Текст книги "Пламенный лед (СИ)"
Автор книги: Ольга Борискова
Соавторы: Татьяна Минаева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 58 страниц) [доступный отрывок для чтения: 21 страниц]
Неизвестность выматывала, Макс хорошо помнил, какой потерянной Лиза была, когда он привез ее из больницы. Пусть она хоть сто раз сильная, это не меняет того, что ей сейчас нужна помощь и поддержка. Макс волновался за Лизу, злился и снова волновался. И пытался сосредоточиться на подготовке к чемпионату мира, что в сложившейся ситуации было непросто. Отношения с Алисой выровнялись и носили сугубо рабочий характер. Она приходила на тренировку, раз за разом отрабатывала элементы, словно не замечала ничего вокруг. Словно кроме льда, поддержек, выбросов, прыжков и подкруток для нее вообще ничего не существовало. Она больше не кричала, не упрекала его, только иногда, когда они срывали тот или иной элемент, бросала неодобрительные взгляды и недовольно поджимала губы. Макса это раздражало: лучше бы она психовала и срывалась, как раньше. С другой стороны, так они хотя бы не тратили драгоценное время на выяснение отношений.
Садясь в самолет, он не ощущал привычного азарта в предвкушении крупных соревнований. Конечно же, волнение было, была жажда победы, острое желание занять первую ступеньку пьедестала, но что-то не давало насладиться этими ощущениями в полной мере. И Самойлов понимал, что это все то же беспокойство за Лизу. Он должен был сконцентрироваться на предстоящем чемпионате, направить все свои силы на то, чтобы показать, на что они с Алисой способны, отключить мешающие эмоции. Он давно усвоил, что каждый, пусть даже самый маленький турнир, это не только борьба в мастерстве, но и проверка прочности нервов. Сумеешь сохранить холодную голову, вложив при том в прокат душу и чувства – высокие баллы гарантированы, а нет, так о медалях можно забыть. Размышления же о Лизе отвлекали. Порой он не вспоминал о ней по нескольку часов, но не думать совсем не получалось. А стоило хоть на миг пустить ее в свои мысли, настроение неуловимо менялось. Если поначалу ему хотелось увидеть ее, убедиться в том, что с ней все в порядке, то под конец второй недели неизвестности Макс понял, что ему это ни к чему. Не нужно ему это. Вычеркнуть ее из своей жизни, перелистнуть страницу и забыть. Попросила бы она его о чем-нибудь, он бы не отказал, но раз она девочка самостоятельная, ему же лучше. И, сходя с трапа в аэропорту Бостона, он твердо решил, что единственно-важное для него сейчас – предстоящие соревнования. Только это на данный момент имеет значение.
США, Бостон, март 2016 года
Однако на деле все оказалось куда сложнее. Все прекрасно знали, почему чемпионка Европы в женском одиночном катании не находится в Бостоне вместе со своим тренером, почему она не принимает участие в главном старте сезона. И обстоятельства, при которых Лиза получила травму, тоже были всем известны. По крайней мере, в той или иной степени. Отправляясь в Бостон, Самойлов хорошо понимал, что не удастся избежать ни косых взглядов, ни вопросов, и был готов к этому. И, как ни странно, стороннее внимание к случившемуся как раз не слишком трогало, куда сложнее оказалось справиться с собственными мыслями.
В отеле, где они остановились, во время завтраков, обедов и ужинов, в подтрибунных помещениях ледовой арены, Макс неминуемо встречался с девчонками, приехавшими на чемпионат. Парницы и одиночницы, улыбчивые и хмурые, серьезные и забавные, они мелькали яркими бабочками, переживали, готовились. Лиза мечтала об этом, она честно завоевала право находиться здесь, и если бы не он… Как она там, за тысячи километров, в городе, едва начавшем отряхиваться от серости грязных зимних сугробов. Как она там, вдали от этого праздника фигурного катания, от того, к чему привыкла, от атмосферы, наполненной духом соревнований?
Присутствие Сергея и Вивианы угнетало, как никогда. Красивые, целеустремленные и… влюбленные. Как-то вечером Макс встретил их, когда они возвращались с прогулки. Сергей обнимал Вивиану за талию, прижимая к своему боку, а она о чем-то говорила ему. Потом они взялись за руки и переплели пальцы. Было видно, что им хорошо вдвоем. Макс перешел на другую сторону улицы и, не оборачиваясь, двинулся дальше. Они, кажется, его даже не заметили… В воздухе пахло океаном, падал редкий легкий снег, в лицо дул теплый ветер. Жизнь продолжалась. Лильки не было вот уже три с половиной года, а жизнь продолжалась. Почему-то именно теперь Макс остро ощущал это и злился на сестру. Так глупо… все ведь еще могло быть.
Утром за завтраком он намеренно отыскал взглядом бывшего друга и его партнершу. Они сидели за столиком в углу и о чем-то переговаривались, Вивиана улыбалась. Да, им было хорошо в компании друг друга и, похоже, все остальное их не очень-то и волновало. Алиса недовольно заворчала, и Макс переключил внимание на нее. Вне тренировок они общались мало, разве что завтракали вместе и пару раз выходили вечером. К смене часовых поясов Решетникова привыкала, как всегда, тяжело, хотя Макс понимал, что это далеко не главная причина ее поведения. После того неудачного вечера у него дома, они так и не поговорили. Нужно ли это было? На катке отношения складывались ровно, что же касалось совместного досуга… Иногда Макс скучал по их ни к чему не обязывающим отношениям, но все же чаще ловил себя на мысли, что к Алиске его не тянет.
Когда он снова посмотрел в сторону столика первой пары французской сборной, Сергей и его спутница уже поднялись. Меркулов разговаривал со Стефаном, а Вивиана стояла рядом. Макс подозревал, что речь идет о Лизе. Выражение лиц мужчин выдавала серьезный настрой, да и улыбка, невероятно идущая рыженькой девушке, больше не играла на ее губах. Отвернувшись, Самойлов с мрачным видом принялся доедать свой завтрак. Как она там? Какая же она была слабая, когда он видел ее в последний раз…
Глава 23
США, Бостон, март-апрель 2016 года
После короткой программы Алиса и Макс были только четвертыми. Вроде и откатались неплохо, и положенные элементы выполнили, но все как-то… натянуто. Как будто они не мастерство свое демонстрировали, а всеми силами пытались уцепиться за приличную строчку в турнирной таблице. Глобальных ошибок сумели избежать, а мелкие шероховатости все равно вылезли. И, что самое главное, легкости в катании не было, размаха, уверенности. Как ни пыталась Решетникова скрыть свое недовольство и раздражение, удавалось ей это крайне плохо. И пусть откровенных упреков в сторону партнера на этот раз не последовало, по ее сжатым губам и колючему взгляду сразу становилось все понятно. Раздосадован был и Макс. Убежденность в том, что для него самое главное – чемпионат, за прошедшие с момента прилета в Бостон две недели несколько поутихла. Конечно же, чемпионат по-прежнему значился на первом месте в списке приоритетов, только за пределами катка тоже была жизнь. Был пахнущий океаном легкий ветер, был ароматный кофе с карамельным сиропом и мягкие булочки в местной пекарне, были Сергей и Вивиана, держащиеся за руки, и Лиза тоже была. И Максу было не все равно, как она там, в Москве. Наверное, он в последнее время слишком много думал о сторонних вещах…
Тренировка в день произвольной программы у спортивных пар для Самойлова и Решетниковой не задалась с первых минут. Алиса психовала, Макс никак не мог собраться и из-за этого допускал серьезные ошибки. У Меркулова с партнершей тоже все шло не лучшим образом, но Макса это вовсе не радовало. И не огорчало. Ему вообще было все равно. До начала соревнований оставалось совсем немного времени, следовало собраться, включить голову и откатать, как они умеют. Все время тренировки Миронов стоял возле бортика и хмурился. Сложно было винить за промашки кого-то одного: его спортсмены в последнее время вообще существовали как будто отдельно друг от друга. В паре и прежде имелись проблемы, Женя об этом знал прекрасно, но это проявлялось не столь резко. Ребятам требовался отпуск. Особенно Самойлову. Сам Женя в скором времени тоже намеревался отдохнуть. До окончания сезона оставалось всего ничего, и в голову потихоньку закрадывались мысли о личном. Совсем недавно, как раз перед вылетом в США, он застал Ксюшку за пролистыванием фотографий свадебных платьев.
– Вот это мне нравится, – одобрительно произнес Женя, когда Ксюша, щелкнув клавишей мышки, открыла очередной снимок.
Ксюша вздрогнула и обернулась. Она настолько увлеклась, что не слышала, как он подошел и встал сзади. Его темные глаза довольно блестели.
– Ты меня напугал. – Она немного рассердилась. – Нельзя так подкрадываться.
– Нельзя, – согласился Женя и собрал в руку ее волосы. Наклонился и легко поцеловал Ксюшу в губы. – Но ты ведь меня простишь?
– Я подумаю. – Смешинки в глазах выдавали ее. – А что мне за это будет?
– Даже не знаю…
Женя развернул к себе вертящийся стул, на котором сидела девушка и, взяв ее за руки, потянул на себя. Ксеня легко поддалась и уже через секунду оказалась прижатой к его груди. А дальше еще один поцелуй… и еще один…
Алиса выглядела, как всегда, безупречно. Платье цвета серый металлик, забранные в мудреную прическу волосы, карие глаза, слегка подведенные черным карандашом. Макс взял партнершу за руку и нежно сжал ее пальцы. Алиса недоуменно посмотрела на него и молча кивнула головой, будто спрашивая, что он хочет.
– Ты отлично выглядишь, Лис.
– Спасибо, – отозвалась она.
Участников последней разминки пригласили на лед. Алиса выехала на каток первая и тут же уверенно выполнила тройной флип. Макс же поехал вдоль бортика, стараясь настроиться на правильный лад и отключить ненужные эмоции. Времени для этого у него оставалось совсем немного.
В тот момент, когда тренер давал им последние наставления перед прокатом, Алиса стояла, вздернув подбородок, спина ее была прямая, плечи расправлены. Она казалась совершенно спокойной, и Макс понимал, что это, скорее всего, в самом деле так. Он слишком хорошо знал партнершу – перед стартом она умела взять себя в руки, собраться, сконцентрироваться.
– Ну, с Богом, ребят. – Миронов хлопнул Самойлова по руке.
Алиса кивнула и, отдав тренеру олимпийку, коснулась лезвием глади льда.
– У нас получится, – серьезно проговорил Макс.
Миронов кивнул.
Первые элементы в программе были исполнены добротно. Подкрутка, выброс, совместное вращение… Однако, едва началась вторая половина программы, все пошло наперекосяк. Первая же поддержка была выполнена фигуристами с ошибкой. Заход получился смазанным, и из-за неправильного хвата Алисе не удалось удержать нужное положение. Элемент был фактически сорван. Алиса злилась. Со стороны это, скорее всего, было незаметно, но Самойлов отчетливо видел гнев и холод в ее глазах. Он и сам злился. О золоте чемпионата речи уже не шло, призрачной надеждой мелькала бронза, да и то если все остальные элементы будут выполнены ими на высшую оценку, а соперники допустят промах. В какой-то момент Макс подумал о Лизе. Если бы не она, они с партнершей спокойно бы готовились к соревнованиям… В этом году у них был реальный шанс обойти соперников и занять верхнюю ступень пьедестала. Под сводами ледовой арены раздавался бы гимн России, играющий в их честь.
Они зашли на параллельный каскад. Толчок, и Алиса с Максом оказались в воздухе. Только приземление получилось вовсе не параллельным. Макс зарычал и ударил по холодной поверхности льда кулаком. Падение с тройного лутца абсолютно точно лишило их каких бы то ни было шансов. Его партнерша, легко оттолкнувшись, скрутила двойной тулуп, стоящий вторым прыжком в каскаде, за ним еще один и чисто выехала. И это взбесило Макса еще больше. Жгучие чувство досады, вины и раздражения.
Кое-как они доехали до конца программы. Несмотря на их явный провал, болельщики не скупились на аплодисменты. Вот только для Макса эти овации сейчас служили чем-то вроде насмешки. Алиса на него не смотрела. Все так же с высокомерно расправленными плечами она покинула каток и направилась в уголок слез и поцелуев.
Через несколько секунд к ней присоединились и Макс с Мироновым. Девушка сидела, стиснув руки в кулачки, и смотрела перед собой, во взгляде ее трудно было уловить какие-либо эмоции. Тяжело опустившись на диван, Макс вздохнул. Слов у него не было. Миронов тоже молчал. Правда потом Женя все-таки накинул на плечи своей спортсменки олимпийку, но Алиса так и не взглянула в его сторону. После того, как объявили результат, она недовольно посмотрела на партнера.
– Я знаю, что ты не этого ждала. – Макс был удручен.
– Да, Самойлов, не этого. – Она встала с диванчика и застегнула олимпийку.
– Извини.
– Да что уж там. – Лицо Решетниковой исказила кривая усмешка.
Макс взял партнершу за руку и, то ли пытаясь поддержать, то ли ища поддержки, сжал ее ладонь.
– Перестань, – поморщилась она. Посмотрела на тренера и отрицательно покачала головой. Потом развернулась и пошла в раздевалку.
В этот день Алису Макс больше не видел. Даже на ужине не появилась, чему он, в принципе, не удивился. Без сомнения партнерша винила его в том, что они неудачно выступили на чемпионате, и попросту игнорировала. Что же, ее право. За то время, что они катались вместе, Макс уже успел привыкнуть к подобному поведению и, хотя сейчас он действительно ощущал за собой вину, бегать за Алисой не собирался.
Выпив в баре кофе с лимоном, он поднялся к себе и завалился на кровать. Настроение было поганое, ничего не хотелось. Восьмое место… Они даже в показательные не попадали. По-хорошему, можно было прямо сейчас собирать чемоданы и отправляться домой. А там подготовка к новому сезону… Вздохнув, Самойлов подложил руки под голову и закрыл глаза. Все-таки нужно было как-то выровнять отношения с Алисой. Целеустремленности и таланта у нее не отнять, еще бы отыскать регулятор стервозности и увернуть хоть наполовину.
На завтраке Алиса тоже не появилась. Запив овсянку крепким кофе, Макс швырнул салфетку на стол. И, вроде бы, не впервой, все как всегда, но внезапно он ощутил какую-то досаду. Да, проиграли, да, по его вине, но жизнь на этом не заканчивается. Словно в подтверждение этому увидел заходящих в зал Сергея и Вивиану. У них тоже получилось далеко не все, как результат – обидное четвертое место в турнирной таблице, но они, как и накануне, поздоровались с парой, сидящей за соседним столиком, Вивиана, как и вчера, улыбнулась Сергею, когда тот отодвинул для нее стул и помог присесть.
***
Через два дня самолет, уносящий Российскую сборную обратно в Москву, взмыл в воздух. Решетникова сидела возле иллюминатора и старалась не смотреть в сторону Макса.
– Давай поговорим, – произнес он, устав от затянувшегося молчания.
– А есть о чем? – Она одарила его равнодушным взглядом. – Какой толк от разговоров?
– Алиса, я понимаю, что ты злишься. Я и сам не в восторге. Но уже ничего не изменишь. Этот сезон… Да ты и сама все знаешь.
– Да, Макс, знаю.
Девушка опять отвернулась к окошку. Макс откинулся на спинку кресла. Помолчав с минуту, Алиса, словно решившись, наконец, сменить гнев на милость, обратилась к партнеру:
– Думаешь, в новом сезоне что-то изменится?
– Изменится, – уверенно заявил Макс. – Мы все наверстаем. Отдохнем и возьмемся за дело.
Алиса долго не сводила с него взгляда, потом отвернулась, закрыла глаза и вставила в уши бусинки наушников. Им предстоял продолжительный перелет.
Москва, апрель 2016 года
В Московском аэропорту Шереметьево было как всегда многолюдно. Заметив среди встречающих красивую девушку с длинными русыми волосами, Миронов просиял. Усталость от долгого утомительного перелета мигом испарилась.
– Привет. – Ксюша подошла к троице и тоже улыбнулась. Посмотрела на Макса, на Алису и, поняв все без слов, проговорила: – Что кислые такие?
– Для радости, к сожалению, повода нет, – отозвалась Решетникова, поигрывая кнопкой на ручке чемодана.
– Может, и нет. – Синицина стала серьезнее. – Но и своим хмурым видом вы ничего не измените. Мне кажется, что нам всем есть над чем подумать и что обсудить. Но для начала вам надо отдохнуть. Так что разбор полетов отложим на пару дней.
Алиса первая зашагала к выходу из здания аэропорта, вслед за ней направились и остальные.
Уже сидя в такси, Ксюша сжала руку Миронова. Он тут же переплел их пальцы и обнял девушку за плечи.
– Я не представляю, как они будут кататься в следующем сезоне, – озвучил Евгений мысль, которая уже давно беспокоила его.
– Все настолько плохо?
– Не знаю… У Алисы очень сложный характер, да и Макс еще тот красавчик.
– Поживем – увидим.
– Да. – Мужчина крепче прижал Ксюшу к себе. – Я очень скучал по тебе.
– И я.
Теплый взгляд девушки из-под длинных пушистых ресниц согрел сердце Жени. Он наклонился и легко дотронулся губами до желанных губ.
– Наконец-то ты рядом. Ни о чем больше не хочу думать.
Ксюше тоже не хотелось думать о чем-либо постороннем. Не хотелось пускать в их с Женей долгожданный маленький мирок чужие слова, взгляды. Ей было слишком хорошо с ним, в его руках, в его жизни, чтобы позволить кому-то помешать этому.
– Несколько дней назад в школу мои родители приходили.
Она сказала это негромко и совершенно спокойно. Миронов же напрягся.
– Что они хотели?
– Чтобы я вернулась домой.
– А ты?
– А я и так дома. – Она самодовольно улыбнулась собственным мыслям.
– Ты так им и ответила?
– Примерно, – усмехнулась Ксюша.
Москва, март 2016 года
Ксюша стояла у бортика рядом с высоким худощавым мужчиной, специалистом по парным элементам из их команды, и наблюдала за тренировкой Полины и Антона, когда ощутила за своей спиной чье-то присутствие. Интуиция Ксюшу не обманула – обернувшись, она увидела своих родителей и тут же внутренне подобралась. Она знала, что отец и мать рано или поздно придут. Понятия не имела, когда, но ждала этого. Иначе и быть не могло. Они часто делали так – давали ей время остыть, а потом гнули свою линию. Только теперь все изменилось, теперь Ксения понимала, чего ей действительно нужно и, что самое важное, не боялась этого. Посмотрев отцу в глаза прямым взглядом, она проговорила:
– Что-то случилось?
– Хватит глупить, Ксения. – Владимир был сдержан, в голосе его, как всегда, слышались стальные нотки, выдававшие в нем бывшего военного.
Только на Ксюшу это больше не действовало, почему-то стало даже немного смешно. Чего отец ждет? Что она, как маленькая девочка, покорно поплетется домой?
– Прости, папа, но я тебя не понимаю.
– Повыпендривалась и хватит. Домой возвращайся.
После слов отца Ксения не смогла сдержать усмешку.
– Пойдем.
Она попросила коллегу, чтобы он присмотрел за ребятами, а сама направилась под трибуны. Не хотелось устраивать разборки на глазах у учеников. Остановившись, девушка вновь посмотрела на родителей.
– Это все, за чем вы пришли?
– Возвращайся домой, Ксения, – теперь уже заговорила Наталья. – Хватит характер показывать.
– По-моему, в нашу последнюю встречу мы все решили. Вы дали мне право выбора, я им воспользовалась. Что еще?
– Ты живешь у этого…
– Я живу дома, – прочеканила Ксения. – С человеком, которого люблю, в котором я уверена. И у нас все отлично.
– Уверена ты! – Мать всплеснула руками. – Да он просто нашел себе молодую дуру!
– Каждый имеет право думать так, как ему хочется, – пожала Ксюша плечами. – Если это все, то я пойду работать. У меня вообще-то дела есть.
– Мы же тебе добра хотим.
Владимир не сводил с дочери взгляда. Как будто пытался подавить ее, глядя в глаза, но Ксюша лишь упрямо вздернула голову.
– Благими намерениями выстлана дорога в ад, папа. Я сама в силах решить, что для меня хорошо, а что плохо.
Мать взирала на нее с упреком и недовольством, Ксения видела, что свои чувства смиряет она с трудом. Наверное, если бы она начала кричать, Ксюша сразу бы развернулась и ушла, удерживала ее только эта напряженная недосказанность. Она вдруг поняла, что тяжелый взгляд отца ее не сковывает. Нет, Владимир все так же смотрел на нее, будто пытаясь припечатать к месту, но ей стало все равно.
– Думаю, что мы всё друг другу сказали. – Ксения глянула на циферблат своих наручных часиков. – У меня тренировка, извините.
Повернулась спиной и ушла. Чувствовала, как родители смотрят ей вслед, почему-то было ощущение, что между лопаток у нее сейчас находится красная точка лазерного прицела винтовки. Только страшно не было, напротив, Ксюша ощущала спокойствие и уверенность. Подошла к бортику и положила на него руки. Антон поднял партнершу в красивую сложную поддержку, а затем плавно опустил на лед. Ксения улыбнулась – в душе царило умиротворение.
Москва, апрель 2016 года
Остаток дня они провели дома, практически не вылезая из постели. Ксюша смотрела в глаза Жени и не понимала, как вытерпела без него все эти годы. Три недели… Они не виделись три недели, а она соскучилась до такой степени, что сейчас, оказавшись так близко, едва не захлебывалась в собственной нежности. И, ощущая его поцелуи у себя на шее, на груди, жарко, не стесняясь, выдыхала его имя. Да, без него ее жизнь была совсем пустой…
Проснулась Ксюша утром от легкого прикосновения к руке. Открыла глаза и улыбнулась, встретившись взглядом с Женей.
– Прости, не хотел тебя будить. – Он погладил пальцами ее запястье.
– А чего ты хотел? – сонно спросила девушка, продолжая улыбаться.
– Есть у меня одно предложение. – Глаза Миронова хитро блеснули.
Ксения тихонько засмеялась и потянулась за поцелуем. Рука мужчины тут же оказалась между ее лопаток, плавно соскользнула вниз, до ягодиц, проделала обратный путь. Пальцы тронули шелк длинных волос. Обнаженная и все еще немного сонная, Ксюша прижималась к груди Евгения, лишая его способности здраво мыслить.
– Твое предложение мне тоже нравится. – Прервав поцелуй, он обхватил девушку обеими руками. Его голос был хриплым и глухим от вмиг проснувшегося желания.
– А разве наши предложения не совпадают?
– Ну-у-у… отчасти, – поигрывая прядками ее волос, усмехнулся Миронов. – Вообще-то я подумал, что мы могли бы сегодня сходить и подать заявление.
– Заявление? – Она выбралась из его рук и, усевшись рядом, посмотрела сверху вниз. В ее блестящих карих глазах читалось легкое ошеломление и ожидание. – В…
– Ты ведь возьмешь мою фамилию? – Женя опять обнял девушку и повалил себе на грудь. Русые волосы волной опустились ему на руки, приятно щекоча кожу. – Ксеня…
Ее губы быстро коснулись уголка его рта, ладони обхватили лицо. Короткие беспорядочные поцелуи по щекам, в нос, в чуть шершавый от проступивший щетины подбородок.
– Да… – между поцелуями горячо выдыхала она. – Возьму… конечно, возьму…
