Текст книги "Берия рулит и педалит по миру"

Автор книги: Олег Рыбаченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

– Крикнешь на мою девушку хоть раз, подменишь ей график без её ведома, я про кафе это такие аншлаги придумаю, что заведению звиздец придёт через неделю! Я понятно объяснил?

– П-понятно… – женщина только и сделала, что кивнула, и при этом у неё даже нервно задёргался глаз.

– Вот и умница, – красноволосый её только в носик брезгливо чмокнул и сразу же подошёл ко мне: – Так, во-первых, дай салфетку, милая, во-вторых, давай, раз мы сегодня прогуливаем, то сбежим к моим ребятам. Им тоже надо всё разъяснить.

– Хорошо, – я с усмешкой подала парню салфетку, которой он сразу же вытер губы.

– Так, тогда давай купим им чего в качестве извинений и мы поедем. Ты выбирай, а я за всё заплачу.

– Угу.

Купив ребятам «гостинцы» в качестве, мы с Кастиэлем покинули кафе, оставив в полном шоке бедную Клеманс и Джейт, что уже едва ли сдерживала хохот, и поехали в то место, где его группа обычно репетировала.

Ехали мы где-то полчаса до странного здания, что напоминало скорее склад, причём отдаленный от всяких общественных мест.

С одной стороны понятно, почему так, чтобы люди жалобы на них не гнали и репетиции проходили нормально. С другой стороны это было немного… Жутковато.

А может, это во мне просто страхи не прошли ещё со школы.

Всё же в те времена я предпочитала избегать подобные места.

– Так, мы приехали… – слезая с байка сказал Кастиэль. – Ну, что, милая, пошли?

– Пошли, – ответила я, также слезая с мотоцикла, а после, ещё раз осмотрев здание, усмехнулась: – Что ни говори, а для меня наш школьный подвал навсегда останется лучшим местом для репетиций.

– Ну, тогда нам Натаниэль помогал. А этот склад я арендовал на время репетиций.

– Вкус на постройки и различные подобные места у тебя остался всё тем же.

– Только не говори, что ты до сих пор боишься мрачных и жутких мест, малышка? – рокер со смешком выгнул бровь.

– И вовсе нет, – отозвалась сразу же я, следуя за ним.

– Боишься, – с усмешкой сказал парень, отворяя двери. – Ребя-я-ят. Вы тут ещё?

– Явился наш бравый ворон. А мы уж по моргам раззвониться собирались, – обратился один из парней с весьма грубоватым голосом.

– Хотя стоило для начала навестить его холостяцкую берлогу, – послышался менее грубый голос другого. – Потому что, судя по довольному выражению лица, как у слона, он, наконец, перестал строить из себя девственника-недотрогу.

– А вы всё потешаетесь, соловьи-разбойники, – Кас сразу протянул парням пакеты из моих рук. – Закуска в качестве извинений за опоздание. Из кафе где, работает моя невеста.

– Парни, кажется, наш лидер всё-таки решился отказаться от прелестей холостяцкой жизни, – с ухмылкой сказал третий из ребят. – Впрочем, повод у него весьма достойный.

– Более чем, – Кастиэль передал парням пакеты и улыбнулся, подводя меня: – Рина, познакомься с моими ребятами бунтарями. Вот самый высокий это Эдуардо, наш барабанщик. Сид, наш мелодичный басист и мультиинструменталист, к тому же блондин. Ну, а наш самый готичный суровый вампирище-ворон Викториан отвечает за дополнительную ритмику и за клавиши.

– Рада с вами познакомиться лично, ребята, – с улыбкой произнесла я. – Рассказы Каса о вас одно, а вот знакомство с вами уже совершенно другое.

– М-м-м-м, так вот по чьему подобию у Каса татуировка на…

– Сид… – Кас неслабо так наступил блондину на ногу, подогрев мой интерес.

– Видимо, некоторые «детали» я всё же вчера вечером упустила, – ухмыльнулась я, деловито скрестив руки на груди.

– Поверь, можешь сейчас запереться с ним в туалете и проверить, – усмехнулся Эдуардо, что походил на симпатичного итальянца. – Приятно познакомиться, Рина. В честь тебя мы, пожалуй, можем сочинить песню-балладу.

– Буду очень польщена. Спасибо, – я кивнула, снова улыбнувшись.

– Правда, это не отменяет нашу потребность в репетиции. Нам послезавтра ещё выступать в клубе, – серьёзным тоном сказал Викториан, хоть на его губах была лёгкая улыбка.

– Так давайте сейчас отрепетируем и потом перекусим, – предложил Сид.

– Хм, почему бы и нет? Уверен, что и Рине будет интересно нас послушать, – кивнул согласно Эдуардо, а после снова слегка усмехнулся: – Что-то мне подсказывает, что в баре она не успела в полной мере насладиться нашей музыкой.

– Вернее получше к нам приглядеться, – хитро усмехнулся Сид, усаживаясь за барабанную установку.

– Весь репертуар пройдём, Кас, или самое необходимое? – обратился Викториан к моему жениху.

– Конечно, весь. И всё по два раза, у меня есть идеи с музыкальной импровизацией, – сказал Кастиэль, подставляя мне стул. – Присаживайся и наслаждайся.

– Хорошо, – улыбнулась я, присаживаясь

– Тогда погнали, – с радостью Эд взял в руки гитару. – И-и-и-и…

– Раз… – Кас взобрался на их «сцену» да, схватив свою гитару, приготовился крушить. – Два! Три! Поехали, парни!

Скажу честно, быть единственной зрительницей репетиции ребят было весьма приятно.

В отличие от концерта в баре, сейчас не было лишних и раздражающих визгов фанаток группы, толканий и всего прочего, и можно было действительно сполна насладиться их музыкой и песнями.

Я видела, как даже на такой, казалось бы, простой репетиции Кастиэль и его парни выкладывались на все сто.

Было видно, что их опыт в несколько лет существования Crowstorm давал о себе знать. Они вполне отлично держали свою планку.

Да и было видно, что ребята друг на друга не давили.

Кажется, Кас научился ладить с группой, благодаря работе с Лизандром.

Я даже подумала, что с ним группа была бы ещё более успешной и разносторонней. И самому Кастиэлю было бы куда легче с поддержкой лучшего друга, что был бы рядом.

Возможно, когда-нибудь Лиз всё же захочет вернуться к своему любимому делу и творчеству.

Мне бы очень хотелось в это верить, да и не только мне.

Репетиция проходила невероятно.

Во время перерывов парни подшучивали друг над другом, говорили, где надо добавить романтики, где жёсткости.

Мне было приятно видеть своего уже жениха таким увлеченным своим любимым делом.

Кажется, он и вправду исполнил свою заветную мечту, и я видела это и была по-настоящему рада и счастлива за него.

Когда же ребята уже закончили репетировать, то буквально сразу же набросились на гостинцы, что мы с Касом им привезли.

И это было вовсе неудивительно, ведь репетировали они не менее двух-трёх часов.

– Так, Рина, Кас нам тут обмолвился о том, что ты тоже поёшь, – с хитрой улыбкой произнёс Сид, когда они уже заканчивали перекус.

– Эм… Я скорее больше любительница, по правде говоря, – чуть-чуть смутилась я в ответ на это.

– Да ла-а-адно, не скромничай. Мы тут все любители, – честно усмехнулся Кастиэль. – Спой нам свою любимую песню, а мы подыграем.

– Что верно, то верно. К тому же даже мне любопытно тебя послушать, – по-дружески подмигнул мне Эдуардо.

– Видимо, в этот раз мне никак не отвертеться, – со смешком вздохнула я.

– Ни-как, – улыбнулся Кас, протягивая мне руку.

– Что ж, ладно, – я с улыбкой взяла парня за руку, поднимаясь со стула. – Но должна сразу предупредить, что я давненько не практиковалась.

– А мы не привереды, – дружно подхватили парни.

– Поверь, моя девушка вообще петь не умеет, – прыснул в кулак Сид.

– Зато она отлично умеет давать тебе по шее в случае твоей оплошности, – ухмыльнулся Викториан.

– Вам, кстати, тоже, если тайком меня в бар с собой уводите, – блондин снова забавно прыснул. – Ты бы видела, как она им одежду выкрасила. Мы все в ярко-розовом выступали. Пришлось косить под звёзд шестидесятых годов и наши песни исполнять в подобном стиле.

– Кастиэль и в розовом? – я выгнула бровь, едва ли сдерживая смех. – Не видела такого со времён школы. Хотя тот фартужек и чепчик со спектакля до сих пор помню.

– Чепчик? – серьёзным и удивлённым тоном спросил Викториан. – Фартужек? Кас, только не говори, что ты был домохозяйкой.

– Рина… – сам же рокер густо покраснел.

– Прости, – хихикнула чуть виновато я, а после усмехнулась, обратившись к Виктору: – Не совсем так. Скорее он тогда играл серого волка, притворявшегося бабушкой.

Парни тут же со смеху попадали, представив Каса в таком облачении, и едва не пороняли всё оборудование.

– О-о-о-о-ой, не могу! Ахах! Кас, а чулочки с хвостиком носил?! – ревел от хохота Эдуардо.

– С его-то спортивными ножками, я почему-то не сомневаюсь, – вовсю ржал Сид.

Кхем… Н-да, кажется, я зря вот так поступила и практически сорвала репетицию Кастиэля и его ребят такой вот шуточкой.

Мало того, что парень был красный, как перец Чили так ещё и смотрел на меня с укоризной и после стал подходить к ребятам.

– Как будто ты, Сид, в женском платье не танцевал.

– Так то было для красоты!

– К величайшему сожалению, Каса так нарядили против его воли, – отозвалась в попытке спасти ситуацию. – Точнее я его очень долго убеждала, чтобы школьный спектакль не сорвался.

– Боже, Рина. Мы теперь обязаны его нарядить так на следующий концерт, – Викториан успокоился быстрее всех, но продолжал улыбаться.

– Вы хотите моей смерти? – с моих губ невольно сорвался нервный смешок. – Да он и так меня прибьёт.

– И свадьбы точно тогда не будет, – буркнул Кастиэль.

– Ох, да брось, Кас, – усмехнулся Эдуардо. – Это наоборот хорошо, когда есть, что вспомнить со школьных времён.

– Хорошо-то хорошо. Только… Кхм… Не такие моментики.

– О-о-о-о, да ты у нас тот ещё скромник оказался.

– Что даже немножко удивительно, – улыбнулась чуточку ехидно я. – В школе этот хитрец скромностью не отличался, а вернее её у него практически не было.

– Кто бы говорил, – хитро усмехнулся он. – Не ты ли полгода школу ненавидела, да так, что собачку Мадам Шермански перекрасила в ярко-зелёный?

– А кто мне в этом подсобил, позволь спросить? – припомнила я.

– Но это было лучше, чем просто ей клеем стул подмазать, как ты и хотела.

– Но наказание было бы в том случае куда мягче. За свою любимую собачку наша директриса заставила меня месяц мыть посуду в столовой.

– Уж лучше посуда… Чем унитазы, – фыркнул Кастиэль и не зря. Ведь он их мыл, причём три месяца, на каждой перемене.

– Ладно-ладно, с этим я спорить не буду, – я с усмешкой подняла руки.

– Э-э-э-эх, ладно, хватит болтать, давайте петь уже.

– Хорошо-хорошо. Давайте.

После этих слов мы всё же поднялись на сцену. Парни встали за своими инструментами, я же встала у микрофона и глубоко выдохнула.

Всё же мне и вправду давно не доводилось петь. Если вспомнить, то в последний раз я пела около двух лет назад, и то по просьбе мамы.

Мне же самой было просто напросто морально больно петь после того, как я уехала и бросила всё, что любила здесь.

Но всё же, отбросив грустные мысли о прошлом, я сказала ребятам, что они должны играть.

И стоило музыке, наконец, наполнить помещение, как и я позволила собственному голосу излить все свои чувства к любимому делу и творчеству:

Мама, что делать, его лоа слеп,

По запаху перемещается в пустоте,

Будто тянет его ко мне прозрачный клей,

Из змеиных тонких сваренный костей.

Будто ты меня сшила змеиной иглой,

А прореху на сердце оставила,

Я не знаю его так, как его лоа,

Научи меня танцевать с ним по правилам

Шей, шей, шей,

Пришей моё тело к душе,

А с другой стороны пришей тень,

Чтобы танцевать в темноте

Мама, послушай, за ним всюду ходит змея,

Он её из волос моих как-то вытащил,

И вроде бы ясно, что она – это не я,

А с другой стороны, волос-то тысячи?!

Будто запах весной превращается в звук,

И прозрачною змеею следом ходит свирель,

И шаги его текут меж разомкнутых рук,

А музыка летит из распахнутых дверей

Шей, шей, шей,

Пришей моё тело к душе,

А с другой стороны пришей тень,

Чтобы танцевать в темноте

Мама, шей, шнуруй лопатки узкие,

Аккуратнее вдоль позвоночника вонзай,

Если его лоа слеп и ходит по музыке,

Я и сама себе сейчас завяжу глаза.

Шей, шей, шей, шей,

Пришей моё тело к душе,

А с другой стороны пришей тень,

Чтобы танцевать в темноте

Чтобы танцевать под землёй,

Чтобы танцевать под стрелой,

Чтобы без взгляда и слова,

Чтобы танцевать с его лоа,

Чтобы танцевать с его лоа,

Просто танцевать с его лоа.

Должна признаться честно, было чертовски приятно снова и снова погружаться с головой в музыку и песню, словно вновь возвращаясь в те годы юности.

Сейчас я снова почувствовала некую свободу, что чувствовала и в школе, когда выступала вместе со своими одноклассниками.

И ничто и никогда не могло заменить мне тех самых ощущений.

Как же я скучала по этому. Очень сильно скучала…

– А неплохо получается! – ответил Эдуардо, когда песня уже завершилась. – Ка-а-а-ас, айда её к нам на подпевку.

– Ей ещё универ заканчивать, – отозвался красноволосый со вздохом.

– Увы, – вздохнула также и я, чуть грустно улыбнувшись. – Да и не создана я для сцены вовсе.

– Ну, в тебе неуверенность так говорит, – произнёс Эд.

– Эд… Давай моя невеста сама решит, что хочет в этой жизни, – проговорил Кастиэль, отставляя гитару в сторону. – А там, что бы она ни выбрала, я её поддержу.

– Мне просто нужно время, чтобы окончательно определиться со всем этим, вот и всё, – сказала я, со слабой улыбкой.

– Но-о-о-о-о…

– Эд… Замолчи. Не дави на девчонку. Последний курс в универе это тот ещё кошмар.

– И это ещё мягко сказано. Я…

Но не успела я договорить, как у меня вдруг зазвонил мобильный.

На экране высветилось «папа».

– Ребят, я на пару минут… – выдохнула я и направилась к выходу на улицу. Что-то мне подсказывало, что отец мне звонит не просто так.

Стоило мне, наконец, выйти на улицу и включить телефон, как оттуда послышалось пыхтение отца:

– Рина, здравствуй.

– Да, папа, здравствуй, – спокойно ответила я. – Ты что-то хотел?

– Да, хотел. Как это понимать? Что за новость о помолвке с этим ничтожном регрессирующем подонком?! Ты сошла с ума? За тобой и так ухаживал сын моего коллеги по работе, и у него прекрасное будущее! Более того я простил твой побег в этот городок, я простил то, что ты накричала на нас с мамой перед отъездом… Но выбрать вот этого… Идиота себе в…

– Я надеюсь, ты выговорился? А теперь, пожалуйста, послушай меня и постарайся понять. Ты сам прекрасно знаешь, что я не хотела уезжать с вами, не хотела бросать ни своих друзей, ни любимого человека. Но из-за твоего… Скверного характера я была вынуждена уехать, о чём до сих пор очень сильно жалею. И ты также прекрасно знаешь, что я никогда не отвечала на симпатию сына твоего коллеги и других парней. Я…

– Да потому что тебе, дурочка, нужно было выкинуть этого кретина из своей головы, как и мечту, стать музыкантом! Ты?! И музыка?! Да ты играешь с этим… – голос моего отца исказился от отвращения. – Кастиэлем хуже, чем в филармонии Моцарта! Музыка это всего лишь идиотские мелодии и ноты на бумажке! И этот парень тебе бы сто раз изменял! Или приучил бы к наркотикам! Рина, чтобы жить счастливо, надо на эту жизнь горбатиться, и в этом плане поможет именно бизнес, связи и отличный брак! А ты всё разрушила одним своим поведением тела, головы и сердца! Хотя ты не им чувствовала всегда, а именно тем, что сейчас уже давно является дырой!

– Вот как ты думаешь обо мне на самом деле, папа? Вот как, оказывается, ты меня любишь?! – мой же голос сорвался на крик. – Браво, папа! Просто браво! Ты только что потерял последнюю каплю уважения своей дочери к тебе! – тут же в порыве эмоций я ударила кулаком в стену едва ли не со всей силы, а после продолжила: – Ты никогда не понимал и не стремился понимать, ни меня, ни моё мнение и мечты! Ты никогда не пытался хотя бы раз поставить себя на моё место! Именно из-за тебя я страдала все эти четыре грёбаных года! Именно из-за тебя я была в разлуке с друзьями и Кастиэлем! Причинила ему боль, от которой он уже страдал однажды!

– Ой, подумаешь, боль! Настоящая боль, это в коляске сидеть! Как твоя одноклассница Виолетт! Не слышала? А она теперь с раздробленными ногами пишет свои бесполезные картины и едва концы с концами сводит! Учти, дочка, если будешь просить денег, хоть на что, я тебе и евро не вышлю! Разбирайся теперь во всём сама, дура беспросветная!

– Я прекрасно сама справлюсь со всеми своими проблемами! Можешь больше не переживать и не звонить мне! Потому что ни на один твой дурацкий звонок я не отвечу! Прощай! Желаю тебе от всей души, чтобы ты и дальше крутился в своём чёртовом бизнесе, как белка в колесе!

– Рина, ты… – отец не успел сказать ничего нового, так как я резко отключила телефон.

– Чтоб ты подавился своим сраным бизнесом! Из-за тебя у меня никогда не было дома и друзей хороших! Ты всё отнимал у меня! Всё из-за тебя и твоих грёбаных постоянных переездов!

Я медленно прислонилась спиной к стене, пытаясь изо всех сдержать подступивший к горлу ком.

– Ненавижу… – прошептала я, также медленно сползая по стене вниз на землю и чувствуя, как по щекам ручейками льются горячие слёзы.

Если бы не мой отец, если бы не его постоянные поиски связей и этот бизнес…

Боже, ну, почему жизнь так жестока? И ко мне, и к бедняжке Виолетт и к Лизандру, что многим кому просто не повезло лишиться шанса, заниматься тем, чем нравится и быть не скованными цепями тяжёлого рока?

Мне не хотелось возвращаться к ребятам. Начались бы расспросы, и я бы ещё сильнее сорвалась.

А я не хотела показаться слабой, да и просто не хотела, чтобы мой любимый парень видел боль в моих глазах.

Сейчас мне просто нужно было проплакаться и излить в этих самых слезах всю ту боль, ненависть и гнев, что накопились во мне за всю мою жизнь.

И в них всегда был виноват мой отец.

Если мама ещё относилась ко мне и моему мнению с пониманием и уважением, лишь иногда осуждая какие-то мои решения, то он предпочитал только давить на меня и насильно вынуждать против моей воли делать что-то правильное по его мнению.

С трудом теперь верю, что папа вообще любил меня… Или я его, как дочка.

Конечно, я благодарна была за его труд и за то, что он нас с мамой кормил. Но… Этот «корм» стоил мне друзей, интересов.

До сих пор с ненавистью вспоминаю то время, когда отец днями заставлял меня вникать в его работу.

Хах, меня никогда не привлекал ни его бизнес, ни другие его дела. Я была совсем другого поля ягода.

Музыка, стихи, творчество… Вот, что я всегда искренне и сильно любила.

Но отец этого никогда не понимал, увы…

До сих пор помню, как мама тайно водила меня на танцы, в музеи, всегда выбивала билеты на концерты и покупала музыку, интересные книги, иногда задабривая отца, чтобы тот не кричал на меня.

Когда он видел, что я этим просто увлекаюсь как хобби, то был спокоен.

Но если я даже случайно говорила, что буду писательницей, певицей, актрисой театра или кино, да даже просто художником или скульптором, он начинал сердиться.

Творчество и искусство для него были лишь тратой времени, сил и денег.

Что же до моей учёбы в универе, то, по правде говоря, я пошла на Историю современного искусства только благодаря матери и нашему школьному учителю Месье Пьеррику. Именно они убедили отца, что это мне просто необходимо.

К тому же… Даже работая преподавателем по искусству, я смогла бы заработать себе на жизнь.

А если и нет, то занималась бы всем. Даже плакаты бы рисовала, если потребуется, пела бы в кафе или клубах, да даже в театрах уборщицей подрабатывала лишь бы быть ближе к миру творчества, в который меня Кастиэль и Лизандр однажды окунули с головой.

Потому что быть вдалеке от всего этого… Нет… Для меня это просто невыносимо. Да и не смогла бы я уже по своей собственной воле «отстраниться» от этого.

И я решила. Я получу это высшее образование и буду заниматься и работать так, как хочу и бок о бок со своим женихом.

Не просто с женихом, а с человеком, который всегда дополнял меня и был при этом будто утерянной частью меня, что имела свободу и силу для стремления к своей мечте.

И наплевать на то, что будут об этом другие. Мне терять больше нечего, а если я даже не попытаюсь хоть что-то изменить, то потом всю оставшуюся жизнь буду жалеть об этом.

– Хватит с меня быть вечной трусихой, – прошептала едва ли слышно я, вытирая слёзы и поднимаясь на ноги. – Пришло время следовать мечте и добиваться своего.

– Рина. Милая? Ты тут не уснула, малышка? – Кастиэль вышел из здания и подошёл ко мне сзади. – Всё хорошо?

– Кхм… Да, Кас… Всё хорошо, – я слегка прокашлялась, чтобы хотя бы по голосу не было ясно, что я плакала. – Просто телефонный разговор слегка… Затянулся.

– Кто звонил? Рина, взгляни на меня, – даже не дождавшись моего ответа, красноволосый осторожно развернул меня к себе лицом. Он не сказал ничего про слёзы. Решил не сейчас говорить о них. – Кто звонил?

– Кас, это просто… – начала, было, я, отведя взгляд в сторону.

– Не ври только что ошиблись номером или какой-то лох пытался тебя развести на деньги. Не верю в такие отговорки, – Кас был очень серьёзен. Ему лучше было не врать, тем более теперь, когда мы уже не просто пара.

Я же лишь тяжело вздохнула, но затем всё же честно ответила:

– Это был мой отец…

Я боялась, что сейчас и Кастиэль выльет на моего отца целый грузовик помоев. Но нет. Он помолчал с полминуты, слегка отвёл взгляд в сторону, а потом со вздохом спросил:

– Теперь все точки расставлены?

– Да, – кивнула я, а после с горечью в голосе тихо усмехнулась: – И он ясно дал понять, что теперь я сама по себе.

– Ты не сама по себе. Ты со мной, – парень притянул меня к себе и крепко обнял, прижав к своей тёплой груди. – Мы всё сможем вместе, гейша ты моя.

Гейша…

А ведь так он назвал меня в шутку, когда я пришла на Хэллоуин в кимоно и с традиционной японской причёской. Даже играла на семисене, японском струнном инструменте в тот вечер и пела одну из поэм японского гения.

Кастиэль тогда был вампиром и весьма соблазнительным и хитрым. Всегда подкалывал меня, но не без восхищения потом интересовался этим инструментом.

От этих воспоминаний я негромко и нежно усмехнулась, уткнувшись своим маленьким носиком в сильную и крепкую грудь моего любимого рокера, и также крепко обняла в ответ.

Он был абсолютно прав. Вместе мы сможем справиться с чем угодно, и обязательно добьёмся всего того, чего только захотим. Ведь мы оба искренне верили в это.

Ещё какое-то время мы с Кастиэлем стояли на улице вот так в обнимку и молчали, наслаждаясь таким спокойным и невинным единением.

Он давал мне успокоение, в ответ получая от меня молчаливое, но и без того понятное и вечное обещание того, что отныне я всегда буду с ним, что бы ни случилось.

Вскоре мы всё же вернулись к остальным ребятам и провели с ними весь остаток дня, после чего Кас повёз меня в общежитие, чтобы я собрала все свои вещи для переезда к нему.

Когда же мы уже подъехали ко двору кампуса Академии Антерос, красноволосому пришлось попрощаться со мной и поехать за машиной.

Всё же вещей придётся перевозить весьма немало.

Я же сразу же поспешила к себе в комнату, чтобы начать собираться.

Но к моему великому сожалению, меня ждал не очень приятный сюрприз.

В холле общежития я наткнулась на нагло и самодовольно ухмыляющегося Натаниэля.

– Только не ты, – я обречённо закатила глаза.

– Это почему же? Неужели не рада меня видеть, задира школы? – высокомерный взгляд, наглая и почти бесчеловечная улыбка. Словно и не было ответственного парня и романтика, что увлекался детективами. Перед моими глазами стояла практически психическая копия Каса, только не знавшая боли в потерянной любви.

– Уж чья бы корова теперь мычала по поводу задирства, – хмыкнула холодно я.

– Ты так и не ответила на мой вопрос, деточка.

– А я и не обязана тебе отвечать.

– Надо же. И почему же? Потому что я не твой парень, да? А мне на это плевать. Так что говори на чистоту.

– Да, если мой ответ избавит меня от твоего общества.

– А раньше ты искала именно моего общества, особенно если Кас тебя доставал.

– Как, впрочем, и ты моего, когда хотел избавиться от навязчивости Мелоди.

– Ну, не нравится она мне, и что? Слишком романтичная и мечтательная. И вообще она по вашему преподу сохнет, так и останется старой девой.

– Если бы я не знала тебя теперешнего, могла бы подумать, что тебя это беспокоит.

– Если бы беспокоило, я бы эту дуру в коридоре зажимал. Думай хотя бы иногда своей головой.

– Ну, надо же, какая резкая реакция, – я ухмыльнулась. – Ладно, если у тебя всё, Нат, то я вынуждена покинуть тебя.

– О-о-о, неужели тебя уже исключили? – нагло усмехнулся блондин.

– Не дождёшься и обломишься, – ему в тон отозвалась я.

– Замуж, значит, вышла?

– Скоро выйду, да. А что, уже хотел поздравить?

– Стоп, что? – янтарные глаза бывшего старосты нашего класса удивлённо округлились. – Ты серьёзно, что ли, выходишь замуж?

– Представь себе, – я с довольной улыбкой на губах деловито скрестила руки на груди.

– Как… ?! Ты же только прибыла… – он сразу же прищурился. – А-а-а-а. Окрутила богатенького?

– Во-первых, в городе я уже почти два месяца. А во-вторых, видимо, ты и в самом деле совсем отстал от жизни и за местными новостями даже не следишь, – я невольно закатила глаза в ответ на такое. – И тебе бы тоже хоть иногда следовало бы думать своей блондинистой головой оторвы-мудака.

– А я и думаю. И выживаю по своему пути, а не по пути моего отца ублюдка. Я самостоятельный человек, и никто меня не тронет, потому что сам морду набью или убью. Мне плевать. А вот ты бы подумала, нужна ли ты своему любимому Кастиэлю.

– Как же ты ошибаешься насчёт «своего» пути, Нат, очень сильно ошибаешься. Мне искренне жаль, что ты стал практически точной копией своего отца. Разница лишь в том, что ты не крутишься в сфере бизнеса и всё ещё также продолжаешь любить и защищать свою сестру. Кроме этого от тебя прежнего ничего не осталось. Я больше не признаю в тебе своего старого и доброго друга и одноклассника…

Натаниэль резко зажал меня у стены и зашипел, словно кот:

– Не сравнивай меня с этим придурком!

– Я говорю то, что думаю и вижу, Нат, – резковато отозвалась я в ответ. – Если тебе это не по душе, так проваливай к чёрту.

– И провалю. Во всяком случае, подальше от тебя, – он нагло усмехнулся. – Сама о себе позаботиться толком не можешь. Не забывай, что я тебя спас от хулиганов.

– От тех, с кем сам же и «сотрудничаешь», – я оттолкнула парня от себя. – Не думай, что я ничего не знаю.

– Хах, тоже мне святая. – Нат только ловко развернулся и направился к выходу. – Пай-девочка тоже мне.

– Вали уже, идиот белобрысый, чтоб тебя… – хмыкнула я себе под нос. – Придёшь же ещё наверняка по наставлению Амбэр и будешь вымаливать прощения.

– Да пошла ты, дура крашеная!

– Снова спутал меня с одной из своих одноразовых подружек-шлюшек?

– Очень остроумно, камбала и рыба-прилипала.

– Ещё немного, и я начну думать, что ты ко мне неравнодушен, Нат.

Я ухмыльнулась ему в тон, а после всё же направилась в сторону лифта.

Совсем ни к чему было продолжать эту бессмысленную перепалку, а тем более с Натаниэлем.

Поднявшись на нужный этаж и добравшись, наконец, до своей комнаты, я вошла внутрь.

Мне повезло, что хотя бы Элин сейчас не было.

Хотя бы спокойно соберусь и безо всяких лишних расспросов. Уже радует.

Вещей оказалось не так уж и много. Хотя и с чемоданом и двумя коробками на байке легко не доедешь, если к нему коляску не присоединить.

В любом случае повезло, что у Кастиэля всё же помимо мотоцикла имелась машина.

Собралась я довольно быстро, где-то за час или два.

К этому времени Элин уже вернулась с пар.

Кастиэль также уже ждал меня у двери

– Ты весь Милан за собой утащила что ли? – парень хитро усмехнулся, осмотрев мой чемодан и две немаленьких коробки.

– Тут только всё самое необходимое, к твоему сведению, – с улыбкой проговорила я.

– Только не говори, что ты и в самом деле переезжаешь к Кастиэлю, не поверю, – Элин с ухмылкой наблюдала за нами, скрестив руки на груди.

– Поверь, так и есть, – усмехнулся Кас, беря коробки с моими вещами в руки. – Тебя что-то смущает?

– Есть кое-что, – кивнула мулатка, продолжая ухмыляться.

– Ну, так скажи. Не держи в себе.

– Да просто меня поражает то, как легко ты простил свою бывшую. Опять. Наверное, нужно сильно любить, чтобы…

– Во-первых, это другая бывшая. К тому же… Эта засранка ради меня монашку из себя отыгрывала, терпела и ждала. И мы оба любим друг друга, чтобы простить и принять. Обзаведёшься любимым человеком, а не просто секс-игрушкой – поймёшь.

– Хм, может быть, ты и прав в чём-то. Просто сейчас уже редко где увидишь такие отношения.

– Естественно. Сами ж себя идиотами и делаем по жизни.

– Ладно… Извините, не хотела вас как-то задеть или обидеть.

Элин вздохнула, а затем обратила своё внимание с усмешкой:

– Я так понимаю, мне теперь придётся искать себе новую соседку?

– Похоже на то, – я с улыбкой пожала плечами, взяв свой чемодан.

– Знаешь, а Мелоди возьми к себе или Шани, – вдруг предложил Кастиэль. – Они-то о-о-о-очень будут рады компашке.

– Не думаю, что Шани будет рада моей компании, – девушка слегка почесала макушку. – Ведь мы с ней в первый день… Не поладили. Да и у неё уже есть соседка.

– Но вот Мелоди живёт одна, – напомнила я.

– Хм, уживусь ли я с ней? Она же в нашего препода слишком уж влюблена.

– Поверь мне, если не обращать внимания на эту влюблённость, она вполне может показаться тебе нормальной девушкой. Да, немного занудной в плане учёбы, но и это может оказаться полезным для вас обеих.

– Это мы ещё посмотрим, кто тут зануда. Тебя она точно не переплюнет.

– Ладно-ладно, очень может быть.

– Рина, идём, а то я тебя отсюда только бульдозером вытащу или твоим любимым ужастиком Челюсти, – прыснул смехом мой любимый женишок.

– Чего? – удивилась мулатка. – Я уж думала, ей Дневники Вампиров нравятся.

– Не-не-не, э-э-э-э-эта тащится по акулам, – протянул со смешком красноволосый.

– Как, впрочем, и ты сам, милый мой, – ухмыльнулась чуть нагло я.

– Вот не правда. Я после этих ужастиков уже и в бассейн не хожу, – зато рокер хитро мне подмигнул: – А помнишь, как ты меня и Ким на озвучку своего анимационного мульта поставила? Там и так текст был ржачный, и без смеха читать было невозможно, так ещё и голос обрабатывался так, будто я гномик мелкий и пищу, как комар или как орк. У меня нервные судороги от хохота были уже в тот момент, особенно над серией про день радио во Франции, где мы должны были заговариваться.

– И не напоминай, – я прыснула в кулак. – До сих пор помню, как весь наш класс ржал над этой моей «работкой» до слёз.

– Класс? Да после твоих этих мультов даже директриса месяц в топике и мини-юбке ходила и чуть волосы себе не сбрила!

– Ты забыл упомянуть и про то, как она едва ли не материлась на каждом шагу, блин. А ка-а-а-ак тебя называла…

– Нет! Только не называй меня при фанатке так!

– Надо же, как быстро мы испугались.

– Просто мне придётся вас обеих выносить. И обеих в психушку.

– Да неужели? Невесту любимую и в психушку?

– Ну, да. Потому что вы от этого словечка обе ржать будете, как гиены в мультиках.