Текст книги "Одноклеточный"

Автор книги: Олег Никитин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

8. Четверг

Спалось мне, само собой, несладко. Полночи прокрутился на футоне, словно мне дани задницу грызли. И ведь посоветоваться не с кем!

С тяжёлой головой и растрёпанными думами приехал я на работу. Только небольшой снежок меня взбодрил, а то бы так и плавал в тупом угаре сомнений. Нет, решил я, до воскресенья ещё три дня, всё само собой утрясётся.

С робококами был порядок. Я с ними часок подежурил и пошёл проверить, как они в клетках шерудят. На самом деле мне хотелось с Давидом поговорить. Посетителей сегодня в связи с холодом немного было, и я надеялся, что он не особо занят. Давид торчал в своём ангаре и грелся возле газовой колонки.

– Как жить, нагваль? – с ходу спросил я.

– А в чем проблема, ученик? Тренажёр не поддаётся?

– И он тоже, – признался я. – Вот у тебя бывает, что ты стоишь перед выбором и не знаешь, как поступить? Я вообще спрашиваю. Скажем, не можешь выбрать подарок отцу.

– А-а, – расслабился Давид. – Твой случай не уникален. Рецепт тут один, он подсказан мне всем моим опытом. В каждый такой судьбоносный миг можно совершить лишь один шаг, верно? Он может быть или правильным, или ошибочным. Так вот, если ты встал перед проблемой и не знаешь, в какую сторону метнуться – дело дрянь. Значит, жизнь завела тебя в порядочный тупик.

– Я так и думал. Это всё?

– Нет, естественно. Все почему-то полагают, что именно в таких ситуациях человек проявляет свободу воли и разум. Это огромная ошибка!

– Неужели? – удивился я.

– Ещё какая… Сётю будешь?

Нагваль снял с масляного бака ковшик и нацедил из него в пластиковый стаканчик тёмного напитка. Я вспомнил мухоморную жидкость в гараже Аоки и заколебался. Эбселена у меня с собой не было, и хлестать психоделик на работе было рискованно. Но я всё-таки сделал один маленький глоток, чтобы не обижать учителя. Он одобрительно кивнул и приложился к ковшику, почти весь выдул. Вкусом сётю напоминал рыбный соус. Я отодвинул от себя напиток и уставился на Давида, чтобы он скорее продолжал поучение.

– Если ты пешка, – протяжно сказал он, – зачем тебе играть вместе со всеми? Съедят, и делу конец.

– И как же быть? Я ведь не шахматная фигурка.

– Да, жизнь посложнее будет… Надо выйти из игры или стать ферзём, сынок. К другому стремиться нет смысла. А твой случай простой. Стань выше условностей и ничего не покупай. Скажи, что тебе плевать на подарки и всё такое.

Я задумался, а нагваль подтянул к себе мой стаканчик и опорожнил его. Я стал опасаться, как бы менеджер по персоналу не явился и не застукал нагваля улетевшим. Но он, кажется, был ещё вполне бодрый и с перерывами на непонятные возгласы сообщил:

– Гаракута – всё! Ничего цельного в мире, сплошные клочки. Ты вон какой большой, крышу мне подпёр, а сам плохо склеен. Эй, задуй мне робокока в шкаф, а то расплавится. Труха сплошная, Егор-кун. Смотри, что я тебе покажу! – Он раскинул руки в стороны, оттопырил подальше стальной палец и пошёл прямо на стену. – Сейчас я наружу выйду, смотри и учись.

Он ни на секунду не задержался перед листом пластика и на полном ходу въехал в него лбом. Я успел вскочить и подхватил нагваля, не дал ему опрокинуться на холодный пол. Глаза у него были какие-то больные и мутные, из них показались слёзы.

– Я ещё здесь? Егор, почему я не снаружи? Зачем ты меня занёс?!

Он стал горячо вырываться и забился у меня в руках, но я всё-таки удержал его и усадил на стул.

– Тихо, нагваль, – испугался я. – Там же холодно, снег идёт. Простудишься ещё.

Но он вдруг разревелся как мальчишка и стал мазать кулаками по физиономии. Не поверил, значит.

– Почему? За что мне досталась эта темница тела? Я хочу свободно выходить со своего семидесятого этажа на стоянку кибертрана, хочу переноситься силой мысли и взмахом руки! Почему рана должна зарастать месяцами, а не мгновенно? – Он исхитрился схватить с верстака пинцет и уже замахнулся, чтобы пропороть себе ладонь механической конечности. Однако я успел перехватить его удар и вырвал «оружие». – Почему, объясни мне, рука у меня не отросла заново?

– Нельзя, – пробормотал я. При этом я думал, как бы так свалить, и чтобы нагваль не учинил в своём ангаре беспредел. – Природа против…

– Природе на нас насрать! – возразил Давид и притянул меня к своему лицу чуть ли не вплотную. – Понял? Её нет, природы. Есть только тюрьма реальности, и все мы гниём в её карцерах, каждый наедине со своими страхами и нелепыми надеждами. Но я всё равно найду из неё дорогу, понял? Прокопаю вот этими руками! И я выведу наружу всех, кто пойдёт за мной! Ты пойдёшь?

– Конечно. Давай завтра.

– Хорошо, – вдруг согласился Давид. – Сегодня очень холодно… – Я сообразил, что момент свободы близок, и усадил нагваля на стул. Потом накрыл обмякшего учителя большим куском ветоши. Он подтянул его к подбородку и прикрыл глаза. Я выпрямился и шагнул к двери. – Вот ещё что, – проговорил нагваль, и я замер. Он таращился на меня сочувственно. – Ты когда-нибудь развалишься на куски, если не обновишь свой клей.

– Уже иду, – сказал я и вышел.

Жуткие бессвязные идеи просто распирали меня изнутри. Один говорит, что природе наплевать на человека, второй вообще её отрицает. Глупости какие-то. Только государству есть до меня дело, оно одно заботится обо мне. Не приведи Будда мне сойти с проторенной дорожки, как полиция возьмёт меня в оборот и вернёт на место. И что это такое – поднимись над «дилеммой»? То же самое, что «вознесись над законом», или что-то другое? Мысли ворочались, как ржавые шестерёнки в старинных часах.

Но одно соображение нагваль всё-таки высказал, оно запало мне в голову. Когда я смог переложить его на свой случай, конечно. Мне нужно выполнить договор со Шрамом и заиметь все его бонусы. Но при этом сделать так, чтобы никто не пострадал и преступление в итоге не состоялось! Вряд ли это можно было выполнить. Что и говорить, чистая теория.

Так я и терзался, пока не увидел рядом с клеткой Генки двоих людей. Это были Урсула и какой-то незнакомый отоко в деловом костюме и тёплом плаще. На голове у него была шляпа, а под мышкой кожаный лопатник для смарта. Этот тип покивал на слова Урсулы, повернулся и ушёл.

– Вот гад, – сказала девушка, когда я приблизился.

– Что такое? – Теперь любая возня вокруг семьи Генки представлялась мне почему-то преступной. – Приставал?

– Хорошо бы пристал, – отмахнулась Урсула. – Я уже намекала ему на этти суру, а он гнёт своё, и ни в какую не понимает. Это чиновник из МКБ, Международного комитета по биоэтике. Специально из России примчался, чтобы нам палки в колёса ставить.

– И чего он хочет?

Речи Урсулы отвлекли меня от самокопания. Я даже вздохнул с облегчением, такие они были отвлечённые и какие-то посторонние. Хоть ей никто не предлагает украсть детёныша… «А вдруг предложил? – ошпарила меня злобная мысль. – Конкуренты!» Нет, с такими извилинами в мозгах, как у меня, лучше вообще ни о чём не думать. Кое-как я себя успокоил.

– Согласовать план опытов, естественно. Иначе клянётся зарубить всю тему.

Я глядел на возмущённую девушку, и мне никак не верилось, будто она что-то утаивает. Причём не только от меня! От журналистов, сотрудников и так далее. Такая искренняя девушка. Неужели Шрам обманывает? Кому верить?

– Свистун, – презрительно кивнула она головой в сторону чиновника. Хотя тот уже давно скрылся за поворотом аллеи. – Сказал, что мы нарушаем этические стандарты, хочет раззвонить об этом на весь свет. Вот, гляди! – Девушка сунула мне под нос лист бумеля. Картинка на нём смотрелась как постер со светлым пейзажем, а по краям у неё белели сенсоры прокрутки и перелистывания. И вот эта страница целиком была исписана ссылками на всякие законы, акты и указания. Наверное, все они Урсулой были нарушены. – Вот, Декларацию мне цитировал: «Нужно получить предварительное свободное и ясно выраженное согласие человека либо, если он не в состоянии его выразить, того, кто по закону уполномочен представлять интересы данного лица». Въезжаешь?

– Нет, – признался я. – Генки же не умеет говорить.

– Вот именно! Ни его детёныш, ни сам он не говорящие. И кто сказал, что они люди, где это написано? На клетке? Не вижу. Может, шимпанзе спросим? А давай ты будешь представлять «данное лицо»? – загорелась она. – Точнее, морду.

– Не понял, – сказал я.

– Да шучу я, – нервно рассмеялась девушка и пихнула меня кулачком в живот.

Я глянул на семью урода и столкнулся с хмурыми глазами самого Генки. Словно он прислушивался к нашей горячей беседе и всё понимал. Рядом прогуливалась его жена, а младенец торчал у неё на спине и подпрыгивал. Какой-то он был синеватый – замёрз, наверное. Предкам-то его волосатым что сделается? А малыш был совсем голый, но при этом весёлый. Я проверил показания датчиков на экране и убедился, что в халупе у них нормальная температура.

– Дзя мата, Егор! – сказала Урсула и повернулась, чтобы уйти, но я ухватил её за рукав косодэ.

– Постой, вопрос у меня есть… Мне мать вчера про свои яйцеклетки толковала, будто из них можно эти… столовые получить.

– Стволовые, что ли?

– Точно! Может, лучше ты на ней потренируешься? У неё склероз рассеянный. А я и так проживу.

Урсула уставилась на меня снизу вверх, даже очки на глаза опустила, будто плохо меня видела. И бумель прижала к животу, как училка.

– Ладно, я подумаю и потом тебе скажу, хорошо? Видишь, какие у меня сейчас проблемы с этим уродом из МКБ? Где, главное, раньше был, почему только сейчас обо мне вспомнил? Убила бы свистуна, симатта! А тут ещё ко мне в комп кто-то влезть пытался, сегодня ночью. Через Инет. Хорошо ещё, я все важные сведения на съёмной флэшке держу…

Она ушла, а я продолжал обход территории. Шагал я вдоль клеток, посетителям кланялся и детишкам улыбался. А сам всё об отоко из России размышлял. Какой-то он был подозрительно чистенький. «Только сейчас вспомнил»… Постой-ка! Ведь Шрам тоже свалился на мою голову только вчера! Я чуть в сакуру не врезался – перестал вокруг себя что-то видеть. А ночью в Урсулин комп хакер ломился. Может, он вполне успешно провёл атаку? Но при этом Урсула почему-то думает, будто всё у неё надёжно спрятано.

А в самом деле, почему этот эксперт в шляпе считает Генки человеком? А кто он вообще, кто его мать и отец? Надо будет Урсулу спросить. Тут я вспомнил слова Шрама возле лавки, как он про Генки говорил – ему, мол, при рождении анти-терапию сделали, гены покурочили. Значит, Генки человек?! Я остановился, потому что ничего не замечал вокруг и легко мог споткнуться. Он рождён от двоих людей или выведен клонированием от человека и животного? Кое-как я себя встряхнул и заставил шагать, а то посетители уже стали меня детям показывать, словно я сбежавший из клетки экспонат.

Наконец я добрался до своего ангара, с радостью выкинул мысли из головы и занялся робококами. Пора было им в масло антифриз добавлять, а то помёрзнут ещё ночью. Так я с ними и возился часа два, пока Давид не явился. На лбу у него красовалась гематома.

– Не болит? – спросил я осторожно. Как бы снова не начал сквозь стены ходить.

– Дайдзёбу! – ответил он и взгромоздился на стол. – Физическое тело – частность, темница. – Крепко же его проняло знакомство с непроходимой стеной. – Здоровье, кстати, сейчас мало кого трогает, я про посвящённых говорю. Это раньше все о своём теле пеклись – мол, здоровый дух в нём и так далее. Сейчас бессмертие, сила, вот что главное. Грибы будешь сушёные? Сётю из них покруче будет, конечно…

Я взял ножку мухомора и надкусил. После этого я вдруг понял, что подошло время обеда, и позвал нагваля в кафе. Он спрятал грибы в карман, и мы двинулись обедать.

– Я камни в нашем саду хочу передвинуть, – сказал он, когда мы уселись за столик. Он взял себе тарелку с соевым творогом, политым мисо, а я жареную каракатицу. – Поможешь?

– Что за блажь? Тебе не позволят.

– А мы вечерком провернём. Всё это глупость, что один камень должен быть невидим. Кому это нужно? Любая дизайнерская программа с таким немудрящим делом справится. На самом деле надо валуны спиралью уложить, тогда пространство завихрится и энергия из космоса придёт.

– Она уже пришла однажды, с Луны, – вспомнил я историю появления Полосы.

– Это была не та энергия. Нужна психическая, понял? Такая спираль называется «космическим вентилятором», она ложь в людях убивает. И все тогда смогут жить как хотят, а не по принуждению, вот оно как.

– А почему спираль?

– Это символ такой. Для всего в мире есть свои символы, а для энергии очищения вот такой. Я сам его вычислил, точнее, увидел во время прозрения. Только важно не ошибиться, когда перекатывать камни станем, а то может прийти не истина, а наоборот.

Плохо я понимал нагваля, да и голова была забита совсем другими тревогами.

– А можешь увидеть такой знак, чтобы я стал нормальным? – спросил я.

– Да ты тут самый нормальный, Егор-кун!

Я рассказал Давиду о чиновнике из комитета, который Урсулу донимает, и про ночной налёт хакера. Нагваль отчего-то встревожился и уткнулся носом в творог, чуть не замазав нос. Чем-то возбудила его такая незначительная новость.

– А больше этот тикусёмо ничего от неё не хочет? – спросил он. – Этти суру не пожелал, видите ли. Я, может, тоже не стал бы с Урсулой эсу делать, потому что мы коллеги. А ты стал бы?

Я вспомнил про выезд на Полосу, тойрэ с Херми и съёмку для эччи. И организм у меня сам собой откликнулся. Урсула хоть и жутковатая, но тоже девушка. Не станет же она эсу предлагать, если у неё раньше отоко не было. Видно, крепко её претензии чиновника достали, раз она готова на такой поступок.

– Брешет она, – заявил вдруг Давид. – Не за ту себя выдаёт. Сам подумай – какой ей смысл самой разбираться с парнем, если у неё начальство в Университете есть? А вот насчёт компа – не знаю. Тоже как-то странно. Нет, тут дело нечисто…

Сказав так, нагваль замкнулся и второпях дожевал творог. Я спокойно разделался с каракатицей, а сам про Урсулу размышлял. Хоть и медленно, но всё-таки не совсем зря. Уже два человека мне сказали, что она не говорит правды. Ни журналистам, ни даже мне, своему сослуживцу. Давид ведь правильно, в общем, рассудил. Недаром он символ истины знает – значит, умеет за подкладку чужих речей заглянуть.

Работалось мне сегодня нелегко, поэтому я не стал задерживаться, когда зоопарк закрылся. А часов в десять мне Аоки позвонила, прямо в анимэ влезла. Я сидел смущённый и боялся, что она станет смеяться. Но она совсем про другое речь завела. Позвала меня завтра к Зиду на работу. А то, мол, давно что-то он с камайну никуда не выезжал.

9. Пятница

Встречались мы рядом с тумбой, об которую я треснулся. Она стояла такая же потрёпанная, на ней вроде бы имелась даже вмятина от моей головы. Тумба осталась прежней, зато я изменился. Прикид у меня был почти как настоящий байкерский, пока только нашивок с эмблемой собако-львов не хватало. Меня встретили как своего камайну. Никто не отпускал шуточек и не скалился, кроме Минору.

– Эй, Егор, ты дозу свою уже слопал? – скривился он.

– Урусай, – добродушно осадила его Флора. – Я поделюсь. Надо, Егор-кун?

– У меня ещё есть.

Но я пока не стал экстази закидываться, Гриб бы всё равно не позволил или эбселеном потом накормил. Какой смысл таблетку тратить? Тем более я только одну с собой захватил.

– А что это за гаракута? – спросил вдруг Тони и ткнул пальцем в фигурку ками у меня на переднем крыле байка. Я её вчера вечером суперклеем приделал.

– Дзидзо, бог дороги, – пояснил я. – У вас же есть собако-львы.

Все поглядели на ками внимательно, и по-моему, он байкерам понравился. Особенно когда я им дорожные знаки перечислил, которые у него под мышкой зажаты. Тони по крайней мере перестал хмуриться и даже кивнул Аоки в ответ на её одобрительное замечание.

– Как тебе цвет моих глаз? – спросила у меня Флора и распахнула их на сколько смогла. Они у неё были серебристые и даже немножко светились. – Контактные линзы новые купила. Нормально или цвет сменить?

– Красиво, – искренне ответил я.

Обе приехавшие девчонки, Тайша и Флора, стали наводить на себя глянец и заодно на байки – протирали хром. На улицах нынче было грязновато, потому что прошёл снег. Но он быстро растаял. Чистить облицовку байков смысла не было, но что ещё делать? Только о длине вилок трепаться, да под каким углом у кого они торчат. Я закинул в рот апоморфин, который купил в автомате, и почувствовал себя гораздо лучше. Тревоги отступили в глубину сумерек.

– Гляди, какой у меня теперь маскот, – сказала мне Флора. – Твой Дзидзо мне понравился, вот решила тоже ками приклеить.

У нее на переднем крыле торчала фигурка женщины. Абсолютно голая, с мощной грудью. Она сидела, широко раскинув длиннейшие ноги – словно персонаж г-хентая.

– И какая это богиня? Уж очень смело одета…

– Айдзэн-мёо, ками любви. Симпатичная?

– Не то слово.

Пока мы друзей поджидали, я с Пецем познакомился. У него был двухтактный турер с цепью, примерно такой же «детский» байк, как и мой старый «хорнет». Заделан он был не слишком хорошо. Похоже, Пец не особенно за байком ухаживал. Были у него, наверное, в банде другие интересы – наркотики по оптовым ценам или ещё что-нибудь. Флора, например. Домашняя, считай, когяру, знай только рубли отстёгивай или циалис с экстази насыпай. И сам Пец наверняка что-то особое умел, не стал бы Тони такого типа просто так в банду принимать.

Вообще-то он смахивал буру секкасу, весь какой-то жеманный. Это был небольшого роста парень с крупной головой, почти сюнэн. Явный школьник на каникулах, как и Флора. У него были слегка выпуклые, но всё равно узкие глаза и какой-то удивлённый вид, будто его всё поражало.

– Имей ввиду, что он хаппо бидзин, – мимоходом сказал мне Сэйдзи. Он отвлёкся от негромкого разговора с Аоки. Она только что подрулила и с нами поздоровалась. – Наговорит комплиментов, а потом ксо подложит.

– Ну что ты такое говоришь, одзи! – возмутился Пец.

– Ладно, дзодан… Хакер ты не самый крутой, но для нас сойдёшь.

Может, Пец и двуличный, да мне-то что? Мы же с ним только на покатушках будем встречаться. У него на подбородке, прямо под носом, болтался фильтр для очистки воздуха, и от него шли трубки в карман косухи. И тут я вспомнил, что пецами называют такие освежители воздуха, они ещё ионизируют и увлажняют его, когда сухо. И микробов фильтруют. Подключаются они к аккумулятору смарта или к суйкану, если солнце светит. Вот, значит, откуда у него такой ник. Только в маркеты с пецами не пускают, потому что запахи – важная часть рекламы.

– Значит, ты хакер? – спросил я.

– Никакой он не хакер, – сказал Чипаня. – Был бы настоящим, боялся бы всего подряд. Фургона под окном, шумов на линии, необычного спама…

– А я не боюсь, что ли?

– Да ты у нас самый смелый!

– Не слушай его, – вполголоса обратился ко мне Пец. – Я вирус написал. Думаешь – вот удивил! Вирусы нынче только ленивый не лепит. Я для смартов сделал, он сам по телефонным каналам расползается как сэмэска. Ты можешь спать, а смарт у тебя по номерам весёлых домов названивает, и себя самого по телефонной книге рассылает. Классно?

– И в чем прикол?

– Ну смотри. Получает менеджер твою сэмэску: «Пришлите мне прайс по такому-то номеру, и я оформлю заказ на девушку». А если адрес владельца в смарте прописан, то в заказе он сразу указывается. Приезжают девчонки, а хозяин ни сном ни духом! И жена с тёщей на кухне хлопочут! Здорово, правда? А если хозяин смарта – женщина, то вообще пипец выходит.

– Да уж… Пец-пипец, – сказал я. Аоки захохотала: оказывается, она прислушивалась к нашему трёпу. – Про твой вирус, наверное, в новостях рассказывали.

– Симатта, его брандмауэр на инетском телефонном узле зарубил, – с обиженной физиономией сказал хакер. Наверное, он на мою неожиданную шутку так среагировал. – А ты что думал? Попробуй сам такой код слепить, чтобы через все рогатки пробился. Но мой сырец всё равно на сетевом конкурсе вирусов чуть первое место не взял…

– А какой вирус первым признали?

– Он рекламные объявления на электронных досках вывешивал. Наркотики, девушек и так далее предлагал, и номер телефона. Само собой, полиция тут же начинала сэмэсками бомбить по этому номеру: «Распространяя нелегальную рекламу, вы нарушили закон. Немедленно идите в куяксё за наказанием!» Хороший вирус, не спорю, но мой-то круче.

– Твой какой-то очень жестокий… А третье место кто завоевал?

– Реплейный вирус. На самом деле обычный троян, который в спутниковую систему позиционирования влез. То есть влез бы, если бы Лига хакеров и защита ему позволили. Прикинь, все направления и адреса перепутаны, кары мечутся, грузы едут не туда… Вот это на самом деле жестокая штука. А мой вирус добрый.

Тут Пец, кажется, потерял интерес к разговору. Он достал из седельной сумки тяжёлую кепку с очками-экранами, прицепленными к нижней части козырька. От кепки тянулся тонкий кабель, и хакер воткнул его разъём в смарт.

– У тебя «марс»! Я видел такой в рекламе. Покажешь?

– Потом, – отмахнулся Пец. – Я поиграю пока!

Он вытянул руки и стал дёргаться, будто танцор. При этом двигал пальцами и порой давил на кожу в разных местах, и лицо у него обратилось в калейдоскоп разных эмоций. По всему видно, парень погрузился в цифровую вселенную.

– Обиделся на «Пец-пипеца», – сказал Чипаня. – А то бы дал пощупать… Каждую свободную минуту там зависает. Он там крутой менеджер порно-ресурса для геев. Меня тоже звал в свою компанию, но я не захотел электронную кожу наращивать, а без неё какой кайф от сетевого эсу? Да и облом с одними вонючими отоко пилиться, это только Пецу в радость. К тому же целый день в клинике бы проторчал, пока прямо под кожу оборудование бы заталкивали. А потом ещё под принтером валяйся – и снаружи красят разными схемами. Клавиатура на запястье, биополимерные дисплеи и так далее. Следи потом за ними, подновляй, в баню с опаской ходи. Муторно, короче. Я уж лучше на геймбое поиграю, за монстрами поохочусь. Мне классика нравится – «дум», «блэкторн»… С папашей всё детство за ними провёл. Орков пострелял – и с нервами порядок.

– Время! – объявил Тони. Только Зида и Тайши не хватало. Зид на работе напрягался, к нему-то мы сейчас и собрались, а Тайшу предки по хозяйству запрягли. – Икудзо, камайну!

С Пеца под общий смех стянули кепку с гироскопом, и мы сорвались с места. С рёвом вклинились в поток грузовиков на этаноле, чем вызвали целый шквал гудков и машинных воплей. Но нам было всё равно. Грузовиками клаусы управляют – безголовые роботы с тремя лапами и двумя ногами. Ругательств они мало знают, да и те звучат смешно. У клауса постоянная связь со спутниковой навигацией, всякие сканеры и датчики в бампер машины натолканы, не говоря уж о радаре и противоударной системе. Её-то как раз на моём «хорнете», кстати, и не было.

В общем, тупые клаусы нас без проблем пропускали. Я так понял, это только Зид их опасается – вон как тогда к обочине жался. Или он страсть как не любит штрафы за нарушение правил платить?

Мы ватагой промчались между складами в сторону пирса. Тони как главный ехал первым, конечно, за ним Гриб, потом Ковш, и дальше все остальные в беспорядке. Мне то и дело надписи «Микемото» на глаза попадались. Вот, оказывается, где я их видел! Ковш сгоряча принялся было козлить – ставить байк на заднее колесо, только Сэйдзи ему быстро звякнул на шлемак и запретил. Не хватало ещё в таком оживлённом месте аварию устроить, убытки оядзи Микемото причинить. Тем более снег ещё толком не успел растаять и по краям дороги лежал, а сам асфальт был мокрый.

Грузовой порт и склады вокруг него – это Драконов треугольник на суше. Тут спутниковая навигация почти не работает, потому что всем транспортом местная автоматика заправляет. И это хорошо, ведь на нас она никак не действует и помешать нам резвиться не может. Байки же – не грузовики.

Конечно, если бы не Тони с его допуском в эту систему, мы бы моментом в полицию залетели. По-моему. А так мы свободно между штабелями со всякими грузами ездили. Моторы ревут, клаксоны гудят, парни козлить принялись. Это когда мы уже на пирс выехали. Я тоже погонял вместе со всеми, конечно, и под плывущими вверху грузами тоже прокатился. Автоматика вокруг прямо бесновалась, сигналами и гудками нас пугала почём зря. И роботы-погрузчики тоже расстраивались, когда мы у них перед носом гоняли.

В общем, было весело, только Сэйдзи нам не дал толком порезвиться. Смарт у него принял две сэмэски от менеджера терминала с просьбой не мешать работе. И мы гурьбой зарулили в бетонное здание высотой метров десять. Между ним и сухогрузом сновали автопогрузчики, таскали мощные коробки с каким-то железом от борта на склад. Тут уже другие механизмы заправляли. Они набивали этими ящиками чрево двухсуставного грузовика с клаусом за рулём. На другом конце здания тоже въезд был. И там работа не прекращалась – только наоборот, грузовик разгружался. Краны поднимали с него бочки на второй ярус склада, а потом они катились в нашу сторону с ужасным лязгом.

Мы надавили сигналки и наконец-то увидели первого человека в этой стране механизмов. Из прозрачного пластикового короба на втором этаже выскочил Зид с нелепым шлемаком на голове и помахал нам рукой. Из шлема торчал целый ворох антенн. То есть череп Зида был похож на дикобраза.

– Кто потревожил эту землю непуганых роботов? – раздался у меня в наушниках его громовой голос.

Мы дружно погудели в ответ и спешились, чтобы размяться.

– Чипаня, Егор! – сказал Тони. – Быстро отцепили клауса. Живее, времени мало! Гриб, выдай Флоре эту дурь, как её… фенилэтиламин. И экстази штуку. Егору тоже дай, чтобы как в прошлый раз не вышло.

Мы ничего не могли понять, но одзи не собирался растолковывать свои речи. Гриб сунул мне таблетку, и я молча проглотил её. А Чипаня уже залез в кабину и отцепил крепления клауса. Кое-как отодрал его конечности от управления грузовиком. Сигнализация запищала, но тут же затухла, потому что рядом очутился озабоченный Зид. От отрубил вопли грузовика командой со своего жуткого шлемака. На шее у Зида болтался такой же ошейник, как у сотрудников нашего зоопарка.

– Надо ли, Тони?

– Уже договорились, чего перетирать попусту! – отрезал тот. – Онако с Егором закинулись, клауса сняли, время есть. Егор, тащи эту чешую наверх. Пец, ты с нами. Чипаня и Гриб, ждать нас тут.

– Давай я помогу клауса тащить, Егор, – дёрнулся ко мне Ковш.

– Затухни пока, – отрезал Сэйдзи. – Справится.

Я взвалил на плечо безвольного клауса. В нём было килограммов двадцать, не меньше. И поволок его за Тони и Флорой, они в сторону лестницы двинулись. Перед ними семенил Зид и в тревоге глядел по сторонам. Видно было, что ему это жутко не нравится, но спорить он не смеет. Остальные байкеры с любопытством глядели нам вслед. По-моему, они находились в недоумении и план командира стал для них сюрпризом. Только Зид, кажется, был заранее извещён о задумке.

И что, интересно, Тони замыслил?

– Крутой хентай получится, – равнодушно сказал Пец, который за мной тащился. – Надо будет на моём сайте что-нибудь подобное разместить.

– Я что-то пока не понял, – пропыхтел я. – Что за хентай такой? Зачем Тони нужны я и клаус?

И тут же его слова о «прошлом разе» всплыли у меня в голове, как дохлые рыбы! Опять про меня и Флору кино снимать будет! Я чуть не выронил клауса от волнения. Эта железка Пеца бы придавила, как робокока, протащив его сперва по лесенке до самого низу. Я стал волноваться и вспотел, несмотря на холод.

Мы ввалились в диспетчерскую. По команде Тони я сбросил посреди неё клауса и пошёл с Флорой в тойрэ, «подготовиться». Флора загадочно посматривала на меня, сидя на стульчаке, а я смущался и не знал, куда деться.

– Ну чего ты? – спросила она. – В первый раз, что ли?

Она поднялась и стала раздеваться. Сняла куртку и повесила её на крючок, потом чуть ли не силой стянула с меня суйкан.

– Давай сёсуй и в душ, Егор! Скорее. Тони сейчас разорётся, что мы копаемся, – сказала она.

Тут была маленькая и мелкая ванна, ничем не отгороженная. Флора быстро скинула с себя всю одежду и включила оба крана. Из форсунки под потолком ударили тугие струйки воды. Дрожа как от холода и цепляясь за всё что попало пальцами, я разделся и встал рядом с ней. Вода была горячая, но я её плохо чувствовал. Волосы у меня быстро намокли, и я стал похож на медведя под дождём. А Флора уже вся намылилась, особенно кустик вокруг варэмэ, и стала меня руками натирать, пену размазывать.

– Сутэки! Не торопись, нэйкан, никуда я не денусь.

– Извини, это из-за экстази, – пробормотал я.

– Быстро же на тебя действует. А может, это просто я тебе так нравлюсь? – лукаво спросила она. По-моему, Флора уже поплыла, глаза у неё почти сумасшедшие были и просто сияли от восторга. Я тоже стал впадать в радостное состояние и перестал что-то замечать, кроме неё.

– Ну, понятное дело. Ты красивая онако. А зачем тебе фенил дали, или как его там?

– Это Гриб придумал использовать. Говорит, от него влюблённость возникает. На сексуальные центры мозга действует. И оспина тоже ямочка… С нами же клаус будет, а он меня совсем не возбуждает. Хорошо, что Тони решил тебя в эччи взять для затравки, а то бы я не разогрелась.

Тут в душевую зашёл Тони, одобрительно поглядел на нас и повесил на крюк два белых халата.

– Вылазь, пока сэйки не кончилась. Площадка готова.

Флора смазала мне данкон каким-то особенным гелем, и на себя тоже употребила. Сказала, что он презерватив заменяет. Интересно, почему мы его на Полосе не применяли? Ну да ладно, Флоре виднее.

Здесь даже тепловая пушка в стене была, она за три минуты с нас воду сдула. Флора достала из куртки тюбик со смазкой… Потом мы напялили халаты прямо на голое тело и показались на «площадке». Халат, правда, мне маловат был, ноги и руки из него смешно торчали. Зид нервно хихикнул. А Пец торчал спиной к нам, за терминалом, и что-то делал с камерами. Тут их две было, обе возле двери. А Тони с другой стороны расположился, свой смарт он на стеллаж с аппаратурой положил и зрачок камеры на клауса направил.

– Ёси! – объявил он. – Все молчат. Зид занимается своим хозяйством и следит, чтобы ни одна гнида нам не помешала. Пец работает с инфракрасной и терагерцовой камерами, чтобы объекты всё время были в кадре. И управляет движениями клауса! Последний раз спрашиваю – в полицию наше кино отсюда не попадёт?

– Гарантирую, – вздрогнул Пец.

– Особо повторяю: клаус со своими палками, Егоров бокки – всегда в кадре! И чтобы имитаторы были видны постоянно, когда внутри Флоры, а не размывались. Если упустишь момент и не снимешь терагерцами, как сэйки льётся Флоре в горло – убью, отчислю, самого под клауса положу. – Пец взволновался. – А я снимаю нормальной оптикой. Давай, Флора, командуй. Ханасте!