Текст книги "Поступки и их последствия (СИ)"

Автор книги: Ольга Резниченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Ольга Резниченко
Поступки и их последствия

2016 г.

Жанр: современная проза; любовный роман; драма.

Герои:

Ульяна Балакшина (17 лет – 1 ч; 25 лет – 2 ч).

Илья Захарченко (18 лет – 1 ч; 26 лет – 2 ч).

* – все совпадения случайны. Страна – без конкретики, как и сам город. Все описанные ситуации – вне политики, и не несут никаких подтекстов; идут только как элементы сюжета.

Содержит нецензурную брань.

Посвящаю:

Всем, кому эти темы, события близки: не опускайте руки, ведь даже ночью – есть свет луны, а затем и вовсе – приходит рассвет.

В частности: М., Е., Е., Л., Е., И….

Часть первая

Глава 1
День рождения

И не сказать, что я – затворница. Скорее, вынужденная домоседка. И не то, что бы давала повод – нет, однако… разве, это докажешь родителям? Особенно, глухим… к своему ребенку.

Так что не удивительно, что поход подобного рода был для меня в диковинку, точнее, вообще, впервой. Оттого волнение накаливало меня изнутри, как высоковольтный провод – электричество.

И вот сегодня уже исполнилось Ульяне Балакшиной семнадцать. Ни много, ни мало. Достаточно для ошибок, обид и сожалений. Достаточно, чтобы уже ненавидеть жизнь… и сомневаться в мудрости решения судьбы, когда та даровала мне право на существование…

Вместе со своими одногруппницами я отправилась в кафе. Скорее всего, это можно назвать именно кафе, чем ресторан или клуб. Хотя, как для меня, это – какой-то гибрид.

Да, по сути, неважно. Уютно, весело и недорого.

Завалиться за столик, заказать шампанского, чего-нибудь интересного вприкуску, и наблюдать со стороны за танцполом. Еще только семь вечера, а веселье кое-каких личностей уже в разгаре.

Я чувствовала себя не в своей тарелке, было не по себе, однако изо всех сил старалась это скрыть. А вот с моими, кхм…. подругами, если их так можно назвать (роднила с ними только учеба), всё было напротив: будучи завсегдатаями подобных заведений, умело курировали процессом, а я – лишь глупо, идиотически улыбалась, усердно пытаясь не отставать от них в понимании происходящего.

Не знаю, почему и зачем (вернее, лишь потом мне намеками объяснили), но едва к нам за столик стали набиваться молодые люди (лет двадцати пяти – тридцати) – мои девчонки тотчас согласились. Более того, активно стали принимать ухаживания, как и материально (заказы спиртного и закуски к нему), так и физически: несмелые объятия за плечи, улыбки, интригующие, многозначительные взгляды.

Была ли я довольна? Отнюдь нет. Скорее, ошарашена и огорчена. Мы шли сюда, чтобы нас сняли чуть ли не в два раза старше мужчины, или, все же, праздновать мой День рождения? Не для того меня батя выпустил раз в триста лет (и то, до десяти вечера), чтобы я оказалась в таком мерзком болоте. Но ничего не только поделать со всем этим не могла, но и сказать против. Девчонки давно утонули во взрослом дурмане – и мою недовольную рожу совершенно не замечали.

Однако… терпение моё небезгранично, и вестись слепо, как эти овцы, за непонятно чем… я абсолютно не собиралась. И, едва какой-то парень все же набрался смелости подсесть ко мне до неприличия близко и обнять, как я резко отдернулась. Все слова и действия были словно игра актера из фильма.

– Прости, я не могу. У меня есть парень.

– Да, ладно, – смеется над нелепостью вранья. Напор все сильнее и противнее.

– И он может сюда в любой момент нагрянуть. Он – сильно ревнивый.

– Ну, хватит уже… ну…

Тяжелый, нервный (мой) вздох. Взгляд по сторонам – словно выискивая что-то, что могло бы меня в этот момент спасти.

– Черт, он здесь!

(Я даже не знала, что могу так много и нагло врать; что я, вообще, умею лгать).

Рассмеялся мой ухажер. Но поддался на игру – и перевел взгляд туда, куда я уставилась.

За столиком сидел одинокий парень – нервно постукивал ключами по столешнице.

Живо подрываюсь с места – и шагаю к нему, тихо Богу молясь, чтобы из-за угла или из толпы не появилась его девушка – и мой план не треснул пополам.

И почему я про папу грозного не рассказала? И не пошла домой?

Хотя… не отпустили бы. Засмеяли…

Да и в универе потом позора не оберусь. И так меня считают… мягко говоря, странной и запуганной.

– Эй, ты куда? – закричали мои девчонки.

Игнорирую.

Шаги по эшафоту дальше.

Еще один глубокий вдох – и застыла рядом с незнакомцем.

Невольно уставился на меня в удивлении. Молчит.

– Привет.

Решаюсь на жуткую наглость – и без приглашения сажусь напротив.

Руки на стол – и подалась немного ближе, дабы перекричать музыку, но при этом, конечно, чтобы и мои «наблюдатели» ничего не просекли.

– Очень прошу…. – запнулась, подбирая слова. – Спаси меня. Подыграй. Иначе мне каюк.

Рассмеялся, видимо, думая, что я в такой глупый способ клею его.

Обмерла я, невольно жалобно поморщив лицо, отчего тот вдруг резко запнулся.

– Там сбоку сидят мои… знакомые и непонятные ребята. Я не могу от них отвязаться. Пришлось соврать, что ты – мой парень. И злишься – ревнуешь. Я надеюсь, не сильно помешаю? Прошу. Но, если сейчас же придет твоя девушка, я тут же уйду, – а затем, ужаснувшись осознанию сложностей, которые ему всучу, в момент поправилась. – Или объясню – и уйду. Пожалуйста.

Тяжело вздохнул. Откинулся на спинку стула на мгновение, потянулся. Взгляд около – а дальше, на миг задержавшись взором в стороне, где сидели мои «товарищи», которые, видимо, все еще сверлили нас взглядом, – скривился.

Резко приблизился ко мне, и, явно сражаясь с безумным желанием рассмеяться, злобно (наигранно) прорычал:

– И за волосы тебя трепать придется?

Невольно заулыбалась от его кривляния, но тут же осеклась. Неосознанный косой взгляд на одногруппниц – и снова на него.

– Да, как-то… нежелательно.

Улыбнулся.

Внезапно поджал губы. Милая, виноватая улыбка смела веселье.

– Но, девушка, и вправду, скоро должна подойти. Хотя она у меня понятливая… Но, надо бы дальше продумать легенду.

Обмерла я, растерявшись.

– Да ладно. Если что – будет моей сестрой.

Улыбнулся – поддаюсь и я на его настроение.

И вдруг сзади за его спиной какое-то движение, волнение толпы – и человек около десятка подвалило к нам. Парни и девушки (причем разного возраста: от моего, лет семнадцати-восемнадцати, и до плюс-минус двадцати пяти).

– О-о! Михалыч, а ты даром время не терял!

– Да вот, любовницу себе завел, – рассмеялся мой новый знакомый.

– Идиот, что ли, – вдруг стукнула ему подзатыльник какая-то девушка и присела к нему на колени.

Облепили все нас вокруг – кому не хватило мест на мягком угловом диване, быстро организовали себе стулья от соседних столиков.

– Да вот, попросила спасти от своих подруг и их навязчивых кавалеров.

– А… – растерялась та (по всей вероятности, это и есть его девушка).

А я сижу, краснею, от стыда спрятав взгляд под ресницами.

– И где они? – внезапно поинтересовалась та.

– Да вон, в углу. Верно? – кивнул в мою сторону.

– Угу, – едва слышно мычу.

– Фу, так они старые для них.

– Ну, не так уж что бы старые, – вдруг вклинился в разговор какой-то парень. – Примерно моего возраста.

– А ты, б***ь, у нас самый маленький тут! – рассмеялся мой «знакомый», отчего захохотали и остальные.

– А, что, где? – очнулся какой-то паренек, который лишь только теперь надыбал себе место для сидения – и плюхнулся за стол к нам.

– Да ничего, – улыбнулась девушка «знакомого».

– Ой, иди нах*й, сам ненамного младше моего, – продолжил «старичок».

– Да не материтесь вы, – отозвалась еще одна девушка из этой компании. – Задолбали уже. Я, кстати, Алёна, – улыбнулась она мне.

– Ой, точно, – ухмыльнулась первая. – А я – Марина.

– Ульяна, – поспешила ответить. – Очень приятно.

– Взаимно.

– Ох, а это наши засранцы – ну, Мишу ты уже знаешь, – улыбнулась я (ведь имя только сейчас узнала), – Толя, Вадик, Илья, Саша, Женя и Имран. Им-ран, – учтиво повторила и рассмеялась та.

Улыбнулась и я в ответ.

– Ну, вот, всех сдала. Никакой интриги.

– Ой, Женя…. какая из тебя, нафиг, интрига? – подколола Алена.

Заржали все в один голос, не сдержался и сам виновник.

– Так что там случилось? – вновь отозвалась Марина, девушка «знакомого».

Замерла я, подбирая слова.

Замолчали все, сгорая от интереса.

Криво усмехнулась я, взгляд в сторону.

Черт, и надо было вляпаться.

А ведь сидел за столиком… один! Один-одинехонек! А теперь – целая толпа.

Ну, по крайней мере, эти мои «недо-кавалеры» за мной точно уже не последуют.

– Ошиблась в выборе подруг. Мне казались они нормальными, а им – только дай на кого повиснуть и за чей счет повеселиться. Мои финансы оказались не по их запросам – и те решили быстро исправить ситуацию, подняв градус и накал страстей.

Рассмеялся кто-то и с парней, но остальные лишь понимающе улыбались.

– Бывает, – вдруг отозвалась Марина. – Главное, вовремя понять, что ты не там и не с теми. Но зато теперь с нами познакомилась.

Смущенно улыбнулась я, пряча взгляд.

* * *

– Ты прости меня, что я пристала с этой просьбой к твоему парню, – поспешила я оправдаться перед Мариной, едва мы остались, более-менее, наедине (все вместе девчонками отправились в уборную).

Неожиданно та рассмеялась. Добрый, понимающий взгляд.

– Да брось ты. Все нормально. Не клеила же его – а шкуру спасала. Так что расслабься – сама была как-то в похожей ситуации. Так что – не дрейфь. Всё пучком.

– Кстати, – продолжила она, – ты очень понравилась Илье. С глаз с тебя весь вечер не сводил. Учти это, – загадочно улыбнулась. Вдруг закивала головой, – он классный парень. Со своими заморочками, но, поверь, хороший вариант. Не как мой Мишаня, – захохотала, – но всё же…

Смущенно закусила я губу сквозь улыбку, вновь пряча взгляд.

* * *

– Ну что, куда двигать будем?

– На озеро? – предложил кто-то из парней.

– Да поздно уже купаться! Или что?

– Ульяна, а ты с нами? – поинтересовался Имран.

Застыла я, краснея. Черт, как же стыдно признаваться. Но не лгать же?

– Нет, ребята. Извините и спасибо за все. Это был классный День рождения…

– День рождения? – удивился Женя и ступил шаг ближе. – У кого? У тебя?

Виновато прячу глаза. Щеки уже в очередной раз начинают адски пылать от стыда.

– Ну да, семнадцать исполнилось…

– О-о-о! – заревел кто-то из толпы. – Дак это же не может быть и речи! Идем дальше – да отпразднуем, как следует! Ну?

Шаг ближе – и обнял меня вдруг Толя, подначивая куда-то идти вперед.

– Отстань от нее, – рассмеялась Марина. – Дай ей сказать. Да что ты ее толкаешь? Толян! Ау! ТОЛЯН! Сейчас я тебе тресну! Отстань!

Хохочу я от происходящего. Смеются и остальные.

– Да все хорошо. Только мне очень надо домой. Уже сильно поздно, а у меня родители грозные.

– Ну, тебе же семнадцать! Это же раз в жизни! – закричал вдруг Женя и замахал руками в подтверждение значимости события.

Улыбаюсь.

– Нет, нет, ребята, спасибо, но я, действительно, не могу. Отец будет очень ругаться.

– Всё, всё! – резвые шаги ко мне Марины и, вырывая из рук развеселых парней, – тащит куда-то в сторону, к дороге. – Сказано, надо ей домой – значит надо. Отвалите. Сейчас посадим в такси – и пусть едет.

– Да я маршруткой.

– Какие маршрутки? Уже час ночи, – улыбнулся Имран.

– Как час? – обмерла я в ужасе, осознавая жуть происходящего.

– Я ее проведу, – несмело отозвался Илья.

Ожила я, испуганно закачала (отрицательно) головой.

– Н-не, не надо. Я побежала ребята, спасибо за всё!

Резвый разворот – и помчала изо всех сил в сторону таксистов.

Кто-то еще что-то крикнул мне вслед, кто-то даже пытался, вроде, догнать, но игнорирую…

В груди бешено колотилось сердце, своим напуганным грохотом затуманивая не только все звуки, но и весь мир.

* * *

В окне все еще горит свет. Не спят. Ждут…

Живо приложить ключ к домофону, открыть дверь – молнией залететь по лестнице на шестой этаж и застыть у двери.

Конечности лихорадочно тряслись, а в душе настом покрывал всё ужас.

Несмелый стук, а затем – и, вовсе, звоню…

Щелчки замка.

Глаза заплаканной мамы.

– Заходи быстрее, – едва слышно, торопливо проговорила.

Надежда все еще дрожала в моей душе, но миг – и в коридор вышел отец.

Никаких эмоций. Мерный, жуткий покой на лице.

И только ремень в руках…

Виновато опускаю голову.

– Иди мой руки и спать, – шепчет мама.

Невольно игнорирую. Запнулась.

– Простите, телефон сел. Я не знала, что уже так…

Но не успела договорить, как удар суровой, безжалостной плетью прилетел мне по рукам. Дико завизжала я – и дернулась в сторону.

– Ах, ты, ш***а конченная! Тебе поверили, тебе уступили, а ты…

– Папа, папа, не надо! Молю, папа!

Еще удар, еще…

Зажалась я в угол в коридоре, едва ли не носом уткнувшись в половичок.

Еще, и еще, пока уже и сил визжать не осталось…

– Ты мне еще пореви!

Разворот – и наконец-то пошагал в свою комнату.

Дернулась ко мне мама, пытаясь поднять.

– Уйди! – нервно гаркнула на нее.

– Ты, с***а, как с матерью разговариваешь?!

Заорал вдруг снова отец.

Живо, насколько это могла, подрываюсь я – и бегу в свою комнату. Тотчас закрываю за собой дверь.

– Открой! ОТКРОЙ, т***ь, а то дверь выломаю – и убью, б***ь конченная! – рычит, стучит со всей дури в дверь.

– Оставь ее! И так уже! – слышу мамин голос.

– Руки убери! – орет уже на нее. Но голос более сдержанный. – Такая же с***, как и ты! Не нагуляется она, б***ь!

– Ну, тише, пожалуйста, – не унимается мама. – А то соседи опять полицию вызовут.

– Да мне по*** на них. Пусть вызывают, кого хотят! Я у себя дома!

Но еще удар в дверь – и отступает.

Выдох.

Сползти на пол, скользя спиной по деревянному полотну. Закрыть лицо руками. Замереть.

И за что это нам? Будто повод давали?

Ни я, ни мама.

Деспот. Привык командовать у себя там, на работе, и из нас пытается вытесать таких же безвольных вояк, слепо подчиняющихся приказам.

Злилась я на мать, что она меня не спасала от таких нападок? Или что, вообще, не ушла (забрав меня) от него?

… Раньше злилась, а сейчас – сейчас уже, даже не знаю…

И с ним хр***во, и без него – наверно, лучше не станет. Но то, что я ненавидела его всем своим сердцем – это было бесспорно. Бесспорно…

Глава 2
Пробежка

Дожить до утра.

Будучи на пенсии по выслуге лет, батя все же продолжал работать, хотя уже совсем по другому профилю, да и в частной структуре. Так что наступал заветный час икс – и он уходил прочь. Уже вовсю правило лето, сессия добегала до своего конца. Посему с каждым днем возможностей для вольного времяпровождения становилось все больше, особенно учитывая, что и погода этому способствовала.

Едва щелкнул замок – как тут же резво срываюсь с дивана, быстро натягиваю на себя все нужное барахло, наушники в уши – и рвануть долой.

Бег. Это – не спорт. Это – не привычка. Это – состояние души, жизнь. Способ вырваться из заточения серых, ужасных будней – и броситься долой, навстречу свободе, независимости и пусть и тугим, но важным, мыслям. Думам…

Привычный путь – дворами прямиком к дороге, аккуратно перейти ее – снова музыку до упора, да устремиться вперед.

Сократить через лес – и ворваться в беспечный, тихий, нежный мир покоя. Узкой асфальтированной дорожкой вокруг озера. Озера Чеха. Чешка. Сколько историй о тебе, сколько впечатлений. Сколько судеб завязанных в клубок.

Мягкой поступью, невольно кривляясь от боли вчерашних ошибок. И, тем не менее…. я улыбаюсь. В голове – картины прошлого, лица моих новых знакомых. Их рассказы, шутки, доброжелательность, понимание… Как бы я хотела иметь таких друзей, коими они являются друг другу. Но – не суждено. Вечно одна. Отшельник среди толпы. Добровольный заключенный. И дело не только в родителях… Я сама как-то не тянусь к людям. Боюсь, что ли? Вряд ли. Просто… просто, не хочу разочаровываться. Да. Именно так, разочаровываться. Подобно тому, как уже не раз в моей судьбе было. Да и вчера пример – мои одногруппницы. Это же надо так – себя продавать за еду и выпивку. И не то, что цена маловата. Не знаю. Возможно, им в самый раз. Просто… кто они после всего этого? И даже не со стороны общества, если глядеть. А сами для себя? Ни гордости, ни чести. Они думают, что используют парней? Хм. Странно… ведь все оказывается в точности до наоборот. Деньги пришли – ушли, а эти дамы… падшими так и останутся. А ведь потом они станут чьими-то матерями… Хотя, имею ли я право осуждать их? Поучать? И не то, что я хуже, или лучше. Просто… они мыслят иначе, и ценности у них другие. Так, брр… стоп. Их поступки – их бремя. И им нести свой крест, как и мне – свой.

– Ульяна! – вдруг послышалось. Не сразу сообразила, но едва снова раздалось нечто подобное, все же, отключаю музыку и останавливаюсь. Осмотрелась по сторонам.

Так и есть, чуток уже позади (на площадке с турниками) разминались какие-то парни.

Но едва я хотела ступить шаг в его сторону (этого неизвестного еще мне «знакомого» – голос не признала) – как внезапно кто-то налетел на меня сбоку, тут же сбив с ног.

– Ты че, б***ь, творишь, с**а конченная! – дико завопил на меня молодой человек, что рухнул рядом со мной на асфальт (с велосипеда).

Живо кинулся ко мне мой «знакомый незнакомец».

– Заткнись, урод! – зарычал он на того. – Сам должен смотреть, куда едешь.

– А че она под колеса кидается?

– Иди нахр*н, – уже более сдержано ответил тому, пока он пытался вновь выровнять, поставить своего железного коня на асфальте, залезть на него – и отправиться дальше. – Ты как?

– Да жива… вроде.

Подняла взгляд. И – … наконец-то, узнала.

Молодой человек из вчерашней компании. Илья, если не ошибаюсь.

Черт, точно? Или как его, на самом деле, зовут?

(После вчерашней бойни – в голове один фарш остался).

Блин.

– Привет, кстати, – кисло улыбаюсь ему, потираю ногу в местах ушибов.

– Привет. Встать сможешь?

– Ага, – ухватившись за его руки, поддаюсь на движение – и выравниваюсь. Запрыгала немного на месте, от боли кривляясь, но, все же, пытаясь ровно стать.

– У тебя кровь.

– Да ладно, – живо отстраняюсь от него, и, хромая, спешу на пляж, к воде.

– Да стой ты, куда? – послышалось за спиной. Торопливые шаги вдогонку.

Игнорирую.

Черт. Не хватало мне еще, чтобы видел мои синяки, вчера (или уже сегодня) полученные дома.

– Ты что творишь? – мигом кинулся ко мне, пресекая попытку кровь стереть водой из озера. – Тут, б***ь, полгорода купается, а ты сейчас открытую рану будешь мыть. Думай головой. Погоди, сейчас бутылку с водой принесу. Жди.

Грозно скомандовал, хотя это вышло так забавно, что я невольно заулыбалась.

Присела на песок.

Вновь осмотреть свои награды.

Черти что. Крутое начало семнадцати лет. Что же будет дальше?

Минуты ожидания – и присел на корточки рядом.

Попытки аккуратно промыть раны, но при этом не намочить одежду и обувь.

– Ты прости. Это я – дурак, отвлек тебя – ты и угодила.

Невольно рассмеялась.

– Да ладно, что ты. Это я – рот раззявила, как ворона. Зрение-то у меня – так себе, пока отыщу, кто и где звал. Я, почему и не смотрю по сторонам. Сама себе на уме бегаю.

Захохотал.

– Да я такой же. Только вот, сегодня, повезло. Сначала, думал, обознался, но потом ты среагировала.

Улыбаюсь.

– А потом и под колеса угодила на радостях, – продолжила его речь.

Тяжело вздохнул.

– Во-во. Прости.

И снова смеюсь (невольно рдея от смущения).

– Да что ты. Сама виновата.

– И часто ты тут бегаешь?

– Да почти каждый день. Вот как потеплело…

Улыбнулся.

– Ясно, а то думаю, чет в прошлом году не видел. А в этом – сам недавно только выполз на солнышко с тренажерки.

– Качаешься?

Рассмеялся.

Разворот – и плюхнулся рядом на песок, расселся, упершись локтями в колени и невольно скрестив пальцы перед собой.

– Нет, дзюдо занимаюсь. А так – еще немного бега.

Украдкой, короткий взгляд на меня.

Вдруг замер, нахмурился.

Несмело коснулся моего предплечья – отчего невольно айкнула. Резко перевела взгляд.

Черт, а вот и предательская темно-бордовая полоса от ремня.

Стыдливо прячу взор, машинально уже натягивая пониже рукав футболки.

– Что это?

Обмерла я. И что ответить?

Дура, ведь хотела одеть толстовку. Думала же, но нет – по привычке напялить жилетку. Идиотка!

Кривлюсь, пытаясь спрятать за лживой улыбкой правду.

– Да так. Воспитательный момент.

– В смысле? – опешил. Пристальный взгляд мне в лицо.

Невольно поддалась. На мгновение глаза в глаза, но затем резко отвела очи.

– Давай не будем. Всё равно… ничего не поменять.

– Почему это? – вполне серьезно произнес.

Короткий взгляд в лицо – и снова отвернуться в сторону.

Тяжелый, звонкий вздох.

Как трудно, когда тебя не понимают. В таком… не понимают.

– Хочешь, я поговорю?

Невольно рассмеялась я над сказанным.

На мгновение от смущения спрятать взор, но затем болезненный, отчаянный взгляд куда-то вдаль.

– Было бы всё так просто. Он никого не боится. А мне будет – только хуже. Но давай не будем об этом?

– Батя?

Глаза в глаза.

И снова мой тяжелый вздох.

«Оно тебе надо?»

Хотелось, было, спросить. Но сдержалась.

– Неважно. Важно то, что скоро мне будет восемнадцать – и пойдет он… нахр*н со своим этим воспитанием.

– А мать что? Не заступается?

Кисло рассмеялась.

– Илья…, – обмерла я вдруг, словно вор, осознав, что, может, ошиблась, назвав его этим именем. Но молчит – пристально всматривается мне в лицо, не поправляет. Глубокий вдох (мой) облегчения: значит, угадала, верно вспомнила. И решаюсь продолжить. – Не все так просто, как кажется. Поначалу вступалась…. но есть люди, которые ничего и никого не щадят. Понимаешь? И что, самое главное, они так хорошо устроены в этой жизни, что им… ничего за это не будет. Если даже пойти и пожаловаться в полицию – толку ноль. Там его друзья, а соседи – никто свидетельствовать не станет. Уже проходили. Хватит.

– А если… ему…

– Что? – обмерла я.

– Ну, его же методом?

Рассмеялась.

– И кто это сделает? Я что ль? Брата у меня нет, а родственникам – пофиг.

– Я, – вполне серьезно отчеканил, – отчего я оторопела.

Отвела взгляд в сторону. Выдох.

Еще мгновения рассуждений – и едва заметно закачала головой.

– Нет. Посадят. Да еще и такое припишут, что не будешь рад, что вообще родился на свет. Он – урод. Хоть и нельзя так говорить о собственном отце, но вот он – урод. И пусть, вроде как, старается только во благо. Что бы я выросла воспитанной, хорошей девочкой и не наделала глупостей – в итоге…, – немного помолчала, перебирая слова. – Иногда хочется сделать в точности до наоборот, чтобы ему отомстить. И сделала бы – если бы самой противно не было такое поведение. Понимаешь…. я сама вполне могу отличить добро от зла, правильно от неправильно – и, тем не менее. Он не дает права на выбор и собственные решения: только тотальный контроль, и безумие.

Болезненно рассмеялась, кое-что вспомнив из прошлого. Наверно, неправильно рассказывать малознакомому человеку все это, а уж, тем более, тому, кто очень нравится, но… наболело. За все года – наболело. И впервые… прорвалось.

– Однажды я загулялась на День города с девчонками. Мне тогда пятнадцать недавно исполнилось. Черт, это… уже два года прошло? Надо же… В парке мы были. Там познакомились с какими-то парнями, года на три-четыре нас старше. И пока мои подруги с ними обнимались и целовались, я в стороне сидела, сгорая от смущения. И, тем не менее, кто-то где-то видел нас…. И передал моему бате. И пусть вернулась до одиннадцати в тот вечер – это ничего не значило. На следующий день он пришел с работы домой… с этой новостью – и впервые так сильно меня избил. Причем не только рукой или ремнем. Нет… Матери тоже прилетело – с тех пор она не вмешивается. А утром потащил меня едва ли не за волосы к гинекологу, чтобы та подтвердила мои слова, что я еще… ну… ты понял.

Знаешь, что самое смешно? А ведь она видела его состояние, моё, мои синяки, эта докторша, – и все равно ничего никому не сказала. Тогда я поняла, что всем на всё насрать. И я – наедине со своей проблемой.

Да, это врачиха подтвердила мои слова – и отец успокоился. Отвез меня домой – посадив под домашний арест (хотя я и так почти никуда не ходила), а сам уехал на работу.

Странно…. что после вчерашнего меня снова в больницу не потащил. Так только… хотя, еще не вечер.

(Кисло рассмеялась).

Может, призабыл.

Смолчал. Ничего не сказал. Лишь еще сильнее опустил, повесил голову на плечах, потупив взор в скрещенных пальцах.

– Ты, прости, что я вывалила на тебя все это… Просто…

Взгляд мне в глаза, но, тут же, осекся. Отвернулся.

Очи его горели яростью, но на лице, все так же, была сдержанность и мнимое равнодушие.

– Не обращай внимание. Сама виновата – не следила за временем. Но следующий раз буду умнее – и всё будет хорошо. В остальном он – хороший…. если так можно сказать. Не касается ни меня, ни того, что происходит в моей жизни. Учусь без троек, сижу дома – и ему хватает.

И снова молчим. Долгие минуты стекают в небытие.

…

– Может, по мороженному? – вдруг наконец-то ожил, добрый, ласковый взгляд обрушил мне в глаза.

Невольно улыбаюсь.

– Может…