Текст книги "С праздником! Новогодние рассказы о любви (сборник)"

Автор книги: Олег Рой

Соавторы: Екатерина Неволина,Арина Ларина,Елена Нестерина,Наталия Миронина,Наталия Полянская,Галия Мавлютова,Александра Милованцева
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

– Я лыжами увлекаюсь, – подтвердил он ее подозрения, и Вита порадовалась собственной проницательности. – Обычно улетаю кататься на Новый год, но сейчас по работе задержался. Поеду потом, на праздники.

– Это здорово, – сказала она искренне. – Хорошо, когда люди занимаются спортом! А я с лыж падаю. Когда в школе на уроках физкультуры мы в лес ходили, я в сосну однажды въехала, представляете? Стою, обнимаю дерево, одна лыжа по одну сторону, вторая по другую…

– Значит, у вас был плохой учитель. Если бы правильно научил, вы бы отлично катались.

– Ну, может быть, – легко согласилась Вита и махнула рукой: – Здесь направо. Почти приехали…

Ей теперь казалось жалко, что так быстро добрались. Почему-то нравился и этот простой разговор ни о чем (хотя, конечно, Олег почти ничего не сказал, это она вечно болтает), и еловый запах в машине, и общество. Но бесконечно кататься по поселку городского типа не выйдет. Чай не Москва.

– Вот у этого подъезда остановите, пожалуйста. И спасибо…

– Да ладно вам, – пробормотал лыжник Олег, – великое дело-то… Слушайте, так вы серьезно насчет этого пакета, да? Собрались по квартирам ходить?

– Ну да, – недоумевающе кивнула Вита, – я же сказала.

Она не собиралась ему пояснять, почему это сделает. Она и себе-то объяснять не хотела.

– Офигеть, – сказал Олег, как подросток. – Ладно. Завтра погоду обещают еще хуже. Хотите, я вас к старым домам подвезу?

– Нет, вы точно маньяк… – начала изумленная Вита, но он перебил, повернувшись к ней:

– Да никакой я не маньяк! Просто мне, как и вам, делать нечего и дома сидеть скучно. А тут такая… пионерская зорька. Или квест в компьютерной игре.

– Квест «найди бабушку», – пробормотала Вита. Такого предложения она не ожидала. И чего точно не ожидала, так это своей тайной радости, что он предложил. – Если вы всерьез, то, конечно, вдвоем будет интереснее. Спасибо.

– Тогда я заеду за вами… во сколько? Часов в десять?

– Часов в десять будет отлично.

Он кивнул, вышел и открыл Вите дверь. Вита выбралась на волю, едва не забыв пакеты. Она постояла немного, посмотрела, как машина, похожая на кита, ныряет в метель, а затем быстро пошла к подъезду.

Поселок городского типа Солнечный делился на четыре части.

В первой, заводской, шла размеренная рабочая жизнь. Там трудились не только местные, но и специалисты из Нижнего, приезжавшие в Солнечный автобусом или электричкой. Вита иногда на выходных отправлялась в «большой город», чтобы побродить по магазинам, – всего полчаса селедочной автобусной тесноты, и все радости мира к твоим услугам.

Вторая часть поселка, частный сектор, простиралась от заводов и до новостроек. Новостройки составляли часть третью, но пока незначительную. Грянул кризис, строительство следующих многоэтажных башен заморозили, и они торчали посреди поля, неприкаянные и словно обиженные. Вита их жалела.

Частный сектор ей нравился. Там можно было бродить по улицам и разглядывать дома: попадались и немолодые, деревянные, с резными наличниками и флюгерами с корабликами, и каменно-стеклянные особняки, плод фантазии озверевших архитекторов. Весной в частном секторе цвели яблони, июнь приносил сладкий липовый запах, в сентябре астры высовывали пушистые головы сквозь рейчатые заборы.

А еще были старые дома, как их называли местные жители. Вот этот район мало кто любил. Там сгрудилось несколько пятиэтажек, за которыми начинался пустырь, где тоже когда-то шло строительство – но его заморозили еще при советской власти. Остовы домов, поросшие березами, свалка под боком, тянущиеся вдаль унылые заборы, неизвестно что загораживавшие, – все это привлекало маргинальных личностей всех мастей. Вита не стала бы бродить там в сумерках, да и днем не стремилась. Иногда в старые дома ее приводили дела, и Вита стремилась поскорее уйти оттуда.

Из своего окна на шестнадцатом этаже она их видела – несколько крохотных коробочек вдалеке. Вчерашняя метель улеглась, ошиблись синоптики с прогнозами; небо прояснилось, стало глубоким, колокольчиковым, нежным. Снег сиял так, что глазам становилось больно. Вита пила кофе, смотрела на поселок и думала.

Вечером, доставленная к дому любезным маньяком-лыжником, она быстро приняла душ, а потом сунула нос в злосчастный пакет. Сунула не из любопытства, а по необходимости: вдруг там есть что-то скоропортящееся, что нужно до утра убрать в холодильник.

Оказалось, и правда было: кружок краковской колбасы, самой недорогой, дешевле только подозрительная докторская. Еще лежал в пакете хлеб, тоже дешевенький, несколько баночек рыбных консервов, развесные конфеты, карамельки в основном. Обычный набор, который покупает человек, старательно экономящий и все же решивший себя чуть-чуть побаловать под Новый год…

Вчера Вита не хотела думать об этом, слишком противно заныло где-то в груди от жалости и понимания. А сегодня подумала.

Поселок белел и золотился перед нею, радуясь утру тридцать первого декабря. Вита одним глотком допила кофе, взглянула на часы и пошла одеваться.

Она не верила, что вчерашний случайный рыцарь приедет, и спустилась вниз, сохраняя вид гордый и независимый, словно ей все равно. Конечно, было не все равно.

Он ей понравился, этот Олег, несмотря на то, что сначала ворчал на нее. Ну подумаешь, сказал человек пару слов неласковых! А потом довез и пообещал сегодня присоединиться к… как он там сказал – пионерская зорька? Конечно, пообещал из вежливости, потому что нормальные люди утром тридцать первого декабря подобными вещами не занимаются. Они сидят перед телевизором, смотрят «Иронию судьбы» по одному из многочисленных каналов (где-нибудь да показывают ее) и едят еще вчера приготовленный женой оливье.

Вита распахнула дверь на улицу, на несколько мгновений ослепла от навалившегося на нее морозного солнечного пространства, а когда проморгалась, то увидела, что лыжник-альпинист стоит у своей машины. Узнала сразу: и лицо, и куртку, и полосатый шарф.

Сердце гулко стукнуло и заколотилось быстрее.

– Здравствуйте! – сказал ей издалека Олег и махнул рукой в теплой перчатке, тоже, по всей видимости, непростой, а особенно теплой. – Погода исправилась, да?

– Да, – сказала Вита, испытывавшая в отличие от своей английской тезки полнейшее отвращение к разговорам о погоде. – Вы, значит, приехали.

– Значит, приехал, – согласился он.

При ярком свете человек этот не казался ни мрачным, ни неприметным. Разгулявшееся солнце высветило и складки у губ (такие бывают у часто улыбающихся людей), и мелкие морщинки у глаз, и даже родинку на щеке, большую, цвета крепкого кофе. Родинка почему-то Виту смутила.

– Давайте я возьму виновника торжества. – Олег протянул руку, и Вита не сразу сообразила, что он имеет в виду пакет, а сообразив, не сразу отдала. – Ну что, поехали? Надо искать вашу бабушку.

– Почему это она моя? Она своя собственная.

– Вы ведь как бы взяли над нею шефство. Вот, продукты отнести хотите…

– Знать бы еще, куда. Там шесть домов и в каждом пятьдесят квартир.

– Но у вас же есть план?

– Есть. Начнем с квартиры номер один и пойдем по порядку. – Вита покосилась на него. – Не очень хороший план? Слушайте, вы совершенно не обязаны…

– Дело не в том, что я не обязан, а в том, что план не очень хороший. Так можно квест не пройти.

– А как его проходят?

– Опрашивают местных и собирают клады. Ну или находят домоуправа и интересуются у него наличием престарелых личностей на вверенной территории. Садитесь, поедем. Вдруг нам повезет.

По случаю беспощадного наступления Нового года район вокруг старых домов качественно вымер. Никаких старушек на лавочке, никаких дворников. Сугробы стояли нетронутые, кое-где под ними угадывались детища отечественного автопрома.

– Может, мой план не такой и плохой? – предположила Вита, когда «пионеры» выбрались из Олеговой машины и обозрели целину.

– Возможно. Во всяком случае, начнем с первой квартиры. Хоть спросим…

Никаких кодовых замков в этом замерзшем царстве не имелось, а потому в подъезд проникли без проблем. Первая квартира на звонок не отзывалась, молчала, а дверь во вторую распахнулась сразу. Стоявшая на пороге веселая молодая женщина вопросительно уставилась на визитеров.

– Здравствуйте, – сказал Олег. – С наступающим! Вы не знаете, где найти домоуправа? Или старшего по дому, или как он называется…

– Она, Лидия Семеновна. – Женщина вопросу ничуть не удивилась. – Только ее нет, уехала с семьей отдыхать на праздники… А вам что-то нужно?

– Мы ищем пожилую женщину… или пожилую пару, – вступила Вита. – Вчера в магазине пакет забыли, мы хотели вернуть, но не знаем номера квартиры.

– В нашем подъезде таких нет. Разве что Клавдия Ивановна с третьего, только ее тоже сейчас нет, сын к себе в Нижний забрал. – Женщина помолчала, размышляя. – Четвертый подъезд вообще аварийный, туда не ходите, там алкоголики только остались, нормальные люди съехали давно. В соседнем живут на третьем этаже и на четвертом… а дальше я не знаю.

– Спасибо вам! – прочувствованно сказала Вита. Это было уже что-то.

– Все-таки есть польза от аборигенов, – заметил Олег, когда они вышли из первого подъезда и направились ко второму. – Сократили время блужданий.

– Вы, я вижу, любите компьютерные игры?

– Играю иногда. – Он пожал плечами. – Я вообще-то не фанат, но чтобы отвлечься… Я ремонтами занимаюсь, у меня своя фирма, – объяснил Олег. – На местном заводе материалы закупаю. Иногда так закопаешься в эти схемы и отчеты, что хочется чего-то простого – побегать по холмам, покрошить орков и раскопать клад.

– Надеюсь, обойдется без орков, – засмеялась Вита.

– И я надеюсь. Верный меч остался дома.

Они поднялись на третий этаж и начали звонить в квартиры. Повезло в третьей.

Дверь, обитая дерматином, приоткрылась, и Вита увидела бледное старушечье лицо.

– Здравствуйте, с наступающим вас, – сказала Вита мягко. Она помнила по своей бабушке: старые люди пугливы и недоверчивы, а ей не хотелось напугать, хотелось вернуть краковскую колбасу и смешные плотные мандарины. Чтобы в этом доме, хрипящем от дряхлости простуженными трубами, тоже был праздник. – Это не вы вчера забыли в магазине пакет? Мы пришли, чтобы вернуть…

Дверь открылась шире. На старухе, смотревшей на визитеров, была теплая кофта, застегнутая на все пуговицы, и юбка в крупный цветок, и шерстяные чулки. Из квартиры пахло макаронами и лекарствами, и чем-то еще полузнакомым, щемящим.

– Нет, деточка, – покачала головой старушка. – Не я. Я вчера не выходила, скользко, а у меня ноги плохие… – Она посмотрела на пакет и снова качнула головой, словно извиняясь, что не может помочь.

Вите потом казалось, что время застыло. На самом деле прошло всего несколько секунд, а вместилось в них очень много. Вместилось то выражение сожаления, что промелькнуло на миг на морщинистом лице, и острый, состоящий из многих мелких запахов большой запах чужой квартиры, и полутемный коридор, где висели на вешалке какие-то пальто с бледными воротниками. Вместился пронизывающий холод на площадке, посвист ветра в треснувшем окне над лестницей, тяжелое и теплое дыхание Олега за спиной. Он ничего не сказал, но Вита откуда-то знала: сейчас он видит и чувствует то же, что и она.

Вита наклонилась и аккуратно поставила пакет за порог, прямо к ногам старушки в мохнатых, как мамонт, тапочках.

– Тогда просто так возьмите, – сказала она звонко. – Это вам от нас! С Новым годом!

– Да что вы… да зачем…

– С Новым годом, – твердо повторила Вита и затопала вниз по лестнице. В горле стоял комок.

Солнечный свет резанул по глазам, и Вита не сразу поняла, что не из-за сияющего снега хочется моргать часто и мелко. Она глубоко вздохнула, пытаясь справиться с собой.

Мама всегда говорила, что она излишне чувствительна.

И перед Олегом неудобно. Или… удобно?

Олег вышел вслед за нею: она услыхала, как щелкнула зажигалка, и поплыл мимо сигаретный дым.

– Ну что, подвезти вас? – спросил Олег у Виты из-за спины.

– Нет, спасибо. Я… не домой.

– Так я и не домой предлагаю подвезти. На самом деле я вас ставлю перед фактом, что готов потрудиться в качестве извозчика и тягловой силы. Ну и в качестве спонсора мероприятия, если вы позволите. Тут на трассе супермаркет, я точно знаю, что он не закрыт. Поехали?

По дороге в супермаркет застряли у железнодорожного переезда, пропуская товарный поезд, и Олег спросил, чем Вита занимается в жизни. Она созналась, что переводчик.

– Всякую техническую документацию в том числе перевожу. В старых домах есть одна контора, им тоже иногда переводы делаю. А большая часть работы – удаленно.

– Здесь давно живете?

– Два года. Я… раньше в Москве жила.

– И сюда переехали? – Олег отчетливо удивился. – Из Москвы, города нереальных возможностей? Сбежали от суеты?

– Так получилось. – Вите он нравился, но не хотелось ничего объяснять. – Вы ведь тоже здесь.

– Я в основном на Нижний работаю, тут-то рукой подать. И мне здесь неплохо. Воздух чище, несмотря на завод. И люди хорошие.

Товарняк тянул мимо вагоны, грохочущие на стыках, тянулся бесконечной коричневой гусеницей.

– Люди хорошие, – согласилась Вита. – Вы… послушайте, если я вас… обременяю… – Ей все время казалось, что она его втянула в свои робингудовские дела, а этому симпатичному постороннему человеку вовсе не это было надо.

А что ему надо?

Олег постучал пальцами по рулю и сказал задумчиво:

– Все-таки современная жизнь сделала из нас очень подозрительных людей… Слушайте, Вита, давайте проясним дело. Мне их, этих старичков, жалко не меньше вас. И мне правда нечего делать сегодня. И вы мне нравитесь. И я не разорюсь на мандаринах. Судьба – штука хитрая, ее надо слушать. Если уж я не сижу в отеле на склоне Альп и не жду выхода на трассу, а тут с вами ищу, кто пакет потерял, давайте искать… задорно. Поиграем в Деда Мороза и Снегурочку или просто отнесем им это все… Вы, кстати, помните, что было в пакете? На случай, если найдем владельца.

– До последнего фрукта, – поклялась Вита, которой стало очень весело.

Может, и правда так бывает в современном мире. Может, бывает, что ты от тоски и желания как-то улучшить мир идешь тридцать первого декабря разносить подарки незнакомым людям. Может, бывает, что случайно встреченный в ночном супермаркете хмурый человек вдруг улыбается тебе и говорит: давай вместе. И тоска немного отступает.

В магазине они закупились основательно и с запасом. Вита решила, что гулять – так гулять, и сунула в каждый пакет, кроме того, что шло по списку, дополнительные «бонусы», как назвал их Олег. Кому-то – упаковку шоколадных конфет с весело щурящимся Дедом Морозом, кому-то еще колбасы, кроме краковской, кому-то – баночку меда. Вите хотелось скупить весь магазин, однако здравый смысл подсказывал, что даже вдвоем с Олегом они это просто не утащат.

Они вернулись к старым домам и пошли по квартирам. Где-то не открывали, где-то оказывались молодые семьи, где-то сразу несло алкогольным духом. А где-то дверь немного приоткрывалась, и тогда Вита начинала говорить. Она говорила, а Олег молчал, просто стоял за ее спиной, и Вита все время чувствовала его теплое, живое присутствие.

На середине третьего по счету дома пакеты закончились, а хозяйка того, самого первого, осевшего теперь в другой квартире, так и не нашлась. Но это было уже не настолько важно. Вита видела, как светятся глаза стариков, когда им протягивали подарок. Во время второго заезда в супермаркет Олег снял с полки две новогодние шапки и красную нахлобучил на себя, а синюю молча протянул Вите. Открывать стали охотнее.

К концу четвертого дома «пионеры» перешли на «ты».

К середине пятого, густонаселенного, поехали в супермаркет снова – и обнаружили, что сгущаются сумерки.

Фонари, золотые глаза драконов, только приоткрывались, светили бледно, и от этого казалось, будто засыпанная снегом улица дремлет. Машин у магазина было немного, большинство людей уже сидело дома и смотрело телевизор – что там показывают? Опять «Иронию судьбы»? И можно посмотреть, почему нет…

Вита и Олег натаскали в машину побольше, сели и некоторое время просто сидели, никуда не ехали.

– Слушай, если тебя все-таки где-то ждут в гости, езжай, – сказала наконец Вита. – Я сама закончу.

– Нигде меня не ждут, – пробормотал Олег. – В смысле, могу к друзьям поехать, но они не обидятся, если не приду. А тебя?..

– Меня тоже не ждут.

– Мне кажется, мы с тобой немного ошибаемся, – сказал Олег, заводя машину. – Кое-кто нас ждет, хотя и не знает об этом. – И он указал на заднее сиденье, где громоздились не влезшие в багажник пакеты с мандаринами и краковской.

К последней двери подошли в восемь вечера.

До того снова были лестницы, шуршание полиэтилена и непрерывное изумление в глазах. В одной квартире пожилая семейная пара усадила «пионеров» пить чай, в другой старичок долго благодарил, да так, что просто уйти оказалось неловко. Где-то отказывались, и приходилось уговаривать, где-то уговаривать не нужно было вовсе, да и пакет вроде не пригодился бы, но Вите было не жалко. Какая разница, кто как живет. Какая разница, есть ли у этих людей дети, внуки и достаток. Если у нее имеются пакеты, вокруг новогодний вечер, а рядом сопит замечательный лыжник-альпинист, так приятно побыть Снегурочкой.

Несколько дней назад Вита с грустью представляла себе тридцать первое декабря и следующие за ним каникулы, тянущиеся, как приклеившаяся к подошве жевательная резинка. Вита с некоторых пор не любила новогодние праздники, когда вся жизнь в необъятной стране сводилась к ничегонеделанию, замирала, чтобы медленно и нехотя войти в колею после десятого. И вдруг оказалось, что уже восемь часов, а ей совсем не грустно. Ей легко и немного тревожно, как бывает, когда разделась до купальника на берегу июньской речки, стоишь, ежишься под ветерком и пробуешь ногой воду – теплая, нет?..

Последняя дверь, как и предыдущие, ничего особенного собою не представляла. Олег позвонил, и ему открыли.

– Заходите, – велела без всяких приветствий стоявшая на пороге пожилая женщина и, не дожидаясь ответа, двинулась в глубь квартиры. Олег и Вита переглянулись.

– Зайдем? – предложила она нерешительно. Он кивнул и двинулся первым.

Здесь жили, как бы сказала Витина мама, бедненько, но чистенько. Ковер с оленями на полу, фотографии на стенах – черно-белые и новые, цветные, неожиданно много. Елочка, переливающаяся гирляндовым хрустальным светом, – крохотная и настоящая. Круглый стол посреди комнаты накрыт, что-то томится под салфеткой, что-то подфыркивает паром из кастрюльки.

– Садитесь, – пригласила женщина; видно было на свету, какие у нее глаза за стеклами очков – светло-зеленые, словно бутылочное стекло. – Целый день ходите и не поели небось.

– Откуда вы знаете, что мы ходим целый день? – спросил Олег с подозрением.

– Молодой человек, я не слепая. Из окна прекрасно видно, как вы шастаете. А я тут всех знаю, а вас не знаю. Я и позвонила Маргарите Валериановне из второго дома. Маргарита Валериановна поведала мне, что вы зачем-то принесли ей мандарины и краковскую, которую она совсем не любит, зато очень любит шоколад, который вы ей тоже принесли. Поэтому мы с Маргаритой Валериановной посовещались и сделали предположение, что до меня вы тоже дойдете. А я вас без ужина не отпущу. Садитесь.

Вита, которая слушала краем уха и с любопытством разглядывала фотографии, вдруг обнаружила, что на них много детей. Очень, очень много детей, гораздо больше, чем может быть у этой женщины в ее «хрущевской» квартирке.

– Вы учительница? – озвучила Вита очевидное.

– Да, я учительница, и если вы сейчас не сядете и не съедите хотя бы кусочек холодца, я серьезно обижусь.

– Подождите, мы не за тем пришли, – сказал Олег и пристроил на стул последний пакет. Мандарины, казалось, так и прут из него, словно каша в сказке про горшочек. – Вы вчера ничего не забывали в супермаркете, который тут неподалеку, на Зеленой?

Женщина махнула рукой.

– Может, и забывала. Я иногда такое забываю, куда там покупкам. Однажды забыла у себя на носу очки и час их искала по всей квартире, представляете? В магазине я вчера точно была, так что, может, и мой. Краковскую я люблю, не то что Маргарита Валериановна. Ну, вы сядете наконец, молодой человек? Куртку вот сюда повесьте.

Ее звали Людмила Сергеевна, она до сих пор преподавала в местной средней школе географию и биологию, она говорила четким, хорошо поставленным голосом и шутила так, словно всерьез, а потом оказывалось, что не всерьез; и Вита радовалась, что их забывчивая бабушка оказалась такой.

Только сейчас, в последней квартире, Вита поняла, как устала за этот длинный день, украшенный лимонными ломтиками солнца. И хотя ноги ныли, а спина норовила отвалиться от таскания пакетов, Вита чувствовала глубоко внутри все еще тревожное, но основательное и теплое счастье. Оно было похоже на котенка, свернувшегося плотным клубком: не разогнуть, зато можно долго гладить. Откуда это счастье взялось, Вита не думала, но подозревала. Она даже сбегала в ванную посмотреть на себя в зеркало: волосы вьются из-под шапки Снегурочки, глаза серебристо блестят, веснушки на носу еще виднее, чем обычно. Ну и ладно.

От тепла и вкусной еды Виту разморило, и очень захотелось спать. Она сидела, приткнувшись в углу дивана, чистила себе мандарин, толстенький и важный, упоительно пахнущий новогодними чудесами, и думала, что заснуть здесь и сейчас будет совершенно неприлично. Неприлично и – прекрасно: что ей делать дома? Там даже канарейки нет. А тут люди и разговоры.

– Мы пойдем, наверное, Людмила Сергеевна, – сказал Олег, и Вита встрепенулась. – Уже одиннадцать, а нам надо еще… – Он запнулся, не придумав так сразу, куда им надо.

– В гости? – «поняла» учительница. – Это хорошо. Вы потом еще заходите, просто так. Если, конечно, понравилось.

– Зайдем! – пообещала Вита. – Да, Олег?

– Почему бы и нет, – произнес он нейтрально, и Вита вдруг подумала: все, сказка заканчивается.

Они прослушали пионерскую зорьку, поиграли в Деда Мороза и Снегурочку, а сейчас разойдутся по своим домам и делам. Вита представила, как входит в свою квартиру, пустую, звонкую – и там хорошо и тепло, но, кроме нее самой, никого нет. Есть поселок за окнами, видный далеко-далеко, и успокаивающее бормотание телевизора, и тортик в холодильнике – привычные, любимые вещи. А лучше все равно здесь.

Лучше потому, что Олег ходил с нею, и смеялся, и шуршал пакетами, и говорил разные вещи – некоторые важные и славные, а некоторые просто так, и все это Вите очень понравилось. А теперь день кончился, и Олег сейчас закончится тоже.

Стремясь оттянуть этот момент, Вита одевалась медленно, с Людмилой Сергеевной долго прощалась и по лестнице тоже спускалась неторопливо. Куда торопиться-то.

На улице снова пошел снег и никого не было. Празднично светились окна, почти никто не спал. Даже маргинальные личности, видимо, попрятались или же ушли куда-то отмечать – может, на просторы пустыря, среди остовов погибших домов-кораблей. Там нет фонарей, зато видно звезды.

– Хорошая она оказалась, правда? – сказала Вита, засовывая руки в карманы. – Ради нее стоило это проделать.

– Остановимся на том, что это вообще стоило проделать, – задумчиво произнес Олег. – Прекрасный день. Спасибо, Вита.

Она удивилась:

– Мне-то за что?

Он пожал плечами. Вита ждала, что Олег скажет сейчас: «Давайте я вас подвезу», – но вместо этого он предложил:

– Может, пройдемся?

Вита кивнула, слишком торопливо и радостно.

Некоторое время они шли молча. Потеплело, снег покряхтывал под сапогами, и Вита подумала, что завтра во дворах будет полно крепеньких снеговиков с носами и руками из веточек. Может, кто-то даже построит крепость и устроит великую битву на снежках. Она на месте детворы точно бы устроила.

– Спасибо, – вдруг проговорил Олег. – Ты просто… добрая фея какая-то. Я вчера думал, что день будет паршивый, а он вдруг такой хороший.

– Почему он… паршивый? – тихо спросила Вита.

– Отец умер месяц назад, – объяснил Олег тоже негромко. – Мы в одном доме жили, в частном секторе, я говорил тебе… Но виделись нечасто. Я в разъездах и на работе, сначала женился, потом разводился… долгая история, да и старые это дела, бог бы с ними. А в ноябре отец умер. Я всегда на Новый год улетал, – добавил он после паузы. – В Европе веселее, интереснее, что тут у нас-то делать? И в этом году понял: с юности Новый год дома не встречал. С отцом звонили друг другу, конечно, он уходил праздновать с друзьями, только… Надо было хоть раз с ним отметить. Я по нему скучаю.

Они шли, снег падал хлопьями, медленно и величаво, солидно. Где-то неподалеку жахнуло: не дождались двенадцати, пустили в ход фейерверки.

– А моя мама два года назад умерла, – сказала Вита. – Отца я вообще не помню, а мама… Тоже под Новый год. Я тогда из Москвы приехала, несколько дней вместе побыли, и вдруг – сердце. Вроде ничего не было такого тревожащего, квартиру обменяли на эту, в новостройке… Так бывает, Олег. Почему-то так бывает. Люди уходят… Я тут осталась и прижилась. Тут спокойно и кажется, что мама близко.

Они снова долго шли молча. Старые дома кончились, и потянулся частный сектор – невидимые во мгле наличники, дорогое сияние особнячков, ворота, калитки, заборы – на каждой торчащей доске своя снежная шапочка. Улица тянулась и тянулась, и Вита знала, что рано или поздно она выведет к центральной площади, где стоит самая большая поселковая елка и где администрация обещала салют, хоть небольшой, а свой.

– Завтра нужно будет сходить в супермаркет и сказать, что мы нашли владелицу пакета, – произнесла Вита наконец. – Чтоб они не волновались.

– Да, – сказал Олег, – сходим, конечно.

И взял ее за руку.

В десять утра в только что открывшемся магазине народу было немного. Зевал у раздвижных дверей давешний охранник Миша, отцы семейств бродили между стеллажами, пополняя стратегические запасы бесконечной новогодней еды. Продавщица Лена тоже была на месте: откинувшись на спинку стула, слушала мужичка, что-то ей активно втолковывавшего. Вита и Олег подошли поближе.

– Да я ж говорю, мне надо его снова принести, иначе она меня еще неделю пилить будет! – говорил мужичок жалобно. От него пахло табачным дымом и некоторой неприкаянностью. – Два взял, а третий забыл, что ты будешь делать! Девушка, милая, посмотрите, может, у вас он где-то запрятан? Там колбаска была, я уж ей новую купил, а она все пилит – сходи, принеси то, что забыл, деньги разбазариваешь, мы их не печатаем…

– Говорю же, забрали его… – Тут продавщица Лена увидела Виту с Олегом, и лицо ее просветлело. – Вот, они забрали и сказали, что знают, кому отдать! Слушайте, ну что же вы так! Хозяин пакета пришел, а вы…

Мужичок повернулся.

– Так он у вас? – радостно уточнил он. – Пакет мой! Колбаса там, консервы и мандаринчики. Жена мне всю плешь проела, что я его тут оставил. У вас, да?

– У нас, – сказал Олег и положил ему руку на плечо. Вита не удержалась и начала смеяться. – Не переживай. Дед Мороз мчится на санях и везет мандарины! Сейчас вернем тебе твой пакет.