Текст книги "Над рекой правды (ЛП)"

Автор книги: Ольга Чигиринская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Ольга Чигиринская
Сердце меча -3
Над рекой правды

– Рефеодализация, или же обратная феодализация – тема нашей сегодняшней лекции. Поскольку этот исторический процесс идет до сих пор, и в ближайшие годы, по крайней мере, при нашей жизни, не собирается заканчиваться, у нас есть бесценная возможность наблюдать его собственными глазами, исследовать его проявления прямо здесь и сейчас. Среди вас есть люди с разных планет, с разным укладом жизни, есть наследники новых феодалов, которые, собственно, уже превратились в старое дворянство, есть дети вольных сообществ и хикоси, ведших кочевую жизнь. Нашим предкам еще во времена Брайана Риордана мысль о том, что межзвездными державами будут управлять герцоги и графы, казалась приемлемой разве что для подростковых сериалов. Но уже при Брайане всё изменилось. У кого есть идеи, почему?

– Э-э-э, потому что так захотели шедайин? – спросила девушка с тактики. Профессор Чопра улыбнулась.

– Шедайин не требовали воспроизведения ни нашей древней феодальной системы, ни их меритократии. Они хотели только убедиться, что Брайан Риордан способен быть вождем, который унаследует Аарринов дар и заселит Три Мира. Риордан ввел республиканскую форму правления, но рефеодализация все же началась. Почему?

Маловероятно, что никто не знал ответа – скорее всего, просто не хотел показаться выскочкой.

– Хорошо. Припомните, что общего между начальным этапом колонизации космоса и так называемыми «темными веками» Земли на рубеже античности и Средневековья?

– Низкая связность пространства, – пробурчал Дик чуть ли не себе под нос.

– Аминь, аллилуйя, кто-то это сказал! Хорошо. Кто объяснит, почему низкая связность пространства способствует рефеодализации?

– Социальная стагнация, – бодро сказала Кикахика с задней парты. – Изоляция. Небольшие сообщества, сплоченные общей задачей выживания, лишенные активного информационного обмена с внешним миром, невольно воспроизводят одни и те же стратегии в течение поколений…

Дик краем глаза увидел панику на лице Торина. Тот нормально успевал в технических дисциплинах, но робел в гуманитарных, в частности на лекциях у профессора Чопра, немилосердной к тугодумству.

Между прочим, Дик подозревал, что Торин в нее тайно влюблен.

– Не волнуйся, я потом объясню, – шепнул он, и Торин благодарно кивнул.

– Йонои, вы хотели дополнить ответ госпожи Кикахика?

– Нет, простите, я…

– Вы делились с господином Дубощитом какой-то интересной мыслью. Наверное, более интересной, чем сегодняшняя тема. В таком случае негоже прятать этот жемчуг от остальной аудитории.

Ну, если вам так хочется…

– Я просто считаю, что то же самое можно рассказать человеческим языком. К тому же половина присутствующих не изучала так глубоко историю Старой Земли, чтобы сравнивать Темные века Европы и времена начала колонизации. Школьная программа не касалась этих вопросов…

– Это не моя проблема и не проблема учеников, учившихся в школе по нормальной программе. Здесь Имперская Военно-Космическая Академия, а не заведение для альтернативно одаренных. Возможно, стандарты требований к абитуриентам слега снизились, но я ни на йоту не позволю снизить стандарты преподавания. Моя задача, как и каждого преподавателя этой академии – сделать из вас имперских офицеров и джентльперсон. А чтоб стать офицером и джентльперсоной, господин Дубощит, нужно прилагать усилия. Вы не имеете права требовать от кого-либо тратить на вас своё время.

«Он и так грызет науку, как проклятый!» – Дик сжал пальцы. Спорить нет смысла. Был бы, если бы он мог отвлечь огонь на себя от Торина, но профессор Чопра не позволила так легко себя отвлечь от излюбленной мишени.

– Прошу прощения, профессор, – раздался в громкоговорителе голос директора Абимбола. – Мне нужны Йонои Райан и Нерсес Алишандра.

– Как надолго? – недовольно спросила профессор.

– Боюсь, на все время лекции.

– Хорошо, – Чопра повернулась к Дику. – Впрочем, я не сомневаюсь, что вы вполне способны освоить тему самостоятельно. Я жду от вас обоих эссе хотя бы на полторы тысячи слов.

* * *

– Ричард, мальчик мой, – Ройе раскрыл объятия и прижал Дика к груди, едва тот вошел в ректорский кабинет. – Как давно я тебя не видел.

У Дика оборвалось сердце.

Во-первых, Ройе его не переваривал, и это было взаимно.

Во-вторых, он прекрасно знал, что Дик терпеть не может мужских прикосновений.

Стало быть, это всё был сигнал для Шаны, ракета с фейерверком: на нас надвигается какая-то огромная жопа и вот-вот поглотит!

– Шана, дорогая, – оставив Дика, он обнял девушку. – Держись. Твоя бабушка умерла.

– Ой, – актерские способности Шаны были намного лучше, чем у Ройе. – Как это случилось?

– Ее корабль вошел в дискретную зону и не вышел, – лоб Ройе прорезали морщинки сдержанной скорби.

– Как жаль, – вырвалось у Дика. – Она лишь чуть-чуть не дожила до ста лет.

Над головой Шаны Ройе послал ему испепеляющий взгляд.

– Я так понимаю, что вам нужно провести немного времени наедине, – сказала ректор. – Значит, кадеты освобождены от занятий на сегодня. Должны ли они присутствовать в ближайшее время на каких-то погребальных церемониях?

– Это скоро выяснится, – склонил голову Ройе.

– Тогда они получал отпуск должным образом, – ректор встала. – Йонои, Нерсес… мои соболезнования.

– Где здесь можно обменяться парой слов без помехи?

– В часовне, – Дик указал рукой. – Нужно помолиться за упокой и спасение бабушкиной души. В конце концов, она так много сделала для меня.

– Это уже чересчур. Она не была христианкой.

– Да. Но она оценила бы иронию. Это ведь под видом погребальных церемоний она планировала с Бет свои милые заговоры. Идемте.

В часовне и правда было пусто и тихо. Дик сел на лавке в правом приделе, почти у ног статуи Святого Брайана. Ройе примостился рядом.

– Говорите, что на самом деле случилось.

…Потому что старая нетопыриха была тебе противна так же, как и мне, и Шане она была достаточно далека, чтоб сообщить о ее смерти просто через инфосферу. Значит…

– Пойди погуляй, – сказал Ройе Шане.

– С чего бы? Она была моей, а не его бабушкой. Я тоже очень печалюсь.

– Тогда найди тихий уголок и порыдай немного. Нам нужно поговорить.

Шана фыркнула и отошла в противоположный придел и, как истая христианка, опустилась на колени перед статуей святого Ааррина. Ройе с подозрением глянул на нее, но ничего не сказал.

– Ну, и зачем вы здесь? – спросил Дик.

– Ли шла на «Сумахе» с экипажем из трех человек. С Тайроса до имперского домена. В секторе Великана к ним кто-то прицепился. Они не сумели ни опознать сигнатуру, ни рассмотреть конструкцию. Перед тем, как прыгнуть в межпространство, дали два ансибль-пакета. Первый пошел на Тайрос. Второй, зашифрованный, принял «Сабатон».

– Любопытно, – сказал Дик без малейшего признака любопытства. Между Тайросом и имперским доменом было восемь прыжков. Сектор Великана – последний. Там кто-то ждал, подкарауливал именно тот корабль, на котором должна была лететь Аэша Ли, и скорее всего – именно ради данных, отправленных ею на «Сабатон».

– Содержание пакетов идентично?

– Нет. Тот, что пришел на Тайрос, был кратким: «Нас атакуют, попробуем скрыться в межпространстве». Тебе же пришла шифровка на четыре терабайта.

Не пристало свистеть в храме Божием, а то бы Дик присвистнул.

– Похоронную церемонию я назначил в Картагосском посольстве на девять по орбитальному времени. Успеем пристыковаться к «Сабатону», скачать данные и вернуть тебя в Академию.

– Что это за данные?

– Я не знаю.

Дик встал.

– Удачи вам в их получении, сеу Ройе.

– Ты с ума сошел? Ричард, сейчас не время выказывать подростковый темперамент.

Закрыть глаза, склонить голову, выдохнуть.

Раскрыть глаза, поднять голову, вдохнуть.

– Сейчас не время считать меня чем-то вроде служебного коса, выполняющего команды и не задающего вопросов. Ли погибла в секторе Великана – значит, она должна была через сто тридцать часов прибыть сюда лично. Данные, которые глава синоби везла в имперский домен лично, которые она передала пакетом только перед лицом смерти – воняют смертью. С той минуты, как «Сабатон» получил пакет, у меня мишень на лбу, и я хочу знать, зачем Ли мне ее намалевала. Говорите, в чем дело, или выковыривайте эти данные из «Сабатона» сами как можете.

– Сядь, – мрачно прошептал Ройе. – Я правда не знаю, что там в том пакете. Но я догадываюсь, откуда он взялся.

Дик сел.

– Не так давно… Примерно тридцать стандартных суток назад… в локальном пространстве Дурги пираты захватили имперский курьер.

– Что он делал в пространстве Дурги?

– Вопрос интересный. Чтоб его не задала нам вавилонская власть, имперская разведка хорошенько попросила синоби управиться с теми пиратами. До Тайроса два прыжка, туда и назад. Синоби управились. Освободили корабль и всю команду, которая состояла, собственно, из хикоси и исследователей под руководством некоего Кельвина Кассино.

– Исследование физики межпространства? Секретные?

– Именно так. И я не поверю, что Ли упустила случай наложить лапки на данные об этих исследованиях.

– Материалы полевых испытаний?

– Скорее всего. Вот, я сказал всё, что знаю. Идем.

Теперь встали они оба.

– Если мы не возьмем Шану, это вызовет подозрения, – сказал Дик. Ройе вздохнул.

– Конечно. Конечно мы ее возьмем.

Дик махнул Шане рукой, и они покинули часовню.

Часовня, построенная на фундаменте какого-то шедайинского общественного здания, имела секрет, известный всем кадетам: если тихо, негромко разговаривать у самой стены в приделе Святого Брайана, то слышно будет в приделе Святого Ааррина. И наоборот. Но Ройе не учился в Академии и ничего не знал об этом акустическом фокусе.

Дик собирал рюкзак, когда зашел Тонио. У третьекурсников было как раз окно в расписании.

– Ого. И куда это ты?

– На похороны. Или вроде того.

– Мои соболезнования. Кто умер?

– Шанина бабушка.

– Не хочу выглядеть козлом, но причем тут ты?

Дик старательно запечатал церемониальное хаори в вакуумный мешок и положил в рюкзак, поместив вдоль задней стенки, чтоб не помять.

– Она как бы меня усыновила. Увнучила, – он поднял голову и грустно улыбнулся. – Честно говоря, я ненавидел старую ведьму.

– Тогда зачем едешь?

– Шутишь? Ты, что ли, не захотел бы слинять отсюда хотя б на день?

Тонио засмеялся.

– Еще бы. Когда вернешься? Что сказать парням?

– Надеюсь, скоро. Бывай.

Дик застегнул рюкзак, закинул на спину и махнул рукой. Как только он вышел, Тонио растянулся на кровати.

Он очень устал. Честно говоря, он постоянно был уставшим с первой недели после возвращения в Академию, потому что на третьем курсе начиналась подготовка к выпуску, и не было времени даже на небо глянуть. Даже окно, которое им давали для дополнительной подготовки, он использовал для сна. Потому он закрыл глаза и задремал, но очень скоро был разбужен жужжанием сантор-комма.

Вызывал отец.

– Почему у тебя сонные глаза? Ты спишь посреди учебного дня?

– У меня окно.

Глава Службы безопасности Имперского Космофлота чуть искривил губы.

– Окна в расписании даются не для того, чтоб ты спал, а для дополнительного самостоятельного обучения. Это правда, что глава синоби погибла?

– Что?

– Аэша Ли, глава синоби, якобы пропала в переходе между сектором Великана и локальным пространством имперского домена. Сегодня в полночь по времени Мэб состоятся, как они это называют, Звездные похороны.

– А причем тут я? – Тонио подавил зевок.

– При том, что твой приятель по комнате там будет, а я почему-то узнаю об этом не от тебя. Что с тобой, Тонио?

– Со мной ничего, – Тонио слегка рассердился. На себя – за то, что не додумался выяснить, что это за «Шанина бабушка», и на отца – почему тот думает, что Тонио должен шпионить для него за Диком? Однажды он уже из-за этого выставил себя дураком, и вот пожалуйста, опять.

– Ничего, – повторил он. – Я учусь. Работаю. Практикую. У меня мало времени. Да, Дик сказал мне, что та женщина была ему чем-то вроде приемной бабушки, но я и не догадывался, что она синоби.

– А ты не додумался проявить хоть немного участия? В конце концов, он твой друг. Ты не расспросил его подробнее об отношениях с ней?

– Было не очень-то уместно. Он сказал, что ненавидел ее. После этого не хотелось лезть в душу.

Отец покачал головой.

– Ты не станешь хорошим командиром, если не воспитаешь в себе интерес – искренний, неподдельный интерес – к делам своих коллег и подчиненных.

Тонио тяжело вздохнул.

– Ну хорошо, – сказал отец, смерив его взглядом. – Спи дальше, если у тебя нет более полезных дел, – и отключился.

Но поспать дальше у Тонио не получилось: с занятий вернулись Спалах и Гайи.

Приближалось время ужина.

Звездные похороны в Доме Рива – это такие же похороны, как и любые другие, только без покойника. А поскольку в случае смерти хикоси ситуация «тело так и не нашли» – стандартна, то и традиционный церемониал давно уже отработан и даже не очень различается в Империи и Вавилоне: люди собираются в помещении – желательно просторном, желательном имеющем определенное отношение к религии, которую исповедовал покойник, но если покойный не принадлежал ни к какой вере, то достаточно, чтобы из этого помещения видно было звездное небо, – ставят или вешают там портрет умершего, украшают всё это какими-нибудь цветами, говорят речь в честь покойного и умеренно пьют. Можно и неумеренно, как карта ляжет.

Иногда бывает неудобно: человека хорошенько отпели, справили достойную тризну, а он появляется живьем. Но такие чудеса случаются редко.

Рива не могли не выпендриться. Во-первых, свою дипломатическую резиденцию они устроили на Мэб, а не на Эрин. Во-вторых, ею служил бывший флагман Левого крыла, корабль тайсё Рихарда Шнайдера «Дельта». В соответствии с имперскими требованиями после подписания мира Рива должны были демонтировать все тяжелые военные корабли. Поэтому разоруженную «Дельту» перегнали на Мэб, посадили возле купола Серенити, сняли с нее двигатели, подвели коммуникации – и вот пожалуйста, получилось посольство, мозолящее глаза имперским бюрократам.

Но кое-кто толковал пейзаж с «Дельтой» по-своему.

– Это трофей, – сказала полная дамочка девочке лет двенадцати, показывая на «Дельту». – Когда мы разбили Рива, мы заставили их разобрать и разоружить все их военные корабли. А этот поставили тут и заставили Рива сделать в нем свое посольство, чтобы не забывали, кто они и кто их победил.

Дик не удержался.

– Простите, многоуважаемая, но всё было наоборот: Рива сами решили использовать свой крейсер под посольство и напоминать нам, кто они и кого мы… собственно, присоединили, а не разбили.

Женщина и девочка смотрели на него, и ход их мыслей можно было проследить на лицах: юноша в форме кадета ИВКА, небольшого роста, левая рука покрыта татуировкой от запястья до локтя, ну конечно же…

– Еще один поганый вавилонолюб, – процедила женщина сквозь зубы и повернулась к девочке. – Твой отец погиб, защищая таких, как он, а ты не будь такой. Идем отсюда.

– Оро, – пробормотал Дик. Он привык, что его ненавидят, но на сей раз его даже не признали.

– Тебя можно оставить одного на пять минут, чтоб ты не вляпался в неприятности? – общение с имперским посадочным контролем не улучшило ни настроения, ни характера Ройе.

– Да где вы тут увидели неприятности, – возразил Дик. – Так, просто разговор.

– Если бы нас пустили в шлюз посольства… – с невинным видом сказала Шана. Ройе молча показал ей направление на кар-станцию и зашагал туда первым. Да, парковка катера в общественном доке была данью именно его паранойе – Дик и Шана с радостью бы отправились на Мэб общественным транспортом, а в посольстве были приватные шлюзы. Но нет, Ройе настоял на том, чтоб они летели на его катере и припарковались в общественной зоне.

– Я не обещал вам притворяться траппистом, – сказал он, шагая за Детонатором.

– За полгода я уже забыл, какой большой рот ты себе отрастил, – ответил тот.

Они взяли свободный кар и поехали в гостиницу. Времени было много, нужно еще переодеться в траур.

Еще по дороге Дик попытался было получить данные через интерфейс, который ему вернул Килбурн на время отпуска, но Сабатон сказал, что пакет требует биометрии Дика.

– Ой, как будто ты не можешь дать ему мою биометрию, – закатил глаза юноша.

– Никак нет, мастер. Пакет ответит только вам лично.

Значит, нужно попасть на Сабатон. Но перед тем – принять участие в Звездных Похоронах.

Дик, Ройе и Шана церемонно вошли в конференц-зал «Дельты», устроенный в бывшем двигательном отсеке. Пахло сандалом, курились палочки, под стеной стояла трехмерная распечатка изображения покойницы в полный рост: фигура – стандартный женский образ в стандартной для погребального обряда позе, лицо распечатано отдельно и прикреплено… не то чтоб кое-как, но тайсё Огата, как скульптор, счел бы эту статую достойной больше плевков, чем почестей.

У ног изображения стояло много корзинок с живыми цветами – дороговатое удовольствие здесь, на космической станции. По одной корзинке стояло у ног таких же изображений других погибших членов экипажа.

Знакомые не цеплялись с приветствиями – сначала нужно было приветствовать покойницу. Дик подошел к изображению, поставил вместе с Шаной свою корзинку, зажег палочку, сложил руки перед грудью и тихо сказал:

– Вечный покой даруй погибшим, Господи, и да сияет им свет вечный, да упокоятся в мире. Аминь.

Шана, стоя рядом, так же сложила руки, но не говорила ничего. Ройе ограничился тем, что зажег палочку и склонил голову.

Гем-официант (свободный, конечно, свободный, ведь он служил на корабле!) подошел с подносом, предложил немного вина. Дик взял чашечку. С первой чашкой следовало сказать что-то в честь усопшей, и люди поблизости замолчали, ожидая, что же он скажет. Он сказал:

– Аэша Ли служила Дому Рива, не щадя ни себя, ни других. Она делала то, что считала необходимым, ни на что не оглядываясь, и принесла мир на Картаго. Мое уважение к ней безмерно.

– Я любила бабушку, – Шана даже сумела пустить слезку.

– Это была эпоха, а не просто женщина, – сказал Ройе. – Хорошо или плохо, но эта эпоха закончилась.

Вино было не виноградное, а персиковое, но хорошее. Дик начал рассматривать поминающих. Имперцев и картагосцев пришло примерно поровну (интересно, когда он перестанет мысленно отделять имперцев и картагосцев?), но и картагосцев Дик знал не так много: вот господин Закария Валент, торговый представитель Кордо, вот госпожа Касуи, атташе по делам самообороны (Картаго запрещено иметь армию, но разрешено «силы самообороны»), вот господин Гиро, поверенный в делах гемов, госпожа Сак, занимающаяся вопросами эмиграции и временного пребывания картагосцев в имперском домене… Еще надцать человек, которых он не знал лично, но гербовые накидки облегчают дело, указывая на клан: Сейта, Гамелин, Сога, Керак… Вдруг вперед выступил знакомец: высокий смуглый мужчина в военной форме со знаками департамента безопасности на воротнике. Аксель Эльба.

¬– Добрый вечер, господа кадеты, – он протянул руку для приветствия, Дик и Шана пожали, потом пришла очередь Детонатора.

– Адмирал Аксель Эльба, глава Департамента Безопасности имперского космофлота, – представил Дик. – Максим Ройе… – Дик запнулся, не зная, какую очередную должность сейчас занимает Ройе.

– Просто Максим Ройе, частное лицо, – Детонатор пожал руку отцу Тонио.

– Частное лицо, контролирующее львиную долю имущества и прибылей картагосского тайсё – не такое уж и частное, – усмехнулся господин Эльба.

– Львиная доля, если верить басне, означает «всё». Я контролирую не всё, а семьдесят два процента, ¬– возразил Ройе.

– О, это существенно меняет дело, – Эльба снова посмотрел на Дика. – Признаюсь, я ожидал увидеть здесь юного Анибале.

– Они не были близки, – сказал Дик. – Анибале не захотел прилететь.

– Понятно. Мои соболезнования, фрей.

– Благодарю, – Шана блеснула влажными ресницами.

– Если церемония частная, то я, возможно, лишний здесь, – господин Эльба огляделся. – Но мне так просто и искренне дали приглашение…

– Вы коллега, которого бабушка уважала, – сказала девушка. – Я не представляю, кто мог бы вам отказать.

– Приятно это слышать, – сказал адмирал.

– Так же, как и видеть вас здесь, – Детонатор слегка наклонил голову набок. – Клянусь, усопшая высоко бы оценила такой жест.

– Я польщен. Но очень печально, что подобные инциденты случаются в такой близости от имперского домена. Я чувствую себя ответственным.

– Не стоит. Обычно синоби не умирают своей смертью.

– Но это был, насколько я понимаю, не несчастный случай. И потому мы занялись расследованием.

– Понятно.

– Давайте я выскажусь еще понятнее: территория Картаго, где действуют законы и обычаи Картаго, заканчивается на этом корабле. За его пределами не допустимы никакие вендетты, частные расследования и тому подобное. Синоби не имеют полномочий в имперском домене. Тем более экологическая полиция Картаго.

– А причем здесь мы? – невинно поинтересовался Дик.

– Вы лучше меня ориентируетесь в здешней компании и можете донести мои слова до нужных ушей.

– Да вы и сами можете, – Ройе повел рукой по направлению к группе их двух женщин и одного мужчины. – Вот госпожа Сильвестри, полномочный представитель тайсё в имперском домене.

– Со всем уважением, господин Ройе, но я не стоил бы своего кислорода, если бы не знал, что фрей Сильвестри ваш человек.

– Она человек тайсё, – возразил Ройе. – Она представляет Картаго в имперском домене. Я тут просто гощу.

– Ясно. Итак, я должен поговорить с представительницей тайсё. А вам, господа кадеты, советую не тратить время. Если вы сядете на ближайший катер до Эрин, то утром успеете на первую лекцию.

– Нет, – сказала Шана. У Эльбы поднялись брови.

– Ближайший катер приземляется в порту Кумал, оттуда до Айфе девять часов субатмосферного полета. Мы не успеем на первую пару. Мы вообще не успеем на пары. Но через четыре часа отходит катер в Нью-Галвей, оттуда до Айфе лететь только два с половиной часа. На первую пару не успеваем всё равно, но попадаем на вторую.

– Браво. Я не изучал расписание так подробно.

Шана выглядела польщенной.

– О, супер, – сказал Ройе, когда он отошел. – За нами будут присматривать.

– Ну, тогда не идите со мной, – пожал плечами Дик. – Оставайтесь в отеле. Сабатон!

– Капитан, – прошелестело в ухе.

– Скажи, ты за полгода скуки влез в транспортную систему Мэб?

– У меня не было такого приказа.

– Я не спрашиваю, был ли у тебя такой приказ. Ты влез в нее или нет?

– Да, капитан.

– Тогда возьми мне быстренько билетик к Пристани Надежды примерно к полуночи. И посмотрим, что из этого выйдет.

– Почему это ты должен ехать один? – спросила Шана.

– Я еду с тобой, это не обсуждается, – сказал Ройе.

– Вы всегда, когда заряжаете мышеловку, сажаете рядом большого и гавкучего пса?

Ройе слегка перекосило от этой метафоры.

– Ты слишком ценен, чтоб использовать тебя как кусок сыра.

– Но ни вам, ни Шане Сабатон не выдаст эти данные, точка. К тому же, по дороге туда мне ничто не угрожает.

– А назад?

– Мне нужна будет поддержка. Потому я немного пошляюсь тут, а потом тихонько уберусь. А вы ждите меня в Ступице.

Ступицей называлась центральная станция монорельса.

– Ты уверен, что доберешься до Ступицы?

– О, да, – искренне сказал Дик.

– Мне это не нравится. Почему хотя бы она не может проводить тебя к докам?

– Потому что в доках ничего не случится. Там слишком просторно, есть куда убежать. Ну вот почему я должен объяснять вам элементарные вещи?

– У меня впечатление, что ты хочешь отделаться от меня так, что готов рискнуть всем делом.

Это было верное впечатление. Дик не доверял Ройе и чувствовал, что, возможно, Ли ему тоже не доверяла. Да и вообще он нуждался во времени, чтобы провести его наедине с этой загадкой, и возможно, Сабатоном, без рыжей горгульи, нависающей над головой. И даже без Шаны.

– У меня впечатление, что вы слишком настаиваете.

– У меня впечатление, что ты истосковался по наемным убийцам.

– Да, Картаго сформировала у меня покушениезависимость. Тихо, сюда идет Сильвестри.

Посол подошла к ним и поздоровалась, вежливо поклонившись, они ответили на приветствие таким же учтивым поклоном, и довольно долго никто не поднимал голову первым, наконец Дик пробормотал:

– Хорошо, невежей буду я, – и выпрямился.

– Имперцы стоят на ушах, – сказала Сильвестри без предисловий. – Наши тоже. Я выразила обеспокоенность тем, что картагосский корабль мог быть атакован в их локальном пространстве. Пурана пляшет в Совете со своим «Вот видите, я же говорил!». Все клянутся, что были где угодно, кроме пространства Великана. А ты приволок сюда школяров – что, дела вот такое говно?

– Скоро узнаем, – Ройе взглядом подозвал служителя, взял чашку вина, выпил.

– Я пошел шляться, – сказал Дик. – А вы меня прикройте.

Он «шлялся» примерно полчаса – с кем-то перемолвился словечком, с кем-то поднял чарку за упокой погибших хикоси, и, наконец, улизнул через служебный вход в шлюз, а там – к кару, на котором и поехал к Ступице.

От Серенити к Пристани Надежды монорельс шел пятнадцать минут. Еще пятнадцать шел через саму Пристань: там было семь остановок с двухминутным интервалом между ними. Дику нужна была четвертая.

Пристань Надежды находилась в здоровенном кратере и вмещала около тысячи гражданских кораблей. Безопасным считалось посадочное расстояние на километр во все стороны, и то для кораблей размера Сабатона, которые по классу проходили как яхты. Сабатон сидел на двенадцатом километре, потому Дик вскочил на хибан и был на месте через десять минут. На Эрин он летел бы дольше, но в этих туннелях, чтоб сэкономить грузчикам усилия и энергию, отключили искусственную гравитацию.

– Приветствую, капитан, – сказал Сабатон, едва Дик поднялся на борт.

– И тебе не болеть, – Дик почти сразу начал раздеваться. – Ну что там с тем пакетом?

С потолка спустился усик-сенсор, Дик подставил ему губы, дал заглянуть в глаз.

– Ну что, это я или не я?

– Капитан на полтора килограмма тяжелее, чем был.

– Это мышцы, – Дик сбросил панцу, добавил в аккуратно сложенную кучу одежды на полу, и пошел голым дальше в направлении оружейного отсека.

– Нет, мышцы составляют только сорок процентов набранного веса. Остальное – жир.

– Эту информацию я не запрашивал, – проклятая Академия, слишком хорошо там кормят, слишком много времени просиживаешь на лекциях и самостоятельных занятиях…

С потолка на голову полилась вода, приятно теплая, с запахом яблок.

– Этого я тоже не просил!

– Вы не хотите освежиться перед тем, как надевать тэппи?

– Хочу, но сначала туалет и дешифровка.

– Дешифровка займет время.

– Холера, – Дик зашел в туалет. Это было крайне необходимо, потому что защитный поддоспешник, тэппи, должен был быть цельным везде. Конечно, была модификация, раскрывавшаяся в паху, но сегодня Дику нужна была не она.

– Сколько времени?

– Минут десять. Ванну?

– Давай.

Отверстие в полу мгновенно раскрылось именно под ногами, и Дик провалился в подогретую воду с тем самым яблочным ароматом.

Сабатон любил такие шутки. Потому Дик уже привык и не вскрикнул и не попытался ухватиться за края. И когда массажер дотронулся до тела, не подпрыгнул, как подстреленный, а только сказал:

– Убери щупальца.

Сабатон убрал массажер и включил систему интенсивного мытья. Вокруг Дика забурлила вода.

– Капитан соскучился по Сабатону на Айфе?

– Да, – сознался Дик. – По сравнению с некоторыми моими однокашниками у тебя просто ангельский характер.

– Мы могли бы вживить под кожу интерфейс скрытого ношения, – невиннейшим тоном предложил корабль. – И тогда я был бы с вами всё учебное время.

– Это было бы читерством, – сказал Дик. А потом подумал, что в ближайшие сутки ему пригодился бы интерфейс, который невозможно обнаружить при поверхностном осмотре. – Сколько времени это займет?

– Около двадцати минут.

– Давай. Одновременно с тэппи, – он вылез из ванны, она в тот же миг превратилась в мелкое углубление в полу. – Как обычно.

Плотный поток ледяной воды охватил его на пять секунд, даже дыхание перехватило, а потом со всех сторон хлынул теплый воздух. Высыхая на ходу, Дик пошел в оружейную.

– Как расшифровка?

– Готова.

Перед Диком повис… какой-то набор данных. Формулы, графики, статистические таблицы, снова формулы… Он на миг застыл на месте.

– Ты уверен, что это расшифровка?

– О, да, капитан. Алгоритм был не очень сложным.

– Это что? Какое-то личное послание?

– Да.

Дик дотронулся до стены, снова дал усику мазнуть по губам и заглянуть в глаз. Стена раскрылась. Дик вошел в оружейную.

Тэппи, в отличие от более простых и дешевых видов поддоспешника, не надевается, а плетется прямо на теле. Дик задал модификацию и ступил в камеру, растопырился знаком «большой», завис меж силовых полей, подставив тело под распылитель жидкого шелка. Одновременно голову охватил обруч, затылок зазудел – началось подкожное внедрение интерфейса.

– Показывай.

В луче зависла голограмма Аэши Ли. Привидение сидело в командном кресле корабля.

– Если ты это смотришь, я мертва, – сказала старуха. – У тебя в руках данные экспериментов, проводившихся в секторе Дурги экипажем «Торнадо». Не знаю, кто и почему, но ради них кто-то готов убивать. Не верь никому. Будь собой.

Привидение рассеялось. Жидкий шелк на теле высох, настала очередь амортизирующего геля.

– И это что, всё?

– Да, – ответил Сабатон.

Очень полезные сведения, госпожа Ли! Прямо-таки бездна информации! Горячо благодарю! Дик вздохнул.

– Данные по кораблям «Вестник Рассвета» и «Торнадо».

Сабатон вывалил ворох документов, созданных корабельными санторами «Вестника Рассвета» и «Торнадо».

– Выстрой по времени создания.

– Субъективное время создания может отличаться от объективного. Корабли находились в разных секторах: «Вестник Рассвета» – Дурги, «Торнадо» – Сатори.

Интересно. Сатори – это уже был нейтральный сектор, зачем дразнить гусей и держать синдэнский корабль в общем пространстве Вавилона?

Дик бегло просмотрел записи бортовых журналов и обнаружил, что в течение шестидесяти суток оба корабля сделали более двадцати прыжков каждый. Конечно, это ж были эксперименты по физике межпространства… но не это поразило его больше всего.

«Торнадо» был кораблем дома Рива и принадлежал… клану Сога. Точнее, был ими конфискован у рейдеров во время шнайдеровской большой чистки.

Ройе не мог запомнить название корабля, одного из многих, принадлежавших Сога. Но не запомнить факт сотрудничества Сога и Синдэна? Это всё равно, что проспать Апокалипсис.

– Интересно, – проговорил Дик вслух. – Ройе не упоминал о «Торнадо».

– Возможно, потому, что этот корабль погиб, – сказал Сабатон.

– Данные!

– Это было, судя по записи, плановое уничтожение, – Сабатон снова развернул в воздухе простыню текста, формул и графиков. – Вся команда перешла на борт «Вестника Рассвета».