Текст книги "Все свидетели мертвы"

Автор книги: Ольга Баскова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Не гони, – предупредила его Катя. – На улице мороз.

– Хорошо, родная, – муж взял пакет и чмокнул ее в щеку.

– И обязательно позвони.

– Да, дорогая.

Она открыла дверь, и Скворцов растворился в холодной темноте подъезда. Проводив мужа, Катя вернулась в комнату и села на постель. Полинка крепко спала. А Зорина уже не могла заснуть.

Глава 5

Павел не спросил Костю, знает ли он, где жил Михаил, потому что был уверен: если бы Скворцов не был в курсе, он бы обязательно поинтересовался насчет адреса. Однако Константин не раз бывал в трехкомнатной квартире в центре Приреченска, просторной, светлой, с прекрасным ремонтом, подаренной Железнову отцом. Он быстро отыскал четырехэтажный особнячок сталинской постройки и подрулил к подъезду, у которого уже стояли «Скорая помощь» и полицейская машина. Коллега, старший лейтенант Петя Прохоров, рыжий и веснушчатый, однако очень симпатичный и толковый паренек, пошел ему навстречу:

– Мне очень жаль, что это ваш одноклассник…

– Как он умер? – Они торопливо поднимались по ступенькам на второй этаж.

– Не поверите. Вампирский укус.

Скворцов остановился на лестничной площадке:

– Что? Какой укус?

– Вампирский. Да вы сами увидите.

Скворцов прибавил шаг и уже через минуту входил в знакомую квартиру. Павел ждал его в коридоре. Друзья пожали друг другу руки. Эксперт Станислав Михайлович Заболотный, маленький, пожилой, но очень опытный врач, кивнул Константину из гостиной:

– Привет! Извини, что подняли с постели.

– Где он? – дрожащим голосом спросил Костя.

– Здесь, – отозвался эксперт.

Скворцов зажмурился и с силой заставил себя открыть глаза и посмотреть на труп.

– Сегодня мы с Катей гуляли в его ресторане на вечеринке, – пояснил он. – Наверное, трудно найти человека из всех наших одноклассников, который был бы так уверен в себе, как Мишка. Если бы кто-то сказал, что он умрет сегодня, то Железнов воспринял бы это как хорошую шутку.

– Так ты видел его сегодня? – изумился Павел. Константин не ответил. Он не мог оторвать взгляд от лежащего на полу Михаила. По-видимому, тот уже успел переодеться в домашний махровый халат с полосками. Костюм стального цвета, в котором он щеголял в кафе, висел на вешалке в распахнутом шкафу. Возле трупа не было лужи крови, и Константин обратился к Павлу:

– Может быть, ты мне пояснишь, как умер мой одноклассник? Петька бормотал что-то про вампирский укус.

Павел кивнул:

– И он тебя не обманул. Иди сюда. Мы с Заболотным пришли к выводу: место преступления выглядит странно. Сейчас сам поймешь.

Он немного закатал воротник халата, и Скворцов увидел на шее Михаила следы укуса – две дырочки, сделанные явно зубами вампира или огромного животного.

– Ты, наверное, заметил, что следов крови нигде не видно, – продолжал Павел. – А все потому, что кто-то выкачал из него всю кровь и отрезал прядь волос, – он повернул голову убитого. – Еще одна загадка.

Константин вздрогнул. Возле уха в черных густых волосах кто-то выстриг небольшой участок.

– Зачем? – ни к кому не обращаясь, поинтересовался он.

– Мы с Михалычем тоже хотели бы это знать.

– Что еще? – быстро спросил Скворцов.

– Сейф вскрыт, но не взломан. Либо хозяин сам сделал это под угрозами, либо преступник каким-то образом узнал код. Были ли там деньги и какая сумма пропала – пока неизвестно. Возможно, об этом расскажут его родители, если он с ними делился.

Константин вздохнул:

– Когда его убили?

– Подробнее Михалыч расскажет после вскрытия. Примерное время смерти – около часа ночи.

Скворцов бросил взгляд на стенные часы, судя по всему – антиквариат. Отец убитого обожал подобные вещички. Стрелки показывали полпятого утра, и Костя подумал: это событие так взволновало его, что после звонка Павла он не обратил внимания на время.

– Я могу позвонить кому-нибудь из одноклассников, бывших на вечеринке, и спросить, когда все закончилось и Михаил отправился домой, – предложил он.

– Отлично, так и сделаешь, – похвалил Киселев. – Послушай, а ты, что ли, был не до конца?

– Не до конца, – признался друг. – Мы с Катей оставили Полинку на попечение бабушки, поэтому сидели как на иголках. Ты же знаешь нашего ребенка. Она признает только маму и папу.

– Все они такие до лет трех, – со знанием дела подхватил Павел. – Моя Кристина тоже первое время нас с Настеной от себя не отпускала. Но потом все наладилось.

Из кухни выглянул судмедэксперт:

– Ребята, на столе я обнаружил белый порошок. Внешне похоже на наркотик.

Киселев встрепенулся:

– На язык пробовал?

– На язык – вкус какой-то кальцинированный, как у мела, – ответил Заболотный. – Однако не мешало бы проверить в лаборатории. Разновидности этих наркотиков так меняются, что мы за всем не поспеваем. А в общем, я все осмотрел. Разрешите грузить труп?

Майор хотел кивнуть, но тут в комнату вбежал взъерошенный Петя. Он задыхался:

– Там родители нашего Железнова…

Павел и Костя переглянулись:

– Не хотел бы я встретиться один на один с его папашей, – пробормотал Киселев. В коридоре послышались тяжелые шаги и всхлипывания, и на пороге показалась массивная фигура Железнова-старшего в строгом черном костюме. На его мясистом лице были написаны удивление и гнев, граничивший с недоверием. Сзади семенила его худенькая жена.

– Это правда? Мой сын мертв? – поинтересовался бывший мэр, ни с кем не здороваясь. Павел развел руками:

– К сожалению…

Его супруга увидела труп сына и зашлась в крике. Она хотела броситься на тело, но муж удержал ее.

– Уносите Мишу, если вы сделали свою работу, – скомандовал он. Женщина забилась у него на груди, и Виктор взмахнул рукой:

– Давайте быстрее. У нее больное сердце.

Михалыч подозвал санитаров с носилками, и они быстро погрузили тело и вынесли из квартиры. Бывший мэр поглаживал жену по спине. Она вся тряслась.

– Мой сын… Мишенька…

– Ксюша, мы должны собраться, чтобы помочь полиции. Прошу тебя, перестань плакать. По горячим следам легче найти убийцу. У вас есть подозреваемые? – он допрашивал майора, как судья. – Вы понимаете, что должны найти убийцу моего сына в кратчайшие сроки. Я со своей стороны окажу всяческое содействие. Если нужно позвонить вашему министру, я это сделаю.

– Пока нам неизвестен круг общения вашего сына, – начал Павел, но Виктор Железнов, заметивший Скворцова, перебил его:

– Вы, кажется, Константин?

Костя опустил голову:

– Сегодня мы с вашим сыном вместе были на вечеринке. И я обещаю, что найду его убийцу.

– На первый взгляд ограбление, – доложил Киселев, не зная, правильно ли он поступает и нужно ли сейчас вообще что-либо говорить. – Сейф вашего сына открыт, но не взломан. Однако денег там не оказалось.

Мать Михаила металась по комнате:

– У Миши в сейфе были пятьдесят тысяч долларов! – истерически выкрикнула она. – Он собирался покупать дачу. Это мне хорошо известно, – женщина посмотрела на полку шкафа. – А здесь всегда лежал дорогущий цифровой аппарат, который я подарила ему на день рождения. Его тоже нет.

Бывший мэр бросил взгляд на жену:

– Что ты еще знаешь?

Она оскалила зубы:

– Я знаю, кто убил моего сына. И вам не придется долго его искать, если он не сбежал.

Павел и Константин уставились на нее:

– Кто же?

– Его бывший дружок, а ныне заклятый враг Валерий Аверьянов. Вы, Константин, должны его знать.

– Аверьянов? – Скворцов вздрогнул всем телом. – Но почему вы так думаете?

Женщина сжала кулаки:

– Он завидовал моему сыну и давно уже угрожал ему. Мне это доподлинно известно. Вы должны немедленно взять его. Слышите?

Полицейские стояли и не шевелились. Бывшая первая леди города топнула изящно обутой ногой:

– Я приказываю вам взять его немедленно. А если вы этого не сделаете, я сообщу самому высокому начальству, и вас уволят к чертовой матери. Ну, звоните же…

– Делайте, как она говорит, – вставил Железнов. Павел повернулся к Константину: – У тебя есть его мобильный?

Костя кивнул:

– Да.

– Тогда звони. Если твой одноклассник не виноват, все выяснится, и мы его отпустим. Ну, а если…

Каждая клеточка тела Скворцова противилась звонку. И если бы не Железнов-старший, стоявший каменным изваянием и требующий немедленных действий, он бы не стал беспокоить одноклассника. Константин нехотя нашел в телефонном списке номер Аверьянова и набрал его. Мать Михаила перестала всхлипывать и пристально следила за действиями полицейского. Валерий долго не отзывался, и Скворцов решил, что сегодня они до него не дозвонятся, но, наверное, с последним гудком, после которого дисплей возвестил бы: «Ответа нет», – раздался заспанный голос:

– Ты сдурел, что ли, Скворцов? Что тебе нужно на ночь глядя?

– Уже утро, – ответил Костя. – Но это не все, Валера. Сейчас к тебе приедет полиция.

Аверьянов, как показалось Скворцову, сразу проснулся:

– Полиция? А какого черта ей делать у меня дома?

– Убит Железнов, Валера.

В трубке послышалось недовольное сопение:

– Убит? А при чем тут я? Неужели кто-то все же прикончил этого гада? И разве я один числился в списке его врагов?

Константин покосился на мать Михаила. На его счастье, она ничего не слышала, хотя и прислушивалась к разговору.

– Нашлись люди, которые тебя обвиняют, – пояснил майор. – Если ты ни в чем не виноват, то спокойно отметешь от себя подозрения.

– Кончайте разговор, – вмешался Виктор Железнов. – Мы немедленно выезжаем к этому негодяю. Я уже не сомневаюсь, что он убил нашего сына.

– Мы едем, – бросил Костя в трубку и отключился.

– У вас есть служебная машина? – спросил бывший мэр. – Я приехал на джипе и могу довезти вас до квартиры Аверьянова.

Он вроде бы предлагал свою помощь, однако каждое его слово звучало как-то унизительно. Константин и Павел порадовались, что у них есть возможность добраться до Аверьянова самим.

– Нет, спасибо, – вежливо отказались они. Железнов пробуравил глазами Скворцова:

– Вы ведь знаете, где он живет?

– Да, – подтвердил майор.

– Тогда вы поедете впереди меня. Покажете мне дорогу.

Скворцов вдруг подбоченился:

– В квартиру вы не зайдете, Виктор Семенович, – решительно сказал он.

Чиновник на пенсии удивился:

– Не зайду? А это еще почему? Ты мне помешаешь?

Скворцов покачал головой:

– Таков порядок. Вы не имеете на это права. Между прочим, уголовная статья.

Железнов хотел возразить, но лишь сплюнул на дорогой ковер:

– Как знаете.

– Сейчас вы поедете домой и будете ждать вестей, – продолжал Константин. – Поверьте, мы вас не обманем. Если убийца Аверьянов, никто не даст ему ускользнуть.

Виктор посмотрел на жену. Она опустила голову:

– Пусть все сделают сами, Витя. Прошу тебя, давай поедем домой.

– Ладно, – сдался Железнов. – Но учтите: я требую, чтобы вы наказали убийцу. И дайте, пожалуйста, свой номер телефона. Я желаю все время находиться с вами на связи. Кроме того, вдруг мы что-нибудь узнаем.

Костя открыл портмоне и вытащил картонный квадратик:

– Держите. Здесь мои домашний и мобильный.

Бывший мэр небрежно сунул визитку в карман и вяло пожал Косте руку:

– Помните, что я вам сказал.

– Мы его накажем, даю слово, – Скворцов проводил чету Железновых из квартиры сына и повернулся к Киселеву:

– Ну что, Паша, поехали к моему однокласснику?

– Поехали, – ответил Павел.

Глава 6

Валерий Аверьянов жил в собственном доме, оставленном ему в наследство бабушкой, на улице Лабораторной, почти на окраине города. Здесь, как и на многих городских задворках, еще господствовал частный сектор. Вообще это место считалось очень красивым. Шоссе, разделившее два склона горы, в далекие годы предложил проложить один из губернаторов Приреченска, генерал Пластунов, и его фамилией стали называть балку и склоны горы. Название «Лабораторное» прижилось позже. Старожилы говорили, что в пещерах, которые прорезали склоны, когда-то помещались лаборатории, а вот кто и чем в них занимался – поросло забвеньем. Низовье балки, спору нет, в любое время года выглядело красиво: серпантином уходила вверх лента шоссе. Слева и справа, под нависающими склонами, выстроились ряды маленьких чистеньких домиков под большими пирамидальными тополями. Катя, Костя и чета Киселевых любили подниматься на правый склон балки, и оттуда открывался фантастический пейзаж. Крутой обрыв высотой около тридцати метров сверху донизу был усеян лепящимися друг к другу домиками, стенами, оградами, деревьями, виноградниками. Не верилось, что на такую кручу можно взобраться, не говоря уже о том, чтобы там жить. И тем не менее там жили.

На машине на эту улицу к дому Валерия никто бы не смог подъехать, поэтому полицейские припарковались на площади Пластунова, затем по лестнице, длинной и узкой, и, наконец, по тропе со ступенями, то ли вырубленными рукой человека, то ли вымытыми во время ливней, поднялись наверх. Поскольку они бывали здесь и раньше, то прекрасно знали: сейчас они попадут в целое хитросплетение безымянных переулков, в большинстве своем ступенчатых, причем ступени были каменными, или бетонными, или грубо вытесанными в скале. Из стен смотрели наружу двери со старинными массивными ручками или щеколдами таких типов, какие в других местах, пожалуй, уже не встретишь. Дворы у домов были сплошь крохотные, их перегораживали подпорные стены с лестницами, увитыми виноградом. Каждый двор кончается еще одной подпорной стеной высотой метров до пяти. Киселев уже начал выбиваться из сил, удивляясь способности приятеля ориентироваться в таком пространстве, как вдруг Костя остановился возле одного из домишек, как две капли воды похожего на своих собратьев, и сказал:

– Это Валеркин.

– Ты не ошибся? – выдохнул Павел. – Не хочется еще раз повторять весь путь.

– Не ошибся. В позапрошлом году он начал строить второй этаж. Да, видно, строительство продвигается медленно, – Скворцов указал на наполовину разобранный чердак. – Паша, прошу тебя, прежде чем предпринимать решительные действия, давай его выслушаем. Я знаком с этим парнем с первого класса и голову даю на отсечение: это случайное стечение обстоятельств. Он не убивал.

– Ладно, – согласился Павел. Скворцов взялся за щеколду:

– Валера, это мы.

Аверьянов ждал их во дворе и тотчас открыл калитку:

– Заходите. Вы одни?

– Нет, с нами еще старший лейтенант.

Петино сопение приближалось. Валерий жестом пригласил всех в дом.

– Что, эту тварь действительно убили? – спросил он и вытер глаза. – Костян, ты не разыгрываешь меня?

– Разве я нашел подходящее время для розыгрыша? – парировал Скворцов. – Нет, Валера, твоего бывшего приятеля действительно кто-то убил, и его мать утверждает: это сделал ты. У тебя есть алиби?

Аверьянов наморщил лоб:

– Когда его кокнули?

– Предположительно с часу до трех часов ночи. Где ты находился?

Врач нервно усмехнулся:

– А где еще мне находиться? Конечно, здесь.

– Кто-нибудь может это подтвердить? – с надеждой поинтересовался Киселев. Аверьянов смахнул капли пота со лба:

– Нет, разумеется. Я живу один.

Константин положил руку ему на плечо:

– Это плохо, Валера. Скажи, почему ты ушел раньше всех с вечеринки?

Аверьянов сплюнул:

– Да потому что мне было противно созерцать его мерзкую рожу. Ты не представляешь, сколько я сделал ему добра в этой жизни, и за это добро он отплатил злом. Впрочем, больше я тебе ничего не скажу. Кажется, это не моя обязанность – оправдываться. Доказывай мою вину, приятель. Если сможешь.

Скворцов хотел что-то ответить, но ему помешал это сделать звонок мобильного.

– Железнов, – проговорил он и ответил: – Слушаю вас, Виктор Семенович.

– Вы уже на месте? – поинтересовался бывший мэр. – Так вот спешу вас информировать. Убийство совершил Аверьянов. Охранники моего сына дали показания. Они слышали, как этот негодяй ругался с Мишей в холле, обвиняя его во всех смертных грехах, и даже собирался затеять драку. Но мой Миша всегда был спортивным мальчиком. Он не позволил до себя дотронуться. Скажите этому подонку, что есть свидетели. Отпираться ему бесполезно. Я жду положительных результатов вашего расследования.

Скворцов кинул телефон в карман и устало обратился к Валерию:

– Звонил его папаша. Скажи честно, у вас действительно состоялся неприятный разговор в холле?

Аверьянов заскрипел зубами:

– Значит, охранники меня сдали…

– А ты рассчитывал на другое? – удивился Костя. – Впрочем, не тяни время. Рассказывай, как все было.

– Мы с ним поцапались, – нехотя проговорил Аверьянов. – Да, чего мы стоим? Давайте зайдем в дом. Только извините, у меня неубрано. Этот проклятый ремонт никогда не закончится.

Полицейские прошли за хозяином в бедно обставленную гостиную и присели на деревянные стулья.

– Чаю не предлагаю, – заметил врач.

– А мы и не просим. Рассказывай.

Валерий вздохнул:

– Было время, когда Мишка казался мне самым лучшим парнем на свете. Мы вместе бегали на речку, вместе ездили в лес, вместе слушали музыку. Но в один прекрасный день Железнов изменился. Ты, возможно, этого не заметил, – обратился он к Скворцову. – Вы не были близкими приятелями.

– В чем это проявилось? – поинтересовался Павел.

– Его папа взлетел на небывалую для города высоту, – пояснил Валера. – И хотя каждый знал, как это ему удалось, Михаил почувствовал себя равным Богу. С ним стало невозможно общаться. Сначала он хвастался своими богатствами, а потом начинал унижать друзей. И мы разбежались. Ты заметил, наверное, что в последнем классе мы мало контактировали?

Скворцов кивнул.

– В студенческие годы мы не общались, – продолжал Валерий, – но после окончания вузов вдруг неожиданно встретились в кафе. Я тогда и не знал, что это его собственная забегаловка. Михаил обрадовался, накормил и напоил меня за свой счет, взял все телефоны и вскоре позвонил с предложением встретиться. Я тогда и не думал, зачем ему понадобился.

– Зачем? – спросил Павел. Аверьянов жалко улыбнулся.

– Давайте все же что-нибудь выпьем, – предложил он. – Так разговор пойдет лучше.

– Мы на работе не пьем, – сказал Константин. – Но если нальешь чаю, не откажемся.

Аверьянов прошел на кухню и вернулся с двумя чашками и заварным чайником.

– Мне нечего предложить к чаю, – виновато признался он.

– Обойдемся, – отмахнулся Павел.

Электрический чайник закипел быстро, и Валерий разлил чай по чашкам, а себе плеснул немного водки.

– Думаю, Михаил мне всегда завидовал, – продолжил он. – Я всегда был лучше в учебе и больше нравился девочкам. Наверное, он сам себе решил доказать, что лучше меня. Короче, он стал таскаться за мной повсюду. Я без задней мысли знакомил его со своими девушками, а Железнов делал все, чтобы они перебежали к нему. И, естественно, добивался успеха. С такими деньгами, как у его папаши, он вне конкуренции.

– Зачем ты брал его с собой? – удивился Скворцов. Валерий покачал головой:

– Потому что я не знал, как от него скрыться. Он находил меня повсюду. Наверное, следил за мной. И снова уводил моих девушек. Михаил вошел во вкус, почувствовав себя феодалом, имеющим право на первую брачную ночь. Я злился и горевал, теряя своих подружек, но не очень сильно. Однако недавно я познакомился с потрясающей девушкой Аллой. Поверьте, я сделал все, чтобы Железнов ее не увидел. Но он каким-то образом напал на наш след и попытался увести и ее. Я встретил их вместе возле кафе и потребовал во время вечеринки, на которой был и ты, от него объяснения. Он честно признался: Алла нужна ему на несколько дней. А после он готов вернуть ее мне. Я чуть не набил ему морду. Охранники не обманули. Они действительно видели, как мы грыземся.

– И у тебя нет алиби, – заметил Константин.

– Нет, – подтвердил Аверьянов. – Но я его не убивал.

– Если за тебя возьмется Железнов-старший, ты не оправдаешься, – вздохнул Скворцов. – По моему мнению, ты вполне мог его убить. Женщина – веская причина.

– Признаться, руки у меня чесались, – ответил Валерий, – однако я вспомнил слова Мишки. Знаешь, что он говорил мне там, в кафе? При чем тут он, если девушки сами выбирали его, а не меня? И, придя домой, я решил: в этих словах есть рациональное зерно. Действительно, зачем мне такие бабы, если они при первой возможности убегали к более богатому? Выходит, если бы вместо Мишки оказался бы другой, где гарантия, что они тоже не сделали бы этого? Я успокоился и лег спать. Вот и все мое алиби, ребята.

Киселев щелкнул пальцами:

– Не пойдет. Придумай что-нибудь получше. Где живут твои родители?

– На проспекте Летчиков, – ответил Аверьянов.

– Сейчас мы отвезем тебя к ним, и пусть они подтвердят, что ты остался у них ночевать, – скомандовал Константин. – Я тебе верю. Судя по всему, поверили и мои товарищи. Но Железнова мы не убедим.

– Я понял, – Валерий встал и вышел в комнату. – Я сейчас соберу вещи.

Павел допил чай, и в это время раздался стук в калитку.

– Боже, только не это, – прошептал Киселев. Испуганный Аверьянов вбежал на кухню:

– Мы не будем открывать, – прошептал он. – Пусть думают, что меня нет дома.

– Идиот, возле лестницы наша машина, – прохрипел Константин. – Сядь и не шевелись, я сам открою.

Он вышел в сад и захрустел по снежку. За калиткой слышались голоса, и Скворцов узнал голос Виктора Железнова. Второй тоже показался ему знакомым, но он не поверил своим ушам. Распахнув калитку, полицейский столкнулся нос к носу с бывшим мэром, экспертом Станиславом Михайловичем и начальником отдела полковником Кравченко. Щеки полковника были пунцовыми от гнева, глаза сверкали.

– Только не говори, что ты нас не слышал, – Кравченко отставил его и шагнул на участок. – Где Аверьянов?

– В доме, – покорно ответил Скворцов.

– Вы произвели обыск? Что же вы обнаружили?

Константин замялся. Железнов пыхтел сзади:

– Я вам говорил. Они дружки по школе. Мы успели вовремя. Они наверняка хотели дать этому негодяю возможность скрыться.

– Да помолчите вы, – Алексей Степанович прошел в дом. Киселев, увидев его, вытянулся в струнку. – Где Аверьянов?

Павел кивнул в сторону кухни. Полковник и бывший мэр направились туда.

– Они и не думали его обыскивать, – Виктор Железнов торжественно поднял бутылку водки. – Видите. Они вместе выпивали. Если бы не моя бдительность… я так и подумал: если ваши подчиненные не ставят меня в известность о ходе расследования, значит, дают возможность преступнику уйти.

– Вы произвели обыск? – поинтересовался Кравченко.

– Мы только приехали, – солгал Константин. – Я давно здесь не был и не сразу нашел его дом.

– А мы почему-то нашли сразу, – загремел начальник и повернулся к Пете: – Начинайте. Станислав Михайлович, пригласите понятых. Думаю, здесь найдутся подходящие для этого соседи.

– В доме слева, – подсказал Аверьянов. – Только вы зря потревожите пожилых людей. Я ни в чем не виноват. Вы ничего здесь не найдете.

– Посмотрим, – Алексей Степанович повернулся к Железнову: – А вас я попрошу выйти и подождать в машине. Теперь операцией руковожу я. Вы верите, что я не упущу ни малейшей зацепки?

Железнов хотел возразить, но вдруг согласился:

– Хорошо. Я должен позвонить жене. Она совсем одна. Завтра прилетает дочь из Лондона.

– Вот и займитесь женой, – Кравченко повернулся к пожилой заспанной паре, входившей в комнату: – Уважаемые граждане, мы просим вас быть понятыми. Покажите ваши документы. Нам нужно удостовериться, что вы не состоите с подозреваемым в родстве.

Пожилая женщина с растрепанными, выкрашенными хной волосами, отчего они приняли апельсиновый цвет, растерянно посмотрела на Валерия:

– Это он подозреваемый?

– Да, – коротко ответил полковник.

– Но, простите, мы имеем право знать, в чем его подозревают, – вмешался совершенно лысый ее супруг в спортивном мешковатом костюме.

– Убийство, – процедил Алексей Степанович. Супруги переглянулись:

– Этого не может быть. Здесь какая-то ошибка. Вы должны разобраться, товарищ полицейский.

– Я повторяю, он пока еще только подозреваемый, – повысил голос Кравченко.

– Тогда ознакомьте меня с моими обязанностями, – заявил мужчина. – Я требую, чтобы все было по закону.

– А это пожалуйста, – полковник повернулся к Киселеву: – Павел, введи человека в курс дела.

Майор подошел к пожилой чете и заговорил:

– Права и обязанности понятых установлены сороковой статьей Федерального закона «Об исполнительном производстве». Понятой обязан удостоверить своей подписью в акте соответствующего исполнительного действия факт, содержание и результаты исполнительных действий, при совершении которых он присутствовал. Понятой вправе знать, для совершения каких исполнительных действий он приглашается, на основании какого исполнительного документа они совершаются, а также делать замечания по поводу совершенных действий. Понятые имеют право на компенсацию расходов, понесенных ими в связи с исполнением обязанностей понятых. Указанные расходы относятся к расходам по совершению исполнительных действий. Понятой должен присутствовать при совершении исполнительного действия с самого начала.

Мужчина кивнул:

– Учтите, я очень въедливый.

– Если вам все понятно, мои люди приступят к процедуре обыска, – заявил полковник и зло взглянул на подчиненных: – Неужели нельзя было обойтись без меня? Вы в курсе, что этот тип поднял на ноги генерала среди ночи? Тот чуть не навалял мне. Что за идиотизм, ребята? Я вам не мальчик и не лейтенант, чтобы бегать с вами по квартирам подозреваемых.

– Железнов хочет обвинить этого парня в убийстве своего сына, – пояснил Скворцов.

– А это не так? – сощурился полковник.

– Не так, – заявил Константин. – Я готов за него поручиться.

Полковник хотел что-то ответить, но тут появился Петя Прохоров:

– Товарищ полковник, кажется, что-то есть.

Алексей Степанович поманил Скворцова и Киселева:

– Идемте со мной.

Они прошли в маленькую комнатушку с грязными обоями и облупившимся потолком, служившую Валерию спальней. Прохоров держал в руках цифровой аппарат:

– Эту штуку мы обнаружили в тумбочке. По описанию похож на аппарат Железнова. Это ваша вещь?

Валерий кивнул и ответил, запинаясь:

– Нет, не моя. Это действительно аппарат Железнова. Он одолжил мне его на пару дней.

– Одолжил? Такую дорогую вещь? – удивился полковник и достал мобильный. – Виктор Семенович, я попрошу вас подняться к нам. Необходимо опознать одну вещичку.

Железнов-старший взлетел по ступеням со скоростью молодого парня.

– Это аппарат моего сына, который подарила ему на день рождения жена, – сказал он. – Значит, ты все-таки убил моего сына… – он медленно подходил к побелевшему Аверьянову. Тот закрыл лицо руками:

– Я ни при чем. Он дал мне его на время.

Виктор покачал головой:

– Мой сын никогда не давал никому дорогие вещи, особенно подарки. Так что не ври. Забирайте его, товарищ полковник.

Прохоров тем временем вытащил вязаный белый шарф, небрежно засунутый под кровать. На белой шерсти отчетливо виднелись бурые пятна.

– А это ваше? – спросил лейтенант.

– Это мой шарф, – признался Аверьянов.

– Посмотрите, – Прохоров передал шарф судмедэксперту. – Похоже на кровь.

Михалыч поднес шарф к глазам:

– Действительно похоже на кровь.

– А что вы по этому поводу можете сказать? – обратился полковник к Валерию. Тот стоял неподвижно, как греческая статуя.

– Валера, – шепнул Скворцов. – Возможно, это твоя кровь?

Аверьянов всплеснул руками:

– Я не знаю, что ответить. Вещь действительно моя, но вы должны провести экспертизу. На ней не может быть пятен крови. Это какое-то недоразумение. Еще вчера утром я надевал его на работу и не видел никаких пятен. Вероятно, я испачкался на вечеринке.

– Мы обязательно проведем экспертизу, – Алексей Степанович повернулся к подчиненным. – Пакуйте его, ребята. Улик против него достаточно. Если понятые выполнили свои обязанности, пусть идут домой.

– Да уж пойдем, – соседи-понятые направились к двери.

– Вам бы только первого попавшегося схватить, – буркнул мужчина. – Только учтите: мы будем следить за его судьбой. Он честный и порядочный человек. И мы это дело просто так не оставим.

– Ваше право, – махнул рукой Кравченко.

– Пройдемте с нами, – сочувственно обратился к подозреваемому Прохоров. Аверьянов вдруг задрожал всем телом и встал на колени:

– Ребята, я прошу вас, разберитесь. Клянусь своими родителями, я не убивал Мишку. Да, у меня нет алиби, но это ничего не значит.

– А вещи? – спросил полковник. Валерий заскрежетал зубами:

– Это какое-то роковое стечение обстоятельств. Я не прикасался к Железнову.

– Иди, иди, – Виктор с удовольствием подтолкнул бы его, если бы дорогу не преградил Скворцов. Бывший мэр злобно бросил: – Главное, ты окажешься в тюрьме, гаденыш. А приговор меня уже не волнует.

Эта фраза была произнесена таким тоном, что всем стало не по себе. Аверьянов еще больше побледнел. Его лицо напоминало простыню с темными прорезями для глаз.

– Помоги мне, – прошептал он, обращаясь к Скворцову. Тот ничего не ответил.

Когда подозреваемого увели, полковник недовольно посмотрел на подчиненных:

– Раскручивайте его по полной. И чтобы это было в последний раз. Я не желаю из-за вас быть мальчиком для битья. Да я чуть в штаны не наложил, когда сам генерал поднял меня посреди ночи. И он вовсе не рассыпался в любезностях.

– Алексей Степанович, – Константин покосился на Железнова, и тот, поймав его взгляд, буркнул: – Пойду постою на улице. Еще, чего доброго, ваши упустят убийцу.

– Что хотел? – осведомился Кравченко.

– Алексей Степанович, я повторяю, что уверен в невиновности своего одноклассника, – сказал Скворцов. Кравченко щелкнул пальцами:

– К сожалению, Костя, все свидетельствует против него. Мы нашли аппарат и окровавленный шарф. Кроме того, есть свидетели их ссоры.

– Мы не нашли самого главного – денег, – парировал Скворцов. – Он бы не успел не то чтобы потратить их, но даже спрятать. Прошло слишком мало времени.

– У него было его достаточно, – не согласился полковник. – И давай закончим этот разговор. Впрочем, я продолжу его в одном случае: если кровь на шарфе не Железнова.

– Я в этом уверен, – заметил Скворцов. Павел положил ему руку на плечо, и они вышли из дома и направились к машинам. «Волга» Кравченко отъехала первой.

– Я тебя подвезу, – предложил Константин Киселеву. Тот согласился:

– Да, в нашем «уазике» тесно. Не откажусь. А ты сразу поедешь домой?

– Пока мне в отделе делать нечего, – кивнул Костя. – Да и Катюха волнуется. Я ведь ей даже не позвонил. Если понадоблюсь, всегда обращайся. Тем более такое дело.

– Разумеется.

Когда «девятка» подъехала к отделу, Киселев плотнее запахнул воротник куртки:

– Опять не удалось поспать, – недовольно заявил он. – Тебе хорошо. Сейчас в горячую постельку.

– Мне кажется, я не смогу уснуть, – отозвался Скворцов. – Ох, не нравится мне что-то это дело, Паша. Не все так просто.

Киселев взглянул на друга:

– Поживем – увидим. Не лезь поперед батьки в пекло. И чего ты так уверен, что твой школьный кореш не виноват? Ведь с выпускного вечера много воды утекло. Кроме того, мотивчик у него имелся, и неплохой. Скажешь, не так?