Текст книги "Инженер – повелитель гномов"

Автор книги: Олег Никитин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава третья

От бесконечной праздничной кутерьмы инженер сильно устал. У него болели ноги, противно ныла спина и мучила одышка. Поэтому возможность спокойно отдохнуть в своих покоях воспринялась Осиповым как спасительное избавление.

До начала пира в тронном зале оставалось еще минут десять. Правящий класс королевства в полном составе уже занял места возле стен и с нетерпением посматривал на ломящиеся от изысканных деликатесов столы и томился в почтительном ожидании появления Его Величества. Король в подобных случаях всегда приходит последним, усаживается на трон и милостиво отправляет в рот первый кусочек снеди, таким образом официально открывая вечеринку.

Осипов всего чуть более половины суток пробыл королем, а ему уже хуже горькой редьки надоели все многочисленные церемониальные обязанности. К тому же после песенного праздника и последовавшего за ним народного гулянья король слегка оглох и явно нуждался в медицинской реабилитации. Но так как данного явления в королевстве еще не существовало, то Николай ограничился «временным возлежанием на королевском ложе». Именно так во всеуслышание объявил главный хранитель кирки причину, по которой Его Величество уединился в своей спальне. Вообще сразу после того, как закончилась официальная часть праздника и началась неофициальная, Ламбарт сильно активизировался. Несмотря на сопротивление Николая, хранитель, взывая к священным древним традициям, ненавязчиво оттеснил мага с воеводой от короля и окружил последнего такой лаской и заботой, что Осипову стало весьма неуютно. Впрочем, поведение хранителя понятно и вполне поддается анализу. Ламбарт является третьим лицом в королевстве и уже много десятилетий соперничает с магом за второе. А сегодня король не расстается ни на секунду с ненавистным магом и недотепистым воеводой. Так, глядишь, и часть влияния на Его Величество потерять можно. А это абсолютно недопустимо. Потому что сзади подпирает воевода, а тому жадно дышат в затылок Хозяева Замков и прочие ни на что не годные сановники. Причем вся эта толпа только и ждет того момента, когда кто-либо из вышестоящих вельмож совершит хотя бы самую мельчайшую ошибку. И тогда гнусные бездельники, рыча от звериного наслаждения и топча друг друга, ринутся добивать несчастную жертву.

Конечно, сам Осипов ни за что не догадался об истинном положении дел. Но сознание Шлюксбарта очень доходчиво объяснило Николаю все нюансы дворцового политеса. И чем больше узнавал о Шлюксбарте инженер, тем сильнее он удивлялся.

Поначалу несчастный король показался инженеру совершенной размазней, которого легко поборет даже самая мелкая штробная слизь, но постепенно Осипов начал понимать, что это далеко не так. Король отличался весьма крутым нравом и твердым характером. Но, к сожалению, эти весьма хорошие качества он применял только для удовлетворения своих личных потребностей. Они, как известно, являлись весьма простыми и крутились в основном вокруг еды и отдыха Его Величества. Вот здесь он и был весьма крут, суров и страшен в гневе. Не приведи Владыка хоть на десяток ударов сердца задержать ужин или недостаточно взбить подушку перед сном. Невиданная по своему накалу буря, всегда происходившая за подобными деяниями, принимала просто чудовищные масштабы. Хорошо, что король отличался быстрой отходчивостью, а то многих гномов ждала бы темница или даже кое-что похуже.

Инженер с удивлением отметил, что если бы король не замкнулся в своем малюсеньком мирке, а выплеснул характер в большой мир, то еще неизвестно, как развивались бы события. Вполне возможно, что через некоторое время мир если и не прогнулся бы под Шлюксбартом, то согласился бы на почетную ничью. Именно благодаря этим качествам Осипов очень быстро разобрался в ситуации, когда, сломав дверь, в комнату ворвался хранитель с помощниками. Да и на песенном празднике король постоянно подсказывал, как реагировать на то или иное событие.

Вот таким размышлениям и предавался Осипов, лежа на огромной королевской кровати, застеленной тонко выделанными шкурами неизвестных животных. Николай, широко раскинув руки, распластался на спине и наслаждался активным отдыхом. Активность заключалась в том, что король периодически обмахивал рукой лицо и чуть-чуть сгибал левую ногу в колене. Правая же нога очень удобно расположилась в складках шкур, и Шлюксбарту абсолютно не хотелось ею шевелить.

В дверь постучали, и почтительный голос робко сообщил, что Его Величеству необходимо проследовать в пиршественный зал. Осипов недовольно вздохнул, но что делать. Надо идти. С трудом опустив ноги на пол, король поднялся и с удивлением заметил, что кровать даже не скрипнула под его весом. Осипову стало интересно, из чего же сделано его ложе. Еле-еле опустившись на одно колено, Николай одернул полог и заглянул под кровать. Увиденное его потрясло. Основание кровати состояло из крепчайших дубовых брусьев сечением не менее тридцати сантиметров. С содроганием инженер понял, что балки представляют собой самую мощную шахтную крепь, использующуюся лишь в исключительных случаях в особо важных туннелях.

«Надо что-то срочно делать с моим весом», – подавленно подумал король, с большим трудом поднялся на ноги и направился к выходу. Двое слуг распахнули тяжелые створки двери тронного зала, и Ламбарт, находящийся в глубине помещения, громовым голосом торжественно объявил:

– Его Величество король Шлюксбарт Пятый, безмерной милостью Владыки всегорный правитель Рудного королевства во всех его частях, покоритель низовых земель от края до края, государь лесов и обладатель всех вод мира!

Весьма польщенный столь пышным титулованием Осипов чинно прошествовал к трону, установленному во главе стола, сел на свое место и небрежно окинул взглядом придворных, почтительно жавшихся по краям зала. Затем король милостиво взмахнул рукой, тем самым давая понять собравшимся, что, собственно говоря, можно уже и начинать. Как по команде знатные особы ринулись к столам и мгновенно безо всякой суеты и паники уселись на длинные деревянные скамьи. Николай огромным усилием воли заставил себя не обращать внимания на великолепные лакомства, обильно стоявшие на столе.

Особенно Осипов не замечал жареную курицу, лежащую на золотом блюде и так обворожительно пахнущую, что у короля непроизвольно потекли слюни. Упорно отводя взгляд от невыразимо прекрасно сверкающей под лучами светильников куриной корочки, Осипов сосредоточенно рассматривал сидящих перед ним гномов, а память Шлюксбарта услужливо выдавала информацию по каждому из них. Правда, Осипова жутко раздражал тот факт, что первая мысль короля по отношению к любому представителю аристократии была до крайности стандартна. «Этот гном хоть и тупой, как кирка Последнего, но лично мне преданный до крайности».

Ближе всего к королю по издревле утвержденному закону сидели Хозяева Замков вместе со своими сыновьями. Вот уже старый, но еще крепкий Майнхард. Именно его отец во главе своего отряда в самый критический момент, когда мятежники взяли штурмом стену королевского замка и жаркая схватка закипела во внутреннем дворе, ударил врагам в тыл. Тем самым склонив ход боя в пользу обороняющихся. С тех пор глава рода Майнхардов всегда восседал по правую руку короля на пиру в день Первого Горна. Рядом с отцом замерли в почтительной неподвижности пятеро его сыновей. Уже не молодые, но полные сил, они сильно выделялись на фоне всех остальных пирующих своей богатырской статью. Напротив них размещались остальные два рода Хозяев, пусть и не столь отличившиеся на поле битвы, но тоже весьма достойные.

Далее на лавках нетерпеливо ерзали всякие чиновники вроде королевского виночерпия, ключника и прочей весьма уважаемой публики. Ну а в конце стола сгрудилась толпа безземельных Хозяев, все обязанности которых заключались лишь в том, чтобы создавать массовку в королевском замке, набивать брюхо на пирах и кричать здравицы королю при любой возможности. Уже лет тридцать главный хранитель королевской кирки набирал себе в помощники исключительно отпрысков безземельных родов.

Маг и воевода находились не очень далеко от короля, но разговаривать с ними Осипов не мог. А если говорить начистоту, то и не хотел. Осипов до глубины души обиделся на Павла Анисимовича. А как тут не обидеться? Когда король после своего выступления стоял на помосте, буквально купаясь в искреннем потоке народного обожания, и предавался радостным мыслям о том, что все прошло просто на «Ура» и больше не надо бояться внезапного понижения своего рейтинга, раздался весьма неприятный голос мага:

– Ваше Величество. Смотрю на ваше выражение лица и понимаю, что вы сейчас пребываете в эйфории. Но все же не могу не сообщить одну маленькую, но весьма неприятную деталь.

Ощущения полной идиллии и блаженного спокойствия немедленно покинули Осипова, он подозрительно покосился на мага и, терзаемый самыми плохими предчувствиями, обреченно сказал:

– Давай выкладывай, что там у тебя за «неприятная деталь».

Маг, всем своим видом показывая, как сильно он сожалеет о том, что отвлекает своего сюзерена от народной любви, наклонился к самому уху короля и зашептал:

– Слушай, Коля. Здесь дело такое. Действительно, с простыми гномами все хорошо получилось. Ты молодец, очень хорошо спел. С этим вопросов нет, и я поздравляю тебя с великолепным началом политической деятельности.

Инженер по-прежнему крайне настороженно слушал мага. Тот изо всех сил заливался соловьем, расхваливая всеми возможными способами мудрость Его Величества, но Николай не забыл про обещанную «деталь» и, хмуря густые брови, ждал неминуемого ее появления. И действительно, очень быстро поток красноречия Нагибина иссяк, и маг приступил к главной теме разговора:

– Но кроме народа, сегодня выдавшего тебе авансом свою полную поддержку, есть и правящий класс королевства. Этим ребятам по большому счету абсолютно наплевать как на ваше выступление, так и на простонародье. Их это не касается, – Павел Анисимович незаметно подергал Осипова за рукав и кивком указал себе за спину, где кучковались придворные. – Сам посмотри, какие красавцы.

Медленно повернув голову, Осипов увидел, что в отличие от народа элита королевства не выказывала ни малейшего признака воодушевления, а вместо этого, потирая животы, нетерпеливо топталась на месте и постоянно поглядывала на ворота королевского замка. А над головами сановников отчетливо разносилось только одно слово: «Пир».

Внезапно по спине Николая пробежал холодок, и у него пересохло в горле.

– Первый раунд мы выиграли, – раздался все понимающий голос мага. – Сейчас предстоит второй. Только боюсь, что этот раунд для нас так быстро не закончится…

Инженер закрыл глаза, отгоняя от себя неприятные воспоминания, протянул руку к ближайшему блюду. Отщипнул крохотный кусочек от большого запеченного куска мяса и закинул его себе в рот. Тут же над столом зазвучали здравицы в честь Его Величества, впрочем, они быстро смолкли, и вскоре над столом раздавался лишь мощный хруст перемалывающих еду челюстей.

– Ваше Величество! А что вы ничего не едите? – раздался за спиной Осипова преданный голос хранителя. – Специально для вас приготовлено изысканное кушанье, сравниться с которым по глубине вкуса не может ничего!

Ламбарт вплотную придвинулся к королю и вкрадчиво добавил:

– Сегодня утром доставили из Лорилейна особым караваном. Попробуйте дивную птицу, обитающую только в священной роще эльфийского короля. Она очень редкая, так как откладывает два яйца один раз в десять лет.

Слова хранителя поразили короля, и ему очень сильно захотелось немедленно отведать загадочный деликатес. Еще бы! Николай и заурядную утку по-пекински никогда не пробовал, так что же тогда говорить о таинственной птице из священной эльфийской рощи. Инженер завертел головой, выискивая на столе столь бесценное блюдо. Заметив небольшое замешательство Его Величества, хранитель ловко изогнулся, подхватил руками золотой поднос с курицей и торжественно поставил его прямо перед королем:

– Ваше Величество! Вот оно, загадочное сокровище эльфов!

– Курица?! – потрясенно заорал Николай и удивленно уставился на Ламбарта. – Курица – это и есть священная птица эльфов?

Почтенный хранитель с достоинством поклонился и, приложив правую руку к груди, ответил:

– Эльфы хранят в тайне имя этой птицы. Никто не знает, как она… – Хранитель оборвал свою речь на полуслове. Он цепким, немного обеспокоенным взглядом посмотрел прямо в глаза королю. – А вы откуда знаете истинное название птицы?

– Как откуда? – удивился инженер. – В чертогах Владыки узнал. Я там вообще много нового для себя почерпнул.

Главный хранитель королевской кирки как-то по-особенному посмотрел на короля, словно увидел его первый раз в жизни. Ламбарт больше ничего не сказал и бесшумно отошел за спинку трона.

Курица пахла просто замечательно, а румяная корочка так неподдельно радовала взор, что Николай, разумно рассудив, что диетическое питание не нанесет большой вред его фигуре, широко улыбнулся и потянулся за столовыми приборами. Весьма обрадованный хранитель негромко хлопнул в ладоши, и тут же возникшие словно из ниоткуда слуги окружили короля и немедленно заставили все свободное пространство перед ним различными лакомствами. Из всего многообразия деликатесов Осипов смог опознать лишь два: хлебную буханку в виде гриба и зеленые сморщенные яблоки весьма подозрительного вида.

Король, не отрывая взгляда от курицы и фактически захлебываясь слюной, продолжал шарить руками по столешнице в поисках ножа и вилки. Шарил до тех пор, пока наконец не вспомнил, что никаких столовых приборов, за исключением ложек, нет, ввиду того что нынешняя цивилизация до них еще не додумалась. Обжигая пальцы, Осипов разорвал тушку «дивной птицы» на две половины и немедленно впился зубами в нежнейшее белое мясо. Курица сопротивлялась героически, но недолго. Следом за ней в ход пошли яблоки и почти целая булка хлеба. Вкус еды показался инженеру очень непривычным, каким-то пресноватым, но что именно неправильного было в стряпне, оголодавший Николай так и не определил. Немного утолив голод, инженер довольно откинулся на спинку трона и благодарно посмотрел на хранителя. Который немедленно засиял от счастья и, тут же наклонившись к королю, зашептал, словно опытный заговорщик:

– Ваше Величество, король Лорилейна еще прислал вам в знак своего наивысшего уважения и нижайшего преклонения перед вашей мудростью самое лучшее вино. Прикажете подавать?

Осипов непроизвольно кивнул. Он никогда еще не пил эльфийского вина, и ему действительно захотелось пропустить бокальчик-другой изысканного напитка.

Ламбарт снова хлопнул в ладоши, но на этот раз так громко, что методично жующие гномы оторвались от своих тарелок и уставились на хранителя. Двери распахнулись, и в зал вошел слуга, державший на вытянутых руках очередной золотой поднос со стоявшим на нем кубком весьма приличных размеров. Придворные радостно загудели, а Хозяева Замков на дальнем конце стола так вообще откровенно взревели и затопали ногами.

Осипов поначалу не понял причину столь неожиданного всплеска радости наследной аристократии, но потом вспомнил, что спиртные напитки подают во время пира исключительно после того, как король пригубит вино. Инженер, прижав ладонью бороду к груди, ловко подхватив с подноса кубок, поднес его к лицу и вдохнул аромат продукции эльфийских виноделов. В нос ударил неприятный запах дешевого плодово-ягодного вина. Примерно так пахло пойло, которое постоянно распивали гуковские алкаши за автобусной остановкой. Осторожно отпив пару глотков, Осипов отчетливо определил, что вино не только похоже пахнет, но, судя по всему, и поставляется в королевство эльфов прямиком из небольшого магазинчика, стоявшего аккурат между домом Николая и вышеупомянутой автобусной остановкой.

Осипов непроизвольно поморщился и сунул кубок в руку слуге. Зал взорвался откровенно радостным ревом, и к пирующим поспешно направились многочисленные слуги с большими пивными кружками в руках. Ламбарт лично убрал поднос с сиротливой лежащей на нем горкой куриных костей, и перед королем незамедлительно поставили новое блюдо. В широкой металлической миске лежали кусочки каких-то мелких птиц вперемешку с непонятного вида овощами. В глубине блюда неприятно белела мелко нарезанная капуста. Только с помощью короля Осипов понял, что видит перед собой очень дорогое праздничное блюдо, а именно рубленых скворцов, заправленных редькой с добавлением капусты и брюквы.

Николай с отвращением отодвинул от себя миску и поискал взглядом что-нибудь поаппетитнее. Выбор пал на жареное мясо и нарезанный толстыми кусками сыр. Недолго думая, Осипов отломил солидный кусок хлеба, положил на него кусок мяса, а сверху добавил два ломтя сыра. Обхватив ладонями все это великолепие, король поднес бутерброд ко рту и в предвкушении удовольствия зажмурил глаза. Николай полностью забыл про твердое намерение соблюдать диету и теперь с упоением откусывал огромные куски от импровизированного бутерброда и с какой-то животной радостью их поглощал.

К сожалению, счастье короля длилось недолго. Не успел бутерброд уменьшиться и наполовину, как мозг Осипова начал подавать недовольные сигналы. А когда король все же доел только что изобретенный им сэндвич, то мозг уже отчаянно ругался и грозил страшными карами незадачливому владельцу. Несколько секунд Осипов непонимающе оглядывался по сторонам, вытащил из миски скворца и откусил небольшой кусочек. Перепробовав таким образом с пяток блюд, Николай ударил кулаком по столу и зло рявкнул на хранителя:

– Вы что там, обалдели? Почему перца никакого не положили?

У Ламбарта мгновенно вытянулось лицо, он часто заморгал, приложил руки к груди и потерянно залепетал:

– Простите, Ваше Величество, мою скудость ума. Но я не понимаю, о чем вы говорите.

Осипов, с трудом подавляя рвущийся наружу гнев, сжал кулаки:

– Тогда принеси мне перец. Просто принеси перец. Красный или черный – без разницы. Это тебе понятно?

Глаза Ламбарта испуганно расширились, он часто закивал и, неуклюже скособочась, засеменил к выходу. Николай недовольно покачал головой, машинально взял со стола кубок и сделал большой глоток.

«Твою мать!» – мысленно взревел король, выплевывая на пол эльфийское вино. «Да что же это такое!» – негодовал донельзя оскорбленный Осипов. Это не пир, а какое-то изощренное издевательство. Сначала под видом невиданного деликатеса подсовывают жалкую курицу. Потом поят каким-то отвратительным шмурдяком, а в завершение всех бед оказалось, что повара забыли поперчить всю еду.

– Мой король! Я вижу – вы чем-то сильно недовольны? – раздался спокойный голос Майнхарда.

Осипов поставил почти полный кубок на стол и брезгливо отодвинул его подальше от себя.

– А вы разве не заметили, что пища совсем не перченая? – Осипов невесело усмехнулся. – Или такой достойный рыцарь, как вы, не обращает внимания на подобные пустяки?

Брови Майнхарда удивленно поползли вверх. Седобородый Хозяин Замка как-то неопределенно хмыкнул и пожал плечами:

– Мой король. Странными словами вы выражаетесь. Я почти ничего не понял из вашей речи.

Обескураженный Осипов несколько секунд соображал, что же такого мудреного он сказал, но ничего подозрительного в своих словах не нашел. Слуга поставил перед главой славного рода очередную пивную кружку, и инженеру до зубовного скрежета тоже захотелось выпить хмельного напитка. Подозвав небрежным жестом слугу, Николай сделал заказ, а заодно осведомился, почему так долго отсутствует хранитель. Слуга вжал голову в плечи, ничего не ответил, лишь что-то пролепетал насчет величия короля и явно вознамерился стрелой выскочить из зала.

– Подожди, – остановил его король. – Вино со стола забери.

Его Величество поднял голову и поймал заинтересованный взгляд Майнхарда. Осипову даже стало немного неудобно от того, как пристально рассматривает его старый рыцарь.

– Что это, почтенный Майнхард, вы на меня смотрите, словно… – король хотел сказать «как слизь на изумруды», но благоразумно воздержался от употребления данного выражения по политическим соображениям. – В общем, смотрите. Да.

Седобородый Хозяин Замка от души приложился к пиву, вытер усы и без тени смущения сказал:

– То и смотрю, что не узнаю Ваше Величество. Вот уже лет тридцать вы только и говорите мне о том, как великолепно вино на вкус и что пить пиво, по вашему мнению, недостойно для королевского величия. Ущемляет, мол, у вас что-то.

Осипов улыбнулся, при этом он постарался добавить в улыбку как можно больше загадочности:

– Времена меняются, и мы меняемся вместе с ними.

Судя по резко расширившимся глазам Майнхарда, эта фраза произвела на него большое впечатление. Хозяин Замка снова приложился к кружке и после небольшой паузы тихо спросил:

– И что же за перемены ждут наше королевство?

Вот теперь Николай ощутил срочную потребность в разговоре с магом. Милая, ни к чему не обязывающая застольная беседа неожиданно приняла весьма опасное направление. И инженер вполне обоснованно боялся ляпнуть какую-либо глупость. После непродолжительного размышления Осипов решил пока прямо ничего не отвечать почтенному рыцарю, а перевести разговор в другое русло. Тем более что перед Его Величеством возникла кружка пива с приятно ласкающей взор пенной шапкой.

Николай после всех недоразумений с эльфийскими продуктами с большой опаской поднес кружку ко рту, сдул пену и осторожно отпил небольшой глоток. Пиво оказалось очень приятным на вкус. Немного горьковатое, оно пахло хлебом и, к удивлению Николая, медом. Опустошив за один присест кружку, Осипов довольно рыгнул и жестом показал слугам, чтобы они немедленно принесли еще.

Король вытер перепачканные пеной усы, бросил короткий взгляд на семейство Майнхарда, чинно сидящее за столом и с завидным упорством поглощающее в громадных количествах еду и запивающее это дело каким-то невероятным объемом пива.

– Почему не приехали все ваши сыновья? Я вижу только пятерых. Где еще двое? Заболели?

Хозяин Замка едва заметно опустил плечи вниз и стал словно ниже ростом:

– Ваше Величество. Двое моих сыновей погибли прошлой осенью при отражении набега орков на замок почтенного Бальдхарда, – рыцарь без стеснения ткнул пальцем в грудь сидящего напротив него гнома. – Это был очень мощный набег, мне пришлось отправить ему на помощь всю свою дружину.

Николай опустил глаза и, чтобы скрыть смущение, начал медленно поглаживать бороду. Ну, надо же! Вот это называется, перевел разговор на безопасную тему. Инженер с трудом вспомнил, про что говорил почтенный Хозяин Замка. Действительно, в середине осени он слышал о стычке на границе. И даже интересовался подробностями. Но хранитель, маг и воевода, словно сговорившись, в один голос успокоили Его Величество. Ничего страшного не произошло, обычная мелкая потасовка. Хозяева Замков, как всегда, наголову разбили врага, и беспокоиться совершенно незачем.

Осипов недовольно хмыкнул. Он вспомнил, что Павел Анисимович, показывая современные карты королевства, обеспокоенно отметил, что замок Бальдхарда наполовину разрушен. Так же сильно пострадала древняя стена, запирающая узкое ущелье, за которым начинались земли племени орков. То есть получается, что граница практически открыта и лишь один замок Майнхарда прикрывает столицу. Вот это да! Николай для большего понимания обстановки спроецировал ситуацию на знакомую ему реальность. Получилось, что Смоленск практически разрушен и московское направление прикрывает лишь Можайск. Хорошо, что здесь, в Рудном королевстве, местный поселок Веселый, играющий роль Можайска, очень хорошо укреплен и обойти его невозможно. К тому же наместник Веселовского удела почтенный Майнхард является старшим среди всех Хозяев Замков, фактически исполняя обязанности командующего военным округом, и имеет право отдавать приказы младшим хозяевам.

– Какие меры предпринимаются по ликвидации последствий набега? – обеспокоенно спросил Осипов, нервно постукивая пальцами по столешнице.

Если бы прямо в это мгновение в тронном зале обрушился потолок или снова прямо за столом появился Владыка и начал горланить неприличные песни, то почтенный Майнхард удивился бы гораздо меньше, чем сейчас. Хозяин Замка открыл рот и поставил пивную кружку мимо стола.

– Ваше Величество. Ранее я неоднократно рассказывал главному хранителю кирки о наших нуждах. Он клятвенно заверял, что вы полностью в курсе всех дел и вот-вот примете решение.

– Вот даже как? – неприятно пораженный Осипов нервно заелозил на троне. – Это точно?

Майнхард уверенно кивнул и прижал сжатую в кулак ладонь к груди. Осипов решил не откладывать дело в дальний туннель и немедленно обсудить вопрос насчет восстановления замка, но Майнхард неожиданно подался к королю и сказал елейным голосом:

– Ваше Величество, так вы говорите, что яблоки необходимо есть исключительно после салата из репы?

Понятное дело, что ничего подобного инженер не говорил и даже не собирался. Опешивший Николай уже хотел сказать Хозяину Замка все, что он думает о его столь странном поведении, но тут краем глаза заметил синий, расшитый золотом балахон хранителя. Тот неслышно подошел сзади и теперь с весьма довольным видом топтался за троном.

– Ну, что, принес перец?

– Ваше Величество. Осмелюсь сказать, что в попытках выполнить ваше столь милостивое желание я поднял на ноги всех слуг. Никто из них тоже не знает, что означает столь таинственное слово «перец». Тогда движимый заботой о благе Вашего Величества и преисполненный тревогой за судьбы королевства, которое в случае невыполнения вашего, безусловно, правильного и нужного желания…

Внутри у Осипова начала закипать ярость. Неожиданно он понял, что хранитель внезапно перестал казаться верным слугой, да и вообще надежным гномом. На это повлияла как эпопея с эльфийской гуманитарной помощью, так и весьма дурно пахнувшая история с сокрытием от главы королевства наиважнейшей информации оборонного значения. Но пока Николай решил повременить с монаршим гневом и терпеливо дожидался окончания льстивой речи хранителя. Тот, наконец, прекратил плести словесные кружева и подошел к сути дела:

– И я взял на себя смелость задать этот вопрос верховному магу, почтенному Дитбарту. И немедленно получил ответ, что перца в нашем королевстве отродясь не знали и Ваше Величество забыло, что только в чертогах Владыки употребляют перец в пищу. Причем как красный, так и черный. – Ламбарт расправил плечи и преданно посмотрел на короля. – Но я решительно возразил, что Ваше Величество ничего никогда не забывает, а наоборот, обладает самой крепкой памятью среди всех королей мира…

Хранитель продолжал распинаться о недостойном высказывании верховного мага, но Осипов его уже не слушал. Он тоскливо размышлял о том, как печально жить без перца и где его можно по-быстрому найти. Но Ламбарт настолько разошелся по поводу крайне гнусного поведения мага, вошел в такой раж, что почти перешел на крик, тем самым прервав мыслительную деятельность сюзерена.

– Знаешь, почтенный хранитель, – буркнул король, против своей воли отправляя в рот очередной кусок сыра. – Ты абсолютно прав. Маг крайне непристойно себя повел по отношению ко мне. Выражаю волю показать свое неудовольствие. Что посоветуешь?

Глаза хранителя радостно заблестели. Счастливо улыбаясь, он наклонился к королю и зачастил скороговоркой:

– Ваше Величество. Я думаю, что для начала нужно подавать магу пиво с задержкой в треть полчаса. – Ламбарт посмотрел на короля, явно оценивая его реакцию.

Осипов не смог удержаться от мелкой мести Павлу Анисимовичу. Не все же только одному магу портить настроение королю.

– Я думаю, такой задержки будет недостаточно. Распорядись подавать ему пиво ровно в три раза меньше, чем остальным. И проследи за этим лично.

Ошалевший от столь блистательной победы над ненавистным магом, Ламбарт низко поклонился и немедленно исчез. Инженер даже заподозрил, что хранитель применил для этих целей магический амулет особой мощности. Довольно хихикнув, Николай решил промочить горло, не глядя протянул руку вперед, взял со стола кубок и немедленно выпил.

– Твою дивизию! – заорал Николай, в отчаянии уставившись на кубок с эльфийским вином в своей руке. – Да что же это такое! Да что же это за проклятие такое!

– Что случилось на этот раз, Ваше Величество? – обеспокоенно спросил Майнхард и легким поднятием брови показал слугам, чтобы они принесли ему очередную кружку пива.

– Да все то же самое. Опять у меня на столе непонятно каким образом оказалось это эльфийское пойло!

– Почему же непонятным? – искренне удивился Хозяин Замка. – Очень даже понятным. Слуга его вам поставил на стол, пока вы беседовали с почтенным хранителем.

Осипову неожиданно стало очень неуютно. Его охватило чувство дискомфорта, пока еще легкого, как перо священной эльфийской птицы, но очень и очень неприятного. Словно старый друг занял до получки двести рублей и забыл вовремя отдать. Вроде сущий пустяк. Дело-то раздавленной слизи не стоит. А все равно досадно…

Понятное дело, обычный слуга никогда бы не посмел снова подать вино королю, которое он отверг. Значит, такое распоряжение отдал сам Ламбарт. Но хранитель не мог не знать, что король лично распорядился убрать кубок со стола. Осипов никак не мог понять причину столь необычных действий Ламбарта. Ладно. С этим он разберется позже. Сейчас нужно срочно переговорить с командующим округом.

– Доблестный рыцарь, вы когда собираетесь отбыть в Можайск, – инженер раздосадованно фыркнул и тут же исправился. – Я хотел сказать – в Веселый?

Майнхард тщательно вытер усы и привычным жестом провел ладонью по бороде:

– Ваше Величество. Я планирую выехать из столицы завтра утром, – Хозяин Замка нервно потеребил бороду, словно собираясь с духом, и неожиданно выпалил: – А что вы все время называете меня непонятным словом «рыцарь»?

Осипов в это время как раз отправлял себе в желудок очередную порцию пива, и у него имелось время для обдумывания ответа на столь неожиданно возникший вопрос.

Король небрежно поставил пустую кружку на стол и почувствовал, что у него от выпитого слегка зашумело в голове.

– Это вполне понятное слово. Так в чертогах Владыки называют самых умелых и отважных воинов. Но не простых, а тех, кто владеет собственным замком и беспрекословно исполняет свой долг перед королем.

– Тогда это действительно хорошее слово, Ваше Величество, – донельзя довольный Майнхард горделиво посмотрел на сыновей, жадно ловивших каждый тончайший нюанс разговора. Хозяин Замка внезапно нахмурился и озабоченно спросил короля: – А мои сыновья тоже смогут когда-нибудь стать рыцарями?