Текст книги "Небожитель"

Автор книги: Олена Шалена

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

– А Форесты здесь причем?

– При том, что ученики таки встретились, но не знали о своем предназначении, – Кириги усмехнулся: – На самом деле они влюбились в друг друга.

– Что?!?

– Это были мужчина и женщина. Они же создали семью и своих отпрысков обучили искусству монахов горы Ву Дан. Парадоксально то, что оба мастера так хотели победить, что сделали из своих учеников действительно сильных воинов. Кэтрин вообще превзошла всех, вплоть до Синь Луна.

– А это еще кто?

– А ты знаешь поговорку про излишнее любопытство? – пошутил Кириги. У него явно было отличное настроение.

– Рассказывай! – я легонько толкнула его в плечо.

– Синь Лун – это легендарный воин. Он первый, кто носил этот титул, Сердце дракона, и много веков оставался единственным.

– Сердце дракона – титул? – моему удивлению не было предела.

– Это чрезвычайно сильный небожитель. Он может практически все. Ходят легенды, что он даже может разбить Землю на атомы, а потом собрать заново. Но это в теории. На практике же Сердцем дракона становиться тот воин, который после смерти может вернуться, воссоздав свое тело из окружающей природы.

– Но ты же можешь перенести джип! – удивилась я. – Или с телом все сложнее?

– Во-первых, сложнее, а во-вторых, мой инструмент, – он указал на голову. – Вот тут. Именно мозг проецирует ту мысль, которая материализуется, а если он мертв или если его вообще нет, то тогда невозможно запустить этот процесс.

– А как же тогда?.. – удивилась я.

– В том то все и дело, Джен. Как управлять мыслью без мозга? Да и возвращение – это только начало, но после прохождения этого этапа воину не страшна даже смерть.

– Ничего себе! Вообще-то я тебя сейчас слушаю, как сказку и не могу поверить, что ты говоришь серьезно. Получается, если тренироваться, то…

– Можно достичь всего, – улыбнулся он и снова двинулся на меня.

– А что ты умеешь? – пискнула я.

Он снова разочаровано отстранился:

– Я могу переносить предметы, воссоздавать предметы, залечить любую твою рану, пока ты жива, могу сделать тебя моложе или старше, поменять твою внешность, поменять свою внешность.

– Правда? – я была поражена.

– А ты действительно думала, что бывают азиаты с такой светлой кожей, белыми волосами и зелеными глазами?

– Я не знаю, – призналась я честно. – Они как из Азии к нам приедут на учебу, то такой страх и ужас с собой сделают, что в принципе я допускала такую возможность. Есть же краска для волос, линзы…

– Ты думала, я хожу в линзах? – засмеялся он.

– Я не знала! – возмутилась я. – Никогда не думала об этом! – неприятно, когда над тобой смеются, поэтому я решила в долгу не оставаться: – А зачем ты такое с собой сделал?

– Не нравлюсь? – Кириги сейчас явно собой страшно доволен.

– Нравишься, просто это странно…

– Это сигнал, – сказал он серьезно. – Словно ядовитые насекомые со слишком яркой расцветкой. Таких как я просто не бывает и это наталкивает потенциальных врагов на некоторые размышления. По моей внешности сразу видно, что я сильный небожитель.

– Почему? – удивилась я.

– Потому что изменения собственной внешности по уровню сложности намного выше, чем даже излечение больных, а о обычных силовых приемах я даже не упоминаю.

– Чем красивее небожитель, тем он сильнее? – удивилась я.

– Мне приятно, что ты считаешь мою маску красивой, – улыбнулся он.

– Не уклоняйся от темы, – напомнила я.

– Не обязательно. Это просто демонстрация силы. Форесты тоже ее используют. Понимаешь, мы сейчас не на горе Ву Дан, где не нужно посылать сигналы для других. Мы здесь, на грешной земле. Увидев это свидетельство способностей, враг десять раз подумает, прежде чем напасть, – он коротко оскалился в отнюдь не доброй улыбке, после чего поинтересовался: – Ну что, ты удовлетворила сове любопытство?

– Не могу понять, почему я до сих пор не кручу пальцем у виска.

– Может потому, что подсознанием ты знаешь, что все это правда?

– Мое подсознание не настолько верит в Деда Мороза, – покачала я головой. – Ладно, допустим, это не какие-то фокусы и что все это правда, – устало согласилась я, но тут же помахала пальцем в предупреждающем жесте: – Но только допустим! Что же получается, тебе помогают эти Форесты? С какой радости?

– А может мы просто поддерживаем друг друга в тяжелую минуту.

– Слабо вериться! – фыркнула я. – Да и если ты такой сильный… что ты делаешь в триаде?

Например, почему ты ее не возглавляешь? Или там есть кто-то сильнее тебя?

Кириги рассмеялся, потрепав мне волосы рукой, и ответил:

– Если бы я хотел власти, то стал императором еще тогда! Но это ответственность.

– А ты не любишь ответственность? – уточнила я.

– Это смотря о чем говорить. Например, отвечать за народ, судьба которого мне малоинтересна. Или жить среди монахов, хотя к небожительству не лежит душа. Тоже самое могу сказать и про мафию.

– Но это ужасно, – поделилась своими впечатлениями я. – Ты словно живешь в мире, который тебе абсолютно безразличен!

– Так и было до определенного момента, – пожал он плечами.

– Как же так? – удивлялась я. – Но если тебя не интересуют деньги и власть, которые может дать мафия, то почему ты на них работаешь?

Кириги почти непрерывно улыбался с начала разговора. Таким счастливым я его еще не видела. Он постоянно прикасался то к моим волосам, то к коже… И казалось, что он получает удовольствие отнюдь не от беседы. Вариант, что ему настолько нравиться мое общество, просто не укладывался в голове.

– Формально, – наконец соизволил ответить он, – из триады невозможно выйти. Разве что ногами вперед. Но в тоже время триада – это бывший Белый Лотос, который сейчас трансформировался в Руку. Видишь ли, за шестьсот лет организация претерпела много изменений. Ценность ее в том, что верхушка все еще имеет зуб на небожителей с горы Ву Дан. Так сказать – исторические враги. Это меня спасает от охоты со стороны небожителей, а моя сила, – сказал он и небольшая лавка, стоящая у стены взмыла в воздух, сделала пирует вокруг нас и приземлилась на свое место, – не дает членам триады руководить мной. Это идеально равновесие, которое позволяет мне жить в относительном спокойствии.

– Вот оно как, – прокомментировала я сказанное. – Ничего нельзя сказать – хитро!

– Но не так гладко, как хотелось бы, – пожал плечами Кириги. – Проблемы бывают, но до сих пор я их преодолевал. Да и жить без смысла такой срок – скучно. А задания от триады – хоть какое-то разнообразие.

– Ну да, – сказала я, вспомнив беднягу Беллини. И тут новый вопрос пришел на ум: – А Форесты? Ты же так и не ответил! Почему они тебе помогают?

– Не отстанешь? – поинтересовался он и окончательно убедил мне в том, что до сих пор уходит от ответа.

– Это слишком важно для меня, – честно призналась я. – Никак не могу понять. Если они тоже небожители, то им бы в пору тебя ненавидеть.

– Они и ненавидят. Вернее, делают вид, – просто ответил он.

– Что?!?

– Но помогают, – добавил он.

– Почему? – я еле сдерживалась, чтобы не закричать.

– Потом что Морган – одна из них.

Вот так слова могут причинять боль. Это словно тут, в нашем маленьком рае появился кто-то третий, кто неотрывно наблюдает… Невыносимо! Я вскочила на ноги.

– Правильно, – прокомментировал мое поведение Кириги. – Пора подкрепиться.

Глава 17. Девушка-мечта

Подавив свою неуместную ревность, я снова следовала за ним хвостиком. Это уже перерастало в традицию и начинало нешуточно меня бесить, тем более, если учитывать общую площадь его квартиры. Не в состоянии сдержаться, я поинтересовалась:

– Кириги, ты что, помешан на еде?

– С чего ты взяла? – вопрос явно его озадачил, иначе бы он не остановился и не повернулся в мою сторону, ища ответа на моем лице.

– Просто ты все время норовишь меня накормить!

– Кто-то же должен о тебе заботиться, – как ни в чем не бывало пожал мужчина плечами.

– С такой опекой я скоро не буду пролазить в дверь!

– Джен, тебе не угодишь! – ответил он с веселой усмешкой. – Не переживай. Я знаю прекрасный способ согнать лишнее.

Я тут же замерла на месте, а потом презрительно хмыкнула:

– А вот это точно избитый прием!

– Точно? – вскинул бровь Кириги.

– Угу, – я утвердительно покачала головой.

– Сейчас проверим, – оскалился парень в хищной улыбке.

– О, вот только не надо!

– Надо, – ехидно ответил блондин, через мгновение преодолев расстояние между нами одним шагом, подхватил на руки и понес в спальню.

Растянуться на постели, вдыхая свежий аромат белья и смотреть на красивое тело рядом… наверное, именно так выглядит рай! Кириги рассматривал меня точно так же, словно все происходящее для него ново, но доставляло чрезвычайное удовольствие.

Я решила нарушить бессловесное созерцание, задав еще один волнующий меня вопрос:

– Кириги, а долго ли это все продлиться?

– Что? – лениво поинтересовался он.

– Я не аквариумная рыбка и ты не можешь рассчитывать, что я проживу здесь всю жизнь.

Мужчина тяжело вздохнул:

– Иногда я вообще сомневаюсь, есть ли у тебя инстинкт самосохранения. Если соединить все, что я о тебе знаю, то получиться, что он полностью отсутствует, – сказал он и перевернулся с бока на спину, уставившись в потолок. – Пойми, Джен, что на улице тебя ждет смерть.

Я закусила губу, раздумывая над его словами. А ведь он прав! Сразу вспомнилась погоня в коридорах родного офиса… Вдруг стало страшно. Кириги знает, что говорит, а я совершенно забыла об этом. Но почему?

Снова взглянув на него, я поняла, что вот она причина – лежит сейчас рядом. Все дело не в моем инстинкте, а в обстоятельствах. Просто когда Кириги был рядом, они отступали, словно их не существовало вовсе. Я могла быть маленькой капризной девочкой, и хоть мозг сходил с ума, тело знало, что оно в полной безопасности. За меня говорило подсознание.

Но сейчас, когда он обратил на это мое внимание, тут же стало не по себе. Я вдруг представила, что со мной случиться, если я попаду в руки к мафии.

Сначала будут пытки.

Я крепко зажмурилась, представляя первый удар по скуле, но вместо боли почувствовала легкое касание теплых пальцев.

– Ну, чего ты опять боишься? – спросил он ласково, словно говорил с маленьким щенком.

– Ты прав, – грустно сказала я. – Меня ждет смерть.

– Черт, – ругнулся он. – Я не хотел тебя расстраивать, – он обнял меня и погладил по волосам. – Со мной тебе ничего не грозит, слышишь?

– Слышу, – тихо пискнула я, но страх не прошел. – Но ты не сможешь находиться со мной всю жизнь. Да и твои Форесты не будут караулить моих родителей вечно.

– А вечно и не потребуется. Джен, пойми, что сейчас все поставлены на уши. Отдан приказ и все ринулись его исполнять. Если я даже сейчас дам делу обратный ход, то нет гарантии, что тебя не прикончит тот, до кого еще не дошел "отбой".

– Им приказано убить меня?!? Вот так… вот так просто?!?

– Не знаю. Не думаю, но при задержании всякое случается. Не хочу, чтобы ты пострадала. У меня есть выбор – ехать и улаживать проблему сейчас, когда всех лихорадит и оставлять тебя здесь одну или переждать какое-то время. Я выбираю последнее. Не хочу, чтобы из-за моей глупости с тобой что-то случилось.

– И как долго продлиться "какое-то время"? – уточнила я.

– Не думаю, что больше двух месяцев, – уверенно ответил мужчина. – Побудешь тут пока. Здесь же тебе неплохо, да? – он улыбнулся. – Не дует, дождь не капает, правда?

– Угу, – подтвердила я.

– Потерпи, котенок. Совсем немножко, – тут он улыбнулся совсем по-мальчишески. – О, у меня же для тебя игрушка есть!

– Какая? – удивилась я.

Он достал небольшой аппарат – маленький плоский переносной экран, не больше электронной книги.

– В квартире и во всем доме есть система наблюдения, – пояснил он. – Если ты опять испугаешься, то можешь, не выходя из комнаты все осмотреть. Зум тут неплохой, так что изображение можно приблизить и удалить, не теряя в качестве, а вот со звуком проблема – его нет.

– Действительно, – пораженно ответила я, "осматривая" все комнаты. – Что ж так?

– Не люблю жучки. Они меня нервируют. Профессия сказывается.

– Да, ты же… – я искала слово.

– Киллер, – холодно улыбнулся он. – Хотя и это определение ко мне невозможно применить в полной мере.

– Ты же такой сильный… – сама не знаю, почему начала я. – Разве ты не можешь… жить сам по себе?

– Маленький ангел заботится о бессмертии моей души? – он снова коротко улыбнулся и взгляд на секунду потеплел, но потом снова обдал холодом: – Уже поздно, Джен.

– Почему? – спросила я доверчиво. Не хотелось верить, что это так. – Нет, я думаю, что это не так!

– Осторожней, Джен, иначе я могу поверить, что тебе ее судьба небезразлична.

– Я не святая, – созналась я вдруг.

– Что ты имеешь ввиду? – не понял он.

– Если бы я была святой, то я бы тебе сказала – да! Для меня нет ничего важнее и дороже твоей бессмертной души, но я не такая.

– А что бы мне сказала ты, Земная Джен? – клещами он вытягивал из меня признание.

– Я бы сказала, что твоя душа меня очень заботит, но, к сожалению, не меньше, чем собственная задница, – пробурчала я.

В ответ Кириги захохотал, после чего продолжил инструктаж по прибору. А меня вдруг осенила догадка:

– Но ты же… ночью ты просто мог посмотреть, что это я, а не пугать меня пистолетом! – возмущение во мне аж пульсировало.

Он улыбнулся и ответил:

– Я не мог лишить себя удовольствия тебя еще раз увидеть, – признался он и начал пальцами гладить по шее.

– Ага, и пушку для этого прихватил, – скривилась я.

– На самом деле мне тоже не спалось, – сказал он после долгой паузы.

– Чего это? За тобой же не гоняются орлы из триады, – фыркнула я.

– Да… но осознание того, что ты здесь. В моей берлоге, – усмехнулся он. – С такими мыслями тяжело заснуть.

– А пистолет причем? – не унималась я, чувствуя, что он опять переводит тему.

– Я его чистил, – сказал он просто.

– Чистил? – не поняла я. Это было для меня странно – ночью чистить пистолет. Хотя, откуда я знаю, может у киллеров распорядок дня такой!

– Разбирал и чистил, – добавил он.

– Не вешай мне лапшу, – огрызнулась я. – Ко мне ты подошел с собранным, даже с глушителем!

– Это потому, что я разбирал его, чистил, потом собирал.

– И глушитель привинчивал? – скептически сказала я.

– Да. Забирал, чистил и собирал, – сказал он тихо.

– Зачем его столько раз чистить? – не поняла я.

– Потому что я не мог заснуть, – повторил он, глядя в потолок.

– Ты странный, – сказала я в недоумении. – Мог бы заняться чем-то полезным.

– Не мог. Для этого нужно было бы соображать, что именно ты делаешь, а мне это было бы тяжело. А оружие я разбираю и собираю на автомате.

– Конечно, тяжело! Еще бы! Замучил бедный пистолет!!! – возмутилась я с улыбкой.

– Нет, просто я слышал, как ты плакала ночью, – признался он, наконец. – Я думал, что испугал тебя, а днем ты храбрилась. Думал, что причиняю тебе вред.

Я пораженно уставилась на него. Не думала раньше, что Кириги так сильно заботится о моем душевном спокойствии, а его оказывается это заботило. Мой защитник переживал из-за того, что думал, что мне страшно.

– Я боялась, – начала я осторожно. – Но плакала не по этому.

– А почему? – недоверчиво сказал он.

Эх мужчины… даже неземные… что вы в женщинах понимаете? Вопрос риторический. Я открыла рот, что бы выдать правду, но не получалось. Такое сказать не так уж просто – это всегда риск для сердца. Я не знала, как поступить, но решила, что нужно сказать, потому что с меня недомолвок хватит:

– Я думала, что ты… разочаровался… во мне… когда узнал, что у меня… есть флешка, – сказала я с небольшими наминками.

– Разочаровался? – спросил он недоуменно.

– Ну да. Ты же после того… ну… ты даже в душе ко мне не подошел… – мое лицо горело от смущения так, что казалось, сейчас всполохнет. – А потом… ну… этот портрет.

– Джен! Я не могу поверить, что слышу это… Боже, я… я стоял за той стеклянной стеной и проклинал все на свете! – сказал он с чувством. – Но ты была такая напуганная, маленькая и беззащитная. Как будто ты одна-одинешенька в целом мире. Я не мог воспользоваться положением. Я бы нарушил обещание.

– Не говори так, а то я еще тебе поверю, – сказала я, чувствуя, как влажнеют глаза. Задала я свой главный вопрос: – А Морган?

– Она моя вторая половинка, Джен. Моя противоположность. Она небожитель, как и я. Мы очень хорошо друг друга понимаем… Вряд ли у тебя когда-нибудь был такой человек… Она мой хороший друг сейчас.

Я не поверила. Когда мужчина говорит "моя вторая половинка"…

– Почему ты спрашиваешь? – поинтересовался он подозрительно.

– Мне было обидно, когда ты забрал у меня из рук портрет, – сказала я прямо.

Он молчал долго, а потом, наконец, сказал:

– Она слишком большая часть моей жизни, Джен. И совсем другая. Мне было нелегко видеть, как мое прошлое и настоящее находятся в одной плоскости.

"Он хочет забыть ее?" – пронеслось у меня в голове.

– Пока рано, – добавил блондин.

"Значит, все еще любит", – опять маленьким червячком прорезалась мысль в голове.

– А я кто? – у меня само вырвалось. Я не хотела и более того, боялась. Боялась услышать от него любое его слово, потому что знала, что это будет либо горькая правда, либо сладкая ложь. И того и другого мне не вынести.

– Когда дело касается тебя, Джен, то я ничего не знаю. Но видимо плохо я тебя люблю, женщина, если ты задаешь такие вопросы, – сказал он и подтянул меня к себе, как тут раздался звонок в дверь.

Кириги тихонько выругался, нависая прямо надо мной, а потом чмокнул в лоб:

– Будь тут, я скоро вернусь, – мягко прошептал он.

Я села на кровати, но не могла успокоится.

Кто это?

Это за мной?

Будь тут. Та буду, куда деваться, ведь жить пока еще хочется!

Невероятно, как можно вот так просто сидеть и ждать в неизвестности. И все твои гарантии, это все лишь один человек, который любит другую женщину. Он может обманывать себя, но не меня. Это словно роман с женатым мужчиной. Вам хорошо вместе, это так поразительно напоминает идиллию, но как только… и его уже нет и ты одна. Это была болезненная мысль. Смогу ли я так жить и с чего я взяла, что жить? Это все временно. Два месяца, так он сказал.

Нет, я не могу! Я должна знать!

И тут я вспомнила, что идти никуда не нужно и потянулась за маленьким чудом техники.

Я тогда еще не знала, что зря это сделала.

Вспомнить, как пользоваться этой штуковиной не составило труда – тут было не так много кнопок. Вообще-то странно, что я ее не сломала от первого прикосновения, как это бывало обычно, поскольку о моих отношениях с техникой можно складывать легенды. Нет, я ее не боюсь. Скорее она меня!

После нескольких переключений я нашла нужную комнату и нужную камеру. Только вот глазам своим не поверила. Приблизив экран ближе к лицу, вспомнила о зуме. Увеличение картинки больше походило на медленную пытку, когда пульс ухает прямо в голове. Отклонившись, я не чувствовала уже ничего. "Хорошо, что нет звука", – пролетела единственная мысль в воспаленном мозгу. Их взаимных горячих признаний я бы просто не выдержала, лежа в его постели и чувствуя тепло на том месте, где минуту назад лежал мужчина. Всего лишь минуту назад он мне казался моим. Но сейчас я видела его рядом с девушкой, в чьих волосах просматривались красные прядки.

А через мгновение она бросилась ему на шею.

Не в силах смотреть дальше, я отложила экран в сторону, закрыв глаза, но все равно видела их горячий поцелуй, который должен был бы последовать за такими объятьями. Я смотрела на идеально белый потолок и чувствовала. Как кто-то невидимый вытаскивает из меня душу, которая, как оказалось находиться у меня в груди, а не в голове. Выжал, словно половую тряпку, мучительно и неумолимо. Стало больно дышать, да и вообще не хотелось. Как бы мне забыть то, что я видела и не чувствовать то, что сейчас убивало.

"И чего я переживаю?" – думала я, пока грудь разрывал огонь обиды и отчаянья. – "Будто у нас такая любовь была… Секс – не повод для знакомства".

Но сердце не верило попыткам разума, который тоже уже начинал сбиваться с мысли. Меня почему-то затрясло. Я действительно еще не поняла, что произошло. Меня опять предали? Или нет? Наверное, нет, потому что мне же ничего не обещали… Я опять сама себя обманула. Я положила голову на простыни и все тело само собой сжалось в позу плода, веки опять обожгли слезы.

"Ты не из тех женщин, которым идут слезы".

Может быть, но я также не из тех, кого выбирают в конечном итоге. Так было всю жизнь и почему сейчас все должно помнятся, тем более, если та другая – "вторая половинка".

Такие ласковые ночью простыни начали жечь, словно на них пролита белизна. Они неприятно покалывали, обжигали кожу. Я почувствовала себя чужеродным телом, в галактике, которая хотела от меня избавится. Вскочив с кровати, я не знала, что делать дальше. У меня совершенно отсутствовал опыт в таких делах.

В комнате вдруг стало невероятно холодно и пришлось обхватить себя руками. Смотреть на смятые черные простыни мне оказалось просто невыносимо. Они словно напоминали мне о какой-то краже. Словно я взяла не свое. Словно ночь с женатым мужчиной… Я потянулась руками к краю простыни и сдернула ее с кровати. Тоже самое, но более бережно, я сделала с другими предметами комплекта и аккуратно сложив, оставила в ванной.

Разобранная кровать мне показалась кощунством.

"Что я делаю?" – спрашивала я себя в ужасе, когда начала искать новое постельное белье. – "Исправляю ошибки", – подсказал суровый голос внутри. Я была благодарна этому порыву, потому что у меня было занятие, при котором можно не думать. Что это что-то вроде того, как Кириги собирал и разбирал пистолет, когда… он говорил, что переживал, но теперь я его поняла – он чувствовал вину. Вину за то, что со мной произошло… Это не сильно клеилось с тем, что он считал меня курьером, но он же говорил что "в твоих глазах есть душа" и все такое… Может я словно птичка со сломанным крылышком, которая прыгает одна по темному лесу?

Существовало и другое объяснение его поведения. Только оно причиняло боль. Да и опровержение находилось в соседней комнате в объятьях Кириги. Меня опять понесло и слезинка, самовольно скатившаяся по щеке, уже хотела упасть на чистые простыни, но я отпрыгнула на шаг назад, чтобы помешать ей испортить проделанную мою работу. Мне хотелось сделать так, будто меня тут и не было. Я аккуратно поправила последний угол покрывала.

Ну вот. "Как в лучших домах". Мысль принесла удовлетворение.

Я пошла в ванную и умылась. Теперь нужно было придумать, как умыкнуть так, чтобы она не заметила. Кириги хороший, он меня не обманывал и защищал. Он говорил мне много такого, что до него не говорил ни кто другой. Вот я и уши развесила… поверила в то, чего не было… Как я могу обижаться на него за это? Это я дура, что влюбилась в того, кто… кто любит другую женщину.

Другую.

"Не думай сейчас об этом. У тебя для этого будет еще вся жизнь", – приказала я себе и подошла к чемодану.

Выбор одежды для меня был прост – не зная, что ждет меня на улице и как долго я там пробуду и куда пойду. Одно я знала точно – не на работу. Значит, можно остановиться на спортивном стиле. Одела белую майку на бретельках и шортики к ней. Рука потянулась к уже знакомому лыжному костюму, коснулась его, но ткань издала звук, который меня просто оглушил. И не думала, что веду себя настолько тихо… А если пройдусь в таком костюме – они точно услышат это характерное шуршание. Ладно, остальное могу одеть и в коридоре. Мысль о лишних зрителях в лице жильцов дома и тем более стыде меня не испугала. Какая разница, если этих людей вижу в первый и последний раз.

Спасибо Кириги за то, что взял мягкие сапожки. Хоть что-то хорошее.

А потом вспомнила важную вещь, ведь у меня нет ни мобильного… нет денег, а даже если бы были ключи – не домой, ни на работу нельзя. Я начала шарить по тумбочке у кровати. Мне повезло – там были деньги, причем намного больше, чем это было нужно. Я взяла только пятьсот, потому что знала, что где бы я ни очутилась, такую сумму вернуть смогу.

Сложив веши в аккуратную стопочку, взяла в руки и в мягких носках подошла к двери, приоткрыв ее. Коридор был пуст. Меня охватила какая-то болезненная радость. И тут увидела, что входная дверь приоткрыта.

Приоткрыта…

Тупая боль пронзила мозг.

Я все поняла.

Такой педантичный человек, как Кириги не мог оставить дверь открытой. Я вспомнила, как он постоянно застегивал ремень безопасности, как следил за остальным… Это невозможно!

"Нет. Возможно", – подсказал неумолимый внутренний голос. – "Если бы он оставил их специально".

Мои глаза плотно закрылись, я услышала собственное сердцебиение в ушах. Я никогда не слышала внутреннего голоса до этого дня и никогда не чувствовала стук собственного сердцебиения. Это было так размерено и глухо… Я думала, что от обиды оно будет биться как сумасшедшее, но нет… оно наоборот, словно замедлилось…

"Просто он хотел, что бы ты ушла", – сказал голос то, что я сама себе сказать боялась. Теперь кто-то невидимый схватил уже за горло, обхватив цепкими пальцами и подбородок и опять выжал. С закрытыми глазами это ощущалось так явно… так невыносимо!!!

Я открыла глаза и увидела цель – дверь. И сделала первый шаг. Каждый последующий делала очень осторожно, боясь сделать хоть одно лишнее движение и издать хоть какой-нибудь звук. Думала, что с моим еврейским счастьем, точно сейчас растянусь на полу с огромным грохотом, но произошло чудо и я благополучно добралась до двери. Замерла лишь на мгновение, ведь слишком хорошо знала, что именно с этой точки виден был проход в кухню, где сейчас находились голубки и тут услышала:

– Любовь тебе идет, – сказал мелодичный женский голос. Он казался прекрасной песней для человеческого уха, но меня пронзил, словно ржавый железный прут. Я не удержалась и повернулась. Девушка касалась пальцами щеки Кириги, а невидимый мучитель сжал меня еще сильнее, а то, до чего не дотянулся, казалось, окаменело. Я словно запрограммированный робот сделала два шага и оказалась за дверью и, наконец, сделала вдох…

Я даже не заметила, что все это время не дышала.

Как только оказалась за дверью, то сразу пошла быстрее. Мои ноги утопали с мягком ковре холла, но я не обращала внимание и шла дальше и дальше по направлению к лифту, туда уже зашел кокой-то мужчина и неодобрительно смотрел на мой наряд, но я не обратила внимание, придержала рукой лифт, и зайдя в кабину, начала прямо при нем одеваться.

Не выдержав, мужчина прокомментировал:

– Я только хотел вам напомнить, что зима на дворе, но вы видимо вспомнили сами, – сказал он с очень серьезным видом.

– Что поделаешь – девичья память, – пожала плечами я, застегивая куртку.

– Хорошо, что не склероз, – сказал он шутливо, но я на шутку не улыбнулась, а только с таким же видом ответила:

– И не маразм, – тут двери лифта открылись и я уже начала выходить, но тут подумала, что идти мне по сути, некуда.

Я обернулась на лифт, обдумывая ситуацию, как мой случайный знакомый сказал:

– Мужчина, который заставляет девушку зимой выходить от него в одном белье, не стоит того, что бы оборачиваться, – сказал он.

– Вы ничего не знаете! – возмутилась я.

– Какие бы ни были причины, – оборвал он меня. – Вы сейчас куда? Может Вас подвезти?

Слишком сложный вопрос для моей раненной души и я рассеяно посмотрела на него:

– Думаю, это плохая идея, – с сомнением сказала я.

– Мои идеи еще никто не называл плохими, – усмехнулся он.

– Вы меня не знаете, – сказала я не впопад, думая о том, что человек, за которым охотится мафия – не самая лучшая компания.

– Я же вам не замуж предлагаю выйти, – улыбнулся он. – А всего лишь подвезти.

– Я еще не решила, куда мне ехать, – сказала я неуверенно, ведь знала, что медлить нельзя. Нужно отсюда выбираться, пусть и в машине с незнакомцем.

– Это состояние временное, – сказал он и показал рукой на выход из здания. Я решила пойти с ним… все равно куда, лишь бы подальше отсюда.

В середине Бентли я себя чувствовала не в своей тарелке, словно в спортивной машине Кириги. Все-таки его джип был для меня как-то комфортнее…

– Как вас зовут? – спросил новый знакомый.

– Женя, – буркнула я, с опаской глядя на дорогую панель автомобиля, но тут же себя поправила: – Евгения.

– Николай, очень приятно, – ответил он.

Я впервые присмотрелась к нему. Николай оказался очень красивым мужчиной, но у меня на красоту уже по-моему аллергия. Не стоят они того…

– Итак… вы определились? – спросил он, улыбаясь.

Тут я заметила, как из дома вылетел, нет, правда, вылетел Кириги и стал оглядываться по сторонам.

– В центр, – сказала я.

– Мы уже в центре, – сказал Николай и выехал на проезжую часть, а я все еще наблюдала, как Кириги ищет меня глазами, но он не догадался, что я уже сижу в машине с незнакомцем. – Кажется, для вашего друга то, что он выгнал вас в одном белье из дома – новость.

– Вы ничего не знаете, – снова возмутилась я, когда наблюдать за Кириги стало невозможно, потому что к нему подошла Морган, я повернулась к собеседнику.

– Я согласен, что не знаю ни вас, ни вашего друга, ни ту девушку, ни вообще ситуации, но зрения меня еще никто не лишал, – сказал он деловито.

Я опять оглядела уже его всего. Этот человек явно принадлежал к высшему слою общества. Об этом говорила не только дорогая машина, но и эта манера – словно он знал все на свете и всегда был прав. Соль земли, так сказать.

– Адвокат? – нашлась я.

Он повернулся ко мне на секунду:

– Вы меня знаете? – заинтересовался он.

– Нет. Откуда? – оторопела я. – Просто вы похожи на адвоката – в любой ситуации невозмутим.

– А как насчет депутатов? Обычно думают, что я депутат.

– Депутат сам за рулем и без охраны? Мы в одной стране живем? – теперь уже усмехнулась я. Если тема богатых и бедных неисчерпаема, то политика вообще вечна. Но я решила на ней не останавливаться: – Корпоративные дела, правильно?

– В яблочко, – усмехнулся он.

– И живете в том доме… – сказала я больше для себя.

– Скорее, ночую, – сказал он.

– О… ну не издевайтесь надо мной! Тот дом уже давно пора переделать в отель – там все "только ночуют"! – возмутилась я.

– Как вы? – спросил он колко. У меня сразу пропало желание куда-то ехать даже в Бентли с этим человеком. Слишком много он замечал и готов был использовать против меня. Против меня и так все и вся! Еще его не хватало! Я его даже не знаю!!!

– О нет! – выдавила я с презрением. – Я там в первый и последний раз! Только потому, что… не важно! Знаете, чем я от вас отличаюсь? Я не "ночую" у себя дома. Я там живу и люблю свой дом! И люблю свою кошку! И хочу, чтобы… – мой голос сорвался, как только я поняла, что это невозможно. – Остановите машину.

– Евгения, это, конечно, не мое дело, но вы похожи на человека, у которого нервный срыв и я не думаю, что вам сейчас стоит предпринимать какие-либо решительные действия.