Текст книги "Дорога в Небо. Книга вторая. Цена мечты"

Автор книги: Олег Ерёмин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Так что Элен надолго погрузилась в работу.

Она закончила ее лишь за пять минут до того, как в динамиках громкой связи раздался обеспокоенный голос Виктора.

– Ребята, у нас большая проблема! Реактор не удается привести в норму. Придется его гасить. Я займусь этим сам, а Кэйлаш отправляю на базу. Ее задача поотключать все оборудование, которое только можно. А вам предстоит тяжелый труд. Надо срочно развернуть солнечные батареи.

«Бред какой-то! – подумал Славик. – На улице полярная ночь!»

Но по легенде станция размещена на шестьдесят первой параллели в южном полушарии, и сейчас, когда там тоже зима, Солнце поднимается хоть ненадолго и невысоко, но совсем не пропадает. Так что, пусть несколько часов в день, встав почти вертикально, но солнечные батареи могут подзаряжать аккумуляторы и обеспечивать минимум потребностей базы.

«Купол-П» можно было бы построить и южнее, где-нибудь в Якутии, чтобы добиться большего сходства с условиями освещения, но первоначально марсианскую базу планировали разместить ближе к южному полюсу. Лишь в позапрошлом году ученые обнаружили ледяное подземное озеро на краю плато Сизифа. Оно, конечно, во много раз меньше знаменитого замерзшего моря на юго-западе равнины Утопии, но, зато, было открыто российскими исследователями. Американцы сразу же заявили, что свою станцию будут строить в районе «Утопического моря». Конечно, можно было поступить так же, как китайцы на Луне, когда они разместили свою базу невдалеке от американской на южном полюсе. Русская, японская, французская и индийская станции разместились на северном полюсе Луны, и Китай решил, что не хочет «толкаться с ними локтями» и предоставлять американцам безраздельно властвовать на юге. К тому же это было еще одним пинком бывшему «хозяину мира» от победившей его в 2024 году новой крупнейшей мировой сверхдержавы.

Будет совершенно не удивительно, если они и на Марсе обустроятся рядом с американцами.

А вот Россия демонстративно показывала, что «космос большой» и заниматься его дележкой со своим старым противником она не собирается.

Об этом и многом другом думал Станислав Бойченко, валяясь под капельницей, в окружении попискивающих медицинских приборов. Этим он пытался отвлечься от мыслей о своем тунеядстве. Было жутко неприятно лежать в боксе в то время как все остальные напряженно борются за живучесть станции.

– Я быстро! Все отключу и к вам на помощь! – заявила Кэйлаш, подъезжая к станции.

– Давай! – согласился Тимур. – Я уже запустил программу частичной консервации. Посмотри по протоколу, может, еще чего-нибудь придумаешь.

– Обязательно! Спасибо, Тимур! – с прорезавшейся теплотой, в обычно негромком и стеснительном голосе, отозвалась индианка.

Элен почему-то представила ее в образе белокурой жрицы из их виртуальных игр и невольно улыбнулась. Все-таки скромная и тихая девушка – лишь маска Кэйлаш. На самом деле она не такая. И это замечательно!

Но отвлекаться было некогда.

Француженка схватила зажим стропы и зафиксировала на краю панели солнечной батареи.

– Готова! Вира помалу! – козырнула она выученной русской командой.

– Понял! – отозвался из кабины транспортера Тимур.

Космические профессии – вещь очень строгая. Да, каждый участник экспедиции имеет две-три основные специальности и еще одну осваивает сейчас. Но операторы дистанционного управления – Тимур, Владимир и Станислав. Значит, сидеть в кабине и управлять краном – крепкому парню, а работать стропальщиком и ворочать тяжелые батареи – хрупкой девушке.

Элен схватилась за следующую панель, потянула ее из паза, в котором она хранилась. Панель во что-то уперлась, застопорилась.

Элен повисла на ней всем весом, сдвинула с места.

– Уф! – рука машинально поднялась к вспотевшему лбу, и глухо стукнула по стеклу гермошлема.

Девушка, не давая себе передохнуть, потянулась за стропой, покачивающейся над головой. Руки неприятно слабели и дрожали от непривычных нагрузок. Элен уже сейчас ужасно устала. День выдался просто кошмарным, и конца ему не виделось.

Кэйлаш присоединилась к ним только к третьему рейсу.

– Извините, – тихо сказала девушка. – Я задержалась. Не могла разобраться, что еще отключить, чтобы хватило от батарей питания.

– Мою оранжерею ты оставила?! – встрепенулась Элен.

– Да, но уменьшила освещение и циркуляцию воды.

– Это опасно! Растения могут умереть! Надо скорей включить батареи. И я побегу смотреть, что ты там наотключала!

– Конечно, – согласилась индианка.

– А медотсек как поживает? – осведомился Тимур. – Пациента ты нам не заморозишь?

– Нет, я там ничего не трогала!

– А надо было! – зло вырвалось у Элен. – Лежит там, пока мы…

– Не надо, Элен, – негромко попросила Кэйлаш. – Стасику и так хуже нас всех.

– Это еще почему?

– А ты поставь себя на его место, – посоветовал Тимур. – Мы трудимся изо всех сил, а ему валяться и изображать больного.

– Ну и что?

– Есть такое понятие – совесть, – пояснил голос Виктора. – А у курсанта Бойченко, она еще и коммунистическая.

– Пф! – фыркнула Элен, но так, для порядка. Она представила, что вот так лежит себе в кроватке, а остальные надрываются. Бр-р!..

– Так, мы приехали! – подал голос Тимур. – Элен, в кузов – стропуй. Кэйлаш, принимай на грунте.

Девушки выбрались из кабины. Это было несложно – дверь не герметизировали и воздух не накачивали. Элен по коротенькой лесенке взобралась в кузов и принялась опять одну за другой цеплять панели батарей.

Потом все вместе взялись их устанавливать, подключать, тянуть кабель к станции.

На базу космонавты вернулись, когда запас кислорода уменьшился до трети. Элен еле-еле выбралась из скафандра. Руки и ноги казались совершенно чужими, приходилось прилагать усилие даже для простейших движений.

– Надо пойти посмотреть оранжерею, – тихо прошептала француженка.

– Хорошо, – отозвался Виктор. Командир пришел на станцию буквально за десять минут до их возвращения. Такой же усталый и хмурый. – Тимур, давай проверим, как там пострадавший.

Славик встретил их обиженным взглядом. На щеках явно прорисовались желваки от стиснутых челюстей.

– Очнулся? – осведомился Виктор.

– Да, полчаса назад.

– Не злись, – попросил его Тимур. – На твоем месте мог оказаться любой из нас. А ты хорошо все исполнил. Я бы так, наверное, не смог.

Станислав отвернулся, тихо спросил:

– Как там… девочки?

– Живые. Но устали сильно, – ответил Тимур. – Не беспокойся, Элен только делает вид, что злится на тебя.

– При чем тут она?! – встрепенулся курсант. И чуть слышно: – То есть… Пусть злится, я заслужил.

– Тяжелый случай! – заметил Виктор. – Ладно, Тимур осмотри пациента, если все нормально, перенесем его в каюту.

– Вот еще! Я и сам могу! – возмутился Славик.

– Это уже мне решать! – зловещим тоном сказал Тимур и потер руки.

Элен заглянула к «больному» через час.

Постучалась в дверцу, и, не ожидая ответа, отодвинула ее в сторону.

Спальня Славика была на верхнем ярусе и девушке не пришлось наклоняться. Она устало ухватилась тонкими, чуть дрожащими от усталости пальцами, за край лежанки, посмотрела на Славика.

– Как себя чувствуешь?

– Отвратительно, – хмуро ответил парень.

Элен вопросительно приподняла светло-русую бровь.

– Ощущаю себя подонком, – пояснил Станислав.

– Зря. Ты не виноват. И спасибо, что не мешал тебя спасать. Очень полезный опыт.

– Прости, – тихо попросил Славик.

– Потом, когда-нибудь, – чуть высокомерно ответила девушка.

И внезапно встретилась с ним глазами. Ярко вспыхнула щеками и поспешно отвела взгляд. Заметила две фотографии на стенке.

Молодая женщина с грустными и какими-то тревожными глазами. И еще две женщины – русская и японка, обнявшиеся, веселые, в одинаковых темно-синих комбинезонах с эмблемами Росскосмоса.

– Это Хана и Анастасия? – спросила Элен.

– Ага, – чуть смущенно ответил Славик.

– А тебе кто из них больше нравится? Мне – Хана.

– А мне – Анастасия, – и, совсем тихо: – Ты на нее похожа.

– И потому тоже тебе нравлюсь? – вскинулась девушка.

– Нет, не поэтому, – серьезно сказал Станислав.

Повисло неловкое, какое-то наэлектризованное, молчание.

– Я пойду, – негромко сказала Элен. – Надо еще раз заглянуть в оранжерею, проверить как дела.

И, как-то нехотя развернувшись, направилась к шлюзу.

Глава 22. Новое назначение

18.12.2036

Звездный, Московской области

Полковник Игорь Мыскин сидел в своем кабинете и думал, как он докатился до жизни такой?

А причиной послужил «тектонический сдвиг» в руководстве. Андрей Николаевич, одиннадцать лет руководивший центром подготовки космонавтов, заявил, что: «Стар я стал с этими оболтусами нянчиться!» и окончательно ушел на пенсию.

Продолжать его дело назначили молодого пенсионера Александра Александровича. Тому по возрасту уже пора было приземлиться, а после первой марсианской экспедиции, которой он руководил, и подавно пришлось остаться на Земле. Все-таки дозу радиации они схлопотали основательную. С другой стороны Александр Александрович был одним из опытнейших космонавтов, первый раз полетел даже раньше, чем Андрей Николаевич, а последние годы занимал должность командира отряда космонавтов.

Вот эту почетную синекуру и предложили Игорю. И он дал согласие. Хотя, прекрасно понимал, что на самом деле не такая уж она и халявная. В современной российской космонавтике быть командиром отряда в сто семь действующих космонавтов и шестьдесят кандидатов, обучающихся в центре, нелегко. А тут еще и новый набор в двадцать четыре человека, который начался месяц назад. Даже просто пообщаться со всеми этими людьми было не просто, а вникать в их проблемы, судьбы…

Нет, это не обязательно, для подобного есть целый штат психологов и руководитель центра, который, по введенной Андреем Николаевичем традиции, является и главным кадровиком, но Игорь был слишком ответственным человеком, чтобы, получив должность, ничего не делать.

Так что он вот уже две недели вчитывался в личные дела, общался с космонавтами и думал: «Ну зачем я согласился?!»

Но отказываться от работы Игорь так и не научился. Да и авторитет его среди космонавтов сложился весьма и весьма серьезный. Сначала его космическая судьба складывалась не особенно успешно. Всего пара полетов к Луне, причем не на поверхность, а на орбиталку. И вдруг – начальник экспедиции к Марсу.

Для Игоря – вдруг. На самом деле его назначение не было случайным. Те, кто работал рядом с ним, давно уже воспринимали подполковника Мыскина, как надежного и ответственного товарища. А обрушившаяся на него слава довершила дело.

Пожалуй, только один старый приятель – Илья Курамшин – хмурился. Амбициозному космонавту то ли не везло, то ли действительно Андрей Николаевич его недолюбливал, но он до сих пор слетал только в те же две лунные экспедиции, что и Игорь. И Мыскин чувствовал, что Курамшин сильно ему завидует. Это отдалило прежних друзей.

Зато Ашот и Жора радовались новому назначению друга.

– Ну наконец-то, дорогой, ты человеком становишься! – прокомментировал новость Ашот. – А то, все никак. И, раз уж с женщинами у тебя не получается поладить, то хоть космонавтами покомандуешь.

– Спасибо на добром слове! – ответил Игорь.

Но Ашот только начал развивать свою мысль:

– И ладно, летал бы ты со старыми и облезлыми мужиками, вроде меня! Но провести чуть ли не год на одном корабле с такими красавицами и умницами как Настя и Хана, и вернуться на Землю холостяком – это достойно святого подвижника! Или идиота, дорогой мой.

– Насчет умницы Ханы, мне понравилось, – встрял Жора.

– А что Хана? Хорошая девочка. Ну да, злая иногда бывает, и обматерить может как сапожник. Но это же любя! А Настя Белякова так вообще мечта, а не девушка! И как это ты ее какому-то штатскому упустил? А еще подполковник называется!

– Сам такое слово! – вернул ему Игорь с улыбкой. – Настя молодец, что нашла-таки себе подходящего мужчину. А я староват для нее буду.

– Какой староват?! Ничего не староват! – возмутился Ашот. – И я не староват был бы, если бы не моя Наира! Кстати, Игорь, тебе сколько?

– Уже сорок три.

– Еще сорок три! Самый возраст для мужчины! Я бы на твоем месте Настю украл и в горы увез! Знаешь, у нас на Кавказе есть такая традиция…

– Знаю-знаю! – со смехом отозвался Игорь.

– Нет, Ашот, ты не прав, – веско заметил Жора. – В горы сейчас не актуально. А вот на Лютецию, в самый раз будет!

– Да ну вас! – в шутку разозлился Игорь.

Хотя, в каждой шутке есть доля правды. Нет, начальник экспедиции не был влюблен в свою подчиненную. Но их дружба постепенно становилась настолько сильной, что почти перешла грань дружеских отношений, делая их чуть ли не родственниками.

Поэтому, когда дверь в кабинет командира отряда космонавтов распахнулась и на пороге появилась напряженная как пружина Хана, выпалив: «Где Настя?!», у Игоря сжалось сердце.

– Что с ней?! – сразу же подобрался Мыскин.

– А ты не знаешь?! Вот конспираторша! Я думала, она первым делом к тебе побежит, в жилетку плакать! – удивилась Хана, и все тем же звонким от негодования голосом объяснила: – Позвонила мне вчера вечером. То есть у меня в Токио уже утро было. Вся заплаканная, глаза красные. Сказала, что забрала заявление из ЗАГСа. Я попытаюсь выспросить: что, да как? Она только ревет и отключила телефон. Я пытаюсь ей отзвониться – молчит! Я бегом в Джаксу. Так мол и так, если меня прямо сейчас не посадите на самолет до Москвы, разнесу наХХХ все агентство! Начальство испугалось, запихало меня в гиперджет. Причем, билетов свободных как всегда не было, и мне пришлось лететь в каюте со стюардессами. И вот – я здесь и спрашиваю тебя: «Где? Моя? Подруга?!»

Глава 23. Прийти в себя

18.12.2036

Королёв, Московской области

– Такие вот дела, Хана, – закончила я свой невеселый рассказ.

В очередной раз шмыгнула носом и утерла мокрые глаза.

Никогда бы не подумала, что стану такой плаксой! Обычно, чем мне паршивее, тем больше я стараюсь выглядеть веселой. Или, если нет на это сил, то, хотя бы, отстраненно философствующей. Те, кто меня не очень хорошо знают, считают, что я черствая. Но это не так. Просто – защитная реакция организма, который отключает эмоции. Как предохранитель срабатывает, не давая мне раскисать.

Но на этот раз спастись не удалось.

Слишком резко оборвалась сказка. Пошли под откос все мечты и планы на обустройство уютной личной жизни. А Роман, которого я уже почти полюбила, оказался…

Впрочем, наверняка, он во всем обвиняет меня. И не без оснований. С его точки зрения – это я предала нашу любовь и поступила с ним жестоко и подло.

Когда, три дня назад, я окончательно поняла, что никакая у меня не задержка, то не стала ничего ему говорить и советоваться, а пошла и сделала аборт. И не важно, чего это мне стоило, как тяжело было на душе, как страшно и противно. Я это совершила.

Потому что не могла поступить иначе. Пускай мечта о космосе уже сбылась и превратилась в очень тяжелую и опасную работу. Но она для меня значит слишком много. И расставаться с космосом, променять его на жизнь на поверхности пусть даже самой распрекрасной планеты во Вселенной, я не могу. Это была бы уже не Анастасия Белякова, а совершенно другой человек.

А Рома… Он проговорился, что надеялся таким вот образом приземлить меня.

– Зачем тебе это?! Ты уже слетала! – с болью в голосе выкрикивал он во время нашей первой и последней ссоры. – Ты героиня! Хватит. Опять рисковать собой, улетать на целый год?! А обо мне и моих чувствах ты подумала? Или вообще не считаешь их важными?!

А я стояла и молчала. Ощущая, как с каждым восклицанием рвутся ниточки, что успели крепко-накрепко нас связать.

А мужчина, который почти стал моим мужем, продолжал добивать нашу любовь:

– Нет, ты только о себе можешь думать! Так подумай своей гениальной башкой! Тебе Тридцать два! Самый замечательный возраст, чтобы родить ребенка. А возвратишься с Лютеции своей – будет тридцать шесть! И неизвестно, какую дозу радиации ты заработаешь за этот полет! Ты и так уже облучилась. Рискнешь ли ты тогда рожать? Или опять скажешь, что тебе мало, и хочется еще в космос?

Я кивнула. Потому что все это было правдой, и я прекрасно это знала. И потому, что осознавала, что буду летать, пока меня не спишут на Землю.

– Вот видишь! – не унимался Роман. – Ты так и останешься без детей! И тогда зачем наша семья? Чтобы я сидел и ждал – вернешься ли ты из очередной экспедиции? А мне это надо?! Я хочу, чтобы моя жена была рядом. Чтобы у нас все было, как у людей. Дом, дети, совместная работа. Но ты этого совершенно не понимаешь…

Последнюю фразу он произнес усталым и тихим голосом.

– Понимаю, – через силу ответила я. – Но я такая, какая есть. И не изменюсь. Прости, но это правда. И… все что ты сказал, именно так и будет.

– Ну и катись на свою Лютецию! – зло выкрикнул Роман.

Резко развернулся и, не попрощавшись, ушел.

Больше он мне не звонил. И я не пыталась поговорить еще раз.

Подождала два дня и забрала из ЗАГСа заявление.

Как я прожила последующие дни, не могу понять. Навалилась пустота, и, чтобы заполнить ее, я плакала. Сидела дома и ревела в три ручья. А, когда стало совсем невмоготу, позвонила Хане.

Я не могла заставить себя сообщить о случившемся никому другому.

Ни командиру, ни Кирану, ни маме. Просто не представляю, как я буду с ней разговаривать. Она так радовалась и ждала свадьбу.

Киран наверняка попытался бы меня утешить, приехал и тихо сидел бы рядом. Что до командира, так он сам бы переживал чуть ли не сильнее меня самой. А Хана…

Я знала, что как только она узнает, тут же примчится и надает мне по шее. Я ждала этого и боялась.

– Козел! – коротко произнесла Хана свое любимое русское ругательство. Ну, из тех, что цензурные. – Нася, ты подождешь меня пару часиков? Я найду его и набью морду!

– Не стоит, – вымученно улыбнулась я. – Рома с детства занимается тхэквондо. У него синий пояс.

– Это проблема, – японка, изображая задумчивость, почесала подбородок. – Я в ногомашестве не сильна. А получить по тыкве от этого гада будет не эстетично. Может, подкараулить его и огреть из-за угла какой-нибудь битой?

Я взглянула на маленькую самурайку. Она что – серьезно? А ведь с нее станется.

– Не вздумай!

– Почему? – удивилась Хана. – Зло должно быть наказано!

– Он – не зло, – вздохнула я. – Рома по-своему меня любит, и ему сейчас очень паршиво.

– Но не так, как тебе. Надо уровнять.

– Не надо.

– Тогда… – Хана призадумалась на пару секунд. – Нася, у тебя как с деньгами?

– Хватило бы на самого крутого киллера, но я их тебе для этого не дам! – попыталась пошутить я. – Хорошо с деньгами. То, что заплатили за экспедицию, на несколько лет безбедной жизни хватит.

– Замечательно. То есть, я бы тебе заняла, если что, но так будет проще. Жди меня здесь. И без глупостей! Вон, у тебя подушка еще не насквозь мокрая, поорашай ее еще девичьими слезами.

Она поднялась с диванчика, на котором мы с ней сидели рядком, и стремительно покинула мою квартирку.

Хана вернулась часа через два.

– Поехали! Карета подана! – безапелляционно заявила девушка, как только я открыла дверь.

– Куда? – насторожилась я.

– Тебе этого знать не надо! – отрезала японка.

– Что с собой брать? – обреченно осведомилась я.

– М-м… Коммуникатор! – сообщила мне подруга. – Давай быстро! Самолет ждать не будет!

Я в легкой панике огляделась. Но спорить с Ханой, когда она «закусила удила», бесполезно.

Я сняла с вешалки и напялила уютную шубу из чернобурки, нахлобучила на голову пушистую шапку из этого же зверя и, сунув в карман трубочку коммуникатора, спустилась вслед за Ханой на улицу.

Мороз защипал нос. Под ногами приятно захрустел снежок. У подъезда стоял знакомый разъездной электромобиль центра подготовки.

«Так, значит, начальство в курсе», – подумала я, забираясь в теплую духоту салона.

Уселась рядом с японкой на заднее сиденье.

– А безопасники?! – спохватилась я.

– Не переживай, все схвачено! – деловито заявила Хана и, обратившись к водителю: – В Шереметьево!

«Ага, – поняла я. – Наверное, в Японию меня украсть решила».

Мои подозрения оправдались, когда мы, быстро пройдя регистрацию, разместились в салоне гиперджета линии «Москва-Токио».

Хана молчала как партизанка, и на все мои вопросы отвечала только:

– Все увидишь.

Я прекратила это бесполезное занятие и, достав наушники, уютно устроилась в кресле.

Я даже подремала немного под свежий концерт «Но сендо фу». Приятная у них музыка и поют душевно, без надрыва. То, что надо в моем состоянии. Кошки, привычно скребущие на душе, немного угомонились.

Прилетев в аэропорт «Ханеда», мы, к моему удивлению, никуда из него не уехали.

Нас встретили два подтянутых молодых парня с жесткими взглядами телохранителей службы безопасности. Впрочем, ребята были вежливые и даже поддержали легкую беседу, которую завела Хана, явно, чтобы отвлечь меня от ненужных мыслей.

Японка время от времени поглядывала на табло расписания и, увидев там, одной ей ведомую надпись, схватила меня за руку и потянула к терминалу.

Я, путаясь в полах распахнутой шубы и сжимая в свободной руке шапку, последовала за ней. Охранники сопроводили нас и, убедившись, что мы прошли регистрацию на самолет, церемонно раскланялись.

А самолет… направлялся в город Луганвил, расположенный на острове Эспириту Санту, государства Вануату!

Я, когда прочитала на табло место прибытия, испытала шок. Хана, насмешливо разглядывавшая мою обалдевшую мордашку, не удержалась от смеха.

– Да, Нася, меха тебе там не понадобятся!

– Но я же совсем не готова!

– Там все нужное прикупим! – легкомысленно заявила подруга и повлекла меня на посадку.

В далекое островное государство летел новенький «Мицубиси коно мэн – 120» – среднего размера пассажирский лайнер дальнего радиуса. Салон бизнес-класса был небольшой и уютный. Кроме нас там разместились еще восемь японцев. Все они вежливо нам поклонились и всю дорогу неназойливо украдкой поглядывали на знаменитостей.

– Так почему Вануату? – задала наконец-то я вопрос.

– Мы решили, что будет самое то! – важно ответила Хана.

– Вы, это ты? – усмехнулась я.

– Ну, не только. Киран и Игорь меня поддержали, и Андрей Андреевич дал добро.

– Ты что, им всем рассказала?! – ужаснулась я.

– Андрею Андреевичу нет. Только то, что тебе необходимо развеяться. Но он, похоже, и так в курсе. Ваше КГБ мышей ловит, – проворчала девушка. – А Кирану и Игорю – разумеется. Они же наши друзья.

Я только вздохнула.

Хана, чтобы уйти от неприятной для меня темы, принялась перечислять прелести отдыха на южных островах:

– Там, знаешь, как классно?! Я реабилитацию именно там проходила! Ты, наверное, слышала, что Вануату – стратегический партнёр Японии. Мы им и аэропорт новый построили, и кучу бабок вложили в инфраструктуру. А они нам отдали пару островов в аренду. Мы понастроили исследовательские центры, и даже подводный город собираем, побольше французского. Ну и туристов от нас целая орава туда летает, на солнышке погреться. Сама видела – салон полный. Местные власти даже сделали японский четвертым государственным языком!

– Ладно, поглядим, что там за острова такие, – проворчала я, хотя, маленькая девочка внутри меня выплясывала и хлопала в ладоши. Всегда мечтала побывать на тихоокеанских архипелагах! Вот же Хана, заразка, угадала!

Летели долго, часов шесть. За иллюминаторами разгорелся красивейший рассвет. Я с удовольствием им полюбовалась, а потом уснула, убаюканная однообразной океанской гладью, распростершейся от горизонта до горизонта.

В небольшом, но новом с иголочки аэропорту нас опять встретили двое японцев. На этот раз парни были в цветастых рубашках и шортах, на ремнях которых совершенно неуместно смотрелись кобуры с пистолетами.

Мне было ужасно жарко в теплых джинсах и кофте. В руках приходилось таскать бедную северную лисицу. Знала бы она, что ее шкурка окажется в тропиках, удивилась бы.

Опять машина, на этот раз с кондиционером.

Мы проехали по ярко освещенным улочкам симпатичного южного города, выбрались на неширокую ровную трассу и почти час ехали вдоль обалденно прекрасного океанского побережья, а потом среди невысоких холмов, покрытых рощицами, садами и ухоженными полями, на север, в городок Порт-Орли.

Я все ждала, когда покажутся деревянные хижины местных жителей. Но, увы, городок был современный, с новенькими домами и тремя красивыми отелями.

– Вон тот принадлежит Джаксе! – сообщала Хана, показывая рукой на самый роскошный из них. – Я тут почти три недели прожила! Меня, наверняка, еще помнят.

– Не сомневаюсь, – усмехнулась я.

Быстро заселившись в просторный двухместный номер, я побросала все свои вещи – шубу и шапку – и, позволив Хане схватить себя за руку, отправилась в супермаркет, где, не глядя на цены, накупила себе всякой курортной ерунды.

А потом был Океан! Теплый и ласковый, уютный и волшебный!

Хана густо намазала меня кремом против загара, и я стала похожа на зомби – белая как мел.

Окружающие на меня оглядывались. Еще бы! Все или темнокожие, или бронзово-латунные, как Хана. Редкие европейцы сочувственно вздыхали, посматривая на меня.

Ну и ладно! Мне на это наплевать, когда кругом такая красотища!

Ужинать мы устроились на открытой веранде отеля в кафешке со шведским столом. К нам присоединились двое Ханиных приятелей – Терро и Джамес. Оба были из местных, но скорей полукровки, чем коренные жители. Высокие мускулистые парни, улыбчивые и удивительно легкие в общении. Они бойко говорили на японском с незначительным акцентом. Когда я этому удивилась, Джамес пояснил:

– Сейчас в школах везде японский учат. В хороших школах. А потом мы едем в Японию в университеты. Я учился в Осаке, а Терро – в Токийском технологическом, как Хана. И мы оба работаем на Джаксу.

– А кем?

– Терро у нас умный, он механик. Корабли обслуживает. Но не космические!

Парень широко улыбнулся, показав ослепительно белые зубы.

– А ты?

– Я доктор! За Ханой присматривал, пока она еле ползала! Носил ее на руках!

Я внимательно его оглядела.

– Что? Не веришь?

– Не-а! – ответила я. – Не вижу шрамов от когтей и следов укусов.

Парень громко захохотал.

– О чем это вы тут беседуете? – подозрительно спросила Хана. Она с Терро возвращалась от стойки, неся в каждой руке по бокалу с коктейлем. Протянула один мне. – Вот держи!

Я взяла и машинально отпила. И чуть не поперхнулась, с возмущением воскликнув:

– Хана! Ты же знаешь, что я спиртное не пью!

– Сегодня можно! Даже нужно! – приказным тоном заявила Хана. – Джамес, скажи!

– Да! Очень даже нужно! Это я тебе, как врач говорю. И «Южное солнце» – легкий совсем!

– Ну, если и ты тоже… – замялась я, еще раз попробовав коктейль. Он был очень вкусный, в меру сладкий и кисленький. И алкоголь в нем почти совсем не чувствовался.

– Так… – Хана уперла кулаки в бока. – Ты смотри мне, Нася, будешь охмурять моего парня – пришибу!

Я поставила бокал и замахала руками.

А Хана заговорщически наклонилась ко мне и на самое ухо прошептала:

– Ты лучше с Терри поговори. Спроси его что-нибудь про твое любимое анимэ. Он тот еще отаку.

Я взглянула с интересом на парня, что, лавируя между столиков, нес к нам поднос с какими-то вазочками и бокалами.

И часа на два мы с ним выпали из реальности.

Терро и правда был заядлым анимэшником. Тут же раскрыл экран большого коммуникатора, и мы с ним углубились в обсуждение любимых сериалов.

Я лишь краем глаза заметила, как Хана и Джамес принялись миловаться.

«Ну и правильно! – подумала я, и даже немного позавидовала подруге. – Хорошо быть без комплексов и легко относиться к жизни. Не то, что я».

Терро внимательно на меня посмотрел. Видимо, у меня на лице опять появились следы недавней беды.

А затем парень пододвинулся ко мне и мягко обнял.

Я чуть было инстинктивно не сбросила его руку, но подумала: «Какого черта?!», и не стала отстраняться.

Утром, за завтраком, я была, судя по всему, красная как рак.

Хана подперла ладонью щеку и любовалась на меня, смущенную.

Еще бы.

Никогда не думала, что я на такое способна!

Оказывается, еще как.

И, что любопытно, я, хоть и смущалась, но совершенно не чувствовала, что поступила плохо. Наоборот, бурная ночь оставила в душе удивительно теплое послевкусие, смыла душевные терзания последних дней.

Следующая неделя промелькнула, как сказочный сон, полный солнца, океана и страсти. И, когда Хана со вздохом сказала: «пора возвращаться», я возмутилась:

– Зачем?! Тренировки начнутся только после Нового Года! Еще куча времени!

– Нася, я тебе не перестаю удивляться, – тихонько улыбнулась подруга и продолжила, немного виновато: – Ты не знаешь меры ни в чем. Если за что-то берешься, то отдаешься этому целиком и полностью. Мне это в тебе очень нравится, но сейчас… Ты слишком сильно привязываешься к Терро. Он очень хороший парень, но подумай: тебе что, надо опять переживаний? Остановись на приятной ноте.

Я кивнула ей, соглашаясь, но все-таки проворчала:

– Могли бы и здесь праздники провести.

– Нет! – возразила Хана. – Наська, неужели ты не хочешь посмотреть на рождественский Токио? А встретить Новый Год в горах Нагано?!

– Конечно хочу! – отозвалась я. – И, ты права, надо же мне выгулять свою чернобурку. Надеюсь, снег у вас будет?

Глава 24. Рождество для принцессы

25.12.2036

база «Купол-П», полуостров Таймыр, Россия

– А чего его отмечать? – удивился Славик.

– Да ты что?! Это главный праздник! – возмутилась Элен. – Нельзя его не праздновать!

– Это у вас, во Франции, – тоже повысил голос Станислав. – А мы считаем это буржуазно-поповскими предрассудками!

– Погодите! – Виктор положил руку на плечо пышущей гневом и готовой взорваться Элен. – Стасик, думай перед тем, как сказать!

Это «Стасик» как будто стегнуло курсанта. Он ужасно не любил, когда его так называют. Почему-то это имя ассоциировалось у него с мелкими рыжими тараканами, что кишели у них в общежитии, не смотря ни на какие меры дезинсекции, и которых тоже прозывали «стасиками».

– Элен, я понимаю, что ты верующая, но остальные-то у нас атеисты, – увещевал француженку командир.

– Не правда! Кэйлаш индуистка!

– Немного, – извиняющимся тоном встряла индианка.

– Вот! – как будто это означало победу в споре, изрекла Элен. – А вы русские тоже рождество празднуете! Я знаю! Седьмого января!

– Мы – нет! – опять заявил Славик!

– А в Одессе и Харькове – это выходные дни, – напомнил Тимур. – В России тоже в некоторых регионах оставили их праздничными. Например, в Ростове и Краснодаре.

– Вот видите! И разве это так плохо – праздник? – в голосе Элен что-то зазвенело и в уголках глаз появилась предательская влага.

– Нет конечно, – гораздо тише сказал Станислав. – Извини, я погорячился.

Ему вдруг стало почти физически больно оттого, что девушка так расстроилась.

– Но проводить его будешь ты сама! И готовить! – строго заявил Виктор.

– Я помогу, – негромко высказалась Кэйлаш.