Текст книги "Кома. Эшелон (СИ)"

Автор книги: Олег Ростов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 28 страниц)

– А кто знает?

– А какая разница теперь уже? Тебе не всё ли равно?

– Да, в общем-то по барабану.

– Ну и всё.

Всё сошлось, согласно спискам и описи. Определили, что отдадим женщинам. Ну а что, они тоже, пусть даже так, но имеют право на дорогие цацки, которые многие из них в прошлой жизни, в глаза не видели и о которых даже мечтать не смели.

Колеса мерно постукивали по стыкам рельс. Я сидел над картой железных дорог. Рядом пристроилась Люся, залезла с ногами на лежак купе. Смотрела то на карту, то на меня. Потом молча протянула мне монету, которую взяла в броневагоне из инкассаторского мешка. Я посмотрел на монету на её ладошке.

– Что, Люся? – Она сжала кулачок и прижала его к груди, потом опять протянула и раскрыла его. Я ничего не понимал. Отложил карту. – Люся, я не понимаю. – Она вновь повторила свой жест и смотрела на меня как то просяще.

– Марк, она просит сделать ей медальон. – Сказала Ольга. Мы не разговаривали. Я её полностью игнорировал, даже спал в соседнем купе. Сначала Оля пыталась качать права. Но я просто перестал её замечать. Потом попыталась подъехать на кривой кобыле, надела чулки и прочие аксессуары для соблазнения. Сказала, что забронировала номер в вагоне для свиданий. Но я проигнорировал и это. Не разговаривал, не замечал и полностью её игнорировал. Когда подошли к мосту через Енисей, она попыталась пристроится к команде. Сказал, что она лишняя. И вообще в её услугах команда не нуждается. Она попыталась дёрнуться, но жёстко это пресёк.

– Ты кто такая, чтобы игнорировать приказ старшего эшелона? Моя жена? Так это можно исправить, очень быстро. И не надо на меня так смотреть. Поняла? Приказ не обсуждается, а выполняется. Детский сад закончился. Я думал ты умная женщина. Но вижу ошибся. Ты меня очень сильно разочаровала. Поэтому, иди в вагон и сиди там. Ты кто? Ты медик, вот и сиди в медвагоне. Больше от тебя не требуется.

– Я снайпер. А группе нужен снайпер.

– Я нашёл другого снайпера. Свободна. И не вздумай нарушить мой приказ. Завтра обращусь к матери. Пусть разводит нас. Мне не нужна жена, которая делает всё, чтобы ухудшить то, что я делаю. Я отвечаю за весь эшелон. А ты… Мне нужна жена, с которой я буду делать всё в тандеме. А ты, похоже, берега потеряла. Ради красивой цацки чуть мне бардак не устроила. Получила цацку с брюликами? Счастлива? Вот и живи с этим. Пошла вон отсюда.

Она ушла. Мост проверили без неё. И вот сейчас, я сидел смотрел карту. Ольга сидела напротив меня и молчала. На лежак забралась с ногами, словно ей было холодно. Всё-таки, пусть я здесь больше и не спал, но это купе оставалось моей штаб-квартирой.

– Какой медальон? – Спросил её.

– Обыкновенный. Сделай дырку в монете. Потом шнурок взять и повесить Люсе его на шею. – сказала Ольга глядя на меня из-под лобья.

Я встал. Отдал монету Люси.

– Пойдём. Сделаем тебе тоже красивую цацку.

Мы как раз остановились. Прошли с ней в техвагон. Там были нужные станки. В том числе и сверлильный. Выбрал самое тонкое сверло. Не совсем, конечно, но сделать дырку под шнурок хватало. Просверлил монету. Люся постоянно была со мной. Смотрела. Хотела схватиться за сверло. Еле успел её руку убрать.

– Люся! Не трогай.

Потом вернулись с ней назад в купе нашего вагона. Ольга протянула мне тесёмку.

– Это из бижутерии. Там был тоже медальон. Я его убрала. Цепляй за колечко монету. Люся наденет, монета ровно на груди лежать будет.

Забрал. Надел монету на колечко тесёмки, потом надел на шею девочки. Закрыл на замочек.

– Ну вот, Люся. Теперь ты богатая невеста. – Усмехнулся я. Люся гладила монету у себя на груди. Потом посмотрела на меня. Улыбнулась и прижалась ко мне. Я погладил её по волосам. Люся отстранилась и выскочила из купе.

Пересекли границу с Хакасией. Подошли к Абакану. Сразу соваться туда не стали. Запустили дрон. Путей на станции было пять. Четвёртый и пятый путь были заняты. На одном стоял пассажирский поезд. На другом товарняк. Здание вокзала одноэтажное. Город начинался сразу за вокзалом. Над путями нависал переход на платформы. У меня в купе собрались все ответственные, Стас, Василий, Георгич, мама. Передо мной на столе лежала карта.

– Впереди Абакан. У него пять путей, два заняты. Пассажирский и товарняк.

– Товарняк будем смотреть? – Задал вопрос Василий.

– Да судя по съёмки с дрона, там ничего хорошего. Вон несколько открытых вагонов, для перевозки угля или других грузов. Правда там не уголь, а какая хрень в полиэтиленовых упаковках. Вон пара цистерн, но там явно не соляра или бензин. Эти цистерны больше приспособлены для перевозки какой-нибудь химии. Дальше закрытые вагоны. Что в них, бог его знает. Но они не вскрыты, значит из людей тут никого близко нет. Платформа, но пустая. Потом ещё вагоны.

– В город заходить будем? – Задал вопрос Стас.

– Зачем?

– Посмотреть, что да как? Может, что полезное нароем.

– Я против. Пути свободные, надо проскочить Абакан. Не люблю я с некоторых пор такие вот города. И вообще города любить перестал. – Сказал присутствующим.

– Я, в общем-то, тоже. – Поддержал меня Василий. – Так что предлагаю просто проскочить и уйти дальше.

– Согласен. Не надо тут задерживаться. – Сказал своё слово Георгич.

– Ну я тогда тоже за это. Тем более, вроде всего хватает. – Сказал Стас. Подумав, продолжил. – Фруктов бы не мешало.

– Где ты здесь фрукты возьмёшь? – Спросил его. – Вот если сады увидим, тогда можно ещё собрать и то, если эти самые фрукты не сгнили ещё на ветках. Октябрь всё-таки.

Эшелон понемногу двинулся вперёд. Лязгнули сцепки вагонов. Все заняли свои места, согласно боевым расчётам. Мимо проплыло назад здание вокзала. Эшелон двигался не быстро. Мало ли что. Хотя с дрона просмотрели, пути дальше были чистые. Это радовало. Не торопясь, но и не медленно прошли Абакан. Когда выскочили на магистральную колею, я вздохнул с облегчением. На хрен нам эти города, мы как-нибудь и без них обойдёмся. Тем более, когда покидали подъездные пути, с левого борта одного из бронированных вагонов ударила длинная пулемётная очередь. Я связался по внутренней связи с вагоном:

– Это Марк. Почему стреляли?

– Двух диких видели.

– Точно диких?

– Точно. Слишком высоко прыгнул один из них на стену вокзала.

– Зацепили?

– Нет. Слишком шустрые.

Я выглянул в коридор. Люси нигде не было. Твою душу! Неужели соскочила и побежала разбираться со своими почти соплеменниками. Рванул на платформу. Но выскочить не успел. С платформы в вагон ловко залезла Люся. Я выдохнул.

– Ты куда бегала? – Она посмотрела на меня удивлённо. Потом указала назад, на платформу. – Люся, пожалуйста, сестрёнка. Увидишь диких, прошу тебя, не надо на них ломиться с ножом на перевес. – Не знаю понимала ли она меня. Но подошла, погладила по плечу. Потянулась ко мне и потёрлась своим носиком о мой. – Ладно, пойдём пить чай, с печеньем.

Чай Люся, конечно, не пила, а вот печенье тоже любила. Сразу целую печенюшку заталкивала в рот и довольно её поедала. ЯЧ сходил и налил из «титана» себе в стакан в подстаканнике кипятку. Положил туда пакетик с чаем. Из купе проводников, где у нас был небольшой склад всяких вкусностей, для чая и лёгкого перекуса, а так же для закуски под пару рюмок, пачку печенья «Юбилейное». Принёс всё в купе. Ольга продолжала сидеть в углу, поджав под себя ноги. Глаза были заплаканные. Рядом с ней, так же с ногами залезла Люся. Смотрела на меня вопросительно. Я раскрыл пачку и положил перед Люсей пару печенек. Она быстро их схрумкала, посмотрела на меня вопросительно и показала на остальные печенюшки. Но не трогала. Вообще Люся с каждым днём становилась всё более понимающей и даже послушной, что меня особо радовало. Но я не расслаблялся, так как Люся очень быстро могла забыть зачатки привитой ей цивилизации. Взял себе три штуки, остальное придвинул ей. Она взяла одну и положила рядом с Ольгой.

– Спасибо Люся. – Поблагодарила девочку Ольга. Люся, выполнив ритуал вежливости, начала поедать печенье. Вообще Люся делилась едой только со мной, с Ольгой и с Софьей. Больше ни с кем. Я пил чай, ел печенье и рассматривал карту. Впереди была станция Тигей. Там шла развилка. Одна ветка уходила на север, вторая опускалась южнее. Нам нужна была южная ветка.

Люся, съев всё печенье, коснулась моего плеча. Посмотрела вопросительно.

– Люся, тебе сколько не дай, всё мало. Извини, ты целую пачку заточила только в путь. Жди следующего раза, вернее вечера. Вечером ещё угощу.

Девочка поняла, что больше ничего не будет, опять тронула меня за плечо и указала на выход из купе.

– Погулять хочешь? – Она улыбнулась. – Непоседа ты. Шило у тебя в заднице. Но что с тобой делать? Ничего не сделаешь. Иди гуляй, только из эшелона не уходить. Понятно? – Она улыбнулась. Это значит, что поняла. – Иди. – Люся моментально исчезла. В купе пришли Илья с Анной. Оба посмотрели сначала на меня, потом на Ольгу. Заметил, как Ольга отрицательно качнула головой. Я сделал вид, что не заметил, что мне всё равно. Анна вздохнула и полезла на верхнюю полку, завалилась спать. Илья украл её простынёй. Сам сел напротив меня.

– Что смотришь?

– Карту. Не заметно?

– И что там у нас дальше?

– Тигей. Станция. – Ответил Илье.

– Большая?

– Понятия не имею. Но она узловая.

– Узловая?

– Да. Там путь раздваивается. Одна ветка уходит на север, вторая идёт южнее. Нам надо на ту, что южнее.

– Тебя что-то беспокоит, Марк?

– Меня всё беспокоит и везде. Много там зданий рядом со станцией или нет. Свободные ли пути или нет?

– Подойдём, узнаем.

Я смотрел в окно. Хакасия, здесь в избытке и степей и гор. Красиво тут и осенью том числе. Все молчали. На Ольгу внимания я так и продолжал не обращать.

– Марк, – по внутренней связи услышал голос Георгича, – впереди станция. Маленькая. Я останавливаюсь?

– Да, тормозни. – Встал. Надел бронник. Пистолет в кобуре. Автомат, АК-12, повесил справой стороны стволом вниз. – Илья, на выход.

– Карабин, Марк, брать не будешь? – Задал вопрос Илья.

– Не надо. Смотри, степь кругом. Там вон только гора.

Ольга тоже встала. Смотрела на меня. Глаза красные, опухшие. Я спокойно посмотрел на неё.

– Ты не идёшь. Ты не член команды.

– Марк, но я… – Голос дрожит.

– Я больше не повторяю два раза свои приказы. Если тебе этого не понятно до сих пор, тогда тем более, ты не идёшь. Иди в медицинский вагон.

Вышел из купе. Илья выскочил за мной. Эшелон остановился. Я соскочил с подножки вагона на землю. За мной выгрузилась остальная моя команда. Артём на этот раз, кроме автомата держал в руках СВД. Теперь он был за снайпера. Мы прошли к головной платформе, где была установлена пушка ЗИС-3. Расчёт орудия уже занимал свои места. Стояли смотрели на станцию. Я смотрел на неё в бинокль. Все молчали, ждали команды. К нам подошли Василий и Стас.

– Что думаешь, Марк? – Спросил Василий.

– Запускай дрон, Вася. Станция похоже не большая. Пути вроде чистые. Посмотрим на саму станцию.

Парнишка из людей Василия запустил дрон. Смотрели на экран монитора. Дрон пролетел над путями. Они были чистые. Только на одном из них стоял манёвренный тепловоз. Сама станция маленькая. Всего две улицы. Народу и раньше здесь было не много, а сейчас, судя по картинке, вообще никого. Мы залезли на платформу с орудием. Дал команду Георгичу двигаться. Медленно зашли на саму станцию. Николай залез на кран. Смотрел в бинокль с него.

– Марк, вижу озеро. Километра три отсюда.

– И что это нам даёт?

– Не знаю. Ты командир, ты и решай.

Перед железнодорожным узлом, где ответвлялась ветка на север остановились.

– Марк, – обратился ко мне Стас, – может тормознём? Смотри здесь степь. Скотину выгоним, пусть погуляет.

– Стас, мы и так время теряем. Это ладно погода хорошая стоит. Но ночью уже заморозки. Ночью уже минус. Нам надо проскочить Хакасию, как можно быстрее. И уйти ещё южнее.

– Марк. – С крана слез Николай. – Там озеро. Порыбачить бы.

– Тебе, что рыбы не хватает?

– Марк, рыбалка, это искусство. Дело не в улове, а в процессе.

– Рыбак что ли заядлый?

– Есть такое. У меня два пристрастия, это рыбалка и охота.

– А женщины? – Усмехнулся Артём.

– Ну, женщины… Женщины, это другое.

– Что другое? – Спросил его, усмехнувшись.

– Женщины это… Это песня. Которую поёшь с душой.

– Душевный ты наш. – Захохотал Василий. Все остальные его поддержали.

– Дядь Василий, Марк! – Услышали голос паренька, который управлял дроном. – У нас гости. Ничего себе!

– Что? Мы все вновь уставились на монитор.

– По северной ветке, видите. К нам движется.

Точно. По северной ветке к станции двигался тоже эшелон. Только меньше нашего. И похож был на эшелоны из фильмов про апокалипсис. Впереди поезда шла первой платформа, как и у нас, только простая, не железнодорожный кран. Борта платформы были нарощены мешками с песком. И там имелось орудие. 100-миллимитровое противотанковое орудие «Рапира». За платформой шёл вагон, переделанный из простого пассажирского. Он был обшит металлическими листами. Вместо окон – узкие бойницы, из которых торчали стволы пулемётов. А на крыше башня от танка Т-55. По бортам вагоны была закреплена колючая проволока. За ним шёл сам локомотив, тепловоз, так же обшитый металлическими листами, по верх которой была колючая проволока. За тепловозом шло ещё два самопально бронированных вагона, но без танковых башен. Потом платформа с корейским кран-бортом «Хюндай». Далее простой, товарный вагон, не бронированный. Ещё один бронированный вагон. Потом опять два товарных вагона и последней шла платформа с зенитной пушкой. Похоже, она предназначалась для ведения огня по тем, кто мог преследовать их или попытался бы напасть сзади. Платформа тоже была защищена мешками с песком. И ещё, все борта их бронепоезда были разрисованы черепами со скрещенными костями и разными жуткими рожами. А ещё имелась надпись: «Анархия – мать порядка!» Блин, как страшно-то, одуреть. Цирк на колёсах. Это они так пугают заранее что ли? Анархисты, мать их?

– Что за зенитка? – Спросил кто-то.

– Хрен знает. Ответил Стас. Похоже, либо это 72-К, калибр 25 миллиметров. Либо 61-К, калибра 37 миллиметров. Ближе дрон надо. Плохо видно. Но что та, что другая, все они времён Великой Отечественной. Но вещь в наше время просто убойная. Обе зенитки автоматы. Можно вести стрельбу не только по воздушным, но и по наземным целям.

– Дрон убирайте. Иначе собьют. – Велел я. На экране было видно, что на дрон стала наводиться зенитка с последней платформы. Там места уже занял боевой расчёт. – Внимание, боевая тревога. Всем занять свои места, согласна боевого расчёта.

В нашем эшелоне народ засуетился. Чужой поезд подходил к нам с севера. Мы стояли по отношению к нему правой стороной, чуть наискось. Соответственно к нам была обращена их левый борт. Бронепоезд стал замедлять ход и остановился примерно в километре от развилки. Наши орудия, что башенное на броневагоне, что гаубица на платформе и орудия БМП, и ПТ-76М навелись на чужаков. Их таковая башня на вагоне так же навелась на нас. Мы были больше их состава. И фактически по огневой мощи их превосходили. Они остановились. Молчали. Наверное разглядывали нас в оптику, как и мы их. Потом от передней платформы, с «Рапирой» вверх поднялся их дрон.

– Алё, в «Панцире». – Связался по рации с нашими зенитчиками.

– Слушаем, командир.

– Их дрон будет к нам подлетать, дайте короткую очередь из автомата. Но дрон не сбивать. Просто дайте понять, что нам не нравятся их глаза.

– Понял, командир, сделаем.

Дрон стал подлетать к нашему эшелону. Раздалась короткая очередь из 30-ти миллиметровых автоматов. Дрон шарахнулся назад. Похоже ребята поняли, что мы не жалуем их птичку. Но они уже оценили нас. Дрон ушёл назад на платформу. Ещё какое-то время мы и они молчали. Я пробежался в радиорубку. Там уже сидела Анна.

– Слушаешь? – Спросил её. Она кивнула. Сидела в наушниках. Посмотрела на меня. Убрала наушники.

– Марк, они вызывают.

– Включай громкость.

– Эй, на бронепоезде? – Услышал я мужской голос. – Слышите меня? – Анна дала мне микрофон.

– Слышим, слышим.

– Хорошо. Мне бы вашего старшего. – Спросил тот же мужик.

– Говори. Я старший.

– Ну что, старшой, мы как говорить будем, либо молча разойдёмся или стрелять начнём?

– А ты сам-то как предпочитаешь? – Ответил ему вопросом на вопрос. Услышал, как он усмехнулся. В рубку подошли Илья, Василий и Стас. Внимательно слушали.

– Ты случаем не еврей? Вопросом на вопрос?

– А у тебя проблемы с евреями?

– Да, в общем-то, нет никаких проблем.

– Ну вот и хорошо. Вы сами-то кто? Анархисты? И ты, наверное, батько Махно?

Услышал смех в эфире.

– Угадал. Меня так кличут. А тебя как мне величать?

– А я просто Марк. С точки зрения анархистов батьки Махно столетней давности, я золотопогонник, офицер.

– Спец значит? Не дилетант?

– А где ты дилетантов сейчас найдёшь? Они все вымерли, как мамонты в эпоху палеолита.

– Или пашут на не дилетантов. Так ведь, Марк?

– И такое встречается. Глупо отрицать.

– Ну что, Марк, тогда давай встретимся, так сказать лицом к лицу. Поговорим. Определимся, что и как нам быть?

– Давай встретимся. Чего не поговорить? Пострелять всегда успеем.

– В этом ты прав. Пострелять всегда успеем. Где встречаемся?

– На развилке.

– Тогда отгони свой бронепоезд чуть дальше, на такое расстояние, как и мы стоим.

– Не более, чем на двести метров. Извини, но мне не хочется целый километр пилить на своих двоих. Подойдите сами ближе.

– Ближе. У вас стволов больше. Башенное орудие на броневагоне 57 миллиметров?

– Оно самое.

– Автомат?

– Угадал.

– Плюс Д-30 на платформе, ещё 100-миллиметровка у БМП и 57 миллиметровый автомат на ПТ, так ведь? На моей башне калибр хоть и больше, чем на твоей, но твой автомат быстрее. Он нас расковыряет по самую требуху быстрее, чем я сигарету выкурю.

– Так он вас и на километре расковыряет. Так что разницы нет. Зато идти меньше надо.

– Хорошо. Давай через полчаса, на развилке.

– С моей стороны будет трое, включая меня. С твоей тоже трое, ты и двое твоих людей. – Предложил ему.

– Согласен.

Георгич сдал назад на двести метров.

– Марк, кто с тобой пойдёт? – Спросил меня Стас.

– Артём и… – Я оглядел собравшихся.

– Я пойду с тобой. – Сказал Василий.

– Я тоже. – Проговорил Стас.

– Нет. Василий ты точно хочешь идти?

– Конечно, а в чём дело?

– Ты один из командного состава. Ладно, если что случиться, останется Стас. Он возьмёт на себя военное командование. Поэтому идём я, ты, Вася и Артём. Артём готов?

– Всегда готов. Как пионЭр. – Он усмехнулся.

Мы двинулись втроём к развилке. Со стороны чужого бронепоезда, который подошёл к развилке метров на 200–250, тоже шли трое. Встретились. Остановились метрах в трёх друг от друга. Минуту разглядывали, мы их, они нас. Все трое в камуфляже. Хорошо упакованные. Бронежилеты, модульные разгрузки. Пистолеты в нагрудных карманах. У двоих «Стечкины», у третьего «Макаров». У всех троих по АК-74М. И вместо шлемов или кепи, как у меня, на их головах были чёрные банданы с черепом и костями. Двое лет 30–35. По середине стоял здоровяк. Моего роста, но пошире меня. А вот он был лет 50. У него была борода, усы. Но всё аккуратно подстриженное. И у него, кроме «Стечкина» в нагрудной кобуре, через плечо висела кобура с самым настоящим маузером. У его же сопровождающих лиц видно не было. На лицах были маски с черепом. Видны были только глаза. Они все трое так же рассматривали нас. Нашу форму, экипировку. В отличии от этих троих у Василия и Артёма на головах были армейские шлемы в камуфляжном чехле. У меня на голове военная кепи. Наконец здоровяк решил нарушить молчание. Смотрел на меня.

– Как я понимаю, ты Марк?

– Правильно понимаешь. А ты Махно?

– А я Махно. – Он усмехнулся.

– А почему Махно? А, например, не Грицай Таврический? А то Махно то плюгавый, маленького роста был шибзик. А ты явно на него не похож. Больше на Грицай.

– А это кто такой, Грицай Таврический? – Он смотрел на меня удивлённо.

– Как кто? Ты меня удивляешь. Свадьбу в Малиновке видел же?

– А, ты про это⁈ Не, Грицай Таврически, это не про меня. Просто у меня имя Нестор. Вот меня братва и прозвала Махно.

– А вот эти черепа с костями. Это для антуража?

– Что-то в этом роде.

– А анархия, которая мать порядка, это тоже антураж?

– Почему? Что плохого в учении анархистов? Тем более, сейчас как раз их время.

– Я бы не стал утверждать это. У каждого сейчас своя правда, так ведь, Нестор?

– Согласен. У того, у кого оружие, своя правда.

– Значит, Нестор, вы анархисты?

– Я бы так сказал, мы вольные торговцы. Это будет вернее.

– Торговцы? – Глядя на него, усмехнулся.

– Торговцы.

– И мародёры?

– А вы разве нет? Не мародёрствуйте? – Он смотрел, продолжая улыбаться.

– Мародёрствуем. Не буду отрицать. Но мы берём только бесхозное. Не пытаемся у кого-то, что-то отобрать.

– Так и мы так же.

– Тогда нет проблем. Чем торгуем?

– Всем, чем придётся. А что конкретно интересует?

– Например, фрукты.

– Апельсины, манго и бананы? Извини, чего нет, того нет. Чартерные рейсы в жаркие страны отменены по техническим причинам.

– Апельсины, манго и бананы, это, конечно, хорошо. Но нам бы что попроще. Яблоки, груши, вишня, черешня. Можно бруснику, клюкву, чернику, голубику.

– Вишня, черешня, увы, не сезон. Яблоки, если только южнее, как и груши. Хотя у меня есть, Анис полосатый. Правда не много.

– Сколько не много?

– На обмен ящиков десять. Свежие. Урожай конца сентября-начало октября. Вообще брали для себя. Но если так надо, можем продать. Вопрос, что предложишь в обмен или в качестве средства платежа?

– Покажи? – Попросил я его.

– Не вопрос. – Он взял с разгрузки рацию. Включил её. – Бес, приём.

– Слышу тебя, Махно.

– Ящик яблок притащите сюда. Быстрее только.

– Понял. Сейчас сделаем.

Нестор посмотрел на меня.

– Что в обмен или чем заплатишь, Марк?

– А чтобы ты хотел? Могу патронами. Могу золотом.

– А оружием?

– За яблоки? Не смешно, Нестор. А что ты из оружия хочешь?

– Вот такой девайс, как у тебя.

– Автомат за яблоки? И сколько ты готов яблок отдать?

– Я же сказал, десять ящиков. Больше нет. Для себя брали.

– Где?

– Севернее. Но как я понимаю, ты туда навряд ли за яблоками пойдёшь?

– Правильно понимаешь. Ствол за яблоки, слишком дёшево. Может за золото?

– Лучше за ствол.

– А что у тебя ещё есть к обмену, кроме яблок?

– Одежда есть, разная. Камуфляж и для активного отдыха. Спортивная в том числе. Обувь – кроссовки, тактические ботинки и прочая.

– Не интересно. Что ещё?

– Консервы. Мясные, в том числе и мясо птицы в собственном соку. Рыбные. Овощные и компоты из фруктов.

Я отрицательно покачал головой. Нам это пока не надо. Тем более, отдавать за это стволы.

– Есть лекарства. – Услышал Махно.

– Какие?

– Разные. Антибиотики, инсулин, противовирусные, жаропонижающие, обезболивающие. Анестезия. Много что. Ещё есть наркотики.

– О как⁈ Наркота?

– Да. А что такое? Извини, но статья 228 уже не актуальна. А наркоту берут и очень хорошо. Она как средство платежа идёт у некоторых.

– И что за наркота?

– Разная, это какая тебе конкретно нужна. Начиная от легких наркотиков, типа анаша, гашиш, гашишное масло и заканчивая тяжёлыми – экстези и прочая химия, героин. Есть кокс.

– Я понимаю анашу, гашиш. Это можно и здесь сварганить, а герыч с коксом откуда? Герыч с Афгана шёл. Что-то я сомневаюсь, что сейчас кто-то работает там на маковых плантациях. А кокс, это вообще за океаном. Листья коки только там можно взять, типа Колумбия. Или что, чартерные рейсы открыли?

– Чартерные рейсы не открыли и навряд ли откроют. Это всё из старых запасов. У той же полиции на складах вещдоков этого добра навалом. У наркоторговцев тоже было порядочно. Большинство из них умерло, имущество осталось бесхозным. Его только нужно уметь найти.

– А ты, получается, умеешь искать?

Он усмехнулся, кивнул.

– Умею. Мы многое что умеем. Я же говорю, мы торговцы. Вольные торговцы. Ходим туда-сюда. Новые торговые маршруты находим. Народа хоть и мало осталось, но всё равно достаточно. И торговлишка между анклавами начала устанавливаться. У кого-то есть то, чего нет у тебя. У тебя есть то, чего нет у кого-то. Можно, конечно, отжать в наглую, но гарантий нет. А с торговлей гарантий больше. Да и людям интересно, что в других местах происходит.

– И что в основном идёт, как валюта для расчёта?

– Патроны, оружие, медикаменты, наркота.

– А золото?

– И золото тоже. Но только там, где люди более зажиточно живут. А если тебе жрать нечего, на хрена тебе золото?

– Согласен.

– Ещё живой товар хорошо берут.

– Не понял? Рабов что ли?

– Да. Чего так смотришь на меня? Берут. Особенно молодых женщин, девушек. Мужики рожать не могут. Если будет одна баба и много мужиков, то она быстро изотрётся. Толку ноль. А вот когда баб много, а мужик один, толку больше. Согласись?

– Бля. Охренеть… А что ты так Махно смотришь на меня? Я людьми не торгую.

– Ну не торгуешь, дело твоё. Я вижу, ты даже скотину с собой везёшь?

– А мы всё своё с собой везём.

– Далеко идёте?

– Далеко. Туда, где нет зимы.

– Серьёзная заявка. Мы вот тоже на зиму решили откочевать южнее. Ну и торговлишкой более плотно заняться. С юга фрукты таскать собираемся. Продовольствие свежее. Тем более, мясо и в простых вагонах зимой возить можно, а не в рефрижераторах.

– Севернее фруктов нет своих?

– Что сумели вырастить в садоводствах, тем и живут. Но и там много не вырастишь. Мутанты не дают разгуляться.

– Встречался с ними? – Я с любопытством смотрел на Нестора.

– Встречались и ни один раз. У меня на груди след остался хороший.

– А ты думаешь южнее их нет?

– Есть. Они везде есть. Но южнее фруктов больше, а это витамины. Сейчас зимой авитаминоз сильный будет у многих, кто живёт севернее. Я даже не знаю сколько из оставшихся зиму переживут. Кто сумел хорошо подготовится, те выживут. Остальные вымрут. От холода, от голода. Плюс мутанты сожрут сколько.

– Думаешь зимой дикие, которых ты зовёшь мутантами, сумеют выжить?

– А бог его знает. Но я иллюзий не питаю. Если они появились, значит не спроста. И выжить зимой, даже если бегают в лохмотьях, наверное, смогут. Им только жратва нужна. А жратва у них будет. Даже если не люди, то в города уже лесное зверьё потянулось. Знаешь же?

– Знаю. Так давай разберёмся с тем, что мы можем друг у друга купить. Лекарства, мне нужны, хотя своих хватает, но запас карман не тянет. Я сейчас вызову сюда своих медиков, пусть они определяются. Яблоки тоже тащи, посмотрим. Одежду, обувь не надо, своего в достатке.

– Где обмен будет? – Спросил Махно.

– А давай прямо здесь. Разборные столы есть?

– Есть, как не быть. Мы же торговцы.

– Тащите сюда. Выкладывайте образцы товара. Мои посмотрят, если чем заинтересуются, купят. Так устроит?

– Вполне. Значит торгуем? Воевать не будем?

– А оно тебе надо, Махно? Нам, по сути, мало что надо. Мы обеспечены почти всем. Продовольствие возьмём. Не всё, а то, что посчитаем нужным. Медикаменты возьмём те, которые определят наши медики. Ну а остальное, на усмотрение. Если тебя устраивает такой вариант, тогда давай торговать. Если нет, то мы спокойно разбегаемся, как в море корабли, без ущерба друг другу. Ты же не хочешь терять своих людей, Нестор?

– Нет.

– Вот и не хочу. А махать кулаками можно только в крайнем случае, когда у тебя нет выбора.

– Согласен. – Он кивнул мне.

– Тогда расходимся. Как только вы готовы будете с товаром, мы подойдём. Обещаю, что никакой подляны с моей стороны не будет. И всё пройдёт ровно, Нестор, если и твои люди будут без подлян.

– Договорились…

…Когда Махно и двое его подручных возвращались, один из них, по кличке Хмурый сказал:

– Махно, а их эшелон очень вкусный.

– Вкусный не то слово, Хмурый. Он очень сладкий. И везут они очень много вкусняшек. И бабы у них там есть и не мало. Я уверен в этом. Думаю, мы даже сами это скоро увидим. Вот только этот эшелон нам не по зубам. Ребята хорошо упаковались. Сразу видно, хорошо готовились и основательно. По сравнению с нашей самопальной бронёй их броня заводская. Где-то они аж целый два бронепоезда надыбали. Один современный, второй времён Гражданской или Великой Отечественной. Но даже это всё равно заводская броня, а не как у нас, пусть и сделанная в депо. И стволов у них больше и людей. Два 57 миллиметровых автомата. Новые причём. На вагоне и у ПТ. Сотка у БМП и тридцатимиллиметровка. Плюс такая же на БТР-82А, а не как у нас пулемёт Владимирова. Гаубица Д-30. На платформе ЗПУ-2 и Миномёт «Василёк». Плюс на башне броневагона ещё и корнеты установлены. И в последнем броневагоне спаренный автомат 23-миллиметра. Баланс явно не в нашу пользу. Если их брать, то только внезапно. А внезапно не получится. Этот Марк, та ещё волчара. В нашу миролюбивость не поверил ни на грош. Так что пока мы рядом с ними, будем всё время под их прицелом. Если схватимся с ними, но останемся здесь догорать. Мы, конечно, им тоже разворотим, но не смертельно. Наше главное орудие гораздо менее скорострельное. Автомата заряжания нет. И они в первую очередь из своих 57-миллиметровок именно вагон с башней расковыряют. Видишь, оба орудия наведены именно на этот вагон? Так что, этот кусок сладкого пирога пролетает мимо нашего рта. Будем торговать.

Махно и его команда были на самом деле торговцами. А заодно и натуральными разбойниками-корсарами. Всё, как и в прежние времена, начиная с античности и заканчивая новым временем, когда стали по всеми миру преследовать за пиратство. Кто такие купцы были тогда? Если видели, что отжать не могут без больших потерь, то превращались в мирных торговцев. Если видели, что могут отжать хабар на халяву, отжимали, даже не думая долго. Ничего с тех времён не изменилось. А особенно сейчас, когда законы цивилизованного мира перестали действовать. И всё вернулось на круги своя. В данном случае Махно решил не обострять, а лучше торговать…

Я залез в вагон, прошёл в купе. Ольга всё так же сидела возле окна. Глаза были мокрые. Когда я зашёл, она посмотрела на меня.

– Ольга, надо посмотреть лекарства, которые есть у этих вольных торговцев. Они так представились. Елену с собой возьмёшь. Посмотрите. Он сказал у них есть средства анестезии. – По внутренней связи связался с медвагоном. – Лена, подойди ко мне в купе. Есть разговор.

– Хорошо, Марк.

В купе зашла мама, Стас, Василий.

– Марк? – Мама смотрела на меня. – Василий сказал, что это торговцы.

– Торговцы. Вполне может быть. Но при этом и мародёры. Берут всё, что плохо лежит. На нас они вряд ли полезут. Мы по круче их будем. Но расслабляться нельзя. Этот Махно тот ещё жучила. Поэтому уровень тревоги сохраняется. Боевые расчёты остаются на своих местах. Сейчас они притащат к развилке образцы товаров, которые у них есть. Надо посмотреть мама, что мы можем у них купить или обменять. Ольга с Еленой тоже посмотрят. У них есть медикаменты на продажу и обмен. А ещё наркотики.