Текст книги "Обратная сторона медали"
Автор книги: Ольга Борискова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)
Остановившись возле лотка с мороженым, Алиса протянула несколько евро и показала на ванночку с шоколадным пломбиром. Теперь она позволяла себе излишества куда чаще, чем до ухода из спорта, но тело ее по-прежнему оставалось подтянутым и стройным. Сахарная вафля сладко хрустела на зубах, вкус сливок и какао напоминал о детстве. Алиса слизнула упавшую на палец каплю и, подняв очки, прищурилась, глядя на высоко стоящее в небе солнце. Майорка… Несмотря на то, что прежде ей доводилось бывать в Испании, сюда она прилетела впервые. Мимо, шурша шинами, проехал красный автомобиль. Теплая липкая струйка потекла вниз по рожку, и Алиса поспешила слизать ее так же, как слизала до этого каплю с пальца. Легкий ветерок прижал подол платья к бедрам, щекотнул шею. Алиса чувствовала себя потерянной, загнанной в угол и немножко счастливой, и не знала, в чем из этого ей сильнее не хочется признаваться.
Недолго поплутав по улочкам, Алиса вышла на набережную и направилась вперед вдоль полоски пляжа. Остаток дня был свободен, но возвращаться в отель она не спешила. Холод она никогда не любила, но как-то само собой сложилось, что значительная часть ее жизни проходила возле льда. Об этом она ни разу не жалела, но тем ценнее были вот такие солнечные, теплые дни, когда можно было неспешно прогуливаться возле моря и слушать легкий шелест набегающих на песок волн. В голову то и дело лезли мысли о предстоящих съемках, и настроение от этого безобразно портилось. Она снова напомнила себе о кругленькой сумме, но второй раз уловка не подействовала. Все ее существо будто бы разделилось надвое – на разумную, рациональную составляющую и что-то эмоциональное, полностью ведомое чувствами. Алиса никогда не позволяла этой второй части своей сущности брать верх над первой, но не могла полностью подавить ее. Да она и не хотела этого. Она прекрасно понимала, что игра не заменит искренних эмоций и старалась вкладывать в свое катание ровно столько, сколько требовала программа, чтобы и зрители, и судьи могли проникнуться настроением. Но руководил ею прежде всего разум. В семь лет она поставила себе задачу – стать лучшей, стать олимпийской чемпионкой, и с тех пор просто не могла позволить подчинять собственную жизнь эмоциям. Нет… Один раз чувства взяли верх над холодным расчетом и это едва не привело к катастрофе. Это послужило ей печальным и жестоким уроком, но в то же время указало вектор, сделало еще более сильной и неотступной.
Вдоволь нагулявшись по набережной, Алиса зашла в первое попавшееся кафе, устроилась на открытой веранде и заказала салат с морепродуктами. Ей стало значительно лучше, однако отголоски вчерашнего дня еще отдавались слабостью. Подошло время обеда, и хотя смена часовых поясов вновь сбила ее биологические ритмы, поела она с удовольствием, даже несмотря на мрачное расположение духа. Стакан холодного чая с мятой и имбирем помог взбодриться, но настроение так и оставляло желать лучшего. Она любила гулять в одиночестве, и все же сейчас предпочла бы компанию Ринаты. Та бы наверняка нашла способ отвлечь ее, и Алиса даже могла представить, какой именно. А почему бы, собственно, и нет?..
Она попросила счет и уже через несколько минут входила в двери бутика, расположенного на другой стороне улицы. Молоденькая темноволосая испанка в белой хлопковой блузке и классических брюках поприветствовала ее улыбкой и предложила свою помощь, но Алиса лишь приподняла руку, показывая, что справится сама.
Брюки, блузки, платья и сарафаны были развешаны строго по маркам и цветам, на аккуратных, похожих на небольшие ниши полочках, высились стопки свитеров и футболок. Несколько стеллажей стояло в центре зала, в высокой витрине в непринужденных позах застыли три манекена с одеждой. Проигнорировав ряд с брючными костюмами, Алиса направилась было к платьям, но тут взгляд ее выцепил кипенно-белую рубашку, до неприличия знакомую копну каштановых волос и крепкие мужские руки, совершенно неуместно смотрящиеся среди розово-карамельной гаммы девичьих сарафанов. Подойдя ближе, она подняла очки и, наблюдая, как Стефан с увлечением перебирает разнообразие оборок и лямочек, спросила:
– Слушай… А ты случаем не того? – Ее многозначительный взгляд упал на короткий сарафан цвета фуксии, который явно обратил на себя его внимание. Стефан аккуратно возвратил вешалку на место и посмотрел на неё.
– Что «того»? – Если он и удивился ее появлению, то ему мастерски удалось это скрыть.
– Ну… – Взгляд Алисы прошелся по пуговичкам на его рубашке, загорелым рукам с ухоженными кистями и остановился на алом платье, чуть выбивающимся из общего ряда. Мозг запоздало подал сигнал, что руки у него жилистые и очень сильные, но концентрироваться на этом она не стала и, отодвинув в сторону несколько вешалок, сказала: – Гей там… Или гомосексуалист? Всякие там сексуальные меньшинства… Как это у вас называется? У нас вот просто – педик.
– Пе… – брови Стефана чуть сдвинулись.
– Да расслабься ты. – Алиса, обернувшись, легонько прошлась пальчиками по его руке. – Подумаешь, с кем не бывает. Педики, трансвеститы… – Она легкомысленно дернула плечиком.
– С чего ты это взяла? – продолжая хмуриться, прохладно осведомился Стефан, поняв наконец, что она имеет ввиду.
– У вас же это в норме, – фыркнула она и, оставив его возле буйства розовых красок, пошла в другую половину зала.
Стычка малость приободрила ее. Стоило только вспомнить замешательство на безупречно выбритом лице этого холеного швейцарца, как сама она уже не чувствовала себя столь подавленной и разбитой. Сказать по правде, она вовсе не считала Стефана геем, но увидев этот розовый сарафан в его руках, просто не смогла сдержаться. Стоило признать, что, копаясь в ворохе женского тряпья, выглядел он весьма достойно. И эта его белая рубашечка, и часы на сильном жилистом запястье… Алиса с раздражением отодвинула несколько вешалок в сторону, вытащила закрытое платье насыщенно-зеленого цвета и тут же вернула его обратно. Сделала пару шагов вдоль ряда. И все-таки ей было бы интересно узнать, для кого он выбирает обновки? Может, для своей подружки – этой белобрысой жены Макса? Кажется, когда-то у них было нечто большее, чем дружба, а не так давно писали, что Мартье стал крестным их дочери. Алису удивляло, как при таком раскладе на это согласился Макс. Хотя… Эти ангельские голубые глаза, льняные волосы, – такие, как она, способны вить из мужиков веревки.
Алиса обратила внимание на коричневое шелковое платье в мелкий белый цветочек. Провела ладонью по прохладной струящейся ткани, сняла вешалку.
– Тебе не пойдет. – Раздался у нее за спиной знакомый голос. Стефан обошел ее и встал рядом. Оценивающе осмотрел ее фигуру, затем взглянул на платье, которое она держала в руках. – У тебя однозначно проблемы со вкусом.
– Со своим вкусом и своими проблемами я как-нибудь разберусь сама, – отрезала она и, небрежно перекинув платье через руку, пошла вдоль ряда.
Стефан смотрел ей в след, ожидая, что для начала она заглянет в примерочную, но Алиса направилась к кассе и бросила платье на стойку. Во всех ее движениях прослеживалось раздражение и нетерпение. Продавщица сложила платье в бумажный пакет с фирменным логотипом и протянула его Алисе, та кивнула в знак благодарности. Розы на её подоле колыхались в такт шагам, когда она шла к двери, спина была гордо выпрямлена. Стефан усмехнулся. Хотел бы он посмотреть на ее лицо, когда она влезет в этот убогий старушечий прикид в белую ромашку…
Вечером погода испортилась – внезапно набежали тучи, и полил сильный дождь. Алиса в очередной раз перечитала съемочный сценарий и, застонав в голос, накрыла листами лицо. Ну почему она так невнимательно слушала Пауля?! Нет, это ничего бы не изменило, но у неё было бы время, чтобы как-то подготовиться, настроить себя, собраться, в конце-то концов!
Стены номера давили, стучащие по стеклу дождевые струи вгоняли в уныние. Решительно отложив сценарий в сторону, Алиса натянула юбку, тонкую серую водолазку с короткими рукавами и спустилась в бар.
Двое мужчин в выглаженных брюках о чем-то разговаривали возле стойки. Один из них мазнул по ней мимолетным взглядом и снова вернулся к беседе. Она уселась в противоположном конце стойки и жестом подозвала бармена. Тот, узнав ее, приподнял уголки губ в улыбке, но, как и минувшим вечером, его обаяние не произвело на нее должного впечатления. Получив свой коньяк, она привычно поболтала его на дне пузатого бокала. Стекло легло в ладонь, по венам побежало тепло, во рту остался мягкий привкус…
– Тебе не кажется, что у тебя реальные проблемы?
Алиса медленно, с трудом сдерживая мгновенно вспыхнувшее раздражение, выдохнула и сделала еще один маленький глоточек. И почему нельзя просто оставить ее в покое? Почему нельзя просто пройти мимо?! Какая кому разница, что она делает и зачем?!
Стефан ждал, когда она что-нибудь ответит ему, но Алиса молчала, и он, как и в прошлый раз, присел на соседний табурет.
– И какой это по счету? – Он уперся локтем о стойку.
– Тебе что, скучно? – огрызнулась она, понимая, что едва проникшее в неё чувство расслабленности бесследно исчезло. – Что ты ко мне привязался-то?!
– Так все-таки партнерша… – Стефан как-то снисходительно усмехнулся. – Вроде как познакомиться нужно поближе…
Она ощутила острое желание стереть эту усмешку с его лица, но на ум, как на зло, ничего не приходило.
– «Вроде как познакомиться» ты можешь вот с тем мальчиком. – Она кивком головы указала на подошедшего к стойке блондина в узких джинсах и розовой обтягивающей футболке. – Думаю, он по твоей части.
Стефан внимательно осмотрел парня, затем снова повернулся к Алисе. Та болтала в бокале коньяк и выглядела задумчиво-отстраненной. И тем не менее сжатые губы и чересчур напряженные плечи выдавали ее настроение.
– Слишком много геля для волос, – все с той же усмешкой ответил Стефан. – Да и розовый… Не мой цвет.
– Да? – вскинула брови Алиса, не скрывая снисходительный смешок. – Сегодня мне так не показалось.
– Это было приятное исключение, – засмеялся он чисто мужским, гортанным смехом. – Да и если уж сравнивать розовый с коричневым…
Алиса допила коньяк и стукнула бокалом о стойку.
– Запишите на мой счет, – бросила она бармену, порывисто поднимаясь с табурета. – Пятьсот второй.
– По-моему, ты чем-то расстроена. – Стефан тоже поднялся. Ладонь Алисы оказалась в каких-то миллиметрах от его предплечья, локоть едва ощутимо коснулся его бока. – Если хочешь, в следующий раз составлю тебе компанию, когда соберешься за покупками. Ты только заранее попроси.
Наградив его убийственным взглядом, Алиса зашагала прочь. Стефан снова усмехнулся и, повернувшись к стойке, попросил:
– Счет пришлите мне.
В глазах бармена мелькнуло понимание. Стефан кивнул и тоже пошел к выходу. Алису он нагнал как раз в тот момент, когда перед ней раскрылись створки лифта. Не спрашивая, он зашел вместе с ней в кабину и встал рядом. Она, не поинтересовавшись, какой ему нужен этаж, нажала кнопку с цифрой «пять» и демонстративно отвернулась к беззвучно сомкнувшимся дверям. Стефан не замедлил воспользоваться возможностью рассмотреть ее затылок и мягкие локоны волос, начавшие к вечеру завиваться еще сильнее. Его охватило внезапное желание подуть на ее шею, но Алиса была такой натянутой, что ему стало даже смешно. Она напоминала свернувшегося в клубок фырчащего ежика, готового вот-вот поддать ему всеми своими торчащими в разные стороны колючками. Учитывая, что она была сантиметров на двадцать пять ниже его ростом, это выглядело совсем забавным.
Дверцы разъехались, и Алиса пошла вперед по коридору. В каждом шаге ее читалось недовольство и раздражение. Вряд ли какие-либо слова могли выразить ее настроение лучше, чем четкий отзвук шагов, приглушаемый лишь мягкой ковровой дорожкой.
Она остановилась возле двери своего номера, Стефан же прошел чуть дальше.
– Может, хватит за мной ходить?! – не выдержала она, вновь поймав на себе его взгляд.
– Да я и не думал. – С непроницаемым выражением лица он ставил ключ-карту в замок соседнего номера и открыл дверь.
Алиса пулей влетела к себе и с оглушительным грохотом хлопнула дверью о косяк, а Стефан, оставшись наедине, только хмыкнул и покачал головой.
Глава 3
Испания, Пальма-де-Майорка, май 2020 года
В приближающейся к голубому «Фиату» девушке Стефан с удивлением узнал Алису. Ветерок теребил подол шелкового платья в мелкий белый цветочек, в стеклах темных очков отражались солнечные блики. Походка ее была уверенной и твердой, но при этом вся она выглядела грациозно. Она напоминала кинозвезду – далекую, шикарную и недоступную. Уложенные с легкой небрежностью волосы, глубокий треугольный вырез, так и приковывающий взгляд к округлой груди, тонкая талия и ровные ноги с чуть островатыми коленками. Шофер открыл перед ней дверь, и она, кивнув, шмыгнула на заднее сиденье. Как ни сложно Стефану было признать, что шелковое платье, мягко подчеркивающее изгибы красивого женского тела, и есть вчерашняя коричневая тряпка, сделать это пришлось. Его редко подводило врожденное безупречное чувство вкуса, но на этот раз он, пожалуй, попал в полнейший просак. Алиса выглядела… женственно, подчеркнуто-дорого и чертовски сексуально. Усевшись рядом, он почувствовал ненавязчивый запах терпких духов и, наверное, впервые за эти дни поймал себя на мысли, что смотрит на нее с чисто мужским интересом.
Предназначенную для Алисы рыжевато-коричневую кобылу с длинной блестящей гривой и умными глазами звали Тера. Молоденькая девушка-конюх улыбалась, расписывая прелести ее нрава, но Алиса оставалась мрачной и безучастной. Сквозь темные стекла она смотрела на помахивающее хвостом животное, и от понимания того, что вскоре ей предстоит сесть на него, внутри все неприятно стягивалось.
– Может быть, хотите попробовать прокатиться? – спросила владелица лошади, мягко похлопывая ту по крупу.
– Нет, спасибо, – резковато ответила Алиса и отвернулась к воде.
Разувшись, она пошла вперед вдоль кромки, бесцельно глядя в даль. Но уйти далеко не получилось. Не прошло и минуты, как ее окрикнули по имени. Подошедшая костюмерша повела ее к находящемуся чуть поодаль временному навесу, установленному специально для съемок ролика. Там ей выдали чехол с платьем и отправили за ширму переодеваться.
Платье, в котором ей предстояло сниматься, оказалось чисто белым, едва прикрывающим колени. Под лифом проходила тонкая резинка, ниже ткань опускалась свободно, и это создавало впечатление чего-то воздушного, легкого, словно пушистые облака на горизонте. Образ получился мягким и простым и, хотя в обычной жизни Алиса редко надевала нечто подобное, в целом идея пришлась ей по душе.
– Очень хорошо. – Костюмерша поправила лямку, проверила собранную складочками резинку на спине, немного опустила лиф и вручила Алису в руки гримера.
Тот, в свою очередь, занялся ее макияжем. Несколько движений кисточкой по груди и лицу, легкий перламутр теней на веки, пара взмахов щёточкой туши. Все должно было выглядеть естественным и непринуждённым. Словно она вот так просто решила устроить себе конную прогулку по морскому берегу.
Алиса вздохнула и по команде гримера приоткрыла губы. Потом вдела в уши крохотные неприметные сережки, подобранные специально к платью, и взяла в руки принесенные костюмершей часики с продолговатым циферблатом и кожаным ремешком бледно-коричневого цвета. Перевернув руку ладошкой вверх, она позволила застегнуть ремешок на запястье, а затем посмотрела на крохотные стрелочки.
– Красивые, – наконец сказала она, подняв взгляд.
– Очень хорошо смотрятся на вашей руке, – с улыбкой ответила костюмерша, по-доброму посмотрев на Алису.
Той вдруг стало стыдно. Вся группа относилась к ней с симпатией, она же держалась подчеркнуто отстраненно, отвечая лишь по мере необходимости. Но изображать радость, которой она вовсе не испытывала, Алиса была не в состоянии. Обстановка угнетала ее. И рыжевато-коричневая Тара с умными глазами, и царившее на пляже воодушевление, и Стефан, уже успевший оседлать своего белого коня.
Режиссер ролика первым делом решил отснять общие кадры финальной сцены, где Алиса и Стефан неспешно покачивались в седлах на фоне мирно перебирающего волнами Средиземного моря.
– И уходили они в светлое будущее… – буркнула Алиса себе под нос, приближаясь к своей кобыле.
Один из помощников режиссера подошел, чтобы помочь ей забраться в седло, но она наградила его колючим взглядом и ловко перекинула ногу через спину лошади. Платье тут же задралось на бедрах, под собой Алиса почувствовала горячее тело крупного, сильного зверя. Во рту у нее мгновенно пересохло, по телу, несмотря на жаркую погоду и яркое солнце, прокатил озноб. Она глубоко вдохнула, медленно выдохнула и посмотрела на стоящего внизу режиссера и двух его помощников. Умело натянула поводья, заставляя Теру легкой поступью пойти вперед, затем развернула лошадь в их сторону и остановилась.
– Да ты профи. – Услышала она насмешливый голос Стефана и резко повернулась к нему лицом.
Мартье наблюдал за ней с нескрываемым интересом, небрежно накручивая поводья на запястье левой руки. Конь под ним нетерпеливо перебирал ногами. На нем были до безобразия вытертые голубые джинсы и небрежно застегнутая всего на пару пуговиц белая рубашка с закатанными рукавами. На запястье, так же, как и у нее, красовались часы фирмы «Лорнекс». Обаятельная улыбка и каштановые волосы, в которых, казалось, запутались лучики солнца…
Алиса отвернулась и, ожидая дальнейших указаний режиссера, пустила Теру шагом. Он выглядел слишком притягательно, слишком волнующе, и от этого ее мрачные мысли становились еще более угнетающими. В его манерах, в его улыбке чувствовалось что-то насмешливо-непринужденное, и это заставляло ее защищаться. Но от чего именно, она и сама толком не понимала. Лошадь тряхнула головой и пошевелила ушами. Ее короткая шерсть была густой и блестящей, бока крутыми и теплыми. Поддавшись безотчетному желанию, Алиса провела пальцами по шелковистой гриве и, вздохнув, уставилась на линию горизонта, где в узкой полоске небо сливалось с морем.
– Внимание! – послышался голос помощника в громкоговоритель. – Просьба…
Алиса натянула поводья и, покачиваясь в седле, направилась к месту на пляже, где было установлено оборудование для первой сцены.
Как ни странно, процесс съемок её увлек. Погрузившись в работу, Алиса отбросила сторонние мысли и сосредоточилась на указаниях режиссера. Не сказать, чтобы сцены были трудными, и тем не менее присутствие в кадре животных требовало определенного внимания к мелочам. К тому же из-за дующего с моря ветерка и палящего солнца приходилось то и дело поправлять костюмы и грим, и это не считая света и прочих нюансов, за которые целиком и полностью отвечала съемочная группа.
После двух часов непрерывной работы и крупный, и общий планы для заключительной сцены были готовы. И персонал, и актеры чувствовали себя уставшими, но удовлетворенными, и режиссер отправил всех на получасовой перерыв. После им предстояло отснять еще немного материала, где пара, прогуливаясь по пляжу, ведет лошадей под уздцы. Этим, собственно, на сегодня планировалось и ограничиться.
Сполоснув руки прохладной водой, Алиса налила кофе из большого термоса, стоящего на столике под тентом и отошла в сторону. Рядом остановилась статистка, а вскоре к ним присоединилась и костюмерша. Пока женщины разговаривали, Алиса медленно потягивала кофе, оказавшийся не таким противным, как она ожидала, и изредка, когда к ней обращались, вставляла немногословные реплики.
– А он симпатяга, – улыбнулась статистка – короткостриженая блондинка с острым подбородком и длинными, очень тонкими пальцами.
Алиса, прищурившись от солнца, проследила за ее взглядом и увидела восседающего на коне Стефана. Он засмеялся, разговаривая с одним из операторов, натянул поводья и приподнялся в седле. Что-то тоскливое коснулось ее сердца, вызывая в душе непонятное чувство невозвратимой утраты. Молодой, дерзкий…
– Пожалуй, Марика, на этот раз я с тобой соглашусь. – Костюмерша положила руку ей на плечо и улыбнулась.
Алиса отвернулась и пошла к термосу, делая вид, что хочет налить себе еще кофе. В действительности же она просто не знала, что должна говорить и должна ли вообще. Похоже, она разучилась вот так болтать ни о чем. А умела ли?..
Долив кофе, она снова посмотрела в сторону моря. Стефан, отпустив поводья, что-то оживленно рассказывал владелице Теры. Та махнула рукой и, улыбаясь, пошла к кому-то из группы. Стефан окрикнул ее по имени, и она, остановившись, что-то ответила ему, но что, Алиса не разобрала, потому что в этот момент над площадкой разнесся усиленный рупором голос режиссера, и белый конь, до сей поры неспешно вышагивающий по песку, заржав, испуганно дернулся в сторону.
Алиса похолодела. Она видела, как огромное красивое животное в приступе паники привстало на дыбы, как Стефан в тщетной попытке удержаться в седле попробовал ухватиться за поводья… Пластиковая чашка с кофе упала на землю, обдав её босые ноги горячими брызгами, живот скрутило диким спазмом. Мир покачнулся: и голубое небо, и пляж с белым песком, и люди, и всё, что еще недавно было твердым и реальным. Она услышала, как из груди ее вырвалось что-то среднее между вскриком и жалким мяуканьем. Плохо соображая, что делает, Алиса бросилась к лежащему Стефану. Пальцы утопали в песке и грели босые ступни, но она не чувствовала этого тепла. Она ощущала только липкий, неподконтрольный ей страх, оплетший ее тугой паутиной. Ей казалось, что ноги не слушаются ее, что она не бежит, а плетется, словно за мгновение одряхлевшая старуха. Ей хотелось закричать, но голоса не было, дыхания не было, ничего не было…
И тут она, не добежав всего несколько метров, остановилась, глядя как Стефан поднимается на ноги. Он потер бедро и поморщился, отвечая что-то подоспевшему помощнику режиссера. Тот похлопал его по плечу, и на губах Мартье снова заиграла та самая дерзкая мальчишеская улыбка.
Алиса стояла и смотрела, как кто-то берет под уздцы еще немного нервничающего коня, как Стефан, потирая ногу, качает головой, как к нему подходит статистка с короткими белокурыми волосами… Она стояла, а мир вокруг нее не переставал раскачиваться, как табуретка с подпиленной ножкой, и Алисе казалось, что сама она стоит не на песке, а на этой самой табуретке. К горлу подкатывала тошнота, дышать было трудно, а сердце продолжало набатом стучать в висках.
– Сеньорита Алиса, – обратился к ней гример, слегка касаясь локтя. – Нужно подправить Ваш макияж.
Вздрогнув, она уставилась на него с растерянным видом. Губы ее подрагивали, глаза лихорадочно блестели. Гример ждал, что она последует за ним к тенту, но Алиса не двигалась. Страх постепенно отпускал её из холодных объятий, и вместе с этим дрожь ее усиливалась.
– Сеньорита Алиса, – снова позвал гример, указывая на тенты. – Перерыв…
– Я… – Голос был сиплым. Алиса попыталась протолкнуть застрявший в горле ком, но вместо этого он, казалось, поднялся еще выше. Глаза защипало. – Вы же видели…
– С сеньором Мартье все в полном порядке, – мягко сказал он, стараясь подбодрить ее улыбкой.
Замотав головой, Алиса сделала шаг назад. Он не понимал… Ладошка ее беспомощно сжалась в кулак, взгляд заметался по смуглому лицу, по ходящим неподалеку людям. Она чувствовала, что перестает контролировать себя и ничего не могла с этим поделать. К ним подошла костюмерша и, заметив ее состояние, сказала:
– Может быть, воды?
Солнце потихоньку согревало плечи. Алису все еще трясло, но дрожь уже накатывала медленными волнами, постепенно сходя на нет. Сглотнув, она покачала головой и только хотела ответить, что всё в порядке, как рядом с ними возник Стефан.
– Ей лучше коньячку, – усмехнулся он, потирая ушибленное бедро.
Тон, которым он это сказал, его насмешливый взгляд, сами слова… Алису охватила кипучая, острая ярость. Ее снова затрясло, но она не чувствовала этого. Темные глаза сверкнули гневом, руки сжались.
– Ты совсем головой не думаешь?! – рявкнула она, в упор глядя на Стефана снизу-вверх. – Ты понимаешь, что могло случиться?!
– Да расслабься…
– Расслабься?! – Это слово подействовало на нее, словно пощечина. – А если бы ты… У тебя что, детство в заднице играет?! Ты вообще не соображаешь, что делаешь?!
Внезапно по ее лицу покатились слезы. Одна крупная слезинка, вторая, третья… Алиса что-то кричала, мешая русскую речь с английской, грязные ругательства с обвинениями, и он с трудом мог разобрать половину слов. Глаза на побледневшем лице напоминали черные агаты, красивые губы кривились, и вся она казалась какой-то другой…
– Элис… – Стефан попытался поймать ее ладонь, но Алиса отдёрнула ее.
– Какого хрена ты вообще полез на эту лошадь?! – всхлипнула она, уворачиваясь от его рук. – Не трогай ты меня, дебил недоделанный! Не трогай!
И все-таки ему удалось прижать ее к себе. Она пыталась оттолкнуть его, вырваться, с губ ее слетали всхлипы, переплетенные с невнятными обрывками фраз. Несколько раз она ткнула его локтем, ноги ее взметали в воздух песчинки. Стефан чувствовал ее неровное горячее дыхание возле своей груди, чувствовал мокрые щеки, нагретую солнцем кожу. От нее приятно пахло теми самыми духами, запах которых он уловил еще в машине, а волосы ее щекотали его подбородок. Он сильно прижал ее к себе, желая унять эти слезы, успокоить, внушить понимание того, что все хорошо. Сейчас она уже не казалась ему отрешенной и недоступной. Нет. Сейчас в его объятьях рыдала абсолютно обычная, живая женщина, и все в ней – и тонкая талия, и маленькие покатые плечи, и мягкая округлость груди, было ему понятно.
Алиса поводила пальцем по сенсорному дисплею айфона и отложила телефон в сторону. С момента ее возвращения в отель прошло уже больше двух часов, но она до сих пор не могла прийти в себя. Душу прочно окутало чувство мрачной подавленности, и, как Алиса ни пыталась, отделаться от него она не могла. Одиночество угнетало ее, но вместе с тем ей не хотелось видеть вокруг людей, не хотелось разговаривать с ними, не хотелось ловить на себе чьи-то взгляды. Несколько раз она порывалась позвонить родителям, но мама наверняка почувствовала бы неладное… Не хотелось ни есть, ни спать. С маленького полукруглого балкончика в ее номере открывался вид на прилегающие к отелю улочки, чуть дальше, в лучах заходящего солнца, серебрилась полоска моря. Она стояла, положив ладони на нагревшиеся за день кованные перила. Ей хотелось превратиться в чайку, хотелось почувствовать прежнюю решимость. Еще два года назад она точно знала, чего хочет. А вот теперь она, олимпийская чемпионка, желала превратиться в белую чайку… Нелепость собственных мыслей вызвала у неё усмешку. Не закрывая балконную дверь, Алиса вернулась в номер и бесцельно остановилась, не зная, что делать дальше. Три раза пиликнул лежащий на покрывале телефон. Она потянулась, чтобы посмотреть, кому и что от нее понадобилась, но поняла, что совершенно не готова к общению и оставила айфон там, где он и лежал.
Лошадиное ржание, мощное животное, встающее на дыбы, Мартье, лежащий на песке… Стоило ей закрыть глаза, как в голове начинали мелькать картинки, а спину и плечи сковывало до судороги. Ей нужно было расслабиться. Расслабиться и согреться.
Орущую из соседнего номера музыку Стефан услышал, едва вошел к себе. Но желание принять душ было таким сильным, что он даже не заострил на этом внимание. После случившейся у Алисы истерики продолжать сниматься она была не в состоянии, и режиссер отправил ее отдыхать. Стефан же остался на площадке. Благо, сценарий ролика предусматривал как совместные, так и индивидуальные сцены, поэтому простоя не получилось. Поработали они отлично, отсняли всё, что могли в отсутствии Алисы и в довершение вечера отметили это дело пиццей и холодным чаем, привезенными одним из помощников режиссера прямо на пляж.
Но и спустя полчаса музыка никуда не делась. Стефану и прислушиваться было не нужно, чтобы различить резкие гитарные рифы и удары барабанов, от которых едва не содрогались стены. Слова звучали так, будто певец хотел вдолбить их, как сваи. Через несколько минут мужской голос сменился женским. И вначале все было не так уж и плохо, но потом исполнительница перешла на истеричный крик, и Стефан не выдержал. Влез в джинсы, накинул рубашку и решил наведаться к соседке. Русский рок это, конечно, замечательно, но и берега нужно видеть.
Стефан постучал в дверь, но ответом послужило громкое и, как ему показалось, не слишком цензурное «пение».
– Элис! – позвал он, постучав уже куда настойчивее.
К мужскому голосу прибавился женский, знакомый. Стефан постучал снова, уже и не надеясь добиться результата, но, как это ни странно, дверь распахнулась буквально через несколько секунд, явив его взору растрепанную девушку в неприлично-коротком платье.
– О-о-оу… – протянула она и сделала глоток из изрядно початой бутылки Хеннесси, горлышко которой сжимала в руке. – Мальчики пожаловали…
Неопределенно махнув бутылкой, Алиса развернулась и, покачивая бедрами, пошла вглубь комнаты. Стефан уставился на едва прикрытые тканью округлые ягодицы, на идеальные бедра, на хорошенькие стройные ножки и вдруг к собственному удивлению ощутил острый прилив желания, под ширинкой джинсов стало тесно. Его никогда не привлекали пьяные женщины, а уж эта и подавно, но отрицать очевидное было бесполезно.
Захлопнув дверь, Стефан решительно направился следом. Музыка долбила по вискам стуком барабанов с временами присоединяющимися к ним звуками трубы и прочей какофонией, певец вопил что-то невразумительное хриплым пропитым голосом, в такт ему подпевали бэк-вокалисты во главе с вертящей задницей Алисой.
– Ты баба-бомба, – вопила она, выделывая невероятные па и не забывая при этом крутить восьмерки соблазнительными бедрами.
Сделав еще один глоток, она запрыгнула на постель и продолжила свою пляску уже там, не переставая орать во весь голос и прикладываться к горлышку. Временами платье ее задиралось так, что Стефан отчетливо видел кружево ее розовых трусиков.
– Ты баба-бом-ба, ты баба-бом-ба, баба-бомба, баба-бомба… – Волосы ее растрепались, на щеках проступил румянец. Алиса подпрыгнула на постели, запуталась ногами в покрывале и грохнулась коленями на матрас. – Бум! – выдала она и, отсалютовав бутылкой, поднесла ее к губам.
– Все, с тебя хватит. – Стефан попытался отнять у нее коньяк, но реакция Алисы оказалась на редкость быстрой.
Мигом перекатившись на другую сторону постели, она покачала головой.
– Не-не-не. – Встав, Алиса причмокнула губами. – Мы только начали.
