Текст книги "Я, андрогин"

Автор книги: Олеся Бондарук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Мы уединились в школьном туалете, где попробовали сделать «это». У нас просто ничего не вышло. Мы не знали, как это происходит, не знали, что нужна смазка, боялись, что кто-нибудь войдет и увидит нас. Я помню, как стоял спиной к нему и чувствовал твердое между ягодиц, что-то, что напрасно пыталось проникнуть в меня, но это все, что мне удалось ощутить тогда. Мы расстались смущенные, не смотря друг на друга. Я никогда его больше не видел. Говорили, что он перестал ходить на занятия. Может, он просто сменил школу, тогда это было не редкостью. Каждый раз, когда я вспоминал об этом эпизоде, мне становилось жарко и тесно от стыда.

Но это было давно, давно… Все почти стерлось из памяти… А вот тот первый раз в Тулузе – нет, слишком отчетливо я его запомнил, хотя очень долго старался забыть…

В итоге я все-таки зарегистрировался на сайте знакомств и довольно быстро получил первое предложение. Мы встретились в кафе, и я не ушел сразу только потому, что не знал, смогу ли я найти кого-то еще. Он мне не понравился. Он был толстым, с лысиной, окаймленной редкими светлыми волосиками и с ужасным каталонским акцентом. Мы потягивали пиво, и он рассказал мне о себе. Он женился в двадцать лет, до сих пор живет с женой. У них дети и внуки, маленькая булочная в деревне и кафе при ней. И всю жизнь, примерно с восемнадцати лет, он спит с мужчинами, для чего ездит в большие города, чтобы не узнали знакомые. На сайтах знакомств искать легче, раньше было сложно, приходилось искать через таких же, как он, обмениваться телефонами и адресами «особых» баров.

Мне было одновременно и противно, и жаль его. Я не представлял себе, как можно вот так провести всю свою жизнь, прячась, притворяясь не тем, кто ты есть, нагромождая ложь на лжи, чтобы вырваться на пару дней из этой лицемерной жизни, чтобы ощутить себя настоящим где-нибудь в гостиничном номере с незнакомым типом. «Вот что тебя ждет. Это твоя жизнь тоже», – подумал я. Но я точно знал, что я бы от такого задохнулся. Я бы не смог делить постель с человеком, которого я не люблю, много-много лет. Но легко говорить «Да я! А вот я бы!», легко решать за другого. Я ведь тоже не спешил рассказать родителям или даже Джо о том, кто я на самом деле. Я просто предпочитал напиваться и плакать мерзкими пьяными слезами от жалости к себе и от слабости, которая не давала мне покончить с этим кардинально, раз и навсегда, например, повесившись в своей убогой квартирке.

Я решил довести дело до конца только из-за жалости. Мы пришли ко мне, и я просто не знал, что делать дальше. Я признался, что это мой первый раз, и что я не знаю, как именно нужно себя вести. Он сказал, что мы не будем торопиться, что можно просто раздеться для начала и потрогать друг друга. Голым он оказался еще более уродливым, и я всерьез пожалел, что пригласил его. Он быстро возбудился, взял мою руку и положил ее на свой член. Я начал водить ею вверх и вниз, и уже через несколько секунд он кончил. Все его тело содрогалось от конвульсий, его живот колыхался, а рот исказился, как будто у него случился приступ. Когда он успокоился, он оделся и ушел, а меня долго рвало в туалете. Я помню, как мыл полы, после чего выбросил тряпку в мусорное ведро, а потом пил виски прямо из бутылки, закрыв глаза.

В тот же вечер я удалил свой профиль с сайта знакомств. Происшедшее со мной показалось мне таким мерзким, что потом целый год я не делал никаких попыток сблизиться с мужчиной, я даже перестал смотреть порно, потому что при виде голого актера я сразу вспоминал того, другого, и меня опять начинало тошнить.

Я перестал мечтать о сексе, но все еще мечтал о любви, и с каждым днем реальность казалось мне все чернее, а жизнь – бессмысленней.

День 5

Это мой пятый день, я начинаю привыкать писать, начинаю привыкать вспоминать. Я ворошу свою память и нахожу удивительные вещи, о которых не вспоминал много лет. Я нахожу страхи, которые ушли, и страхи, которые остались. Я нахожу маленькие радости и победы, маленькие сувениры, минуты счастья и горя. Про тот самый первый раз я уже давно не вспоминал. А ведь тогда казалось, что это все, никаких отношений у меня не будет, ни с женщиной, ни с мужчиной.

Но конечно, я не перестал быть собой после того неудачного первого раза. Мне нужно было сделать что-то, помочь самому себе найти себя. И я купил себе свою первую помаду.

Я сделал это в супермаркете, чтобы избежать взглядов и разговоров с продавцом. Я накупил какой-то ерунды, чипсов, пива, фруктов, каких-то консервов, лишь бы заполнить корзинку. А потом я быстро пошел к стенду с косметикой и просто схватил первую попавшуюся помаду. Я подумал, что все на меня смотрят, и что на кассе я могу сказать, что это подарок для сестры или для моей девушки. Но у меня никто ничего не спросил, кассирша пробила помаду, не взглянув на меня, сразу после банки зеленого горошка и перед упаковкой пива. Я быстро сгреб все в хозяйственную сумку, задыхаясь от волнения, и выбежал из супермаркета.

Я шел домой пешком и думал только об одном: я приду, достану помаду и накрашу свои губы, как настоящая женщина. Эта мысль так взволновала меня, что мне было тяжело идти. Я дошел до дома, перевернул сумку с покупками, чтобы вытряхнуть ее содержимое над постелью, при этом та самая банка с горошком упала и закатилась под кровать, и мне пришлось лезть и доставать ее. Я долго не мог найти в этой куче заветный тюбик, мне даже в какой-то момент показалось, что я его потерял. Наконец я его отыскал.

Никогда не забуду этот момент. Я сбросил с себя всю одежду и остался голым. Мне казалось, что мужская одежда никак не подходит для меня, что она меня душит. А потом я увидел в зеркале свою небритую рожу и побежал в ванную, чтобы побриться впервые за неделю. Я хотел, чтобы в этот момент я был готов, чтобы я соответствовал тому, что собираюсь сделать. Я даже принял душ, чтобы быть чистым. И потом наконец я открыл помаду. Она была бледно-розового цвета, такие обычно идут блондинкам. Ратха никогда не красилась такой, она вообще редко красит губы. Иногда немного блеска, и только по каким-то особым случаям – яркая, темно-красная. Ратха вообще не покупает помаду, она просто залезает в мой ящичек для косметики и выбирает. При мысли, что мы можем разделить многое, даже помаду, меня наполняет счастье. А она только смотрит на меня и смеется, потому что у меня глупый вид, когда я ее разглядываю. Но я опять отвлекся.

Мне, как оказалось, розовая помада тоже не идет. Но тогда это не имело никакого значения. Просто взяв заветный тюбик в руки, я возбудился до предела. Неумелыми движениями, дрожащими руками я накрасил свои губы и практически сразу внезапно кончил. Я никогда не думал, что такое вообще возможно, я словно снова пережил ночную поллюцию, только не во сне, а бодрствуя. Я весь вечер смотрелся в зеркало, не одевался, не прятался под одеяло, не осмеливался пить или есть, чтобы не стереть случайно помаду. Периодически я подходил к зеркалу и подкрашивал губы. Я так и уснул, с накрашенным ртом, поверх одеяла, рядом с так и неубранными банками пива, консервами и яблоками.

Но конечно, этого было слишком мало. Мне нужна была настоящая косметика, а не супермаркетовская дешевка. Я боялся идти в бутик косметики, где ярко накрашенные продавщицы порхали от клиента к клиенту и радостно, не переставая улыбаться, рассказывали о своих богатствах, как будто волшебные феи. Иногда в коммерческом центре я останавливался напротив такого бутика и смотрел на них, этих беззаботных девушек. Они всегда выглядели безукоризненно, от них пахло духами, и их голоса звенели, как колокольчики.

Почему я не родился такой же, как одна из них? Такой, чтобы прийти на свою работу в ярком платье, с нарочито небрежно уложенными длинными волосами, с идеальным макияжем, и там встречать только радостных, счастливых людей, которые пришли, чтобы стать еще красивее, а значит, еще радостнее, счастливее. Вместо этого я работал посудомойщиком в ресторане, чтобы заработать на жизнь и продолжать учебу, отчего мои руки были вечно с облезшей кожей и обломанными ногтями.

Нет, таким как я, нельзя заходить в царство фей. Таким, как я, нельзя портить радость жизни своим угрюмым видом. Мне казалось, что мне стоит только войти в этот бутик, как завоет сирена, наподобие той, что включается, когда из магазина пытаются вынести украденный товар. Только эта сирена покажет, что вошел тот, кому доступа нет! И все магазинные феи перестанут улыбаться и будут смотреть на меня грустно и строго, пока я не выйду и не уберусь туда, где мне самое место: в ночлежку, бесплатную столовую для бомжей или в крохотное ресторанное помещение с посудомойной машиной, надежно скрытое от посетителей, на худой конец.

Сейчас я улыбаюсь, когда вспоминаю об этом. Однажды я все-таки решился войти в бутик с косметикой и даже отважился заговорить с одной из фей. Она спросила:

– Вам в подарок?

А потом, увидев смятение, ужас и отчаяние на моем лице, добавила:

– Или для себя?

Я что-то пискнул и отчаянно закивал головой.

– Вы в первый раз? Если да, то мы оформим вам карту, и вы сможете постепенно купить все, что вам нужно.

Она была такой милой, такой красивой, в ее взгляде не было ни тени осуждения. К моему удивлению, я потом не раз еще встречал таких людей, но в этот раз я готов был расплакаться от облегчения от того, что мне не надо ничего выдумывать, что можно вот так просто купить косметику для себя. Дар речи вернулся ко мне, и я смог кое-как ответить на ее вопросы, чтобы получить заветную карточку. Я сказал, что хочу полный набор, все, что нужно. Но я был так взволнован, что плохо понимал, что она мне говорит.

– Не торопитесь, осмотритесь, – подбадривала меня красавица, – давайте я помогу вам подобрать основные вещи.

И она взяла крохотную проволочную корзиночку и начала наполнять ее: тональный крем, пудра, подводка для глаз, тени, подводка для губ, блеск для губ, помады трех оттенков, тушь для ресниц, средство для снятия макияжа, спонжи, какие-то специальные салфетки.

– Потом вы сможете докупить другие оттенки, если захотите, – ласково сказала она.

Я не произнес и трех слов за весь разговор, я даже не смотрел, сколько это все стоит. Моя Ратха, которая иногда умеет быть очень циничной, однажды сказала, что это нормальное поведение для продавщицы, ей же выгодно продавать, а кому и для кого, какое дело. И она будет ласковой и милой, чтобы ты приходил к ней еще и еще. Но я знаю, что я просто наткнулся на добрую фею, которая по мановению волшебной палочки может сделать из дурнушки принцессу, и что она была по-настоящему, а не по-коммерчески, доброй и милой.

– Скажите, а вы знаете, как всем этим пользоваться? – спросила прекрасная фея, когда я расплатился.

– Нет, – честно признался я. – Я научусь как-нибудь.

– А вы посмотрите видеоуроки, их сейчас много. Есть специальные, для мужчин тоже. И форумы есть, где можно спросить совета, – говорила она мне тихим заговорщическим голосом.

Меня словно окатило водой. Я даже не обиделся на слово «мужчина», в тот день оно казалось мне очень неуместным по отношению ко мне. Только сейчас мне пришло в голову, что я-то, наверное, такой не один. Что есть и другие, кто чувствуют себя не в своем теле. Что есть, наверное, и форумы, и группы в социальных сетях.

– Спасибо вам, спасибо вам большое, – напоследок сказал я, и мой голос был практически нормальным.

Дома я достал коробку из-под новых кроссовок и аккуратно переложил туда всю косметику. Я уже не так волновался, как с первой помадой, я хотел сделать все правильно, посмотреть, как надо краситься, как не превратиться в клоуна.

Но сначала – поиск. Поиск таких же, как и я. Всю ночь и читал форумы, рассказы разной степени депрессивности, писал запросы на вступления в закрытые группы, комментировал чьи-то записи в Фейсбуке.

Я не один – была моя первая мысль.

Я лишь еще одно одиночество в этой сумрачной толпе, большая часть которой живет секретной жизнью – была моя мысль перед тем, как я заснул на рассвете прямо за компьютером. И мне снился косметический рай и прекрасные феи, мир, полный добра, радуги и единорогов.

День 6

Ратха, я перечитал свои записи, и понял, что все время пишу о тебе, даже когда рассказываю о событиях, случившихся задолго до твоего появления. Моя чертовка, моя любимая, мое счастье! Сегодня я не позволю тебе влезть в события, где тебя не было! Я просто не буду писать о таких событиях. Сегодня я буду писать только о тебе.

Наша первая встреча, вот о чем сегодня я буду писать. Я помню, как увидел тебя впервые. Ты приехала с компанией моих друзей в парк на пикник, а мой ресторанчик находился совсем рядом. Я вышел к вам в перерыве и мне представили тебя. Индианка, браслеты на обеих руках, а во лбу, словно звездочка, крохотный голубой камушек. Ты уже давно жила во Франции, но продолжала носить бинди и длинные юбки с павлинами, и легкие курти. Но тогда на тебе были простые джинсы и поношенная куртка, и к ним – бинди и браслеты. Я подумал, что ты странная, и вкус у тебя тоже странный. Что ты подумала обо мне, расхаживающем в декабре в шортах и шлепанцах на босу ногу, ты мне рассказала потом, уже когда мы жили вместе.

Это была просто ничего не значащая встреча, и я продолжал жить своей скудной жизнью, не думая о тебе. Сейчас я думаю об этом и говорю, что был идиотом. Надо было сразу хватать тебя, забрать от бесконечных любовников и поклонников, закрыть в своем доме и быть с тобой. Я бы провел с тобой на два месяца больше этой жизни!

Мы встретились с тобой снова через месяц, в январе, когда я позвал всю компашку на раклет. Эти девчонки и мальчишки из университета стали моими друзьями, когда я начал немного отходить от разрыва с Момо. В какой-то момент я осознал, в какое дерьмо превращается моя жизнь. Я завязал с ежедневной выпивкой и перестал курить перед занятиями в университете. Я уже закончил магистратуру и проходил год преддокторантуры. Я понимал, что никто не возьмет меня в докторантуру, если я не постараюсь. А я хотел остаться во Франции, хотел доучиться, хотел доказать отцу, что я тоже чего-то стою. Я стал общаться с людьми и даже вписался в интернациональную компанию, у нас были парни из Франции и Габона, девчонки из Перу, России и Мадагаскара.

Они все пришли ко мне, принеся в мою крохотную квартирку-студию смех, разговоры, музыку, все как всегда. И они привели ее, мою Ратху, которая весь вечер сидела напротив меня, и с которой я проговорил почти до утра. Пока остальные болтали, пили пиво, танцевали, я беседовал с ней об индийской культуре, о классической музыке, о религии, о любимых книгах и фильмах. Она пила вино и смотрела на меня своими карими глазами, и я не мог поверить, что в первый раз за много лет я чувствую себя так легко. Я улыбался и что-то ей доказывал, со стороны я казался, наверное, пьяным, но на самом деле за весь вечер я не выпил ни одной рюмки. Я пока что не думал ни о каких отношениях, ведь я был уверен, что у нее кто-то был! Я просто был рад, что она стала частью нашей компании, и что я наверняка увижу ее снова.

Я нашел ее в Фейсбуке на следующее утро и написал ей. Мы переписывались с утра до вечера три недели, и я все время перепроверял телефон, ждал нового сообщения. Я помню, что был четверг, когда я понял, что хочу ее видеть. Я позвонил одной из девчонок из нашей компании, чтобы спросить, как мне быть. Я боялся сделать неправильный шаг, боялся бездействия, боялся повторения того, что у меня было со Стефани. Хохотушка Анна, которая приехала из Перу, а потому говорила по-французски с мягким испанским акцентом, обозвала меня идиотом и сказала, что я не просто идиот, а слепой идиот:

– Ты же видишь, что ты ей нравишься? Пригласи ее куда-нибудь.

– Анна, ну как я могу, посмотри на меня. Ну что она интересного во мне нашла?

Анна обозвала меня снова, на этот раз какими-то испанскими обидными словами, которые я не разобрал, и тут же, при мне, позвонила Ратхе. И хотя я делал ей отчаянные знаки глазами, руками и всем своим телом, напрямую спросила, хочет ли она пойти со мной на свидание.

– Не дрейфь, – сказала она мне. – В пятницу все вместе пойдем в бар, посидим, тебе будет легче. Но ты за ней зайди, и в бар вы пойдете вместе одни, а потом пойдешь ее провожать. Ну а дальше, как пойдет, – она подмигнула мне и убежала на какие-то свои очередные лекции.

Я тут же написал Ратхе и еще раз, от своего имени, пригласил ее пойти в ирландский бар. Она сразу ответила, что она согласна и ждет меня в восемь вечера у себя, потому что она не знает, где находится этот бар. Я провел весь день пятницы, думая о том, что надеть, сбривать ли бороду или оставить, надеть ли кольца и браслеты или нет. Я боялся показаться слишком женственным. Я боялся показаться слишком некрасивым. Я боялся сказать глупость. Я боялся быть слишком нерешительным.

Весь мой страх кончился, когда я постучал в квартиру Ратхи, и она открыла мне дверь. Играла какая-то индийская музыка, а она поманила меня рукой, сделав знак войти, а сама убежала, чтобы надеть куртку. Я вдруг увидел, что она не ждет от меня ничего сверхъестественного, я не должен ничего доказывать, я могу просто быть рядом.

Весь вечер в баре мы сидели рядом, и я касался ее бедра своей ногой. Мы почти не говорили друг с другом, потому что было слишком шумно. Как могли, мы участвовали в общем разговоре, пили пиво, смеялись. Посреди вечера к нашей компании подошел пьяный парень и начал говорить с Ратхой. Я почувствовал ярость, я не хотел, чтобы она говорила с ним, я не хотел, чтобы она даже смотрела на него! Она как-то отшутилась, и он ушел, и в тот момент я понял, что я не допущу, чтобы кто-то другой касался ее, смотрел на нее, был с ней рядом. Это было мое место!

Я был слегка пьян, когда мы отправились назад, только я и она. Мы говорили о каких-то пустяках, и я понимал, что надо сказать что-то, пока мы не придем к перекрестку, откуда она может уйти к себе, а я – к себе.

– Хочешь зайти ко мне, я сделаю чай, – выдавил я из себя и сразу пришел в ужас. Какой чай? Надо было предложить вина или какое-нибудь оригинальное интересное времяпрепровождение.

– Да, хочу, – сказала она в ту же секунду, как я задал вопрос.

Я не мог поверить, что она так легко согласилась, она словно ждала этого.

Мы пришли ко мне, и я действительно отправился готовить чай. Была уже полночь, когда мы пришли, и мы пили чай до четырех утра! Мы продолжали говорить обо всем, слушали музыку, я показывал свои рисунки и говорил, что когда-нибудь сам нарисую эскиз для своей первой татуировки. Я не решался сделать первый шаг и поцеловать ее. Я боялся, что она встанет и скажет, что ей уже пора, и тогда ничего нельзя будет исправить!

И вот, когда зазвучала какая-то очередная песня, я предложил посмотреть клип, и мы сели рядом, близко-близко. Она всем телом прижалась ко мне, и я просто обнял ее и поцеловал. И мы продолжали говорить, но уже о другом. Она рассказала о себе, о неудачном браке в Индии и многочисленных связях во Франции, которые ничем хорошим не закончились. Она говорила об этом просто, не пытаясь казаться невинной овечкой, но и не играя в роковую женщину. А когда я поцеловал ее второй раз, она сказала, что она ужасная мерзлячка, поэтому на ней надето двое колготок под джинсами и две кофты. А я просто ответил, что это все можно снять, и тут же начал снимать с нее одежду, одно за одним.

Мы занимались любовью до рассвета, и я боялся того момента, когда она скажет, что ей надо уйти. Примерно в одиннадцать утра она сказала, что ей нужно сходить к себе, взять кое-что, но что она вернется сразу же. Была суббота, мой ресторан был еще на каникулах, и Ратха тоже не работала.

– Нет, – сказал я ей. – Не уходи.

Я был в ужасе, потому что был уверен, что она уйдет и не вернется. Она прочла все на моем лице.

– Я сразу же вернусь, я обещаю, – сказала она очень серьезно. – Смотри, я оставлю это здесь.

Она протянула мне единственную вещь, которую я не снял с нее – цепочку с медальоном в виде головы Ганеши.

– Видишь, это мое любимое украшение, я оставляю его здесь, в залог. Я вернусь через час.

Этот час показался мне вечностью. Как только она ушла, комната показалась мне пустой. Через десять минут томительного ожидания я написал ей сообщение: «Так странно, что тебя здесь нет».

Она ответила: «Мне тоже странно, что я не с тобой», и я почувствовал, что меня наполняет счастье.

Она пришла, как и обещала, через час. Я не отпускал ее ни на минуту два дня. В понедельник у нас были дела, и нам пришлось расстаться до вечера. Как только она написала мне, что она уже дома, я побежал к ней. И как только я зашел, я сказал, чтобы она собирала вещи, потому что мы будем жить вместе у меня. А еще я добавил, что сегодня, так и быть, мы останемся у нее, завтра я вернусь к себе, чтобы сделать уборку и подготовить квартирку к ее переезду, освободить ей полки в шкафу, например. А ей остается собрать вещи на первые дни, а потом постепенно перевезти все, что ей нужно.

Я до сих пор не понимаю, почему она не сказала нет. Она действительно переехала ко мне, и с тех пор, вот уже десять лет, мы живем вместе. Мы сменили мою крохотную студию на более просторную, светлую, с террасой, а потом переехали в трехкомнатную квартиру, когда я защитил диссертацию, стал работать в адвокатской конторе, и нам стали позволять средства. Но мне плевать на квадратные метры и интерьеры, с ней я мог бы жить даже в картонной коробке, и при этом я чувствовал бы себя счастливым.

День 7

Я помню, почему я затеял ту уборку перед тем, как Ратха должна была переехать ко мне. Конечно, мою квартирку не мешало прибрать и отмыть, но дело было не только в этом. Я понимал, что когда она будет жить со мной, она сможет увидеть все, что хранится у меня, в том числе и женское белье, и косметику. Я боялся этого до ужаса. Я боялся потерять ее, боялся той же реакции, как у Момо.

К тому моменту у меня уже было немного женской одежды. Я помню, как вытащил все в центр комнаты и думал, что мне со всем этим делать. Я перебирал все свои скудные сокровища, и у каждого была своя история.

Свой первый комплект белья, трусики, бюстгальтер и пояс для чулок, я получил в подарок. Это было, когда я отошел от своего первого неудачного опыта с мужчиной и снова стал задумываться о том, что хочу ощутить себя настоящей женщиной, хочу побыть с мужчиной. Я опять отправился на сайты знакомств, но в этот раз стал осторожнее и разборчивее. Я начинал с переписки, пытался узнать человека получше, хотел понять, чего он хочет. Большинство хочет одного: быстрого одноразового секса, многие даже предлагали встретиться в общественном туалете или на парковке супермаркета. Некоторые вместо сообщения присылали мне сразу фотографию своего члена, реже – своей задницы. С такими я даже не начинал разговор.

Я понимал, что это будет история на одну ночь, но даже в этом случае я не хотел быстрого траха возле грязного унитаза. Я хотел хоть немного романтики. А самое главное, я хотел найти того, для кого я был бы не гомиком, а женщиной. Мне пришлось осознать, что многие гомосексуалы – такие же нетерпимые, как и остальные люди. Они часто ненавидят и унижают трансгендеров, не воспринимают их как людей. Это было еще одно неприятное открытие, еще один период депрессии.

Однажды мне написал один мужчина из соседнего города, ровно на сорок лет меня старше. Он жил один, писал мне сообщения без орфографических ошибок и был очень вежливым. Мне нравилось говорить с ним, потому что он говорил не только о сексе и не торопил меня, как остальные фразами типа: «Когда?», «Я приду сейчас, давай свой адрес», «Ты где, у меня уже стоит». Мы переписывались несколько дней, и я был с ним откровенным. Он предложил мне научить меня всему. Он сказал, что купит мне женскую одежду, и у него дома я буду носить только ее. Но конечно, не все было так просто. У него были свои представления об отношениях: он хотел сделать из меня свою рабыню. Я должен был спать голым на полу возле его кровати, должен был подчиняться, терпеть пощечины и шлепки по заднице. Я попросил время, чтобы подумать. И после нескольких дней размышлений я все-таки согласился. В конце концов, он не собирался приковывать меня к батарее наручниками. Он сказал, что будут дни, когда мы будем встречаться, и я буду жить по его правилам. Вне его дома я мог делать все, что хочу. Я могу остановиться, когда захочу, и он тоже. Меня это устраивало.

Когда мы встретились с ним, я в первый раз почувствовал… не могу правильно подобрать слово… не просто плотский интерес с его стороны, но и не любовь, конечно… Я почувствовал симпатию и, наверное, сочувствие. Он не говорил о себе, о своей истории. Я не знаю, как давно он начал спать с мужчинами, делает ли он это в открытую или, как большинство геев, прячась от бдительных общественных глаз. Но я каким-то образом понял, что он тоже прошел тот же путь, что и я: растерянность, смущение, желание любить и нравиться, поиск самого себя.