Текст книги "Мой лучший друг - скелет (СИ)"

Автор книги: Олеся Гринкевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

– Ха. Ты. Волнуешься. Об. Этой. Дряни?

Существо передо мной дёрнулось и упало. Монитор разлетелся на осколки, усеяв ими дорогу. Сделав шаг назад, я наткнулся на другой монитор.

– Это. Всего. Лишь. Мои инструменты, – трансляция теперь велась со всех мониторов, окружавших меня. Несколько машин столкнулись, потеряв контроль со стороны водителей.

– Хорошо, хорошо. Просто дай мне лекарства, и я спокойно уйду. Больше ты обо мне не услышишь, обещаю, – я примирительно поднял руки. Кто бы со мной не разговаривал, дружелюбным он явно не был. Перспектива же быть разодранным толпой существ на составные кости, меня не прельщала. Однако, их хозяин, как я вскоре понял, мог только говорить через них.

– Даю. Тебе. Час. Проваливай. Урод.

"Если бы ты мог, ты бы уже достал меня, так?" – подумал я, успокаиваясь. Существа явно страдали от подобной коммуникации, так что мне оставалось лишь послушно закивать, успокаивая местного грубияна.

– Уже ухожу.

Трансляция прекратилась. Некоторые мониторы рухнули на землю, разбиваясь, некоторые же просто пошли по своим делам, будто ничего не случилось. Я быстро встал на скейт и доехал до места, где оставил свою одежду. Надев её и спрятавшись в переулке, я попытался придумать план, как выманить местного задиру из укрытия. "Да и стоит ли это вообще усилий? Может, быстрее будет найти кого-то ещё?" – мрачно размышлял я.

Каэр без лекарств быстро станет хуже и, пусть я и доверял Белу – он не был врачом. Искать же кого-то в таком огромном месте было попросту бесполезной затеей – понадобится слишком много времени. Но и аптеки нигде не было видно.

Я прикинул, где бы мог прятаться тот, кто легко раскидывается своими подопечными, как пешками. И обратил внимание на телебашню, возвышающуюся над всем городом. "Чтож. Отличное место для того, чтобы вести трансляцию", – тихо хмыкнув, я тем не менее не сразу направился туда. Слова Энгуса о том, чтобы доставить этому парню "неприятности", вполне совпадали с моими желаниями, так что я бродил по городу, прикидывая, как бы ему досадить. У меня было несколько идей и, выбрав одну из них, я сразу же принялся за её осуществление, предварительно набив рюкзак всем необходимым.

Дорога на телебашню не заняла много времени. Общественный транспорт, всё же, отличное средство передвижения. "Хорошо, что та леди дала мне немного денег". Я трясся в троллейбусе, опустив голову в капюшоне. Со всех сторон меня окружали мониторы, но, повторяя их поведение, я безучастно стоял, смотря в одну точку, тем самым избегая внимания. "Как же тошно вот так вот каждый день ездить на работу и обратно, наверное. Интересно, хоть кому-то в этом салоне нравится их работа?" Мёртвая тишина да металлический лязг были мне ответом. Впереди показались основание башни и автобусная остановка. Я покрепче сжал лямку рюкзака.

"Ну вот мы и приехали".

Ошибка

Вокруг телебашни не было ни забора, ни какой-либо другой ограды. Серая масса облаков скрывала её вершину, не давая точного представления о том, где она кончается. Собравшись с силами и поудобней перехватив рюкзак, я подошёл ко входу.

План мой был прост до невозможности – сломать что-нибудь в том месте, откуда идёт сигнал, и тем самым вынудить хозяина общаться со мной напрямую. "Если идеальный мир для него – мир, где общаются через мониторы и посредников, то лучший способ ему досадить это сломать связь". Я не хотел его убивать, хотя Энгус и намекнул, что не был бы против подобного исхода. Всё, чего мне хотелось – вывести паршивца из зоны комфорта и наконец-то получить лекарства.

Перед дверю в башню был пропускной пункт с десятком камер. Жужжа, они вертелись из стороны, но, стоило мне подойти, уставились на меня.

– Надеюсь, ты не догадался запереть двери, – пробормотал я, дёргая ручку. Разумеется, дверь была закрыта. По интеркому раздался знакомый голос.

– Проваливай. Сделаешь ещё хоть шаг – и я за себя не ручаюсь.

– Просто дай мне лекарства, и я тут же уйду. Мне не хочется с тобой враждовать или причинять беспокойство, – я старался говорить как можно мягче.

– Пф. И не подумаю. Делиться с кем-то вроде тебя? Дашь что-то одному – и вот уже будет очередь из желающих урвать от меня ещё один кусок. Нет, спасибо. Я уже это проходил, мне хватило. Так что иди любезничать с кем-нибудь ещё.

Он недовольно фыркнул.

– Просто ещё один подлиза. Засунь своё дружелюбие себе..

Я не дал ему договорить и достал из рюкзака лом.

– Что ты делаешь? – голос прозвучал растерянно.

– Засовываю своё дружелюбие туда, куда ты хотел, – спокойно ответил я, налягая на хлипкую дверь. Та, пусть и не сразу, но поддалась, – Мне некогда любезничать, как видишь.

Голос промолчал. "Вот и чудненько".

В зале первого этажа башни был лифт и выход на лестницу. Без особой надежды, я нажал на кнопку вызова кабины и, естественно, лифт был отключён.

– Хорошо, что я скелет, и у меня нет лёгких, – сказал я, обращаясь к одной из камер, – Лестница для меня не помеха, знаешь. Просто я дойду до тебя чуть попозже. Однако, – я перехватил лом поудобнее и подошёл к щитку на стене, который, как мне казалось, отвечал за лифт, – Ты тоже прогуляешься, если тебе вдруг захочется спуститься. Заниматься спортом в одиночку скучно, не так ли?

– Эй, ты что…

Я с размаху ударил ломом по панели. Сила отдачи была такой, что я едва устоял на ногах. Посыпались искры. Ещё два удара, и от многочисленных огоньков да кнопочек осталось лишь техническое мессиво. Небольшой взрыв, раздавшийся во время второго удара, всё-таки опрокинул меня на спину, но результатом я остался доволен. От панели шёл чёрный дым, заполняя собой первый этаж.

– Хе-хе, стоило того.

– Ты сумасшедший.

– Есть такое, да. Но ещё не поздно меня остановить. Просто отдай лекарства. Могу даже перечислить, какие именно.

– И не подумаю, – то ли из-за помех, то ли мне просто показалось, но голос прозвучал по-детски обиженно. Как у ребёнка, у которого отняли мороженое.

– Тогда, едем дальше, – сказал я, таким же образом сшибая ломом камеры и уничтожая интерком. Подъём начался.

Хозяин протестовал, почти крича, но на каждом этаже я хладнокровно разрушал всё, что видел.

– Это для твоего же блага, – сказал я где-то на середине башни, – Сходишь в город, проветришься, пообщаешься с мониторами. Ты когда выходил из башни в последний раз?

– Не твоё собачье дело, – огрызнулся голос.

– Так и знал.

Мне стало скучно просто ходить и крушить всё, поэтому я пытался перекинуться с незнакомцем хотя бы парой фраз, прежде чем снести очередную камеру.

– У тебя наверху, получается, бункер? Еда там и всё такое? Как ты поднимаешь себе всё необходимое?

– Отстань.

Но я не отставал.

– А зачем ты выходил из своего купола? И почему ты ранил Энгуса?

– Того выродка? Он возомнил, что является главным и может указывать мне, что делать, – голос фыркнул, – Как только он сказал, что мне нельзя уходить из своего купола, я сразу же вышел.

– И, когда он пытался вернуть тебя, ты его ударил?

– Его наглая морда сама напрашивалась на взбучку.

Я немного притормозил на лестничном пролёте. Пусть у меня и не было мышц, но усталость потихоньку набирала обороты. С этого момента я перестал ломать камеры и просто начал подниматься по лестнице, экономя силы.

– Получается, что ты ненавидишь, когда тебе указывают. Тогда приказываю тебе – ни в коем случае не отдавай мне лекарства.

– Это так не работает, – интерком хихикнул.

– Жаль.

Когда подъём наконец завершился, я не смог скрыть свою радость. Лестница с десятками пролётов наконец-то окончилась огромной металлической дверью. Я с сомнением, но всё же попытался открыть её ломом – безрезультатно. Кости трещали от напряжения, но бронированная сталь не сдвинулась ни на дюйм. Замка нигде не было видно – наверняка дверь была заперта изнутри. "Вполне вероятно, что там куча засовов".

– Ну как тебе? Говорил же – до меня не добраться, – голос победно захохотал.

– Это да. Здорово тебя замуровали. Энгус молодец, – я присел на пол и закурил, переводя дух.

– В каком смысле?

– Ну, он сделал так, что теперь ты никогда не выберешься отсюда. Дверь замурована, как мне и сказали, – я взял небольшую паузу, – Лекарства и девочка были лишь прикрытием. Меня послали убедиться, что ты никогда отсюда не выйдешь. Рад, что так оно и есть.

– Врёшь, я сам её закрыл, – голос говорящего слегка дрожал, в смятении.

– Хорошо, хорошо. Счастливо оставаться, мистер.

Я нарочно громко затопал вниз по лестнице и не откликался, сколько бы меня не звали. А затем тихо вернулся обратно и замер возле двери.

План был ужасен. На него мог повестись разве что пятилетний ребёнок. Однако ничего другого мне придумать не удалось. "Когда-нибудь он всё равно выйдет. Осталось лишь дождаться".

И уже минут через десять дверь открылась.

– Какого чёрта, говорил же, что он врёт, – пробормотал голос, и я, не дав ему опомниться, резко открыл оставшийся промежуток ломом, выбивая из его рук дверную ручку. Ворвавшись внутрь, я пробежал несколько метров, прежде чем остановиться и обернуться.

Парень лет двадцати, заросший щетиной, с всклоченными и неухоженными волосами, дико уставился на меня, открыв рот. Один рог у него был обломлен, а место скола обмотано бинтом.

– А у тебя тут уютно, как погляжу, – как ни в чём не бывало сказал я, осматриваясь.

Парень осел на пол.

– Не расстраивайся, я ненадолго. Чаю выпью и пойду. Где, говоришь, у тебя аптечка, кстати?

Пока ошеломлённый хозяин башни пытался прийти в себя, я начал изучать его обитель, больше похожую на бункер, чем на жилое помещение. Десятки проводов, перепутанных между собой, тянулись вдоль стен к экранам, пульту управления и камерам. За тремя дверьми скрывались складские помещения, заполненные коробками с консервами и всяким хламом. Вместо кроватив центре зала находился прохудившийся спальник, а вместо плиты – маленькая газовая горелка.

– Может, я приготовлю тебе что-нибудь? – спросил я. Парень, скрючившись, вжимался в стену и старался не смотреть на меня. Он не издал ни звука с тех пор, как я вошёл

То тут, то там валялись пустые консервы, которые я отпинал подальше.

– Сейчас что-нибудь сообразим.

Я полез в коробки, старательно отбирая консервы. У многих уже истёк срок годности, их я сразу же откладывал в сторону.

– Лучше чай, – прошептал парень за моей спиной. Скажи он это ещё хоть каплю тише, и я бы его не услышал.

– Не знал, что ты такой скромный. Из динамика твой голос звучал в разы смелее, – я хмыкнул, набрал воды в небольшой чайник, который мне осторожно протянули, и поставил его на огонь.

Парень держался от меня настолько далеко, насколько только мог. Я ожидал драки, пока поднимался по лестнице, криков, но передо мной был просто ужасно неловкий человек, вздрагивающий от любого моего движения. Мне стало стыдно за все те неприятности, что я ему причинил. "Это как обижать лающего щенка".

Вода в чайнике закипала ужасно медленно, отчего неловкая тишина между нами только нарастала. Парень принёс коробку с лекарствами и мрачно пнул её в мою сторону. В ней было несколько коробочек. Для каждого типа медикаментов – своя. В отличие от запасов еды, ни одно из лекарств не было просрочено. Порывшись, я нашёл антибиотики, лекарство от кашля, насморка и противовирусное.

– Взял? Теперь проваливай, – он взглянул на меня исподлобья. Прядь волос скрыла часть его лица, когда он опустил голову. Но мне не хотелось уходить, оставляя его, озлобленного и одинокого, позади.

– Можно я попью с тобой чай?

– Ты – скелет.

– Но чай люблю.

Парень фыркнул и указал мне, где хранится его чай. Я выбрал тот, где помимо привычных тёмных листьев мелькали ягоды облепихи.

– Каэр, наверное, понравился бы, – пробормотал я на автомате, разливая заварку по металлическим стаканам.

– Это ещё кто?

– Та девочка, которой нужны лекарства.

Он промолчал, отпив немного чая и поморщившись. Я подлил ему холодной воды в стакан, разбавляя заварку.

– Ты даже не пьёшь его. Что за перевод продукта, – пробурчал парень.

– Эй, я наслаждаюсь видом. Не каждый день мне удаётся увидеть чай с облепихой, – запротестовал я.

– Насладился?

– Почти. Ещё я бы хотел взглянуть на вид окрестностей. Не зря же так высоко поднимался. У тебя тут есть смотровая площадка или что-то в этом роде?

– А ты наглый скелет, да? – он произнёс это почти с восхищением.

– Есть такое.

Парень подвёл меня к одной из стен и нажал несколько кнопок. С диким скрежетом, часть стены начала отъезжать в сторону, открывая перед нами окно. Как я и ожидал, башня оказалось выше облаков.

– Чувствую себя на вершине мира, – честно признался я.

– Так и есть, – парень самодовольно хмыкнул, – Облака и небо – самый лучший вид из возможных. Ни машин, ни людей, ни небоскрёбов. Только мир да покой.

– Если так, то зачем тебе камеры по всему городу? Разве это не скучно, наслаждаться такой красотой в одиночку?

– Нисколько, – парень нажал ещё несколько кнопок, и стена вновь закрыла обзор. Первый мой вопрос он оставил без ответа, – Кажется, теперь тебе пора.

– Хорошо, – я кивнул, – Может, прогуляешься со мной?

– Куда это? – парень нахмурился

– Отнесём лекарства вместе. Разве ты не хочешь лично отдать их девочке? Мне было бы неловко брать на себя твой добрый поступок, честно говоря.

– Нет уж, спасибо.

– Тогда хотя бы скажи своё имя, чтобы я передал его ей. Пусть знает, кому она будет обязана жизнью.

– Меня зовут Гир, но… – парень ненадолго задумался, – Ей действительно так сильно плохо?

– Она болела по моей вине довольно долгое время, а я и не замечал этого. Сегодня, как только она проснулась, у неё был сильный жар, и она не смогла даже встать с кровати или заговорить.

Гир чертыхнулся.

– И ты уверен, что именно те лекарства, что ты взял, ей помогут? – спросил он с явным напряжением в голосе.

– Нет, – честно ответил я. Гир выругался уже в полный голос и бросился к коробке с лекарствами. Порывшись, он выудил оттуда столько препаратов, что только их количеством можно было бы вылечить лошадь. Или убить.

– Если все скелеты такие же безголовые, как ты, то я предпочёл бы больше не встречать ни одного! – кричал он, кидая кипу коробочек и бутылочек в мой рюкзак, – Это крайний верх безалаберности, по твоему тугоумию надо писать трактат! Я бы не доверил тебе даже носок, не то, что ребёнка!

Гир продолжал в том же духе некоторое время, пока я мирно стоял, облокотившись на стенку. Таким он мне нравился гораздо больше. Уж не знаю, почему.

– Чего встал, мешок костей? Пошли уже, я не вынесу и лишней минуты рядом с тобой, – он быстрым шагом подошёл к лифту.

– Подожди, я… сломал его.

– Если ты сейчас про мой мозг – то да. Но лифт цел, – отмахнулся Гир, нажимая кнопку вызова. Двери тут же открылись, и мы зашли внутрь.

– Но что же тогда я разбил на первом этаже?

– Мою веру в людей. И пульт управления монитороголовыми.

– Я думал всё, что тебе нужно, находится наверху, – я почесал черепушку.

– Да. Но главный блок находился внизу, он появился самым первым. Раньше башня была всего в два этажа, но каждый раз, когда я засыпал, она становилась всё выше. Уж не знаю, почему.

Выйдя из телебашни, мы сели в пустой автобус, который отвёз нас прямиком к "выходу" из купола.

– Удобно, – не без зависти сказал я, вспоминая, как долго приходилось добираться до каждого пролома в других куполах.

– А то.

Как только мы вышли в Лир, нас встретил Энгус. Быстро виляя хвостом, он переводил взгляд с Гира на меня и обратно.

– И как это понимать? Вы теперь лучшие друзья? – спросил он, сощурив глаза.

– Не хочу иметь ничего общего с этой катастрофой, – Гир поправил рюкзак на плече, – Просто отведите меня к девочке, чтобы я смог посмотреть на неё и подобрать лекарства. После этого я сразу же уйду.

– Отличный план, – кивнул Энгус и повёл нас в сторону бара.

Пока мы шли, Гир не переставал оглядываться по сторонам. Он с интересом разглядывал другие купола, иногда подбирал и вертел в руках камни.

– Если хочешь, могу рассказать тебе о том, как здесь всё устроено, – вежливо предложил я, заметив его любопытство.

– Сам разберусь.

На том диалог и закончился. Мы вошли в купол бара, где нас уже заждался Бел и его пёс. Они почти подбежали к нам.

– Это врач? – сражу же уточнил Бел.

– Нет, но никого получше я не нашёл. Кажется, он немного разбирается в лекарствах.

– Уже неплохо, – Бел кивнул Гиру и отвёл его к девочке.

Каэр, взмокшая от пота, лежала на том же диване. Бел поменял повязку на её лбу, и на мгновение мне показалось, что от мокрой ткани шёл пар. Гир тут же принялся доставать лекарства и раскладывать их возле дивана.

– Какая у неё температура? – быстро спросил он, доставая градусник.

– Мы не знаем, – тихо ответил Бел. Застонав, Гир схватился за голову, но не стал ничего комментировать. Вместо этого он аккуратно замерил температуру Каэр. Она бредила, губы её шевелились, не произнося ни звука. Её глаза рассматривали окружение, но не думаю, что она что-либо видела в этот момент. Бел менял ткань на лбу девочки едва ли не каждую минуту.

Увидев температуру на градуснике, Бел и Гир одновременно вздрогнули и обернулись ко мне. Бармен встал, взял меня за локоть и вывел из бара на серый берег.

– Останься тут, – процедил он, – Для твоего же блага.

И ушёл, оставив меня с нарастающим в груди чувством вины. Мне вдруг ужасно захотелось оказаться в той яме с костями, в куполе Каэр. Лечь и сгнить заживо.

Но это было бы слишком просто. Я размахнулся и со всей силы пнул камни, но не почувствовал никакой боли. Только собственную глупость и бесполезность. "Хоть бы Энгус вышел и поговорил со мной. Пусть бы издевался, пусть бы кричал. Я просто хочу, чтобы он сказал, что ей скоро станет лучше".

Как назло, я вспомнил, как предлагал Белу позволить ей умереть в куполе, чтобы "облегчить" процесс. "Что же я за монстр то такой".

Я обернулся на купол и заметил возле него детский ксилофон. И сразу понял, кто его оставил и что мне предлагали сделать. "Где только Энгус его раздобыл?" – отстранённо подумал я, направившись к месту, где скалы встречаются с морем.

Ветер был той же силы, что и всегда. Временами он доносил солёные всплески воды, что окрашивали камни в тёмные цвета. Я присел на краю обрыва, в глубине души надеясь, что кто-то столкнёт меня вниз. Мне дали ксилофон, но не дали молоточка, чтобы по нему стучать. Однако, как оказалось, костяшки пальцев идеально его заменяли. Рассеянно стуча по пластинкам, я тупо рассматривал воду, пока чувства не начали отступать, образуя во мне странное чувство пустоты. Я почувствовал, как тело чуть-чуть накренилось вперёд. Посыпались камни.

"Кажется, с таким же чувством я и очутился в этом мире. Просто уснуть и забыть обо всём. Если бы я тогда поддался ему, то ничего этого бы не случилось".

Тело наклонялось всё сильнее. Невыносимо хотелось спать. Волны разбивались о скалы, с каждым ударом поглощая крохотные частицы камня. "Через несколько веков от них останется только песок". Хохотнув, я с усилием выпрямился. Приступ жалости к себе наконец-то прошёл.

"Когда она поправится, я сыграю ей самую красивую мелодию, какую только смогу придумать".

Я внимательнее присмотрелся к ксилофону и наугад отстучал несколько нот. Ветер тут же подхватил их и унёс прочь, за горизонт, к огромной чёрной птице, спящей где-то вдали.

"Так что, поправляйся скорее, Каэр. Ведь без тебя не будет ни этой мелодии, ни меня, ни нас".

Тихие ноты раздавались в такт мыслям. Оставалось надеяться, что она их услышит.

В ожидании тебя

Бродить по берегу оказалось не так весело, как могло бы показаться. Все ребята были заняты лечением Каэр, меня же от процесса отстранили. Разве что Энгус, в свойственной ему манере, временами приносил новости.

– Ей уже лучше. Наверное. Не особо разбираюсь в устройстве детей, – говорил он вскользь, прыгая мимо меня. Его шерсть слегка потускнела, но с чем это было связано, понять я не мог. "Да и прыгает он гораздо ниже. Неужели устал?"

– Понятно. Спасибо, что рассказываешь мне хоть что-то. Гир и Бел всё ещё злятся?

– Они не подпустят тебя и на пушечный выстрел, насколько я могу судить.

– Может, я могу хоть чем-то помочь? Надоело ходить без дела, честно говоря.

Энгус задумался. Его хвост завилял то влево, то вправо. Я безучастно наблюдал за этим движением, дожидаясь ответа.

– Вообще-то, ты способен помочь. Пока я занят в баре, может, погуляешь по куполам и проведаешь моих подопечных? А то они уже могли заскучать без компании. Ну или хотя бы сходи просто так, осмотрись.

– Хозяева куполов… обычно не особо рады меня видеть, как ты заметил. Особенно, когда я говорю, что пришёл по твоей просьбе.

– Так ты и не говори.

Небо пролило на нас несколько дождевых капель. До того момента я и не знал, что здесь бывают дожди. Серые пятнышки окрашивали камни, где-то вдалеке раздался крик птицы.

– И достань, если сможешь, тёплую одежду, к слову. Скоро зима. Как только птица уснёт – все впадут в спячку.

– Даже ты?

– Ты и я – существа иного сорта, нас это не касается, – Энгус помолчал, собираясь с мыслями, – Однако, если ты хочешь, чтобы девочка выбралась, то лучшего времени, чем начало зимы, не придумаешь. Засыпая, человек впадает в то самое промежуточное состояние, когда легче всего пережить переход. Самые реалистичные сны о других мирах, других временных линиях чаще всего являются обрывками нашей памяти о случившихся переходах. А такое явление, как спячка, требует очень глубокого сна. И, соответственно, перед ней вполне можно убедить человека в чём-либо, что явится ему затем в его дрёме.

– Другими словами, мне нужно убедить Каэр в том, что…

– Это уже додумывай сам, – Энгус развернулся в другую сторону, – Я позову тебя, когда всё придёт в норму. А пока – гуляй.

Он ушёл незадолго до того, как начался ливень. Тёмные капли с силой разбивались о берег, их шум заглушал шорох моих шагов, шелест моря – все привычные звуки скрылись за стеной воды. Я постоял на месте некоторое время, пытаясь прочувствовать новые ощущения. А затем вошёл в ближайший купол.

Мои похождения отличались от тех, когда мне приходилось нарочно искать людей и пытаться с ними заговорить. Теперь я просто ходил по чужим мирам, не особо желая встречи, но и не уклоняясь от неё.

Подводное царство с городами-шарами из воздуха. Космическая станция на далёкой планете. Мир из одеял и подушек. Огромное болото. Песчаная пустыня, растянувшаяся до горизонта. Прекрасный парк с ярчайшими оттенками цветов. Я бродил по ним немного, после чего возвращался под ливень и шёл к другому куполу. Такие гуляния были по своему полезны – мне удавалось составить представление о том, какие люди здесь обитают, и чего можно ждать, входя в их миры.

Посетив ещё несколько куполов, я наткнулся на, как мне показалось, едва ли не самый уютный из них. Простой двухэтажный деревяный домик на границе леса и поля, окружённый маленьким забором. "Он явно не от людей", – подумал я, открывая калитку. Навстречу мне, раскрыв в приветствии руки, вышел старик.

– О, не ожидал сегодня гостей, – он дружелюбно улыбнулся, разгладив белые усы, – Вы какими судьбами?

– Я?

– Да-да, вы, молодой человек. Ищите, где перезимовать, не так ли? – старик хохотнул, – Энгус перед каждой зимой присылает ко мне кого-нибудь на спячку. Не стесняйтесь, говорите.

Я присмотрелся к старику повнимательнее. Он был чуть ниже меня, худощав, со слегка смуглой кожей, напоминающей оттенком кожу Каэр. На нём была обыкновенная фланелевая рубашка в клетку, местами заштопанная, местами неглаженная, но в целом – вполне приличного вида.

– Не бойтесь, не забодаю, – со смехом произнёс старик, надевая поверх маленьких рожек шляпу, – Как вас зовут, молодой человек?

– Осиан, – мне пришлось поднапрячь память, чтобы вспомнить своё имя. В конце-концов, меня уже давно никто им не называл.

– Это от "океан", да? А меня можешь называть Сид, – старик достал трубку, – Всё равно в этом мире от имён мало толку. Можешь хоть сотню сменить, пока здесь живёшь.

– Так это не ваше настоящее имя? – я потянулся к пачке сигарет, но ливень и долгий поход практически уничтожили всё, что было внутри.

– Ну, ты можешь называть меня им. Кто-то ещё назовёт другим, – он раскурил трубку, – Проходи в дом, Осиан. В ногах правды нет, а ты, как я погляжу, не торопишься.

– Спасибо, Сид.

Мы прошли в скрипучий старый домик. Он пах деревом, едой и всеми теми годами своей жизни, за которые ему удалось впитать неимоверное количество запахов, смешав их в один. "Запах маленького деревяного дома" – так его можно назвать. Ни с чем не спутаешь.

Старик усадил меня за стол, сам же сел по другую сторону, протянув мне коробочку с табаком и другую трубку. Она была чуть темнее по цвету, чем его собственная. Абсолютно чистая, будто специально дожидавшаяся меня.

– Это гостевая, – пояснил Сид, пододвигая коробок спичек, – Но так вышло, что ты первый курящий гость за целую кучу лет, прожитых здесь.

– А разве я ещё и не первый скелет в вашем доме?

– Скелет? – старик хохотнул, – Ты, похоже, даже и не заметил? Мне сложно общаться с монстрами и неизвестными существами. Поэтому мой мир подгоняет их вид под человеческий.

Я с недоверием взглянул на свои руки и замер. Обычные человеческие пальцы, почему-то слегка огрубевшие. "Как я вообще смог не заметить подобное?!"

– Не переживай. Я отвлёк тебя болтовнёй, наверное поэтому ты не обратил внимания на себя. Это хорошее качество, забывать время от времени о себе, я считаю.

– И-извините, а у вас есть зеркало?

– В коридоре, – старик усмехнулся в усы, а я умчался в указанное место.

И очень долго рассматривал своё лицо. Щупал нос, моргал, даже проверил, не изменились ли зубы. Волосы казались чем-то ужасно странным и непривычным.

– А я вернусь обратно в скелета, когда уйду? – крикнул я.

– Разумеется. Таким видом тебя наделило это место, и только тут ты будешь выглядеть так.

Я вернулся на кухню и со вздохом опустился обратно за стол. Немного неумело забил трубку табаком, наслаждаясь всеми теми сенсорными ощущениями, что передо мной открылись. Запах, вкус и осязание. Они были незнакомы мне прежде, но я почти мгновенно к ним привык. Раннее я только воображал, какой примерно запах может быть у того или иного места, теперь же мне повезло ощутить его воочию.

Забив трубку, я потратил ещё минут пять, пытаясь её раскурить и следуя подсказкам Сида. Сделав затяжку, я закашлялся.

– Лёгкие тебе тоже в новинку, да? – дед хмыкнул, развалившись на стуле, как на троне.

– Ага, – я не решился повторять свой подвиг ещё раз, и теперь курил невзатяг. Мне показали, как делать дымом кольца, но, сколько я не пытался, ничего не выходило.

– Так ты на зимовку, верно? – спросил Сид, когда трубки были выкурены.

– Я в самом деле подумывал о том, чтобы взять Каэр и найти уютное место, – перехватив удивлённый взгляд Сида, я объяснил ему, кто такая девочка, после чего продолжил, – Но не будем ли мы вдвоём вас стеснять?

– О, об этом не волнуйся, – старик отмахнулся, – Перед каждой зимой я улетаю на птице к своему маяку и провожу всё время там. Вроде как охраняю сон птицы, хотя от чего – так и не понял. Энгус просит, чтобы я играл ей на музыкальных инструментах. Мол, это отгоняет её кошмары. Но всё, что я умею – три аккорда на гитаре. Не знаю, как ей это помогает, – Сид почесал затылок.

– Птица позволяет вам на себе летать?

– А зачем бы ей запрещать мне это делать? Она присаживается на берег, я забираюсь на неё, устанавливаю седло, привязываю себя к её шее, и мы улетаем. Сам полёт длится не так долго. Скорость у неё, конечно, огромная, но я уже подпривык.

– Разве вы не впадаете в спячку со всеми остальными?

– Нет, к сожалению. На меня зима действует скорее бодряще – не могу уснуть, сколько не пытаюсь. Потому Энгус и предложил мне улетать вместе с птицей – хоть какое-то занятие. Но хватит разговоров, – Сид поднялся, – Давай я лучше покажу тебе, как управлять хозяйством. Если ты будешь тут жить с ребёнком, то важно сохранять тепло.

Он отвёл меня за дом, где располагался целый склад из дров. Берёза, осина и другие породы деревьев, которые я не мог пока распознать по внешнему виду. Вместе мы принялись пилить стволы, рубить поленья и складывать их в устоячивые кучи. Приятная тяжесть, что я ощущал в мышцах по началу, вскоре сменилась адской усталостью, но мне не хотелось уступать старику. Когда запас подготовленных стволов слегка иссяк, Сид показал мне, какие деревья можно срубить в будущем.

– Куда же нам столько дров? – удивился я, когда представил масштаб работы.

– Зимой, – он постучал по коре, – Этих малышек будет гораздо труднее срубить. Не говоря уже о том, что делать это надо будет быстро, если не хочешь, чтобы твоя девочка околела. Поэтому лучше иметь запас на случай, если зима затянется. Лишними дрова никогда не будут, это точно.

Он показал мне, как рубить деревья, и это оказалось тяжелее, чем я думал. Выбрать направление падения, правильно подрубить ствол – старик постоянно меня одёргивал и поправлял, но я не злился на него. "В конце-концов это мне же на пользу".

Когда стемнело настолько, что работать стало невозможно, мы вернулись в дом. Я никогда не был так рад горячей ванне.

– А почему у вас есть подогрев воды и насос, но нет отопления? – спросил я, на ходу вытираясь полотенцем.

– Почему же? Есть. Когда ты будешь забрасывать дрова в котельной, огонь подогреет воду в трубах, и тепло пойдёт по всему дому. Обычное отопление.

– Вы не сторонник электричества, да?

– С ним всё теряет романтику. Нажал кнопочку – и готово. Это слишком скучно, а мне невмоготу сидеть без дела. Особенно – зимой. Поэтому так то всё на технике, но топил я всегда дровами.

– А на маяке тоже печка?

– Нет, там другая система. Но не будем об этом.

Мы выпили по кружке чая, болтая о том, о сём, после чего разошлись по комнатам. После целого дня в заботах, я с удовольствием растянулся на твёрдой кровати в одной из трёх комнат. Две из них были спальнями, а третья – своеобразная библиотека. Не любитель читать, я всё же оценил то, как аккуратно её хозяин обращается с книгами. Ни пылинки, всё на своих местах, корешок к корешку. "Может, почитаю какую-нибудь сказку Каэр, когда она поправится", – думал я, укрываясь лоскутным одеялом. В груди кольнуло от тоски, но я быстро взял себя в руки и принялся считать овец. И вскоре уснул, представляя будущую мирную жизнь.

Ну а утром всё повторилось. Я помогал Сиду с готовкой, уборкой и заготовкой дров. Мы редко разговаривали. Иногда я рассказывал ему о куполах, в которых побывал, а в ответ он делился историями, что успел пережить. Несколько дней прошли вот так вот, в работе, и, быть может мне и показалось, но мышцы мои постепенно окрепли. Одним вечером старик привычным движением забивал трубку. Он курил её не каждый вечер, как я заметил – только по особенным случаям.