Текст книги "Неединая Россия"

Автор книги: Олеся Герасименко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Олеся Герасименко

Неединая Россия

УДК 353.1

ББК 63.3

Г 37

Герасименко, Олеся

Неединая Россия: [сб. статей]. – М.: Common place, 2014. – 116 с.

ISBN 978-99970-0100-9

«Неединая Россия» – цикл репортажей, посвященных новейшему российскому федерализму, регионализму и сепаратизму. Автор описывает центробежные тенденции в Сибири, Санкт-Петербурге и Калининграде, на Дальнем Востоке, Русском Севере, Урале, а также рассказывает о людях, которые выступают против сверх¬полномочий федерального центра.

УДК 353.1

ББК 63.3

ISBN 978-99970-0100-9

От редактора

Если вы не понимаете, что происходит с людьми, почему они влезают в долги, набирая кредиты, по которым никогда не расплатятся, придумывают собственные деньги, а соседи их охотно принимают; борясь за «чистоту нации» и «сохранение корней» одни уничтожают «чужих», другие находят себе иные корни и т. п., обратитесь к Олесе Герасименко. Попросите ее разобраться в проблеме и рассказать. Она разберется и расскажет. И все станет ясно, понятно и просто.

Жанр, в котором работает Олеся, я бы назвал аналитическим репортажем. Стиль изложения – легкий и доступный. Метод сбора фактуры и ее обработки – глубокая аналитика. Каждому ее репортажу предшествует несколько десятков встреч и интервью, звонков, запросов и писем.

Проект «Неединая Россия» начался в прошлом году, когда еще не было ни событий в Бирюлеве, ни в Пугачеве. Межнациональные проблемы еще не встали в полный рост, сепаратизм национальных окраин, казалось, уже в прошлом, вместе с первой и второй чеченской войнами, а уж региональный – представлялся забытой экзотикой

начала далеких 90-х годов. Но, как выясняется сейчас, конфликтный потенциал никуда не делся, он тлел все эти годы, как подмосковный торфяник, периодически вспыхивая то во Владивостоке, то в Калининграде, то в карельской Кондопоге. Лозунг московских националистов «хватит кормить Кавказ!» неожиданно аукнулся сибирским «хватит кормить Москву!».

Олеся Герасименко провела блестящее исследование, проанализировав и показав причины, порождающие недовольство центром в регионах, и механизмы порождения конфликтов. Здесь почти нет никакого национального окраса (почти, потому что в двух регионах все же просматривается попытка этнической перемаркировки – «сибиряки» и «поморы»), но налицо признаки потенциального межнационального напряжения. В регионах недовольны не только московской властью и бизнесом, но и московской оппозицией. Обида на «Москву» в целом. Это классическая схема зарождения межэтнического конфликта, когда «вина» возлагается на весь чужой этнос. Равно как справедлив и прямо противоположный вывод: «национальный» компонент межнационального конфликта вторичен. Первично же то, что описывается в репортажах Олеси Герасименко.

Азер Мурсалиев главный редактор журнала «Власть»

Предисловие

В январе 2012 года я приехала в редакцию ИД «Коммерсантъ» с намерением уволиться и никогда больше не ездить в места, названия которых не знают в отделе бронирования гостиниц, не расшифровывать диктофонные записи по пять часов каждая, не звонить незнакомым людям со странными вопросами и не плакать по ночам перед монитором – в общем, никогда больше не заниматься журналистикой. С тем и пошла в кабинет шеф-редактора. Но Азер Арифович не дал открыть мне рот: «Олеся, у меня есть давняя идея, хочу предложить ее вам. Социально-экономический сепаратизм в федерации». Вернувшись к своему компьютеру, я погуглила, что такое «социальноэкономический сепаратизм», и заказала билеты в Новосибирск.

За год я объездила почти всю страну. Мы искали области, где у федеральных политиков были самые низкие рейтинги, где в ходу был лозунг «Хватит кормить Москву» и где всем москвичам сразу по прибытию в аэропорт хотели вставлять в нос колокольчик. Мы осознанно оставили в стороне Кавказ и ему подобные регионы, потому что не собирались писать о религиозном и исключительно этническом сепаратизме. Мы как будто составляли хит-парад: какие регионы больше всего не любят Москву и почему. Я многое узнала о налоговых поборах, жадности чиновников из столицы, невежестве, браконьерстве, наглости, невнимании к делам местных и глупости москвичей. Еще я с облегчением поняла, что, ругая Москву, люди ругают условный «федеральный центр» и ничего в общем-то не имеют против меня лично.

Помимо этого, я выяснила, что во Владивостоке живет пятнистый тюлень Потеряшка, а в Калининграде безымянный, но очень дружелюбный тюлень на пляже. Что в Мурманской области рыбаки дерутся с медведями за осетров, а в Новосибирске готовят самые вкусные пельмени в старом деревянном доме с наличниками. И что если рано утром ехать на машине из Челябинска в Екатеринбург, можно увидеть самую красивую радугу на свете.

Все это случилось со мной только благодаря моему редактору, героям моих статей и моим читателям, которые просили продолжать цикл. Спасибо вам!

Олеся Герасименко

Сибирь

«Как колонией была, так и останется»

Зимний семестр по курсу «Экономика» на сибирско-американском факультете Иркутского государственного университета завершался итоговым семинаром «Сибирь в системе мировых экономических связей». Декан Надежда Грошева пригласила на него знакомого журналиста Андрея Савченко, который несколько раз интересовался ее мнением по вопросу отделения Сибири от РФ. «Я хотела, чтобы он послушал об экономической нецелесообразности такого сценария», – вздыхает Грошева, когда я расспрашиваю ее о ставшей скандальной истории. Савченко привел с собой приятеля, Михаила Кулехова, координатора движения «Освободительная армия Сибири», по «совету» спецслужб переименованного в «Областническую альтернативу Сибири» (ОАС). Активисты ОАС послушали доклады учащихся о «конкурентоспособности Сибири и стратегических перспективах развития». А после в блоге движения опубликовали статью о том, как выступили экспертами и обсуждали со студентами самого респектабельного факультета, дипломы которого высоко ценятся работодателями, как моделировать экономику государства Сибирь.

Сообщение перепечатали местные интернет издания, и поднялась буря. Университет обвинили в крамоле, преподавателей – в легальном обучении сепаратизму. К Грошевой пришли дознаватели из ФСБ, городские и областные прокуроры, она получила четыре запроса с требованием объясниться из Минобрнауки. «Студентов спрашивали, к чему их призывали и какие методички им раздавали. Те, конечно, объясняли, что ничего подобного не было, но нервов нам помотали порядочно», – жалуется декан. На сторонников отделения Сибири из ОАС бдительные граждане тоже написали заявление в прокуратуру. Впрочем, как рассказал Кулехов, прокуроры уже отказали в уголовном преследовании, и сейчас начинается рассмотрение встречного заявления – за заведомо ложный донос. «Мы планируем повторять подобные мероприятия. Хотя ректорат ИГУ напугали кретины истериками насчет „сепаратизма“. Хотелось бы посоветовать им учить законы страны, в защиту которой они выступают. Они даже не знают, что государство, в котором они живут, называется федерацией», – говорит Кулехов.

Движение, которое он координирует, существует с 1998 года, и Кулехов уверен, что эта тема актуальна далеко за пределами Сибири: «Свой „сепаратизм“ есть в Питере, в Новгороде Великом, в Рязани и Казани, в Краснодаре и Брянске, и даже в Москве. Я думаю, что будущее „оппозиции“ именно в этом, а не в „Роспиле“ Навального или в „честных выборах“ Немцова».

Когда я уточняю у Кулехова, что именно в политике федерального центра не устраивает членов движения «Областная альтернатива Сибири», то получаю в ответ гневный монолог: «Для нас федералы – это захватчики. 20 лет я занимаюсь проблемами Восточной Сибири – все они порождены только политикой федералов. От приватизации до офшорной практики холдингов, от навязанной нам структуры муниципалитетов до запрета ловить рыбу в Байкале местным жителям. Разгром Ленского флота, 15 машиностроительных заводов Иркутска, обанкроченных целенаправленными действиями федералов, губернаторы-гастарбайтеры, не способные понять, куда их прислали губернаторствовать, – все для нас губительно. Золотая Орда у Руси забирала 10% – и это называлось татарским игом. А как назвать, когда забирают 70%? Мы видим, что в рамках нынешнего устройства эти проблемы решаться не будут никогда».

Чиновники могли бы назвать Кулехова городским сумасшедшим, если бы его взгляды не разделяли многие жители региона. Например, протестная кампания «Я сибиряк!» стала самой успешной во время последней переписи населения. По оценкам авторов идеи, сибиряками в 2010 году записалось около 4,1 млн человек. Росстат утверждает, что «сибиряков» набралось существенно меньше 400 тыс. человек, а потому их даже нельзя включить в «таблицу национального состава».

В местной прессе называли цифру 4 тыс. Окончательные результаты переписи будут объявлены лишь в 2013 году, но история сама по себе наводит на размышления.

Несмотря на то, что сам Новосибирск похож на маленькую Москву (те же офисы, магазины, кафе, спальные районы, только меньше церквей и больше спокойствия), столицу здесь, мягко говоря, не любят. Сказать, что в регионе большой популярностью пользуется лозунг «Хватит кормить Москву!», – значит ничего не сказать. Шутки про то, что «вентили надо перекрывать, тогда заживем» повторяют все: от таксистов до чиновников городской администрации, а горожане поизобретательнее предлагают всем прилетающим в Новосибирск москвичам прямо в аэропорту вставлять колокольчики в нос. Но политическим юмором дело не ограничивается – в марте в Новосибирске возникли сразу две организации, аналогичные движению Кулехова.

Лидеру первой Александру Будникову 49 лет, у него четыре уголовных дела за экстремизм и шестеро детей. Бывший владелец трех ЧОПов продал квартиру в Новосибирске, переехал в «сакральные места» под Горно-Алтайском и занялся, как он сам говорит, поиском истины. На вопрос об источнике дохода смеется: «Этим же интересуются все правоохранительные структуры, они не могут поверить, что есть готовые помочь нам люди. Ну и детские пособия еще получаем». Две недели назад выходец из РНЕ объявил о создании «Сибирского державного союза» (СДС), цель которого – отделение Сибири от РФ. Члены союза анонимны, программа дальнейших действий не раскрывается.

Учредительная конференция СДС прошла под лозунгом «Даешь народовластие!». «Мало кто оспаривает, что Сибирь является сырьевым придатком Москвы. Но мы с вами – сердце России. А нас используют как рабов, которые качают нефть и обслуживают эшелоны, которые уходят из России за границу, – говорил Будников. – Надо понять, кто мы: хозяева своей земли или обслуга кабинета, который сидит в Москве и Питере? А русские националисты там вообще считают нас азиатами».

Цели СДС – переустройство, конфедерация, равноправие в разговорах с центром, моральнонравственное, а не правовое государство. «Я спрашивал у москвичей: „Ребята, сколько вы тут получаете? Какая у вас пенсия? Вы что, не знаете, откуда эти деньги?“ А посмотрите, как шахтеры живут или люди в наших деревнях. Там люди голодают, а вы эти деньги тратите, чтобы сходить в кабак! Какие же вы мне, извините, русские люди?!»

Правда, Будникову далеко до писателя-почвенника Валентина Распутина, который на Съезде народных депутатов СССР в 1989 году процитировал одиозное четверостишие: «Не осуждай сибиряка, что у него в кармане нож, ведь он на „рус– ского“ похож, как барс похож на барсука». Более того, он категорически против выделения национальности «сибиряк» и называет себя русичем. «Конечно, нас будут называть сепаратистами. Хотя мы категорически против развала России, – утверждает он. – Мы говорим так: если Московия не повернется к регионам головой, то одна голова и останется».

Одновременно с Будниковым о создании другой региональной организации объявил во всех смыслах не похожий на него человек – Евгений Митрофанов. Ему 36 лет, он практикующий юрист и глава регионального Фонда защиты прав потребителей. Митрофанов – местный Навальный, который, правда, не только ведет блог, требует у организаций предоставить финансовую отчетность и выступает за легализацию огнестрельного оружия, но и сам работает в судах. Защищает горожан, которые купили просроченное молоко, ветеранов войны, которым не дают квартиры в частную собственность, предпринимателей, которых обманывают с кредитами.

Партнеры Митрофанова – председатель правления Ассоциации обманутых дольщиков и инвесторов Александр Бакаев и художник, режиссер Артем Лоскутов, которых Будников называет врагами, глобалистами и оранжистами. Осенью они сняли документальный фильм «Нефть в обмен на ничего» о «нищенском финансировании и неполучении справедливой доли собственных доходов», из-за которого «сибирские города находятся фактически во взаимной транспортной недоступности» (цитата с официального сайта картины). А недавно решили зарегистрировать национальнокультурную автономию сибиряков «Сибирская воля». «Мы не за сепаратизм, мы за выравнивание уровня качества жизни в различных регионах, – объясняет Митрофанов. – Почему на московскую бездомную собаку тратится денег больше, чем на среднестатистического российского пенсионера в регионах?»

Цели автономии – предоставление каждому сибиряку того же пакета социальных услуг, что сейчас получает житель столицы, объединение единомышленников, которые понимают специфику региональных проблем, и повышение сибирского патриотизма. Форму автономии выбрали после заявления Дмитрия Медведева о том, что региональные партии создавать нельзя, это, мол, первый шаг к сепаратизму. «А как мы тогда представлены на федеральной карте? Где то лицо, которое вступается за наши интересы? – Митрофанов будто выступает в суде. – Вертикаль работает в одну сторону: президент назначил полпреда, назначил губернатора и транслирует нам свою волю. Депутатов Госдумы из имитационных партий мы видим, при всем уважении, месяц до выборов, а потом они и не знают, чем регион вообще живет».

«Сибирскую волю» деньгами поддерживают местные предприниматели: выходить на площади с лозунгами они считают бессмысленным, но на политику федерального центра тоже порядочно злы. Внимание правоохранительных органов к автономии – самое пристальное, уверен Митрофанов. Он со смехом рассказывает о совместном с националистами митинге «Хватит кормить Москву!», на котором было столько милиционеров и сотрудников спецслужб, что в возникновении помех при предстоящей регистрации автономии он не сомневается.

У совсем не похожих друг на друга имперца-эзотерика Будникова и светского либерала Митрофанова на удивление много общего в аргументах. Из разговоров с ними складывается такая картина: сепаратизма не существует, есть просто недовольные текущим положением дел люди. «„Сепара– тизм“ – это слово, придуманное федеральной властью, чтобы, с одной стороны, оправдать личные карьерные интересы сотрудников центра Э, – сам того не зная, соглашается Митрофанов с Будниковым. – С другой стороны, это способ нивелировать проблему: че они там хотят, да это сепаратисты всякие, чего их слушать. Главная страшилка – что сепаратисты хотят отдать край Японии или Китаю. А на деле это федеральная власть сдает земли сельхозназначения жителям стран Юго-Восточной Азии. Это Путин отдал Китаю острова Тарабаров и Большой Уссурийский. Так кто же на самом деле сепаратист?»

После десятка встреч я составляю хит-парад проблем Сибири, вызванных политикой федерального центра. Первая – это транспорт. Билет в купе на поезд Новосибирск – Москва за 7 тыс. руб. сравним с билетом на самолет до столицы. Железная дорога перегружена. Лететь за границу дешевле через Китай или Турцию, чем через российские перевалочные пункты. Например, улететь из Новосибирска в Берлин с остановкой в Стамбуле стоит 16 547 руб., а если через Москву с прилетом на следующий день – почти 20 тыс. Уже сейчас недалеко от Хабаровска в приграничном городе Фуюань достраивается китайский аэропорт, пропускная способность которого через восемь лет должна составить 157 тыс. пассажиров в год. Местные жители говорят, что, как только китайцы запустят аэропорт, крупный хабаровский аэропорт, через который проходят почти все сибирские рейсы, «схлопнется», главное будет – добраться до Пекина, откуда каждый день есть несколько рейсов почти во все крупные города мира.

Энтузиасты предлагают решать грядущий транспортный кризис использованием судов на воздушной подушке (по-сибирски «дыхолетов»). Необходима, говорят они, дыхолетная трасса по Оби, Кети, Енисею, Чуне с выходом на Братское водохранилище. Доктор экономических наук профессор Владимир Малов, один из экспертов фильма «Нефть в обмен на ничего», говорит о необходимости дублера Транссиба, который свяжет между собой северные районы: «Какие сейчас нацпроекты реализуются? Сочи! Футбол! Скоростная дорога Москва – Питер! Туда, туда все деньги. А вот еще одну параллельную Транссибу дорогу, связать север страны, создав новый широтный пояс экономического развития, РЖД не хочет. Она хочет строить в Саудовской Аравии, в Латинской Америке – это престижно. А внутри России это дорого и окупаемость, наверное, низкая. Но сразу доходов от железной дороги ждать не надо». Он приводит в пример Китай, который за те 20 лет, что в России «только говорят», построил высокогорную дорогу в Тибет, на высоте 5 тыс. метров. «Что, она окупается? Нет. Зато, когда там в 2008 году началось восстание, туда моментально перебросили войска, и все стало тихо. Территорию Китай держит».

Вторая проблема – потолок федерального законодательства, в который упираются депутаты и общественники при решении проблем на местах. Яркий тому пример – ситуация с дольщиками в Новосибирской области. В одном Новосибирске строится более 350 жилых домов, из них порядка 200 глава Ассоциации обманутых дольщиков и инвесторов Александр Бакаев относит к проблемным. Это минимум 30 тыс. пострадавших.

После полутора лет забастовок, митингов и голодовок у дольщиков завязался с региональными властями «продуктивный диалог». «Но оказать какую-то помощь субъект федерации может только в силу своих возможностей, – сетует Бакаев. – Например, мы придумали закон, чтобы выделять дополнительные земельные участки обманутым дольщикам и тем самым улучшать экономику незавершенных объектов». Закон был разработан и прошел облсобрание, но теперь муниципалитет и субъект федерации не могут прописать подзаконные акты, потому что по законам РФ земля под жилищную застройку выделяется только по аукционам.

«Москва со своим бюджетом только на завершение нескольких недостроев в СЗАО выделила 3,1 млрд рублей, она своими деньгами закрывает эти проблемные стройки. Весь бюджет Новосибирска, для сравнения, 30 млрд рублей, и мы себе такого позволить не можем», – рассказывает Бакаев. В итоге он пошел по другому пути – будет продавливать изменения в законе через Госдуму. «Но мы должны иметь возможность по широкому ряду вещей принимать законы на региональном уровне», – говорит он.

У Бакаева, который занялся общественной деятельностью после того, как сам стал обманутым дольщиком, есть афоризм: «Надо менять страну проживания или менять страну проживания». Он выбрал второе: придумал премию «Золотая репа» для чиновников и политиков, которые отличились «неординарными высказываниями или дикообразными поступками», заставил публиковать поименные результаты голосования депутатов горсовета и областного заксобрания, добился содания рабочей группы по введению института омбудсмена – в Новосибирской области его до сих пор нет. С региональными властями он ладит, а вот Москву считает надстройкой, которая мешает региону развиваться.

Недовольны в Сибири не только федеральными властями. Столичной оппозиции здесь тоже симпатизируют далеко не все. Что неудивительно, ведь главные гражданские протестные движения – от защитников детсадов до несогласных с ввозными пошлинами автомобилистов – возникли сначала в Сибири и на Дальнем Востоке, когда в Москве их аналогов нередко просто не было.

Новосибирск – город высокой политической культуры. На шествии «За честные выборы» здесь была отдельная «Сибирская колонна» с бело-зелеными сибирскими флагами и лозунгом, позаимствованным у басков: «Демократия – это право народа на самоопределение». Право граждан на митинги и шествия здесь отстаивали несколько лет, и вот уже два года, как полиция не разгоняет даже несанкционированные акции (а просто ближе к концу вежливо просит организаторов самих доехать до отделения), не говоря уже о привычном в Москве «винтилове».

На декабрьских выборах в Госдуму, когда большинство москвичей узнавало о каруселях и вбросах только из репортажей, почти все участки в Новосибирске были «закрыты» наблюдателями и членами УИКов от оппозиционных партий. На президентских выборах наблюдало чуть меньше людей, но так же строго. Более того, если бюджетников пытались заставить проголосовать за определенного кандидата, те со злости клялись проголосовать за любого другого, так что чиновники на местах, пытавшиеся включить административный ресурс, получали нагоняй от политтехнологов.

«При этом на нас не обращают внимания, считая людьми второго сорта», – в голосе политического обозревателя интернет-издания «Тайга. инфо» Алексея Мазура звучит не обида, а удивление опытного человека. Он приводит в пример протестное движение автомобилистов. В Москве живет один из его членов Вячеслав Лысаков, «который пользовался крайне низким доверием в движении „За правый руль“». Но из-за доступности Лысакова для комментариев все московские журналисты брали интервью по теме у него.

В результате возникло впечатление, что он глава движения. Когда же региональные отделения образовали сильную Федерацию автовладельцев России (ФАР), Лысаков остался не у дел, но московские СМИ этого не заметили и еще долгое время продолжали «величать короля». В это время президентом ФАР стал Сергей Канаев из Новокузнецка, а одними из самых сильных представительств – приморское с координатором Анастасией Загоруйко и алтайское во главе с Виктором Клепиковым.

«Это очень показательный случай. Москва замкнута в своих пределах. Та самая вертикаль власти, за которую ругают Путина, выстраивается во всех гражданских движениях и политических партиях. Москвоцентричность сознания не дает осмотреть вокруг. Люди в Москве думают, что представляют собой движения со всей России: либералы всея Руси, коммунисты всея Руси, а при этом связи никакой с „замкадьем“ нет. Движение „За честные выборы“ замкнуто на себя и Кремль: мы народ, мы разговариваем с властью. А надо развернуться и разговаривать с народом», – с возмущением заявляет Мазур.

В феврале до Новосибирска доезжал «бронепоезд свободы»: активисты «Лиги избирателей» телеведущая Татьяна Лазарева, журналист Сергей Пархоменко и писатель Дмитрий Быков приехали в город, сняли клуб, повесили афиши и сели на сцену. «Приехали сюда учить. Извините, вы кого приехали учить? – злится Мазур. – В Новосибирске на думских выборах „Единая Россия“ набрала 27% голосов. В Москве она набрала 49%. Вы приезжайте и спросите: а как у вас так получились эти 27%? Почему не было нарушений на выборах?» Но ни одной попытки связаться с местными политическими активистами или организаторами митингов представители «Лиги избирателей» не сделали. «А потом в Москве заседает гражданский комитет: собираются в клубе, ставят камеру и начинают говорить. Кто вы? От имени кого вы там сидите? Вот я в Новосибирске, кто меня там представляет? В итоге движение „против Путина“ находится в глубоком кризисе, – считает Мазур. – 90% народа живет за МКАД. Если мы говорим о революции, то это, конечно, Москва. А если вы хотите выборов, то надо начать говорить с регионами».

Парадоксальным образом, несмотря на отсутствие теплых чувств к Москве, все больше жителей Сибири стремятся в столицу. «Все лучшие уезжают. Это я могу сказать как мать, чей ребенок уехал в Москву», – смеется главный редактор местного интернет-издания «Сиб. фм» Ива Аврорина. «Можно с уверенностью сказать, что, если бы люди, которые уехали, были здесь, это уже сейчас был бы совершенно другой регион», – повторяет Митрофанов. «Большая часть говорящих и пишущих людей уезжают в Москву и в итоге там ходят на Болотную. Больше половины людей, вышедших на площади в Москве, приезжие», – согласен Мазур.

Однако именно люди, которые живут в этих морозах, – это то единственное, что дает России право называть Сибирь своей территорией, убеждают меня собеседники. «Если здесь вместо сибиряков будут жить китайцы, то Сибирь не будет российской уже через пять лет, – прогнозирует Мазур. – Мы согласны, что недра – это общенациональное, но мы, как наши предки, обеспечиваем здесь проживание для добычи из этих недр, и почему жители цветущего Краснодарского края должны получать больше денег, чем жители Сибири?» «Сделайте что-то, чтобы людей привлекать сюда. Климат – второй вопрос. В нижнем Приангарье люди жили в морозы и находили пищу 400 лет, а сейчас его покидают – не из-за погоды же? – уверен Малов. – Наша Сибирь – край возможностей, воли, простора. Если этот имидж использовать как-то по уму, можно многого добиться. Создание высокодоходных рабочих мест – единственный способ сохранить уменьшающееся сейчас население Сибири. А иначе она колонией как была, так и останется. Только уже, может быть, не нашей».

16 апреля 2012

Дальний Восток

«Мы не за сепаратизм, мы против Москвы»

Три года назад во время мозгового штурма, проводившегося в рамках работы над стратегией развития Владивостока до 2020 года, тогдашний руководитель управления по инвестициям администрации Владивостока Николай Матвиенко предложил сдать половину города в аренду Китаю. Скандальный сценарий был опубликован в местном еженедельнике: «Предполагается разделение Владивостока на две части по линии улиц Баляева—Снеговая. Образовавшийся в новых границах район будет передан в суверенную аренду Китаю сроком на 75 лет. Там создается китайская администрация, подчиненная Харбину. Сообщение с другими частями города будет осуществляться через таможенные и пограничные посты. Земля при этом останется российской. Она лишь будет сдана в аренду, платежи за которую даже по нынешним оценкам в 3-5 раз перекроют бюджет всего Приморского края – 130-150 млрд руб.». Статью процитировали федеральные СМИ, глава города только через две недели нашел в себе силы откреститься от проекта, китайский МИД был вынужден выпустить аналогичное заявление, а Матвиенко из мэрии уволили.

Остроту скандалу придало китайское название проекта «Хайшэньвэй» («залив трепанга»), которое использовалось до того, как в 1860 году Приморье отошло к России, и там была основана крепость Владивосток. В наши дни произнесение китайцами «Хайшэньвэй» вместо нормативного «Фуладивосытокэ» воспринимается чуть ли не как желание пересмотреть границу.

Сейчас Матвиенко работает советником вицепрезидента Ассоциации строителей Росии по ДВФО и от своей идеи не отказывается. «В так называемом проекте Хайшэньвэй главное – не „китайская тема“. Мы ведь сперва предложили простую вещь: расширить возможности горожан в выборе себе градоначальника», – объясняет мне Матвиенко. Он напоминает, что у Владивостока есть хороший опыт самоуправления. С начала 2007 года, когда за решетку сел предыдущий мэр Владимир Николаев, и до лета 2008-го, пока его кресло не занял Игорь Пушкарев, Владивостоком «никто не управлял». «В городе все было нормально: улицы чистили, отопление работало, электричество исправно подавалось в дома. Это и есть идеальная власть», – говорит Матвиенко. Смысл своего проекта он видит в «состязании вождей»: «Для этого нужна территория со статусом международного управления. У людей, на ней живущих, – двойное гражданство. А власть работает по бизнес-плану. Интересно ведь посмотреть на то, как нашей территорией в нашем присутствии можно управлять по-другому. Конечно, власть от подобных идей шарахается как деревенская лошадь от трактора. Тут ее можно понять: одно дело на сеновале вальяжно, другое – с плугом наперегонки».

Дальневосточный федеральный округ занимает треть страны, в нем живет 4% населения России, то есть 6,2 млн человек, из них 2 млн – в теплом Приморье. Во Владивостоке – 600 тыс. человек. В тысячекилометровой зоне вокруг города (в Южной Корее, Японии, Китае, КНДР) – зоне часовой доступности для самолета и девятичасовой для поезда – живет около 414 млн человек. Это единственный город России со столь мощным окружением. Вокруг Москвы на таком же расстоянии живет менее 100 млн человек. При этом в зоне вокруг Владивостока ежегодно создается ВВП на сумму около $7 трлн – почти в четыре раза больше ВВП России. И находясь в зоне такой экономической концентрации, больше 20% жителей Приморья живут за чертой бедности.

Одновременно через границу в трех соседних провинциях северо-востока КНР (Хэйлунцзян, Цзилинь и Ляонин) на 804 тыс. кв. км ютятся почти 110 млн человек. Такие цифры заставляют впервые оказавшегося между сопок Владивостока москвича искать в городе полчища китайцев. Потихоньку скупающих землю, владеющих недвижимостью и ведущих под венец русских женщин. Но найти их непросто. Рестораны китайский кухни далеко не на каждом углу, рынок закрыли, а от старого китайского квартала Миллионки осталась пара вывесок.

Экспансия Китая на Дальний Восток – это «московские страшилки», говорит бывший глава УФМС по Приморскому краю, председатель правления консультационного центра по вопросам миграции и межэтнических отношений Сергей Пушкарев: «Раньше мы их не боялись. И плодотворно работали. А теперь государство всего опасается. Землю заселят, жители захотят в подданство Китая перейти. Но китайцы на самом деле – недешевая рабочая сила. В Россию едут только те, кто хочет и может заработать здесь минимум тысячу долларов».

Среди укладчиков бордюрной плитки во Владивостоке китайцев и правда не видно. Удачнее проходят поиски в университете. Студент Цзян Тунцзюнь для жизни в России выбрал русское имя Максим – в честь большого ресторана в популярном у российских челночников приграничном городе Суйфэньхэ. Максим далеко не дешевая рабочая сила, он один из тех китайцев, для которых Россия стала социальным лифтом. Китайская компания «Хуа Синь», где он пару месяцев работал в автосервисе механиком, предложила ему переехать во Владивосток и выучиться на юриста и переводчика. «Хуа Синь» выпускает пластиковые окна, владеет гостиницей, рестораном, фермами – большая часть активов находится в России.

Максим русского не знал, но отучился на подготовительных курсах и поступил на юрфак, где оказался единственным иностранцем. За четыре года он так освоил язык и вкусы, что в кафе, где мы встречаемся, он заказывает блины и разговаривает со мной без переводчика. За его учебу и общежитие в ДВФУ «Хуа Синь» платит 120 тыс. руб. в год. Визой тоже занимается компания. Когда Максим получит диплом, то останется работать в России – в офисе компании в приграничном поселке Покровка. Максиму нравятся русские девушки и майонез. Он хочет получить российское гражданство, чтобы открыть свое дело. Скоро в Приморье переберется вся его семья. Отец Максима уже восьмой год живет в Покровке, работает сторожем на складе той же компании. Ночует в общежитии с такими же рабочими. Мать с сестрой, за рождение которой семья заплатила большой штраф, пока живут в Китае, но тоже собираются переезжать в Россию.