Текст книги "Кома. Эшелон (СИ)"

Автор книги: Олег Ростов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 28 страниц)

– Понял. Но эта мутация вызвана вирусом, а не внешней средой, изменением климата или радиацией.

– Вот! Вот именно, Марк, вирусом. Вот тебе и ответ, на вопрос, кто создал человека?

– Вы что хотите сказать, что древние мутации, это тоже воздействие вируса? Но этот вирус новый. Мало того, он вроде бы искусственного происхождения.

– Марк, запомни раз и навсегда, нет искусственных вирусов. Мало того, вирус не относится к форме жизни.

– Как это? Что, микроб, это не форма жизни?

– В том то и дело, что вирус, это не микроб. Любой микроб, как ты сказал, это микроорганизм, клетка. А вирусы меньше любой клетки. Они живут в этих клетках. Они могут жить даже в болезнетворных палочках, даже в раковых клетках. Вирусы есть во всех формах жизни, во всех. В животных, в растениях в насекомых, в микроорганизмах. Вирусы делятся на два вида, одни имеют структуру ДНК, другие имеют структуру РНК. Мало того, они хранят в своих ДНК и РНК генетический код, умеют размножаться и мутировать, то есть видоизменяться.

– Значит они живые.

– Не спеши. Вирус не имеет клетки. Что обязательно для любого живого организма. Даже археи, одноклеточные микроорганизмы, которые при этом не имеют ядра клетки, а также каких-либо мембран, что обязательно для остальных живых организмов. То есть, простейшие микроорганизмы. У вирусов этого нет. У них нет клеточного строения и собственный обмен веществ, что обязательно для любой формы жизни. Поэтому вирусы не относят к жизни, как таковой. Некоторые учёные относят вирусы к микроорганизмам стоящими на краю жизни. Когда появились вирусы, не известно. Но они обнаружены в самых древних формах жизни. Они были всегда. И практически все вирусы патогены. Они паразиты. Мало того, есть вирусы, которые могут реплицироваться только в присутствии других паразитов, то есть она сверхпаразиты. Так как вирусы не имеют своей клетки и живут в клетках других микроорганизмах, то их очень трудно уничтожить, в отличии от болезнетворных микроорганизмов. Там достаточно разрушить клетку и всё. У этих клетки нет. Поэтому они очень стойкие к разным антибиотикам. Чтобы уничтожить вирус, надо разрушить его ДНК или РНК. При этом вирусы очень быстро приспосабливаются к разной негативной для них среде, к тем же антибиотикам. А так как они патогены, то либо убивают тот организм, в который внедрились, либо заставляют его мутировать, изменяться, чтобы остаться живым. Понимаешь? Таким образом вирусы меняют ту или иную форму жизни. Пример мантикор тебе на лицо. Вирус, который уничтожил человечество не искусственный. Просто человек взял какой-либо исходный вирус, создал для него среду, которая заставила его мутировать, изменяться. Он изменился. Но это нормальный эволюционный процесс. Вирус изменился бы так или иначе. Просто человек ускорил эту мутацию. В итоге, получившаяся мутация вируса, убила большую часть человечества. Остались только те, у кого иммунная система сумела противостоять вирусу. Да, Марк, иммунная система человека, животных, растений и прочих умеет противостоять вирусам. Это результат миллионов лет эволюции, где шло противостояние микроорганизмов с вирусами. Иммунитет умеет разрушать ДНК или РНК тех или иных вирусов, уничтожая их. Если бы этого не было, то жизнь на земле закончилась бы, едва начавшись.

– А как же вирус иммунодефицита человека? ВИЧ?

– Я не даром сказала тебе о сверхпаразитах. Знаешь, какое лекарство сделали для борьбы с этой болезнью? Подобрали сверхпаразита к вирусу иммунодефицита. Он и правда уничтожил ВИЧ. Но при этом его мутация продолжилась. И вирус стал уничтожать уже самого человека, а заодно и остальных высших приматов. Есть одна особенность для всех гоминид, и особенно для рода хомо. Мутанта появлялся каждый раз тогда, когда на земле властвовал предыдущий вид. Новый вид начинал с ним борьбу, постепенно вытесняя его, ибо был более совершенным. Пока сам не становился доминирующей популяцией. И так до новой мутации. Так было всегда. Мы думали, что являемся венцом эволюционного пути человека. Думали, что научились контролировать процессы, которым миллиарды лет. Посчитали себя равными богу. Но мы ошиблись. Мы не венец эволюции. Мы всего лишь очередное звено в цепи, тянущейся эоны времени. Мантикора, вот следующее звено человека, следующая ступень. Тем более, вирус расчистил им дорогу. Они сильнее нас, быстрее. Поразительная приспособляемость к окружающей среде. И они учатся. Как долго остатки человечества смогут им противостоять? Но знаете, что Марк, у меня остаётся какое-то ощущение незавершенности всего этого. Что-то неправильное есть в мантикоре. А что я не могу понять. Поэтому надо поймать самку. Я уверена, что девочка беременна. И она может дать ключ к разгадке, что будет дальше.

– Извините. Я понял о чём Вы мне хотели сказать. Но гоняться за супермутантом, я не буду. Мало того, этот вид не один.

– Вы не понимаете, Марк. Это очень важно… Подождите. Что значит этот вид не один?

– У нас есть девочка. Она тоже генетически изменилась под воздействием вируса. И продолжает меняться. Но она не такая, как эти дикие, которых вы называете мантикора. И она быстрее и умнее мантикор. Она уже научилась носить одежду и обращаться с ножом, который я ей подарил.

– Она живёт среди вас?

– Да. Как член команды. Именно благодаря ей, мы сумели убить этого супермутанта или, по вашему, супермантикору. Как её звали при жизни, мы не знаем. Но она стала откликаться на имя Люси или простоя Люся.

– Я должна её увидеть.

– Для этого нам надо отсюда выйти. Она была ранена в схватке с вашим монстром. И сейчас спит. У неё идёт процесс регенерации.

– Вы можете её привести сюда?

– Нет. Мало того, мы сейчас сами уйдём отсюда. Там на железной дороге стоит эшелон. Нас ждут. Мы заберём вас и уйдём отсюда.

– Не получится. Вы можете забрать Бенедикта. Забрать Верочку, мою помощницу. И почти всех детей за исключением двоих. Я, майор и двое детей останутся здесь.

– Почему?

– Всё дело в том, что у меня и майора нет иммунитета против вируса. Понимаете?

– Как так? Почему вы тогда до сих пор живы?

– Потому, что я ввела себе и майору антидот. Тот который я успела сделать. Почти все, кто работал над ним погибли. В том числе, похоже и на основной базе.

– Значит ваше лекарство действует? Чего Вам тогда бояться?

– Не совсем действует. Антидот просто замедлил течение болезни. Я получила передышку и продолжала работать над созданием другой, более совершенной сыворотки. Успела её изготовить и ввела себе, как и майору. Я применила методику, которую применили при создании изначального лекарства от ВИЧ инфекции. То есть работаю с суперпаразитами. Сколько так будет продолжаться, я не знаю. Скорее всего, я проиграю эту гонку. Либо умру, либо…

– Что? – Смотрел на неё внимательно.

– Либо превращусь не понятно во что. В нечто. Во мне и в майоре уже начались изменения на генетическом уровне. Просто это сейчас пока не заметно. Я испытала уже четвёртую сыворотку.

– Ничего себе. – Услышали мы восклицание Артёма. Я оглянулся. Он смотрел на Лидию Захаровну. – Вы сами над собой опыты проводите?

– У меня нет выбора. Каждый раз, новый препарат тормозит генетические изменения, но не останавливает. А потом изменения начинают убыстрятся. И я ввожу новую сыворотку. И я не знаю конечный результат.

– Ладно. Вы сказали, что двое детей так же не могут пойти с нами. Почему?

– Всё дело в том, что с самого начала, когда новое лекарство показало свою тёмную сторону, было замечено, что не все погибают, как я уже сказала, так как имеют иммунитет против этого вируса. Но появились и такие, которых вирус начал изменять. Пример, опять же мантикора. Мы выявили людей, предрасположенных к мутации. И стали их изучать. Их свозили сюда на «Объект № 2».

– И сколько вы сюда свезли их? – Я почувствовал, как волосы зашевелились у меня на голове.

– Порядка трёх десятков. Ещё пара десятков была на «Объекте № 1»

– Твою мать то! – Выдохнул Николай. – Марк, надо рвать отсюда когти.

Я же продолжал смотреть на женщину. Потом спросил:

– И в какой-то момент что-то пошло не так?

– Да. Часть сумела вырваться, когда они полностью обратились. Кого-то мы заперли в комнатах. Что с ними, я не знаю. Они, почти во всех помещениях вывели из строя видеокамеры.

– Но часть сумела вырваться на свободу?

– Да. В том числе и два особых экземпляра.

– Супермутанты? Мужик и женщина?

– Да. И первой на свободу вырвалась именно она. Девочка. Потом освободила его. И часть остальных. Я же говорю, они учатся. Знаю, что на «Объекте №1» был ещё один мужчина, такой же большой мутант. Но у меня нет связи с основной базой. Я уже говорила это. Так вот, эти двое детей, находятся здесь под наблюдением. Я ввожу им препараты, которые замедляют мутацию.

– А остальные дети?

– Остальные, это те, кто имеет иммунитет. Поэтому их вы заберите. Я отдам Вам, Марк всю информацию, которую мы собрали и получили в результате исследований. Возможно, кто-то на её основе продолжит работу и найдёт противоядие. А заодно сумеет до конца понять механизм того, что происходит. Скажите Марк, а у Вас есть видео вашей девочки?

– Есть. – Я вытащил сотовый телефон. Конечно, я не мог позвонить по нему куда-нибудь, но использовал его в качестве видеокамеры. Меня Софья попросила вести видеосъемку Люси. Как она себя ведёт в различных ситуациях. Как реагирует на то или иное, что происходит вокруг. Мы вместе с Ольгой это делали. У неё, в отличии от меня была небольшая видеокамера. Куда она снимала Люсю, потом перекидывала всё отснятое в компьютер Софьи. Я тоже делал тоже самое. Сейчас у меня имелись видеозаписи Люси, которые я не успел ещё передать Софье и почистить после этого память телефона. Я включил его и вывел видео на экран. Лидия Захаровна заворожённо смотрела на Люсю. – Если хотите я могу вам скопировать видео на ваш компьютер.

– Конечно. Мне бы ещё её биоматериал получить.

– На моей одежде её кровь. Это всё, что я могу Вам предоставить.

– Спасибо, мне этого будет достаточно.

Я снял бронежилет, потом куртку. Отдал её Лидии Захаровне. Предварительно, конечно, вытащив всё из карманов. Потом на майку надел бронежилет. Видео скопировал на один из компьютеров лаборатории.

– Выводите детей, мы их забираем. Бенедикт, стрелять умеешь? – Спросил его.

– Если честно, то нет. Я пацифист.

– Я тоже пацифист. И вообще у нас в эшелоне одни сплошные пацифисты. Так что стрелять тебе придётся научиться. Это и есть главное отличие настоящего пацифиста от не пацифиста. Поверь.

– Вы изволите шутить, Марк? – Неуверенно сказал Беня. Но я сохранял серьёзное выражение лица.

– Ни в коем случае. – Повернулся к Артёму. – Скажи ты пацифист?

– Конечно. Я вообще с самого рождения жуткий пацифист.

– Коля, а ты пацифист?

– Самый настоящий. У меня в детстве даже пара хомяков жила и канарейка.

Я посмотрел опять на Бенедикта.

– Ну вот видишь. Все мы пацифисты. Так что держи автомат. Коля отдай ему тот, который взяли на платформе.

Вера, помощница Лидии Захаровны привела девять детей. Шесть девочек и троих мальчиков. Дети смотрели на нас испуганно.

– Дети, не бойтесь. Это дядя Марк. Он пришёл спасти вас и вывезти из бункера. Дальше поедете на поезде. Я всё верно сказала, Марк? – Спросила меня Лидия Захаровна.

– Совершенно верно. У нас есть настоящий бронепоезд.

– Как в кино про войну? – Спросил один мальчишка лет десяти.

– Совершенно верно. Как в кино про войну. Лидия Захаровна. Вы сказали отдадите материалы по исследованиям.

– Да, конечно. – Она прошла к одному из столов. Взяла оттуда ноутбук. Вернулась и отдала мне. – Здесь всё. Это резервные копии, всего, что мы наработали. Всё систематизировано по времени. Одним словом, специалист разберётся. Да, и вот пароль доступа. – Она написала на листочке бумаги пароль из цифр и букв. Длинный, десять символов. – Не потеряйте его.

– Скажите, Лидия Захаровна, а откуда у вас электричество?

– Двумя уровнями ниже работает небольшой реактор.

– Ядерный реактор? Как на АЭС?

– Ну да. Только повторюсь, не такой большой. Но его хватает с избытком. Тем более к некоторым частям бункера мы подачу электричества отключили. Как и контактную сеть в тоннеле, после того, как последняя группа, которая уходила на «Объект № 1» не вернулась и связь с самим центром прекратилась.

– А кто-нибудь следит за этим реактором?

– Следили, пока не умерли от вируса, либо не погибли от рук мантикоры. Но автоматика работает исправно.

– Но так будет не всегда.

– Я знаю. Если что-то произойдёт, автоматика заглушит реактор. Сработают резервные генераторы.

– И насколько хватит резервных генераторов?

– Пока не закончится горючее. А там или надо будет включить в ручном режиме реактор, либо остаться без электричества.

– Если не будет электричества, перестанут работать насосы, которые качают воду в охлаждающий кожух реактора. Либо перестанет работать сама система охлаждения стержней. Вы понимаете, что произойдёт?

– Тоже, что в Чернобыле. Я понимаю. Но там вроде бы, как-то так сделано, что охлаждаться будет даже и без электричества. Как не спрашивайте, я не знаю. Но мне об этом говорили. Проверить я не могу. Это опасно.

– Почему?

– Мы перекрыли проход сюда со стороны платформы и транспортного тоннеля. Но они, мантикоры, всё равно сюда как-то проникают. Скорее всего по нижним уровням, в том числе через отсек с реактором. Если там перекрыть вход.

– Извините, но мы туда не полезем. – Сказал я ей сразу. На хрен. Воевать с дикими в подземных коммуникациях, это надо быть совсем дебилом. Тем более, мы отсюда сваливаем.

– А где майор ваш?

– В лазарете. В соседнем отсеке.

– Давайте так сделаем. Сейчас мы принесём вам продуктов со склада и медикаменты. Потом уйдём.

– Хорошо. Я была бы вам очень благодарна.

Продукты мы притащили, несколько коробок с консервами, крупами и макаронными изделиями. Консервированные овощи и фрукты. Притащили и медикаменты. Лидия Захаровна сама ходила с нами.

Наконец, мы вывели детей в тоннель. Лидия Захаровна стояла в проёме входа в лабораторию, возле открытой двери. Она перекрестила нас всех.

– С богом. Удачи вам. Марк, выведи их и позаботься о них.

– Обещаю. – Ответил я. Женщина закрыла дверь, отрезая себя и оставшихся от всего остального мира. М-да, я бы не хотел здесь провести остаток жизни.

Артём и Николай шли впереди. Я и Павел замыкающими. Шли быстрым шагом. Дети шли молча парами, держась за руки. Их вела Вера. Беня держался позади неё. Я уже засомневался, правильно ли, что дали ему автомат? А то как начнёт лупить куда попало с испуга.

Когда прошли границу, разделяющую те части бункера, которые освещались от реактора, с той частью, которая освещалась от запущенных нами дизель-генераторов, услышал позади далёкий визг.

– Твою мать. Паша слышал?

– Слышал. Самка ищет своего самца, которого мы грохнули или что-то ещё?

– Не знаю. Вполне возможно. Артём, Коля, ускорились. Позади дикие. – Крикнул им. Перешли на легкий бег. Дети бежали вместе с нами.

– Кира, Оля, приём, слышите меня?

– Слышим. Слава богу, Марк! – Ответила Ольга.

– Заводите технику. Мы сейчас будем. С нами дети. Надо отсюда бежать. И приготовьтесь. Как там Люся?

– Люся спит.

– пусть спит.

Визг и что-то похожее на стон или плач, от которого холодный пот побежал по спине, раздался ближе. Кто-то шёл за нами. Мы проскочили ещё один переход, и я закрыл металлическую дверь на запор, отсекая нас от преследователей. Побежали дальше. Дети, особенно младшие стали уставать. Пришлось нам взрослым брать их на руки.

Когда отошли метров на сто, услышал глухие удары в металлическую дверь. Надеюсь, дверь они не сломают, а то это будет уже перебор. Наконец, дверь в ангар. Артём стал стучать.

– Кира, Оля, дверь откройте. Это мы. – Сказал по рации. Лязгнули стержни запоров. Дверь открылась.

– Быстрее. – Крикнул им, так как услышал металлический скрежет и что-то сильно хлопнуло. Эхо этого разнеслось по тоннелю.

Успели заскочить. Я закрыл дверь на запор. Детей грузили в бронированный кунг Урала. Он уже был заведён. Туда же загрузились Беня с Верой и Артём с Николаем. Мы заскочили в БТР.

– Всё, ходу! – Сказал в гарнитуру. Урал выехал первым. Мы за ним. Я сел за управление башенными пулемётами. Развернул башенку назад. мы были на полпути на верх, к выезду, когда в свете фароискателя что-то мелькнуло. Рявкнул гулко КПВТ. Начал вращать башенку. Где же ты тварь такая? В этот момент выскочили на поверхность. Во всю светило солнце.

– Илья, – говорил по рации, – ходу отсюда. Всё, сваливаем.

Наш БТР пристроился позади того, в котором ехали мы. Боевой модуль БТР-82А Развернулся на 180 градусов и ударил очередью из автоматической пушки во входу в бункер. БРДМ ехал впереди Урала. Улепётывали мы так, словно за нами гнался сам дьявол.

– Илья, что там позади? – Запросил его по рации.

– Вроде никого. Но я точно видел, как что-то очень крупное метнулось из ворот. Но скажу сразу, мы не достали его. А сейчас, вроде чисто, никого не видим.

– Дай бог если так. Сейчас быстро грузимся, грузим нашу технику и сваливает отсюда как можно дальше.

Связался с эшелоном, сказал, чтобы приготовили пандусы, для загрузки техники и были начеку. Урал остановился возле купейного вагона. Детей сразу переправили туда, как и Бенедикта с Верой. Занесли Люсю в медицинский вагон. Парни в темпе грузили на платформу наш БТР и БРДМ. Урал и БТР-80 оставляли здесь. Их некуда было грузить, да и не нужны они были. Когда всё загрузили, дал команду Георгичу начать движение. Заскочил на подножку вагона последним. Эшелон стал набирать скорость. Пусть впереди был свободный. Я стоял в тамбуре и смотрел через открытую дверь туда, где находился бункер. И у меня было такое чувство, что на меня тоже смотрят. И смотрят глазами полными ненависти и голода. Но я никого не видел. Закрыл дверь. Ощущение чужого взгляда исчезло. Мы уходили от этого места всё дальше и дальше. Спустя полчаса, я перевёл дух и выдохнул облегчённо. Слава богу, ушли…

ОНА смотрела вслед уходящему поезду, этой большой железной гусенице. Там были те, кто убил ЕГО. ОНА понимала, что напасть можно, но очень опасно. Что ЕЁ могут убить, как и её самца, вожака. А ей нельзя умирать. Она носит в себе троих дитёнышей, которых надо произвести на свет. Рядом с ней застыли четверо. Они были меньше, чем ОНА, поэтому слушались её беспрекословно. Неповиновение – смерть мгновенная.

ОНА издала горловой звук. Это была команда возвращаться. Ничего, там внизу, ещё остались другие. Она их найдёт. Её детям нужно будет чем-то питаться…

Глава 7

Лидия Захаровна изучала кровь девочки, которая подверглась мутации, но не такой, как все остальные, которые в итоге стали мантикора, то есть чудовища. Нет, эта девочка была совсем другая, судя по фото и видео. Женщина сделала соскобы запёкшейся крови с куртки, которую ей отдал Марк. Клетки крови с этих соскобов уже были мёртвыми. Но всё равно, они представляли большой интерес. Но это могло подождать. Лидия хотела найти хоть одну живую клетку. И ей повезло. Она нашла не одну, а целую колонию. Это был сгусток крови. Верхний слой сгустка состоял из уже погибших клеток. Они образовали своего рода кокон. А вот внутри него были живые. У Лидии, когда она поняла, даже руки затряслись. Живые клетки она отделили от погибших и поместила их в питательный раствор. В такой же раствор, в который помещала до этого клетки крови других мутантов. Наблюдала за ними в мощный электронный микроскоп. Сравнивала с образцами клеток мантикора. Поняла, что структура клеток была разная. Но основа у них оставалась, по прежнему, человеческая. А менял структуру клетки именно вирус. Но было одно отличие и это отличие было самым главным. Вирус, который начал мутацию клеток организма, что в одном случае, что в другом был один и тот же. Вот только у большинства тех, кто был предрасположен к мутации, всё пошло по наихудшему пути, превращая людей в самых настоящих монстров, кроме этой девочки. У неё мутация пошла совсем по другому пути. Почему так произошло, Лидия не знала. Но отличия в мутации были огромные. То есть в какой-то момент на новом витке эволюционного развития эта ветвь рода хомо, отделившись от материнской ветви хомо сапиенса, раздвоилась. Такое уже имело место в истории человечества. Три с половиной миллиона лет назад, когда одновременно, в результате сильной мутаций, появилось сразу два вида гоминид – австралопитек и кениантропус утконос. А потом опять, примерно пятьсот тысяч лет назад произошла ещё одна, не менее сильная мутация, а может даже и большая, чем предыдущие, породившая два вида хомо – это неандертальца и денисовского человека. Причём, чем больше проходило времени, тем больше было различий у этих двух видов человека. Денисовцы были крупнее неандертальцев, намного выше ростом, но самое главное, они были умнее. Почему так? Всё просто, по тем орудиям труда, украшениям и прочим вещам, которые изготавливали и пользовались денисовцы можно сделать вывод, что они обладали развитым абстрактным мышлением, в отличии от неандертальцев. Денисовцы обладали такими технологиями обработки камня и кости, которые и не снились неандертальцам и которыми они так и не сумели овладеть. А за абстрактное мышление отвечают лобные доли. Они так же отвечают за самоконтроль, планирование и рассуждения. А значит лоб у денисовцев был высоким, как и у кроманьонцев, которые появились позже. А вот у неандертальцев лоб был маленький и скошенный. Кроманьонцы сумели овладеть технологиями схожими с технологиями денисовцев только спустя тысячи лет, после исчезновения последних. Но, денисовцы в отличии от неандертальцев были немногочисленны и сошли с арены эволюции раньше неандертальцев. Почему? На этот вопрос, похоже, так и не будет найден ответ. После исчезновения денисовцев, неандертальцы просуществовали ещё тридцать или сорок тысяч лет. А вот кроманьонцев неандертальцы пережить не смогли. Те их, буквально, истребили, так как оказались более умные и более коварные. Причём оба вида этих людей не брезговали канибализмом. Неандертальцы поедали с удовольствием кроманьонцев, а кроманьонцы неандертальцев. Расколотые кости кроманьонцев обнаруживались на стоянках неандертальцев. И точно так же расколотые кости неандертальцев обнаруживали на стоянках кроманьонцев. Кости раскалывают, чтобы добраться до костного мозга. Смотри ка, какие гурманы и эстеты. Есть ещё одна версия, почему кроманьонцы сумели сначала потеснить неандертальцев, а потом и уничтожить их. По мимо того, что они были умнее и коварнее, кроманьонцы так же обладали более высокой плодовитостью, чем неандертальцы. А это позволяло им гораздо быстрее восстанавливать свою популяцию после потерь, чем неандертальцам. Так думала Лидия, наблюдая в микроскоп за клетками крови Люси, как назвал девочку Марк. Если суммировать все эти данные и переложить их на нынешнюю ситуацию, может это и есть ключ к пониманию того, что произошло и продолжает происходить? Ведь сейчас так же появилось два вида людей – мантикора и Люси. И обе эти рода друг друга ненавидят, стараются убить.

Лидия наблюдала, как клетки Люси быстро адаптировались к новой среде и начали размножаться. Женщина решила сделать опыт. Отделила часть клеток Люси в отдельную посудину. Туже поместила клетки крови мантикоры. Глядя на то, что там происходил, она выдохнула потрясённо.

– Ничего себе! Матерь божья.

Клетки Люси сцепились с клетками мантикоры. Меду ними началась борьба. Но клетки девочки оказались более прожорливыми, чем клетки мантикоры. И вскоре там всё было закончено. Клеток Люси стало больше. А клетки мантикор вообще исчезли. Лидия, глядя на это улыбалась.

– Лида! – Услышала она. Оглянулась. При входе в помещение из другой комнаты стоял мужчина, опираясь обеими руками на косяк дверного проёма. Его грудь была перевязана бинтами, на которых проступали бурые пятна крови. – Лида, что происходит? – Это был майор, последний из военных, оставшихся на объекте № 2. Лида встала с рабочего кресла, подошла к нему.

– Антон…

– Лида, со мной что-то происходит. – Прохрипел он. – Я вижу ужасные картинки. Кровь и мясо. Это кровь и мясо как животных, так и людей. Посмотри на мои ногти. Они грубеют. У меня что, когти расти начали? Я, что стану мантикора?

– Ты меняешься, Антон. Как и я. Я вводила нам с тобой вакцины, сделанные на основе крови мантикор.

– Зачем, Лида?

– Если бы я этого не делала, мы бы с тобой уже давно умерли. У нас с тобой нет иммунитета.

– Не станем, Антон. Я очень на это надеюсь.

– Как не станем. У меня зубы стали вываливаться. И импланты, которые я ставил. Новые лезут, острые. Я чувствую, что теряю память. Я не могу вспомнить целые куски своей жизни. Лида, что ты наделала? Лучше убей меня сейчас. Застрели в голову из пистолета. Я не хочу стать чудовищем-людоедом.

– Никого стрелять не придётся. У меня происходит тоже самое. Антон, похоже, я нашла то, что искала.

– Что, сыворотку?

– Да. Антидот. Подожди, я сейчас сделаю противоядие. Но, Антон, мы уже не будем прежними. Но я очень надеюсь, что и монстрами мы не станем. И если всё получиться, то мы получим второй шанс. Зачем встал? У тебя раны могут открыться.

– Не откроются. Они уже затянулись и рубцуются. У меня там чешется всё, под бинтами. Меня шатает от другого. У меня сильный жар и слабость, словно я заболел гриппом.

– Давай я тебе помогу. Тебе надо лечь.

Лидия помогла Антону добраться до постели. Уложила.

– Потерпи, Антон. Осталось совсем немного.

Лидия вернулась назад к своему рабочему месту. Поместила клетки Люси в две пробирки. Пробирки – в центрифугу. Включила её. Потом сидела работала с компьютером. У неё тоже уже ощущались провалы в памяти. Она молилась только об одном – успеть. Запищал сигнал центрифуги, извещая, что работа завершена. Лидия вытащила пробирки. Поместила их в ещё один прибор. Заработала на компьютере. На экране высветилось пробирка в разрезе. Всё, что было в ней чётко распределилось на три слоя. И во всех слоях присутствовал вирус. Но этот вирус отличался от изначального и от того, который был в клетках мантикоры. Вирусы тоже мутируют, используя свои ДНК и РНК. Она отделила нижнюю часть слоя, от двух верхних и добавила физраствор. Вакцина была готова. Лидия закачала его в два одноразовых шприца. Хватило тютелька в тютельку. Сидела, смотрела на оба шприца. Начала читать молитву:

Отче наш, Который на небесах!

Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое;

да будет воля Твоя и на земле, как на небе;

хлеб наш насущный дай нам на сей день;

и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим;

и не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого.

Ибо Твое есть Царство и сила, и слава, Отца, и Сына, и Святого Духа, ныне и всегда, и во веки веков. Аминь.

После чего, сняла халат, оголила руку выше локтя. Наложила жгут и стала сжимать и разжимать руку, чтобы вены лучше проявились. Ещё подумала, что как наркоманка. Усмехнулась, после чего сделала себе инъекцию. Потом прошла в комнату, где лежал Антон. Он спал. Она разбудила его. Еле смогла добудиться.

– Антоша, сядь. Слушай меня внимательно. Не засыпай, не вырубайся. Старайся быть в сознании. Это важно, Антон. Ты меня понял?

– Понял, Лида. Мне совсем плохо.

– Руку давай.

Антон увидел шприц в руках Лидии. Кивнул на него.

– Это и есть антидот?

– Да. Себе я уже поставила. Теперь твоя очередь. Антон, выбора нет.

– Каковы шансы?

– 50 на 50.

– Давай, коли. И, Лида, если что, прошу тебя, застрели меня. – Антон протянул ей ПММ, пистолет Макарова модернизированный.

– Я, надеюсь, что этого не придётся делать…

Лида очнулась словно от толчка. Обвела взглядом помещение. Первый вопрос, где я? И кто я? В этот момент на одном из мониторов пошла видеозапись. С экрана монитора на неё смотрела она сама.

– Лида, внимание. Я сделала эту запись для тебя. Это на тот случай, если ты что-то забудешь. Запись будет повторяться периодически. – Лида слушала саму себя. Другая Лида, с экрана рассказала кто она, чем занималась и что нужно сделать ещё. Постепенно женщина стала вспоминать. Просмотрела видеозапись ещё два раза. Из соседнего помещения раздался стон. Лида прошла туда. Увидела там мужчину. Он лежал на кровати. Его торс был перебинтован. Вот он открыл глаза. Лежал и смотрел на Лиду. «Это же Антон! – Вспомнила она. – Странные зрачки у него, ромбовидные». Он резко сел на постели.

– Кто ты? – Глухим голосом спросил он Лиду.

– Я Лида. А ты Антон. Ты просто забыл. Тебе нужно вспомнить. – Ответила женщина и стала рассказывать мужчине кто он такой, кто она, что произошло и чем они занимались.

– Почему у тебя зрачки странные? – Неожиданно спросил Антон.

– Какие именно?

– То нормальные, то в виде ромба становятся.

– У тебя тоже самое. Это побочное действие вакцины. Ты был ранен мантикорой. Мне нужно посмотреть, что с твоими ранами.

– Я хорошо себя чувствую. Только есть хочу.

– Сейчас.

Лида принесла консервы. Тушенка, паштеты, сайра, горбуша. Она вскрыла их. Сама тоже почувствовала сильный голод. С Антоном они съели с десяток консерв, причём не разбирали, где мясо, а где рыба. Им было всё равно. Утолив голод, Лида сняла с Антона бинты. Раны уже зарубцевались.

– Я чувствую опасность. – Проговорил Антон.

– Я тоже. Нам нужно отсюда уходить. Надо догнать поезд. – Сказала женщина.

– Какой поезд?

– Поезд, на котором уехала девочка. Ей дали имя, Люси. Это из её крови я сделала вакцину. Но здесь в коммуникациях полно мантикор. И реактор работает. Если сделать так, чтобы он взорвался, то мантикоры будут уничтожены. А мы уйдём. Здесь делать больше нечего. Вируса нам бояться уже не надо.

Антон встал на ноги и походил. Посмотрел на Лиду.

– Хорошо. Будем уходить. Как сделать, чтобы реактор взорвался, я не знаю.

– Антон, просто запустим вирус. Я знаю, что нужно делать. И ещё, надо уничтожить большую самку мантикоры. Я уверена, она беременна. Альфа-самца убили военные, которые приходили сюда, с эшелона. А самка осталась.

– Если взорвать реактор, она погибнет. Переодеться надо и оружие взять. А ты загружай вирус в систему.

Лида, прежде чем загрузить вирус, скопировала файлы необходимой информации по самому вирусу, по мантикорам и результаты проведённой работы научного центра, а так данные по новой вакцине на один из ноутбуков. А так же на флеш-карту, на всякий случай. Флешку положила себе в карман штанов. Сняла белый халат. Надела кофту и военную камуфлированную куртку. Потом, достала из стола ещё одну флешку, подключила её к системному блоку. Стала быстро работать с клавиатурой. В комнату зашёл Антон. Он был полностью переодет. Камуфляжные штаны, майка, свитер и крутка. На голове кепи. На плече висел АК-74М. На боку, на поясе в кобуре находился пистолет. Ещё один пистолет и автомат он держал в руках.