Текст книги "Правду знают ангелы"

Автор книги: Ольга Баскова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Ошиблись, – горестно сообщил он своей помощнице. – Обидно, но уже ничего нельзя сделать. Но, главное, ректор в курсе, кто по-настоящему работал главным редактором.

Она поверила и этому. Первые сомнения закрались в ее голову, когда ее не пригласили на празднование Дня студента. Ведь именно тогда должна была состояться презентация ее детища.

– Я бы не советовал вам приходить, – ответил Шумелов на ее вопрос. – Ректор у нас с приветом. Совершенно не имеет своего мнения. Если представителям госадминистрации не понравится газета, ректор тут же сотрет вас в порошок, о чем сам потом пожалеет. Предлагаю вам отсидеться. Вместо вас на амбразуру брошусь я – мне не впервой!

Естественно, его еще и поблагодарили, однако сомнения в ее душу он заронил. Возможно, ее матери что-либо показалось странным. Во всяком случае, на следующий день журналистка поинтересовалась, когда ей заплатят.

– Газета не понравилась, – объявил ей мой коллега. – Теперь все зависит от настроения ректора.

– Что же мне делать? – растерянно поинтересовалась она.

– Готовить следующий выпуск, к 23 февраля.

Вероятно, придя домой, она все рассказала матери. Та посоветовала девушке записаться к ректору на прием, чтобы выяснить, что ждет ее дальше, – Сребренский усмехнулся. – Представляешь, каким ударом стало для нее это открытие: шеф понятия не имел ни о какой новой сотруднице, занимающей с недавних пор пост главного редактора! Он популярно объяснил ей: газета – это общественная нагрузка товарища Шумелова.

– Но ведь он обещал мне! – проканючила бедняжка.

– Он не имел на это права, – пояснил шеф. – А вы как могли ему поверить? Разве вы не знаете, как именно устраиваются на работу?

Услышав о фиктивном приказе, он радостно потер руки: совсем близко замаячила перспектива навсегда избавиться от Шумелова. Ректор обратился к Татьяне Афанасьевне:

– Пригласите ко мне Владислава Анатольевича.

Того, как всегда, не оказалось на рабочем месте. Через полчаса его еле нашли по мобильному. Раздраженный голос шефа его не испугал.

– Буду, как только, так сразу, – буркнул он.

Войдя в приемную, Шумелов первым делом подошел к Татьяне.

– Советую на все вопросы вашего шефа отвечать – «нет», – тихо сказал он ей на ухо. – Иначе вас ждут большие неприятности!

Сначала она ничего не поняла.

Владислав Анатольевич уверенно вошел в кабинет ректора:

– Здравствуйте.

Тот сразу пошел в атаку:

– Я еще раз предлагаю вам написать заявление об уходе по собственному желанию. Пока я не привлек вас к уголовной ответственности за мошенничество!

Мой коллега изобразил любопытство:

– Я, часом, никого не убил?

Шеф в ярости забрызгал слюной:

– Вы прекрасно знаете, о чем я… Вам напомнить, как вы подделали документ?

На лице его собеседника отразилось искреннее удивление:

– Какой документ?

– О зачислении некой (он назвал ее имя и фамилию) на должность главного редактора студенческой газеты!

К негодованию ректора, его подчиненный даже не покраснел.

– Вы о ком говорите?

– О молодой журналистке, которую вы подло обманули и использовали!

Шумелов почесал в затылке. Отречься от своей помощницы напрочь было бы уже слишком. Многие из его коллег видели ее и даже разговаривали с ней, зная, чем она занимается.

– Я понял, о ком вы.

– Слава богу!

Радость ректора оказалась преждевременной.

– Это было целиком и полностью ее желание, – пояснил Шумелов. – Я же не принимаю людей на работу.

– Однако ей вы не только пообещали, но и…

– Я не сумасшедший, – перебил его Владислав Анатольевич. – Никакого липового приказа не было! Девушка добровольно вызвалась мне помочь, думая, что мы оценим ее работу и пригласим к нам преподавателем на следующий год. Я предлагал ей познакомиться и поговорить с вами. Она почему-то отказалась. Может, оно и к лучшему. Я против того, чтобы она здесь работала.

Это было понятно. Шумелов нуждался в помощнице, делавшей для него все безвозмездно. Эта девушка уже сорвалась с крючка, и больше на ней не поездишь. Так пусть катится ко всем чертям. Ректор смотрел на Шумелова, словно читая его мысли.

– Я вам не верю! И у нас наверняка есть свидетели. Вы ведь взяли печать со стола Татьяны Афанасьевны!

Владислав Анатольевич не смутился:

– Давайте спросим ее саму.

Секретарша влетела в кабинет шефа с красными пятнами на лице. Она словно предчувствовала недоброе:

– Я слушаю вас…

Ректор сурово посмотрел на нее.

– Поступили сведения, что вашей печатью воспользовались для мошеннических целей, – сказал шеф.

– Этого не может быть!

– Я хочу, чтобы вы вспомнили, как однажды этот человек попросил вас отлучиться из кабинета якобы по чьему-то вызову и остался в приемной один. Было такое?

Только теперь секретарша поняла смысл предупреждения Шумелова.

Она растерянно посмотрела по сторонам. Шеф начинал закипать:

– Отвечайте!

Татьяна Афанасьевна изменилась в лице. Она не знала, что ей делать.

Ректор попытался прийти ей на помощь:

– Я не верю, что вы сами оставили свой пост. Напротив, я настаиваю, что вы были введены в заблуждение этим субъектом. Можете смело рассказать мне об этом. Уверяю вас, наказания не последует.

Секретарь тяжело вздохнула. Она прекрасно знала о непорядочности Шумелова и о его изворотливости. Лучше понадеяться на его хитрость, чем заиметь такого врага.

– Владислав Анатольевич никогда не просил меня покинуть рабочее место, – твердо сказала она. – Наша печать также не покидала пределы кабинета.

Ректор прищурился:

– Вы уверены? Подумайте хорошенько!

– Я подумала.

Шумелов победно улыбнулся.

– Скажите, кто-нибудь, кроме этой девушки-журналистики, видел липовый приказ? – обратился он к шефу.

Тот побагровел. Он понял, куда клонит его ненавистный подчиненный: его слово – против слова молодой журналистки. Владислав Анатольевич встал со стула.

– Давайте забудем об этом инциденте, – предложил он. – Пусть та молодая особа, которая развела весь этот сыр-бор, катится вон из вуза. Такие нам тут не нужны.

Ректор изумленно воззрился на него:

– И вы ей об этом скажете?!

В лице Шумелова не дрогнул ни один мускул:

– Почему бы и нет? Она еще поблагодарит меня за то, что я не раздуваю пожар на весь город и не оставляю ее без работы на неопределенное время!

Татьяна Афанасьевна застыла, как статуя. Теперь она не сомневалась: она поступила правильно. Эта сволочь победила! И всем им придется смириться с этим.

– Все свободны, – тяжело вздохнул ректор.

Семен Иосифович, как творческий человек, рассказал эту историю четко и красочно. Катя заслушалась.

– Но это еще не повод подозревать его в более серьезных преступлениях, – произнесла она, когда рассказчик сделал паузу.

– Посуди сама, – Сребренский достал платок и вытер вспотевший лоб. – Ух, уморился я с тобой! Шумелов – старый развратник. Об этом я уже говорил. Впрочем, свечку никто из моих знакомых ему не держал. Короче, дальше действуй на свое усмотрение. Мне кажется, займись милиция его любовницами, нынешними и бывшими, – и получат они весьма неожиданный результат. Может, вам удастся выбить из него признание. Чего только не бывает в жизни! Итак, Екатерина, действуй!

Как бы подводя итог их беседе, зазвенел звонок. Семен Иосифович встал:

– Ну мне пора. Заходи. Буду ждать, хотя, по-моему, я никогда тебе не нравился.

Катя потупилась:

– Между прочим, я всегда вас ценила…

– Я знаю, – он повернулся и вышел в коридор, оставив бывшую студентку наедине с ее мыслями.

– Спасибо! – запоздало крикнула она ему в спину и принялась рассуждать вслух: – Итак, что мы имеем?

С одной стороны, пьяницу и развратника Шумелова, принимающего зачеты и экзамены только через постель. С другой – Сребренского, давно завидовавшего черной завистью тому же Шумелову и метившего на его место. Где же тут золотая середина?

Катя встала, поправив юбку:

– Поиски продолжаются, мисс Марпл!

Глава 22

Разговор с Сребренским оказался единственным результатом ее расследования. Оперативники оклеили стены вуза фотографиями пропавших девочек, они буквально дневали и ночевали в университете, опрашивали преподавателей, студентов и абитуриентов, однако дело не сдвинулось с места. Студенты и преподаватели, как и прочий персонал вуза, кроме вахтерши и нескольких членов приемной комиссии, кстати помнивших девушек очень смутно, вообще не дали никаких показаний. Ни один из учащихся не запомнил пропавших. С абитуриентами милиционерам повезло чуть больше. Женщины из приемной комиссии, принимавшие заявления, по документам назвали адреса двух девушек, подававших документы одновременно с разыскиваемыми абитуриентками. Леонид и Петя посетили их на дому, но добились лишь того, о чем уже и так знали: они тогда просто стояли рядом с пропавшими. Даже не познакомились, не спросили их имен. По всему, выходила какая-то чертовщина: выйдя из кабинета приемной комиссии, девушки просто растворились в воздухе! Ключ от черного хода имелся в трех экземплярах: у двух вахтерш и пожилого сторожа, и все они хором божились, что никому его не давали. Проверка Шумелова ничего не выявила. Катя, разговаривая со студентками, чувствовала: Сребренский ей не наврал. После ее окончания университета тяга преподавателя Шумелова к противоположному полу только усилилась и, вполне возможно, приобрела нездоровые формы. Однако его подопечные все как одна молчали. А без них прихватить доцента было нельзя.

Вероника Петровна Соболева, написав заявление о пропаже дочери, требовала, чтобы за Славиком установили серьезное наблюдение и устроили в его квартире обыск. Полковник Кравченко дал разрешение на проведение подобных мероприятий, однако и они ни к чему не привели. Парень был чист, как младенец. Дело все больше и больше походило на очередной «глухарь».

Абитуриентка Даша Мазурова шла на консультацию, сжимая под мышкой сумочку с толстой тетрадкой и блокнотом. Колени ее еле заметно тряслись. «Не дай бог, не поступлю на бюджетное, – думала она, лихорадочно оглядываясь по сторонам в поисках нужной аудитории. – Родители меня убьют! Отец сказал: я не потяну платное отделение. Это значит, что мне придется целый год трудиться на ферме».

Даша Мазурова жила в селе, недалеко от Приреченска. Оно издавна славилось своими живописными берегами реки, дремучими лесами и огромной фермой, на которой смолоду работали ее отец и мать. Своего труда они не стыдились, заставляя и дочку летом на каникулах подрабатывать вместе с ними. С такими взглядами на жизнь они нисколько не огорчатся, если она завалит вступительные.

– Наш директор возьмет тебя без вопросов, – пытался успокоить ее папа. – Попотеешь немножко у нас, присмотришься. Может, тебе понравится.

Девушка фыркнула. Этого еще не хватало! Они с подругами уже все давно распланировали. Она станет экономистом и в родное село не вернется даже под дулом пистолета! Однако для этого ей требуется получить образование. И она сделает все, чтобы добиться своей цели! Но где же эта проклятая аудитория? Мазурова почувствовала себя запертой в огромном лабиринте и заметалась. Не дай ей бог опоздать! В отчаянии девушка была готова заорать.

– Заблудились? – откуда-то из темноты коридоров вынырнул приятный высокий мужчина. – Какая аудитория вам нужна?

– Триста девятая, – пролепетала Даша.

Незнакомец взял ее за руку:

– Абитуриентка? На консультацию?

– Да…

– Какой факультет?

– Экономики и финансов.

Он улыбнулся:

– Прекрасный факультет! И каковы же ваши шансы?

Теперь усмехнулась она:

– Девяносто на десять. Не в мою пользу.

Мужчина подмигнул:

– Зачем же так пессимистично? Вы верите в чудеса?

– Нет.

– Почему?

Даша вздохнула:

– Со мной они никогда не случались.

– Судьба нечасто дарит нам подарки, – философски заметил он. – Однако такое бывает. Признайтесь: еще десять минут назад вы и представить себе не могли, что встретите человека, который поможет вам поступить.

Мазурова отнюдь не обрадовалась.

– У нашей семьи нет денег, чтобы заплатить вам за помощь, – пробурчала она.

– По-вашему, я похож на взяточника?

Дарья еще раз пристально посмотрела на незнакомца, отметив про себя, что его возраст определить невозможно. Черная кепка-бейсболка скрывала волосы, темные очки – лицо.

– Вы здесь работаете?

Он кивнул:

– Преподаю.

Его уверенный тон почему-то не вызывал доверия к нему. Мазурова сразу захотела ему отказать, однако проклятое свойство человеческого характера, называемое «а вдруг», помешало ей сделать это. Девушка замялась:

– Я не знаю…

– Подумайте, – мужчина пожал ее руку. – Вот ваша аудитория. Идите на консультацию. – Он порылся в сумке и достал визитку: – Здесь мои координаты. Я бы предпочел встретиться с вами сегодня же, чтобы обговорить некоторые детали. Место встречи записано на обороте визитки. До свидания.

Он исчез так же незаметно, как и появился. Растерянная Даша стояла посреди коридора, сжимая в руках картонный квадратик.

Глава 23

– Сдаемся? – спросил Костя у Павла, державшего в руках большой том уголовного дела, медленно, но верно перераставшего в «глухарь». – Заколдованный круг какой-то!

– У нас даже трупов нет, – уныло ответил Киселев. – Наши перерыли окрестные леса и лесополосы, насколько это, конечно, возможно, обыскали все пруды и озера, спускались на дно реки… Безрезультатно!

– Для нашей местности это неудивительно, – вздохнул Скворцов. – Настоящая Средняя полоса. Куда ни оглянешься – всюду сосны, ели да вода.

Приятель улыбнулся:

– Ты говоришь, как поэт. Вот что значит жить с писательницей! Кстати, какие у нее версии?

Стоявший у окна Костя открыл было рот, но тут же осекся:

– Вон и она сама. Сейчас из первых уст все и узнаешь.

Перед визитом в редакцию Катя решила заскочить к супругу. Ей, как и ему, не давало покоя то, что дело придется признать безнадежным. Всячески помогая следствию, а заодно обрадовав своего главного редактора, она написала две большие статьи в «Вести Приреченска» и подготовила телепередачу, состоявшуюся вчера. После выхода статей в свет никакой реакции общества не последовало.

– Газеты в настоящее время читают далеко не все, – успокоила себя Зорина. – Тем более контингент, который мог бы обратить внимание на наших пропавших без вести.

Оставалась надежда на передачу. Журналистка знала: ее будут смотреть. Одни жители города любили саму Катю, другие – раздел криминальной хроники, который она вела. Во всяком случае, шансы на удачу повышались. И действительно, не успела девушка дойти до кабинета мужа, как зазвонил ее мобильный. Дисплей высветил незнакомый номер.

– Зорина слушает.

– Извините, – пролепетал сбивчивый девичий голос. – В передаче сказали, что вам можно звонить на мобильный…

– А с кем я говорю?

Собеседница часто и тяжело задышала:

– Я только что узнала… Из вашей передачи… О пропаже девушек… У меня есть информация… Мы с вами можем встретиться?

– Почему же вы не сообщили ваши сведения работникам милиции? – поинтересовалась Катя.

– Я болела… Говорю вам, я узнала об этом из вашей передачи и сразу позвонила вам.

– Хорошо, – Зорина помахала рукой высунувшемуся из окна Константину. – Я на машине. Можем встретиться прямо сейчас. Диктуйте адрес.

– Я живу недалеко от вашей редакции.

– Сейчас буду. – Отключившись, журналистка громко крикнула: – Костик!

Никакой реакции не последовало. Муж, вероятно, вышел в коридор, чтобы встретить ее там.

– Надо ехать, – решила она. – Косте потом все объясню.

Девушка села в машину и включила зажигание. Подошедший к окну Павел с удивлением пронаблюдал, как старенькие красные «Жигули» жены его друга тронулись с места.

– Не иначе, Катька что-то надыбала, – хмыкнул оперативник.

Глава 24

Звонившая Кате девушка, как примерная школьница, ждала ее у входа в редакцию.

– Здравствуйте!

– Здравствуйте! – журналистка оглядела незнакомку. Маленькая худышка с тонкими незагорелыми ручонками. Наверное, одна из тех зубрилок, кто боится сходить на пляж и бросить учебники. – Представьтесь, пожалуйста.

– Таня Рубашкина, – пролепетала та.

Катя подавила улыбку:

– Слушаю вас, Таня.

Абитуриентка побелела от волнения:

– Я люблю читать детективы…

Зорина хотела было перебить ее и направить разговор в нужное русло, но передумала. Вероятно, эта фраза имела значение для их разговора.

– Понятно.

– Я это к чему… – Таня принялась сжимать и разжимать руки. – Мне нравится следить за сюжетными линиями и вычислять убийцу…

Катя рассмеялась:

– То есть вы хотите сказать, что знаете, кто преступник?

Ее собеседница смутилась еще сильнее:

– Нет… Просто я подумала… Если их убили, то убийца должен работать в этом учебном заведении. Только работающие там могут свободно ориентироваться во всех лабиринтах университета!

Зорина потрепала ее по плечу:

– Логично.

– Неделю тому назад я шла по коридору, – продолжала Рубашкина. – Ко мне подошел некий мужчина, представился преподавателем и предложил мне помощь в поступлении. Я отказалась.

– Можете его описать?

Таня замялась:

– Он маскировался при помощи бейсболки и черных очков. Это и удивило меня. Такой маскарад не вызывает доверия.

– Вы правы, – кивнула журналистка. – Как у вас со временем?

– Сегодня я свободна. Только что сдала экзамен по математике. Первая.

– Успешно?

– На пять!

– Тогда поехали в милицию, – Катя решительно взяла ее за руку. – Ничего не бойтесь. Вы все правильно сделали. – Она достала мобильный и набрала номер своего шефа, чтобы предупредить его – ей надо отлучиться по важному делу.

– А так – похоже? – Леонид Сомов, по совместительству еще и художник, пытался изобразить портрет человека, предложившего Тане Рубашкиной свою помощь в поступлении в вуз.

– Теперь вроде похож…

– Слава богу! – Леонид отер пот со лба и протянул рисунок Киселеву: – Посмотрите. Даст ли нам это хоть что-нибудь?

Павел взял в руки бумагу и нахмурился. Кто бы ни был этот тип, убийца или просто взяточник, промышляющий в стенах вуза, он хорошо замаскировался.

– Думаю, это нам мало что даст, – ответил он, отшвырнув листок. – Нацепи я или ты такую экипировку – и пожалуйста… Можно привлекать к ответственности. Гиблое дело!

– Зря ты так, – возразила Катя, заметив слезы на глазах у Тани, всей душой желавшей помочь следствию. – Я бы на твоем месте поработала в этом направлении. Ну посуди сам, – она придвинула к нему стул. – Этот мужчина наверняка предлагал свою помощь многим девушкам. Если мы отыщем еще несколько человек, его портрет может получиться более точным, добавятся новые детали…

– Она права, – вступился за жену Константин. – Кроме того, у нас все равно нет других предложений.

Им повезло: они приехали в университет в экзаменационный день. Абитуриенты сдавали первый вступительный экзамен, поэтому в сборе были практически все. Оперативники принялись за дело и вскоре подошли к стоявшему в стороне Киселеву, ведя за собою пятерых девушек.

– Им он тоже предлагал свои услуги. Они отказались.

– Таня говорила о визитке, – Катя обратилась к девочкам. – Он давал вам свою визитную карточку?

Поступающие, закивав, полезли в свои сумки.

– Вот они.

– Интересно, – Киселев взял в руки картонные квадратики. – Шапошников Сергей Васильевич. Доцент кафедры экономики… Рабочий, домашний и мобильный телефоны, – он перевернул визитку. – А тут – от руки. Читаю: «Место встречи – парк университета, возле маленького фонтана».

Зорина пожала плечами:

– Довольно-таки рискованно с его стороны, если это действительно Шапошников.

Павел кивнул:

– Сомневаюсь. Айда на кафедру! Девочки, идемте с нами.

– Да, я действительно Шапошников, – маленький толстый мужчина, даже приблизительно не похожий по описанию на незнакомца в бейсболке, растерянно смотрел на оперативников. – А в чем дело?

– Это ваши визитки? – Павел протянул покрасневшему преподавателю карточки.

Тот взял их дрожащими руками.

– Да, мои… Откуда они у вас?!

Киселев проговорил:

– Пройдемте с нами, пожалуйста.

– С какой стати?

– Вам все объяснят.

Шапошников заартачился:

– Объясните сейчас!

– Хорошо, – оперативник сел на стул. – Эти визитки были розданы абитуриенткам неким преподавателем кафедры экономики, назвавшимся вашим именем.

Краски на лице доцента менялись с неимоверной быстротой.

– Зачем он это делал?

– Он предлагал девушкам свою помощь в поступлении.

Сергей Васильевич вспотел так, что пышные волосы повисли слипшимися лохмами:

– Это не я! Я не делал этого!

– Охотно верю, – Павел сделал шаг к двери. – И все же, мы просим вас проследовать с нами. Мы просто обязаны провести опознание.

– Я не поеду!

Константин вышел вперед.

– Если это не вы, чего же вам бояться? – ехидно спросил он.

Шапошников кинул на него убийственный взгляд:

– Действительно. Вы правы! Я поеду с вами.

В оперативном отделе нашлись и темные очки, и несколько бейсболок разных цветов, в том числе и черного. На дворе стояло лето, и многие сотрудники укрывали головы от жарких лучей солнца. Вещи сначала показали девушкам, подтвердившим их схожесть с теми, в которых был подозреваемый, затем раздали их трем стажерам и Шапошникову и пригласили абитуриенток на опознание.

– Его здесь нет, – уверенно ответили девушки.

– Мы в этом не сомневались.

По окончании эксперимента Шапошникова привели в кабинет Киселева.

– Ваша причастность к делу не подтвердилась, – сообщил ему Павел. – Приносим свои извинения.

Доцент отмахнулся:

– Ничего страшного. Но как вы объясните тот факт, что у преступника оказались мои визитки?

– Сергей Васильевич, – оперативник придвинулся к нему поближе. – А где можно раздобыть ваши визитки?

Шапошников пожал плечами:

– В моем кармане. На моем рабочем столе… они там лежат…

Киселев улыбнулся:

– Карман исключается. Остается стол.

Экономист развел руками:

– Я понимаю, куда вы клоните. Но в мой кабинет не заходит кто попало. – Он смахнул каплю пота, повисшую на кончике его носа.

– Выходит, их взяли свои, то есть ваши, – сказал Киселев.

– Этого не может быть!

– Поэтому я и не спрашиваю у вас, кто, по-вашему, мог это сделать.

Сергей Васильевич кивнул и тяжело поднялся со стула:

– Если я вам больше не нужен…

– Спасибо, – Киселев проводил его до двери. – Если вы понадобитесь, с вами свяжутся.

Доцент усмехнулся:

– Не обещаю, что буду этого момента ждать с нетерпением.

– От вас этого никто и не требует. – Оперативник аккуратно закрыл за ним дверь и повернулся к Константину: – Что ты думаешь по этому поводу?

– Наверное, то же, что и ты, – Скворцов приподнял брови. – Нам предстоит большая работа. Естественно, на одном Шапошникове мы не остановимся. Свои так свои. Вот и устроим опознание для всех преподавателей и технического персонала университета, более или менее подходящих под описание этого неизвестного.

Товарищ вздохнул:

– Иного выхода и я не вижу. Когда начнем?

– С этой же минуты, – Павел потянулся за борсеткой.

Скворцов понял его без слов. Если к девочкам подходил работник университета, его следовало обнаружить и задержать как можно скорее. В подобных учреждениях информация распространяется со скоростью звука, поэтому преступник может скрыться в любую минуту.