Текст книги "Почему не расстреляли Жукова? В защиту Маршала Победы"

Автор книги: Олег Козинкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

* * *

«В своих действиях Жуков не связан ничем. Так почему он не выполняет свои обязанности?

Сам Жуков описал эти первые минуты и часы войны. Вот в кабинет Сталина входит Молотов и заявляет, что имел встречу с германским послом, и тот передал официальные документы германского правительства об объявлении войны Советскому Союзу. Жуков описывает реакцию Сталина на это сообщение, но почему-то не описывает свою собственную реакцию. Сам Жуков якобы давно знает, что война началась, вот еще и Молотов принес официальное подтверждение. Реакция Жукова на слова Молотова должна быть однозначной и мгновенной. Каждая секунда промедления означает все новые захваченные противником мосты, склады оружия и боеприпасов. Каждая минута промедления – это новые километры, намотанные на гусеницы танков Гота, Гудериана, Манштейна. Каждый час промедления означает новые сотни сгоревших на аэродромах самолетов, новые сотни тонн без толку пролитой крови. Поэтому, услышав официальное подтверждение Молотова о том, что война объявлена, Жуков должен был хватать трубку телефона и орать во все адреса: ВОЙНА! ВОЙНА! ВОЙНА!

Но мудрый Жуков ходит по кабинету, говорит умные слова, но ничего не сообщает войскам, которые не имеют никаких указаний, кроме категорических требований никаких мероприятий не проводить».

* * *

Директива, которая предписывала округам поднимать войска по боевой тревоге, отправлена была хоть и со скрипом, но все же около 1.00 ночи 22 июня. А перед этим в западные округа (еще около 22.00) звонил оперативный дежурный Генерального штаба в звании минимум полковника и предупреждал окружное командование о том, чтобы те ждали поступление «важнейшей шифровки» из

Москвы! (Маршал М.В. Захаров пишет, что ему и об отправке в ОдВО «Директивы № 1» звонил около 1.15 ночи 22 июня «Ответственный дежурный Генштаба» полковник ГШ Масленников. Указанное сочинение, с. 225).

И звонил этот оперативный дежурный около 22.00 21 июня по команде того, кому оперативный дежурный ГШ подчинен – от начальника Генштаба Г.К. Жукова, который мог поставить такую задачу в это время только из одного места – из кабинета Сталина, где он был вместе с Тимошенко с 20.50 до 22.20. После этого «Директива № 1» была зашифрована, отправлена и поступила в округа, но только около 1 часа ночи. Это очень большая задержка, но даже и в этом случае времени у командования округов вполне хватило бы, чтобы войска поднять, авиацию перегнать на оперативные аэродромы или хотя бы по аэродромам рассредоточить, и выполнить то, что от них требуется. Тем более что после полуночи и нарком, и начГШ звонили в округа и сообщали им о «Директиве № 1» и, как уверяет Жуков, давали команду о приведении войск в полную боевую готовность!

Но «орать во все адреса: ВОЙНА! ВОЙНА!» до того, как на вас напали, – полный идиотизм.

Не уедут вечером 21 июня летчики на выходные с основных аэродромов – смогут перегнать по первому приказу свои самолеты на оперативные (запасные) площадки или «растащить по кустам за хвосты». Не будет авиации на стационарных аэродромах, которые известны врагу, или они будут растащены «за хвосты по кустам» – не будет сгоревших самолетов, как не было их в ОдВО 22 июня. Там только «на кишиневском аэродроме попали под удар семь самолетов СБ, три Р-2 и два У-2, потому что их командир авиационной бригады А.С. Осипенко не успел выполнить указание о перебазировании самолетов на оперативный аэродром»[37]37
  Захаров М.В. Указ. соч., с. 226.


[Закрыть]

Будут выведены заранее приграничные дивизии из Бреста – не будет избиения спящих и безоружных бойцов в крепости, а танки Гудериана не рванут по прямой и открытой дороге на Минск. Не отберут в стрелковых дивизиях Бреста патроны за несколько дней до 22 июня (видимо, чтобы оборона крепости стала еще более «героической») – будет чем немцев расстреливать…

Но не забывайте, что Жуков уже вечером 21 июня оповестил командующих округами, что возможны провокации и даже война в эту ночь…

* * *

«Не имея указаний Москвы, командующий Западным фронтом генерал армии Павлов на свой страх и риск, в 5 часов 25 минут отдает приказ: «Ввиду обозначившихся со стороны немцев массовых военных действий приказываю поднять войска и действовать по-боевому».

* * *

Ну что ж, смотрим, как на самом деле выглядит приказ Павлова армиям ЗапОВО в ночь на 22 июня, который тот сочинил от «страха».

«БОЕВОЕ РАСПОРЯЖЕНИЕ КОМАНДУЮЩЕГО ВОЙСКАМИ ЗАПАДНОГО ОСОБОГО ВОЕННОГО ОКРУГА ОТ 22 ИЮНЯ 1941 г. КОМАНДУЮЩИМ ВОЙСКАМИ 3-й, 10-й и 4-й АРМИЙ НА ОТРАЖЕНИЕ НАПАДЕНИЯ НЕМЕЦКО-ФАШИСТСКИХ ВОЙСК

Особо секретно

Командующим 3-й, 10-й и 4-й армиями

Ввиду обозначившихся со стороны немцев массовых военных действий* приказываю:

Поднять войска и действовать по-боевому.

Павлов Фоминых Климовских

На документе отметка: «Отправлен 22 июня 1941 г. в 5 часов 25 минут».

* Слова «военных действий» дописаны карандашом вместо зачеркнутых – «нарушений госграницы»[38]38
  Ф. 208, оп. 2454сс, д. 26, л. 76. Сайт «Боевые действия Красной армии в ВОВ».


[Закрыть].

Вроде все верно «процитировал» Резун, но самое «забавное», что Павлов в 5 часов 25 минут 22 июня отправил командармам 3-й, 10-й и 4-й армий «Боевое распоряжение» – «Поднять войска и действовать по-боевому… Но в Москву, однако, его начштаба об этом «боевом распоряжении» доложил еще за час до этого, еще в 4.20 (какой молодец):

«БОЕВОЕ ДОНЕСЕНИЕ ШТАБА ЗАПАДНОГО ОСОБОГО ВОЕННОГО ОКРУГА НАЧАЛЬНИКУ ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА КРАСНОЙ АРМИИ № 001/оп

22 июня 1941 г., 4.20.

Первое: 3-я армия – до 60 самолетов немцев бомбят Гродно. Наша авиация завязала воздушный бой.

Второе: 10-я армия – группа диверсантов перешла границу, из них 2 убито, 2 ранено, 3 захвачено в плен, один бежал.

Третье: 4-я армия – в 4.20 началась бомбежка Бреста. Количество самолетов не выяснено.

Четвертое: По всей границе по данным постов ВНОС – артиллерийская перестрелка.

Пятое: Приказано поднять войска и действовать по-боевому.

Начальник штаба Западного особого военного округа

генерал-майор КЛИМОВСКИХ»[39]39
  ЦАМО, ф. 344, оп. 5564, д. 10, л. 56. Подлинник. Источник ВИЖ, № 6, 1989, с. 29.


[Закрыть].

При этом фраза «массовых нарушений госграницы» в приказе Павлова зачеркнута и написано – «Ввиду обозначившихся со стороны немцев массовых военных действий приказываю: Поднять войска и действовать по-боевому». То есть Павлов формально вроде как не давал ограничений на ответный огонь.

Но Резун ведь не читает подобные журналы…

Все бы ничего в том приказе Павлова, да вот только при получении такого «приказа», «боевого распоряжения» командующим армиями этого округа оставалось разве что пустить себе пулю в лоб. Особенно командирам корпусов и дивизий в этом округе. При получении подобного приказа командиры должны вроде как вскрыть «красные пакеты» и начинать, согласно приказам в этих «пакетах», «действовать по-боевому» – выполнять «План прикрытия». А вот здесь и произошло то, что привело к разгрому ЗапОВО:

1-е – от Павлова требовалось дать команду, как тому же Кирпоносу в КОВО, – «Приступить к выполнению ЗапОВО-41», но он, видимо, позабыл военный «сленг» и стал («от волнения», видимо) выдавать идиотские команды.

2-е – практически все дивизии и корпуса не имели никакого понятия о том, что им делать и куда выдвигаться. А все потому, что майских уточнений к ПП они не отрабатывали и «вскрывать» им было нечего – новых «красных пакетов» у них не было, а старые не всегда соответствовали новой обстановке.

Повторюсь. При составлении «Плана прикрытия» каждый командир каждой части, любого подразделения, если его часть указана в этом «плане», должен быть ознакомлен с этим «планом» в части, его касающейся. Если в ПП указан район обороны и план действий для конкретной дивизии, то командир дивизии должен иметь тот самый «красный пакет», в котором эти действия и район обороны будут указаны. В «красных пакетах» дается общее указание и разрешение на выполнение ПП «в части, касающейся» этой конкретной дивизии – куда двигаться, в какие сроки и т. п. Но практически во всех корпусах и дивизиях ЗапОВО новые «красные пакеты» просто отсутствовали – в связи с тем, что армейские «красные пакеты», даже если они и были, находились «под сукном» в штабе округа на утверждении у командующего округом Павлова.

Окружной ПП на 22 июня еще не был утвержден в Москве, однако командиры дивизий и корпусов даже на стадии разработки «Планов прикрытия» не были с ними ознакомлены «в части, их касающейся» и не участвовали в их разработке (смотри ответы генералов в ВИЖ, № 3, 5 за 1989 год, «Фронтовики ответили так!»). Хотя генерал Коробков, командующий 4-й армией в Бресте, по словам его начштаба Сандалова, в полночь с 21 на 22 июня срочно стал выдавать неутвержденные «пакеты» в части! И Сандалов писал об этом еще в 1961 году.

«Красных пакетов» по новым «планам обороны» не было в войсках западных округов, и полная вина за это лежит и на командовании западных округов, и на Жукове с Тимошенко. Окружные ПП представили в ГШ на утверждение не в конце мая – начале июня, а только к 10–20 июня. И из-за этого и в частях не было новых утвержденных в этих округах (но не в ГШ) «красных пакетов». И самое важное – Павловы-Кирпоносы и Кузнецовы как раз и не доводили до подчиненных, что им требуется отработать уточнения к старым ПП в мае 1941 года. При этом в сейфах лежали старые «пакеты». Но если для приграничных дивизий задачи, в общем, не изменились, то для дивизий второго эшелона районы сосредоточения менялись. Но комдивы их не знали. Им «в последнюю минуту» могли выдать новые «пакеты» (как в той же 4-й армии, по словам Сандалова), и из них командир узнавал о совершенно новом районе сосредоточения, который он не изучал и не проводил расчеты для движения к нему – не проводил в нем заранее рекогносцировку.

Болдин, заместитель Павлова, показывает, что около 5.00 «из Москвы» был все же приказ вскрывать «красные пакеты» и действовать по «Планам прикрытия». То есть Павлов около 5.00 получил приказ Жукова вскрывать пакеты, но в 5.25 все же дает свой «странный» приказ – «действовать по-боевому». Но при чем уже в этой ситуации Жуков?

* * *

«Что это означает: действовать по-боевому? Наступать? Обороняться? Отходить? Или вот конкретная ситуация: пограничный мост. Приказано действовать по-боевому. Это значит, пограничный мост удерживать? Или взорвать его? Или по нему двинуть на территорию противника разведывательные батальоны танковых дивизий?»

* * *

В данном случае Павлов должен был дать другую команду. Например, поступить так, как поступил в ОдВО генерал М.В. Захаров, начштаба округа – объявить внятно боевую тревогу во всех гарнизонах и частях округа. После чего каждый командир и сам бы знал, что ему вскрывать и куда двигаться. И не после нападения Германии Павлов должен был дать такую команду, а после того, как получил и расшифровал «Директиву № 1» – около 2.00 ночи еще. А точнее, сразу после общения около 1.00 ночи с наркомом обороны Тимошенко. «Директива № 1» от 21.06. 1941 г. – не более чем бумага к исполнению, которую потом пришивают в дело. А от командующих округами требовалось только одно – поднимать свои гарнизоны по боевой тревоге! В крайнем случае, если, как пишет Болдин, был приказ Павлову около 4 часов утра вскрывать «пакеты» и вводить в действие ПП, то тот и обязан был дать соответствующий приказ.

Почему Павлов выдал именно такой «странный» приказ и именно после нападения? Вот за это его и спросили на следствии и суде… Но он отвечал, что «неправильно понимал директивы наркома». Хотя по получении в Минске «Директивы № 1» и после разговора по телефону с Тимошенко около 1 часа ночи 22 июня Павлов на самом деле дал некие указания по приведению в боевую готовность вверенных ему армий (подробнее об этом – в предыдущих книгах).

* * *

«Приказ действовать по-боевому означал, что каждый может действовать, как найдет нужным. И получился полный разнобой. Каждый командир отдавал свои собственные приказы, понятия не имея, что делают соседи: наступают, обороняются, бегут или прячутся в лесах. Такая ситуация именуется страшным термином: потеря управления».

* * *

Это не более чем дурацкие фантазии Резуна, которые тот навязывает читателю. Потеря управления произошла позже – когда связь с армиями Павлов окончательно потерял. То провода враги порезали в ночь на 22 июня, то Павлова не могли найти – он был на одном КП, а его искали на другом уже после 22 июня… Как искали и командующего ПрибОВО Ф. Кузнецова чуть ли не сутки.

О работе той же связи можно поговорить, а можно ограничиться одним фактом – после «разбора полетов» был «репрессирован», «невинно», Гапич Н.И. – генерал-майор, начальник Управления связи РККА. Арестован 8 августа 1941 г., осужден 26 августа на 10 лет ИТЛ. «Реабилитирован» 28.07.1953 года. Умер в 1964 году. По воспоминаниям наркома связи СССР Пересыпкина И.Т. Гапич был освобожден от должности вечером 22 июля, в день суда над Павловым[40]40
  …А в бою еще важней. М., 1970, с. 73–74.


[Закрыть]…

* * *

«Это происходило не только в Западном Особом военном округе, но и во всех остальных.

Одни войска по приказам своих командиров или без приказов отходили. Другие встали в глухую оборону. Среди них 99-я стрелковая дивизия, которую генерал-майор А.А. Власов перед войной сделал лучшей дивизией Красной Армии. Власовцы стояли насмерть, защищая свою родину. Кстати, в ходе войны 99-я стрелковая дивизия первой в Красной Армии была награждена боевым орденом. Это случилось 22 июля 1941 года.

Третьи перешли в решительное наступление. Например, боевые корабли Дунайской флотилии высадили мощный десант на румынских берегах и водрузили красные знамена освобождения на всех колокольнях.

Все это вместе называется хаосом. Ничего хорошего из этого выйти не могло. И не вышло».

* * *

Резун не соврет – видимо, спать спокойно не будет (тем более что он ходит по кругу в своем вранье). Во-первых, любитель малолетних китаянок Власов перед войной, с января 41-го командовал уже 4-м мех. корпусом. Но никому в голову не придет называть этот мех. корпус «власовцами» – за такое можно и нужно точно канделябром по голове. А во-вторых, выше уже приводился такой приказ КОВО, в котором приказывали своим частям:

«…С рассвета 22 июня немцы начали наступление. Бой идет на границе.

Приступить к выполнению плана прикрытия 1941 года.

Командующий войсками… КИРПОНОС…»

В КОВО данный приказ был отдан конкретным частям, а не «вообще» в армии, как это сделал Павлов. И указали именно конкретно – «Приступить к выполнению плана прикрытия 1941 года». И, видимо, надо еще раз напомнить – при получении такого приказа командиры и обязаны действовать согласно своим «планам обороны и прикрытия», которые они отрабатывают постоянно и имеют в своих частях в сейфе начальника штаба. И по получении такого приказа им даже вскрывать свои «красные пакеты» нет необходимости – они и так обязаны «знать свой маневр» – куда и как им идти.

Кстати, перечисленные в этом приказе подразделения входили в состав резерва командующего округом и находились в глубине округа. То есть подобные приказы командующий КОВО дал всем частям своего округа – от резервных, у которых было время на подъем по тревоге и на отправку, до дивизий первого эшелона, стоящих на самой границе.

Вы думаете, что В. Резун этого не знает? Ну-ну…

Резун уверяет, что никто из командиров в западных округах не получал команды вскрывать «красные пакеты»? Это правда – по личной команде начальника Генерального штаба РККА никто. На это есть нарком обороны. И также это делается в округах после получения из Москвы соответствующего приказа, и это не обязательно будет «приказ»: «Вскрыть «красные пакеты»!» Также это делается в случае начала войны, по «боевой тревоге» и при введении в действие «Планов прикрытия». Но по Болдину около 4.00—4.30 утра и был отдельный приказ Москвы и на вскрытие «красных пакетов», и на ввод в действие «Плана прикрытия»:

«Наконец из Москвы поступил приказ немедленно ввести в действие «Красный пакет», содержавший план прикрытия государственной границы…». И в этом приказе, похоже, также продублировали и положение из «Директивы № 1»: «Никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить».

На том же сайте «Подвиг народа» выложена «Оперсводка № 01 штаба Северного фронта 22.6.41. 22.00», в которой указано:

«Первое. Войска Северного фронта занимают свои районы плану прикрытия и приступили отмобилизованию по МП-41.

Второе. 14 Армия, части 14 сд приведены боевую готовность и занимают – 325 сп северному берегу КОЛЬСКОГО полуострова, своих районах по плану прикрытия. <…>

122 сд занимает оборонительные сооружения, согласно плана прикрытия в районе КОРЯ, КУОЛАЯРВИ, САМИНЕН, ВУОРИЯРВИ, КАЙРАЛА.<…>

Третье. 7 Армия. 168 и 71 сд, закончив сосредоточение к гос. границе, занимает положение, предусмотренное планом прикрытия. <…>

Четвертое. 23 Армия: части 19 и 50 ск заняли районы обороны, согласно плана прикрытия: 142 сд всеми полками 10.30; 115 сд – 700 сп к 8.40. остальные полки 12.00. <…> 50 ск всеми частями вышел в район обороны по плану прикрытия 41 г., имея все части в боевой готовности.

<…>

НАШФРОНТ СЕВЕРНЫЙ Д. Никитин (подпись синей ручкой)

НАЧАЛЬНИК ОПЕРОТДЕЛА (Тихомиров)

отп. 2 экз.».

(ф. 217, on. 1221, д. 183, лл. 1–5).

Это к тому, что «резуны» частенько заявляют, видимо, вслед за своим «гуру», что «Планы прикрытия» не вводились ни до начала войны, ни тем более 22 июня и вообще после тоже. Мол, вводить до 22 июня вроде как не решились, а после и смысла не было – каждый начал воевать, как ему в голову взбредет.

И при этом с умным видом заявляют, мол, именно пункт «д)» «Директивы № 1» («Никаких других мероприятий без особого разрешения не проводить») прямо запрещает именно вводить ПП в действие!

Но, во-первых. Глянем еще раз в черновик «Директивы № 1», и там будет видно, что на самом деле хотели указать этим пунктом «д) Эвакуац (зачеркнуто) Никаких других мероприятий без особого разрешения не проводить».

То есть сначала хотели написать нечто по началу или подготовке к эвакуации, а потом решили не загружать текст, зачеркнули это слово и указали фразу общего свойства.

Во-вторых, данная фраза, конечно, может относиться и к «Плану прикрытия», но ничего криминального в запрете вводить до нападения Германии ПП в принципе нет. Это уже политика…

Точно так же зачеркивали и другие интересные положения в тексте при написании «приказа наркомата» в кабинете Сталина в 22.00 примерно. Например, в п. «г)» полностью поменяли текст, заменив его новым. А что-то убрали и «для краткости», зная, что до этого и так эти слова-указания в директивах от 11-12-18 июня есть и нечего их повторять (полный текст «черновика Директивы № 1» показан в книге «Кто проспал начало войны» и «Сталин. Кто предал вождя накануне войны?»). Или убирали «лишнее», потому что следом слали отдельные указания (убрали слова о Румынии). Но «резуны» в этом одинаковы – стоит начать обсуждать конкретные приказы и документы с фактами – плывут.

Черновик с декабря 2009 года на «Миллитере» прочитали несколько десятков посетителей, дай бог. После его публикации в книге «Кто проспал начало войны», да с учетом того, что глава о «черновике» выложена в сети на сайте «Великая оболганная война» в 2010 году еще, счет на тысячи пошел. Но «резунам»-то ведь пофиг подлинные и утвержденные документы – они предпочитают «тайные» «штаны от 15 мая». Ведь СССР-Россия – «Империя зла» и, значит, агрессором однозначно была, есть и будет.

(Примечание: Разбирая в предыдущих книгах черновик «Директивы № 1», я сам допустил одну ошибку. В п. «а)» зачеркнуто разрешение занимать «и полевые сооружения вдоль» границы, и я предполагал, что существующий до 18 июня запрет занимать предполья действовал и в ночь на 22 июня. Так как это также могло быть повернуто против СССР – занятие «предполий» («полевые сооружения вдоль» границы) дает Гитлеру возможность обвинить СССР в подготовке агрессии и оправдать нападение Гитлера. Однако разобраться с этим вычеркиванием «помог» М. Солонин в своей статье «Последние мирные дни» часть II. Еще несколько шагов к разгадке «тайны 22 июня». Военно-промышленный курьер № 15 от 18.04.2012 г.

Солонин показал, что 16 июня ВС КОВО, после того как получил 15 июня директиву НКО и ГШ на вывод войск 2-го эшелона в районы сосредоточения ближе к границе, дал запрос в ГШ на разрешение занимать УРы. И Жуков на этом запросе 18 июня наложил резолюцию «черным карандашом» – «Занятие УРов разрешено, УРы по старой границе подготовить к занятию также УРовскими частями».

То есть Жуков 18 июня дал команду занимать УРы на госгранице и готовить к заполнению так называемую «Линию Сталина». То есть привести УРы в боевую готовность. И когда в том же ПрибОВО полосу обороны начали занимать приграничные дивизии 18–19 июня, то делали они это именно по приказу ГШ – Жукова, который и дал в запокруга ту самую «телеграмму ГШ от 18 июня», «особый приказ наркома» для приграничных дивизий занимать их районы обороны по ПП. А приграничные дивизии и занимают приграничную полосу – предполье, как и гарнизоны укрепрайонов.

Поэтому и вычеркнули из «Директивы № 1» фразу о полевых укреплениях в ночь на 22 июня – они-то уже должны были «по задумке» быть заняты полевыми войсками к вечеру 21 июня! Видимо, сначала вписали это, а потом, когда, скорее всего, Жуков сказал, что приказ на занятие предполий приграничными дивизиями уже отдан, то эту фразу и вычеркнули из черновика в кабинете Сталина. Увы, кроме С.М. Буденного да самого Жукова («каноническая версия») никто об этой ночи подробностей не оставил. Но черновики воспоминаний Жукова об этой ночи не опубликованы, а воспоминания Буденного семья хранит стойко.

Подробнее эту статью Солонина, видимо, стоит рассмотреть в отдельном исследовании в отдельной книге чуть позже.)

А теперь пора посмотреть, что это за такая «Гроза», которой Резун всех пугает столько лет, и что она на самом деле означает. Ведь этот сигнал пришел в западные округа только… после 18.00 22 июня!

Но сначала насчет «сигнала о нападении» на Германию «Гроза» по Журналу боевых действий Западного фронта, кусочек которого выше уже приводился:

«ИЗ ЖУРНАЛА БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ ЗАПАДНОГО ФРОНТА ЗА ИЮНЬ 1941 г. О ГРУППИРОВКЕ И ПОЛОЖЕНИИ ВОЙСК ФРОНТА К НАЧАЛУ ВОЙНЫ[41]41
  Журнал боевых действий войск Западного фронта составлен в августе-сентябре 1941 г… вследствие него некоторые события и положения отдельных соединений могут оказаться приведенными не точно…». Ф. 208, оп. 355802с, д. 1, лл. 4—10. Сайт «Боевые действия Советской армии в ВОВ».


[Закрыть]

22 июня 1941 г. около часа ночи из Москвы была получена шифровка с приказанием о немедленном приведении войск в боевую готовность на случай ожидающегося с утра нападения Германии.

Примерно в 2 часа – 2 часа 30 минут аналогичное приказание было сделано шифром армиям, частям укрепленных районов предписывалось немедленно занять укрепленные районы. По сигналу «Гроза» вводился в действие «Красный пакет», содержащий в себе план прикрытия госграницы.

(Однако) Шифровки штаба округа штабами армий были получены, как оказалось, слишком поздно, 3-я и 4-я армии успели расшифровать приказания и сделать кое-какие распоряжения, а 10-я армия расшифровала предупреждение уже после начала военных действий.

<…>

Войска подтягивались к границе в соответствии с указаниями Генерального штаба Красной Армии.

Письменных приказов и распоряжений корпусам и дивизиям не давалось.

Указания командиры дивизий получали устно от начальника штаба округа генерал-майора Климовских. Личному составу объяснялось, что они идут на большие учения. Войска брали с собой все учебное имущество (приборы, мишени и т. д.) <…>

Заместитель начальника штаба Западного фронта

генерал – лейтенант Маландин

Старший помощник начальника оперативного отдела

майор Петров

Этот журнал боевых действий Западного фронта и этот сайт тоже не вчера появились в Интернете (хотя на официальном сайте МО «Подвиг народа» данный ЖБД ЗФ выложен действительно только в 2010 году). Как видите, в журнале указали, что по отдельному «сигналу» Москвы Минском «вводился в действие «Красный пакет», содержащий в себе план прикрытия госграницы». Штаб ЗапОВО вскрывал «Красные пакеты» своим сигналом к 3.00, и это была «Гроза». И Москва также дала свой сигнал «Гроза», но он пришел позже.

Что означает сигнал «Гроза»? Резун утверждает, что по этому сигналу СССР и должен был напасть на Германию! Первым! Но это не так. Это совсем не так, и данный сигнал Москвы в принципе не имеет отношения ни к нападению на Германию и даже не совсем к… обороне как таковой. 19 июня 2011 года исследователь С. Чекунов выложил на «Миллитере» шифртелеграмму штаба ЗапОВО в Генштаб от 22 июня 1941 года (выделено и подчеркнуто мною. – O.K.):

«Шифровка № 32652/ил Из Минска

Подана 22.6.41 21.30 Принята 22.6.41 22.10

Поступила в 4 отделение 8 отдела Генштаба Красной Армии 23.6.41 04.00

Начальнику Генштаба КА

Мобтелеграмма схеме «ГРОЗА» получена штабом округа 18.30 22.6.

Климовских

№ м/2/122

Расшифровал 23.6.41 06.53 Рудаков.

Отпечатано в 2 экземплярах.

№ 1–8 отделение.

№ 2 – Нач. Генштаба КА»[42]42
  ЦАМО, ф. 48а, оп. 3408, д. 47, л. 47 (http://» militera. b. qip. ru/? 1-3-0-00001367-000-0-0-1308472534).


[Закрыть].

Как видно из этой шифровки, приказ Генерального штаба о начале выполнения «Грозы» в Минск поступил в 18.30 22 июня. Отправили ответную шифровку из Минска в Генштаб (подтвердили получение Директивы ГШ) вообще только в 21.30 22 июня. На самом деле связисты дают подтверждение («квитанцию») сразу же, но в данном случае от командования округов требовали дополнительной телеграммы в Генштаб, чтобы быть уверенными в том, что командующие точно поняли суть данного приказа. Поступила она на узел связи ГШ (в 4-е отделение 8-го Отдела ГШ) в 4.00. И из-за загруженности Генштаба в эти часы ее передали на расшифровку как не самую срочную и расшифровали только в 06.53 23 июня!

Также Чекунов привел подобную шифровку по ПрибОВО:

«Шифровка № 32572/ш Из Риги

Подана 22.6.41 22.35

Принята 22.6.41 23.15

Поступила в 4 отделение 8 отдела Генштаба Красной Армии 23.6.41 00.30

Народному Комиссару Обороны

Мобилизационная телеграмма № 2206 схеме ТРЕВОГА получена штабе ПРИБОВО 22 июня 18.28. Приступлено исполнению работ по мобплану 1941 года.

№ ом/684/

Сафронов, Радецкий, Гусев.

Расшифровал 23.6.41 01.30 Курдюкова

Отпечатано в 2 экземплярах.

№ 1–8 отделение.

№ 2 – НКО СССР…».

Как видите, в Минск пришла «Гроза», а в Ригу – «Тревога». То есть «Гроза» в «московском исполнении» – это не сигнал о «нападении» на Германию! И даже не сигнал о начале выполнения «Планов обороны и прикрытия» официально (на это действительно давали отдельную команду командующим около 4.00 утра еще). Это сигнал на выполнение мобилизационных планов! В округах. Которые назвать планами нападения можно только в дурном сне. Но до нападения врага тогда и нельзя было давать такие команды на выполнение подобных «Планов». Как и на вскрытие «красных пакетов».

Генштаб согласно «Планам обороны и прикрытия» должен был дать следующую команду (к примеру) на начало выполнения этих планов – «Приступить к выполнению КОВО-41». По этой команде в округах должны пройти свои приказы на выполнение своих «ПП», и согласно этим приказам командиры и вскроют свои «пакеты». Так это должно было работать в мирное время, до нападения врага (если правительство СССР примет такое решение).

В случае состоявшегося нападения врага («внезапного») в округа может быть отдана команда отдельным сигналом. Или командующие дадут такой приказ, не дожидаясь указаний из Москвы. Что, возможно, также происходило и в реальности. Но повторяю, в данном случае сигнал, имеющий наименование «Гроза», даже не о выполнении «Планов обороны». Этот сигнал запускал в действие мобилизационные планы округов!

Далее С. Чекунов пояснил:

«Название схемы – это не связь, это принцип проведения мобилизации. Всего в СССР в 1941 году было предусмотрено три варианта проведения мобилизации – открытая частичная, открытая всеобщая, скрытая. Каждому варианту присваивалось название. В случае объявления мобилизации в округ поступала телеграмма, в которой упоминалось это название.

Разберем случай ЗапОВО. В случае наличия в мобтелеграмме названия «ГРОЗА» округ проводил открытую частичную мобилизацию, в случае наличия названия «ШТУРМ», округ проводил открытую всеобщую мобилизацию (ШТУРМ был общим для всех округов), в случае наличия названия «ПУШКА» ЗапОВО проводил скрытую мобилизацию.

Вот текст Мобилизационной телеграммы, которую отправили с Центрального телеграфа 22.06.1941:

«Мобилизационная схема_

Президиумом Верховного Совета СССР объявлена мобилизация. Первый день мобилизации 23 (двадцать третье) июня. № 2206».

Вместо прочерка при отправке в конкретный округ проставляли свое название схемы. В случае с ЗапОВО отправленный текст (из Генштаба, в ответ на который Минск и отвечал указанной выше шифровкой. – O.K.) был следующий:

«Мобилизационная схема ГРОЗА

Президиумом Верховного Совета СССР объявлена мобилизация. Первый день мобилизации 23 (двадцать третье) июня. № 2206».

Данный текст означал, что на территории Западного Особого военного округа объявлялась открытая частичная мобилизация…»

И как видно из приведенных шифровок, в разные округа шел сигнал под разными «именами». То есть сигнал «Гроза» шел только в один округ, в ЗапОВО…

«Красные пакеты» вскрываются либо по команде до начала войны (например, тот же сигнал «КОВО-41»), либо после нападения врага (и по устным командам также), и «пакеты» вскрываются автоматически после начала выполнения «Планов прикрытия». И сигнал «Гроза», который так обожает Резун, к этому никакого отношения не имеет! И то, что данный сигнал прошел только вечером 22 июня, никакой роли для подъема войск по боевой тревоге не играло. Округа дали свои команды и на выполнение «Планов прикрытия», и на вскрытие «красных пакетов», как и положено – еще утром и скорее всего по команде ГШ, то есть именно Жукова. После нападения Германии.

Повторим – «Гроза» из Москвы – это не «План нападения», а «условный сигнал», определяющий схему мобилизации в ЗапОВО, частичную мобилизацию на территории ЗапОВО» (Чекунов С.Л.). И кстати, Маландин не «ошибся» с термином «Гроза» по ЗапОВО, по которому вскрывали «красные пакеты». При всем богатстве русского языка этим кодовым словом в ЗапОВО уже по округу и давали команду армиям на вскрытие своих «пакетов».

А теперь почитаем сами воспоминания командира мехкорпуса КОВО К.К. Рокоссовского – он и описывает, как ему прошел приказ о начале войны и как он вскрывал свой «красный пакет» (на самом деле он из обычной серой бумаги, но на нем есть красная полоска). Ему при этом не Жуков звонил, а из штаба армии, в которую и входил его корпус.

Вот что пишет маршал, мемуары которого Резун либо не читал, либо считает, что их никто не читал в России.

9-й мк 5-й армии КОВО генерал-лейтенанта К. К. Рокоссовского входил по «Плану прикрытия» КОВО в состав резерва командующего округом и из штаба округа должен был напрямую получать приказы, но:

«Около четырех часов утра 22 июня дежурный офицер принес мне телефонограмму из штаба 5-й армии: вскрыть особый секретный оперативный пакет.