Текст книги "В омут твоих глаз (СИ)"

Автор книги: Ольга Анафест

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

Вопрос в том, сколько ещё будет кипеть Антон?

___

Высадив Ярика возле офиса, где работает его брат, Глеб поехал на работу, мысленно готовясь к

предстоящему вечеру в обществе Тимошина, у которого руки растут не из того места, если речь идёт

о машинах. Парень постоянно что-то ронял и путал, но с умным видом находил оправдания. А

Савкин просто не мог уволить его, зная, что студенту нужно жить на что-то, уйдя из дома и

поселившись у Ани. Ему было интересно, чем питаются эти двое, не способные даже яичницу без

происшествий пожарить.

Зайдя в автосервис, шатен поздоровался с Костей, возмущённым внезапной простудой, свалившей

Вову.

– Втроём теперь придётся! – сокрушался парень.

– Считай, что вдвоём, – Глеб похлопал товарища по плечу.

– Ты придираешься к Тохе , нормальный пацан.

– Ага, только объясни ему, что не стоит курить возле канистры с бензином, ладно? Я боюсь, что

меня он не послушает.

– Дык, с непривычки он!

– Это каждый ребёнок знает!

– Строгий ты.

– Ладно, он пришёл?

– Переодевается.

– Я тоже пойду, пригляди тут.

Толкнув дверь в их коморку, Савкин нагнулся, чтобы не удариться головой и вошёл внутрь.

– Привет, – Антон завязывал шнурки, устроившись на скамейке.

– Привет, разрушитель.

– Опять ты? Подумаешь, железки упали.

– Это запчасти, дурень! Представляешь, сколько они стоят?

– Я заплачу, если что, – блондин поднялся.

– А жрать на что будешь? Сомневаюсь, что Анькиной зарплаты вам двоим хватит.

– Это не твоё дело!

– А если моё? – Глеб подошёл к парню, пристально глядя в голубые омуты. – Пора взрослеть, Тош.

– Я не ребёнок!

– А порой ведёшь себя именно так, – усмехнувшись, шатен протянул руку и провёл по светлым

волосам первокурсника. – Постарайся не разнести наше рабочее место, ладно?

– Глеб?

– А?

– Руку убери, – Тимошин улыбнулся.

– Извини. Поторопись, Костя там один.

– Угу, – Антон быстро вышел из комнаты.

– Чёрт! – Савкин потёр виски. – Когда я научусь сдерживаться рядом с ним?

***

– Марин?

– Что? – Корнилова натянула одеяло, прикрывая грудь.

– Кажется, я не гей, – Абрамов жадно вглядывался в девушку.

– Знаешь, несколько минут назад я как бы уже поняла это! Точнее ещё раньше, когда кое-кто после

экспериментального поцелуя полез ко мне под юбку!

– Ты не особо сопротивлялась, – Сергей усмехнулся, стягивая рукой одеяло и открывая обзор на

манящую женскую фигуру.

– Такому напору трудно противиться.

– Оказывается, секс правда классная штука.

– Отстань, извращенец! – Марина шлёпнула парня по шаловливым рукам.

– Не могу, я ещё хочу!

– Дорвался? Я боюсь находиться рядом с тобой!

– Твои родители скоро вернутся?

– Через час.

– М, у нас есть целый час!

– И что?

– Ничего, нужно как-то занять время, да? – улыбаясь, старшеклассник завалился на девушку.

– Абрамов, отвали!

– Угу, обязательно.

– Слезь с меня!

– О, хочешь быть сверху? Я только за!

Если бы вчера кто-то сказал Сергею, что он будет нагло приставать к Корниловой, он бы посмеялся

тому человеку в лицо, но за какие-то сутки его мир перевернулся с ног на голову.

После того, что устроил Тимошин возле школы, его трясло от злости и обиды, и только Марина

была рядом, поддерживая и не давая наделать глупостей. Ей самой было тяжело от осознания

собственной наивности и её нелепой любви к взрослому мужчине, оказавшемуся полным уродом.

Они просто оказались рядом в тот момент, когда были нужны друг другу, опустошённые, измотанные и разбитые.

Пара бутылок пива привела к тому, что легко пьянеющая школьница предложила Абрамову

попробовать поцеловаться с девушкой, выставив себя в качестве кандидатуры.

А почему нет? Кому ещё он мог доверять, кроме Марины?

А потом его понесло. Руки сами собой зашарили по чужому телу, забираясь под одежду. Что-то

похожее на животный инстинкт, заложенный ещё до рождения. Да и Корнилова поощряла его, позволяя проявлять такую инициативу и не сопротивляясь.

Кто может устоять перед красивой обнажённой девушкой? Импотент, коим Сергей не был. Просто

раньше он не задумывался о сексе, довольствуясь обычной дрочкой , его не интересовали ни

женские, ни мужские тела, ему просто было плевать. Только в Тимошине было что-то

притягивающее, но, скорее всего, не в сексуальном плане, а в духовном, в моральном. Некий идеал, к

которому хочется стремиться.

Но идеалы часто рушатся, и его идеал рухнул, оставшись за углом школы развеянным сигаретным

пеплом. В один момент.

А Марина оказалась рядом в ту минуту, когда хотелось доказать что-то всему миру и себе самому, тёплая, отзывчивая и тоже разбитая.

Два одиночества. История стара, как мир, но всё так же современна. Они просто стали утешением

друг для друга – не они первые, не они последние.

Корнилова была довольно раскрепощённой, и её не смущал тот факт, что она станет для Сергея

первой. Ну и что? Ведь когда-то и у неё был первый парень, что в этом такого? Удивительно и даже

забавно.

Она не смеялась над его нескладной фигурой и худобой, она отдавала себя и брала от него, до

последнего рваного вздоха, до хриплого шёпота и глухих стонов, без остатка, как и должно быть, когда сталкиваются два отчаяния, стремящиеся выплеснуться.

Тогда не имеет значения, что будет потом. Есть только один миг, когда стёрты рамки и запреты, этот единственный шанс, дающий возможность встряхнуться, и его нельзя упускать.

Запутавшийся школьник, встрепенувшийся при виде блистательного красавца и звезды школы, тут

же усомнился в себе, наделав кучу ложных выводов. Ему даже в голову не приходило принять это

ощущение тяги за обыкновенное стремление быть похожим на этого парня. Просто некому было

объяснить. И только сейчас, взорвавшись и потеряв свой идеал, он готов был смеяться над самим

собой.

___

– И что теперь будет, Серёж? – Марина поправила перед зеркалом растрёпанные волосы.

– А ты чего хочешь? – Абрамов обнял девушку сзади, вдыхая тонкий аромат её кожи.

– Я дура, наверное, но я хочу попробовать…

– А мы уже попробовали, Мариш, и, кажется, нам обоим понравилось это.

– Согласна.

– Не хочу думать о том, что будет дальше. Давай просто жить настоящим?

– А что в этом настоящем?

– Я и ты.

Глава 28

– У вас всё серьёзно? – Аня потягивала колу через трубочку.

– Да, – Денис уверенно кивнул. – Дашка потрясающая.

– Я рада за вас.

– Наверное, ты рада, что я отстал от тебя, – Маркелов усмехнулся.

– Нет, я действительно рада. Знаешь, ты светишься, а это дорогого стоит.

– А ты как? Тебе ведь тогда Ник звонил?

– Ага, – Валеева невольно улыбнулась. – Он почти каждый день звонит.

– Всё будет хорошо?

– Теперь я уверена в этом, – рыжая откинулась на стуле. – Спасибо, что пригласил меня поужинать.

– Я просто подумал, что мы могли бы стать друзьями.

– Мы стали ими в тот момент, когда ты согласился пойти со мной в кино, Денис.

– Знаешь, мне до сих пор кажется странным, что всё так сложилось.

– Как?

– Кто мог подумать, что практикантка заведёт роман со своим учеником, влюбит в себя ещё одного и

познакомит своего голубого дружка с третьим?

– Это точно, – девушка хохотнула. – Много чего произошло с тех пор, но я не жалею.

– И не нужно. Время всё расставило по своим местам.

– Угу.

Аня была счастлива. Она любит, она любима и рядом с ней друзья, которые никогда не отвернутся, проверенные временем, горестями и радостями. Не столь важно уметь сочувствовать чужому горю, сколь искренне радоваться за кого-то.

Что у неё было до того, как она пришла в конце прошлой весны в школу, теперь хранившую её

самые приятные воспоминания? Ничего. Безусловно, у неё был верный Савушка , готовый помочь в

любой ситуации, но разве этого достаточно?

Теперь у неё есть любимый человек, новые друзья и головная боль от их проблем. Ничто не сможет

заменить это.

Когда-то она поддалась уговорам своего деда и поступила именно в этот университет, но кто теперь

скажет, что она сожалеет? Ни капли. Она нашла своё место.

– Пойдём? – Денис вложил в счёт деньги и, поднявшись, накинул куртку.

– Ага, мне ещё нужно с одним человеком встретиться.

– А меня Дашка ждёт с прекрасным ужином.

– Ты только что поел!

– Для стряпни Чепаксиной всегда найдётся пустое место в желудке.

– Завидую, – Валеева вздохнула, застёгивая пуговицы на пальто. – А мы с Антоном уже на стену от

пельменей лезем.

– А как ты раньше жила?

– Глеб снабжал готовой едой, а теперь у него времени в обрез.

– Наши голубки не помирились?

– Нет.

– Знаешь, я до сих пор удивлён тем, что Тимошин оказался из этих... Я не осуждаю, но он же... Чёрт, да они оба нормальные мужики!

– Ты говоришь это после того, как Савкин прижимал тебя к забору?

– Фу, не напоминай.

– А ты думал, что все такие, как Ярик ?

– Он очень забавный, кстати, – Маркелов открыл дверь, пропуская девушку, – на девчонку похож.

– Он удивительный человек. Повезёт тому, кто будет с ним.

– Думаешь, что у них с Глебом ничего не выйдет?

– А сам как считаешь?

– Нет шансов.

– Вот-вот.

– Тебя проводить до дома?

– Не нужно, меня заберут отсюда, – Аня поцеловала парня в щёку. – Спасибо за ужин, привет Даше.

– Увидимся, – улыбнувшись, Денис быстрым шагом пошёл по тротуару к ближайшей остановке.

Валеева топталась на месте в ожидании, пока не услышала глухое покашливание совсем рядом:

– Анютка , привет.

– Ой, здравствуйте! – рыжая вздрогнула от неожиданности и обернулась.

– Прости, долго ждёшь? – Михаил приобнял девушку и подвёл к машине, открыв для неё дверцу.

– Да нет, только из кафе вышла, – Аня устроилась на сиденье и пристегнула ремень.

Сев за руль, Савкин-старший плавно тронулся с места, выезжая на проезжую часть и направляясь к

дому девушки.

– Рассказывай, как ты?

– У меня всё хорошо, правда. Спасибо вам за подарок, мне очень понравилось!

– Ерунда, извини, что сам не заехал. Как отпраздновали? – мужчина сосредоточенно следил за

дорогой.

– Отлично, весело было. Такая тёплая атмосфера, самые близкие рядом.

– Жаль, твоего Никитки не было, да?

– Он позвонил. Представляете, Антон сунул мне в руки телефон и выгнал из комнаты! Они за моей

спиной договорились, – студентка улыбнулась.

– Тоха отличный пацан, он тебя любит, как и Глеб.

– Я знаю. Надеюсь, что и они разберутся…

– Разберутся, Анют. Этим ослам нужно немного времени, – Савкин-старший подмигнул, повернувшись на пару секунд, и снова уставился на дорогу.

Валеева невольно залюбовалась профилем Михаила, его крупноватым носом с небольшой

горбинкой, выступающим тяжёлым подбородком, говорящим о решительности, высоким лбом, рассечённым в нескольких местах неглубокими морщинами, острым кадыком, виднеющимся из-за

ворота пальто, и подрагивающими при моргании тёмными ресницами. Бесспорно, этот мужчина был

красив и притягателен, неудивительно, что и сын у него хорош собой.

– Нравлюсь? – насмешливый голос вырвал рыжую из раздумий.

– Ой, простите! – девушка отвернулась.

– Да ладно, мне лестно внимание столь юных прелестных особ.

– Думаю, вы им не обделены.

– Не обделён, – Савкин кивнул, – но и не пользуюсь этим. Когда-то я выбрал себе женщину, и, на моё

счастье, она ответила мне взаимностью. Прошло больше двадцати лет, и я ни разу не пожалел о

своём выборе.

– Алиса Анатольевна чудесная.

– Она лучшая.

– Вы однолюб, в наше время это не так часто встретишь.

– Почему же? Знаю я ещё двух людей, – мужчина хохотнул.

– Кого?

– Сынки мои непутёвые. Такие если влюбляются, то раз и навсегда.

– Вы правы.

– Ладно, всё это лирика, но ведь ты позвала меня по делу?

– Да, – Аня замялась. – Вы не дадите мне денег в долг?

– Сколько?

– Тысяч двадцать, я верну, я же теперь в школе подрабатываю.

– У тебя какие-то трудности, Анют? С квартирой что-то, может? Ты не стесняйся, говори.

– Нет, я просто хочу кое-куда съездить и понятия не имею, во сколько это обойдётся. Не знала, к

кому ещё обратиться.

– Куда собралась?

– В Архангельск.

Михаил весело усмехнулся:

– Голуба моя, давай так, ты поедешь к своему ненаглядному, но не сейчас, а в январе, когда

закроешь сессию. К тому же в школе каникулы будут. А сейчас что? Ты представляешь, сколько

времени это может занять? Тебе не хватит двух выходных.

– Я просто очень соскучилась, – девушка закусила губу.

– Я понимаю, Анют, но ты уже взрослая девочка и должна понимать всю ответственность, возложенную на тебя. Ты не можешь в любое время сорваться и махнуть куда-то.

– Я понимаю.

– Тогда не дури. В январе поедешь, денег я дам, это даже не обсуждается. Любовь – дело святое.

– Спасибо вам.

– Эх, жаль, конечно, что у вас с Глебом не сложилось, я до последнего надеялся, но, узнав Антона, понял, что тот своё место никому не уступит.

– Да, Тимошин может быть настоящей сукой! – Аня засмеялась, и её звонкий смех слился с низким

мужским.

– Точнее некуда сказала!

***

– Вы прикалываетесь? – Маша округлившимися глазами смотрела на Сергея, обнимающего Марину.

– Не-а, – Корнилова шлёпнула парня по рукам: – Тварь ненасытная!

– Не будь занудой! – Абрамов поцеловал школьницу в щёку.

– Ну вы даёте! – Кленова засмеялась. – Не ожидала, честно.

– Мы тоже, – её подруга пожала плечами. – Пойдём, погуляем? Не идти же домой сразу после уроков.

– Сейчас, Максима дождёмся.

– Да вон он! – Сергей кивнул в сторону.

– Привет! – Валеев широко улыбался, подходя.

Он пожал руку Абрамову, с интересом наблюдая за ним и Мариной.

– Внезапно, – коротко констатировав, он обернулся к Маше: – Привет, принцесса.

– Привет, – старшеклассница потянулась, целуя рыжика в уголок губ.

– Сама скромность, – Корнилова хохотнула. – Серёж, прямо, как ты до нашего первого раза!

– Ой, а вы уже...

– Принцесса, тебе не кажется, что не стоит задавать таких вопросов? – Максим потрепал девушку по

волосам.

– А нам стесняться нечего, – Марина пожала плечами и покосилась на покрасневшего Сергея: – Ты

чего?

– Ничего, – парень мотнул головой.

– А у вас что? – Корнилова перевела испытывающий взгляд на подругу.

Кленова стала пунцовой и отвела глаза, вызвав восхищённый вздох у одноклассницы:

– Да ладно? Ай, да Маша, ай, да скромница! И как это было?

– Кхм , я вам не мешаю? – Валеев почесал затылок.

– Нет, просто заткнись, – Марина махнула рукой. – Ну? Так что, рассказывай!

Макс шёл позади вместе с Сергеем, пинающим попадающие под ноги мелкие камушки.

– Ты меня удивил, – рыжик не отводил взгляд от двух подружек, шушукающихся впереди них.

– Я сам удивился, что всё так обернулось.

– Будем, как сейчас, ходить на двойные свидания, – студент усмехнулся.

– Скажи, почему именно Кленова ?

– Потому что она особенная, моя принцесса.

– Мне Маринка рассказывала о вашем знакомстве, а потом я сам видел, как долго вы шли к тому, что

есть сейчас.

– Долго. Порой всё начинается с дружбы и ею же заканчивается, бывает, что отношения

завязываются с ненависти, как бы странно ни звучало, а бывает и так.

– Вы хорошо смотритесь.

– Если бы так думал её отец, – Макс откровенно заржал.

– Он против?

– Ой, а кого это волнует, а?

Наговорившись, девушки присоединились к ребятам, вцепившись под руки каждая к своей

половинке.

Осенние лужи отражали серое хмурое небо, так контрастирующее с настроением компании, хохочущей над шутками студента и развеселившегося Сергея.

Маша доверчиво жалась под бок Максиму, чувствуя, что теперь они одно целое, и эту связь уже не

разорвать. Слишком прочная цепь, сковывающая их, слышно позвякивала при каждом шаге, отдаваясь громкой дробью в груди. Разве можно быть счастливее, чем сейчас? Разве могла мечтать

об этом девочка-зубрилка ещё год назад, сидя за очередной книгой в пыльной библиотеке, строча

дополнительный реферат сверх задания?

А Валеев, обнимая свою спутницу, думал о том, что этого могло и не быть, не пойди он несколько

месяцев назад в бар с сестрой и её дружком-извращенцем. Неволей поверишь в судьбу, столкнувшую

его с зарёванной школьницей посреди шумной улицы.

Не появись она в его жизни, что было бы? Кутежи с приятелями, ночные посиделки в обезьяннике, сменяющие одна другую девушки и липкое чувство одиночества. Это странное чувство, когда ты в

толпе, но в то же время один.

Весело болтающий Абрамов наслаждался этими минутами. Его никогда раньше не окружали друзья

и тем более рядом с ним не было красивой подруги, которую он уже считал своей девушкой, потому

что они не смогут быть просто друзьями после всего, да и не хочется. Познав то, что открыла ему

Марина, теперь было сложно отказаться и вернуть всё на круги своя.

И только беззаботная Корнилова не хотела думать ни о чём, живя одним моментом, данной

секундой и минутой, когда ей было хорошо, как никогда прежде.

Беспечная юность, та пора, когда мы совершаем ошибки и учимся их исправлять. То самое время, когда нужно жить, дыша полной грудью и идя вперёд, не останавливаясь перед преградами. Чем

выше барьер, тем приятнее его преодолевать. И пусть ты никогда не сможешь преодолеть какой-то

свой барьер, но цель должна быть, ибо без неё нет жизни, а есть лишь жалкое существование.

Пока мы молоды… Сколько всего можно сделать, чтобы потом, в старости, не сожалеть об

упущенном!

Юность… прекрасное время!

Глава 29

– Поздно мы сегодня, – Глеб поёжился от ветра. – Маршрутки уже не ходят, тебя подвезти до дома?

– Подвези, – Антон кивнул и покосился на шатена: – Твоя доброта подозрительна.

– Параноик, – Савкин сел за руль и, дождавшись, когда Тимошин устроится на соседнем сиденье, выехал на дорогу.

– Как Тёма?

– Он у родителей пока, заберу на выходных.

– А Ярик ?

– Забудь.

– В смысле?

– Он ушёл.

– Значит, понял, что его время вышло, – блондин задумчиво посмотрел в окно.

– Ты о чём?

– Ни о чём. Прикинь, тебя бросили! – первокурсник улыбнулся.

– Ага, уже дважды, – хохотнув, шатен покачал головой. – Никогда бы не подумал.

– Кстати, я сегодня ничего не сломал.

– Поэтому я добрый.

– Ой, ты поворот к Аньке проехал! – Антон засуетился.

– Я знаю.

– Глеб?

– М?

– Что происходит?

– Мы едем домой.

– Я понял, но ты проехал поворот!

– Забыл дорогу? Нам следующий нужен.

– Мы к тебе? – Тимошин замер.

– Нет, – Савкин обернулся на мгновение, – к нам.

– Я тебя ненавижу.

– За что?

– Ты всегда получаешь то, что хочешь, будь это вещь или человек. Когда-то ты захотел меня и взял.

И я сейчас не говорю о физических действиях, нет, ты берёшь всё, целиком, без остатка.

– В этом ты не отстаёшь от меня, – шатен повернул к дому и, заглушив мотор возле подъезда, тихо

произнёс: – Я тоже ненавижу тебя, потому что без тебя хоть в петлю. Я так и не смог научиться жить

без твоего присутствия, и это бесит, ведь раньше не было такого. Почему ты? Я миллион раз

спрашивал себя, но не мог ответить на этот вопрос. Просто это ты. И, чёрт возьми, что бы ты, сучонок , ни сделал и ни сказал, я всё равно не могу забыть тебя!

– Глеб?

– А?

– Ты мне сейчас в любви признался? – отстегнув ремень, Антон повернулся и, довольно улыбаясь, посмотрел на Савкина.

– Не дождёшься, маленький засранец, – выйдя из машины, парень хлопнул дверцей.

– Уху! – Тимошин выскочил следом и, взмахнув руками, заорал: – Ледяной принц втрескался по

самое не могу!

– Идиот! – включив сигналку , шатен за шкирку потащил первокурсника к подъезду, матерясь под

нос.

– Нежнее, милый! – блондин заливисто хохотал.

– Придурок, ты своим визгом всех соседей, наверное, разбудил!

– А пусть знают! Ты сам когда-то сказал мне, что важно лишь то, что чувствуют двое, а не то, что

подумают окружающие, – Антон резко остановился возле двери: – Мать твою, сколько же дерьма

должно было произойти, чтобы мы поняли это?

– Не будем об этом, ладно? – Глеб пропустил Тимошина в подъезд. – Всё кончилось, мелкий. Есть

ты, я и Артём, всё будет хорошо!

В лифт они ввалились, жадно целуясь, если это можно назвать поцелуями. Нет, они сосались , как

малолетние подростки, хватаясь друг за друга и залезая руками под одежду.

Возле двери блондин нетерпеливо тёрся пахом о задницу студента и ворчал:

– Открывай быстрее! Я не могу больше, я прямо здесь готов!

– Пожалей соседку тётю Машу! – шатен повернул ключ.

– Всегда ненавидел эту любопытную суку! – толкнув Глеба через порог, первокурсник влетел

следом, захлопывая за спиной дверь и стягивая куртку.

Нервно подрагивающими пальцами он развязал шнурки на кедах, путаясь и шипя. Савкин не

отставал от него и уже стащил через голову джемпер, оставшись в чёрной боксёрке.

– В ванную?

– К чёрту! – рыкнув, Антон вцепился в широкие плечи шатена и прижал его к стене.

– Блядь, как же я соскучился по тебе такому! – ухмыльнувшись, Глеб притянул Тимошина, кусая его

губы и всасывая их поочерёдно.

Никаких нежностей, только страсть, вспыхивающая между ними яркими ослепительными точками.

– Ты позволял ему, скажи? – блондин скользнул рукой по крепким ягодицам и сжал. – Позволял?

– Если скажу да? – карие глаза издевательски сверкнули.

– Не верю! – прохрипев, первокурсник сильнее стиснул пальцы на чужой заднице. – Чувствую, что

врёшь, и меня это злит!

– Не задавай идиотских вопросов, знаешь же, что только тебе, – шепча в самое ухо Антону, Савкин

царапнул зубами хрящ и втянул в рот мочку, выпустив через несколько секунд. – Хочешь?

– Твою мать, мы не доберёмся до спальни! – рывком развернув шатена, Тимошин прижался к нему

сзади, блуждая руками по бокам и бёдрам.

– Ночь длинная, успеем и до кровати доползти, – Глеб толкнулся назад и потёрся о пах блондина.

– Смазка?

– В сумке.

– Готовился?

– А ты как думаешь?

– Бесишь ты меня своей уверенностью в себе!

– Не в себе, а в нас, – шатен опустил руку вниз и сам расстегнул ширинку. – Долго трепаться

будешь?

– Нет, лучше тебя послушаю, – Антон наклонился и, пошарив в сумке, вытащил пузырёк со смазкой.

– Люблю, когда ты громко стонешь, – он снова прижался к Савкину, стягивая с него джинсы и

цепляя пальцами резинку трусов.

– Тебе придётся постараться, – усмехнувшись, Глеб расставил ноги пошире , когда штаны с

боксерами съехали до колена.

– У меня был хороший учитель, – выдавив на пальцы лубрикант , Тимошин скользнул по

промежности к анусу и, не церемонясь, протиснулся в тугое кольцо мышц.

– Не опозорь учителя, – шатен расслабился и прислонился лбом к прохладной стене.

Растягивая проход одной рукой, другой первокурсник приспустил свои брюки, освобождая

напряжённый член.

– Давай уже! – Савкин нетерпеливо повёл бедром.

– Как пожелаешь, – выдавив из тюбика ещё, Антон бросил его на пол, смазал ствол и, приставив

головку к влажному анусу, надавил, проникая внутрь.

– Ох, ты ж, мать твою! – Глеб стукнулся лбом об стену.

– Она меня точно не учила этому, – хрипя, блондин толкнулся глубже и замер на несколько секунд.

Позволив парню немного привыкнуть к себе, он крепко сжал его бёдра и задвигался, кайфуя от

узости тугих мышц.

Движения постепенно становились размашистее и резче, коридор наполнялся прерывистым

дыханием и редкими стонами, воздух густел и раскалялся, обжигая слизистую.

Тимошин старался не потерять нужный угол и бить точно по простате, выдирая из горла Глеба

хриплые звуки, перерастающие в громкие, раскованные и откровенные постанывания. Задрав его

боксерку, он подтянул выше свою футболку и прижался животом к широкой спине, покрывшейся

испариной.

Раздвинув руками упругие ягодицы и натянув кожу промежности, он вколачивался до упора и

выходил, оставляя внутри только головку, чтобы снова мощным ударом вогнать член по самые яйца, хлёстко шлёпающие о задницу.

Снующий туда-сюда поршень со вздувшимися венами, проникал всё свободнее, растрахивая очко и

раздвигая стенки прямой кишки.

– Тош, быстрее! – Савкин, сунув руку вниз, дрочил, изнывая от желания скорейшей разрядки.

– Тогда так, – выйдя из шатена, Антон потянул его на себя и заставил согнуться пополам, после и

вовсе поставив на четвереньки.

Глеб выгнулся в пояснице, оттопыривая задницу и почти ложась грудью на пол.

– Как же охуенно развратно ты выглядишь! – присвистнув, Тимошин опустился сзади и, пристроившись, с лёгкостью вошёл, вцепившись пальцами во влажные ягодицы.

Савкин захлебнулся стоном и начал активно подмахивать, опираясь на колени и локти.

Жёсткий ворс коридорного коврика впивался, корябая кожу, но на подобные мелочи было плевать.

Все ощущения сконцентрировались в области паха, скручивая изнутри.

Шатен больше не тянулся к своему члену, чувствуя, что словит кайф и без этого, а только толкался

назад, насаживаясь на крепкий ствол первокурсника с громкими стонами, которые даже не старался

сдержать.

Подзабытое ощущение наполненности и распираемых мышц доводили до исступления, до воя и

скулежа, до мелькающих перед глазами точек.

Ожесточённо трахая Глеба, Антон выплёскивал накопленное напряжение за месяцы нервотрёпки, отпускал себя, отбрасывая обиды и недовольства.

Теперь не имело значения ничего, кроме горячего потного тела под ним, отдающегося без остатка и

тянущегося к нему.

И плевать, что кто-то считает это мерзким и противоестественным, когда им двоим хорошо до

сорванного горла и ободранной кожи на коленях.

Савкин сводил лопатки и увеличивал прогиб в спине с каждым мощным толчком. Принципы летели

под откос, оставляя лишь животное желание, похоть и чёртово щемящее чувство в груди, которого

он не испытывал до встречи с этим язвительным наглым сопляком.

К чёрту сомнения, недомолвки, подозрения и лишние мысли – тела не могут так врать. Настоящее –

это то, что каждый из них мог не договорить, но показывал на деле в данную минуту, не превращая

секс лишь в набор механических движений, а эмоционально окрашивая его.

– Мел... кий... бля... я... т... бя... оч... ень... – Глеб сбивчиво сипел, не в состоянии выдавить хоть что-

то членораздельное.

– Я то... ж-же... – Антон всё понял и, наклонившись, поцеловал шатена между сведённых лопаток, прикусив мокрую кожу зубами.

Потянув парня за волосы, он заставил его выпрямиться и впился зубами в плечо, вырвав из Савкина

глухое рычание. Развернув его голову, он жадно припал к губам, сминая их, проталкивая язык внутрь

и сплетая с чужим.

Увеличивая амплитуду, он вдалбливался в партнёра, одновременно надрачивая ему, перехватив член

в кольцо пальцев ближе к головке, по себе зная, что на финишной прямой нужно именно так, острее, резче и грубее.

Делая последние толчки, он завалился на спину, ударившись лопатками об пол и утянув за собой

Глеба, стонущего и дёргающегося в оргазме.

Тёплая вязкая сперма стекала по его пальцам, выжимающим всё до капли.

Глеб, придавив Тимошина, с трудом переводил дыхание, ощущая, как его заполняет изнутри чужим

семенем.

Откатившись в сторону, он растянулся, раскинув руки и глядя в потолок.

– Это было что-то, – просипел блондин, подвинувшись к нему и залезая сверху.

– Согласен, – Савкин сглотнул и провёл языком по искусанным первокурсником губам, поглаживая

его по мокрой спине и ягодицам.

– В душ?

– Отличная идея, потому что я ненавижу засохшую в промежности сперму.

– Ты всегда портишь такие моменты! – Антон засмеялся, уткнувшись носом в плечо шатена.

– Извини, – улыбнувшись, Глеб крепко обнял Тимошина, наслаждаясь его близостью.

– А кое-кто признался!

– Мелкий, заткнись. Я просто был не в себе.

– Угу, в тебе был я.

– Идиот.

– Мудак.

Они молчали несколько минут, лёжа со спущенными штанами, перепачканные в сперме друг друга, и улыбаясь, как душевнобольные. Первокурсник тесно прижимался, будто хотел влипнуть в тело

Савкина и уже не отрываться. Крепкие руки обнимали его, придерживая и не давая скатиться.

Спокойствие. То, чего они оба так долго желали, изматывая самих себя и друг друга, то, ради чего

были теперь готовы поступаться собственными принципами и идти на компромиссы.

– Савкин.

– Что?

– Савкин.

– Ну?

– Савкин.

– Чего тебе? – Глеб недовольно рыкнул.

– Ничего, просто пробую на вкус твою фамилию.

– Зачем?

– Да так, – Антон улыбнулся уголками губ и, поднявшись на ноги, подтянул джинсы. – В душ?

– Мелкий, скажи сразу, что ты задумал, и я повешусь, чтобы не мучиться, – шатен с помощью

Тимошина выпрямился и поплёлся в ванную, не удосужившись даже поправить болтающиеся на

щиколотках штаны.

– Всё будет хорошо, – блондин обнял его со спины. – Я верю в нас.

– Тошка ? – Савкин развернулся и обхватил ладонями лицо первокурсника. – Тош, ты только не

делай так больше, пожалуйста. Я сдохну без тебя, Тош!

– А ты лучше по морде мне дай, наори, привяжи к батарее, но не отпускай и не будь холодным. Нет

ничего страшнее твоих равнодушных глаз... я боюсь их!

– Глупый, – Глеб мягко поцеловал парня в приоткрытые губы и отстранился. – Куда я без тебя, Тошка ?

– К Ярику.

– Мелкий, ты до конца жизни мне его припоминать будешь?

– Нет, просто затрахаю так, чтобы ты ни о ком другом даже не думал, – Антон втащил шатена в

ванную и закрыл за ними дверь.

– Я и не думаю, Тош.

– И всё равно надо закрепить! – стащив джинсы с трусами и футболку, Тимошин включил душ и, настроив воду, встал под тёплые струи. – Иди ко мне.

– Не могу отказать, когда ты так призывно смотришь, – хмыкнув, Савкин разделся и, присоединившись к блондину, обнял его.

– Оставь свои телячьи нежности нам на старость! – Антон недовольно заворчал, выворачиваясь из

рук и опускаясь на колени.

– А ты планируешь всё же состариться со мной? – Глеб следил за чужими пальцами, обхватившими

его член и сдвигающими кожу, и горящими голубыми омутами, пленившими его несколько месяцев

назад и засасывающими всё глубже с каждой минутой.

– Должен же кто-то портить тебе жизнь!