Текст книги "Кома. Эшелон (СИ)"

Автор книги: Олег Ростов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 28 страниц)

– У меня больше нет. – Сказал парень. Я просто всегда на выход беру пару банок, на всякий пожарный.

– Хорошо. Спасибо и на этом. – Связался по рации с Ильёй, который оставался в БТР при выходе из бункера. – Илья, в БТР всегда есть запас сухпая. Отдай его весь Ольге, пусть бежит к нам. И сумку свою пусть захватит. Бежит прямо по коридору. Выскочит в ангар. Мы в нём.

Я сам был на адреналине, поэтому боль пока чувствовал не так сильно. Но она стала накатывать. Стоял на коленях перед Люсей. Она смотрела на меня. Её зрачки постоянно меняли форму. Я встал на ноги. Стал снимать бронежилет.

– Марк, ты как? – Спросила Кира.

– Хреново. Тело словно через камнедробилку прошло. – Скинул бронник. Потом куртку и с майкой.

– Не слабо. – Услышал чей-то возглас. Оглянулся. Артём смотрел на меня во все глаза. – Марк, у тебя спина, один сплошной кровоподтёк.

– Да, бл… я сам удивлён, как у меня позвоночник в трусы не высыпался. – Всё тело начало болеть. Меня даже скрутило от боли. Я застонал, сам того не желая. – Твою душу, как больно то.

Вскоре прибежала Ольга. С собой притащила сумку с медикаментами и пакет с едой. Увидев меня, чуть не упала в обморок. Даже сумку с пакетом уронила.

– Марк!

– Лёля, есть обезболивающе? Вколи мне что-нибудь.

Она быстро взяла себя в руки. Достала из сумку какую-то ампулу. Набрала в одноразовый шприц, поставила мне укол прямо в спину, под правую лопатку. Потом ещё один в правую руку. Постепенно мне становилось легче.

– Марк, тебя срочно надо в поезд. Надо сделать рентген. – Сказала она.

– Успеем. Посмотри Люсю. – Малой в это время скармливали очередную банку тушёнки. На очереди была банка с мясом цыплёнка. Оля присела рядом с девочкой.

– Оля, её перебинтовала, как умею. Там у неё лоскуты кожи и мяса болтались, я их приложила к телу и закрепила бинтами. – Сказала моей жене Кира. Ольга осмотрела девочку. Та не обращала внимания и успевала засовывать в рот куски мяса и жира.

– Нормально, Кира. В эшелон вернёмся, я её перебинтую.

– Оль, у Люси ребра сломаны. Я сам видел. – Сказал ей. Она удивлённо посмотрела на меня. Потом перевела взгляд назад на девочку. Люся поедая мясо иногда поскуливала. Всё же ей было очень больно.

– Ей тоже надо рентген сделать. Что произошло? Кто вас так… – В этот момент Ольга взглядом напоролась на валяющуюся тушу, на которую раньше не обратила внимания, сосредоточившись на мне, а потом на Люсе. Глаза Ольги расширились. – Мамочка. Это что такое, Марк? – Я молчал, сам глядя на тварь.

– Я вот тоже хотел бы знать, что это за на хрен? – Спросил Николай. Он был бледный как моя смерть. Они все были бледными. На их лицах был страх, но это и не мудрено. Не дай бог увидеть такой ужас. – Марк, это что за тварь такая?

– Коля, ты меня спрашиваешь? – Вопросом на вопрос ответил ему. Стал надевать майку. Морщился. Потом куртку. Поднял бронежилет. Спасибо ему. – Артём, отрежь от этой твари кусочек и в пакет. И это, Оля, ты всегда с собой таскала видеокамеру. Если она с тобой, сними это. – Я указал на монстра.

– Зачем? – Спросили одновременно Артём и Ольга.

– Сони отдадим. Пусть она посмотрит там в свои окуляры и микроскопы, и может скажет нам, что это за лажа? Откуда он мог появится такой? Все дикие, которых мы видели до этого, по сравнению вот с этим, как болонки против волкодава. Ну что, сваливаем отсюда?

– Я за то, чтобы свалить. – Поднял руку Николай. – Не дай бог он не один такой. То, что его завалили, это чудо. Спасибо Люсе.

– Мы не ответили на вопрос, где дети? – Сказала Кира.

– Ты думаешь они живы до сих пор? – Спросил её Артём.

– Я думаю живы, как и остальные люди. Эти трое же сумели прорваться. Они шли за помощью.

– А если они просто пытались спастись? – Вступил в разговор Николай. – Кира, а если там ещё одна, а может и не одна такая же тварь есть? Да ему даже наша картечь, как слону дробина. Завалили его только из башенного крупняка.

– Так и скажи, Николай, что ты испугался. – Ответила ему Кира.

– Да, испугался. Я чуть в штаны не валил. А кто тут не испугался? Может ты?

– Кира, ты не справедлива. – Вступил я в их зарождающуюся перепалку. – Я тоже испугался. Все испугались. На себя посмотрите. Как говорят, краше в гроб кладут. А Николай с самого начала в поисковой группе. Мы в разных переделках побывали. Так что не бросайся обвинениями, Кира.

– Коля, извини. – Попросила прощения девушка. – И всё же, я считаю, что надо продолжить. Я не знаю, что происходило в этом бункере, но ключ к разгадке всего этого кошмара здесь, я в этом уверена. И это нам может помочь в будущем. Не забываем, здесь могут быть дети и взрослые, которые нуждаются в помощи. Марк, ребята, я прошу вас.

Я посмотрел на свою группу.

– Ладно. Сделаем так. Со мной пойдут Артём, Николай и Павел.

– Я тоже пойду. – Категорично заявила Кира.

– Ты не идёшь. – Жестко ответил ей. – Приказ понятен? Ты, не идёшь. Остаёшься здесь, как и Ольга. Иначе мы сейчас все разворачиваемся и возвращаемся в эшелон. – она молчала, упрямо глядя на меня. – Я не слышу ответа? Приказ понятен?

– Понятен. – Ответила она.

– Вот и хорошо, боец.

– Блин, Марк! – Выругался Коля.

– Николай, можешь не ходить. – Сказал ему. Я его понимал. Я сам не горел желанием идти куда-то в глубь этого проклятого бункера.

– Чего сразу не ходить? Уже сказать нельзя ничего.

– Сказать можешь. Это право каждого высказать своё мнение. Твоё мнение уже все слышали. Я сам не горю большим желанием идти. Но Кира права. Надо хотя бы попытаться ответить, пусть на часть вопросов. А если в будущем с таким столкнёмся. Я хочу знать он просто результат естественной мутации от вируса или всё же это рукотворное, искусственная мутация. Не даром мы видели на платформе контейнеры с радиационными материалами и бактериологическими. Оля, вколи мне ещё какой-нибудь анаболик.

– Марк…

– Вколи. Разбираться потом будем. Давай.

Ольга поставила мне инъекцию. Стало ещё легче. Я понимал, что откат будет, но это потом. Сейчас надо закончить здесь и свалить отсюда. Два выхода проверили. Один вёл в генераторную, второй на подземную станцию и оставался третий. Дверь стандартная, металлическая. Закрывается так же, как и двери в таких подземных бункерах. Она так же была не заперта. Прежде, чем двинуться по этому тоннелю повернулся и сказал парню, который оставался с Кирой и Ольгой. Дверь вон в тот вход закрой и заблокируй. – Указал на выход на станцию. Проследил, как он закрыл дверь, заблокировал её, провернув колесо запора. Забрал у Киры один полный магазин к карабину. Один из своих я всё же расстрелял полностью.

– Когда мы выйдем, дверь эту тоже запрёте. Понятно? – Девушки кивнули. – И ещё… Пока сигнал будет доходить до вас, я имею ввиду рации, будем на связи. Как только сигнал исчезнет, и мы замолчим, ждёте нас ровно 40 минут. Потом просто снимаетесь и уходите к эшелону. Грузитесь на него и сваливаете отсюда как можно быстрее. Я понятно сказал?

– Кира, Ольга и боец Василия молчали. – Мне повторить приказ?

– Почему, Марк? Как мы без вас уйдём? – Спросила Ольга, упрямо глядя на меня. Точно так же смотрела и Кира.

– Потому, девочки, что мы, если не отзовёмся в течении 40 минут, значит уже больше никогда не отзовёмся. Значит нас уже больше нет. Я запрещаю идти и искать нас. Илья, ты меня слышишь?

– Слышу, Марк. Я тоже с тобой не согласен.

– Мне плевать, согласен ты или не согласен. Ты приказ получил, боец?

– Да, получил.

– Будешь старшим. После того, как связь пропадёт отсчитывай 40 минут. После чего забираешь отсюда всех и уходишь к эшелону. Понятно?

– Понятно.

– Вот и ладно. – Посмотрел на парня. – Ты БТР водить умеешь?

– Умею.

– Сейчас я Люсю положу в БТР. Девчонки тоже туда же сядут и увезёшь их к железке.

Люся наелась и свалилась на здоровый бочок. Уснула. Всё верно, у неё начался процесс заживления, регенерация. Тоже самое было и тогда, на нашей базе в клинике. Я аккуратно поднял её и поместил в десантном отсеке БТРа. Посмотрел ещё раз на девчонок. Подошёл и поцеловал Ольгу.

– Всё будет хорошо. Главное делай так, как я сказал. Обещай мне. Ты за Люсю теперь отвечаешь. Она нам всем жизнь спасла и мне особенно.

– Хорошо, обещаю. – Она обняла меня за шею и уткнулась мне в грудь. – Марк, действие анаболика ограничено. Тебе надо вернуться до того, как он перестанет действовать.

– Я понял. Я вернусь.

Отстранился от жены. Повернулся и пошёл к двери. Артём был уже по ту сторону. Когда мы вчетвером полностью зашли в тоннель, дверь за нами закрылась. Лязгнули металлические стрежни, входя в пазы, отрезая нас от поверхности. Плафоны тускло светили.

– Пошли, – Сказал парням и двинулся вперёд. Пол, я даже не удивлялся уже, понижался. Мы опять спускались в недра подземного комплекса.

– Марк, приём. – Услышал голос Ольги.

– На связи.

– Что у вас?

– Пока ничего. Просто тоннель. Прошли два поворота. Ни дверей ничего.

– Поняла. Осторожнее там.

– Постараемся.

Минут через десять, после очередного поворота, увидели металлическую дверь. Я поднял руку в характерном жесте. Все остановились. Медленно подошёл к ней, держа проход под прицелом. Дверь открывалась во внутрь. Толкнул. Не заперта. Выглянул. Мы упёрлись в другой тоннель. Он шёл перпендикулярно нашему. Шагнул в него. Осмотрелся. Влево увидел ещё одну дверь. Показал парням жестом, чтобы смотрели в право. Сам прошёл к двери. Она открывалась тоже во внутрь помещения, находящегося по ту сторону. Не заперта. Осторожно открыл её. Здесь горел всего один плафон. Но в его свете увидел приличную комнату, прямоугольной формы пять на семь. Напротив входа имелась ещё одна дверь. Тоже металлическая, но с круглым окном-иллюминатором. И в правой стороне комнаты так же была дверь. Тоже металлическая, и так же с окном-иллюминатором. Подошёл к той, которая была напротив. Заглянул в окно. Ничего не видно. Там было темно. Посветил фонариком. Луч скользнул по столам, уставленными каким-то приборами. Увидел монитор компьютера. Эта дверь не имела в механизме запора привычное колесо. Была рукоять, она находилась в положении «вниз». Дверь была закрыта. Потянул рукоять вверх. Услышал, как металлические стержни вышли из пазов. Дверь открылась. Позади меня страховал Артём. Я шагнул в темноту комнаты. Луч фонаря осветил приборы, разного назначения, стоящие на столах. Офисные кресла. Мониторы компьютеров. Сама комната была размерами примерно 10 на 10 метров.

– Что это за фигня? – Спросил тихо Артём.

– Не знаю.

– А почему здесь свет не горит?

– Не знаю. Хотя… – Посветил на стенки рядом с дверью. Увидел обыкновенные включатели. Нажал на клавишу. Вспыхнул свет. Фонари выключили. Прошлись, осматривая тут всё. Бардака не было, хотя на полу валялись разбросанными какие-то бумаги. Увидел металлические шкафы. Дверцы некоторых шкафов были открыты. На полках такие же бумаги, которые валились на полу. Кровавых следов тоже не было. Было ощущение, что люди уходили хоть и спешно, но всё выключили. Скорее всего забрали отсюда самое ценное – либо какие-то документы, либо носители информации. На одном столе стояла кружка с остатками высохшего недопитого кофе. Даже банку с кофе нашли. Она была полная растворимого кофе на три четверти. Артём усмехнулся.

– Ну хоть какой-то трофей. – Сказав это, он засунул её в небольшой рюкзак, который всегда надевал на выезд.

– Ладно, пошли отсюда. – сказал ему. Я выключил свет, мы вышли, и я закрыл дверь на запор. Прошли ко второй. Там тоже темно. Привычно потянул рычаг на себя, запор открылся. Мы оба вошли. Коля и Павел оставались в тоннеле. В нос сразу ударил запах разложения.

– Бляха-муха, как воняет! Здесь что, кладбище? – Выругался Артём. Мы водили по темноте стволами карабинов и шарили лучами фонарей. Стояла тишина. Посветил фонарём на стенку, увидел включатель. Ага, тоже самое. Включил освещение. А вот здесь была самая натуральная лаборатория. Стояли приборы, которые используются для исследований. Микроскопы, центрифуги. Пробирки в подставках, ещё какие-то. Тут же были пара компьютеров, мониторы… И что-то типа аквариумов, разной величины. От небольших и до метра полтора в высоту и три метра в длину. Половина аквариумов была пуста и стерильно чиста. А вот в других… Там содержались разные животные, в основном грызуны. Так же увидели стеллаж с металлическими клетками. Здесь тоже содержались животные. Кошки, собаки. Часть клеток были пусты. А вот в других имелись животные, только мёртвые. Они и разлагались. Я надел на лицо медицинскую маску, которые мы всегда таскали с собой. Артём подошёл к клеткам.

– Их всех умертвили. Причём стреляли. – Всё верно, на полу лежали гильзы от ПМ. Трупы полуразложившиеся. – Хорошо, что помещение закрытое, мух нет. – Сказал Артём. – А то тут полно опарышей бы было.

Я подошёл к аквариумам. Грызуны тоже были мертвые. Но эти больше умерли от голода. Конечно, а как иначе. Отсюда ушли и кормить живность перестали. Я обратил внимание на один из аквариумов. Он был большой, метр в высоту, два в длину и полметра в ширину. Там была крыса. Обыкновенная крыса, если бы не одно но… Она была размером с сибирского кота, если не больше. В этом же аквариуме увидел обрывки шерсти и разгрызенные кости. Похоже крыса тут была не одна, но сожрала своего сокамерника. Стены аквариума были толстые. Крыса лежала на боку и казалась мёртвой. Чем больше смотрел на неё, тем мне всё меньше нравилось вся эта картинка. Таких крыс не бывает. Это же какой-то крысиный монстр!

– Артём, иди-ка сюда. – Позвал его. Тот подошёл. Посмотрел на крысу.

– Ну вот ни хрена себе! Это что?

– Аналогию не видишь?

– С той тварью? – Я кивнул. Артём очень нехорошо выругался. – Это что получается, что они тут монстров лепят?

– Не знаю. Но мне очень это всё не нравится.

В этот момент крыса неожиданно дёрнулась и подняла голову. Глянула на нас. Её глаза отсвечивали красным. Она медленно, словно приходя в себя встала на лапы. Стояла и смотрела на нас. Оскалилась.

– Ничего себе зубки! – Выдохнул Артём.

– Она сразу на нас не отреагировала. Значит находилась в некоем анабиозе. Спячке, когда замедляются все жизненные процессы в организме. Мать честная! Сколько же они могут существовать без еды и воды?

– Давай завалим эту тварь? – Предложил Артём. Я отрицательно покачал головой.

– Нет. Аквариум закрыт, есть вентиляционные отверстия. Стёкла толстые. Она никуда отсюда не денется. И мы не знаем, как быстро она бегает. Если сейчас повредим стекло, но не убьём тварь, она может убежать. А оно нам надо?

Артём смотрел на крысу-мутанта. Потом посмотрел на меня.

– Наверное, ты прав.

Я подошёл и включил один из компьютеров. Он загрузился. Но, в меню ничего не было.

– Что там? – Спросил меня Артём.

– Ничего. Похоже всю информацию перекинули на какие-то носители, а здесь всю стёрли.

– А второй посмотреть?

– Уверен, там такая же лажа. Или ты думаешь они отсюда всё убрали, а в другом оставили? Наивно. Но давай проверим. Проверил. Там тоже был полный ноль. Я сфотографировал тварь на камеру, которую взял у Ольги. Выключил компьютеры. – Пошли отсюда.

Когда выходили, Артём глянул на аквариум с крысой.

– Пока, красавчик. Не скучай.

Вернулись в Николаю и Павлу. Парни поинтересовались, что там. Коротко рассказал и показал фото с крысой. Николай выругался так же, как и Артём до этого.

– Зато не зря сходили. – Усмехнулся Артём и показал банку с кофе.

– Классный хабар! От души, просто слов нет. Всю жизнь о таком мечтал. – Ответил Коля.

Мы двинулись вперёд по коридору. Но очень скоро наткнулись на ещё одну дверь с лева. У этой двери тоже было окошко-иллюминатор. И что самое поганое, то с той стороны стекло было заляпано кровью. Запёкшейся и побуревшей, но кровью. Я начал светить туда. Было очень плохо видно. Но понял, что это тоже лаборатория. Вот только входить туда желания не было. Дверь была заперта. И открывалась она наружу, то есть в коридор.

– Что-то подсказывает мне, что это тоже лаборатория, вот только в ней опыты ставили не на крысах или собаках со свинками, а над хомо сапиенсами. Но что-то пошло не так.

– Ты думаешь тот монстр был здесь выращен? – Спросил меня Артём.

– Навряд ли. Иначе дверь была бы открыта. А она закрыта. То есть, кто-то сумел выскочить и закрыть дверь, даже наплевав на то, что там остался кто-то из их коллег. Теперь вопрос, нам есть смысл открывать эту дверь?

– Нет. – Практически одновременно ответили все трое, глядя на меня.

– Тогда идём дальше. – Пошли по коридору. Метров через тридцать, миновав очередной поворот наткнулись на дверь, в которую и упирался этот коридор. Окошка не было. Дверь была закрыта с нашей стороны. Я открыл. Там оказался темный тамбур и ещё одна дверь. Похоже, переход какой-то. Открыл вторую дверь. Тут плафоны горели намного ярче, чем там, где прошли мы. Впереди была лестница вниз. Нужно было спуститься на один пролёт. Я пошёл первым. Приклад упёрт в плечо. Спустился на межуровневую площадку. Глянул дальше и опустил карабин. Лестница от площадки вниз упиралась в ещё одну дверь. Мать их всех. Махнул остальным. Прошёл до двери, открыл. Дальше опять коридор.

– Оля, Кира, слышите меня? – Задал вопрос в гарнитуру, переключившись на связь с поверхностью. Послышался шум.

– Мар… Слыш… – Это был голос Ольги. Слышимость была совсем плохая.

– У нас всё хорошо.

– Слы…

Решил не мучить свои уши. Переключился на ближнюю связь. Шагнул в открытую дверь. Парни присоединились ко мне. Коридор делал очередной поворот. Проходя его, услышали топот ног. Кто-то бежал. И бежал в нашу сторону. И тут раздался вопль отчаянья.

– Ааааа, помогите! – Кричал мужчина. В его голосе был ужас и безнадёга. Мы ускорились. Выскочили из-за поворота. Он был в трёх десятках метрах от нас. Увидев меня, я выскочил первым, только увеличил скорость. За ним скачками несся диких. Нет, не то чудовище с которым мы столкнулись до этого, а привычный нам. Я остановился. Стоял, изготовившись к стрельбе. Рядом встал Артём. По другую сторону от меня Николай и Павел. Когда до нас оставались считанные метры, я крикнул мужику.

– Падай! ПАДАЙ, иначе завалим.

Он упал и закрыл голову руками. Тут же заработали все четыре карабина. Гильзы летели на бетонный пол. Дикий заметался, прыгая от одной стены к другой. Но он не успевал. Кто первый в него попал, было не важно. Полетели кровавые брызги. Его развернуло в прыжке. Тут же он получил заряд в правое плечо, потом в живот. Упал на пол, попытался вскочить и получил ещё заряд картечи в голову. Он лежал с размозжённой головой и дёргался. Конечности молотили в разные стороны. Николай рванул к нему и добавил, фактически, в упор. Дикий ещё дёрнулся в конвульсиях и замер.

– Всё, гейм овер, тварь такая. – Проговорил Коля. – Отпрыгался. Слава богу этот нормальный.

– В смысле нормальный? – Не понял я его. – Это вот эта тварь нормальная?

– Нормальная. Ты чего, Марк? Главное, что не тот монстр, которого из крупняка вальнули. Этот для нас, как родной.

Мужчина всё так же продолжал лежать, уткнувшись в пол и закрыв голову руками. Мы заинтересованно смотрели на него.

– Ну и? Долго ещё лежать собрался, горемычный? – Спросил мужика Артём. – Вставай давай, брат во Христе.

Мужчина убрал руки от головы. Посмотрел на нас с низу вверх. Потом поднялся. На вид около 40. Был одет в клетчатую с длинным рукавом рубашку. Джинсы, кроссовки. Имелась чёрная борода и всколоченные, стоящие дыбом волосы. Нос с горбинкой и тонкие губы. Круглые, тёмно-карие глаза.

– Ты кто такой, мать твою? – Задал вопрос Артём.

– Пожалуйста, не трогайте мою мамочку, она и так умерла. Я не брат во Христе, простите, я иудей. Моё имя Бенедикт, фамилия Гольстман. Можно просто Беня.

– Просто Беня Гольстман? – Переспросил его.

– Да. Извините.

– А что Беня ты тут делаешь?

– Что именно сейчас делаю или вообще?

– Интересно ты отвечаешь, Беня Гольстман. Вопросом на вопрос. Хотя о чём я⁈

– Я ходил на продовольственный склад. У нас еда кончается. А там детишки маленькие. А ещё медикаменты нужны. У нас раненый. Из мужчин здоров только я. Поэтому и пошёл. А там меня этот мантикора чуть не поймал. Они становятся умнее. Засады стали устраивать.

– Мантикора? Какая ещё мантикора?

– Это так мутантов прозвали. По имени мифологического чудовища средневекового бестиария.

– Так, ты сказал, что есть дети?

– Совершенно верно, дети. Одиннадцать мальчиков и девочек. В возрасте от пяти и до десяти лет. И трое взрослых, не считая меня. Две женщина и один мужчина, майор. Он раненый, его мантикора сумел ранить.

– Вы ученые?

– Я нет, как и майор. Он военный. Ученая там только Лидия Захаровна и её ассистентка, Верочка. А я простой гинеколог.

– Гинеколог? – Спросил удивлённо Артём.

– Да, гинеколог. Я до всего этого работал в перинатальном центре Барнаула. Извините. Вы пришли нас спасти?

– Считай, что так. Где дети и остальные, показывай.

– Конечно, пойдёмте. Но сначала, раз уж вы здесь, давайте продуктов из склада возьмём и медикаментов.

– Беня, какие продукты? Мы за вами пришли. Если у вас есть дети их нужно отсюда срочно убирать. Или вы тут решили насовсем остаться?

– Нет, что Вы. Конечно, конечно. Пойдёмте.

Мы двинулись по коридору, туда откуда прибежал Беня Гольстман. Мы проходили мимо закрытых металлических дверей.

– Бенедикт, что за этими дверями? – Спросил его, когда миновали третью такую дверь.

– Я не знаю. Я сюда попал полгода назад. И при мне эти двери ни разу не открывали.

Я остановился возле очередной такой двери. Посмотрел на своих парней.

– Хочешь открыть?

– Не знаю. Окошек нет.

– Может не надо открывать? – Спросил Бенедикт. – Мало ли что там может быть. За полгода, что я здесь нахожусь, понял одно, здесь много такого, чего я бы никогда не хотел знать и тем более увидеть.

– А нам всё знать и не нужно. – Дверь была закрыта с нашей стороны, да ещё и опечатана. Я сорвал печать и перевёл рычаг запора на положение открыто. Толкнул дверь внутрь помещения. Свет от плафонов коридора осветил ящики, которыми, практически, полностью была заставлена комната. На ящиках была только цифровая маркировка.

– Что за ящики? – Услышал голос Николая.

– Я знаю столько же, сколько и ты, Коля. Давай снимем один.

Сняли с Колей один ящик из стопки. Тяжёлый, зараза, чуть не уронили. Крышка была на шуруповёртах, мать его. Недолго думая, сломали её. Хорошо, что ящик был деревянным. Старались, как можно аккуратней. Убрали пенопласт, которым был отделан ящик внутри. Смотрели на какой-то прибор.

– Ну и что это за фигня? – Опять задал вопрос Коля.

– Понятия не имею. Закрываем.

Закрыли прибор пенопластом, потом сверху кое-как приладили остатки крышки оставили ящик на полу. На хрен его поднимать. Скорее всего, всё так и останется тут лежать навечно. Закрыл комнату, и мы пошли дальше. Дошли до склада.

– Может что-нибудь возьмём? – предложил Беня.

– Не надо, у нас всё есть. Скажи, Беня, а ты кого на помощь звал? Ты же нас ещё не видел?

– Не знаю. Просто закричал от страха.

Мы подошли к лестнице, которая вела вниз. Спустились на один пролёт. Прошли ещё метров двадцать и остановились возле металлической двери. Бенедикт постучал. Я заметил видеокамеру. Понял, что нас видят.

– Бенедикт, кто это с тобой? – Раздалось из динамика.

– Это помощь пришла Лидия Захаровна. Они мантикору убили, который на меня напал, когда я на склад пошёл.

Дверь открылась. Мы зашли. Помещение было большое. Половина его была заставлено каким-то приборами. Работало несколько мониторов. В руках у женщины лет 40, был короткоствольный пистолет-пулемёт «Витязь». Дверь за нами закрылась автоматически щелкнули засовы. Мы молчали. Женщина поначалу тоже, разглядывая нас. Потом задала вопрос:

– Вы из спасательной команды?

– Можно и так сказать. Что здесь у вас? – Ответил я.

– Что Вы имеете в виду?

– Чем вы здесь занимаетесь? На платформе мы видели контейнеры со знаками радиационная опасность и бактериологическая опасность.

– Это закрытая информация.

– От кого закрытая? Вы что, не в курсе, что на верху происходит?

– Вы не из центра?

– Из какого центра? Это из того, куда железка ваша ведёт? Так, похоже, загнулся ваш центр. Трое, мужчина и женщина, они сумели вырваться на УАЗе. Вот только дикие их догнали. Мы подоспели слишком поздно. Они все умерли. Их убили. Но женщина успела попросить нас о помощи. По следам машины и предполагая направление откуда приехала машина, мы наткнулись на этот бункер или как он там у вас называется?

– «Объект № 2».

– Пусть «Объект № 2». Здесь у вас шастают дикие.

– Дикие? Вы уже второй раз сказали это слово.

– Как я понял, со слов Бенедикта, вы их называете мантикора.

– Да, мантикора. Вы уверены, что Центр не функционирует?

– Я ни в чём не уверен. У вас же есть связь?

– Была. – Ответила Лидия Захаровна. Я продолжал смотреть на неё вопросительно. Она помолчала, обдумывая что-то, потом кивнула, словно приняла какое-то решение. – Да была связь. Значит контейнеры не ушли в Центр, а точнее на «Объект № 1»?

– Нет. Люди, которые должны были отвести эти ваши контейнеры, погибли. Трупов мы не нашли, но там всё залито кровью. Давно залито. Валялось оружие. Один автомат мы забрали, вон он. Второй повреждён, так, словно по нему кувалдой долбанули. И ещё. Если раньше мы сталкивались с дикими, которые мантикора, по вашему, и уже боле-менее спокойно к ним относимся, знаем, как с ними бороться, то здесь мы столкнулись с настоящим монстром. Завалить его смогли случайно, из крупнокалиберного пулемёта. Это у которого калибр 14,5 миллиметров. Вы ничего не хотите нам сказать по этому поводу?

– Кто это был? Я имею в виду, самец? – Тут же спросила женщина.

– Не понял вопроса?

– Гендерная принадлежность у этого мантикора какая была? Мальчик или девочка?

– Он что не один?

– Нет. Их была пара. Так кто у вас был?

– Мужчина.

– Осталась девочка. Надо её поймать.

– Что? Вы с ума сошли? Она такая же здоровая, как этот?

– Да. Такая же, как он. Но она более подвижная, чем он и более гибче.

– Вашу мать вас всех. Это Вы их сотворили? – Воскликнул Николай.

– Не совсем мы. Их сотворила природа. Правда естественный процесс занял бы больше времени. Мы только чуть его ускорили.

– Вы хоть знаете, что вы сделали? Да Вас расстрелять мало.

– Я же сказала, они стали бы такими в любом случае. Это было неизбежно.

Я попытался связаться с ангаром. Но увы, связи не было. Выругался.

– Короче, надо сваливать. У вас здесь есть дети, я правильно понимаю?

– Да, есть.

– Вы над ними опыты ставили?

– Нет. То есть, да. Точнее, мы наблюдали за детьми.

– Что значит наблюдали? – Задал я вопрос.

Лидия Захаровна заходила туда-сюда. Потом остановилась, посмотрела на меня.

– Похоже, Вы правы. «Объект № 1» прекратил своё существование. Они перестали выходить на связь месяц назад. – Сказала она.

– Вы не ответили насчёт детей. – Задал ей опять вопрос. Женщина пытливо смотрела мне в глаза.

– Вы понимаете, что происходит? Не понимаете. Мантикора, это новый вид.

– Я в курсе. Мне объяснил один человек насчёт них. Эволюция.

– Совершенно верно. Так было всегда. Согласно теории эволюции, живые организмы под воздействием внешних факторов либо погибали, либо мутировали, приспосабливаясь к новым условиям. Как бы переходили из одной фазы своего развития в другую, более развитую, по сравнению с предыдущей. Под внешними факторами прежде всего подразумевалась окружающая среда. Ухудшение или наоборот улучшение условий, в которых находились те или иные формы жизни. Это давало толчок к развитию. Чего стоит только один кембрийский взрыв 550 миллионов лет назад, когда произошло резкое увеличение форм жизни на земле. На пике кембрийского эволюционного взрыва на земле было такое количество видов всевозможных растений, животных, насекомых, которое превосходит в несколько раз количество видов животных и растений, существующих сейчас. Мы всего лишь бледная тень по сравнению с тем, что было. Именно тогда началась гонка «хищник-жертва». Правда всё это погибло спустя 100 миллионов лет. Вернее, больше половины видов и родов живых организмов. Почему произошёл кембрийский эволюционный взрыв и почему произошла гибель этого многообразия, до сих пор не известно точно. Есть только гипотезы.

– К чему Вы мне это рассказываете? – Спросил её. Я не совсем понимал эту женщину.

– Одну минуту. Так вот, под внешними факторами, которые влияли на мутацию живых организмов, всегда подразумевалась именно окружающая среда, климат, уровень радиации. Но сейчас к этому добавилось и воздействие вирусов. Да, именно так. Под воздействием вирусов так же происходят мутации, в результате которых и может появится новый вид, в данном случае новый вид хомо или гоминидов. Возможно, это ответ, как вообще появился человек. Около шести с половиной миллионов лет назад произошла мутация у древних обезьян и появился первый гоминид сахелантроп чадендис. Спустя ещё два миллиона лет в результате ещё одной мутации, появился новый мутант, новый вид гоминид – ардипичекус ремидус, живший 4 с половиной миллиона лет назад. Потом всё пошло по нарастающей. Спустя ещё миллион лет, то есть три с половиной миллиона лет назад, новая мутация. Появляются уже два мутанта – кениантропус утконос и австралопитек афарский. Кстати, знаменитая Люси, почти полный скелет которой был найден в Африке и является австралопитеком. Потом спустя ещё миллион лет происходит одна из самых сильных мутаций, в результате которой появился первый хомо, то есть человек, в прямом смысле этого слова. Человек умелый. Если более ранние гоминиды хоть и отличались генетически друг от друга, но всё же имели много общего. Но новый мутант генетически отличался от предыдущих очень сильно. Что-то изменило его генетический код. И это была не окружающая среда. Человек умелый появился до первого большого оледенения. Климат был тёплый и благодатный. Вопрос, что могло произвести мутацию, настолько сильную, что австралопитек превратился в человека, в первого представителя семейства ХОМО? – Лидия Захаровна смотрела на меня прищурив глаза.

– А я почём знаю? Может радиация какая?

– Раньше тоже так думали. Много версий рассматривалось, но они так и остались версиями. Как Вас зовут, молодой человек?

– Марк. Зовите просто Марк.

– Хорошо, Марк. Я продолжу и Вы всё поймёте. Это очень важно. С момента появления человека умелого, периоды между мутациями стали сокращаться. Спустя 700 тысяч лет появился хомо еректус, человек прямоходящий. Миновало ещё 700−600 тысяч лет, то есть примерно миллион лет назад, опять мутация и появление гейдельберского человека. Потом ещё 650 тысяч лет, вновь мутация, как итоге – неандреталец вышел на арену эволюции. А спустя совсем немного времени, по историческим меркам, то есть прошло каких-то 250 тысяч лет и вновь сильнейшая мутация. И на арену эволюции вышел хомо сапиенс. Или по другому его называют неоантроп. Это мы с вами, Марк. Эволюция сделал мощный скачок. Спросите почему? Всё дело в том, что неоантропы, вновь сильно изменились генетически. Если человек умелый, человек прямоходящий, гейдельбергский человек и неандерталец генетически близки между собой, как были близки древние гоминиды, те же австралопитеки и салехантропы, то мы, то есть неоантропы генетически отличаемся от них кардинально. Мы даже спариваться с ними не можем, я имею ввиду с теми же неандертальцами. В плане, давать потомство. Хотя часть неоантропов в Европе всё же имели перекрёстные связи, так как у европейцев имеется 4% генов неандертальцев. А вот у африканцев этих ген нет вообще. А вот спустя 100 тысяч лет, Марк, вновь мутация. И опять сильнейшая. Ты понимаешь о чём я говорю?