Текст книги "Дорога в Небо. Книга третья. Работа над облаками"

Автор книги: Олег Ерёмин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

А потом народ попривык.

Неплохой он, народ, у нас подобрался. Мне в нашей группе даже комфортнее, чем в школе было. Люди в большинстве своем попроще, без элитарных заскоков и понтов.

Я, кстати, это как один из главных аргументов тете Хане высказала, когда оправдывала свое решение.

И встретила полное понимание.

– Правильно сделала, Майка. – Я, между прочим, тоже всего лишь бакалавр и доучиваться не собираюсь ни в жизнь! Мы – пролетарии, это… гегемоны!

Она дурашливо выпятила вперед свою малоразмерную грудь.

– Уф, – выдохнула я. Почему-то именно мнение Ханы Хаякавы было для меня особенно важным. Пояснила: – Я боялась, что ты будешь меня ругать.

– За что? – удивилась космолетчица. – Я сама в детстве любила руками поработать. Правда, всяких дронов я больше ломала, чем делала. Друзья из кружка роботостроения и университетской кибер-команды вечно меня за это материли. Особенно Кичиро Танаяки.

– О! Ты училась вместе с доктором Танаяки? – удивилась я.

Создатель Виртуалки был одним из самых известных ученых мира.

– Ага, он был моим сэмпаем и тайным воздыхателем!

– Чё, взаправду? – сымитировала я чисто-пацанский базар.

– Без ХХХ! – на автомате отозвалась Хана. – Упс! Прости, вырвалось. Мы с Кичиро жили душа в душу. Я, как дикая кошка, а он как настоящий кобель. Во всех смыслах. Ни одной юбки не пропускал, кроме моей. До сих пор приятно вспомнить, как мы постоянно грызлись. Он, кстати, всегда донимал меня тем, что я тупая неуч. Так что я тебя, Майка, очень даже понимаю, и полностью поддерживаю!

– Даже в том, что я не собираюсь стать космонавткой?

– А куда ты денешься от генов?!

– Туда же, куда и Андрейка.

– Да, сын точно с Земли не рвется, – согласилась тетя Хана. – Эх, может, правда, махнуться с Наськой детьми? А? Ты как?

– Я не против, – вздохнула я. – Но ты ведь Андрейку все равно не отпустишь. И мне в техникум из Токио в Королёв будет долго добираться каждый день.

– Тут ты, Майка, права. Да и Наську с Игорем нельзя обижать. Они тебя слишком сильно любят и воровства мне не простят.

Такой вот разговор случился.

Кстати, ту историю с тетей Настей и аборигенами жестокая Хана Хаякава мне так и не рассказала. Наоборот, издеваясь надо мной, подогревала любопытство. Например, в первый же день нашего пребывания на Эспириту-Санто, она купила пачку резиновых изделий и торжественно мне ее вручила:

– Всегда носи с собой! – с ужасно важным видом изрекла она. – Чтобы не получилось, как с Наськой!

– Тетя-а, ну расскажи! – взмолилась я.

– Тайна личности! – она значительно подняла палец вверх.

– Ну и ладно! – почти всерьез обиделась я. И мстительно заявила: – Себе тоже не забудь такие штуки купить!

– А они всегда при мне, – как о чем-то совершенно естественном сообщила эта особа.

– Бедный дядя Федя, – пожалела я.

– Бедная я, – возразила тетушка. – Со свадьбы таскаю не распакованную пачку. Знаешь, как трудно не спалить ее перед мужем?!

Действительно, сложно. Я пару раз чуть было не засветила эти штуки перед тё-Настей!

Нет, она не потчует меня историями о капусте и аистах, но как-то эту тему старается не поднимать. Не то что Хана.

Вот. А пачку я домой в Подмосковье увезла не раскрытую.

А ведь, не будь я с тетей Ханой...

В первую же неделю я познакомилась с компанией аборигенов. Молодые ребята и девчата учились в японских университетах и колледжах, а домой приехали на каникулы.

Мне очень понравилось с ними общаться. Ходить на море, сидеть в кафешках, тусить на дискотеках. И наблюдать, как непринужденно эти дети южных морей разбиваются на парочки и уединяются. Даже обидно бывало, что со мной никто из парней не пытается всерьез заигрывать. А ведь явно поглядывают с интересом.

Один раз я не выдержала и спросила Гарэя напрямик:

– Я тебе совсем не нравлюсь?

– Нет, ты классная! – заулыбался парень ослепительно белыми зубами на смуглом лице. – Но я боюсь Хану-дано!

– Э-э?! – удивилась я. – А откуда ты знаешь тетушку?

– А как можно ее не знать?! – поразился в свою очередь Гарэй. – Она здесь как легенда! Детишек ею пугают: "Прилетит на большой белой пластмассовой птице Хана Хаякава, заколдует страшными заклинаниями северными и утащит за собой в космос черный!"

Парень весело расхохотался.

– Она может, – согласилась я. – Особенно заклинания. Мат называются.

– Я знаю! – кивнул Гарэй. – Но твоя тетя, местная знаменитость.

– И ты ее боишься?

– Опасаюсь и уважаю. А еще, мне кажется, ты еще сама не готова к любви.

Я промолчала. Что тут скажешь. Я, правда, до дрожи в коленках боюсь секса, хотя и мечтаю о нем, когда одна...

Но, о чем это я? Что-то мысли разбегаются. Всегда так, начинаю о чем-нибудь одном, а потом полет фантазии уводит в дебри.

В общем, полтора месяца на волшебном острове были восхитительны! Мы купались и загорали, вкусно кормились, устраивали морские путешествия на зафрахтованной яхточке. И ходили в горы.

Целых четыре раза.

И я каждый раз удивлялась, как преображался в лесу Андрейка. Каким спокойно-уверенным он становился. Настоящий лесовик.

Правда, у моего сводного братишки даже в лесу промелькивала грустинка во взгляде.

Это и понятно.

Во-первых, ему опять предстояло учиться в японской школе. Причем со второго семестра. Бедняжка. А, во-вторых... Совсем не долго он там будет учиться. Тетя Хана с дядей Федей на Земле не задержатся. Буквально через год они опять улетят на свою Лютецию.

– Тетя, зачем?! – вопрошала я. – Пропустили бы одну вахту!

– А вот фиг! – отвечала эта хулиганская особа. И немного сумрачно поясняла: – Майка, у нас в запасе всего лет семь-восемь. Потом спишут на Землю. А две экспедиции лучше одной!

Так что не пройдет и года, и Андрей опять поселится у нас.

Ну и пусть.

Я, если честно, уже привыкла делить с ним комнату. Наоборот, этот год буду скучать по беспутному братишке, что вечно сидит в уголочке и во что-нибудь играет.

Но все это будет потом.

А сейчас лето на волшебном острове!

Глава 3. Выживание

23.03.2055

Аризона, Техасская конфедерация, Американский Союз

Под ногами буро-красный грунт. Башмаки скафандра оставляют в нем глубокие следы.

Злое Солнце с темно-синего неба слепит сквозь светофильтр.

На внутренней стороне гермошлема яркие цифры и значки. А еще небольшая навигационная карта.

До цели три километра напрямую, или пять по проложенному маршруту. А индикатор кислорода показывает двадцать шесть процентов – часа два при такой же нагрузке. Должно хватить, но почти без запаса.

Вот только силы уже на исходе.

Гэрри тяжело переставляет ноги.

«Это нечестно, – думает бывший горнопроходчик. – Я сейчас должен весить меньше, чем голышом!»

Но ступни утопают в сыпучей земле Аризоны.

Впереди маячит спина Паолы. Белая, горбатая от ранца с воздушной системой.

А позади, отстав на полсотни метров, идет Джекоб. Он явно начинает сдавать, и это беспокоит Гэрри. Потому что не успеть дойти до базы за оставшееся время, означает смерть.

Отвратительную и страшную смерть от удушья.

Еще более страшную и отвратительную оттого, что стоит снять шлем и в легкие польется живительный, хоть и немного разреженный воздух высокогорного плато.

Но они, шлемофоны, намертво пристегнуты к скафандрам и без специального магнитного ключа от них не избавиться.

В этом вся суть тренировки на выживание. Если не сумеешь пройти от пункта «А» до пункта «Б», пока не закончится кислород – то не выживешь.

Говорят, процент смертей на подобных тестах около шести.

Это плата за наглое желание стать астронавтом.

В Североатлантической Конфедерации такое вызвало бы шок. Они трясутся над каждой жизнью, пусть даже абсолютно никчемной.

Но Американский Союз – это страна сильных, смелых и свободных людей, не боящихся смерти и готовых отстаивать свои права до последней капли крови.

Так утверждает официальная пропаганда.

И Гэрри прямо сейчас убеждается, что она не так уж и врет.

Молодой инженер старается думать о постороннем. Спокойно и без напряжения. В конце концов, он пять лет провел в Кордильерах, и даже сумел полюбить здешние места, так похожие на Марс, о котором мечтает с детства.

За последние два года Гэрри трижды проходил подобные жесткие тесты, где был настоящий риск.

Хотя, большинство тренировок проходили все-таки в виртуалке. Где еще можно воссоздать с такой точностью космические условия? Ведь даже уменьшенную гравитацию не сложно запрограммировать.

«Знал бы Кевин Шахрмайер, сколько времени я на халяву буду в капсулах проводить, обзавидовался бы!» – усмехнулся про себя Гэрри.

Ему было известно, что одноклассник исполнил мечту и эмигрировал к «янки». Он даже поступил в университет Хартфорда.

Но Гэрри не знал, что его школьный приятель так и не смог выучиться на менеджера.

Все немалые деньги, что присылал ему отец-банкир, Кевин тратил на виртуалку. Это не могло не сказаться на учебе, и его отчислили. Тогда молодой человек продал купленный его отцом дом, приобрел замызганную крошечную квартирку и подержанную капсулу с отключенным каким-то безымянным хакером блоком контроля безопасности.

Шахрмайер возликовал: теперь назойливая система не будет принудительно выкидывать его из сети через каждые восемь часов!

Он зарядил полный картридж внутривенного питания, улегся в мягкое, но немного неприятно пахнущее нутро, подсоединил катетер к трубке и погрузился в сладкие грезы.

Несостоявшийся банкир не осознавал, что давно уже болен синдром ирреальности и является самым настоящим погруженцем. А, значит, перестал адекватно воспринимать виртуальную реальность, потерял чувство времени и опасности.

Его тело нашли и извлекли из капсулы только через три недели.

Всего этого Гэрри не знал.

Да и не до давешнего одноклассника ему теперь было.

Шаг, еще шаг, размеренно и с оптимальной скоростью. Спина Паолы все так же маячит в пяти метрах перед ним.

Эта женщина – жилистая, мрачноватая и молчаливая – умеет бороться и непреклонно идти к своей цели. Она не особенно нравится Гэрри, хоть и вызывает уважение.

Вот и сейчас она держит правильный темп, прокладывая дорогу их троице.

Вот только…

Белая громоздкая фигура неуверенно покачнулась, взмахнула руками, и, завалившись влево, покатилась по склону. Достаточно пологому, но изобилующему валунами. Врезавшись в один из них, будущая астронавтка остановилась. Осталась лежать слабо шевелящейся кучей.

Гэрри, не раздумывая, повернул вниз и осторожно двинулся к ней.

– Паола, ты в порядке? – глупо спросил Джекоб по рации.

В ответ только нечленораздельное мычание.

Гэрри склонился над Паолой, заглянул в шлем.

За полуполяризованным сверхпрочным пластиком побледневшее лицо с закушенной губой.

– Нога, – простонала женщина. – Правая… Наверное, перелом.

Это плохо.

Материал скафандров невероятно прочный на разрыв, его даже из штурмовой винтовки трудно прострелить.

Но он гибкий, и от ударов защищает слабо. На Марсе он надувается от перепада давления, но здесь на Земле висит обычной тряпкой.

– Попробуй встать, – сказал Гэрри. – Давай, я помогу.

Женщина схватила его руку, с шипением и стоном поднялась, попыталась наступить на правую ногу. Та подломилась.

– Держи меня за плечи, двинулись потихоньку, – скомандовал Гэрри. – Джекоб иди сюда, помоги.

Но в ответ тишина.

Третий член группы стоит на тропе и смотрит на коллег.

– Джекоб?! – повторил Гэрри.

– Мы не успеем, – негромко и совершенно спокойно сказал тот. – А я не псих, чтобы вот так подыхать.

Он развернулся и ровным шагом пошел дальше.

– Дерьмо собачье! – выругался Гэрри.

– Он прав, – со слезами в голосе сказала Паола. – Мы не успеем дойти. Так что, если ты меня бросишь, я не обижусь. Не сильно обужусь.

– Заткнись! – огрызнулся Гэрри и буквально поволок шипящую сквозь зубы женщину вверх к тропе.

– Ну и дурак, – простонала та, но запрыгала на здоровой ноге, пытаясь не слишком сильно обвисать на товарище.

Так, вдвоем на трех ногах, они прошли почти километр.

Индикатор воздуха опустился до шестнадцати процентов.

И Гэрри понял, что еще немного, и он не сможет добраться до заветной базы даже в одиночку.

Белая фигурка Джекоба маячила далеко впереди.

«Обидно, что эта сволочь выживет, – подумал Гэрри. – Несправедливо, что взаимопомощь и забота о товарищах вознаграждаются смертью, а трусость и подлость…»

– Всё, – устало сообщила Паола.

– Что, всё?

– Бросай меня. Ты старался.

– Но…

– Ты хочешь составить мне компанию? А я думала, что не в твоем вкусе.

– Дура.

– Есть такое дело. Обидно до слез.

И она, правда, всхлипнула.

Выпустила его плечо и грузно рухнула на тропу. Приподнялась. Привалилась спиной к очередному валуну.

– Знаешь, что?! Я попробую разбить тебе шлем!

Гэрри наклонился и поднял заостренный булыжник в пару килограммов весом

– Клади голову вот сюда.

Женщина послушно примостила шлем на скальном выступе.

Гэрри размахнулся и ударил острым краем по лицевому щитку.

– А!!! – закричала Паола.

Камень чуть не выскочил из рук от отдачи, но на пластике не осталось и царапины.

– Псих! Боже, как больно в ушах! Знаешь, какой грохот от удара?! Идиот! Побейся головой о стену!

– Прости, давай, я еще раз…

– Ты что не слушал лекции? Какая динамическая прочность у щитка шлема?

– Ты права… – Гэрри выронил камень.

Из подобного материала делают броню для современных вертолетов и даже танков.

Паола завозилась, удобнее усаживаясь.

Гэрри смотрел на это и совершенно не думал о том, что с каждым вздохом приближает свою собственную гибель.

– Иди уж, – вздохнула Паола. – Дай мне провести оставшееся время в хорошей компании с самой собой.

– Прощай, – тихо сказал Гэрри.

Повернулся и пошел по тропинке вслед за крошечной фигуркой Джекоба. Изо всех сил заставляя себя не оборачиваться.

Гэрри добрался до базы, когда индикатор показывал полтора процента.

Техник быстро разблокировал застежку и снял с головы будущего астронавта шлем.

– Паола!.. – начал Гэрри.

– Нет, – покачал головой руководитель испытаний. – Ты знаешь наши правила.

– Но она еще жива! Она сидит спокойно и воздух тратит меньше!

– Да, она ЕЩЕ жива, – согласился начальник.

– Почему?!

– Потому что, если бы мы спасали вас во время испытаний, никто бы не стал воспринимать их всерьез.

– Значит, правильно вот так, как Джекоб? Как вы?

– Правильно, как ты, – сообщил ему руководитель курса. – Всегда пытаться спасти товарища. Но, до тех пор, пока это не станет смертельно опасно для тебя.

– Это подло.

– А кто тебе сказал, что космос человеколюбив и честен? Запомни, всегда лучше потерять одного, чем всю группу.

– Потом… когда-нибудь… я, может, это и пойму. Но сейчас…

И Гэрри ударил своего начальника по лицу.

Гэрри не выперли из отряда, не посадили в карцер. Просто, заперли на сутки в изоляторе.

– Будешь писать заявление об уходе? – с интересом спросил его начальник курса, когда выпускал на свободу.

– Нет, если не выгоните, – сумрачно ответил Гэрри.

– Не выгоним. И, кстати, у тебя девяносто пять баллов за испытание.

– Если бы не засадил тебе по роже, было бы сто?

– Нет, девяносто. У тебя правильная реакция, – усмехнулся начальник, под глазом которого расползался шикарный бланш. – А вот Джекоб получил всего двадцать баллов и покинет наши ряды.

– Это правильно, – кивнул Гэрри. Облизнул губы и тихо спросил: – Паола?..

– Прожила еще полтора часа.

– Она очень мучилась?

– Увы. Смерть от удушья – неприятная вещ.

– Зачем так?

– А иначе нельзя. Иначе космос нам не покорить.

Глава 4. Возвращение

17.07.2054

поселок Голубой Лес, Щелковский район,

Московская область. РСФСР

Странное он испытывал ощущение, возвратившись в этот двухэтажный дом в поселке Голубой Лес. Неожиданное понимание, что вернулся домой. Только сейчас Андрей осознал, как сильно полюбил это место и его обитателей.

Год, проведенный в Японии, был какой-то сумбурный и муторный. Родители постоянно пропадали в Джаксе, спешно готовясь к новой вахте на Лютеции. В средней школе Сакурагаока учится было ужасно тяжело. За три года жизни в России мальчик основательно отстал по японской грамматике. Хотя, языком он все-таки занимался в школе имени Комарова. К тому же Майка с тетей Настей часто дома на нем болтали, и регулярно смотрели свои анимэшки без перевода. А вот как быть с японской историей и литературой?

Да и другие предметы основательно отличались от тех, что были в русской школе. Какие-то сильно отставали, другие, наоборот, ушли далеко вперед по программе.

В общем, Андрейка, хоть и тратил на уроки большую часть свободного времени, со стонами отрывая его от игр и книжек, но скатился в самый низ рейтинга класса и бултыхался там на дне.

А это создавало трудности в общении с одноклассниками.

Всякие там отличники и активисты глядели на него, как на недоразумение и позор для таких великих родителей. А те, что учились паршивенько, в основном были или хулиганами, или туповатыми неинтересными созданиями. Так что друзьями Андрей опять не обзавелся.

Впрочем, мальчик давно уже привык к одиночеству.

Неприятно, конечно, когда все смотрят сквозь тебя. Особенно, девчонки, к которым у четырнадцатилетнего отрока уже начал проявляться интерес.

Кстати о девушках.

Андрей внезапно открыл, что Майя тоже принадлежит к противоположному полу. Да еще и довольно красивой его части. Перспектива опять жить с ней в одной комнате и спать на одной, хоть и двухъярусной, кровати неожиданно смутила мальчишку. Названная сестра раньше почти совсем не стеснялась «братца». Майка могла преспокойно переодеваться в той же комнате, и частенько ходила в одной майке и шортиках. Интересно, а сейчас как будет?

Но Андрей был готов даже к таким неимоверным трудностям.

«Если что, уйду в лес, построю шалаш и поселюсь в нем!» – с иронией подумал подросток.

Разумеется, ему этого никто не разрешит. Но вот просто так бродить среди сосен и берез он будет! Прежде мальчик очень редко уходил в походы один. Не из-за страха перед дикой природой, а, чтобы не беспокоить тетю и дядю. Все окрестности Звездного находились под постоянным наблюдением, и начальнику Центра подготовки сразу бы накапали на малолетнего нарушителя. Но сейчас-то он уже вполне взрослый. Даже паспорт получил в российском посольстве осенью, как только 14 лет исполнилось.

Так что Андрей предвкушал будущие экспедиции. А еще купание в Орловском карьере и летнюю поездку в Ялту, с лазаньем по крымским горам.

Как все-таки хорошо, что каникулы удлинились в полтора раза!

Правда, за ними маячил девятый класс русской школы. Но это страшило паренька не очень сильно. Все-таки здесь совсем не такое жесткое образование, как в Японии. Как-нибудь освоится. А потом, может быть, как и Майка, уйдет в какой-нибудь техникум. А может, и нет. Так далеко загадывать не хотелось.

Ведь впереди половина лета!

} }

Глава 5. Оранжерея

28.11.2055

в 50 километрах от поселка Канжикужуак,

Квебек, Канада

Франции не повезло с климатом.

В ней, и других странах Средиземноморской Ассоциации, слишком тепло и солнечно. Это же относится и к заморским территориям. В Гвиане вообще экваториальные джунгли, тихоокеанские острова тоже отнюдь на Марс не походят.

Правда, в союзных государствах Сахары пустыня напоминает красную планету, и можно было бы разместить базу там. Но в этих странах уже которое десятилетие тлеют бесконечные гражданские войны.

Еще были острова возле Антарктиды, да и на самом ледяном континенте можно было станцию поставить. Элен так и не поняла, почему правительство ее страны отказалась от этой идеи. То ли слишком большое плечо для перевозок, то ли какие-то политические мотивы сыграли свою роль. Так или иначе, но решено было попроситься в гости к кому-нибудь из соседей по северному полушарию.

Проще всего было бы заключить договор с Россией. Но политики в высоких кабинетах не захотели этого. И так с евразийской державой сотрудничество чересчур тесное, просить их помочь и в этом деле посчитали зазорным.

Американцы из Американского Союза не пожелали пускать конкурентов по марсианской гонке к себе в Аризону или Нью-Мексико.

Так что пришлось договариваться с Канадцами. Тихоокеанский Союз, в который входила эта страна, сразу же ухватился за такую возможность. Вездесущая «Спейс-Икс» под это дело организовала обмен технологиями и забронировала места в экспедициях. Да еще и насчет своего астронавта для полета на Марс в составе французских миссий договорилась.

Не спроста это. В последнее время наследники Илона Маска активизировали освоение космоса. Три года назад перекупили у Американского Союза всю лунную базу и собираются нагонять в индустриализации спутника Земли другие державы. Строят зонды для изучения астероидов. Теперь вот о Марсе задумались.

Впрочем, это их дело. Главное, что Франция смогла построить макет своей марсианской базы на севере Лабрадора.

И встали на вершине невысокого пологого холма четыре толстые и плоские «консервные банки», да один купол.

Форма модулей была выбрана не случайно. Приплюснутые цилиндры толщиной в три метра и диаметром в пять было очень удобно попарно выводить на орбиту сверхтяжелой «Ариан-9». Потом буксир дотаскивал их до высотной эклиптической станции, перецеплял на марсианский грузовик, и тот неторопливо доставлял модули на орбиту Марса.

А с нее, уже по отдельности, блоки будущей базы спускались на огромных парашютах на поверхность красной планеты.

Правда, полностью затормозить в разреженной атмосфере не удавалось, и в конце траектории приходилось подрабатывать двигателями. Зато посадили оба первых модуля совсем рядышком.

Это было в 52 году. Тогдашняя третья короткая марсианская экспедиция только успела подтянуть модули друг к другу, соединить их переходом и подключить солнечные батареи. И улетела на Землю.

А вот следующая экспедиция 54-56 годов уже обосновалась там на полные два года.

Перед ее прилетом грузовик спустил на поверхность еще два блока. И теперь французские космонавты занимались достройкой базы до конечной конфигурации.

Через год Элен и ее товарищи отправятся на Марс. А вместе с ними будет спущен последний пятый модуль.

Он отличался от «консервных банок» своим видом – куполообразный с прозрачным верхом. Оранжерея.

Вот в ее копии сейчас и трудилась Элен Бонне. Женщине предстояло тщательно отработать расконсервацию оборудования, проверить его, опробовать в самых разных нештатных ситуациях и вырастить первый урожай.

Задача была очень трудная. Но француженка не унывала.

Мало кто на Земле мог похвастаться таким опытом работы с полностью автономными сельскохозяйственными системами. Все-таки с раннего детства Элен возилась подвале замка Бальер, где ее отец, один из богатейших олигархов Франции, построил для дочки «почти настоящую космическую оранжерею».

А потом были три месяца в русском «Куполе-П» – модели российской марсианской базы. И долгие годы биологических исследований в подводном поселке возле атолла Увеа.

Так что Элен только радовалась новой интересной работе, быстро наладила оборудование и принялась за его точную настройку.

Тихонько пропел сигнал комма-браслета. Женщина приблизила к лицу тонкую загорелую кисть, пропорхала пальцами по сенсорной панели.

На выдвинувшемся тонюсеньком экране побежали строчки сообщения.

«Поступила информация по иностранным участникам экспедиций 56-59 годов. Ознакомьтесь, когда будет свободное время».

– А оно у меня сейчас свободное! – весело сообщила сама себе Элен.

Уселась на легонькое креслице перед пультом контроля, сбросила изображение на большой экран.

И принялась читать биографические справки пятнадцати китайцев. Они в этот раз начнут обживать и вторую базу. «ГоЦзяХанТяньЦзюй» пошло еще дальше французов, и две свои базы изготовило как половинки огромного восьмиметрового диаметра шара. Так что теперь на поверхности моря Утопии стоят два купола. Первый они расконсервировали в нынешнюю экспедицию, а второй заселят в следующую.

Разобравшись в странных китайских именах, званиях и должностях, Элен открыла следующий файл.

Индусы. Шестеро космонавтов. Трое на орбите, и столько же на небольшой базе, в паре сотен километров от французской и русской.

Дальше. Американцы – пять человек на планете, из которых двое ученые-ядерщики. Американский Союз будет разворачивать небольшой трехмегаваттный реактор. И еще трое будут ковырять Фобос.

Ну и последние – россияне.

– Так, кто летит у них? – вслух проговорила Элен, с волнением и опаской ожидая, не увидит ли она…

Увидела.

«Станислав Семенович Бойченко. 35 лет. Майор воздушно-космических сил Николаевской республики. Место рождения: город Тывров, Украина. Выпускник Николаевского вертолетного училища. Специальность: пилот ударного вертолета. Участник Ангольской войны. Награжден орденами «Красной Звезды» и «Первого Августа» второй степени. Космонавт Росскосмоса с 2052 года. Экспедиция на Луну декабрь 53-го – май 54-го годов. Должности в марсианской миссии: орбитальный пилот, водитель, оператор многофункционального транспорта, инженер-электрик и связист».

– Я так и знала! – с некоторой паникой в голосе возгласила Элен. – Ну почему он не мог в другую попасть экспедицию! Да еще и связист тоже!

В составе французской команды русским языком кроме Элен хорошо владел только Фабьен, значит, связываться с русскими придется и ей тоже. А там, за пультом связи, будет сидеть Славик…

Глава 6. По наследству

05.05.2056

на орбите Лютеции

Федор Мисалов не любил пользоваться аватаром.

Он предпочитал работать в своем собственном теле. Пусть, одетом в громоздкий скафандр, пусть, рискуя жизнью.

И дело даже не в том, что, отправляясь на поверхность Лютеции, он мог проводить время вдвоем со своей женой и бессменным пилотом «Ласточки». Хотя, и это тоже.

Хану Федя любил все так же сильно, как в самом начале их романа. Нет, они иногда ссорились и зажигательно ругались. За этим с азартом и интересом наблюдал весь коллектив «Консоуми». Японские космолетчики даже делали ставки на то, как долго продлится скандал, дойдет ли до рукоприкладства – вернее Ханиного зубоприкладства – и кто первый начнет мириться.

Кстати сказать, Хана тоже пыталась участвовать в тотализаторе, но ее ловили за руку и обвиняли в подтасовке результатов и договорных матчах.

Ну так вот, Федор любил полеты на Лютецию не только из-за своей жены, просто, ему нравилось самому ощущать под ногами каменистую, покрытую реголитовой пылью поверхность, видеть скалы и кратеры, пусть, через стеклопластик шлема, но своими собственными глазами.

Все-таки зрение роботов-андроидов, хоть и было исполнено на запредельном техническом уровне, но уступало человеческому.

Оно прозаически упиралось в толщину канала связи.

Радиообмен между оператором и его аватаром часто приходилось производить даже не напрямую, а через один из двух ретрансляционных спутников, которые крутились по той же орбите, что и «Консоуми», но как бы по углам равностороннего треугольника.

Это позволяло покрывать почти всю поверхность астероида, кроме небольших зон на полюсах. Их тоже можно было бы сделать доступными, но вешать еще три ретранслятора специалисты Джаксы пока что не считали целесообразным.

Зато у андроидов были свои преимущества. Тонкие крепкие пальцы, которыми так удобно делать сложную работу и тактильные ощущения, передававшиеся оператору.

Поэтому на строительстве обогатительного комбината и на производстве все пользовались исключительно аватарами.

И Хана, во время своих прогулок-экспедиций, всегда гоняла по поверхности своего модифицированного робота.

А вот Федор – нет.

Он постоянно требовал от начальника базы, чтобы его лично доставили в тот или иной перспективный район, прыгал по Лютеции своими ногами и брал планетологические пробы с помощью допотопного молотка и сверхсовременных нанобуров.

Вот только…

«Долго ли это еще продлится?» – вздыхал иногда Федор Мисалов.

Ничего не поделаешь с годами. Через пять дней ему стукнет 59. Если бы остался в Росскосмосе, то уже четыре года был бы на пенсии. В Японии с этим легче – работай, пока есть здоровье. Но насколько его хватит?

Ой, как не хотелось Федору, чтобы этот полет стал последним.

Хануська ведь на еще одну экспедицию намылилась. А отпускать жену одну он совершенно не хотел.

Так что надо изо всех сил держать себя в форме, сохранять силу и бодрость.

Федор выбрался из капсулы. Сегодня пришлось-таки поработать дистанционно.

Начальник станции зажал горючее на полет:

– Федоро-сан, зачем гонять корабль, если аватару до места полчаса ходу? Вы же понимаете, что запасы топлива для «Ласточки» не бесконечны?

Вот и пришлось влезать в шкуру металлического робота, прыгать его ногами, отколупывать породу его руками, применяя дополнительное оборудование.

У Федора, кстати, виртуальные части тела были не столь экзотичными, как у жены – всего только пара мягких рожек, торчащих изо лба. Мысленно наклоняя их из стороны в сторону, планетолог управлял пробозаборником и другими навесными приспособлениями.

Хана говорит, что он при этом очень забавно морщится.

Ну да, она своими тентаклями шебуршит с абсолютно серьезным и даже важным выражением лица. Только тоненькие морщинки, недавно появившиеся в уголках ее глаз, подрагивают.

Федор вышел из капсульного отсека и пошел по бесконечно поднимающемуся вверх коридору к своему кабинету. Ну, то есть планетологическому отсеку, который он делил с помощником Ёшиюки. Парень был хороший. Молодой, но очень умный. Немного чересчур почтительно и предупредительно относился к Федору-сэнсею, но это ведь так принято у культурных японцев.

Сейчас в отсеке никого не было, и Федор, устроившись в креслице, углубился в работу.

Вообще, очень мало осталось на Лютеции неизученных мест. Так, глядишь, в следующей экспедиции он окажется без дела.

Нет, конечно, есть еще внутренности этого стокилометрового астероида, но их можно изучать только сейсмозиндированием. Там, на глубине, кстати, очень много вкусностей скрыто.

Но пока что бурить всерьез астероид или, скажем, раскалывать его термоядерными взрывами, никто не собирается.

Того, что он, Федор, наоткрывал на поверхности, хватит на многие десятки и сотни лет промышленной добычи.

А ведь существует еще пыльное море: толстенный слой реголитовых обломков и пыли, в которой есть все что угодно от водорода с кислородом, до трансурановых.

Впрочем, с последними на Лютеции не очень хорошо.

Пора прибирать к рукам еще один астероид.

Лучше всего Психею. Тем более, что его застолбила третья астероидная экспедиция 2044 года. Та самая, в которой участвовал и Федор Мисалов с другом – Рёкой Камэнаси – отцом Майки.

Так вот, по космическому законодательству срок собственности истекает через 15 лет после последнего посещения. И если до 2059 года ее не подтвердить, Психея может уйти в чужие руки.

Ну, теоретически может.

Потому что сейчас ни у одной страны нет кораблей, которые могли бы к ней долететь. Все заняты Марсом. И только лет через десять достаточно мощные суда появятся у Индии и Тихоокеанского Союза. А вот собственный планетолет, заточенный для освоения астероидов, Япония изготовит аккурат к 2059 году. Правда, тогда придется возвращать России уже основательно ухайдаканного «Королёва». Но соотечественники Федора переходить дорожку своему союзнику не будут. Они на Каллиопу нацелились.