Текст книги "Злые создания. Часть 1"

Автор книги: Ольга Адволоткина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Ольга Адволоткина
Злые создания. Часть 1

Пролог

Мистер Маккенна обладал незаурядным ростом, выделяющим его среди всех прочих – шесть футов и четыре дюйма, и это было, пожалуй, единственным подарком, оставленным маленькому Кирку его родителями. Семья трусливых беженцев, состоящая из женщины, мужчины, пятилетнего сына и годовалой дочки на руках у полоумной старухи, отправилась за океан в поисках спокойной и благополучной жизни. Но, увы, ничего, кроме автофургона, макарон с сыром и бесконечных банок от пива вкупе с просроченными счетами, так и не смогла обрести. Земля свободных очень быстро дала понять молодому ирландцу, что полагаться он может только на себя и такой простой урок Кирк усвоил очень быстро. Долгие годы упорного труда, прилежной учебы в стенах школы и жестоких драк за её стенами позволили ему войти во взрослую жизнь со степенью бакалавра и не очень симпатичным профилем. Все пророчили невероятную карьеру столь упорному молодому человеку, но за год до выпуска его сестра попала в аварию. Школьная вечеринка, запрещённые вещества, крутые мальчики на родительских тачках – знакомая картина, не так ли? И все всегда знают, к чему это приведет, но разве это важно когда ты подросток? Пошёл уже третий год, а Нора всё ещё не планировала возвращаться из комы в реальный мир, не смотря на все деньги, вложенные Кирком в её лечение. Кстати о деньгах. Уже через две недели после той аварии, ему поступило предложение о работе, словно сам святой архангел Михаил услышал молитвы своего преданного слуги и заступился за него. Нью-Йорк всегда манил рыжего парнишку обилием возможностей, но только сейчас впервые он предлагал что-то реальное, достижимое. «Олимп», один из самых известных клубов восточного побережья для «избранных», с недавних пор нуждался в управляющем, и подобная честь, по протекции ректора, была оказана мистеру Маккенна. Более того, ошалевшего и ничего не понимающего Кирка заверили, что у него есть ровно десять дней на то, чтобы привести свои дела в порядок, проследить за размещением своей сестры в новой частной клинике, а так же на переезд в заранее снятую квартиру в Квинсе. На все сопутствующие расходы прилагался чек с половиной его заработка за следующий месяц. Написанное там число заставило сердце Кирка пропустить один удар. Уже в конец ничего не понимающий мужчина первым делом побежал в собор и вознёс молитву своему заступнику сто раз не вставая с колен. Не смотря ни на что, он считал себя добрым католиком.

Поправив запонку на рукаве, управляющий «Олимпа» провёл мрачным взглядом по первому уровню клуба, проверил посты охраны и отправился на третий уровень. Бывать там полагалось часто, в качестве не столько управляющего, сколько ближайшего друга и помощника самого хозяина клуба. Дело в том, что третий уровень – место по-настоящему особое для по-настоящему особых людей, постоянных клиентов самого разного помола. Здесь встречались и музыканты, и политики, и работники киноиндустрии, ну и просто так называемая «богема». Всем им здесь гарантировалась анонимность и защита, а так же любые развлечения, в том числе и не самые законные. В свои неполные тридцать лет, он прекрасно знал, как всё устроено в заведениях подобного класса, а так же, что особенно в нём ценил владелец, умел не только угодить, но и защитить постоянных клиентов. «Посетителей», – уже в который раз поправил себя мистер Маккена – подходящее слово не всегда самое правильное. Вот, только на прошлой неделе, потратились на адвоката, который очень убедительно доказал присяжным, что кое чей сын просто не мог быть в двух местах одновременно, чем спас того от очень неприятного скандала. Ну да это всё лирика, мистер Маккенна своё место ценил, а память имел выборочную. Да и гости третьего уровня редко когда чудили, проблемные всё больше на втором развлекались. Владелец заведения (имя его редко где упоминалось, даже в документах) своих друзей отбирал тщательно и не всегда по понятному для Кирка принципу. Вот и сейчас, поднимаясь по лестнице, мистер Маккенна точно знал, кого встретит за отдельным столиком номер восемь. Негласно этот столик, сколько Кирк помнил, всегда был забронирован за особой гостьей. Настолько особой, что хозяин лично просил следить, чтобы ей никто не докучал и чтобы она ни в чём не нуждалась. Даже пару раз лично приезжал и о чём-то долго с ней беседовал. Если бы не подобная протекция, её бы и на порог не пустили. Дело даже не во внешнем виде, хотя, конечно, он свою роль сыграл бы, известное ли дело – на ногах кеды, с отваливающимися подошвами, джинсы не по росту, оголяющие часть икр, грязная майка с дырами, сквозь которые видно нижнее бельё. А поверх всего – серое полупальто с меховым воротником, которое гостья не снимала ни под каким предлогом даже в самый жаркий день. Ненормально худое тело, сальные обесцвеченные перекисью волосы, обрамляющие молодое скуластое лицо с залёгшими под глазами синяками. Да, сказать, что девочка выглядела отвратительно, значит ровным счётом ничего не сказать. Но хуже всего – её глаза, именно в них Кирк находил основную проблему и чувствовал грядущую беду и для себя, и для заведения. Злые, холодные, пустые… старые глаза. Как будто за этим столиком сидела не начинающая наркоманка, а ветеран Вьетнамской войны, Кто знает, что за дела у неё с хозяином. Добравшись до нужного этажа по лестнице (Кирк не любил пользоваться лифтом), он с удовлетворением оглядел пространство. Разделённый на сектора этаж был отделан по последнему писку моды. Пусть сам мистер Маккенна плохо в этом разбирался, ему было довольно, что зал реконструировался ежегодно и забирал при этом нехилую сумму. Продвигаясь между секторами, Кирк расслабленно почёсывал приплюснутый нос и ненавязчиво предлагал гостям свои услуги – в большинстве случаев всё обходилось без слов: за первым столиком убрать назойливую спутницу, к третьему добавить выпивки, у седьмого загасить в зародыше разгорающийся конфликт. А вот за восьмым картина не менялась – и валяющиеся на ковре опустошённые бутылки виски, и пепел, сыплющийся из зажатой в пальцах сигареты, и измазанный в белом порошке нос, затуманенный взгляд, блуждающий по потолку и стенам, из приоткрытого ротика свисает паутинка слюны. Гостья предпочитала одиночество, еды не заказывала, да и вела себя не в пример другим отдыхающим тихо. Это и удивляло управляющего: не смотря ни на свой внешний вид, ни на предпочтения в… еде, она никогда не доставляла проблем. Вообще. Просто приходила каждый день как по часам, доводила себя до состояния нестояния максимально быстро, а под утро, как ни в чём не бывало, поднималась, и без посторонней помощи исчезала. Как будто лимонадиком закидывалась. Нет, Кирку она положительно не нравилась, особенно тот факт, что выглядела она от сил лет на пятнадцать-шестнадцать. «Хотя внешность может быть обманчива». При этой мысли Кирк ухмыльнулся и неспешной походкой прошёл мимо восьмого сектора, нервно поправляя запонку на рукаве. Вдруг за его спиной раздался противный треск мобильного рингтона. Девушка, секунду назад напоминающая сломанную куклу, вдруг оживилась, часто заморгала и потянулась указательным и большим пальцами правой руки в нагрудный карман полупальто. Столь мерзкий звук издавал не соответствующий владелице новый мобильный телефон. Кирк застыл, и, забыв про такт, начал, не стесняясь, подслушивать:

– Слушаю. Как…? Этот номер не для всех, кто вам его дал? Нет, достаточно, мне не интересно, – вдруг девушка запнулась и даже слегка закашлялась, было видно – чтобы не сказал некто по ту сторону телефона, для столика номер восемь это стало малоприятным сюрпризом. Девушка вдруг резко подобралась, выкинула недокуренную сигарету и полностью сосредоточилась на звонке. Но дальнейшее содержание разговора уже было вне понимания управляющего – прокашлявшись, девушка перешла на другой язык, похоже русский. Ситуация становилась всё страньше и страньше. «Стоит ли говорить об этом мистеру Л? Хотя, что я ему скажу: наш постоянный клиент принял телефонный звонок? Знает больше одного языка? Кирк, не неси бред и вернись к выполнению своих обязанностей!» Недовольно цокнув языком, мистер Маккенна последовал своему совету. Он любил свою работу.

Глава 1. Гермес 1. Господа провожающие, покиньте вагон

Шрамы болят. Ты можешь забыть об этом на какое-то время, позволить себе эту роскошь, но вновь и вновь они будут напоминать о себе, врываясь в твою жизнь дёргающей болью. Я медленно, с почти религиозным трепетом массировала подушечками пальцев основание шеи. Не хотелось задумываться о том, что я нахожу там, между позвонками. К счастью, голова занята совершенно другим.

Красивый старый город с мощёными узкими улочками. Крыши домов, покрытые по-настоящему зимним снегом. Я пока не брала его в руки, но знаю – снеговика из него не слепишь, мороз не позволит. Ветви деревьев тоже покрывал иней и оттого берёзы, стоящие вдоль дороги, напоминали хрустальные люстры. Вот если бы сейчас было солнечное утро, а не эти, как назло, унылые облачные сумерки… Но любоваться пейзажем мешала авария, которая, собственно, и приковала мой взгляд. Пять разбитых легковых автомобилей (как минимум двое не сменили летнюю резину), одна карета скорой помощи, толпа зевак – всё, как и всегда. Маленькое тельце лежало в некотором отдалении от эпицентра аварии, возле тех самых берёз. Никто его не касался, просто сила удара была настолько внушительной, что тело выкинуло с проезжей части будто манекен. Изломанные тазовые и бедренные кости, шея повёрнута под неестественным углом, лицо залитое кровью – что ж, медики могут не торопиться. Я прикусила обветренные губы и перевела взгляд в сторону. Ярко-жёлтый рюкзак с изображением японского мультика смотрелся здесь до абсурдности неуместно. Словно телефонная вышка на картине Босха.

Я поёжилась: годы, проведённые в изгнании, давали о себе знать. Отвыкла от морозов, забыла, что означает зима здесь. Стоило сменить одежду ещё тогда, сразу после прилёта, когда на трапе сжалось горло и невозможно было вдохнуть. Но внутри меня что-то надорвалось. Столько лет, столько долгих лет жизни с воспоминаниями о доме, которого меня лишили. Я не хотела дать им победить. Для меня тёплая одежда означала только одно – мой дом перестал им быть. Так по-детски, если подумать. Словно школьник, который стягивает шапку с головы, едва скроется от материнского взгляда. Вот так, гордая, но продрогшая, я стояла на мостике, перекинутом через городской канал, и ловила косые взгляды на свой чёрный растянутый свитер без горла, чёрную кожаную куртку с серым трикотажным капюшоном, изношенные джинсы и кроссовки. Образ дополняло белое всклокоченное каре и сигарета за ухом. Пальцами правой руки я поигрывала именной зажигалкой. Из всех украшений лишь серебристый брелок в форме пёрышка, прицепленный к левому кроссовку. Впрочем, косые взгляды были лишь в моей голове – после визга тормозов для всех я стала не ярче скамейки.

Шрам заныл с новой силой, но потянувшуюся к нему руку перехватили за запястье. Я вздрогнула и на этот раз не от холода. Всегда считала, что подкрасться ко мне если и возможно, то весьма трудно. Впрочем, оборачиваться не стала, и так ясно кто это.

– Ребёнок погиб. – В моих ушах ещё звенели чужие крики. Почему-то захотелось плакать.

– Да, жаль. Я недооценил её. – С усилием, но я выдернула ладонь. Чёрт бы побрал этого урода! Уилл… По крайней мере именно так он представился во время нашего первого телефонного разговора. Он сразу привлёк моё внимание хотя бы тем, что мой номер трудно найти в адресной книге. Его бархатный голос звучал на английском вполне естественно, поэтому я едва не поперхнулась, когда он без малейшей запинки переключился на литературный русский. Найти девчонку, что могло быть проще? Не стоило позволять ему идти к ней одному. Особенно после того, как я сделала за него всю работу. – В любом случае она уже за пределами твоей досягаемости. Признаю, это моя вина, но на этом наши дороги расходятся. – Пока Уилл говорил, он ни разу на меня не взглянул. Бога ради, в один момент я превратилась в обузу для него! От унижения мои обычно мертвенно бледные щёки запылали.

–О, «солнце», – передразнила я его, – ты до сих пор не понял с кем связался? Ты втянул меня в это, но не тебе указывать мне на выход. Распрощаемся, когда я скажу, ферштейн? Мне было непросто и опасно лишь приехать сюда и скорее всего на данный момент я даже не смогу добраться до аэропорта. Да и не только туда, сейчас мне все дороги заказаны. В случае благоприятного исхода этого дела я бы смогла ненадолго слиться с толпой и со временем что-нибудь придумала бы, но… Одного я больше тебя не отпущу. Я не знаю, что именно вас связывает с этой курицей и по какой причине ты с таким рвением гоняешься за ней, – я медленно массировала сжатые веки, пытаясь отвлечься от внезапно начавшейся пульсирующей головной боли, – но после произошедшего здесь у меня к вам обоим есть серьёзные вопросы, и, если ты не желаешь на них ответить, я задам их девчонке. А потом и посмотрим, захочется ли мне соблюдать условия нашей сделки.

Уилл оставался бесстрастным (что невероятно раздражало), лишь слегка изогнулась его левая бровь:

– Боюсь, дальше тебе не стоит следовать за мной. Лера сейчас вне зоны твоего влияния, это буквально другой мир. – Я фыркнула и переложила сигарету в рот. Щёлкнула зажигалка, дрожащий огонёк осветил моё хмурое лицо.

– Тебе буквально стоит пореже использовать слово «буквально».

– Как знаешь. В любом случае, у нас была стопроцентная предоплата, я могу не чувствовать себя чем-то тебе обязанным. Не могу сказать, что наше знакомство было взаимно приятным, тем не менее, я тебе очень признателен. Однако теперь вынужден откланяться. – И, перемахнув через чугунную решётку резким прыжком, полетел в воду. Мой разум не успел проанализировать ситуацию и среагировать, зато мои рефлексы всё ещё работали как часы. В последний момент мои пальцы успели вцепиться мёртвой хваткой в рукав его полупальто, в отчаянной попытке остановить падение. Но разница в наших весовых категориях была слишком очевидна, мой образ жизни оставлял желать лучшего, и я полетела вслед за этим придурком. Последним, что я успела заметить перед столкновением с поверхностью ледяной воды, было странное серебристое свечение.

Зимние сумерки сдали свои позиции быстро и бесшумно. Серые дома вдруг стали грязно-синими, в один момент зажглись уличные фонари. Это могла бы быть чудесная картинка зимнего вечера, если бы не красно-синие тени, бегающие по зданиям, по тротуару, по лицам. Первая карета скорой помощи уже уехала, но на её месте выросли ещё две. Поверх всей этой гнетущей атмосферы царил лишь один звук – крик отчаяния одинокой матери.

Глава 2. Лера 1. К барьеру

«Тысяча сто двадцать один, тысяча сто двадцать два, тысяча сто двадцать три…» – главное не позволять себе вспоминать увиденное, – «Тысяча сто двадцать шесть, тысяча сто двадцать семь…» – нужно идти, нельзя останавливаться, – «Тысяча сто тридцать пять…». Лера уже не помнила, когда начала отсчитывать шаг, но так, без сомнения, было легче. Заставлять и тело, и разум работать, не возвращаясь мыслями к увиденному. Поразительно, за сколь малый отрезок времени, твоя жизнь может не просто перевернуться – взорваться! Ещё вчера, по крайней мере Лере казалось, что это было только вчера, она проснулась в своей постели, в своей комнате, в квартире, которую снимала, уже полгода. Жутко опаздывала на пары по истории, а потому, даже не позавтракав, натянула на себя привычную одежду и выскочила на улицу.

Это был поздний ноябрь, на улицах уже плотным ковром лежал снег, а изо рта вырывались клубы пара. Но утро оказалось солнечным, а потому градус настроения не смотря на спешку неуклонно полз вверх. Лера была первокурсницей, одной из сотен тысяч других. Даже на бюджет смогла поступить, без какой-либо помощи, чем невероятно гордились и сама Лера, и её мама. Перебраться в этот город было её детской мечтой, а потому даже находясь на самом старте, Лера уже считала свою жизнь удавшейся. Единственное, что немного омрачало такое блистательное развитие событий – отсутствие комнаты в общежитии, так что девушке пришлось тратить всю стипендию и часть присылаемых мамой денег ради съёма скромной квартирки в спальном районе. Оставшегося хватало только на еду, а потому последнее время Лера была всерьёз занята поисками подработки. В индустрию фастфуда идти отчаянно не хотелось, но другие варианты, маячившие на горизонте, были немногим лучше, так что… Лера дёрнула головой: «Ладно, этот месяц пока можно не думать о кассе и форменной одежде». Но вкрадчивый голос шепнул: «Пока… пока не думать».

Отсидев в белых стенах университета положенный срок и получив положенное количество оценок (не самых удовлетворительных), Лера выскочила на улицу. Погода безнадёжно испортилась, спрятав небо за сплошным покрывалом грязно-серых облаков. Всю пару по зарубежной литературе она мучилась от резко возникшей головной боли, которая даже думать мешала. Натягивая шапку, она бодрым шагом направлялась в аптеку, находящуюся довольно далеко, но путь к которой можно было сократить через принадлежащий универу парк. Это был самый настоящий парк: на деревьях висели таблички с названиями и датой посадки, куда ни плюнь – скамейки с урнами, все дорожки подметены до блеска, даже имелись небольшая кафешка с двумя аттракционами. Последние правда не работали, но выглядели весьма ярко, а большего от них никто и не требовал. В парке даже был небольшой искусственный канальчик, в котором в теплое время года плавали откормленные сердобольными горожанами утки и селезни. Лебеди были редкими гостями, но и их иногда замечали. Шутка ли, самое кормовое место для их брата. Через этот канал был перекинут мостик, с очень красивыми декоративными ограждениями. Особую значимость этому мостику придавали многочисленные замочки, которые вешали сюда все молодожёны, да и просто влюблённые парочки. Почему жертвой был выбран именно этот мост вряд ли кто-то вспомнит – в городе имелись мосты и покрупнее, и поизысканнее, в общем посолиднее. Как раз на этот мост и направлялась Лера, мысленно пересчитывая содержимое своего кошелька. Если бы она могла заглянуть всего на час вперёд, её ноги, даже не дожидаясь приказа своей хозяйки, развернулись бы и побежали в сторону вокзала. Но таким талантом Лера с роду не владела, а потому уверенно шла по привычному направлению. Ещё издали она заприметила стоящую на мостике одинокую фигуру. Это был парень, довольно молодой, хотя явно старше Лериных семнадцати. Весьма красив (хотя Катька, Лерина сокурсница выразилась бы скорее так: «Просто огонь!»), высок и строен, даже в чём-то изящен. Одет в чёрное полупальто, слишком тонкое для местных широт, синие джинсы и лакированные туфли (словно плевок в лицо погоде и тем, кто от неё зависит). Пожалуй, наименее странной деталью в его гардеробе был длинный серый шарф, переброшенный через плечо на французский манер. Весь облик незнакомца она успела оценить за доли секунды, но на одной детали ей пришлось задержаться. В первое мгновение Лера решила, что парень блондин, однако, чем ближе она подходила к нему, тем яснее становилось, что волосы были не просто белые, но и отдавали тем самым, трудноописуемым оттенком, который целует наши волосы в преклонном возрасте. Он не был блондином, он был совершенно седой. С этим открытием внутри Леры зашевелилось какое-то неприятное чувство, против воли захотелось развернуться и уйти, как можно дальше, как можно быстрее. Но было уже поздно: молодой человек слегка склонил голову, будто разминая шею, и его взгляд упал на Леру. Он слегка улыбнулся ей и выпрямился. Ускорившая шаг девушка, пролетела мимо него как пуля, не ответив на его улыбку, но несмотря на это всю дорогу до аптеки она чувствовала на себе его преследующий взгляд.

Перед витринами она торчала уже пять минут. Проблем в выборе лекарства не было, как и в деньгах, но подходя к аптеке она вдруг вспомнила, что кошмары, мучающие её последние несколько лет, снова участились. Это не была травма детства или какое-то нервное расстройство – эти сны начали приходить сами по себе снова и снова, с каждым годом всё чаще. Бывали периоды, когда они затихали и Лера начинала верить, что всё закончилось, но каждый раз ошибалась. Каждый чёртов раз она просыпалась на полу, вся в слезах и ничего не помнила, ни единой картинки, ни единого слова. Только чувство ноющей тоски напоминало ей о неспокойной ночи. Нужно было купить успокаивающий сбор, какой-нибудь чай – из всего предложенного ей ранее лечения, это хоть чуть-чуть, но помогало. Достав деньги Лера прилежно заняла своё место в очереди. За спиной зазвенел колокольчик, хлопнула входная дверь. Сзади неё на пару секунд появилась и тут же исчезла какая-то тень. “ К нашей змейке добавилось ещё одно звено”. – Лера криво усмехнулась своей неудачной шутке и слегка обернулась посмотреть, кто же тот несчастный. В следующую секунду улыбка испарилась с её лица. Сразу за ней стоял тот самый парень, слегка прислонившись к витрине. Он изучал предложенный товар, даже, кажется, слегка проговаривал названия, будто пытаясь их запомнить, при этом левой рукой доставая из кармана пальто бумажник. В горле девушки пересохло, а в голове непонятно откуда появилась липкая, вязкая каша. Она не стесняясь разглядывала его профиль и это продолжалось определённо дольше положенного, потому что она сама не заметила как подошла её очередь. Из-за растерянности, всё, что она смогла выдавить из себя, взглянув в уставшее лицо фармацевта было: «Аскорбинка… вот эта, жёлтая». Расплатившись, она отошла в сторону, чтобы засунуть в рюкзак ненужную покупку, и краем глаза наблюдала за парнем. Лера не расслышала, что он попросил, но заметила, как он давал деньги и получил сдачу. Продавщица отошла куда-то в угол и, вернувшись, подала… небольшую синюю коробку ромашкового чая в пакетиках. Пожалуй, это был первый раз, когда сдерживать истерическое хихиканье было так трудно. Взяв упаковку, он развернулся и сделал вид, будто впервые заметил Леру. Он улыбнулся одними уголками губ, но глаза оставались холодными, словно пустыми.

– Тоже мучают кошмары? – он приподнял правую бровь, и Лера слабо кивнула, пусть это и вряд ли можно было бы назвать вопросом.

Ключ два раза повернулся в замке, и деревянная покрытая лаком дверь отворилась. Пропустив гостя, Лера быстро стянула пуховик и сапоги и направилась на кухню ставить чайник. Парень, последовав её примеру, аккуратно повесил пальто на крючок. Он внимательно рассматривал её жилище, однако понять о чём он думает было совершенно невозможно. Всё его лицо было словно одной красивой маской и не более. Впрочем, Леру больше беспокоил сам факт его присутствия здесь. Девушка помнила каждое слово, сказанное в аптеке, но понять, что подтолкнуло её к тому, чтобы пригласить его, она никак не могла. Несомненно, он довольно красив, возможно, даже более красив, чем кто-либо, с кем она хоть раз сталкивалась, но он не нравился ей. Лера даже чувствовала, что боится его. И всё же вот он здесь, стоит и рассматривает обстановку кухни. Вода уже набралась и, выключив кран, она поставила чайник на плиту. Заглянув в шкаф, она поинтересовалась:

– Будешь печенье? У меня, впрочем, есть ещё вафли, но их брать не советую. Просто я уже сама не помню, сколько они у меня тут лежат… Так как? – Не получив ответа, Лера обернулась. Парень стоял у окна и как-то странно смотрел на неё. В его взгляде не было ничего, способного напугать девушку, но той всё же стало не по себе. Он словно пытался что-то высмотреть в ней, что-то такое, что лежало глубоко внутри, спрятанное ото всех. Его глаза, кажется темнее цвета и не придумаешь, слой за слоем отбрасывали все постороннее из её головы, постепенно пробираясь в самые глубины её сознания. Вдруг, откуда-то изнутри в ней поднялось странное чувство. Не страх, как она в начале подумала, скорее смесь ярости и отчаяния, сквозь которые просвечивалось что-то ещё, чужое и непонятное для Леры. Это что-то обожгло её изнутри, и она разорвала связь между их взглядами.

– Да, я буду.

– Что?

– Я сказал, что не откажусь от предложенного тобой печенья. – Чуть ли не по слогам произнёс он холодным голосом, отходя от окна и усаживаясь за стол. На его лице теперь лежала тень некой досады, а во всём его облике явно читалась усталость. Лера без слов повернулась к столу, чтобы насыпать заварку в чашки. Всё это напоминало какую-то комедию, написанную сумасшедшим. Девушка точно понимала, что происходящее абсолютно ненормально, но поделать с собой ничего не могла.

– Давно тебя мучают кошмары? – Его голос был сдержанным, а в вопросе не было слышно ни капли участия. Он напоминал врача, которому было абсолютно плевать на пациента.

– Обычно раз в несколько месяцев, но сейчас…они участились. – Повернувшись, она решила задать ему вопрос, который давно не давал ей покоя, а именно «Ты кто, вообще, такой?», но в этот момент опять начала ощущать это странное жжение ярости. Перед глазами всё началось кружиться и, выронив чашку из рук, она ухватилась за стол. На фоне окна мелькнула тень и через мгновения она ощутила прикосновение холодных рук. Правой он ухватил её за шею, а левую плотно прижал ко лбу.

– Только попробуй и, клянусь всеми богами, ты больше никогда не увидишь свет! – Его хриплый шёпот был последним, что услышала Лера, перед тем как отключиться.

В нос ударил резкий запах табака, перемешанный с чем-то еще не менее неприятным. Открыв глаза, первым, что она увидела, был старый дощатый пол. Всё тело почему-то болело, как будто её десять раз приложили к этому же полу. Лера медленно поднялась и, пошатываясь, начала осматриваться. Она стояла посреди деревянного помещения, которое, судя по барной стойке и столам, некогда являлось кабаком или чем-то вроде того. Через побитые окна внутрь вливался солнечный свет, освещающий беспорядок, царивший здесь. Стулья и некоторые столы были перевёрнуты, а посуда, состоящая в основном из глиняных стаканов, была побита. «Да что же это такое!» – Она с трудом сдерживалась от того, чтобы закричать, на её глазах уже блестели слёзы, и она со всех ног бросилась на улицу. Дверь отлетела с жутким скрипом и через три шага Лера остановилась как вкопанная. Она медленно обернулась вокруг себя пару раз, убеждаясь, что то, что она видит перед собой реально, и затем из её груди вырвался тихий стон. Она упала на колени и, согнувшись, разрыдалась. На этот раз она уже не сдерживалась и в этом плаче она выплеснула всё накопившееся за эти дни. Чуть позже, возвращаясь к этому моменту, она вспоминала, что никогда в жизни не чувствовала такого бессилия и отчаяния. Через час, а может через целую вечность, Лера нашла в себе силы подняться на ноги, но всё оставалось по-прежнему. Окружающая девушку картина могла быть кадром из любого вестерна, которые Лера просто обожала в детстве. Для полноты картины не хватало только кактусов с человеческий рост и табунов диких лошадей. Ну, ещё и перекати-поле не помешало бы. Маленький домик, окруженный бревенчатыми стенами посреди обширной саванны. И в этом безумии – одна маленькая девочка из снежной России. «Хватит драматизировать! – Лера говорила вслух, но сейчас это мало её беспокоило. Её голос даже слегка помогал ей прийти в себя, – Логичное объяснение искать бесполезно, поэтому… поэтому… Что поэтому?!! Так, тихо, без паники. Думай, думай. Нужна начальная точка. Пусть будет… Значит, начнём с того факта, что я сошла с ума. Начало положено – уже хорошо. Ещё один хороший факт – то, что я осознаю свою ненормальность. Я непонятно где, непонятно как сюда попала. Это нехорошо. Начальная точка… Вспоминать что-либо бесполезно, поэтому надо искать… Что искать? Ну, не помешало бы средство связи. Ах да, ещё один хороший факт – если бы это была моя иллюзия, тут бы сразу же появился таксофон. Или нет? Ладно, идём дальше…Надо, во-первых, обыскать себя. Новая обстановка – новые вещи. А может и мобильник». Лера начала тщательно себя осматривать и в итоге, во внутреннем кармане куртки нашла лишь две вещи вещь. Во-первых, при ней действительно находился мобильный телефон, но экран никак не желал оживать. Во-вторых, в том же кармане лежал маленький глиняный черепок. На одной из его сторон виднелась выцарапанная надпись, состоящая всего из одного слова, и содержание которой заставило девушку почувствовать мурашки на своём позвоночнике – «Беги». Вот так, просто, без всяких пояснений. Одно короткое слово, но ей стало холодно под палящим солнцем. Она резко замахнулась и отшвырнула от себя этот мусор. Больше она не позволяла себе думать об этом, ей и без того было плохо, не нужно было ещё больше нагнетать. Повернувшись, она решила ещё раз осмотреть бар. Зайдя внутрь, она обнаружила всё ровно таким же, как и при первом знакомстве. Это неизвестно почему, обрадовало её. Наверное потому, что Лере хотелось радоваться хоть чему-то. Здесь всё также стояла невыносимая вонь сигарет и чего-то ещё, заставляющего желудок девушки сжиматься в один маленький комок. Ничего напоминающего телефон или объясняющего нынешнюю ситуацию она найти так и не смогла. Пройдя за барную стойку, она обнаружила маленькую квадратную дверь, ведущую в погреб. Приложив усилия, она всё-таки смогла её поднять, и в этот же момент ей в нос ударил резкий отвратный запах. Глаза Леры заслезились, и она непроизвольно отшатнулась. Там внизу было темно, и ещё несколько минут она не решалась туда спускаться. Но в итоге вооружившись найденным ножом, и левой рукой прикрывая нос, она начала спуск. На лестнице всё прошло благополучно, благо та была небольшой и ровной. Сойдя с последней ступеньки, Лера сделала ещё шаг и остановилась, привыкая к сумраку. В дальнем конце погреба под самым потолком находилось маленькое окошко, дарящее пару лучей света. Медленно и практически без шума она подошла к нему и замерла. В этот момент чувство узнавания, словно волна, раскатилось по каждой её клеточке. Тёмное узкое помещение, окошко под самым потолком и солнечные лучи. Только чего-то не хватало. «Здесь должно быть холодно», – пронеслось у неё в голове со скоростью молнии. Но через секунду это ощущение прошло и, отмахнувшись от назойливых мух, она повернула налево. После яркого солнца глаза стали хуже ориентироваться в темноте и ей пришлось потратить некоторое время, чтобы разглядеть то, что находится в дальнем углу. Первой мыслью было, что кто-то скинул в кучу не меньше десятка манекенов. Осознание страшной правды пришло несколько позднее, когда её взгляд встретился с взглядом некогда живых голубых глаз.