– Адамиди? – чуть слышно проговорила я, глядя на него. – Александрос Адамиди?
– Хотелось бы сказать «приятно познакомиться», но как понимаешь, это не так, – жестко произнес он.
Как мои глаза не вывались из орбит, одному Богу известно.
В этот момент, уже не скрывая эмоций, начал хохотать мужчина, стоявший рядом с Адамиди. По-моему я его где-то видела. На подкорке мозга я еще о чем-то думала. Уму не постижимо! Я стояла как-будто в параллельной вселенной. Вокруг Адамиди суетился Николай Сергеевич, пытаясь оказать «первую помощь» в спасении без сомнения дорого пиджака и не менее дорогого лица главы холдинга. Вокруг столпился и перешёптывался народ. За рукав меня дергала Марина, пытаясь привести в чувство. Адамиди не сводил с меня злых глаз. Нет не злых, если бы меня можно было расстрелять или обезглавить только глазами, он бы это сделал, я не сомневалась. Такой ярости я не видела даже тогда, когда мы были на дороге. И все это действо происходило под гомерический хохот его друга.
– Слушай, хватит ржать, как конь, – одернула Марина, угорающего мужчину.
– Что? – ошарашено спросил Олег.
– Что– что. Ведешь себя, как полный придурок, – зло сказала Марина. – Сделай одолжение всем присутствующим и просто замолчи.
– Что? – как попугай повторил Олег.
– Мда, богатый словарный запас, – с сочувствием подколола его моя подруга.
Я не услышала, что ответил Олег. Опомнившись, я поставила уже пустой бокал на барную стойку и мухой вылетела из банкетного зала. Быстрее, быстрее отсюда, куда глаза глядят, да хоть на другую планету. Как такое могло произойти? Твою же ж…Добежала до гардероба, ищу номерок, черт, где он? Услышала сзади быстрые шаги, не надо оборачиваться, чтобы понять кто это. Животный страх гнал меня быстрее, дальше отсюда. Но не успела я добежать до спасительной двери, как мою руку, у этой самой двери перехватили и бесцеремонно, как мешок картошки, затащили в соседнее помещение. Я быстро отошла от Александроса, оглядываясь по сторонам. Это сигарная комната или что-то типа того, – мелькнула мысль. Взгляд вернулся к мужчине.
– Куда ломанулась? – процедил Адамиди, подходя близко, слишком близко. – Оскорбила меня и унизила на глазах у коллег, подчиненных и свалить решила? Ты, что о себе возомнила? Ты бессмертная или просто городская сумасшедшая?
Оскорбления никогда не действовали на меня успокаивающе. И, вновь, гнев захлестнул меня.
– Это, что ты возомнил о себе? Решил поиграть во всемогущего дядечку? И, что теперь, а Адамиди? Уволишь? Прибьешь? Ты настолько жалок, что будешь со мной разбираться? Да, что, собственно, ты можешь? Уволить? Лишить премии? Что? Я облегчу тебе задачу, я увольняюсь «ПО СОБСТВЕННОМУ ЖЕЛАНИЮ»! А теперь, пошел вон с моей дороги, – выдала тираду на одном дыхании, нервы сдавали, я быстро двинулась в сторону двери, но не успела сделать и два шага, как услышала:
– Заявление принято.
И мужчина гневно, с напором, толкнул меня к стене, обрушился на меня с неистовым крышесносным, оголяющим до нервов поцелуем. Первую секунду попыталась оттолкнуть, скорее рефлекторно, нежели сама того желала, но он усилил напор и я сдалась. Если не можешь противиться, расслабься и получай удовольствие. По мне так, не приложная истина.
Сказать, что я обалдела? Нет. Я просто перестала думать. Чувства, только чувства на самом пике остроты, как будто тронь и заискрится, и ударит двести двадцать вольт. Это тайфун, это водоворот, это кулаком в солнечное сплетение и минус воздух из легких. А он спустился ниже, что-то шептал, но я не слышала. Казалось, я не могла уже слышать и видеть, только чувствовать, только его, его прикосновения, его губы. Провел языком по шее, прихватил зубами мочку уха, а меня разрядом по оголенным нервам. Вернулся к губам, а я ждала, как будто всегда ждала.
– Соняяяя! Простите, вы не видели девушку… – сквозь вату услышала голос моей подруги. Замерла, приходя в себя. Это был, как ушат холодной воды, как будто с разбегу и в прорубь.
Оттолкнула Адамиди. Он оторвался от моих губ, посмотрел непонимающим, затуманенным взглядом, но не отошел. Тяжело дыша, оперся о стенку левой рукой около моей головы.
– Что…что это было Адамиди? – просипела я, голос отказывал мне.
– Алекс, – сказал он.
– Что? – не понимающе спросила.
– Меня зовут Александрос, для своих Алекс. И черт подери, я не знаю, что это было, но подозреваю, что обычный поцелуй. Такое иногда бывает между мужчиной и женщиной, – ухмыльнулся он. Явно взял себя быстрее в руки, чем я.
– Что, прости? – пришла я в чувство. – А, по-моему, это было чистой воды сексуальное домогательство со стороны работодателя по отношению к работнику!
– Стоп! – перебил он. – Не ты ли заявила об увольнении по собственному? Я не имею привычки водить шашни с персоналом и прислугой, – возмутился он.
– Шашни? С персоналом и прислугой? – повторила я, как попугай. – Пелена гнева застлала мне глаза, сама не поняла как, размахнулась, и нас обоих оглушил звук пощечины. Рука горела в огне, с ужасом смотрела, как на его оливковой коже проступают следы от моей пятерни. Его взгляд и без того тяжелый, стал темнее самой черной ночи. Желваки заходили ходуном.
– Да пошел ты! И никогда! Слышишь меня? Никогда не смей ко мне приближаться! – прокричала я, оттолкнула его и выбежала из комнаты.
– 10-
Я хотел было ринуться за ней, заставить ответить, заставить извиниться, заставить подчиниться, заставить… Черт! – с размаху впечатал кулак в стену и ничего не почувствовал.
А, действительно, что это было? Вроде как просто поцелуй, не первый же раз целоваться, но ощущение… ощущение, как будто трижды отправлен в нокаут. Дыхание не восстановить до сих пор, сердце бьется на запредельном уровне, стучит в висках, возбуждение на грани фола.
Возвращаться в зал не хотелось. Вышел на улицу, набрал Олега, предупредил, что уезжаю домой. Продолжать вечер нет желания. Олег решил задержаться. Не удивительно, такой цветник, наверное, с кем-нибудь познакомился.
Наконец-то добрался до дома. Как хорошо окунуться в тишину квартиры, собрать в кучу мысли, которые, как назло, метались, как бильярдные шары, сталкивались и разлетались, чтобы снова столкнуться и оставить их владельца в недоумении. Ну и, что делать дальше, и делать ли? Так, срочно в душ, к черту мысли об этой сумасшедшей. Что, женщин что ли мало? Да на любом контенте, в любом городе, нет проблем с этим. Принял ледяной душ – подотпустило, налил виски со льдом, сел в любимое кресло в гостиной, и снова стал думать о ней, это уже напоминает французскую карусель: заново и заново, по кругу. Смесь просто взрывоопасная: хочется ее и встряхнуть как куклу, чтобы следила за тем, что говорит, делает, и придушить, и обнять, и…,да много этих «И»: она вызывает какой-то бешенный, неконтролируемый гнев, даже страшно становится, и вместе с тем хочу ее, чтобы рядом, чтобы близко, чтобы моя, не навсегда нет, пока оно не уйдет, не затухнет, это чувство – чувство практически осязаемого голода.
Блин, хоть опять в душ. Чтобы отвлечься включил ТВ, пощелкал пультом, нашел какой-то фильм, через пятнадцать минут понял – без толку. Выключил. Спать. Сон наше всё. Проворочался ещё около часа в постели. Завтра утром свяжусь с Николаем Сергеевичем. Не надо из-за наших дрязг увольнять сотрудницу. Это низкая месть. И оставлю эту историю в прошлом. Не надо оно мне. Все неправильно с самого начала, нет времени на этот блуд. Или попробовать поговорить с ней? Надо понять, что за хрень произошла, не могла же она не почувствовать? Отвечала на поцелуй с дикой страстью, я чувствовал это, и отрицать бессмысленно. Видно, у нее так же как и у меня напрочь снесло крышу, пали барьеры, и если бы это было другое место, и нам бы никто не помешал… А, вдруг, поговорив, мы найдем, общий язык, чем черт не шутит? Может, на ночку уговоримся, и снимет напряжение? Чего ж такой страсти в пустую пропадать? Ну да, с ней найдешь общий язык, – усмехнулся про себя Алекс.
С этими мыслями он провалился в спасительный, но, отнюдь, неспокойный сон. Ему снилась она и далеко не в праведных беседах во сне проводили они время.
Подскочил раньше будильника, весь в поту. Помнил мельчайшую деталь сна. Вот это да! Так и остановку сердца можно заработать. Чтоб ее… Срочно принять холодный душ, затем кофе, и в офис к Николаю Сергеевичу – надо договориться о встрече, предотвратить ошибку. О таких вещах нужно объяснять лично, тет-а-тет.
Но важный звонок сбил мои планы на прочь. Разница во времени с Австралией диктовала свои условия. Пришлось потратить два часа на переговоры. После чего, наконец-то, смог вырваться.
– Как? Как уволилась? Когда успела? – недоуменно вопрошал я директора. – Суббота же.
– Мы по субботам работаем в дежурном режиме, так что сегодня утром принесла заявление, отдел кадров его подписал. Не было причин отказывать ей в этом, – как будто оправдывался Николай Сергеевич.
– А отработка две недели? По закону обязана, – вопросительно поднял бровь я.
– Она не брала отпуска в этом году, а он ей полагается. Вот в счет отпуска и учли. Да, что произошло? Может, я помогу чем-то? Вы только скажите. Чем, что называется, смогу, – вопросительно смотрел на меня Николай Сергеевич.
– Да, можете. Скиньте мне, пожалуйста, её телефон и адрес проживания. И это между нами. Надеюсь, объяснять не надо? – пристально посмотрел ему в глаза.
– Безусловно. Через пятнадцать минут все скину, мистер Адамиди, – спокойно ответил генеральный директор.
– 11-
Я выбежала из ресторана, не разбирая ничего вокруг: кто я, куда бегу. Забыла взять накидку в гардеробе, да и фиг с ним, быстрее отсюда, спрятаться, переварить, не сгореть со стыда, понять, хоть что-то понять. Я – он. Что это, черт побери, было? Что это ТАКОЕ было? Добежала до угла дома, завернула. Включила телефон, тот стоял на беззвучном – одиннадцать пропущенных от Марбеллы, плюс сообщения, да фиг с ними. Поймать машину, быстро. Спасибо, хоть тут мне повезло – тут же остановила попутку, назвала адрес. Как доехала не помню, не следила за дорогой. И вот я дома. Зашла, да так и опустилась на пуфик в коридоре. Некоторое время приходила в себя. Блин, валерьянки что ли накапать? Сколько просидела так – не знаю. Звонок в дверь. Я затихла. Не уж-то он? Блин. На паранойю смахивает уже. Откуда ему знать, где я живу?
– Сонь, открывай, – донесся голос Марбеллы, подкрепляемый трелью звонка.
Нехотя открыла дверь. Честно? Ну никого видеть не хотела. Сама в себе хотела разобраться. Но это ж Маринка, моя Маринка.
– Сонька, ты в порядке? – внимательно меня оглядывая, протискиваясь между мной и дверью внутрь квартирки, спросила она. – Я вот тут твою накидку прихватила, а то ускакала прям, как золушка с бала, разбрасывая вещи, – усмехнулась Маринка.
– Спасибо Мариш, – устало произнесла я. – Проходи, чайник сейчас поставлю, только сниму наряд – устала от него.
Быстренько переодевшись в свою любимую футболку с котом, почувствовала себя намного лучше. В душ бы еще, но это позже.
Маришка все это время спокойно ждала начала рассказа. Хотя зная ее нетерпеливость и импульсивность, это ей, ох, как нелегко дается.
Разлила чай по чашкам, достала печенюшки и уселась за стол, готовая к допросу.
Но Маринка, молча отхлебнула чай, откусила печенюшку и стала задумчиво ее жевать.
– Эммм… ты что, меня даже ни о чем не спросишь? – несколько удивленно спросила я.
– Нет, – состроив покер фейс, продолжала жевать печенье подруга. – Я просто так заехала узнать как ты, сейчас чайку попью и домой отчалю.
– Филиппова, ты прикалываешься?
– Елизарова, конечно же я с ума схожу от любопытства! И конечно же я охреневаю от того, что произошло. Ты хоть понимаешь, что было после того, как ты стремительно выбежала из зала? Народ офигел от масштаба бедствия. Те, кто непосредственно все слышал, стали передавать из уст в уста тем, кто не успел на это представление. Генеральный рвал и метал. А этот осел, друг Адамиди, вообще неадекват, стал мне рот затыкать. В общем, поцапались с этим индюком. Вовремя закрыл пасть, а то ушел бы с оборванным ухом, павлин недоделанный! – вещала Маринка на повышенных тонах, и чем ближе к концу подходила ее речь, тем более агрессивно звучал ее голос. – Не, ну ты представляешь? Этот отморозок сказал: «Каких еще подруг можно ожидать от этой шизанутой». А потом посоветовал нам с тобой пить новопассит и съездить в Карловы Вары, попить водички. Доктор недоделанный. И все это громко, как будто я в километре от него стою. Актер грёбанный! – продолжала кипятиться подруга.
