Текст книги "Книга Тьмы. Часть 1 (СИ)"

Автор книги: Олег Мельник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

Но за секунды промедления, пока я мечтал, отрубленные щупальца демона выросли снова и отшвырнули меня к противоположной стене. Я оказался от цели еще дальше, чем прежде. Чудовище оградилось от меня острым ежовым щитом своих конечностей, каждый контакт с которыми только увеличивал число ран и размер отчаяния.

Да как же мне до тебя добраться! – взвыл я. – Придушил бы уже эту девочку, что ли, чтобы не нужно было спасать ее!

Яйцо, схваченное монстром, приобрело серый оттенок и казалось совершенно безжизненным.

Волки рычали и грызлись, исцарапывая друг друга в кровь. Такой дикой схватки между ними еще не происходило. Я перестал понимать, откуда течет энергия и через какую нить Судьбы она уходит. Кажется, сила текла сразу со всех сторон. Жар внутренней битвы передавался моему внешнему телу, я почти пылал, температура становилась невыносимой. Наверно вот так и просыпается Феникс...

Хватит! – крикнул я на волков.

И вдруг – они остановились. Затем послушно отступили друг от друга на шаг, на два, расходились все дальше, пока пространство между ними не заполнилось холодом. Внутренний огонь потухал, я старался дышать ровно и освободил голову от мыслей. Чувства и желания укрывались все глубже. Я начал твердеть. По телу разливалась корка металла – вроде той, что я изредка надевал на себя, стараясь оберечь от внешних воздействий свою внутреннюю сущность. Только эта была в сотни раз мощней и крепче. Настоящая броня. Об этой защите говорил Константин.

Никаких сомнений больше не оставалось. Энергия, успевшая набраться во мне, придала решимости.

Удары осьминога больше не причиняли вреда. Несколькими резкими движениями я прорубился сквозь копья щупалец и оказался с чудовищем лицом к лицу. Я не испытывал наслаждения и не чувствовал торжества, когда колол мечом осьминога и тот заваливался на пол. Я не знал, что творилось в этот миг в душе порождения Хаоса – для меня это была пустота, наделенная особенной оболочкой.

Когда Света оказалась у меня в руках, пришло облегчение. Я прижал девочку к себе, и металлическая броня исчезла. Удерживать волков было очень трудно. Я понял – для того чтобы носить такую ментальную броню необходимо либо избавиться от волков, либо оставить только одного из них.

– Ты цела? В порядке? – спросил я, позабыв, что Светик не ответит мне, пока я в Тени. Мои слова для нее звучат, будто собственные мысли.

Света подняла голову и посмотрела на меня своими чудными, детскими, лучистыми глазами, полными чистоты и доверия. Таким взглядом не угощают первого встречного. Я со стыдом пытался отогнать от себя мысль, что несколько минут назад, укрощенный слабостью, желал ее гибели, и презирал себя за это. Света была не простым ребенком, в ней было что-то знакомое, родное. Должно быть, я чувствовал в ней Вику и проникался заботой к этому созданию. Яйцо дрожало, уткнувшись мне в плечо, а я радовался тому, что больше Светику ничто не угрожает. Наверно, в тот момент я впервые понял, что есть – любовь.

– Не смотри по сторонам, – сказал я.

Боль от ранений дала о себе знать почти сразу после победы. Стараясь унять дрожь, я опустился на пол. Яйцо у меня в руках мерно светилось, и этот свет успокаивал и дарил надежду. Энергия стремительно вытекала из меня по нитям Судьбы – удерживать ее не осталось ни воли, ни желания. Лишаясь силы, я чувствовал, что лишаюсь тяжкого груза.

Пространство Тени вновь исказилось, открыв восприятию новых чудовищ – на этот раз их было трое. Осьминоги заметили нас и медленно приближались. Я выставил перед собой меч, хотя не совсем понимал, как мы будем отбиваться сразу от троих. Света почувствовала мой страх и отчаяние и впервые за весь этот сумасшедший для нее день заплакала. Не так, как это обычно делают дети – от боли или желания привлечь к себе внимание. Она плакала по-настоящему, поливая солеными слезами всю мою рубашку, отчего свежие раны очень некстати дали о себе знать. Восприятие заволокло туманом. Я ожидал нападения каждую секунду, но осьминоги почему-то медлили. Они были уже совсем рядом, я поднял голову и увидел три пары горящих глаз.

– Отбой, здесь гражданские, – раздался голос.

Чудовища превратились в сотрудников ОМОНа, я осознал себя в какой-то развороченной квартире сидящим на полу. Света – большеглазое трехлетнее создание со светлыми кудрями – испуганно и странно глядела на меня. В паре метров от нас лежал труп террориста с автоматом в окоченевших пальцах. Противоположная стена была сплошь изгрызена следами от пуль. Меня настолько истощило сражение, что я непроизвольно выскочил из Тени.

– Раненые есть? – поинтересовался один в маске. Окровавленную рубашку от его взгляда заслоняла Света. Я ощупал себя, ни одной раны на теле больше не было – может быть, Светины слезы залечили меня? – и дал отрицательный ответ.

– Тогда на выход. – Затем отчитался в рацию: – Третий этаж чист.

Я поднялся на ноги и, не отпуская девочку, направился к выходу. Погоня привела нас на другой конец дома. Я себе даже не представлял, о чем подумали сотрудники, когда увидели пробитые насквозь стены и потолки. Двор стал еще оживленней: полиция, врачи, чиновники уже без страха ходили внутри оцепления. Особо смелые репортеры продвигались все ближе к месту происшествия. С бывшими заложниками работали следователи и психологи.

Как только мы в сопровождении людей в маске показались на улице, сразу привлекли к себе внимание. Отдавать девочку в руки специалистов и самому влезать во всю эту историю желания никакого не было. Я снова нырнул в Тень и укрыл в ней Свету.

– В подвале находится взрывное устройство. Замаскировано под телевизор "Горизонт" в коробке, – сказал я омоновцам, моментально потерявших нас из виду. Эта информация запечатлелась в их подсознании, будто собственные умозаключения. Сотрудники тут же взялись за рацию и устремились в подвал.

Находиться в Тени после недавнего боя было тяжело. Я как будто шел по канату: один неверный шаг – и выпаду в реальность. Вика была недалеко, сознание девушки помутилось истерикой – она порывалась увидеть дочь, но никто не мог дать ей внятный ответ относительно местоположения Светы и ее состояния. Я разрывался между желанием обрадовать Вику и поместить девочку в спокойную атмосферу. Наконец, потянувшись к сознанию убиваемой горем матери, я попытался донести до нее информацию:

Света ждет тебя дома. С ней все хорошо.

Вика услышала меня, ее плач прекратился. Этого было достаточно. Через несколько минут я открыл дверь с выбитым замком в Викину квартиру, вышел из Тени и уложил девочку на кровать.

– Где папа? – спросила Света, устало-отстраненно глядя на меня. От этого вопроса почему-то больно кольнуло в груди.

– Они скоро придут. Спи, а когда проснешься, мама и папа будут здесь, – успокоил ее белый волк.

Девочка еще какое-то время глядела на меня, а затем повернулась на бок. Свету очень утомила погоня и похищение осьминогом. И черт знает, какими последствиями все эти события отпечатались в ее сознании. Я решил, что не уйду, пока Вику не допустят в квартиру.

Глава 17

– ... Где и был обнародован факт обнаружения небесного тела. На экране мы видим комету Николаева, летящую со скоростью двести километров в секунду по направлению к нашему Солнцу. Ее стало видно всего несколько дней назад. Это связано с тем, что приближаясь к Солнцу, поверхность кометы нагревается, а испарявшиеся в связи с этим льды, покрывающие комету, и газы образуют сияние – всем нам хорошо известный характерный хвост. По словам доктора Николаева, траектория полета его кометы пройдет очень близко от Земли и ее будет видно невооруженным глазом. Это произойдет в ближайшие два дня, и мы сможем полюбоваться прекрасным зрелищем... – с экрана на меня смотрела строгая дикторша, объяснявшая смысл фотографий в прямоугольнике над ее левым плечом. Несколько снимков с телескопа, фотографии старого ученого, видеорепортажи из обсерватории – вся эта мешанина встретила меня из телевизора напротив, когда я разомкнул веки.

За окном уже стемнело, на улице все еще слышались голоса и шум. Жильцов до сих пор держали во дворе. Несколько раз наведывались гости из органов, я прятал себя и девочку в Тени от посторонних глаз. Вот уже больше часа порог квартиры никто не переступал. Я заглянул в детскую, чтобы проведать Свету, – девочка спала, всем своим видом изображая ангела. Кажется, шум за стенами ее нисколько не беспокоил. Пускай отдыхает, хороший сон ей поможет. Удовлетворенный, я вернулся в зал.

– А вы не задумывались, почему комету такой величины обнаружили только три дня назад? – спрашивал с экрана мужчина лет сорока с короткой бородкой на пухлых щеках. Его глаза прицельно стреляли в камеру, будто он хотел одним выстрелом поразить всех телезрителей. Новости закончились, по телевизору шла очередная передачка из тех, что призваны полтора часа размусоливать какую-то тему без явной кульминации или даже внятной концовки. – Доктор Николаев придумал занимательную историю о том, как благодаря своей просто огромной для кометы скорости, она пролетела расстояние от момента возникновения хвоста до ее сегодняшнего положения всего за несколько дней. Ну, это же абсурд... Миллиарды километров!.. Нет, эта комета была обнаружена намного раньше, но об ее появлении не стали говорить широкой публике. Лишь только сейчас, когда информация просочилась за стены обсерваторий. Все дело в том, что траектория полета кометы не проходит рядом с Землей – она совпадает с ней...

– А как насчет того, что следом за кометой Николаева с небольшим опозданием движутся еще несколько небесных тел? – спросил второй участник беседы. – Пока известно только о двух, но их может быть и больше. Такие данные были получены из Хаббла неделю назад. Правительства всех стран скрывают, чтобы предотвратить панику.

– Только не надо мистифицировать, – отмахнулся третий. Короткая стрижка, гладко выбритое лицо и массивный живот выдавали в нем государственного чиновника. Скорее всего – депутата. – Людям свойственно видеть то, чего нет. А иначе и жить-то скучно. Теории заговоров, летающие тарелки, инопланетяне – все одного поля ягоды.

– То есть, вы отрицаете возможность столкновения Земли с космическими объектами такой величины? – иронично заметил ведущий.

– Нет. Я говорю о другом. Вы знаете, когда метеорит взорвался над Челябинском, американцы даже расстроились?..

– Ни одно правительство не может гарантировать безопасность граждан от космической угрозы... – не слушая депутата, вставил первый – с бородкой. Эти двое спорщиков, казалось, бьются словесно не за правду, а за то, чтобы завладеть умами как можно большего числа телезрителей.

– ...Им непременно хотелось бы, чтобы подобное "шоу" произошло у них на родине... – продолжал депутат, повысив громкость голоса.

– ...Они заставляют нас молчать. Пронесется мимо – хорошо. Упадет – будь что будет...– не унимался бородатый.

В коридоре послышались голоса и аккуратные шаги. Я насторожился и тихо поднялся с кресла.

– Почему ты думаешь, что она здесь? – спросил мужской голос.

– Не знаю, – ответил женский. – Я так чувствую. Может быть, она спряталась...

– Квартиру проверяли, и не раз. Наталья Павловна говорила, что Света была с ней.

– Слушай, я и так вся на нервах, не надо нагнетать!..

Я вошел в Тень и направился в коридор. Вика и незнакомый мужчина по имени Игнат поначалу осторожно осматривались, а затем быстрыми шагами направились в детскую. Оттуда донесся радостный вскрик и чмокающие звуки поцелуев.

Я медлил. Пойти за ними? Зачем? Все закончилось хорошо, и в моем пребывании в этом доме больше нет необходимости. Семья собрана, все счастливы. Я смотрел из Тени на нити Судьбы – узор, опутавший этих троих, выглядел настолько гармонично и красиво, что разгадывать его, проникать в глубокую суть их жизни, касаться разноцветных каналов руками чужого человека казалось варварской грубостью. Вика – она была так близко и так далеко. Я стремился к ней все три года, и вот теперь она – снова на расстоянии контакта. Великий соблазн и опустошающее чувство бессмысленности. Белый волк держал меня на крепкой цепи.

Раньше я понимал любовь как некий вид собственности. Но в эти минуты пелена самообмана освободила глаза. Алекс во многом ошибался, но в одном оказался прав: тот, кто действительно любит, считает своей ценностью мнение и волю объекта любви. Должно быть Вике казалось, будто я равнодушен к ней, если не стремился вернуть ее. Но это неправда. Она сделала выбор, и единственное что я мог – это поддержать ее. Если в первые несколько дней после нашего разрыва я метался от злости к отчаянию, то спустя какое-то время вдруг осознал: она любит, она радостна и счастлива, и неважно, кто является причиной этой радости, пусть хоть сам Сатана, я сделаю все, чтобы это ее чувство не исчерпалось. Звучит, как слова неудачника, не умеющего добиваться своего. Но это не так. Я покорил целый мир, я знаю цену свободы и неволи. Всегда найдутся умники, которые возразят мне. Они скажут, что женщина выбирает сильных и настойчивых. Это, разумеется, так. Но вот что я отвечу им: своих любимых я неволить не стану. Даже если цена этому – превратиться в тень, которая со временем может только бесследно раствориться.

О недавнем оцеплении на улице напоминало необычное вечернее оживление возле дома. Несмотря на поздний час, дети гуляли во дворе и внимательно изучали местность, как будто хотели обнаружить на земле, к примеру, гильзу от автомата. Тинейджеры делились впечатлениями на игровой площадке. Пенсионеры на скамейках промывали кости всем политикам и чиновникам, допускающим подобные инциденты.

Я сел в Logan и направился домой. Родители дожидались моего приезда, я звонил им еще со Ставрополя, но сам от перспективы вернуться в родовое гнездо был не в восторге. Этот вечер я бы с большим удовольствием провел где-нибудь вдали от города. Но не повидать стариков было бы оскорбительным для них.

После радостных обнимашек и короткого разговора за остывшим ужином мне удалось отпроситься, чтобы поспать. Я лег на кровать и сразу почувствовал, как темный омут притягивает меня к себе. Какое-то время я видел лишь пустую черноту, затем в ней промелькнул свет. В этой вечной тьме искра света казалась одинокой и беспомощной, огонек как будто звал меня спасти его, вытащить из мрачной бездны. Я знал – это был маяк, он показывал путь всем, кто заблудился, но его беспомощная тусклость больше не помогала находить дорогу.

Искра начала расти. Было непонятно, то ли маяк приближался ко мне, то ли я – к нему, но через некоторое время пятно увеличилось до размеров человека. Свет слепил глаза, словно дело происходило наяву, но совершенно не излучал тепла. Это был костер в ночи, который не грел, а только манил своим светом одинокого путника в холодную ночь. Я знал, что можно "погреться" этим светом и продолжить путь, или остаться здесь навсегда. И если остаться, у тебя будет все, что пожелаешь, любой каприз. А если уйдешь... ты будешь просто продолжать идти дальше.

Я стоял ослепленный этим светом, не в силах двигаться дальше. Горящий овал посреди черноты теперь напоминал вход в некий тоннель – уходящий вглубь самого себя. Моя догадка скоро подтвердилась – внутри света проявилось темное пятно. Это пятно росло, пока не приобрело очертания человека. Затем оно шагнуло через порог света и тьмы, и я разглядел лицо пришельца. Это была Вика. Она глядела на меня острым, магическим взглядом и манила к себе. Я не мог сделать и шага. Тогда Вика протянула руку и сказала:

– Идем со мной.

Я попытался что-то сказать – не получилось.

– Тебе незачем продолжать идти неизвестно куда, – продолжала Вика. – Останься здесь. Со мной.

Я хотел к ней, но меня что-то удерживало.

– Ты ведь хочешь вернуться туда, где все началось, – говорила она. – Ты сможешь все, только стань тем, кем должен. Сделай правильный выбор. Иди ко мне.

Я хотел крикнуть, что пойду за ней куда угодно, но мое тело мне не повиновалось.

– Сделай шаг – и ты станешь богом. Все, что тебе нужно – идти за мной.

Я стоял как вкопанный.

– Сделай шаг. Давай: раз, два, три. Ты ведь можешь сделать шаг. Раз, два, три... раз, два, три... – повторяла она, отступая назад, словно приманивая к себе собаченку.

Тьма соскользнула с ее плеч, и Вика вновь превратилась в тень, стоящую в ореоле яркого света. Я больше не видел ее лица, а тень все повторяла: раз, два, три... раз, два, три...

Оковы сломались, я шагнул вперед, но в этот момент вдруг раздался крик:

– Дыши!

Я остановился и вопросительно посмотрел на Вику. Снова крик:

– Дыши! Давай!..

Вика открывала рот в такт этим словам, но как-то нелепо, несинхронно, запоздало. И голос был совсем другой. Это кричала не она. Я смотрел на мерцающий тоннель, и свет его постепенно таял во мраке, пока не источился совсем. Через мгновение я осознал, что лежу на кровати и смотрю в потолок. Вокруг была ночь. Предметы потонули в сумраке, и лишь синее от луны окно выделялось на фоне полумрака. Я лежал на спине и исследовал комнату мутным взором. В квартире, которую я много лет называл своим домом, теперь было что-то чужое. Я понимал, что мне здесь не место.

– Дыши!.. Раз, два, три!.. – вновь раздался крик – где-то на улице, как будто сон еще продолжался.

Эти слова повторялись снова и снова, пока я окончательно не пришел в себя. Я встал с кровати и подошел к окну. Недалеко от дома при слабой освещенности можно было различить группу людей, собравшихся вокруг трагической сцены: парень, стоя на коленях, делал искусственное дыхание и массаж сердца неподвижно лежащей на траве девушке. Кареты "скорой" нигде не было видно. Я быстро оделся и выскочил на улицу.

У Юли была астма, она лежала без сознания уже двадцать минут. Сердце остановилось. Нити Судьбы охотно передавали мне все данные о девушке. Компания ночных гуляк беспомощно наблюдала за тем, как Юля умирает. Звонки в "скорую" с гневными требованиями не прекращались, диспетчер лишь повторяла, что машина в пути. Что происходило в этот момент с выехавшей каретой – я не ведал даже в теневой личности.

Я не знал, чем мог бы помочь. От тела Юли один за другим отрывались каналы энергии, болезненно скручивались и чернели. Личный свет девушки угасал. Бесформенное облако ее естества поначалу превратилось в тучу, а затем стало приобретать форму какой-то странной птицы.

Она умирает, – сказала Тьма.

Птица неловко двигала широкими крыльями, еще не представляя, что это – полет. Такая новая возможно ее крайне притягивала, девушка совершенно забыла, где находится и что с ней происходит.

Никакой массаж сердца теперь больше не поможет.

– Подожди, – обратился я к птице. – Тебе незачем так спешить.

– Я хочу вперед, – ответила девушка. – Меня больше ничего не держит. Я свободна. Я свободна от любви и от тела. Теперь я одна – сама по себе.

– Куда ты отправишься?

– Туда, – птица указала вверх. – Хочу узнать, что там. Это моя новая цель. Жизнь не имеет смысла. У жизни нет целей, кроме смерти.

Птица крепла с каждым мгновением, забывая свою человеческую сущность. Оставшиеся нити Судьбы едва удерживали ее. Еще какое-то время – и вернуть девушку будет уже невозможно. Юлия переставала быть.

– Жизнь не имеет смысла, – согласился я. - Все существа живут не потому, что им уготовано какое-то предназначение, а потому, что они были рождены. Людям обязательно нужен «смысл», чтобы думать о чем угодно, только не о смерти. Потому что смерть ломает все их планы жить вечно.

– Значит, вечной жизни не существует?

– Бессмертно только то, что не рождено. Жизнь вечна, но вечной жизни нет.

– Тогда кто же я, по-твоему?! – спросила птица с вызовом.

– Ты – остаточная информация о себе самой. Призванная блуждать по вселенной без надежды найти приют и утолить голод. Таких как ты называют призраками.

– Значит, это все? Конец? Я улечу и больше ничего не будет?

– Будет. Что-то всегда обязательно будет. Во вселенной по-другому не бывает. Не бывает ничего только там, где ничего нет.

– А я? Я буду?

Птица сомневалась. Мне удалось заново привязать к ее телу несколько отпавших нитей, и птица стала бояться ступить в неизвестность.

– Смерть разрушает одно "я" и создает новое. Но у существа нет ничего ценнее своего "я". Поэтому существо стремится к бессмертию. Единственная возможность для человека осуществить бессмертие – через потомство, передавая самого себя в детей, – на генетическом и духовном уровне. Именно поэтому к детям возникает такая любовь – человек любит самого себя в будущем.

Птица грустно посмотрела на отчаявшегося молодого человека, безуспешно пытавшегося привести девушку в чувство.

– У меня нет детей.

– Значит, у тебя нет ничего.

Птица задумалась. Я ждал в напряжении. Я не смогу ее спасти, пока она сама этого не захочет.

– Ты говоришь, что у человека нет ничего дороже его самого. А как же любовь? – птица почти очеловечилась – она задала интересующий всех женщин вопрос.

– Любовь – это договор. Между собой и партнером.

– Как это – между собой? – заинтересовалась она.

– Когда у людей появляется симпатия, они начинают сближаться. У каждого есть некий подсознательный идеал, с которым он сравнивает потенциального партнера. Представь себе шаблон эталонного человека, поделенный на разные сектора-критерии. Поставь рядом шаблон реального человека – разделенного на такие же сектора, большая часть которых заштрихована неведением, непознанностью. Сближаясь, люди накладывают эти шаблоны друг на друга и ищут совпадения. Издалека заштрихованные области ввиду своей блеклости как бы сливаются с эталонными секторами, так что последние выделяются сильнее реальных. Отсюда начинается самообман. Человек видит в партнере не сектор неведения, а сектор эталона. И в голове проявляется мысль – «он – идеал!». Влюбленность построена именно на этом самообмане. Но чем дольше происходит сближение, тем отчетливее проявляются заштрихованные сектора и тем больше они отличаются от эталонных. На этом этапе возникает иная мысль – «он меня обманул» или «я обманулся/обманулась». И здесь необходимо заключить договор между собой. Это договор между «сердцем», все еще надеющимся увидеть в партнере идеал, и между «разумом», согласившемся идти на компромисс. Почему происходит такая дилемма? Потому что в отношениях человек хочет осуществить свои планы или мечты. Если подписан первый договор между собой, остается ждать, пока партнер не сделает то же самое. Если это происходит, заключается договор друг с другом – о том, что каждый волен осуществить свои планы с помощью партнера и помочь ему в осуществлении своих. Это называется любовью.

– Я думала, любовь – это чувство нежности, уважения, заботы... Такая, как у супругов, долго живущих вместе... – птица мало что поняла, из всей демагогии, которой я ее накормил. В этом состояла часть моего плана – включить ее «мозг» в работу, заставить попытаться понять, опровергнуть и выдвинуть собственную версию.

– У этих чувств уже есть названия. Я предложил тебе описание любви, – перебил я. – А у тех, кто годами живет вместе с партнером, в большинстве случаев возникает только привязанность. Привычка жить долгое время под одной крышей вместе в какой-то момент подменяет идеальный образ, ставя вместо него образ реального существа. Договор можно заключить сразу, либо через некоторое время – зависит от личных качеств. Человек может сразу понимать или не понять никогда, что взаимность – это готовность инвестировать в партнера под определенный доход.

– Один маркетинг, – вздохнула птица. – Значит, не бывает бескорыстной любви?

– Люди разочаровываются, когда это понимают. Они считают, что любовь свалится однажды с неба и одарит их всем, чего они только захотят. Нет. Любовь необходимо воспитывать, растить, поливать и ухаживать. Кто-то научился любить еще в детстве, кто-то учится с годами. Сложность состоит в том, что у каждого свое понимание о форме инвестиций и доходов. Хотя бы из-за разницы мировосприятия у полов. Отношения – это пошаговая игра, вроде стратегии «Герои»: ты совершаешь действие навстречу партнеру (другому игроку) и ожидаешь ответного действия в свою сторону. Если этого не происходит (герой противника укрылся в замке и сидит там), либо ты не воспринимаешь его действия как действие вообще (карта противника скрыта «туманом войны»), ты можешь сделать еще попытку, и еще. Но если ответной реакции не происходит, игра прекращается автоматически. Тебе становится неинтересно. Если же игра завязалась, остается только победить в ней – сделать свой последний ход решающим. Настоящая любовь там, где такие соперники сражаются до самой смерти. Потому что им интересно развитие событий и остановиться сами они уже не могут. Но если противник сделал ход и отказывается играть дальше, тебя это может вогнать в депрессию и породить желание реванша – любой ценой. Любовь – это и договор, и соперническая игра.

– Одни документы. Прям ЗАГС какой-то. – Рассказ о договорах и играх окончательно привязал птицу к земным нитям Судьбы.

– Не смотря на распространенное мнение о ненужности заключать брак «наверху», те же ЗАГСы играют не последнюю роль. Это инструмент давления на разум, наделение обязанностью и подавление эго. Создание правил игры и условий победы, что заражает партнеров интересом. Простой ритуал, но навсегда оставляет в подсознании свой отпечаток. Но – чем дальше развивается человечество, тем более эгоцентричными становятся индивидуумы. – Я загружал птицу информацией, отвлекал ее внимание, а сам незаметно привязывал к ней энергоканалы. - Раньше людям хватало при свидетелях назвать друг друга мужем и женой, затем для этого стало требоваться «присутствие» Бога, теперь – законный документ. Сейчас людей не удивить документом с печатью, ведь они повсюду. Бумажку из ЗАГСа легко могут спутать с туалетной бумагой. Парни знакомятся с девушками так часто и регулярно, что иной раз забывают их запомнить. Доступность секса убивает весь интерес к партнеру и к любовной игре. А на заповеди богов плюют даже верующие, если где-то рядом зазвенело серебро.

Современный мир сжался до размеров нескольких часов полета авиалайнера, нескольких миллисекунд пинга, нескольких самых важных мегаполисов. В этом маленьком объеме человек стремится к личному пространству, независимости, одиночеству. И разум реагирует на такое желание: он ищет повод для свободы, ищет причину разрушить отношения и не создавать семью. Человек отправляется вглубь самого себя, только сам себе он интересен. Поэтому в партнере человек нарочно выискивает изъяны, дабы оправдать свои действия. А для того, чтобы проще было найти недостатки в партнере, подсознание изначально выбирает «не того». Как видишь, человек обманывает сам себя ради свободы, независимости и цельности убеждений.

В будущем количество матерей-одиночек будет катастрофически расти, что приведет к распространению искусственных инкубаторов и полной или частичной потери функции естественного детопроизводства. Идея инкубаторов продержится недолго и впоследствии останется лишь в качестве бесперспективного государственного проекта. Для сохранения вида человечеству придется искать способ останавливать старение, лечить все болезни или каким иным способом достигать бессмертия. Жителей планеты станут помещать в сверхзащищенные, стерильные капсулы с настроенной инфраструктурой, общаться и контактировать они смогут лишь в виртуальном мире или в каком-то другом виде искусственного пространства.

Мой рассказ впечатлил птицу. Идея виртуальной жизни в исполнении художников нашего века – "Матрица", "Суррогаты" и пр. – порождает в человеке чувство протеста из-за нескрываемого волеподавления и искусственности. Но птица забыла – мир вокруг нее уже искусственно создан умами прошлого и настоящего.

– Я даже не знаю, человек ли ты вообще? Ты так уверенно говоришь о любви, – птица в свойственной женщинам манере вернула разговор в чувственную область, – будто сам воспитал ее.

И правда: человек ли я еще?..

– Да!

– Хорошо, я остаюсь. Но я буду сожалеть об этом, – сдалась, наконец, птица. Последние нити она привязывала уже сама.

– У тех, кто никогда не сожалел о том, что действовал по зову сердца, должны полностью отсутствовать мозги, – ответил я.

Сияние личного света Юли вернулось в прежнюю яркость. Конечно, это не было сиянием – в Тени никакого света не существует (за исключением дочки Вики – Светланы, но это скорее особенности моего восприятия). Вернее – существует, но у человека отсутствуют или очень атрофированы органы, которым он мог бы зафиксировать свет в Тени. Я все видел – но не глазами.

Грудь Юли судорожно задергалась, неумело и жадно выпивая воздух. Глаза широко раскрылись, словно впервые увидели этот мир. Люди, шокированные внезапным оживлением, кинулись к девушке, заслоняя свежий воздух и ночное небо. Юля мотала головой из стороны в сторону, молчала на все вопросы и вообще, кажется, не замечала окружающих. Девушка устремляла взгляд на то место, где стоял я, пытливо-вопросительный взгляд, но так никого и не увидела. В ее мутном сознании стерлась память о нашем разговоре, но остаточное мистическое чувство все еще оставалось в ней.

Глава 18

Наш план сработал – на следующий день весь город только и говорил, что о «Седьмой тропе» и о слухах, будто группа собирается выступить в Невинке. Слухи эти подпитывались внезапно появившимися на улицах микроавтобусами с логотипами телевизионных каналов, воздух над городом тревожили несколько вертолетов. Полиция активно проверяла паспорта на улицах и транспортные средства, прибывающие в город. Но в этом они явно опоздали – вчерашние террористы и были теми, кто хотел сорвать свой религиозно-политический куш на выступлении «Седьмой тропы». Короче говоря, это бомба в телевизоре «Горизонт» – предназначалась для нас. Не буду гадать, как «Мусульманское общество» узнало о концерте. Но этот факт еще больше усугубил чувство вины перед Светой и Викой.

В Невинке ожидали праздника. С соседних городов и деревень стягивался народ, чтобы успеть попасть на шоу. Люди заранее занимали места на стадионе – концерт проходил на бесплатной основе, а желающих насчитывалось столько, что спортивное сооружение могло с легкостью лопнуть.

Находиться дома в этот день было крайне глупо – толпа фанатов оккупировала мой подъезд, так что соседям пришлось вызвать несколько нарядов полиции, чтобы навести порядок. С помощью Тени я покинул родовое гнездо и уехал на некоторое отдаление от города. Закипевшие вдруг улицы Невинки стали мне отвратительны. Коллегам я сказал, что прибуду на концерт отдельно. Лишних вопросов по этому поводу не возникало.