Текст книги "История Милены (СИ)"
Автор книги: Олеся Махаева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)
Я рыдала, скребя ногтями поверхность стекла, в бессильном отчаянии била кулаком по полу, но никому не было дела до моих стенаний. Я была одна. Я была выжившей и одновременно мертвой. А вы праздновали победу, и куда ни глянь, над поверхностью планеты висели черные корабли.
Именно тогда во мне навсегда поселилась ненависть. Я ненавижу тебя, Амарант. Я ненавижу тебя за то, что ты сделал со мной и моим домом. Я ненавижу весь ваш народ. И именно тогда я дала себе обещание, скрепила его болью, которую испытывала. Никто и никогда больше не заберет у меня дом, где бы я вновь не родилась. Теперь же, нося под сердцем нашего сына, я даю новое обещание. Он будет единственным ребенком, которого я лишусь. Больше своих детей я не отдам, ни в одной из жизней. Даже если не сумею порвать уз души с вашим Богом и останусь его рабыней.
Я расскажу все, Амарант. Ибо хочу, чтобы ты понял, что сотворил со свободной женщиной. Чего ты меня лишил и какое уродство дал взамен. Темнота космоса и блеск серых стен никогда не заменят голубого неба и бескрайних зеленых полей. Солнечный свет не сравнится с тусклыми лампами на потолке. А твоя извращенная привязанность ко мне не имеет ничего общего с настоящей любовью между мужчиной и женщиной. Той любовью, которая была у меня на Кхоне. Подумай, Амарант, что ты добровольно выбираешь, что ты уничтожаешь и ради чего? Зачем тебе вечность в убогих городах из металла? Что дает тебе твой Бог? Но позволь я сама отвечу, каковы дары Нор-Талена. Их нет! Он не может ничего дать, ибо он ненасытная пустота. Он лишь забирает. Ему нужны ваши жизни, силы, ваша способность к продолжению рода. Он лишил миллионы дграков родительской любви и заботы, превратил из творцов в убийц, он забрал и вашу планету тоже. Нор-Тален забрал чувства и любовь. Вот, Амарант, каковы «дары» вашего Бога. А ты, слепец, даже не хочешь это узреть и гонишься за недостижимым могуществом.
Значит ли что-то для дграка слово «дом»? Пожалуй, нет. Даже за то время, что я была с тобой, мы несколько раз перелетали из одного космического города в другой. И каждый новый был повторением предыдущего. Точно такие же комнаты, где было постоянно холодно и приходилось экономить воду. Одинаковая скудная мебель. Жесткая кровать и холодный темный космос за стеклом. У меня даже не было одеяла, чтобы укутаться в него, и единственное, что согревало, это твое тело, Амарант. Взамен же я грела твою холодную душу.
Но на Кхоне у меня был настоящий дом. Я Милена Ивьетта Саахас родилась в семье, которая не знала ни раздоров, ни бедности. Я была самым младшим ребенком, и мне досталась как любовь родителей, так и забота старших сестер и брата. Я так часто слышала от них милые сердцу слова, что сейчас думаю, будто Вселенная решила проучить меня. Ведь теперь я никому не нужна, и ласковых слов мне не от кого ждать.
Хочешь знать, каково это – любить свой дом, Амарант? Это как теплые искорки в сердце, они сверкают, озаряя все естество своим светом. Любить свой дом – это чувствовать тепло домашнего очага. Любовь – в мелочах. В запахе свежего хлеба, в чистой скатерти на столе, в объятиях мамы. Дом – это кружка молока поутру. Это солнечные зайчики, пробивающиеся сквозь шторы, свежая постель и подушечка, пахнущая травами. А еще это особенное место, в котором безопасно, в котором печаль превращается в спокойствие и в которое всегда хочется вернуться. Хотел ли ты вернуться хоть в один из ваших городов? Памятны ли они для тебя? Задумайся, почему все города дграков так убоги и одинаковы.
Мой дом был особенным для меня, хотя ничего особенного в нем не было. Возможно, сейчас, когда я вспоминаю его, он кажется другим. Более красивым, более возвышенным. Наверное, потому, что я уже никогда его не увижу. Не побегу наперегонки с сестрами к озеру, не буду собирать ягоды в саду, не прижму к груди пушистого серого кота, и меня уже никогда не встретит на пороге мать.
Мой дом остался в памяти образами. Сильными, яркими. Вот я стою под усыпанным белыми цветами деревом. Прижимаюсь щекой к шершавому стволу и дышу. Вдыхаю аромат под жужжание пчел. Надо мною ажурное кружево теней. Или другое… мне шесть, а в шесть все вокруг представляется гигантским. Резные ставни высоко, и дотянуться до них так просто нельзя. Обязательно надо влезать на скамеечку под окном и украдкой подглядывать за тем, как шьет мама. В ее руках почти готовое платье. Мое, потому что серо-голубое. В цвет глаз.
Детство… оно всегда представляется чем-то счастливым, солнечным. В детстве каждый день особенный. Полный новых открытий. В детстве так много чувств, что порою кажется, на все это многообразие не хватит сил. У меня было детство, у тебя – нет, Амарант. И поэтому мне жаль вас. Вам не дали выбрать собственное будущее. Заковали в цепи воинственности с пеленок. Привили жестокость. У меня выбор был. В этом я тоже вижу иронию Вселенной. С детства я грезила космосом. В итоге оказалась здесь, в тюрьме, посреди вечной ночи, и лишь далекие огоньки за стеклом иллюминатора теперь освещают тусклое рабское существование.
Астрознание – таким стало мое призвание на Кхоне. Я с жадностью искала любые знания о звездах и звездных расах. Кхон был отдаленной планетой, и другие обитатели галактики редко прилетали сюда. Потому крупицы знаний, оставленные ими, ценились на вес золота. Когда-то мы находились под покровительством Земли, но за мою жизнь лишь единицы из них посетили нашу родину. Да и те были космическими странниками, покинувшими свою планету. И никто из них не пришел к нам на помощь. Возможно, они просто не успели. Возможно, их больше нет, как и нас. Я читала манускрипты, доставленные с других планет или скопированные из библиотеки галактических знаний. В них нередко говорилось и про вас. Почти во всей литературе вы упоминались как уродливые твари, сосущие жизнь из планет и ее обитателей. Все вы описывались существами похожими друг на друга, словно братья-близнецы, и все вы были лишены души. Но были и другие книги, которые рассказывали иную вашу историю. Более древнюю и более трагичную.
Я читала и ужасалась вашей судьбе. Ужасалась подлости и могуществу. Каждая вновь прочитанная мною книга открывала новую доселе неизведанную тайну. Амарант, если ты когда-нибудь освободишься от уз своей души, найди эти книги. Но не раньше, ибо сейчас это знание может стать причиной твоей смерти. Талеон и Земля, две планеты, принадлежащие Роду Великого Корня, хранят древние знания наших прародителей. В них есть сведения обо всех существах, населяющих нашу галактику. Есть и история вашего народа. И если ты прикоснешься к этому знанию, то будешь потрясен открывшейся правдой.
Но народ дграков мало интересовал меня до тебя. Он казался чем-то далеким, и о встрече с ним не могло быть и речи. Так и было. Было до наступления Великой Ночи. Но сейчас не об этом, а обо мне. Ты никогда не рассказывал, чему учили тебя учителя. Да и я не спрашивала. Но я расскажу, чему обучалась я. Ты будешь удивлен, но твоя рабыня разбиралась в звездных картах и звездных системах куда лучше любого офицера дграка. И если бы слово «женщина» не было пустым звуком для вашего народа, то я могла бы быть полезна в другой области, нежели ублажение мужчины и продолжение рода. Конечно, мы были не настолько сильны в магии и не настолько постигли мироздание, как, например, земляне, но кое в чем мы разбирались ничуть не хуже. Нашим же астрономическим лабораториям позавидовала бы самая развитая планета.
До того, как стать жрицей я подолгу пропадала там, смотря на звезды. Я изучила названия всех небесных светил и планет, вращающихся вокруг них. Я могла с легкостью сказать, какой из миров обитаем и кто его заселяет. Я знала все о кометах и биомеханических планетах темных существ. Постигла тайны астрофизики и квантовой механики.
Вскоре я увлеклась астрологией. Смешное занятие, скажешь ты? Ведь по звездам не угадать судьбы. Но я так не считаю. Звезды говорят с нами своим загадочным языком. Их сила пропитывает мироздание. Они способны ответить на все наши вопросы. Недаром же звезды сияют на небосводе.
Именно астрология стала тем толчком, который направил меня на путь жрицы богини Иф и предопределил всю мою дальнейшую судьбу. Ведь вам оказался так нужен Храм и его обитатели.
========== 6. История Милены ч.2 ==========
Знаешь, Амарант, я до сих пор задаюсь вопросом, почему я? Чем Милена Саахас отличалась от тех женщин, которых вы убили в Храме? Почему именно мне выпало несчастье оказаться в кошмаре насилия и плена, а Боги не подарили смерть в день захвата святилища? Ведь она была бы лучше такой жизни.
Я не представляю, что ты и тебе подобные увидели во мне, Амарант. Ведь я обычная женщина. Слишком обычная для Кхона. Я не красавица, не талантлива в магии и не искушена в любви. Но все же что-то заставило тебя сохранить мне жизнь. Что, Амарант? Не говори, что душа! В мою душу ты никогда не заглядывал. Ты даже не знаешь, какая я на самом деле, и ничего не ведаешь о моих желаниях и мыслях. Но может быть, в том и секрет. Непостижимое притягивает.
Конечно, плен и гибель Кхона было самым ужасным, что произошло в моей жизни. Перемена оказалась настолько разительна, что почти сломила. Почти убила прежнюю Милену. Почти… Но плен был не первой трагедией, которая случилась со мной. Можешь назвать это кармой, роком, провидением – все едино, но воплощение за воплощением меня настигает разлука с человеком, которого я люблю всем сердцем. А потом вместо него приходит другой – постылый и нежеланный. Возможно, и этот узел я однажды разрублю.
Как ты понял, личная жизнь Милены Ивьетты Саахас сложилась трагично. Но я знала, что меня ждет, заранее. Звезды сказали мне об этом. Я не обладала даром предвидения, не путешествовала по астральным мирам и не встречалась там с высшими существами, но свою судьбу я была в состоянии предугадать. Поначалу мне не хотелось верить, и я упрямо следовала наперекор всему к счастью.
Его звали Хаакон. И я буду любить его до тех пор, пока не покину этот мир. Наверное, мне не перечислить всех его достоинств, как не перечислить твоих недостатков, Амарант. Земля и небо, как говорили на Кхоне. Когда нити судьбы соединили нас, я стала самой счастливой женщиной на свете. Но увы, счастью недолго суждено было длиться. Боги забрали Хаакона в свои чертоги. Но я хочу, чтобы ты знал, Амарант: все то время, что я была с тобой, я вспоминала его. Каждый день, каждую ненавистную мне ночь вместо тебя представляла его.
Говорят, у вторжения дграков есть предвестники. И один из них – болезни. Страшные, опустошающие, неизлечимые. Говорят, их посылают Боги, но дело не в Богах. Это вы заражаете болезнями жертвенные планеты. Люди гибнут, а Нор-Тален получает свою жертву. Эпидемия, которая поразила Кхон, взялась будто бы ниоткуда и выкосила почти треть населения. Погребальным кострам не было счета. И прежде чем мы нашли лекарство, многие потеряли близких. В том числе и я. Хаакон умер у меня на руках. Именно тогда я впервые ощутила, как рухнул мой мир. Сказать, что я была безутешна, значит ничего не сказать. В полузабытьи, в горячечном бреду болезни я умоляла Богов забрать в чертоги мертвых и меня. Но тогда, как и в день захвата Храма, я выжила. Выжила, чтобы стать твоей рабыней…
Я почти не помню тех первых месяцев, когда осталась одна. Твоя Милена превратилась в бледную тень. Молчаливую, с пустыми глазами. Я избегала людей, отворачивалась от взглядов. Я упивалась горем, забыв обо всем на свете. Пожалуй, увидь ты меня такой, то был бы счастлив. Слабое, потерянное существо, которое нигде не находило себе места.
Но время лечит, и моя страшная рана в сердце тоже затянулась, правда поначалу я не хотела расставаться с болью. Мне стало стыдно существовать без нее. Еще более ужасающей казалась улыбка. Но я была молода и все-таки разрешила себе жить. Правда, жить как прежде я не могла. Звезды сказали мне, что я должна стать жрицей. То же сказал и мудрец, к которому я обратилась за советом. Пожалуй, это было моим спасением, а вскоре и духовным перерождением. Спустя некоторое время я собрала свои небольшие пожитки, распрощалась с семьей и отправилась в Храм.
Жизнь там не сильно отличалась от моей привычной жизни. У нас не было строгих постов и обрядов. Не было законов и ритуальных чтений молитв. Там меня научили идти по пути обретения гармонии с Вселенной. Там же продолжилась и моя научная деятельность. Многому мне пришлось научиться заново. И первое, и самое главное, что я вспомнила, так это то, как любить жизнь. Я люблю ее даже сейчас, будучи твоей пленницей. И пусть мое тело и душа страдают, но я люблю даже эту мучительную жизнь. А моя неволя есть неоценимый опыт для будущих воплощений, который я просто обязана пережить. Именно по этой причине я до сих пор оставалась с тобой.
Храм стал мне вторым домом. Тихой гаванью, где я смогла вновь улыбнуться миру, а он в ответ заискрился солнечными лучиками и зарумянился багровыми рассветами. Потеря обернулась гармонией. Печаль превратилась в интерес. А я обрела саму себя.
С наступлением Великой Ночи, когда влияние вашего Темного Бога коснулось и нашей планеты, жизнь на Кхоне потекла в другом русле. Один за другим вспыхнули несколько конфликтов, но их удалось загасить. Однако именно они стали тем решающим фактором, который не позволил объединить силы против внешнего врага, дграков. Сейчас, вспоминая все, что творилось в то время на моей родине, я думаю, что это был тщательно разработанный план нашего уничтожения, и готова биться об заклад, что ваши тайные агенты на протяжении многих лет отравляли умы наших правителей. Вы обманывали и людей – ведь перед вторжением мы прервали почти все контакты с другими планетами. Уникальный путь Кхона обернулся его гибелью.
Наверное, это был самый черный день в моей жизни. И я, Милена Ивьетта Саахас, признаюсь, что такого страха не испытывала никогда. Вы обрушились на Кхон внезапно. Без предупреждения, без объявления войны. Подло, как умеете. О, этот день до сих пор снится мне в кошмарах. До сих пор, обращаясь к тем воспоминаниям, я содрогаюсь от ужаса и мне хочется скулить, как испуганной собачонке. Нет, я не пала духом, не стенала, глядя в небо и заламывая руки. Страх просто сковал все внутри. Липкий, холодный страх.
Ах, Амарант. Каждый раз, когда я вижу тебя, я вспоминаю свою боль и отчаяние. Я оглядываюсь вокруг и понимаю, что бессильна, беспомощна. У меня нет ничего, кроме однообразного существования. У меня нет будущего. Может быть, в плену я стала чудовищем, ибо я желаю справедливости. Ни одна раса не должна уничтожать другую. И придет время, когда за преступления вам придется отвечать.
Вторжение застало меня в обсерватории. Над Рамансарским нагорьем уже опустилась ночь и большинство жителей Унгры, города близ Храма, спали. Но не я. Мы с жрицами-ученицами находились в одной из башен Храма. За годы я прошла долгий путь из ученицы в наставницы и теперь преподавала астрологию и астрофизику. Мне казалось, что я обрела себя в этом призвании. Храмовая библиотека изменила мое отношение к науке и религии. Я будто бы прозрела, стала обладательницей ключа к мирозданию. Иногда я выступала на научных конференциях в столице в качестве лектора. Но быть частью общества мне по-прежнему не хотелось. Храм манил своей тишиной. Ах, Амарант, если бы я знала, что молчание космоса станет проклятьем, то никогда бы не желала уединения. Тишина, которая окружала меня все то время, что я провела на корабле, уносящем прочь от родной планеты, едва не свела с ума. Ведь здесь у меня был только ты, Амарант. Насильник, убийца, вор, разрушитель, демон.
Все войны всегда начинаются одинаково. Среди счастья, покоя и мира вдруг проносится весть. Она ошеломляет, лишает почвы под ногами, обескураживает. Весть ломает тишину, даже если сказана шепотом. Она переворачивает мир и преподносит новую страшную реальность, в которой больше нет счастья. Моей вестью стал взрыв и яркая вспышка, озарившая классную комнату. Все как один, мы бросились к окнам. Ночное небо рассекала огненная полоса. Мелькнула мысль, что это метеор, но когда я подбежала к телескопу, то тут же охнула. Метеором оказался сторожевой корабль. Такие патрулировали на орбите. Они никогда не входили в атмосферу Кхона. Даже строились на спутниках нашей планеты.
На горизонте, в том самом месте, где скрылся падающий корабль, раздался взрыв. Затем еще две огненные полосы расчертили небо. Помню, как задрожали руки, и я перевела телескоп выше. Конечно, ты догадываешься, что я там увидела. Огромные черные корабли. Их было так много, что можно было сбиться со счета. Знаю, тебя всегда переполняет гордость, когда ты говоришь о вашем флоте. Меня же наполнил ужас. Ведь там, за пределами атмосферы, эти страшные биомеханические машины уничтожали наши корабли.
От увиденного я едва не села наземь. Перед глазами сразу всплыли картинки из прочитанных книг. Дграки. Флот дграков. Мой разум отказывался воспринимать реальность. Все происходящее казалось сном. Дграки? Здесь?
В тот момент я вполне поняла выражение «кровь стынет в жилах». Ибо по телу разлился холод. Руки дрожали, ноги стали ватными. Даже легкие будто сжало что-то невидимое, и я не могла вдохнуть. Истории вторжения дграков всегда заканчивались одинаково. И моя история должна была вот-вот прерваться. День, два, три? Сколько мне осталось жить? Может быть минуты или несколько часов. Это страшное чувство, Амарант. Чувство конечности собственного существования.
Хотелось кричать и паниковать, но я взяла себя в руки и стремглав понеслась к настоятельнице Храма. Пусть она решит, что нам делать и как мы можем помочь планете. Что было потом? Потом мы, жрицы спасали то, что было под силу нам спасти. Стараясь не смотреть на трагедию, разыгравшуюся в небе, мы переносили книги и магические предметы в подземные хранилища. Мы не знали, сколько у нас времени, поэтому очень торопились. Но события разворачивались чрезвычайно быстро. Не все земли выслали на борьбу с внешним врагом свои корабли. Не знаю, на что они надеялись. Возможно, их правители даже вступили в сговор с захватчиками и действовали на их стороне. Как бы то ни было, это их не спасло.
Когда Фияс, второй спутник, встал в зенит, вы начали бомбардировку планеты. Трудно передать словами тот ад, который стал твориться на Кхоне. Как минимум несколько взрывов были атомными. Ментальным взором многие из нас видели эти смертоносные грибы, вырастающие на теле планеты. Наверное, мне повезло, что храм находился вдалеке от тех мест. А вот моей семье – нет. В какой-то момент я ощутила, как тонкая ниточка, связывающая меня с родными, оборвалась, и в грудь словно вогнали кол. Мне хотелось лечь на землю и зарыдать. Хотелось умереть сию же минуту, но я не могла себе этого позволить. В храме были те, кто надеялся на мою поддержку, даже несмотря на то, что утешать нужно было меня. Потеря семьи стала вторым потрясением в моей жизни. И их смерть я вам никогда не прощу.
Поле боевых действий переместилось на планету. Гигантские черные крейсеры по-прежнему висели за пределами атмосферы, а вот на Кхон опустилось бесчисленное множество мелких судов. Некоторые из них как ищейки шныряли по поверхности в поисках органической жизни. Причем их интересовали не только люди. Животные тоже подлежали уничтожению. Похожие на огромных спрутов, корабли дграков садились в места силы планеты.
Что оставалось делать населению? У нас были пути к отступлению и спасению – восемь порталов звездной пирамиды. Пройдя сквозь них, все бы оказались в безопасности. Но выяснилось, что порталы разрушены. Они были одной из ваших первостепенных целей. Окружить, отрезать от других миров – вот ваш план.
Конечно, были еще личные корабли и межзвездные крейсеры. Какие-то отчаянные смельчаки даже успели прорваться. Надеюсь, они выжили. Но убежать таким путем с планеты можно было только поначалу. По мере того, как таяли ряды защитников, все прибывающие и прибывающие черные крейсеры выстраивались в небе в одну линию. Их огромные щупальца шевелились словно клубок змей, и в такт движению на небе рождалось силовое поле.
Теперь, спустя время я понимаю, что Кхон был для вас слишком легкой добычей. Подавить сопротивление вам не составило труда. И в техническом, и в эволюционном плане вы превосходили нас, а когда флот Кхона был разгромлен полностью, вы начали методично вырезать население. Хотя истинной целью, пожалуй, все же был хаос. Жалкие остатки нашего народа загонялись в катакомбы и бомбоубежища. Но и там мы бы не смогли выжить. Вы хотели забрать ресурсы планеты для того, чтобы строить все новые и новые корабли. Чтобы ваши звездные города росли и процветали. Вы хотели грабить и убивать. Насиловать и порабощать.
Но я отвлеклась. О целях захвата ты знаешь гораздо больше меня. Когда стало понятно, что с планеты не спастись, настоятельница приказала открыть ворота Храма, и под защиту наших стен потянулись женщины и дети. Под храмовым комплексом еще в глубокой древности были сооружены бомбоубежища. Кто и когда их построил, мне не известно. Возможно, это заслуга прежних обитателей Кхона и Храм вырос на месте более древней постройки.
Как оказалось, храм был одним из тех мест силы, которые привлекали вас. Когда, сминая и разрушая лазером стены, на землю опустился один из кораблей-спрутов, я и еще тридцать сестер-жриц стояли посреди двора. Мы решили стать смертниками. Задержать любыми силами черных демонов, чтобы дать возможность запечатать врата в бомбоубежище. Все мы понимали бесполезность этой затеи. Но попытаться стоило.
Щупальца черного корабля сложились и замерли. Не знаю, почему вы не открыли огонь по нам из орудий корабля, ведь все жрицы были вооружены. Возможно, не восприняли всерьез эту угрозу, а может быть, боялись повредить вход в секретные залы храма.
Когда в недрах корабля открылся люк, по трапу спустился один единственный человек. Даже сейчас я помню его в мельчайших подробностях. Высокая фигура в черном. Облегающий костюм и высокие сапоги. На лице черная маска, похожая на птичий клюв. Тогда я подумала, что воздух нашей планеты непригоден для вас. Дграк встал, широко расставив ноги. Глаза были закрыты, а правая рука слегка приподнята и повернута ладонью в нашу сторону. Я видела, как подергиваются его веки, а воздух шумно втягивается через отверстия в птичьей маске.
Наверное, тебе рассказывали эту историю не раз. Да и сам ты принимал участие в подобных вылазках. Помню, как тихий голос в голове начал шептать и уговаривать бросить энергетическое копье, что я держала. Он становился все громче и громче, увереннее и увереннее окутывая сознание. Вместе с голосом в голове нарастала боль. Перед глазами поплыл густой туман, и я потеряла всякий контроль над собственным телом. Мне казалось, будто я сплю, будто застряла в кошмаре. Голос же продолжал уговаривать: «Сдавайся!». Потом я почувствовала, как разжимаются пальцы. Услышала удар копья о пол святилища и щелчок наручников на собственных запястьях. Лишь только после громкого вскрика настоятельницы туманная завеса перед глазами спала, и я очнулась. Я стояла на коленях. Безоружная, скованная. В шею упирался черный клинок одного из солдат. Никто из жриц не выстрелил. Никто не сопротивлялся, ибо наш разум поработил тот страшный телепат. Все мы в одно мгновение из защитниц храма превратились в пленниц.
Когда дело было сделано и все жрицы были обезоружены, этот человек открыл глаза. Мне хотелось вскрикнуть, когда я их увидела. Какие-то рыбьи, почти неживые, белесые. Он спустился по лестнице и кинул несколько отрывистых фраз. Тогда я не поняла, что они означали. Но услышав приказ, солдаты выстроили нас в один ряд. Высокий дграк прошел мимо несколько раз, впиваясь рыбьими глазами в наши лица. А потом ткнул пальцем, на котором красовались изогнутые коготки из черного металла, в нескольких из жриц. Я боялась, что он укажет и на меня. Но он лишь на секунду остановился напротив, а потом пошел дальше.
Думаю, нет смысла говорить, что стало с теми, на кого указал твой сослуживец. Все они через несколько секунд лежали на каменном полу. Потом дграки разделились. Небольшая группа осталась охранять нас, другие же начали бессовестно обворовывать святилище. Все, что мы не успели спасти, стало вашей добычей.
Горько. Да, тогда мне было горько наблюдать, как разворовывают наше имущество. Некоторые из жриц, оставшихся в живых, попытались освободиться и помешать, но за неповиновение были тут же убиты. Среди них была и настоятельница. Один из воинов-дграков размахнулся мечом, и обезглавленное тело, как мешок, рухнуло на пол святилища. Я не хотела запомнить настоятельницу такой, но мой взгляд был словно прикован к ней. Еще один сильный удар судьбы. Я любила эту женщину, снова научившую меня ценить жизнь. Великая жрица не хотела сдаваться. Более того, она была единственной, кто смог справиться с вашим телепатическим воздействием. Не хотели сдаваться и мы, но что сделает несколько напуганных женщин против хорошо вооруженных солдат-телепатов.
Я не знаю, что стало с людьми, спустившимися в катакомбы. Я не знаю, что произошло дальше с самим Храмом, ибо нас словно скот повели на корабль. Я лишь обернулась, чтобы в последний раз взглянуть на небо Кхона, прежде чем за нами закрылся люк.
========== 7. История Милены ч.3 ==========
Мое пленение началось с полутемной комнатушки, в которую меня и еще пятерых девушек бесцеремонно втолкнули солдаты. Нас не били, не унижали. Просто из людей мы вдруг превратились в незаслуживающие внимания вещи. Я помню, как прислонилась к металлической обшивке и долго слушала далекую канонаду взрывов. Должно быть, я плакала, не помню. Слезы остальных я точно видела. В голове было девственно пусто, и я просто смотрела в никуда, ни о чем не думая. То, что корабль взлетел, я поняла по легкой вибрации пола. Что я тогда испытала? Наверное, это была тоска. Я просто легла на пол, пытаясь почувствовать удаляющуюся планету. Пытаясь запомнить ее живой и проститься. Потом было томительное ожидание. О предстоящей судьбе мы могли только догадываться. Наложницы? Рабыни? Военнопленные? Будут ли нас пытать, чтобы раздобыть ценную информацию? Правда, о чем могут рассказать жрицы?
Все молчали. Каждая из нас думала о себе. Только один раз Олля затянула протяжную грустную песню, но ее никто не поддержал, и она быстро умолкла. Сколько мы пробыли в том месте, я не знаю. Час, два, а может быть, день или неделю? Время тянулось безумно долго. Потом вошли несколько мужчин. Меня и еще трех жриц вытолкали из камеры и провели через шлюз. Мы долго шли по узкому длинному коридору.
В просторном светлом помещении, куда нас привели, оказалось очень много народа. Я удивилась, увидев среди мужчин в черном женщин. Теперь внешний вид дграков предстал нашим взорам по-другому. Не было обтягивающих черных комбинезонов. Не было ужасающих когтей на пальцах. Лица больше не скрывали маски. Волосы у всех мужчин были иссиня-черные, прямые и длинные. Некоторые предпочитали собирать их в хвостик, другие же просто распускали. Кто-то из дграков был обнажен по пояс, но большинство было в черных безрукавках.
Когда нас ввели, раздался дружный гогот и аплодисменты. Похоже, здесь праздновали победу. В воздухе витали какие-то приторно пахнущие клубы дыма. Вдохнув их, я ощутила, как закружилась голова. В горле запершило, и я закашлялась. Смех усилился. Кажется, этим людям показалось забавным то, что воздух почудился мне отравленным. Хотя почему же почудился? Он и был отравленным. Какая-то адская разновидность наркотика. Я смотрела на ваши лица и ненавидела. Ненавидела каждого из вас.
А потом из толпы вышел ты. В тот день ты, кажется, получил очередное повышение. Не знаю уж, за что. За то, что разрушил больше других, или за то, что был особо коварен и хитер во время наступления. Раздались дружные подбадривающие голоса. Каким ты мне показался? Я отвечу, но ответ тебе не понравится. Ты был чудовищным. Опьяненный наркотиком и жаждой женского тела. Это читалось в глазах. Тогда я наконец поняла, ради чего нас привели сюда. Как подарок офицерам.
Был ли ты мне противен? Да. Был. То безумие, которое охватывает воинов в пылу сражения, еще не выветрилось из сознания. Наркотик делал взгляд чудовищно жестоким. Прямые длинные волосы пугали еще больше. В худощавом теле я почувствовала недюжинную силу. А в движениях ощущалась угроза.
За минуту до того, как ты, пожелав удостовериться в красоте фигуры, прилюдно порвал мое платье, я поняла, что именно на мне ты остановишь свой выбор. Откуда пришла такая уверенность? Когда наши глаза встретились, там, глубоко, за холодным отчужденным лицом я увидела маленькое зернышко непонятной мне боли. Боли, которой нужен был лекарь.
Пока я прикрывала свою наготу, на меня смотрели десятки холодных глаз. Поначалу я избегала взглядов, но потом мне захотелось вцепиться ногтями в эти лица и расцарапать их до крови. А ты… ты стоял и улыбался. Тебе нравилось то, что было перед тобой.
Эта самодовольная нахальная улыбка не сходила с уст. Все внутри закипело. Я размахнулась и со всей силы отвесила пощечину. В следующий миг я подумала, что ты накинешься на меня. Ударишь в ответ, но ничего не произошло. Только загикало несколько мужчин. А ты слегка потер щеку, довольно улыбнулся еще шире и что-то сказал. Голос был сильным. Твердым. Он не был карканьем, как у того дграка, который командовал солдатами, взявшими нас в плен. Приятный баритон с властными сильными нотками. Было что-то словно благородное и в нем, и в твоих движениях, но тогда я не думала об этом. Тогда я ненавидела тебя.
Ты протащил меня по серым запутанным коридорам, сжимая запястье с такой силой, что я не могла дотронуться до него несколько дней. Глупышка, я пыталась сопротивляться. Пыталась вырваться, ударить, оцарапать, возможно убить, но мне не было позволено сделать это. Мой пленитель был не из тех, кто легко расстается со своей жертвой. Ты не ударил в ответ, ты лишь сжал мое горло и пристально посмотрел. В этом взгляде было предупреждение и угроза. От того, что загорелось в глазах, колени панически задрожали, гораздо сильнее, чем от неизвестности, которая ждала меня.
Одной рукой я поддерживала разорванное платье, за другую меня крепко держал ты. Я больше не сопротивлялась. Ибо не видела в этом смысла. Я перестала бороться не из-за страха, просто поняла, что смертельно устала и мне все равно, что сейчас будет происходить. Я все перенесу.
Ты втолкнул меня в просторную комнату, о предназначении которой было сложно угадать по ее убранству. Если бы я не стала участницей, то никогда бы не подумала, что она предназначена именно для любовных утех. Здесь не было для этого никаких удобств. В комнате царила полутьма, и лишь тонкий лучик света падал на каменную плиту. Стены терялись в темноте, но мне казалось, что все они исписаны странными символами. Позже я поняла, что это печати. Печати призыва вашего Бога. Те самые, которые связали меня с Нор-Таленом. Те самые, от которых мне не избавиться даже в новой жизни. В тот день ты не только изнасиловал меня, но и сделал слугой этого проклятого существа.
