Текст книги "Генератор (СИ)"

Автор книги: Олег Евсюнин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

  И все-таки он левитировал!

  Петр осторожно осмотрелся. Нет, абсолютно никто из собравшихся в курительной комнате не обращал никакого внимания на странное поведение человека, сидящего напротив. Парочка влюбленных справа тихо ворковала между собой, обсуждая, видимо, где и как закончат этот праздничный вечер. Еще двое слева и вовсе пребывали в абстракции, но каждый по-своему: один (тот, что поближе) уткнулся в скомканный листок и минут пять как вертел его перед глазами, а второй (подальше), уставившись в одну точку на полу, забыл даже о сигарете, обещавшей вот-вот опалить ему пальцы.

  Но этот мужчина... Элегантный, одетый в строгий черный костюм, начищенные до зеркального блеска без единого пятнышка ботинки... Он был не отсюда. Не должен был быть здесь. Странное воплощение педантичного английского аристократа в Рязанской губернии. Казалось, осмотри его при помощи лупы, выверни наизнанку и вновь осмотри под микроскопом – не придерешься. Ни малейшего изъяна. Только плюсы. Нет, таких просто не бывает.

  Но он был, и он левитировал!

  Ясно видно, что диван, на котором сидит незнакомец, ни на миллиметр не промялся под его..., скажем так..., телом. А диваны в этой курительной комнате не из жестких. Петр будто в облако провалился, садясь на свой.

  Невероятно. Этого просто не могло быть...

  Петр затянулся сигаретой и пустил дым в потолок. Странный гражданин-джентльмен, очень странный. Петр еще раз осмотрел складки дивана под его... брюками. Потом детально спинку и подлокотник, на которые тот вальяжно откинулся. Нет, обивка дивана явно не испытывала никакого давления.

  Их взгляды встретились. Пришлось смущенно отвести глаза в сторону, когда мягкая и в то же время строгая улыбка подернула краешки губ незнакомца. От неловкости запылали щеки.

  Незнакомец встал. Хоть что, но под его ногами оставалось добрых сантиметров пять до ковра! Петр опять огляделся. Нет, никто и на это не обращал абсолютно никакого внимания.

  Незнакомец присел рядом. Вернее, плюхнулся. Ничего! Никакого движения! Будто его вовсе нет в этой комнате.

  – Здравствуйте, Петр Сергеевич, – голос джентльмена полностью соответствовал его облику – тихий, но по аристократичному сочный.

  – Здравствуйте...– Петр мог поклясться чем угодно, что никогда раньше не встречался с этим субъектом.

  Хотя... Сухое, вытянутое лицо с впалыми щеками и большие, одновременно грустные, внимательные и умные глаза... Мужчина в черном кого-то напоминал, кого-то до боли знакомого...

  – А это не важно, – будто сразу отвечая на незаданный вопрос, заметил незнакомец. – Как повеселились?

  – ...

  Интересно, а как можно повеселиться на свадьбе друга, который в два месяца отбил у тебя подружку. Ту самую, за которой ты бегал еще со школы и с которой связывал далеко идущие планы?

  – Вижу – не очень. Но и это не важно.

  Петр еще раз с удивлением посмотрел незнакомца. Довольно глупо задавать вопросы на которые не желаешь получить ответа. Хотя... Может быть, у аристократов так принято.

  – А что же важно?

  – Важно то, что я могу вам предложить, и от чего, надеюсь, вы не сможете отказаться.

  Незнакомец сделал многозначительную паузу. Петр молчал.

  – Как чувствуете себя последнее время? Не везет?

  – Ну почему же... – «Вот сволочь!»

  – Позвольте. Нельзя же постоянно быть в проигрыше. Если я правильно понимаю, то на Олимпе имеется только одно место – первое. За него ставят памятники и поют дифирамбы. А первая тройка, первая десятка – это всего лишь тройка и десятка первых неудачников. Победитель всегда один. И это – не вы.

  – Не понимаю, о чем вы...

  – Все вы прекрасно понимаете! Я предлагаю вам осуществить мечту любого здравомыслящего человека – стать первым.

  – В чем?

  – Во всем. Во всем абсолютно. Первым – и все тут, – незнакомец с ехидцей посмотрел в глаза остолбеневшего Петра. – Не шучу. Разве я похож на человека, который шутит подобным образом? Или вы мне не верите?

  Петр опять скосил глаза на брюки аристократичного джентльмена. Нет, все правильно – тот парил над диваном.

  – Кто... Вы...

  – Это тоже не важно... О-о! В ваших глазах я вижу изрядное смущение. Ничего. Это пройдет. Давайте так: вы сейчас все трезво обдумаете и, если принимаете мое предложение, то на выходе из этого ресторана сядете в такси под номером..., ну, скажем, семь-семь-семь, – незнакомец хохотнул. – Счастливый номер. И, может быть, вам повезет...

  Петр оторопело осмотрел комнату. Молодая пара, видимо, обо всем договорившись, двинула в зал. Двое слева закурили еще по одной. На них с джентльменом никто не обращал внимания. Будто здесь и не было никакого разнузданного аристократа.

  Петр перевел глаза на незнакомца...

  Тот исчез.

  ...В основном зале свадьба была в полном разгаре. Как у Высоцкого: «Уже дошло веселие до точки...». Закладывая уши, гремела какая-то новомодная чушь, именуемая иначе современной танцевальной музыкой. В приглушенном свете метались тени. Кто-то действительно танцевал, кто-то просто пытался попасть в такт. В красном углу изрядно подвыпивший жених о чем-то рьяно спорил с трудом сидящим напротив старичком. Чуть поодаль просто спали.

  Подлетела Аленка, невеста. Раскрасневшаяся от выпитого шампанского и уже не обращавшая внимания на сбившееся ниже допустимого уровня декольте.

  – Петя! Что такой не веселый? Пойдем... – и, схватив его за руку, потащила его в круг танцующих.

  – Извини... Что-то мне плохо... Голова... – Петр мягко отстранился и пошел к выходу.

  В грудь ударил приятный свежий вечерний воздух.

  Все это – глупость. Да и не хотел Петр идти на эту свадьбу. Праздновать свое поражение. Глупо. Глупо. Даже напиться как следует не получилось...

  Но незнакомец...

  Петр повел глазами в поисках такси семь-семь-семь. Счастливое число! Вот теперь можно и улыбнуться. Если его счастье действительно выглядит именно так, то... понятно, почему он такой невезучий.

  Видавшая виды старенькая «Волга» под номером семь-семь-семь стояла чуть поодаль, сиротливо приютившись среди лощеных иномарок. Боже мой, какая это была развалюха!

  – В Песочню, – буркнул он, садясь на заднее продавленное сидение.

  – Новоселов, 68? – толи поинтересовавшись, толи подтвердив заказ, водитель попытался завести давно требующий переплавки мотор. Лишь с пятой попытки мотор отозвался угрюмым гудением, перемежавшимся с металлическим лязгом. Звонко заскрипев видавшими виды рессорами, машина тронулась в путь, не оставляя при этом никакой надежды на его счастливое завершение.

  Никто не сел по пути. И они никуда не сворачивали. Просто по кратчайшей дороге добрались до дома. Никого не было у подъезда, и в подъезде, и в квартире. Правда, платить за проезд через полгорода тоже не пришлось.

  Петр озадаченно послонялся по комнате, умылся и лег спать. Ничего. Ни звука. Даже соседи сверху не топают.

  Странно...

  Скорее всего, все это – лишь шутка. Но шутники подобного рода на ум не приходили, и все назойливее в голове крутилась вся его недолгая еще, но собственная жизнь.

  Вообще-то ему удавалось многое. Он без особого труда учился, также без особого труда влился в работу. «Голова варила» – как это сейчас принято говорить. Но всегда, всегда находился тот, кто присваивал его труды. Нет, не плагиаторствовал, а просто умел красивее рассказать, обсмаковать. И про Петра забывали. Как будто и не было его. Правда, до тех пор, пока не заходили в тупик. Тут он снова был на коне. Но, как только дело налаживалось, само собой выходило, что он опять не в главной роли. Риск принятия решений всегда оставался ему, лавры победителя – другим.

  Да, он всегда был в тени и всегда вторым. И уже привык к этому. Вот и с Аленкой так же получилось...

  Петр заснул. К нему так никто и не пришел.

  * * *

  ... Его что-то разбудило. Что-то необычное в тишине комнаты. Он повел глазами. Едва проступивший квадрат на шторах указывал раннее утро, но, не смотря на это, спать не хотелось. Часов пять утра, а Петр никогда не вставал по воскресеньям раньше одиннадцати. И вообще – выходные он всегда оставлял на «отсып».

  Что-то не так. Голова ясная, а отдельные места в комнате размыты, будто еще не проснулся. Включился приемник. Петр всегда использовал его в качестве будильника, но сейчас что-то не мог припомнить, чтобы устанавливал его на такое раннее время.

  По комнате поплыл мягкий насыщенный голос диктора:

  «Доброе утро, Герой. Вы сели в такси семь-семь-семь и теперь вас приглашают совершить небольшую прогулку на встречу своей победе», – голос того незнакомца из ресторана.

  «Я все еще сплю», – решил Петр.

  «Как пожелаете, – продолжил все тот же спокойный голос. – Но для победы вам надо всего лишь войти в нужную дверь и перешагнуть препятствие. Начало вашего пути находится в вашей ванной. Конечно, вы можете продолжать спать, но тогда роль „Героя“ достанется кому-то другому...»

  Приемник отключился. В комнате вновь воцарилась гробовая тишина.

  Сон не приходил. Подернутая предрассветной дымкой, комната понемногу плыла, и в душе червячком-древоточцем скреблось нарастающее любопытство. Как в детстве, когда очень хочется заглянуть в соседний двор, куда мама не разрешает гулять.

  Петр направился в ванную.

  В коридоре висело большое старомодное зеркало. Отражение показало статного, поигрывавшего бугорками в меру накачанных мышц человека в лиловом обтягивающем трико. Петр с удивлением узнал в этом отражении себя. Каким он всегда хотел быть, но каким никогда не был.

  «Это точно сон», – решил он и вошел в ванную.

  Там никогда не было второй двери, да и сама ванная никогда не была такой огромной. Сон. Всего лишь сон. Вторая дверь приветливо распахнулась при его приближении...

  * * *

  ...Плотное марево со всех сторон. Дверь захлопнулась и исчезла. Ничего вокруг, только сплошная белая пелена. Ни верха, ни низа. Невозможно даже понять, на сколько простирается это белое ничто.

  Он сделал шаг – время замедлилось. Даже не шаг, а единый, слитный плавный прыжок, как в замедленном фильме. Ощущение полета, томительной грации и мягкого приземления в шаге (двух, десяти?). Приятно. Петр давно не летал во сне. Так могут лишь дети. Плыть в воздухе, просто перебирая руками, вертеть сальто, кульбиты...

  Радуясь внезапно возвращенному умению, Петр летел. Его несло в неизвестность, из которой не было выхода. Шаг влево, прыжок вправо, прямо и опять влево – и везде только белесое марево. Пустыня. Одиночество. Безвыходность.

  «Сюда», – тонкий детский голосок откуда-то сверху.

  Петр прыгнул. Подгребая руками, поднялся выше. Туман рассеялся.

  ...Небольшая, имевшая форму правильного треугольника, комната. Абсолютно одинаковые светлые стены, пол и потолок. Три темные, со старинной витиеватой резьбой, массивные дубовые двери. И маленькая девочка, не понятно как и зачем оказавшаяся здесь.

  – Ты... кто?

  Девочка не ответила. Просто тихо подошла и взяла его за указательный палец. Кукольное платьишко, широко раскрытые глаза и кругленькое, немного припухлое личико. Она потащила его за собой.

  – Ты... кто?

  Девочка тянула и тянула. Настойчиво. Пришлось повиноваться. Они подошли к одной из дверей

  – Ты должен войти в нужную дверь.

  – А эта – нужная?

  Девочка опять ничего не ответила, только отошла на середину комнаты и уселась. На корточки. Маленький такой клубочек с головой на коленках. Она молча сидела и смотрела на него.

  Петр открыл дверь и отпрянул.

  За дверью находилась бездна.

  Где-то далеко внизу зеленела листва тропического леса. Чуть правее, в прогалах между деревьями, по покрытым пальмовыми листьями крышам, можно было угадать деревню. В нескольких местах виднелись тонкие, почти незаметные струйки дыма костров. Людей не видно, но именно эти струйки указывали, что деревня обитаема.

  Дальше, едва различимая, текла небольшая речушка и еще дальше, на том ее берегу, расположился небольшой пригорок.

  Необъятное безоблачное небо над головой с повисшим точно посередине солнцем, огромная отвесная скала, подножием уходившая в лес – вот и весь новый мир, открывшийся Петру.

  Дверь находилась в скале. Петр оглянулся на девочку. Та сидела, все так же съежившись в небольшой клубочек. Пути вперед не было. Только для птиц.

  «А я пройду!»

  И Петр прыгнул вперед, в сторону реки.

  И не упал.

  Его так же, как до этого в мареве, подхватила тягучая волна. Взмах руками – и, послушно отозвавшись на это движение, воздух вознес его выше. Лес удалился и вскоре превратился в один сплошной зеленый ковер.

  Слишком высоко. Но воздух не желал опускать его вниз. Сильнее, сильнее... Только ценой отчаянных усилий удалось снизиться, и он тут же почувствовал, что перешел ту грань, которую переходить не требовалось. Теперь он падал. Вверх. Надо вверх. Этот мир разрешал полеты только на определенной высоте.

  Река приближалась. Приближался холм. Стало видно небольшой оползень на его стороне и темный провал толи пещеры толи норы в этом оползне. Полет подходил к концу. Петр точно знал, что ему надо именно в эту пещеру. И что в этой пещере продолжение пути Героя...

  ...Огромный черный дракон зашел на него по всем правилам боевого искусства: сзади и от солнца. Петр слишком поздно заметил новую опасность. Времени для маневра не осталось. Прикрыв лицо руками, Петр стремглав полетел вниз, к реке. Ящер промахнулся – ему помешала изрядная скорость, но он явно не желал расставаться с желанной добычей. Описав дугу, дракон повторил заход. Странное существо. Будто не живое. Ни разу не только не взмахнул крыльями, но даже не пошевелил ни одной частью своего тела.

  Петр, как мог, уходил в сторону. Ящер вдруг прекратил атаку и резко, свечой, взмыл в небо.

  Земля быстро приближалась... Петр забыл о высоте... Падение... Удар... Темнота...

  Боль, ужасная и пронизывающая насквозь. Каждой частичкой тело жаловалось своему хозяину, и это было невозможно терпеть.

  Петр застонал и открыл глаза.

  Он лежал под огромным кипарисом возле реки. Он не мог видеть себя, но что-то подсказывало, что как раз этого-то делать и не надо. Не стоит любоваться куском разбитого, истекающего кровью куском мяса.

  Конец. Но страха по-прежнему не было. Что ж... не получилось... Все равно сон оказался более чем занимательным.

  Суставы свела судорога, затем по телу разнеслась освежающая прохлада, и, наконец – теплая нега.

  «Умираю, что ли?»

  Нет, он не умирал. Наоборот, с каждой секундой все явственнее и явственнее ощущал прилив новой жизненной силы. Петр пошевелил головой. Рядом копошилась девчушка в кукольном платьице. Ведерко с водой, мягкая губка и осторожные, едва ощутимые движения по телу. И боль улетучивалась вместе со смываемыми пятнами крови. Раны затягивались.

  – Как ты здесь оказалась?

  – Ты едва не разбился.

  – Как ты сюда прошла?

  – Ты мог погибнуть.

  Девочка закончила мыть его тело и аккуратно положила губку в ведерко. Петр попробовал встать, но боль со звериной яростью напомнила о себе вновь. Он застонал.

  – Тебе надо полечить спину. Перевернись, – серьезно заметила девочка.

  Закусив губу, с трудом сдерживая стон (герои не стонут), Петр медленно перевернулся. От прикосновения губки и детских рук и эта боль прошла. Девочка отошла в сторону.

  – Больше не падай, ты мог умереть.

  – Это не по правде.

  – По правде.

  Смешно разговаривать с собственным вымыслом. Еще смешнее советоваться и спорить с ним. Хотя эта вымышленная боль действительно была ужасной, и повторения не хотелось.

  Темный провал пещеры в оползне. Надо туда. Прямо перед собой Петр ясно видел начерченную жирным пунктиром тропинку, уходящую далеко внутрь, в темноту. Продолжение там. Но пещера отказалась впустить к себе Героя.

  В десятый или двадцатый раз Петр с разбегу нырял в окно и в десятый или двадцатый раз оказывался лежащим рядом с пещерой. Ему не сопротивлялись, даже не выталкивали обратно. Он просто летел внутрь, а когда пролетал... оказывался лежащим снаружи.

  – Как туда попасть?

  – Ты должен открыть нужную дверь.

  – Но как?

  Девочка уселась на корточки и обхватила коленки руками.

  – Как, черт возьми?

  Петр с силой кинул в пещеру камень. Камень вернулся. Ощутимый удар в грудь. Пещере не по нутру грубое обращение. Следующий бросок – и камень как заколдованный вновь вернулся обратно. Но теперь уже Петр целенаправленно посылал камень в различные места темного круга. Камень исчез в нижнем правом углу, примерно на пять часов. Посланный в это же место другой булыжник также не вернулся.

  С короткого разбега Петр нырнул вслед за камнями и почувствовал, как скользит по чему-то твердому и шершавому.

  Внутри пещера была под стать своему входу. Правильная сфера, чуть замятая к низу так, что образовалась некая площадка, напоминавшая пол. Довольно светло и абсолютно сухо, только немного прохладно. На всей этой гладкой сферической поверхности, кроме входа, ни одного намека на присутствие двери. Пустая, ничего нет, как ни пытался Петр хоть что-нибудь найти. Даже тропинка, так ясно видимая им, обрывалась точно на ее середине.

  В раздумье он подошел к входу в пещеру. Тропинка к центру исчезла. Конечно! Он видел путь, по которому ему ПРЕДСТОЯЛО пройти! Теперь прерывистая линия желала, чтобы он покинул это место. Предельно просто! Пещера даже не сопротивлялась на выходе.

  Но снаружи..., снаружи что-то было не так. Петр осмотрелся. Нет девочки... Не самое главное... Что-то поменялось в самом мире. Изменились звуки, запахи... Стоявший рядом кипарис шуршал как пустой полиэтиленовый пакет. Мир перестал быть живым. Превратился в муляж, произведение полистирола, поливинилхлорида и прочих поли. Теперь его окружали искусственные деревья и искусственные кустарники на искусственной траве. Замерла, переливаясь неподвижными кружками от ряби, целлофановая речка.

  Только одно существо оставалось натуральным – он сам. Хотя... не только он. С неба пикировал дракон.

  Петр сжал ладони в кулаки и резко выпрямил их в сторону летающего противника. На мгновение даже почувствовал, как касается жесткой, покрытой тысячами безобразных наростов, шкуры. Дракон исчез. Потому что так повелел Герой. Потому что у него не было времени вступать в перепалку с какой-то безмозглой машиной для убийства и доказывать ей, кто здесь главный.

  Его ждала дорога. И он ясно видел ее уходящей далеко за реку в лес обратно к той самой скале, откуда появился в этом мире.

  Петр оттолкнулся от земли и полетел. Легко. Присмирев, игрушечный мир не чинил препятствий. Покорный и робкий, как ягненок. И уже не имела значения высота, и можно было не беспокоиться о возможности разбиться.

  Он пролетел над деревней. Макеты хижин и глиняные, небрежно раскрашенные краской фигурки с удивлением смотрящих в небо аборигенов. Игрушки. Ничего привлекательного.

  Подсвеченная розовым, мигала в скале дверь...

  ...Все та же треугольная комната. Девчушка, безмолвно сидящая на корточках посередине и безучастно наблюдающая за вошедшим Героем.

  Но дверь, в которую он вошел, другая. И, хотя здесь все одинаково, Петр почему-то точно знал, что единственная дверь, которую он еще не открывал – слева от него.

  Встрепенувшаяся девчушка загородила проход.

  – Что, уже не желаешь, чтобы я вошел? – насмешливо спросил Петр. – Ты же знаешь, что я должен, ОБЯЗАН войти.

  Девочка не пускала. Вцепившись крохотными ручонками в дверной проем, она, как могла, загораживала проход своим тщедушным тельцем. Но это только рассмешило Героя. Он без особых усилий оторвал девочку от двери и оттолкнул прочь.

  – Стой!!! – тоже детский голос, но мальчишечий.

  Петр оглянулся. Девочки не было. Был мальчик. В белой маечке, коротеньких шортах и зеленочным пятном на коленке. Мальчик казался очень знакомым.

  – Стой!!! – завопил мальчик, но, бросившись к Петру, споткнулся и упал.

  ... С пола поднялся взрослый мужчина. В черном элегантном костюме. Как тот незнакомец, но другой, и тоже до боли знакомый.

  Это был... сам Петр.

  – Иди, – приказал Петр-черный Петру в трико.

  Петр в трико шагнул в уже начинавшую открываться дверь...

  * * *

  Снова его квартира. Только сейчас он здесь не один. Попыхивая длиннющей сигарой, в кресле возле журнального столика развалился все тот же господин-аристократ из курительной. Приветливым жестом предложил Петру сесть в кресло напротив.

  «Сейчас не левитирует», – подумал Петр, внимательно рассмотрев непрошенного гостя.

  – А зачем? – улыбнулся тот. – И так все ясно. Осталось только оформить сделку. Вам на удивление быстро удалось разобраться во всех этих шарадах. Не скрою, в свое время обряд посвящения занял у меня намного больше времени.

  Петр молчал.

  – Вы все еще не верите моему обещанию сделать вас первым? Напрасно... Я ведь не просто предлагаю вам первое место – я предлагаю вам подняться над всеми на недосягаемую высоту. Встать над этим миром, управлять им.

  Лицо джентльмена расплылось очаровательной улыбкой. Петр продолжал молчать.

  – Ну что же вы! Не принимаете предложение стать властелином мира? Не хотите занять мое место? – в руках незнакомца появился светящийся шар. – Узнаете? Это и есть ваш мир. Можете подержать.

  Шар напоминал обычный ученический глобус, только мерцающий каким-то непонятным внутренним свечением. Но Петр, тем не менее, мог поклясться, что это была самая НАСТОЯЩАЯ ЗЕМЛЯ, которую можно запросто взять в руки или даже поиграть ею в футбол.

  – Посмотрите, как совершенен этот мир. Как он умеет саморегулироваться и самовосстанавливаться. Но он слишком статичен. Ему не хватает возмущений. Без возмущений этот мир как красивое озеро, лишенное притока свежей воды и превратившееся в болото. Нужен возмутитель, генератор случайностей – эту работу я и предлагаю вам... Так желаете ли вы стать безраздельным правителем или нет? Или все еще цепляетесь за роль неудачника?

  Петр молчал. Все слишком реально, чтобы походить на сон. На мгновение даже показалось, что под начищенными ботинками незнакомца скрываются обыкновенные козьи копыта, а под брюками – хвост, оканчивающийся мохнатой кисточкой.

  – Ну-ну! – засмеялся незнакомец. – Зачем же отождествлять меня с кем попало!

  – А что... вы... хотите взамен? – выдавил из себя Петр, изо всех сил пытаясь подавить в себе собственный ответ: «Душу».

  – Ничего. Ровным счетом. Вы просто время от времени будете выполнять свои функции генератора. Никто вас не неволит. Когда хотите – тогда и работайте. Что хотите – то и делайте. В принципе, само существование такого, как вы – уже наполовину выполненное дело. События семнадцатого года знаете? – Моя работа! – незнакомец просто светился от счастья и самодовольства. – Хотелось, знаете ли, повеселиться... Потом, правда, решил переиграть назад, но как-то лень было все до конца устаивать... А-а!.. Само образуется... Так принимаете вы мое предложение или нет?

  – И никаких обязательств?

  – Абсолютно.

  – Что надо подписать?

  – Ничего. Просто выйдете в ту дверь, которая ввела вас в лабиринт. Можете прямо сейчас. Идите, идите.

  – И на долго это?

  – Только-только получив абсолютную власть, уже торопитесь с нею расстаться?! – незнакомец неприлично захохотал, полностью отбросив свои лощеные аристократичные повадки, которыми от него за версту несло вначале знакомства. – Лет через сто вам будут даны инструкции по поиску преемника. Лично я искал вас около двух тысяч лет. Информации достаточно? Идите, ваш мир ждет Вас!

  * * *

  ...Петр сидел на облакоподобном диване в курительной ресторана. Парочка влюбленных уже ушла. Ушел застывший мужик. Теперь в комнате их было всего двое: он и мужчина со скомканным листком.

  Петр вгляделся. Перед ним возникло подобие ящичка с насыпанными внутри гладкими разноцветными камушками. Главенствовал черный цвет.

  «Его судьба, – догадался Петр. – Невезучий. И никогда не повезет».

  Петр подтянул к себе ящичек и забросил туда щедрую горсть кипельно белых голышей. Человек замер. Перестал теребить скомканный лист бумаги и, положив его на коленку, попытался что-то подправить там ручкой. Пробил дыру. Тогда он побежал в зал, схватил первую попавшуюся салфетку и, не обращая внимания на стоявший вокруг грохот, начал что-то писать.

  Петр улыбнулся. Изобретатель, что ли?

  Он вышел в зал. Подбежала Аленка.

  – Петя! Что такой невеселый? Пойдем... – а декольте так и осталось сбившимся до неприличия.

  – Извини... Что-то мне плохо... Голова...

  Он бросил в ее ящичек изрядную толику черных камней и вышел на улицу.

  – Петр Сергеевич? – вежливый голос курившего на улице официанта. – Уже покидаете нас?

  – Да...

  Подали «Бентли-Континенталь». Его. Собственный. Шофер услужливо распахнул перед ним дверцу...

  ...Они промчались мимо поста ДПС на скорости, намного превышавшей все допустимые и разумные пределы. Постовой едва успел откозырять.

  Промелькнул мост через Оку...

  ...Автомобиль остановился у трехэтажного коттеджа. Петр вышел и отпустил автомобиль.

  Все это было его! Все! Огромный, шикарный дом с сауной, бассейном, бильярдной, отделанной под восемнадцатый век гостиной и еще тысячей различных нужных и ненужных вещей. Парк вокруг дома и вся примыкающая к парку площадь леса. Все это было его. И это был не сон.

  Он расправил руки и взлетел. Властелин мира. Он парил над миром. Своим миром. Волшебник, колдун и дьявол одновременно.

  Понимание чудовищного обмана придет только через несколько десятков лет. Ему еще предстоит понять, что, взлетев над миром, он не стал властелином, а, наоборот, потерял его. И на долгие столетия им овладеет одиночество.

  Но сейчас он не знал этого и был счастлив...