Текст книги "Пламенный лед (СИ)"
Автор книги: Ольга Борискова
Соавторы: Татьяна Минаева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 58 страниц) [доступный отрывок для чтения: 21 страниц]
– Да пошел ты!
Она перевела дыхание. Отвернулась и поехала в другую сторону, в дальний угол катка. Оглянулась, пытаясь найти взглядом Миронова, но его видно не было. Лиза сделала несколько глубоких вдохов, стараясь успокоиться. Она и правда плохо спала ночью. Думала о многом и ни о чем. Думала о том, что хотела бы быть этой ночью не одна.
***
На следующий день Максу, Алисе и Лизе предстояло провести мастер-класс в детской школе фигурного катания. Ребята здесь занимались совсем маленькие, мало кому из них исполнилось девять-десять лет, так что пообщаться с взрослыми, состоявшимися спортсменами для них было большой радостью. Самойлов и прежде участвовал в подобных мероприятиях, а вот для Лизы все происходящее было в новинку.
– Ты готова? – Макс заглянул в женскую раздевалку.
Лиза сидела, переодетая в спортивный костюм, поджав ноги под лавку, ее белые коньки лежали рядом на скамейке.
– Алисы ж еще все равно нет, – подняв на мужчину глаза, отозвалась она.
Самойлов невольно задержал взгляд на ее лице. И вроде ничего в ней не было, а что-то притягивало.
– Она в пробке застряла. Начнем без нее.
– Может, все-таки…
– Натягивай коньки, и пойдем, – перебил ее Макс. – Хватит болтать.
Стоило только фигуристам появиться на льду, их тут же окружили дети. Те, что посмелее, задавали множество вопросов, более скромные и робкие просто смотрели, округлив глаза. Лиза подумала, что когда-то и она была маленькой девочкой, которую родители привели на каток, предопределив ее судьбу. Когда-то самым важным для нее были тренировки и похвала тренера, редкие и от того еще более желанные одобрительные взгляды отца и матери и снова тренировки. А сейчас? Сейчас практически ничего не изменилось, тренировки в ее жизни по-прежнему занимают главное место, а все остальное… Лиза поспешно отогнала от себя печальные мысли и по просьбе маленькой девочки исполнила вращение.
– Тяжело девчонок поднимать? – поинтересовался у Самойлова мальчик, на вид которому было лет семь-восемь. – Это же сильным надо быть.
– Для этого существуют занятия в спортзале.
Макс старался сохранять серьезное выражение лица. Юный фигурист смотрел на него с таким восторгом и с таким интересом ждал ответа, что мужчина невольно ощущал важность каждого своего жеста и слова.
– Конечно же, нужно быть сильным. Если будешь недостаточно сильным, можешь уронить партнершу. Треть травм происходит именно из-за падений с поддержек и выбросов. Поэтому партнершу нужно максимально обезопасить, и это задача партнера.
– А покажите поддержку! – раздался голос из толпы ребят, и остальные тут же подхватили просьбу.
– Я бы с радостью, но моя партнерша, похоже, не сможет приехать. – Самойлов с огорчением развел руками.
– С Лизой покажите, – предложил кто-то из ребят. – Пожа-а-алуйста….
– Я не умею, – виновато улыбнулась Меркулова. – Я никогда не занималась парным катанием. Боюсь, что у меня не получится.
– Ну хотя бы простенькую… – Девочка со светлыми косичками умоляюще заглянула фигуристке в глаза. – Совсем-совсем простенькую. У Вас обязательно получится.
Закусив губу, Лиза взглянула на Самойлова. Тот в ожидании приподнял бровь. По всему его виду было ясно, что он совсем не прочь поэкспериментировать, Лиза же очень сомневалась, что у нее может получиться что-то дельное. Если бы они предварительно хотя бы немного потренировались в зале, то еще может быть… Но девочка все так же смотрела с надеждой. Если она откажется, Макс потом достанет ее издевками. Девушка ни секунды в этом не сомневалась. По его взгляду было все до предельного понятно: он считает, что она даже попробовать боится. Конечно, куда уж ей…
– Н-ну ладно, – неуверенно произнесла Меркулова. – Только предупреждаю: я не уверена, что из этого выйдет что-нибудь дельное.
Ребята восторженно загалдели, а девушка снова посмотрела на Макса. Теперь в его взгляде читался интерес и еще… насмешка. Да, в его синих глазах так и плясали бесовские искорки.
Фигуристы отъехали от детей. Следуя на небольшом отдалении от Макса, Лиза ругала себя за то, что согласилась. Поддалась на уговоры, взгляды Самойлова не смогла проигнорировать… А теперь-то что? Они еще даже и не попытались что-то сделать, а она уже ощущала его торжество. Ну да, так или иначе, после сегодняшнего дня у него будет еще один повод для издевок.
Расправив плечи и вздернув подбородок, Лиза приказала себе собраться. Катается она не хуже Алисы, это однозначно. Неужели не справится с самой простой поддержкой?! Надо просто разогнаться, оттолкнуться и… довериться партнеру, то есть Максу. Ну не зашвырнет же он ее, в конце-то концов, головой об лед! Хотя… были б они наедине…
– Давай попробуем самую элементарную поддержку. – Самойлов резко остановился и обернулся к девушке. Та не успела притормозить, врезалась в грудь мужчины и, ощутив его руки на своей талии, неловко отстранилась. – Наберешь скорость, оттолкнешься, а я подхвачу тебя и подниму. Я надеюсь, ты понимаешь, о чем я?
– Понимаю.
На самом деле, она имела весьма пространное представление о том, что ей предстояло сделать. На первый взгляд вроде бы все действительно было легко и просто, но Лиза хорошо понимала, что даже самые простые элементы, исполнение которых со стороны кажется легким, это большой труд и длительные часы тренировок. Ей же нужно было сделать то, что прежде она только со стороны и видела. И от Самойлова особой поддержки она не ощущала.
– А я надеюсь, что ты меня не уронишь.
– Задница у тебя, конечно, здоровая, но обещаю, что сделаю все возможное, чтобы ты ее не отбила.
Макс объехал вокруг Лизы. Она так и чувствовала, как он осматривает ее со всех сторон. Порывисто обернулась к нему, зло сузив глаза и сжав кулаки.
– Дети ждут. – Он не дал ей ничего сказать, кивнул в сторону ребятни и отъехал от девушки на метр.
Дети и правда ждали. Если бы они с Максом сейчас находились на катке одни, Лиза непременно сказала бы ему что-нибудь не слишком приятное, но при юных спортсменах делать этого было нельзя. Заставив себя промолчать, она развернулась к мужчине спиной и отъехала на расстояние, которого, по ее мнению, было достаточно, чтобы зайти на поддержку. Затем разогналась и, оказавшись рядом с Самойловым, с силой оттолкнулась ото льда. Взмыв вверх, Лиза сразу поняла, что оттолкнулась как-то не так: то ли неожиданно сильно для партнера, то ли просто слишком сильно. Макс, вроде, держал ее за талию уверенно, крепко, но равновесие ему удавалось сохранять с трудом. Запаниковав, она попыталась ухватиться за его руки, но паника от этого только усилилась. Сердце колотилось дико и отчаянно, Лиза инстинктивно, не понимая, что делает только хуже, цеплялась пальцами за партнера, лишь бы не слететь вниз головой с высоты нескольких метров. Она привыкла чувствовать под собой ледяную гладь катка, привыкла рассчитывать только на себя и даже когда падала, винить в этом было некого, кроме себя самой. Сейчас же она совершенно растерялась, не понимая, что делать с ногами и руками, было страшно.
– Мать твою, – прошипел Самойлов, еще крепче сжимая девушку.
Она зажмурилась, чувствуя, как в бок впиваются его пальцы и, стиснув зубы, застонала.
А потом вдруг поняла, что они уже не падают. Макс, обхватив ее одной рукой за бедра под ягодицами, второй придерживал под спину. Медленно он опустил ее на лед и, когда она коснулась лезвиями коньков твердой поверхности, посмотрел ей в глаза. Она была напугана. Бледное, почти белое лицо, расширенные зрачки. Да он и сам испугался. Когда понял, что может не удержать ее, стало действительно страшно, мигом проклял все на свете, в том числе и неосмотрительное желание поддеть, проверить, решится ли. Катаясь с Лилей, он всегда ощущал огромную ответственность за нее, с Алисой было то же самое. И с Лизой было то же самое. Он мог сколь угодно долго ненавидеть ее, но уронить с поддержки…
– На льду ты такая же каракатица, как и в постели. – Его руки все еще касались ее тела. – Хотя нет… – Он чуть надавил на ее бока. – В постели все-таки от тебя хоть какой-то толк. – Провел ладонями вниз, до талии, а затем резко убрал руки и поехал к ребятам.
– Думаю, на этом можно закончить, – обратился он к малышне. – С поддержкой у нас не вышло. Хотя это наглядный пример того, что, прежде чем пробовать какой-то элемент на льду, нужно обязательно сделать его в зале. Иначе все может закончиться плохо. Поэтому ко всему, что вы делаете, нужно подходить очень ответственно, а что касается парного катания, то тут ответственность удваивается, потому что вы отвечаете еще за здоровье и жизнь своего партнера.
Макс внимательно посмотрел на подъехавшую к ним девушку. По ее щекам расползся бледный румянец. Похоже было, что она смущена. – Ну что, порадовала ты ребят раскорякой? – усмехнулся он.
Лиза покраснела еще больше. Взглянула на него, потом на детей.
– Видите, ничего не получилось. – В ее голосе уже не было того задора, с которым она совсем недавно отвечала на их вопросы. – Так что извините, если разочаровала.
Расстроилась… По ней было заметно это. Через несколько минут Самойлов объявил о том, что мастер-класс закончен, и после спонтанной автограф-сессии они с Лизой покинули каток.
Лиза практически переоделась, когда Самойлов, как всегда без стука, появился в женской раздевалке. Девушка только вздохнула. Она и удивляться уже перестала. Благо, что хоть джинсы успела натянуть.
– Что тебе в очередной раз тут понадобилась? – застегивая пуговицу на штанах, поинтересовалась она.
– Да так…
Подойдя к Лизе, Макс схватил ее за локоть и отволок за шкафчики, в дальний угол комнаты.
– Может, уже хватит? – прошипела Меркулова, отдернув руку.
Самойлов смотрел ей в глаза.
– Хватит будет тогда, когда я решу.
Он прижал ее к стене, а потом, не говоря больше ни слова, задрал свитер до груди. Лиза дернулась, ухватила мужчину за запястье, пытаясь остановить, но, как всегда, силы были не равны. Она попробовала одернуть свитер, однако и этого Макс ей не позволил. Он коснулся пальцами ее бока, и, подняв голову, посмотрел девушке в глаза.
– Пусти.
Он не должен был видеть этого. Она не хотела, чтобы кто-то видел, тем более он. А он увидел… Увидел огромный темный синяк на ее боку, на ее светлой, нежной коже.
Он не хотел касаться ее, не хотел дотрагиваться до ее тела, но пальцы невольно снова и снова нежно поглаживали место ушиба. Сегодня, опуская ее с поддержки, Макс понял, что что-то не так. И дело было вовсе не в том, что она испугалась, вернее, не только в этом. Ей было больно, он чувствовал. А теперь причина стала понятна. Будто опомнившись, он опустил ее свитер, но взгляда от глаз отвести не мог. И все-таки у нее очень красивые глаза…
– Ну что теперь? – Она буквально выплюнула эти слова. – Можешь порадоваться.
– Обязательно, – процедил Самойлов.
Ее слова разозлили. Да, он в самом деле мог бы порадоваться тому, что ей досталось при вчерашней аварии куда сильнее, чем он думал, только радоваться не получалось. И то, что она думает, будто ему хорошо от ее боли, задевало.
Звук хлопнувшей двери заставил мужчину отступить на шаг назад. Выйдя из укромного местечка в углу комнаты, Макс увидел стоящую посреди раздевалки Алису. Куртка ее была расстегнута, бледно-розовый кашемировый шарфик небрежно болтался на шее. Девушка с вопросом уставилась на партнера, но тот бросил лишь:
– Ты опоздала. Мастер класс уже закончился. Иди к машине, довезу тебя до дома, если хочешь. – И вышел из раздевалки, громко хлопнув дверью.
Лиза же и вовсе не произнесла ни слова. Молча надела куртку, накинула капюшон и, взяв сумку, оставила Алису наедине с ее мыслями.
Глава 12
Москва, декабрь 2015 года
– Тебе придется ехать в Екатеринбург вместо меня. Одной. – Женя поморщился, пытаясь приподняться на локтях.
– Лежи спокойно. – Синицина вздохнула и поправила ему подушку.
Ночью Миронова забрали на скорой с острым приступом аппендицита. Это стало неожиданностью для всех, включая и самого Женю. И, вроде бы, пустяковая операция, подумаешь, три дня, и он уже снова в строю, но этих трех дней именно сейчас у него не было. Уже сегодня вечером они всей командой должны были вылететь в Екатеринбург, на чемпионат России по фигурному катанию. А теперь что? Теперь он вынужден валяться тут, глядя в потолок, тогда как у его спортсменов на носу один из важнейших стартов сезона.
– Ксеня, – Евгений сдвинул брови и хмуро посмотрел на девушку, – ты меня слушаешь?
– Угу. – Она поставила на прикроватную тумбочку большую чашку и положила рядом пачку заварки. Потом вытащила из принесенного с собой пакета новые тапочки и, сняв упаковку, задвинула их под койку. – Врач сказал, что сегодня тебе можно только пить. Но я на всякий случай принесла йогурты. Они в холодильнике на верхней полке, я подписала их.
– Да какие, к чёрту, йогурты?! – прошипел Миронов, морщась от боли. Он все-таки принял сидячее положение и теперь, раздраженный собственной беспомощностью, строго смотрел на Синицину. – Йогурты это последнее, что меня сейчас волнует!
– И очень зря. – Она же, напротив, сохраняла невозмутимый вид. – Йогурты для тебя, по крайней мере, сейчас куда более реальны, чем Екатеринбург.
– Ты еще и издеваешься?
– Ничуть. – Ксюша закинула в чашку пакетик чая и пошла к двери. – Сейчас я сделаю тебе сладкий чай, а потом поеду в школу. Жень… – Остановившись у порога, девушка обернулась, – все будет нормально. Главное, чтобы ты поправился, а за остальное не беспокойся.
***
После утренней тренировки никто из спортсменов домой не ушел, все ждали возвращения Ксении. Ждали новостей. Потому что помимо того, что Миронов в больнице с аппендицитом, никто толком ничего не знал. Напряжение висело в воздухе, и, несмотря на то, что все старались не отклоняться от тренировочного плана, работа не клеилась. Можно было, конечно, поехать в больницу вместе с Ксюшей, но вваливаться толпой к человеку, только-только перенесшему операцию, пусть и несложную, тоже не хотелось.
Ксения появилась на катке бодрая и, обведя взглядом приунывших спортсменов, улыбнулась.
– Лица попроще сделайте.
Она подошла к Максу, развалившемуся на кресле в первом ряду, положила ладонь ему на плечо и махнула рукой остальным, подзывая всех к себе.
– Как Евгений Александрович? – тут же спросила Полина, пытливо глядя на хореографа.
– Все с ним в порядке. Отдохнет дня три-четыре и будет как новенький. Полина, Антон, – обратилась она к самым юным спортсменам, – на сегодня вы свободны. Идите по домам, отдохните как следует. Завтра на каток в обычное время. А остальных я жду в тренерской. Только переоденьтесь для начала.
Открыв дверь в кабинет Миронова через несколько минут, Макс понял, что кроме него и Ксюши еще никого нет. Девушка складывала в папку бумаги, выражение ее лица было сосредоточенным, взгляд серьезным.
– Значит, Женя на Россию с нами не едет? – Макс прошел в кабинет и уселся на диван.
– Об этом я и хотела поговорить. – Ксения закрыла папку и протянула ее мужчине. – Хорошо, что ты первый пришел.
– О чем поговорить? – Он взял из рук Ксюши документы и, открыв папку, взглянул на содержимое. Это были необходимые бумаги и билеты на самолет. – Зачем мне это?
– Затем, что вы полетите втроем. – Синицина посмотрела в глаза Максу прямым, уверенным взглядом. – И я хочу, чтобы ты проследил за всем.
– С Евгением что-то серьезное? – Хоть Макс и говорил спокойно, было видно, что он встревожен.
– Да нормально с ним все, – плюхнувшись на стул, Синицина вздохнула. – Но я боюсь, что он наплюет на все рекомендации врачей и сорвется в Екатеринбург. И чего ждать тогда – никому не понятно. Поэтому будет лучше, если я останусь с ним. Ни Полину, ни Антона он слушать не станет, а вот меня придется.
– А что он сам по поводу всего этого говорит? – Самойлов хлопнул папкой себя по коленям.
– Это не имеет значения.
– Он не знает?
– Не знает, – нехотя призналась Ксения. – Макс, я могу на тебя рассчитывать?
– Конечно. – Мужчина просмотрел билеты и закрыл папку. – Я сделаю все, что от меня будет зависеть.
– И еще… Тебе не только самому на лед предстоит выйти, а и Лизу вывести. Пожалуйста, помни об этом.
В том, что Алиса и Макс справятся, Ксения не сомневалась. Больше всего она переживала за Меркулову. Уж слишком непростыми были отношения между ней и Максом. Наблюдая за этими двумя, Ксюша снова и снова убеждалась в правильности своих догадок, только яснее ничего все равно не становилось. И будь сейчас какая-нибудь другая ситуация, девушка ни за что бы не оставила Лизу, но Женю бросить она тем более не могла. И причина, которую она назвала Максу, была далеко не единственной. Да, с профессиональной точки зрения она, безусловно, поступала неправильно, но выбора не было.
Обернувшись на шорох, Ксюша заметила стоящую в дверях Лизу.
Девушка настороженно перевела взгляд с Синициной на папку в руках Макса и негромко спросила:
– Ксения Владимировна, Вы с нами не летите?
– Не лечу. – Если Ксюша и ощущала вину, то только перед этой девушкой. Она видела, как при ее словах Лиза замерла, в глазах промелькнул испуг. – На лед тебя выведет Макс.
Лиза кивнула и отвела взгляд. У нее даже сил не хватило что-либо ответить Синициной.
– Пойдем, Лиз.
Макс встал с дивана и взял девушку за руку. Ладошка у нее была совершенно безжизненная, а пальцы настолько холодные, что Макс в каком-то инстинктивном порыве аккуратно сжал их, стараясь согреть. Новость Лизу совсем не обрадовала, он понимал это, но к собственному удивлению никакого злорадства не испытывал.
– Пойдем, – смирившись, выдавила фигуристка и поплелась за мужчиной.
***
– Ты что тут делаешь? – Миронов чуть не подскочил на постели, когда к нему в палату зашла Ксения.
– К тебе пришла, – как ни в чем не бывало отозвалась девушка. – Или ты мне не рад?
– Я вижу, что ты ко мне пришла. – Он, морщась, спустил с постели ноги и тут же скривился от боли. – Какого дьявола ты пришла, когда ты должна быть в аэропорту?
– Вообще-то уже не должна была. – Она пожала плечами, а на недоуменный взгляд Евгения добавила: – Самолет взлетел пятнадцать минут назад.
– Где ребята? – Он ухватил ее за руку, когда Синицина хотела убрать в тумбочку купленные ею для Жени предметы личной гигиены.
– Если ты про Макса, Лизу и Алису…
– Да, я про них! – Гневно сверкнув глазами, Миронов сильнее сжал руку Ксюши. Он с ума сходит от беспокойства, а она тут с этой… зубной щеткой! От невозмутимого вида Ксении Евгений с каждой секундой заводился все больше, а ей, казалось, все равно.
– Подозреваю, что они в самолете. – Она посмотрела на его пальцы и, подняв взгляд, проговорила: – Вообще-то ты делаешь мне больно.
Миронов тут же выпустил ее руку и шумно втянул воздух, пытаясь успокоиться.
– Сейчас ты возьмешь билет на утренний рейс до Екатеринбурга и завтра же вылетишь туда, – тоном, не терпящим возражений, сказал мужчина.
– А вечерним ты полетишь следом? – Ксения усмехнулась и покачала головой. – Ну уж нет. Ребята справятся сами, не маленькие. А ты будешь лежать тут, пока врачи с уверенностью не скажут мне, что с тобой все в порядке, и ты можешь валить на все четыре стороны.
– Ты о Лизе подумала?
– Лиза не ребенок. – Усевшись на край постели, Ксюша положила свою ладонь поверх ладони Евгения. – Она справится.
– Я тоже не ребенок.
Он все еще злился, но нежные руки Ксюши действовали магическим образом.
– Не ребенок. – Она вздохнула. – Только за тебя я беспокоюсь куда больше, чем за Лизу. Куда больше, чем за кого-либо. – Их взгляды встретились на долю секунды, а затем Ксюша отвернулась. Поднялась и взяла пустую чашку с тумбочки. – Я принесу кипятка.
Москва, 2007 год
Женя зашел в палату и сразу встретился глазами с девушкой, лежащей на кушетке. Ее длинные русые волосы были рассыпаны по плечам, в как никогда серьезных карих глазах застыла грусть.
– Вот, привел к тебе гостя, – сказал мужчина в белом халате, обратившись к своей пациентке.
С Женей они были похожи: рост, глаза, даже в чертах лица улавливалось мимолетное сходство. Возможно, именно поэтому Ксюша испытывала к врачу симпатию. Она знала, что Егор – двоюродный брат ее тренера, несколько раз видела его в школе, но общение их всегда ограничивалось приветственными фразами. Всегда, до недавнего времени. В ответ на его добрую улыбку девушка приподняла уголки губ, но выражение глаз осталось неизменным.
– Жень, зайди ко мне потом.
– Зайду, – ответил Миронов, и Егор ушел. – Как ты? – спросил Женя негромко, присаживаясь на стул возле ее кровати.
– Не знаю. – Она дернула плечиком. – Как-то…
– Ясно. – Миронов неловко накрыл ладонь девушки своей рукой. – Все образуется, Ксеня.
Она едва заметно усмехнулась и покачала головой.
– Вряд ли. Вы же понимаете, что разрыв связок – это серьезно.
– Ты давай духом не падай. – Он жал ее руку. – Ты восстановишься и…
– Вы моих родителей видели? – Не дав ему договорить, она посмотрела мужчине в глаза.
– Нет.
Евгений вглядывался в ее лицо, пытаясь понять, о чем она на самом деле хочет его спросить, но не понимал. Он видел, как ее родители садятся в машину, припаркованную неподалеку от ворот клиники, видел, как они отъезжают. Видел и не стал подходить. Специально не стал.
– Они приходили.
– Они же твои родители, – подбадривающее улыбнулся Миронов.
– Да. – В ее голосе, напротив, сквозило какое-то сожаление. – Они мои родители. – Девушка горько вздохнула и вытянула свою ладошку из рук тренера.
Женя тоже вздохнул. Без лишних слов было понятно, что особой радости от визита отца и матери Ксюша не испытывает. Опять поругались? – С легким неодобрением спросил Женя, и девушка молча опустила взгляд. – Я тебе кое-что принес. – Он достал из пакета большого зайца с длинными забавными ушами и протянул Синициной. – Только не подумай, что я тебя ребенком считаю, – поднял руки в примирительном жесте. – Просто не знал, чем порадовать.
– Спасибо. – Ее губ наконец коснулась слабая улыбка. Она расправила зайцу уши и посадила его рядом с подушкой. – И спасибо, что Вы пришли.
– Ксеня… – Он опять взял ее за руку. – Давай на «ты». Просто Женя, хорошо?
– Хорошо. – Она смутилась, но руку не убрала. – Спасибо, что ты пришел, Женя.
Москва, декабрь 2015 года
Ксюша втащила в палату раскладушку и, осмотревшись, поставила ее у стены. В тишине, ни разу не взглянув на Женю, разложила и только после этого посмотрела на него.
– И что это за номер? – Он, похоже, был далеко не в восторге.
– Это не номер, а раскладушка, – бросила она, выходя из палаты.
Вернулась, неся в руках подушку и комплект постельного белья. Положив все это на стул, она начала застилать себе спальное место.
– Ксеня, иди домой. – Миронов откинул одеяло и, морщась, встал.
– Сдурел?! – Девушка мигом оказалась возле него. – А ну быстро ложись обратно! – Она помогла ему усесться, а потом поправила подушку. – Говоришь, что не ребенок, а ведешь себя, как маленький.
– Может, ты и утку мне предложишь?
Женя был мрачнее тучи. Он и так-то всегда ощущал себя рядом с ней слишком взрослым, слишком старым, слишком… А теперь она еще и нянчиться с ним собралась. Меньше всего он хотел казаться Ксюше немощным и больным.
– Может, и предложу. – Она упрямо поджала губы. – Можешь гнать меня, сколько угодно – все равно не уйду.
– Делай, что хочешь.
Он бы с удовольствием вышел, хлопнув дверью, да только выглядело бы это очень глупо, а идти было некуда. Разве что нажаловаться дежурной медсестре и попросить ту, чтобы она выпроводила Ксению домой. Как же!..
– Не злись. – Ксюша подсела совсем близко. – Пожалуйста, не злись. – Пробежала кончиками пальцев по его щеке и, убрав руку, опустила взгляд.
В палате воцарилось молчание.
– Я не злюсь. – Женя погладил девушку по кисти. – Просто не хочу, чтобы ты видела меня таким.
– Тогда позволь мне о тебе позаботиться.
– Упрямая ты… – покачал он головой.
– Упрямая, – чуть приподняв уголки губ в улыбке, согласилась она. Наклонилась и поцеловала Женю в щеку. – Я пойду переоденусь.
Девушка взяла пакет со своими вещами и ушла в уборную. Женя же посмотрел на застеленную в двух метрах от его кровати раскладушку и матюгнулся про себя. И все-таки в глубине души он был как-то по-мазохистски рад тому, что Ксеня не ушла.
***
Мужчина не спал. Ненадолго задремал, а потом проснулся от скрипа раскладушки и вот уже с час никак не мог заснуть. Услышал, как на ничтожно маленьком расстоянии от него вздохнула Ксюша и, наплевав на голос собственного рассудка, произнес:
– Неудобно?
– Нормально. – Раздалось в ответ, а следом снова послышался скрип.
– А если честно?
– Чувствую себя, словно я в гамаке, – призналась Синицина, поворачиваясь на бок. – А ты почему не спишь?
– Да так… – уклончиво отозвался он, пытаясь разглядеть в темноте очертания девичьего силуэта. – Иди сюда.
– Куда?
– Ко мне на кровать.
Надо же, он все-таки это произнес. Женя удивился тому, как спокойно и просто прозвучали эти слова.
– Ты хочешь спасти меня от провисающей раскладушки? – Ксюша нервно засмеялась.
– Типа того.
Миронов знал, что она смутилась, пусть даже в ночном мраке увидеть этого он не мог. Раскладушка в очередной раз издала жалобный скрип, а потом в палате наступила тишина. Через несколько секунд постель Миронова прогнулась под тяжестью еще одного тела, а плеча его коснулась девичья ладонь.
– Тебе же будет неудобно, – приглушенным от всколыхнувшихся чувств голосом проговорила девушка.
Теперь Евгений мог различить контуры ее лица, тела. Он видел даже ее глаза, видел волосы, спадающие на плечи, видел совсем близко, можно было руку протянуть, дотронуться до нее, прижать к себе… Он подвинулся ближе к стене, освобождая место для Ксюши, и постарался прогнать от себя непрошеные мысли. Ей неудобно на раскладушке, поэтому она ляжет рядом. Вот и все. Ей надо выспаться.
– Если ты не будешь сильно пинаться, то я вполне готов потерпеть.
Он откинул одеяло, приглашая ее улечься рядом. Она так и сделала. Кровать была довольно узкая, поэтому Ксюша положила голову на плечо мужчины. Он невольно вдохнул аромат ее волос и проклял тот миг, когда позволил ей остаться на ночь. Бездумно приобнял за плечи и прижал чуть ближе к себе.
– Тебе точно нормально? – с волнением спросила девушка, задрав голову.
Ее волосы щекотали его кожу, он чувствовал ее дыхание и тепло ее тела. Тепло ее тела совсем рядом, ночью, когда вблизи никого.
– Точно.
Женя подумал, что, если скажет, насколько ему сейчас хорошо, она посчитает его психом. Да он и в самом деле свихнулся, уже давно, лет десять назад. Ксюша, будто успокоившись, потерлась щекой о его плечо и выдохнула. А через мгновение Миронов почувствовал, как ее ладонь легла на его грудь. Накрыл руку девушки своей и опустил веки.
