Текст книги "Bit или не Bit? Вот в чем вопрос (СИ)"

Автор книги: Олег Горбачев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

– Любит она тебя.

Толик помолчал и продолжил:

– Пора дальше двигать, не хочется мне в лесу ночевать, нужно к этой деревеньке успеть добраться, – указал он место на карте.

Мы снова двинули в дорогу, но разговор как-то уже не клеился. Вечерело, а мы еще не добрались до деревни. Впереди нам преградил дорогу коренастый человек с длинным кинжалом в руке.

–Эй, господа, вы на прицеле моих лучников, – проорал здоровяк, – хотите жить, бросайте оружие на землю, оставьте коней и несите свои мешки ко мне.

– Подчиняемся этому Робин Гуду, – тихо сказал Толик, – когда подойдем к нему ближе я начну действовать, а ты ложись на землю и откатывайся в кусты.

Я кивнул, спускаясь на землю. Мы же бессмертны, а руки у меня дрожат. Странно, такого мондража не было, когда на нас под Элладом, орки перли. Там мы долго готовились, а здесь все было внезапно. Пройдя половину пути, заметил, как сзади нас из леса вышли двое лучников, перекрывая нам дорогу к коням. Когда до здоровяка оставалось метра два, он остановил нас.

– Бросайте ваши пожитки вперед, а сами три шага назад.

– Поехали, – тихо прошептал Толик.

Бросаю вещи на землю и как заправский каскадер падаю на бок, качусь в кусты. Толик бросив мешок в здоровяка, кувыркнулся ему под ноги и сделал подсечку. Лучники выстрели одновременно, но Толик уже успел прикрыться здоровяком. В здоровяка угодила одна стрела, но он, хрипя, продолжал размахивать кинжалом. Мне тоже нужно действовать. Достав из мешочка на поясе маленькую ампулу, давлю ее пальцами, бормоча заклинание. Это обещанные Миллом дорожные заклинания. Если все правильно сделаю, то сейчас должна появиться шаровая молния, подвластная моим приказам и указаниям пальца. Перед моим носом вспыхнул огненный шар, обдавая жаром лицо. Медленно направляю его в сторону лучников. Шар слушается плохо, словно китайская радиоуправляемая игрушка, то улетая по инерции в сторону, то опаливая ветки отскакивая от них. Лучники на миг замерли, уставившись на шар. Толик воспользовался заминкой и метнул кинжал в ближайшего врага. Левый стрелок сел на колени, удивленно глядя на кинжал, торчащий у него с груди. Вторым лучником занялся я. Не давая ему, опомнится, гоняю его вдоль дороги своим огненным шаром. Лучник ловко пригибается и прыгает в сторону, каждый раз уходя от шара. С меня плохой укротитель шаровых молний, я был только на двух лекциях по боевой магии и учился в основном по книгам. Мой противник, скорей всего мог, ухитрится сбежать от шара, но споткнувшись через труп своего товарища, упал. Моя молния, тут же настигла его. Раздался хлопок и посыпавшиеся искры осветили тропинку. Второй лучник лежал рядом с первым. Отвратительно запахло паленым мясом. Подойдя к Толику, взглянул на его руку, она была вся в крови.

– Ты ранен?

– Ерунда, стрела прошла через этого упыря, – он толкнул ногой труп здоровяка, – и зацепила мне руку. Но обработать надо.

Я метнулся к своему мешку, доставая лечебное зелье и ткань для перевязки. Промыв рану зельем, под нравоучения и советы Толика, сделал перевязку. Толик сделал один больший глоток заживляющего зелья, вернул флягу мне.

– А ты молодец, не растерялся. Хорошо поджарил ублюдка. Я даже сам на миг обалдел от твоих спецэффектов.

Я ничего не ответил, пошел собирать вещи. Это был первый человек убитый мной, и мне как не странно, было его жалко.

– Давай похороним их, – предложил я.

– Не стоит, мы и так из-за них задержались. Лес сам все подчистит. Да ни кисни ты так. Они сами виноваты. Посмотри на их одежду, видишь отверстия сзади. Ее сняли с убитых. Я думаю, на их счету хватает невинных душ. И нас они не отпустили бы. Получили бы мы с тобой по стреле в спину и щеголяли бы ублюдки в наших новеньких камзолах.

– Не щеголяли бы, – промычал я под нос.

– Что? – переспросил Толик.

– Я говорю, не щеголяли бы, – уже громче повторил я, – наши тела должны пропасть вместе с одеждой, ели нас убьют.

– Это если ты все правильно наколдовал, но я не собираюсь это проверять. Вариант, при котором нам пришлось бы снова идти сюда километров сорок, без коней и поклажи, меня тоже не устраивает.

Пока мы собирались, совсем потемнело. Вырезав две длинных тонких палки, я обмакнул их по очереди в колбах ОЛ и ИЛ, после чего прочитал заклинания над ними. На концах палок появилось яркое, белое свечение. Одну из палок я протянул Толику.

– Это конечно не фонарик, зато батарейки менять не надо.

Толик приняв от меня светящуюся палку, запрыгнул на коня.

– Ну ты прям Гарри Потер, – придерживая моего коня, рассмеялся Толик.

– Скажи Андрей, – пристраивая своего коня рядом с моим, спросил Толик, – а это волшебство будет работать в нашем мире? Вот ученые удивятся, увидев твои фокусы.

– Я думаю, волшебство будет так же работать в нашем мире, как и здесь. Со слов Эндрю, наши миры, осколки одного мира, нанизанные на нить мироздания. По этой нити нам предстоит пройти в другие миры.

– Заешь Андрей, если у нас с тобой все получится, и мы доберемся домой, я уже не смогу работать в безопаске. После того, что я знаю и могу, мне неинтересно будет работать там. Я лучше по мирам путешествовать буду. И ты не торопись дарить миру новые знания, если наши появится в этих мирах, то засрут их.

Толик еще много говорил и рассуждал, возможно, на его разговорчивость повлияла стычка в лесу, а может, хотел меня подбодрить. Мы и не заметили, как добрались до деревни. Подъехав к ближайшему домику, Толик пару раз ударил рукояткой ножа по воротам.

– Эй, хозяин, пусти постояльцев на ночь.

В доме послышалось шевеление, и через некоторое время мы услышали старческий голос:

– Кто вы? и что вам нужно?

– Мы мирные путешественники, – взял в свои руки переговоры Толик, – нам нужен ночлег. Прояви гостеприимство и получишь пять серебряных.

Ворота открылись, и старик взялся придерживать коней, чтобы услужить нам.

– Покорми и напои коней, – властно сказал Толик, – кто еще живет с тобой?

– В доме только я и внучка. Занимайте комнату, мы с внучкой переночуем в хлеву.

– У вас большой дом, мы поместимся все вместе, – возразил я.

– Моя внучка сильно больна, ее мучит кашель – это помешает вам отдохнуть, добрый господин. Мы лучше переночуем в хлеву, – поклонился старик.

– Не стоит больному ребенку спать в хлеву, – ответил я, – у меня есть с собой лекарственные зелья и я неплохо разбираюсь в волшебстве. Веди меня к своей внучке, посмотрим, что с ней.

Старик схватил меня за руку, потащил в дом.

– Благодарю вас за вашу доброту, господин волшебник. Я возил внучку в город, показывал ее нашему волшебнику. Он за зелье запросил пол золотого, но мне таких денег не собрать, даже если продам дом. У нас в деревне есть только повитуха. Она заваривала травы для внучки, но они ей не помогают.

– Принеси воды, руки обмыть, – перебил я старика.

Старик побежал выполнять мою просьбу. Поставив посередине комнаты святящуюся палку, я подошел к лавке, на которой лежала девочка лет десяти. Она терла кулачками глаза, привыкая к яркому свету.

– Привет принцесса, как тебя зовут, – улыбнулся я ей.

– Алль, только я не принцесса, – серьезно ответила она. – А вы волшебник?

– Немножко волшебник. Дедушка сказал, что ты болеешь. Что у тебя болит? Что беспокоит? Как себя чувствуешь?

– Мне тяжело ходить и дышать. А если сильно вздохну, то потом кашляю с кровью. Голова кружится, в глазах иногда темнеет и постоянно холодно.

Пришел старик с водой. Обмыв руки, я спросил у старика:

– Давно она болеет?

– Уже скоро полгода будет. Вначале ей не сильно плохо было, а теперь с каждым днем все хуже и хуже.

– Это плохо, – покачал головой я. – Магией легко лечить свежие раны и болезни. На такие запушенные нужно много зелья, даже не знаю, хватит ли у меня его. Но я попробую.

Зашел Толик, увидел в каких количествах, я смешиваю эликсиры и зелья. Укоризненно покачал головой.

– Ты так весь наш запас используешь, – бубнил он, разлаживая наши меховые подстилки на пол.

В полученную смесь я вылил всю флягу заживляющего раны эликсира. Увидев такое расточительство, Толик только многозначительно покашлял. Старик округлил глаза, видя какое количество эликсиров я смешал.

– Господин волшебник, сколько стоят все эти эликсиры? – спросил старик дрогнувшим голосом.

– Не больше пяти золотых, но пусть это тебя не беспокоит, я не возьму с тебя денег, – ответил я, продолжая приготовления.

Обильно смочив перевязочную ткань полученным коктейлем, я перевязал ею грудь и спину девочки. Нашептывая заклинания, протянул девочке кувшин с оставшейся смесью.

– Выпей все и повторяй тихонько слова, которые я тебе скажу сейчас на ушко, пока не заснешь.

Девочка заснула быстро, и мы расположились за столом перекусить. После случая в лесу хотелось хорошо выпить вина. Я предложил, Толик не отказался. Старик достал с печи котелок с кашей. Еда простая, но вкусная. Мы добавили на стол вяленого мяса, головку сыра и бурдюк вина.

– Чего стоишь в углу, – позвал старика Толик, – чай не наказанный. Бери чашку, ложку, садись к нам, ужинать будем. Нам третьего не хватает, чтобы бурдюк вина раздавить.

Старик не понял, зачем нужен третий и зачем нужно давить бурдюк, но пожелание господ выполнил быстро. Толик разлил одно из самих дорогих вин королевства в три чашки, произнес тост:

– За здоровье девочки.

Чокнувшись с Толиком и стариком, я выпил свое вино. Старик, не понимая нашего ритуала, подражая нам, тоже произносил пожелания и чокался. Бурдюк благородного вина закончили быстро. Толик выложив серебряную монету на стол, предложил старику сгонять в ночной магазин за вином. Старик денег не взял, но через пять минут появился с небольшим бочоночком вина. Местное вино было значительно хуже по вкусу, но крепостью не уступало. Ужин перерос в ночную попойку. Старик, не забывая чокаться, постоянно благодарил нас за доброту. Я рыдал на плече у Толика, каясь в убийстве лучника в лесу. Толик со стариком меня успокаивали.

– Да ты хоть представляешь, скольких я положил? – успокаивал меня Толик, пытаясь что-то пересчитать, загибая пальцы.

– Это же были известные во всей округе душегубы, – успокаивал меня старик, – тебе добрые люди еще спасибо скажут.

Уснули под утро, прямо возле стола на своих лежанках.

Проснулся я далеко за полдень. В доме было пусто. Выйдя во двор, я увидел маленькую Алль, которая усердно вычищала наших коней. Увидав меня, старик упал на колени.

– Помогай тебе добрый Эндрю, во всех твоих делах. Да не видеть тебе, не болезней, не печалей….

Я поднял старика.

– Давай пропустим все это. Девочка здорова? Вот и славно.

– Здорова, добрый господин, полностью здорова.

– Ты лучше скажи, где мой компаньон?

– Ушел припасов купить, вас велел не беспокоить. Я ему предлагал, своих припасов собрать, но он отказался.

Подбежала девочка.

– А я, ваших коней вычистила.

– Вот молодец, держи две монетки за это, – протянул я ей две серебряных монетки, – как себя чувствуешь?

– Очень хорошо, хочется бегать и петь, – ответила Алль, – только денег не надо, я сама решила коней почистить, чтобы вам приятно было.

– Бери, бери, – настоял я, – а то кони рассердятся, они у нас норовистые.

Во двор зашел Толик. Через плечо у него висело два полных мешка.

– Привет собутыльник, как самочувствие? Похмелиться не хочешь? – улыбнулся мне Толик.

– Вина три дня в рот не возьму, – поморщился я, – если я сейчас хоть глоток этой гадости выпью, то меня потом в дороге укачает.

– Сегодня уже никуда не поедим, – успокоил меня Толик, – завтра с утра пораньше выедим. Нам осталось до цели меньше суток дороги.

– Старик, в том направлении ближайшая деревня на каком расстояний? – указал рукой направление Толик.

– В этом направлении деревенские не ходят, – ответил старик мрачным голосом, – через день пути в этом направлении начинается гиблая долина. Мало кто оттуда выходил живой. Господам лучше обойти это место. Я проведу вас обходной дорогой.

– Мы хотим посетить именно эту долину. Можешь рассказать, чего нам опасаться там? – спросил Толик.

– Я никогда не был в гиблой долине, – помолчав, проговорил старик, – мой отец рассказывал, что там собирается вся нечисть нашего мира. Древние заколдовали долину, чтобы нечисть не могла покинуть ее и тревожить наш мир. Глупый Полл ходил туда. Был он молод, горяч. Поспорил с друзьями, что проведет ночь в гиблой долине. Вернулся через два дня, совсем седой и с выбитым глазом. С тех пор стал немного не в себе. Рассказывал про чудовищ, которые хотели сожрать его душу.

– Этот Полл, еще жив? Можно с ним поговорить? – спросил я.

– Если господа желают, я приведу его, – поклонился старик.

– Желают, – ответил Толик, – веди сюда этого Полла.

Алль готовила нам жаркое с молодого барашка. У деревенских мясо на столе большая редкость, но Алль лихо справлялась с ним на жаровне. По дому пошел приятный запах, нагоняя аппетит. Старик с Поллом пришли в аккурат к тому моменту, как Алль подало жаркое на стол. На столе уже дымилась запеченная рыба, а Толик нарезал свежий хлеб и сыр. Мы предложили всей честной компании отобедать с нами. Местные не могли позволить себе такое изобилие даже на праздник, поэтому толпились в дверях, не решались сесть за стол. Мы же вдвоем с Толиком столько еды не съедим и за два дня.

– Давайте не тратить время зря. – Сказал я, насильно усаживая Алль за стол и кивком указывая мужикам на их места.

– Принцесса, тебе сейчас нужно больше кушать, – с напускной строгостью приказал я, накладывая ей в тарелку самые красивые кусочки.

– А жаркое знатное получилось, – нахваливал Толик, – под такую закусь грех вина не выпеть.

– Я сегодня не пью, – отрезал я.

Мужички оживились, подставляя свои стаканы. Общее застолье объединяет и роднит людей, поэтому через время завязался разговор. Полл, оказался вполне адекватным человеком. Встречал я людей и мене сообразительных, чем Полл и с большими тараканами в голове и никто не давал им таких прозвищ. Он был не дурак хорошо выпить и поесть, а по мере поглощенного, становился все более разговорчивым.

– Я то по долине не больше двух часов ходил, – продолжал Полл свой рассказ, не забывая при этом, во время подставлять свою чашу, – а мне говорят, что меня два дня не было. Но ужаса натерпелся, никому не пожелаешь. Все там против человека и звери и растения и земля сама. Только привязаны кошмары к своим местам. Вырвешься от чудовища, а оно тебя не преследует, вернется назад и смотрит. Будто говорит: “только сунься ко мне – порву”. Если воздух становиться вязкий как кисель и вдыхается тяжело, то бежать с того места нужно. Замешкаешься, придавит, что-то невидимое к земле – не шелохнуться, не вздохнуть, так и лежишь, пока не пройдет. А было иду мимо бревна, а оно в змею толстую превращается. Обвила она меня за пояс и ноги заглатывает. Я на одних руках выполз оттуда. Отполз от логова ее, она в бревно опять перекинулась и лежит на прежнем месте. Куст был еще живой, проходишь мимо такого, а он возьмет и наброситься на тебя, намериваясь к себе затащить. Один из таких мне глаз выбил!

– Как же ты выбрался с долины? – спросил Толик.

– Если бы далеко вглубь зашел, то не выбрался бы. Я только по краю прошел. И хитрость у меня была. Никому не рассказывал, а вам расскажу. Добрые вы господа. Попал я на одну поляну. Поляна, как поляна. Травка не высокая, волнами от ветра ходит. Но только стал я на ту травку, как она растаяла у меня под ногами. Сама земля меня засасывает, и выбраться не куда. Куда не станешь, еще глубже ноги под землю уходят. Снял я тогда веревку, вокруг пояса намотанную, и набросил ее на сук. Так себя по веревке и вытащил. Привязал я тогда к веревке палку и стал бросать ее в сторону, куда идти буду, а потом назад к себе подтягиваю. Схватит, кто палку или провалиться она под землю, не иду значит туда. Другую дорогу ищу. Встречал еще человека мертвого. Стоит он привязанный к дереву – кости из под обвешавшей одежды видны. Говорит он мне скрипучим голосом – “отвяжи меня от дерева, золото тебе дам, спаси меня добрая душа “, а у самого челюсть чуть не отваливается, на остатках кожи держится.

– Ну и что? Отвязал? – увлекшись, спросил старик.

– Нет, конечно. Я как услышал голос его, сразу деру дал оттуда. А почти на выходе из долины, собак встретил. Черные как ночь и по человечески говорят. Я со всех ног побежал к выходу с долины. Только черту переступил так они, и перестали гнаться за мной.

– Какую черту? – Спросил я.

– Я так место называю, где долина начинается. Как будто кто-то землю переделил. Там и трава, желтея и деревьев сухих много. А самое главное, солнце светит как через сумрак и холодам веет. Только переступил грань, сразу теплом обдало, солнце яркое – аж глаза режет.

– А собаки, что говорили? – спросил Толик.

– Кричали: “Ты не наш, лови чужака, убирайся от сюда – падаль человеческая”

– Не ходите туда добрый господин, – захныкала Алль, заворожено до этого слушая.

– Завтра утром выезжаем, – подвел итог Толик, вставая из-за стола, – сами и посмотрим, что там за собаки.

– Не бойся принцесса, – успокаивал я девочку, – мы настоящие волшебники, и не пристало нам бояться всяких собачек. Я махну волшебной палочкой, они и исчезнут. Вот держи волшебную палочку. Я ее заколдовал. Мокнешь ее в воду ночью, она будет светить тебе, пока вода не высохнет. И никакие чудовища тебе будут не страшны.

Алль бережно приняла подарок и радостно убежала.

Рано утром, как и планировали, мы двинулись в путь. Дорога была тихой и спокойной. Ни тропинок, ни дорог уже не было. Мы пробирались через лес, пока не наткнулись на мелководный ручеек. По ручейку идти оказалось значительно проще, к тому же по нему, мы практически не откланялись от маршрута. К вечеру вышли на большую поляну, искорки в шаре сгрудились в один комочек и указывали в сторону сухого леса впереди. Пришпорив коней, мы рванули вперед, Конь Толика вырвался вперед, но после пятиминутной скачки резко остановился. Толик спрыгнул на землю, присел, разглядывая траву. Догнав его, я тоже спрыгнул рядом.

– Что тут? – спросил я.

– Похоже на границу, о которой говорил Полл. Видишь, дальше трава другого цвета.

Не говоря не слова, я сделал шаг за границу, повернувшись к Толику, восторженно произнес:

– Добрались. На этой стороне значительно темнее, чем с твоей, и температура ниже. Не намного, но чувствуется сразу после перехода.

Достав путеводный шар, я убедился, что искорки внутри закружились вихрем. Теперь нужно ориентироваться по поведению вихря. Если он будет набирать темп вращения, значит, мы идем в нужном направлении. Переступив черту к Толику, снова уставился на шар. Искорки опять сгрудились в комочек, указывая за мою спину.

– Сегодня уже не поедим дальше, – сказал Толик, запрыгивая на коня, – давай вернемся в лес и заночуем. Утром выедем. Что твой компас говорит? Скоро доедим?

– Практически на месте. По ту сторону границы искорки в шаре уже вихрем кружатся. Осталось дойти до места, где они остановятся. Там я произнесу заклинания и считай, что мы в другом мире.

– Что за заклинание? Я выучить смогу?

– Человека с интеллектом всему можно научить, – улыбнулся я, – заклинание не сложное, научу. В переводе с истинного на наш, звучит, как прошение к сфинксу воспользоваться проходом по его норе.

Заснули поздно. Вначале разучивали заклинание, а потом обсуждали, как по гиблой долине пойдем.

Утром, немного перекусив, двинулись через границу. Толик шел впереди, бросая перед собой привязанную палку, протягивая ее по земле. Ничего страшного я не увидел. Один раз земля разверзлась и проглотила нашу палку вместе с веревкой. В другой раз на нашу палку напал агрессивный куст, но Толик виртуозно спас нашего проводника, оставив куст ни с чем. Я шел сзади, указывая направление.

Впереди поплыл воздух, земля раскалилась докрасна, в нашу сторону пришел порыв раскаленного воздуха с искрами и пеплом. Там в один миг сгорели деревья и кусты. Кони заржали, внезапно я оказался на земле. Мой конь рванул, не разбирая дороги. Я надрывно орал, пытаясь выпутаться из зацепившегося за стремя плаща. На очередной кочке дыхание сбилось, и я замолк, тщетно пытаясь вдохнуть. Наконец плащ не выдержал и разорвался, моя безумная скачка закончилась. Оглянувшись, я не увидел ни коня, ни Толика. Поднялся на колени, потихоньку выдыхая в пол глотка воздух. Жутко болела грудь, похоже, я сломал несколько ребер. Морщась и постанывая, побрел назад, по следам сломочных веток и вывернутых кусков дерна. Кроваво сплюнув, пощупал язык. Серьезно прикусил его, как буду читать заклинание? Наконец увидел Толика. Он, выбрасывая палку, быстро двигался навстречу мне. Увидев меня, он стал двигаться более осторожно. До встречи нам оставалось меньше двадцати метров, когда Толик закричал:

– Беги… Сзади…

Какой там беги, я ели иду. Оглянувшись, рванул с последних сил. За мной ползли, извиваясь как змеи, три лианы. Далеко отбежать не удалось. Споткнувшись, упал. Почувствовал лиану на колене. Извиваясь, как угорь на сковородке, пытался вырваться, но к первой лиане добавились еще две. Царапая лицо и руки, меня протащило по земле к большому пеньку. Мой крик оборвался, когда из груди вырвалось щупальце лианы. Это конец, успел подумать я, перед тем как кровавая пелена залила глаза.

Я резко раскрыл глаза продолжая орать. Лежу под деревом в лесу, у ног остатки вчерашнего костра. Я на месте нашей последней ночевки. Сердце судорожно бьется в груди, спина вся мокрая. Ощупал себя. Все в порядке, ни одной царапины, мой плащ на мне, сумки нет. Ощупав на груди путеводный шар-компас, облегченно вздохнул. Там в лесу до смерти, я его или потерял или разбил. Первый испуг прошел, и пришло осознание, того что я только что избежал смерти. От этого на душе стало весело, и я заорал на весь лес:

– Какой я молодец. Я хакнул само мироздание. Я Дункан Маклаут из клана админов. Я не боюсь гребоной смерти.

Почесав затылок, подумал, что умирать все-таки очень больно и страшно. Отряхнув плащ, пошел в сторону гиблой долины. Переступив, через границу, пошел по тропинке примятой травы. Не нужно быть следопытом, чтобы в нетронутом поле найти наши следы. Увидев, Толика идущего навстречу мне, я приветливо замахал ему обеими руками. Толик, ускорил шаг. Мы встретились и крепко обнялись.

– Живой, чертяка! Признаться, я, сомневался, что сработает заклятие бессмертия. Какие ощущения? Как себя чувствуешь? – спросил Толик, пристально разглядывая меня с головы до ног.

– Умирать – очень больно и страшно. Очнулся в месте нашей ночевки, при всем, что на мне. Сумки нет, подстилки тоже. Настроение радостное. В такие моменты начинаешь ценить просто жизнь. Смотрю на деревья, траву, небо и радуюсь!

Мы снова пошли вглубь долины. На пройденной нами дороге, ничего не изменилось. Опасные участки оставались на своих местах, ранее пройденный путь оставался безопасным. Толик стал помечать безопасный путь одной зарубкой, а опасные участки двумя. Мы подошли к месту, где я потерял своего коня. Земля впереди уже остыла, теперь – это был пустынный островок, диаметром метров пять, с обугленными ветками по краям. Протестировав проход, палкой на веревке, мы решительно двинулись по углям. Пройдя метров триста, увидели марево плывущего воздуха вокруг нас.

– Вперед, быстро: – прокричал Толик, моментально срываясь с места.

Я рванул следом за ним. Сзади обдало жаром. Буквально выпрыгнув с огня, я обернулся. Позади нас бушевало пламя, а мой плащ слегка дымил. Толик пытался успокоить своего коня. Тот хрипло ржал, пытаясь вырваться, но Толик не торопился идти дальше, без тестирования на безопасность пути. Взглянув на путеводный шар, я потянул его Толику.

– Смотри, как искорки крутит. Мы уже близко к норе.

Толик кивнул, сматывая веревку.

– Мне кажется подозрительной поляна впереди, – заявил я, – слишком травка однородная.

– Давай брошу еще раз палку, для проверки.

Толик, еще два раза проверил путь на безопасность.

– Обходить не охота, там везде кустарник колючий, – после проверки, заявил он,– держи коня, сумку и конец веревки. Я попробую пройти, если что случиться, вытаскивай меня за веревку.

Толик отошел вглубь поляны на длину веревки. Остановившись, попрыгал на месте и махнул мне рукой. Я вел коня, стараясь не отступать от Толикиного маршрута.

– Держи, – протянул я конец веревки, когда вплотную подошел к Толику.

Он бросил палку в указанное мной направление и медленно потянул ее к нам. Тут все и началось. Я почувствовал, как ноги мои начали проваливаться под землю. Конь дернулся, пытаясь, выпрыгну из ожившей земли. Толик размахнувшись, зашвырнул свой мешок к дереву в конце поляны. За ним последовала палка с веревкой. Толик уже был по пояс в земле, поэтому ножны с мечем, не добросил и до середины. Теперь оружие тонуло в зеленом ковре. Конь хрипел, он много дергался и теперь почти весь ушел под землю.

– Прости дружок, – дотянувшись к нему, я погладил его по шее.

Он уже не хрипел, а с глаз его текли слезы. Первый раз видел, как плачут кони. У меня тоже помакрели глаза.

– Андрей, ты там случайно ничего не напутал, когда на меня ворожил? – спросил Толик. – Умирать жуть как не хочется.

У Толика над травой торчала одна голова. Наш конь уже скрылся под гладью травы. Я один возвышался над всеми, по пояс в земле.

– Не переживай, я все делал по шаблону. Встретимся через несколько минут. – Успокаивал его я.

Когда Толик погрузился в землю по глаза, его голова заветрелась, пытаясь освободиться. В глазах его был ужас и боль. Потом все стихло, трава над ним разгладилась. Я остался один на поляне. Почти не двигаясь, я погружался очень медленно. Умирать не хотелось. Момент, когда и я уйду под землю всячески оттягивал, в тайне надеясь, что прейдет Толик и вытащит меня. Сзади послышался смешок. Я обернулся, надеясь увидеть Толика. Возле куста сидела огромная черная псина. Посмеиваясь с меня, она сидела на краю поляны.

– Ты умрешь. Зря ты сюда пришел. – Прошипела псина.

– Да, должно быть умру, но очень скоро вернусь. Я ищу нору сфинкса. Знаешь где это?

– Нет, я не знаю такого места.

– Кто ты и как тебя зовут?

– Я Друг, меня сделал хозяин, чтобы играть со мной.

– А я Андрей. Хочешь поиграть со мной?

– Нет, я играю только с хозяином и люблю только его, а тебя я ненавижу.

– Кто твой хозяин и где он сейчас?

– Он великий творец и повелитель миров. Его здесь нет. Он давно не играл с нами. Мы скучаем по нему. – Псина печально склонила голову.

– Он человек?

– Нет, он, такой как ты.

– Но, я человек. Значит он тоже человек, или он погож на человека?

– И хозяин, и ты похожи на людей, но вы не люди. Я вижу. Ты не привязан и ты один. Я не привязана. Хозяин не привязан и тоже один. Твой друг, который был с тобой – человек. У него есть поводок и их двое.

– Я не понял. Что ты имеешь ввиду? Как двое? Что за поводок?

– Я устала. Давно так долго не говорила. Поговорим позже. Ты можешь приходить разговаривать с нами. Ты такой же, как мы. Мне интересно с тобой, но я тебя ненавижу. Я люблю только хозяина. Прощай.

Псина развернулась и ушла в лес. Над поляной уже торчала одна моя голова. Чесался нос, и потом заливало глаза. Я уже не надеялся на спасенье, но снова умирать не хотелось. Псина хоть немного отвлекала от неминуемой смерти, теперь же я остался наедине с собой. Что имела ввиду псина? Почему я один, а Толика двое? Почему она думает, что я не человек, и какого поводка у меня не хватает? Хорошо это или плохо? Не в силах больше бороться с зудом носа, чихнул. От этого значительно провалился в землю. Теперь я понял, почему так извивался Толик в конце. В рот и нос набилась земля, грудь разрывало и жгло. С глаз брызнули слезы, и как Толик я завертел головой, не в силах смириться с такой кончиной. Почувствовал землю на голове. Все, я больше не мог пошевелить ничем. Умирать похороненным заживо очень страшно. В следующее мгновение теряю сознание.

Не открывая глаз, три раза жадно вздохнул полной грудью.

– Эффектно появился, – услышал я голос Толика, – я тебя уже заждался.

Толик был в приятном расположении духа. Я же уже не чувствовал той эйфории, которую испытал после первого воскрешения. Внутри была пустота и усталость.

– Давай сегодня уже не пойдем в долину, – сказал я

– Пойдем утром, – согласился Толик, – жаль, что мешок мой там остался, сейчас бы горло винцом промочить не помешало. Знал бы, что так все выйдет, оставил бы провианта немного здесь, а коней не стоило с собой брать.

– Эндрю ничего не писал, о гиблой долине, – сказал я. По его словам это в полнее обычное место, которое можно найти только с помощью нашего шара. В шаре искорки реагируют на магический фон.

– Никаких претензий к тебе. Андрей, мне не нравиться твое настроение. Ты как в воду опущенный.

– Когда я там остался один, ко мне пришел странный собеседник. Помнишь, Полл рассказывал о говорящих собаках. Так я перед смертью говорил с одной из этих псин.

Я подробно пересказал Толику свой разговор с псиной.

– И что тебя смутило в разговоре? – спросил Толик. – То, что собака не признала в тебе человека? Не бери дурного в голову. Я с ходу тебе выдам пару теорий по поводу твоих страхов. Эндрю проходя здесь, наколдовал всякой всячины, и мы теперь имеем гиблую долину. Собак тоже он создал. Твоя псина не отнесла тебя и своего создателя к людям, по тому, что вы пережили смерти. Я на тот момент еще не умирал, и псина отнесла меня к простым людям. Если псина, увидит меня теперь, то тоже скажет, что я без поводка и один.

– А может мы, что-то теряем, после воскрешения?

– Да. Я помню. У тебя нет поводка и второго я. Я к примеру, не чувствую себя ущербным после воскрешения.

Разговор угас, и я погрузился в раздумья. Даже не заметил, как заснул.

На следующий день мы снова шли по гиблой долине. Пройденный ранее маршрут оставался безопасным, поэтому к месту, куда Толик выбросил свои вещи, пришли быстро и без происшествий. Добравшись до вещей, мы первым делом перекусили. Настроение сразу поднялось, и долина уже не внушала такого опасения.

Закинув в очередной раз тестовую палку, Толик присвистнул. Палка и часть веревки исчезла, словно ее обрезали. Оставшийся конец веревки был натянут, будто бы его держала пустота. Толик потянул веревку на себя и вытянул всю ее с палкой на конце. Проделав операцию с забрасыванием палки несколько раз, заметили место после которого и веревка и палка исчезали. При этом общий безобидный пейзаж оставался неизменным – лужок, кустик и пару деревьев. Граница аномалии проходила через одно из деревьев, и было заметно, как предметы, брошенные в дерево, исчезали прямо в нем.

– Мы уже дошли к месту перехода в другой мир? – спросил Толик.

– Не знаю, по стеклянному шару мы очень близко, но еще не на месте. Да и проход должен открыться только после произнесенного заклинания.