Текст книги "Волчье правило"

Автор книги: Олекса Белобров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 37 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

К черту на рога

Дыня с Грачом, по распоряжению ротного, разделили остатки роты пополам: к Дыне отошли две боевые машины, две остались у Грача, одна находилась под ротным. Прогнозируя для СТО нелегкие часы, Лесовой распорядился оставить Александру оба «примуса»: автоматический станковый гранатомет АГС-17 «Пламя» и крупнокалиберный пулемет «Утес». Бээмпэшку с Ошейковым и Зверобоем старлей оставил внизу, на месте боя, где рота уже потеряла одну десятую личного состава и треть боевой техники.

И вот поредевшая колонна отряда обеспечения движения двинулась вперед. Подъем оказался весьма крутым, а дорога – разбитой, вдобавок ко всему саперы, поднимаясь, тралами подорвали четыре мины. Кишлак пока безмолвствовал. На самом «пупке» бээмэрка наехала на мощный фугас и «разулась». Не теряя времени, ООД обошел поврежденную машину и пополз дальше. До того места, где колонна должна была свернуть с намеченного маршрута, осталось двести метров, сто, пятьдесят – и наконец она достигла пустынного перекрестка двух затерянных в горах дорог, кем-то заранее отмеченного двухметровым конусом из камней.

Хантер, глядя в бинокль, с удовольствием отметил – на проселке, которым должна была двигаться сухопутная советская армада, не наблюдалось никаких следов: ни от копыт вьючных караванов, ни от автомобильных колес. На дороге, уходящей вправо, наоборот, были заметны какие-то следы. Возле развилки колонна остановилась.

Состоялась передача властных полномочий: Петренко передал бразды правления передовым дозором Денисенко, а сам остался на перекрестке безымянных дорог. Как только броня остановилась, Хантер приказал Лому проверить все вокруг, и в первую очередь – странное нагромождение камней. Солдаты соскочили и стали неспешно приближаться к явно рукотворному сооружению.

– Товарищ старший лейтенант… – как-то неестественно просипел старший сержант Логин, показывая рукой куда-то за конус.

Через миг офицер был там, куда показывал сержант. Заглянув за камень, он ощутил, как волосы под шлемом стали дыбом: там на треноге была установлена мина управляемого действия МОН-200! От «монки» тянулись провода к какому-то прибору, запрятанному (наверное, от пыли и утренней росы) в коробочку из-под монпансье. Что там таилось – сейсмодатчик? замыкатель какого-то иного принципа действия? таймер?.. – Хантер не знал.

Установлена мина была грамотно: с таким расчетом, дабы ударить в спины тех, кто должен двигаться именно в том направлении, куда вел первичный приказ: влево, к пакистанской границе… Почему «кроты» не уделили внимания этому каменному пенису – тоже осталось загадкой.

– Всем в броню! – скомандовал Хантер. – Машине удалиться на триста метров!

Лом выполнил приказ, а Александр вдвоем с Баскаковым отбежали на безопасное расстояние, где и залегли. Старший лейтенант, взяв в руки снайперскую винтовку, прицелился прямо в коробочку от монпансье. Он намеревался оставить мину неповрежденной, идентифицировав признаки, выдавшие ее советское происхождение.

Зычно треснул специфический эсвэдэшный выстрел, после которого последовал громоподобный взрыв. И… каменный конус исчез! Обломки и камни разлетелись в разные стороны, взрывная волна больно ударила по барабанным перепонкам.

– Что это было? – удивился старший лейтенант, глядя на Татарина.

– Сам… не понимаю! – честно и откровенно сознался снайпер, плеща себя по уху.

Задним ходом приблизилась броня, с нее соскочил Лом.

– Ну вы и даете, га-га-га! – захохотал он. – Мы аж ох…ли!

– Что это могло быть? – не стал задаваться офицер, в который раз спрашивая совета у видавшего виды и битого жизнью сержанта.

– Под «монкой» душманы, очевидно, прикопали «итальянку», которую на всякий случай установили на неизвлекаемость, мины запараллелили меж собою, а жестянка из-под конфет выполняла роль коммутатора. – Логин быстро и аргументировано отследил причинно-следственную связь.

– Согласен с ходом твоих мыслей, – выговорил старший лейтенант. – А чего МОН не сработала, когда мы здесь вошкались?

– Думаю, так – там был выставлен таймер, на определенное время, скорее всего – на ночное время, – выказал мысль старший сержант.

– Вероятно, что так! – легко согласился Александр. – Тогда нам всем очень повезло.

– Еще бы! – Логин тоже не скрывал удовлетворения. Снизу послышалось, как армада техники прется крутым подъемом. Появились БМП родного батальона с включенными фарами. Вот они приблизились, и старший лейтенант Петренко флажками указал направление дальнейшего движения. Батальон повернул именно туда, куда требовал Хантер. На броне многих машин он видел лица сослуживцев – просто знакомых, друзей и близких товарищей.

Все они приветствовали «охотничью» команду, махая руками, что-то крича, ободряя. Стоять дальше и работать гаишником на перекрестке старшему лейтенанту Петренко показалось не офицерским занятием, и он назначил регулировщиком молодого бойца, который весело и как-то по-обезьяньему махал флажками, указывая путь.

Вот в пыли промелькнули машины родного батальона, приблизилась штабная техника – «Чайки», другие бэтээры и всяческие там радиостанции на базе ГАЗ-66. На головной «Чайке», в трофейном кресле от «тойоты», установленном бригадными «кулибиными» поверх брони, чинно восседал комбриг – полковник Ермолов, в запыленном зеленом шлемофоне на голове. Он разговаривал с кем-то по радио, запыленное лицо выглядело суровым и обеспокоенным. Когда до машины комбрига осталось метров двадцать, Хантер молодецки подкинул руку к шлему, приветствуя командира соединения. Тот окинул удивленным взглядом запыленного офицера, потом едва заметно махнул рукой: дескать, не суетись, старлей, узнал я тебя, вольно!

Находиться возле движущейся колонны становилось невыносимо: пыль, перемешанная с выбросами двигателей внутреннего сгорания, забивала дыхалку и глаза. Однако деться было некуда, Хантер с товарищами могли лишь отворачиваться от газово-пылевых потоков, время от времени отплевываясь. Вот мимо них проехали «бражники»-артиллеристы, за ними – тылы и технари, дальше – бэтээры одного из десантно-штурмовых батальонов.

Ощутимо потемнело, сумерки в горах быстро превращаются в сплошную тьму. Вселяло надежду лишь то обстоятельство, что ночь обещала быть светлой: луна вошла в полную фазу. А с другой стороны – «волчье солнышко» подсвечивало не только шурави…

Прошла колонна бригады, и Хантер (припомнив совет ротного) решил спуститься на свою СТО. Затея оказалась непростой – навстречу ползла колонна 66-й мотострелковой бригады, за ней вплотную – колонна штаба армии и армейских же тылов, дальше шли и шли колонны других частей. Двигаться против хода армейской колонны было сродни самоубийству – в запыленных сумерках столкновение с любым бронеобъектом приведет к фатальным последствиям для обеих сторон.

Спускаться параллельно протраленным колеям, навстречу колонне было рискованно – обочины, скорее всего, были нашпигованы минами. Кликнув Лома и Шамана, старший лейтенант Петренко поинтересовался, сможет ли ефрейтор Шаймиев спуститься вниз каменной осыпью, в стороне от дороги, по которой поднималась армейская колонна.

– Сделаем! – улыбнулся Шаман. – И не таких быков в консервные банки загоняли!

– Что ж! – Хантеру ничего не оставалось, как довериться подчиненным. – Кто ссыт – тот гибнет…

Шаман направил машину практически в отвесное пике крутым склоном. Он тормозил двигателем, воткнув первую пониженную, не позволяя машине разогнаться и покатиться предательской осыпью. Даже со стороны было страшно смотреть: казалось, что многотонная машина вот-вот сорвется и начнет кувыркаться в свободном падении.

Однако спуск прошел благополучно. Шаман управлял машиной уверенно, словно на полигоне. Колонна продолжала движение, «махра» изумленно взирала на акробатический этюд в исполнении тувинского виртуоза – ефрейтора Шаймиева.

Хантеру показалось, что он даже не дышал, пока бээмпэшка не достигла более-менее пологого участка. Свободно вздохнув, он вместе с солдатами начал спуск по следам боевой машины пехоты. Это оказалось непросто, камни сыпались, ноги разъезжались, приходилось сохранять равновесие, держась за товарищей, чтобы не полететь кубарем. Как тут спустился Шаймиев на технике, было известно лишь тувинским языческим богам…

Внизу на площадке стояла броня Зверобоя. Бойцы под сержантским присмотром пытались малыми пехотными лопатками и какими-то железяками (отдаленное подобие ломиков) превратить естественные неровности рельефа и искусственные воронки в некое подобие окопов. Здешний грунт оказался, по выражению саперов, «грунтом четвертой категории» (практически сплошной камень), посему дело застопорилось.

Хантер сразу же поручил Лому оборудовать позиции, определить ночные ориентиры, пристрелять каждый метр местности, проверить наличие и состояние ночных прицелов и подсветок. Рядом с БМП Зверобоя высился зеленый кунг технической «летучки» на базе ЗиЛ-131. Недалеко от техники топтались майор Волк с Ошейковым, что-то громко выясняя между собой. Приблизившись, Хантер врубился, что здесь произошло: «правильный», хотя и норовистый старший техник роты справедливо возмущался тем, что заместитель командира батальона по вооружению… не подвез ожидаемого боезапаса!

– Та ночь же впереди! – опешил Петренко, приближаясь вплотную.

– Вы, товарищ старший лейтенант, не лезьте не в свои дела, – демонстративно повернувшись к старлею боком, делая вид, что не замечает его, проговорил Пол-Пот. – Занимайтесь-ка партийно-политической работой!

– Я обязательно прислушаюсь к вашему совету, товарищ майор! – завелся Хантер, едва сдерживая гнев. – Если вы возьмете на себя команду всем этим колхозом и будете руководить боем, что здесь разгорится через пару часов! А я тем временем вырою себе землянку и буду там заниматься партполитработой!

– Да не кипятись ты, Хантер! – стал успокаивать Ошейков. – О другом теперь нужно думать – где взять боеприпасы, ведь действительно, налезут ночью «духи», как тараканы из-под плинтуса, и что тогда делать? «Десять винтовок на весь батальон, в каждой винтовке – последний патрон», – речитативом изобразил он забытую военную песню времен Гражданской войны.

– А что хотите – то и делайте! – снова демонстративно повернулся боком майор Волк. – Я привез все: инструмент, оборудование, запчасти, о чем получил распоряжение от подполковника Мирославского!

– Кажется, здесь нечего делать, пошли отсюда, Кинолог! – Хантер, ухватив старшего техника за рукав, потянул его подальше от Пол-Пота. – Я знаю, каким образом пополнить боезапас!

– Вот и хорошо, замполит! – обрадовался Ошейков. – Я пойду, схожу на радио, доложу ротному об этом хряке с волчьей фамилией, а ты – пополняй боезапас…

– Благодарю за доверие, товарищ старший прапорщик! – подколол старшего техника роты замполит.

Ошейкова действительно частенько заносило: он любил раздавать всем подряд приказы и распоряжения, несмотря на разницу в должностях и званиях. Отмахнувшись, техник пошел к БМП Лома – жаловаться в эфир на зампотеха батальона.

– Лом, Зверобой! Ко мне! – прогорланил Хантер, сложив ладони рупором, стараясь перекричать колону.

Прибыли сержанты, и Петренко, по-заговорщицки пригнувшись, приблизил их головы к своей, чтобы слышнее было.

– Ситуёвина хреновая, хлопцы! – определил он состояние дел.

– Что случилось? – не очень удивились те, собираясь было подвести головы, но старший лейтенант двумя руками удержал их.

– Пол-Пот должен был привезти снаряды для пушек, патроны для пулеметов и автоматов, а также гранаты для АГС и подствольников. Но не привез, козья морда! – жестко подытожил офицер. – Вся надежда на вас, на солдатское боевое братство!

– Вот сука пол-потовская! – выругался Зверобой – невысокий жилистый сержант, родом из городка Турка, что на Западной Украине.

– Что-то нужно придумать! – настаивал старший лейтенант.

– Сделаем! – единогласно ответили сержанты. Замполит роты не стал им мешать, лишь увидел краешком глаза, как от бээмпэшек к колонне метнулись тени: бойцы получили приказ и стремглав бросились его исполнять. В данном случае (в отличие от майора Волка) никого не нужно было уговаривать или кому-то что-то объяснять – каждый прекрасно понимал: впереди неспокойная ночь, и без достаточного количества боеприпасов до рассвета можно просто не дожить.

Вот здесь-то и произошло обычное на войне чудо – заработало солдатское братство. Каким-то особым чутьем бойцы находили во тьме и пыли, в грохоте двигателей своих земляков или товарищей среди солдат и сержантов другого воинского соединения. Двух-трех фраз хватало, чтобы обе стороны признали друг друга и договорились. За коротенькую остановку или даже без нее (на тихом ходу) с брони и из-под брезента грузовиков летели цинки с патронами различных калибров, ящики с гранатами, снарядами для автоматических пушек.

Хлопцы принимали подарки, не успевая сказать слов благодарности, когда машина, «потерявшая» огневой припас, поднимая пыль, выдиралась на горку и терялась в ночи. Через час боезапас СТО уже превышал утренний боезапас роты. Ночь на границе с Пакистаном теперь можно было встречать «с уверенностью в завтрашнем дне», как писалось в советских газетах. А на СТО бойцы титаническими усилиями оборудовали «лежанки» – называть их окопами не поворачивался язык: это были неглубокие ямки, обложенные камешками со стороны мятежного кишлака.

– Что за лежанки, вашу мать?! – выругался Хантер, пиная ногами камни, разлетавшиеся, словно кегли. – Командиры, ко мне!

Подбежали опять-таки Лом со Зверобоем.

– Вы что, хотите мне сказать, что эта хренобень может защитить бойца от обстрела? – начал снимать стружку с подчиненных замполит. – Или забыли, как оно невесело – на этом «пупке» пресмыкающимся работать?!

– Нет, не забыли, – начал оправдываться сержант Петрик. – Просто очень тяжело здесь ковырять, бойцы ладони до крови содрали, а толку – никакого. Может, взрывом попробовать?

– А колонну рядом куда девать? – заёрничал старлей. – Останавливать на время проведения промышленных взрывных работ?

– Нет… – растерялся Зверобой.

– Так вот! – давил Хантер. – Размышляйте!

– Что за шум, а драки нету? – К ним подошел довольный Ошейков (очевидно, сдав Пол-Пота с лаптями).

– Да вот, – Петренко вновь пнул камешки вокруг «лежанок», выдолбленных бойцами в грунте, – накопали ямок для кота домашнего, ибо камышовый кот здесь безопасно не поместится!

– Кот, говоришь? – повеселел Кинолог. – Есть у меня мысля – как нам реорганизовать Рабкрин… – не к месту вспомнил Ленина старший техник.

– Ты что, Николай, перегрелся или угорел от выбросов солярных? – Александр в упор приблизился к старшему прапорщику, всерьез опасаясь за его психическое и физическое здоровье.

Сержанты тихонько заржали.

– Нет, Александр, я в норме, – задумчиво сказал Ошейков. – Просто ротный только что передал – артиллеристы тянут сюда два «Урала» с градовскими снарядами, что подорвались на «итальянках».

– И что мы с ними будем делать? – спокойно спросил техника замполит роты.

– А вот что – по всем правилам техники безопасности, после подрыва нельзя использовать ни один тип боеприпасов! – победоносно посмотрел на замполита Ошейков. – То есть забираем у артиллеристов ящики из-под снарядов, набиваем их камнями, – он показал рукой вокруг, – и возводим некое подобие объекта «Укрытие»!

– Умная мысля! – согласился офицер. – Такой ящик с камнями пулеметная очередь не возьмет, и если ящики в два-три ряда поставить, то кумулятивная струя от реактивной гранаты «сломается».

– Правильно, Хантер! – похвалил его дерзкий Ошейков.

– Клевая мысля ваша, товарищ старший прапорщик! – встрял в разговор Лом, обрадованный тем, что не придется ковыряться в каменистых грунтах четвертой долбанной категории.

Тем временем на пятачке начала собираться техника разнообразнейшего предназначения. Притянули БТС с разбитыми катками с горки, шаманским следом, тяжело скатилась (тоже тормозя двигателем) БМР армейских саперов.

Со стороны Джелалабада возникли машины и тягачи ремонтников, и в скором времени по правую сторону по ходу движения колонны расположился лагерем целый мини-завод по ремонту битой военной техники. Ремонтники установили несколько больших палаток, натянули маскировочные сети. Загрохотали передвижные дизеля и бензиновые движки. Заработали сварочные аппараты, в прицепах и кунгах загудели станки – технари занялись своими будничными делами, словно все происходило где-то на учениях, а не на настоящей войне, всего за километр от недружественного Пакистана.

Артиллеристы притянули множество техники: самоходку системы «Гиацинт» с порванными гусянками и вырванными катками, сгоревший дотла «Град», два почти целых (с вырванными колесами) долгожданных «Урала» с градовскими снарядами. Для связи и защиты на СТО от артиллерии оставалась бронированная артиллерийская командно-штабная машина на базе МТЛБу с пулеметом ПКМб и КамАЗ с запчастями.

После непростых переговоров артиллеристы отдали десантникам все ящики с градовскими снарядами. Двухметровые фаллосы реактивных снарядов все вместе – артиллеристы и десантники – снесли за горку в неглубокую пропасть, где саперы тщательно заминировали этот импровизированный пороховой погреб.

Через полчаса оборонительные позиции отделений были обложены рядами ящиков, набитых камнями, и вдобавок Лом со Зверобоем умудрились замаскировать позиции кусками горной маскировочной сетки, мастерски «одолженными» с битой техники. Колонны советских войск уже заканчивали штурмовать капризный подъем, за ними вплотную, без разрыва, лезли «зеленые» части и соединения. Было уже совсем темно, из-за гор показалась луна, ночь обещала быть светлой, тихой и теплой…

Не отвлекаясь на ласки «казачьего солнышка», Хантер решил собрать малый курултай с подчиненными рядом из раздолбанным, но не сломленным (в этом он был уверен) очагом сопротивления, чтобы решить, как лучше организовать охрану и оборону СТО.

Собрались Ошейков, Логин с Петриком и младший сержант Крапивин (по кличке Будяк) – командир отделения тяжелого вооружения, начальник ротных «примусов».

– Собрал я вас, уважаемое товарищество, чтобы решить, как нам реорганизовать Рабкрин. – Старший лейтенант непринужденно подначил старшего прапорщика Ошейкова.

Сержанты снова заржали.

– Так, тихо, жеребцы! – успокоил их старлей. – Я вас собрал, чтобы отработать план действий на эту ночь. Вы все прекрасно понимаете, что мулла Сайфуль сделает все возможное, лишь бы отомстить. У кого какие соображения? Каждый из вас имеет равные права на умозаключения, после чего я, учитывая поступившие предложения, отдам приказ, – поигрался он в демократию.

– Я предлагаю, – первым выпалил, естественно, старший техник роты, – выставить на той горке, – он показал на фаллосоподобную высотку, которая поднималась по правую сторону и господствовала над местностью, – так называемый выносной пост. Затащить туда крупнокалиберный пулемет «Утес», автоматический гранатомет АГС-17 «Пламя», разместить радиста с рацией и, наверное, снайпера. Выносной пост перекроет любые подходы к нашей СТО, со всех сторон.

– Рация – у ментов, а в ВДВ – радиостанции! – Хантер вспомнил фирменное высказывание начальника связи бригады, но озабоченный Кинолог никак не отреагировал на такой пассаж.

– Мысль ваша, товарищ старший прапорщик, интересная и полезная, а если «духи» из минометов накроют из кишлака, тогда что нам на той Головке делать? – высказал сомнение Будяк (правда, сержант озвучил ненормативный аналог слову «головка»).

– С минометами управимся с помощью артиллерии, – поддержал Хантер старшего техника роты. – Свяжемся по радио и таких горячих всыпем, что песок посыплется! – пообещал он. – К тому же, Крапивин, дурака там не валять – оборудуйте позиции на высоте под кодовым названием «Головка», возьмите ящики из-под «геноцидовских» снарядов, набейте камнями, масксети натяните, в общем, подготовьтесь к ночному бою самым серьезным образом!

– Слышь, Кинолог! – обратился старлей к старшему технику. – Может, ты им суку-Замену на ночь в аренду сдашь? Чтобы «духи» их там ночью не вырезали?

– Что ты, Хантер, совсем озверел?! – вскипел Ошейков. – Они же ее съедят, вурдалаки!

– Как это съедят?! – изумился замполит.

– Тихо так, на шомполах вместо шампуров, – объяснил Кинолог. – Вдобавок на «Головке» собака не нужна, так как ночью подкрасться незаметно в горах практически невозможно. Это только в кино так бывает: «Вошли без стука, почти без звука», – процитировал он Высоцкого. – На самом деле стоит ступить на камешки – они и посыпались, так что ночью невозможно подлезть каменной осыпью незаметно! – Старший прапорщик продемонстрировал богатый боевой опыт.

– Тогда делаем так, – начал привычно командовать замполит роты. – Ты, Будяк, берешь свои «примусы», а Зверобой прикомандирует к тебе Ерему со снайперской винтовкой. Связь с моим КП установишь проводную, у артиллеристов позаимствуешь два аппарата ТА-57 и катушку с кабелем. Ежели провод перебьют, одностороннюю связь будешь держать через свой приемник.

– Ты, Кинолог, – обратился Александр к Ошейкову, – проведай своих коллег-технарей, что броню варят, определись с ними – сколько их там, какое имеют вооружение и технику. Как только обо всем разузнаешь – приходи ко мне, включим их в схему обороны, определимся: кто и где находится на случай нападения муллы Сайфуля, дабы «соляра» [27]27
  Военнослужащие наземных родов войск – мотострелки, танкисты и т. д.


[Закрыть]сдуру сама себя во тьме не постреляла.

– Хорошо, сделаю, – согласился Кинолог. – Также считаю необходимым устроить неподвижную огневую точку на подорванной БМП третьего взвода.

– Согласен! – махнул головой Хантер. – Зверобой! – обратился он к сержанту Петрику. – Устрой там огневую точку!

– Есть! – спокойно отреагировал тот.

– Теперь вы, – обратился замполит роты к Лому и Зверобою. – Вижу по вашим глазам – что-то вы хитрите, что-то замыслили, но молчите, как рыба об лед. Ну-ка выкладывайте, что надумали?

– Здесь такое деликатное дело, товарищ старший лейтенант, – хитро начал Логин. – Мы здесь с Навалем немного побазарили, и он нам рассказал кое-что интересное…

– Видел я твое «немного» и «кое-что»! – подколол старлей. – Едва не забил насмерть душка!

– Немного не считается, – вывернулся сержант. – Наваль этот может нам помочь…

– Каким-таким способом? – заинтересовался Петренко.

– Согласно наставления по ведению боевых действий, мы здесь, на СТО, делаем все как положено, чин-чинарем: определяем ночные ориентиры, пристреливаем местность, вдоль речки саперы выставят «растяжки» с РГД, сигнальные мины и т. п. Саперов прикроем стрельбой с «Головки» по кишлаку и, коль возникнет нужда, – из бээмпэшек.

– Грамотно, – похвалил подчиненного старший лейтенант. – Хотя замысел твой, Лом, состоит все же не в этом, верно?

– Верно! – прищурился Лом. – Мы со Зверобоем так мыслим, что ночью «душки» обязательно захотят нас проведать.

– Сто процентов, захотят! – подтвердил Ошейков, с чем присутствующие молча согласились.

– Однако мы предлагаем устроить «духам» «каминхар», то есть засаду, на их же территории! – выдал Логин.

– К черту на рога! – обалдел Хантер от сержантских замыслов. – Именно так у нас на Украине называют подобные «экскурсии»…

– Наваль знает радиочастоты, на которых мулла переговаривается с подчиненными. Знает он и их позывные, и даже голоса! – горячо защищал свой план Лом. – Значит, он нас предупредит – где, когда, как, откуда и в каком количестве «духи» будут подползать, а мы их достойно встретим. К тому же единые на наш взвод два автомата с ПБС [28]28
  Прибор бесшумной и беспламенной стрельбы.


[Закрыть]– у меня на броне. Есть и «усовские» патроны. Как вам наш план?

– План, в принципе, неплохой. А вдруг племянник муллы врет и выведет на засаду? – высказал сомнение замполит.

– Думаю, что не врет! – твердо возразил заместитель командира взвода. – Это во-первых. А во-вторых, предлагаю его с собой взять, на шнурке тягать, как собачку, и, если что-то вдруг не так пойдет – я ему собственноручно горлянку перережу! – натурально пообещал Лом. – А в-третьих, наш Хоакин Мурьета (он же рядовой Хакимов) – таджик, знает их языки, даже первый курс университета в Душанбе на восточных языках успел закончить, он не даст «языку» соврать.

– А если нарветесь на большую банду? – снова усомнился Хантер. – Накроют басмачи и постреляют, как куропаток!

– Так Наваль с Мурьетой предупредят, ежели услышат о большой банде! Это в-четвертых. – Лом не колебался ни на грамм. – А в-пятых, мы со Зверобоем рассудили и пришли к выводу, что у муллы на эту ночь если и найдется с десяток боевиков для диверсии, то это будет для него очень хорошо, учитывая сегодняшние потери…

– Считаю, что твой план нуждается в усовершенствовании, – посоветовал Хантер. Наваля, конечно же, надо будет взять с собой, переодев предварительно в шуравийскую форму, а вот нашего Хоакина Мурьету – в его тряпки. Если Сайфуль и имеет какую-то договоренность со своим племянником (в чем я очень сомневаюсь), то по нашему Хакимову, который будет в «духовской» одежке, «ихвани» стрелять не будут.

– Не все так просто… – встревожился Ошейков. – А вдруг группа засветится, как тогда отходить к своим?

– По красной ракете свои прикроют, также вызовем огонь артиллерии, порядок взаимодействия определим сразу же по окончании курултая, – похвалился Хантер знанием артиллерийского дела.