Текст книги "Новая жизнь Дарта Вейдера"

Автор книги: Олег Рыбаченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

  – Шоколад у русских натуральный!

  Кубе рявкнул:

  – Ну и что с того! Все равно, все что ни делает этот народ дерьмовое!

  Эльза ответила:

  – Кроме детей! Дети у русских красивые, круглолицые. Их так приятно мучить! Это вообще лучшее наслаждение ломать им косточки.

  Пелеха согласился:

  – Сломать русскому кость это приятно.

  Кубе ответил:

  – У нас есть специальная деревообрабатывающая машина, она все сокрушает. Особенно косточки!

  Эльза полнозвучно пропела:

  – Звездочки-косточки ссыпались в ряд. Трамвай переехал отряд октябрят! Рядом пантера прется гремя! Будет всем русским большая ...

  Слова Эльзы прервались, ударила автоматная очередь, несколько немцев упало. Кубе разорался:

  – Уничтожить клопа!

  Немцы открыли ответный огонь, стараясь просто сместить своего противника. Выбрасывая во все стороны свинец, они разбегались, стараясь засечь отважного бойца.

  Выстрелы стали реже, фашисты засекли, откуда они раздаются и стали стягиваться к этому месту. В этот момент ударила очередь с противоположного края дома. Снова фашисты заваливались. Кубе, растерявшись спешно по радио, стал вызывать подкрепление. Его голос дрожал и захлебывался:

  – Только совершено нападение большой банды партизан! Верещал будущий главный палач Белоруссии. Пришлите подмогу.

  Хоть и редко звучавшие выстрелы был метки, один из них угодил прямо в голову офицеру роты специально особо подлой пропаганды. Другой чуть не уложил Эльзу-волчицу, срезав клок волос на голове и сбив фуражку. Девушка-палач отпрыгнула в сторону.

  – Вот сволочной партизан! Не знаю, что я с тобой сделаю!

  Бой продолжался, подбегали все новые и новые фрицы. Они старались охватить сектор обстрела кольцом. Бросали гранаты. А бойцов что вели по ним огонь, было всего лишь двое.

  Кубе скомандовал:

  – Взять ублюдков живыми! Мы им устроим такой допрос, что они пожалеют о том, что родились на свет!

  Одно стреляющих удалось окружить, потом фашисты разом бросились на него. Последовала пара выстрелов и вдруг перед гитлеровцами выскочил мальчишка. Голый по пояс он был очень мускулистый во светлыми волосами, а на морде маска. Маленький ниндзя держал в руках два кинжала, резво подпрыгнув от поднырнул, под гитлеровца и разрезал резким выпадом живот.

  – Меня никто не остановит! Я советский солдат!

  Задорно крикнул мальчик. Пацан врезал коленом ближайшему гитлеровцу в пах. Тот скрючился. Потом юный боец полоснул по горлу ближайшего фашиста. Тот завалился. Мальчишку старались схватить, но его голое тело было смазано маслом и руки соскальзывали.

  – Что фашисты получаете!

  Гитлеровцы вопили в ответ:

  – Получишь паршивый щенок!

  Мальчишка продолжал наносить удар за ударом. Он был необычайно быстрым, а кинжалы в руках работали как пропеллер. Крупные эсесовцы не поспевали за движениями пацана. Следовали страшные порезы. Немцев было слишком много, и они страшно мешали друг другу.

  Кубе продолжал орать:

  – Живым! Взять его только живым!

  За мальчишкой-воителем продолжали охоту! В грудь парня угодили прикладом. Он упал, но тут же выполнил ногами подсечку, сбив фашиста. Потом раз, прикончив другого супостата кинжалом.

  – Получи выкормыш Гитлера!

   Ему удалось перепрыгнуть еще двоих, и проскользнуть между телами. Вот пара фашистов опять рухнула, истекая кровью.

  Пацанчик нырнул между ног гитлеровцев, и проскользнул сквозь сапоги, попутно подрезав жилки на ногах. Гитлеровцы попадали, сбившись в кучу. Началась страшная давка.

  Мальчишка-воитель всадил кинжал в глаз офицеру СС и сделал нос:

  – Вам еще достанется гады!

  Немцы стали ругаться. А пацан швырнул в их ряды три гранаты, что успел подхватить у фашистов. Немцы отпрянули, а мальчишка-воитель, мелькая босыми пятками, устремился бежать из-за всех сил. За ним бросились немецкие овчарки, но четвертная граната, уложила и их, одна из самых упрямых собак продолжила преследование.

   Устремилась в подвал вслед за мальчиком, и тут же нарвалась на безжалостное острие кинжала. Мальчишка-воитель скрылся в системе канализаций. Гитлеровцы бросились вслед за ним, но нарвались на гранату-растяжку. Этот гостинец окончательно сбил с ним воинский пыл. Пацан сам получивший касательное ранение ушел. Перепрыгнул через трубу и пополз дальше.

  Похоже, ему удалось уйти.

  А вот судьба другого стрелка была хуже. Немцы бросали в его стороны гранаты, и, похоже, ранили. Но боец не сдался, всадил кинжал в грудь ближайшего фашиста и крикнул:

  – А Родину и Сталина.

  Другой гитлеровец был заколот в шею. Мальчик-терминатор оглушительно крикнул:

  – Во славу коммунизма!

   На пацаненка налетела целая волна вонючих и потных тел. Хотя парень и отбивался, ловкая Эльза-волчица, сумела выполнить подсечку, потом выволокла мальчишку. Пацан встретил ее ударом колена в солнечное сплетение, Эльза изогнулась, но пацана тут же схватили, другие грубые руки.

  Пелеха подскочил к пленнику:

  – И это чертенок оказал нам упорное сопротивление?

  Перед фашистами был мальчик, да еще получивший глубокое ранение в плечо. Он был черноволосым с красивым и приятным славянским лицом, которое время от времени искажала гримаса боли.

  Пелеха буркнул:

  – Да это еще ребенок, и он оказал нам столь упорное сопротивление, убивая наших солдат.

  Эльза с посиневшим лицом, с трудом переводя дыхание, произнесла:

  – Хоть это мальчишка, он меня чуть не убил! Предлагаю облить его бензином и поджечь.

  Кубе фыркнул:

  – Это слишком легко!

  Пелеха спросил:

  – И что ты предлагаешь?

  Кубе произнес с расстановкой:

  – Отправим его в гестапо, там его будут долго мучить, пока не выбьют всю информацию.

  Эльза провыла:

  – Только пускай мне позволят его лично пытать!

  Кубе пообещал:

  – Мы об этом договоримся с палачами, а пока связать сучонка, и быстрее.

  Пелеха сказал:

  – Пусть только его перебинтуют чтобы раньше времени не истек кровью. Нужно быть осторожнее с Кукиным сыном.

  Кубе поморщился:

  – Эти сукины дети русские – очень живучая раса.

  Мальчишку-воителя связали, а Эльза подошла к нему и, не удержавшись, прижгла сигаретой босую пятку ребенка. Мальчишка вздрогнул и застонал, лишь, когда потуже затянули веревку на локтях.

  Эльза усмехнулась:

  – И не так тебе будет!

  Потом презрительно фыркнула и повернулась на каблуках. Мальчишка-терминатор затих, его повезли на расправу.

  Гитлеровцы тем временем стали собирать трупы, подбирать раненных. Похоже, им изрядно досталось, все же не в бирюльки они пришли играть. Эльза даже расхохоталась:

  – Вот как воюют русские дети! Всего два мальчика и столько трупов, а что будет, когда за нас возьмутся взрослые?

  Кубе ответил:

  – Дети у русских всегда были чокнутыми! Не слишком даром Гитлер говорил: немецкий солдат на Востоке должен быть жесток ко всем, не обращая внимания, девочка перед ним или мальчик.

  Эльза заметила:

  – Может и нам своих детей использовать в боях?

  Кубе кивнул:

  – Этого делать никто не запрещает! Например, скоро прибудет часть Гитлер-югента. На фронт ее не отправят, она будет бороться с партизанами.

  Пелеха удивился:

  – Думаешь, в Белоруссии будут партизаны?

  Кубе ответил:

  – Конечно, будут! – Крутой гитлеровский палач уверенно добавил. – Они уже были и будут снова! Но на сей раз мы прекрасно готовы к любой партизанщине. Новые технологии сломают фанатизм русских большевиков и православных!

  Пелеха презрительно, но явно натужно фыркнул:

  – Белорусы слишком трусливы, чтобы поднять лапу на немецких господ.

  Кубе фыркнул:

  – Мы только что видели, какие они трусливые! Нужно быть готовыми ко всему, в том числе и серьезной взбучке, со стороны коварных русских. Кроме того я слышал, что существуют специальные ячейки для партизанского воздействия.

  Пелеха спросил:

  – Это как? Ведь русские планировали напасть на Германию.

  Кубе захрюкал:

  – Планировали, а для новых танков Т-34-85, даже снарядов не приготовили. Это какое-то странное поведение.

  Пелеха дернул бровью:

  – Что возьмешь с неполноценной расы. Ведь ты не будешь отрицать, что русские ущербны. Как головой, так и телом!

  Кубе возразил:

  – На счет тела, я бы так не сказал! Женщины у них очень даже хорошенькие. Особенно когда визжат от боли.

  Пелеха обрадовался:

  – Да бабы у них голосистые! Может, как следует, развлечемся с ними!

  Кубе кивнул:

  – Очень даже не дурная мысль!

  Фашисты приволокли несколько женщин и приступили к своей жуткой забаве, из-за чего слышались стоны и крики.

  Во все этом, царили ужасные подробности. К счастью Юлий Петров усилием воли сумел соскочить с самых ужасающих эпизодов. На фронтах Великой Отечественной Войны гремели бои.

  Советские части отступали. Генераторы страха вызывали сильнейшие приступы паники. Но в воздействии на сознание не было героизма для фашистов. Кроме того возникали при выбросе излучений мертвые секторы. Отдельные советские части, избежав психологического поражения, оказывали фрицам сопротивление. Вот одна из них дала бой под Борисовым. Остатки семи батальонов и шесть легких полевых пушек закрепились в лесу.

  Фашисты всячески старались выкурить бойцов. Танки подползали к их расположению, то с одной стороны, то с другой. Гудя моторами, они огибали массив, мяли молоденькие березы и осинки на опушках, но ста метров в глубину не шли, привыкли катить по гладеньким полям и дорожкам. Танки и подтянутые поближе минометы били по лесу наугад, снаряды и мины, разрываясь, с конем выхватывали пожелтевшие от жары ели, расщепляли вершины старых сосен, но почти не поражали людей – бойцы зарылись в землю. Лес стонал от трескучих, надсадных разрывов, стволы деревьев тонули в желтоватом пороховом тумане, – удушливое пощипывание и кислый привкус дыма не покидали нас до самой ночи.

  На узких, заросших травой дорогах советские артиллеристы установили свои пушки и скупо, но грозно палили в ответ. Один вражеский танк, наглый Т-3, отважился проникнуть в советское расположение, подорвался на мине, искусно заложенной на дороге нашими саперами. Налетали и самолеты и тоже, словно капризный ребенок разбрасывает игрушки – беспорядочно кидали бомбы. Убитых хоронили тут же, под березами, раненных отправляли «Тыл» – в самый центр круговой обороны, уютный обоз под присмотр медсестер.

  К вечеру танки стали отступать, – подальше от греха, что бы утром получить подкрепления и врезать с новой силой. Таким образом, бойцам досталась ночь, дающая отдых и новые надежды.

  Полковник Артем Галушко решил, что не время русскому солдату пассивно ждать событий и предложил на кратком совещании командиров.

  – Нужно пока темно, перейти в наступление и нанести сильный удар по проклятым фрицам!

  Майор Лебедько заметил:

  – Атаковать противника одной пехотой, не слишком ли рискованно. Нас могут просто положить.

  Галушко ответил:

  – Без танков даже лучше, они сильно шумят, это сразу выдаст начало атаки. А пехота втихаря проползет, ударим по противнику вплотную, ружейными выстрелами и гранатами.

   Майор Сорокина согласилась:

  – Наша армия, это армия наступления, ни, к лицу советскому воину сидеть в обороне! Я предлагаю всеми силами, обрушиться на немцев. Они вымотались после длительного перехода и теперь крепко спят. Кроме того, прежние победы сделали их слишком самоуверенными.

  Полковник Галушка приказал:

  – Выступаем немедленно, летная ночь коротка.

  Сорокина потягивая изящным носиком воздух, заметила:

  – И вот-вот пойдет дождь!

  Галушко спросил:

  – Ты уверенна?

  Майор-красотка ответила:

  – Мы женщины в этом вопросе весьма чувствительны!

  Сапоги у Марии Сорокиной были до неприличия сбиты, и еще молодая, очень стройная девушка предпочитала щеголять босыми пятками. Уже май тепло, приятна травка под точеными, покрывшимися свежим загаром ножками.

  На душе веселее, когда пяточкам щекотно. Хотя в пору от горя вешаться.

  Еще недавно они почти могли разглядеть Рейхстаг и имперскую канцелярию в бинокли, а теперь вынуждены отступать.

  Какая-то неведомая, дьявольская сила гонит самых стойких бойцов на восток, или заставляет массово бросать оружие и сдаваться в плен. И против нее всех мужество и навыки бессильны.

  Даже хорошо, что несколько разбитых, советских частей оказалось теперь в глубоком немецком тылу. Генераторы передвинулись на восток, а они теперь смогут, наконец, дать серьезный, мужественный бой фашистам.

  Мария Сорокина погрозила кулаком в небо – за что Господь ты так жестоко караешь Россию? Мы были на Одере, а теперь катимся, словно под нами разлили подсолнечное масло назад. К Москве, Волге, а то если гениальность Сталина не поможет и к Уралу!

  . ГЛАВА ? 9

  Волька Рыбаченко в сопровождении лучших воинов пустынного племени двинулся к космодрому. Раз он сын самого императора Палпатина, то может напрямую обратиться к космическим войскам и ему нечего бояться ничтожных хаттов. И пусть только посмеют эти гангстеры заикнуться.

  Волька с удовольствием бежал по пустыне. Раскаленный на двойном, желтом солнце песок, стимулировал жесткие, голые пятки мальчишка – не хуже мануальной терапии. И очень хотелось Вольке подвигаться, размяться, ощутить радость движения.

  Ибо движение – это жизнь!

  Сама по себе идея атаковать космодром хаттов выглядела авантюрной. Несколько сотен воинов и со средневековым оружием против бластеров, ионных пушек и плазмометов. Уж очень неравное соотношение сил.

  Вот 1991 году США смогли разгромить за шесть недель превосходящие в численности войска Садами Хусейна, потеряв все около 200 человек убитыми. Соотношение потерь при этом оказалось один к тысячи. А технологическая разница между двумя армия лет десять, максимум пятнадцать.

  А тут один плазмомет – оружие, не превышающее размерами обычный вертолетный пулемет, а лупит слово установка «Град», а то и «Ураган» причем всаживая и не требуя перезарядки. Ионная пушка или бластер не столь эффектны как заливающих при выстреле десятки гектаров пылающим напалмом – плазмомет, но против слабо бронированного войска, как хлорированный дуст против тараканов.

  Но Волька руководствуясь суворовским афоризмом – сначала ввяжись в драку, а лишь потом разбирайся – смело атакует неприятеля. Первые жертвы это пост из трех бандитов – наемников у хаттов.

  Мальчишка, проворно двигаясь тройной змейкой, проскочил между выстрелами из бластеров.

  Попавшие в песок тепловые лучи вздыбили фонтаны расплавленных кристаллов. Босую пятку мальчишки лизнуло таким фонтанчиком магмы, но это лишь прибавило Вольке Рыбаченко ярости. Каратэ-пацан подпрыгнул и нанес пяткой удар прямоходящему монстру, туда, где у людей находится солнечное сплетение.

  Удар оказался хорош, из пасти саблезубого бегемота плюнуло фиолетовой кровью. Затем Волька не снижая темпа, заряд долбанул другую тварь голенью в пах. А третий иномирянин попытался было применить световой с четырьмя лезвиями-лазерами кинжал, но Волька провел классическую тройку прямых – два джеба и панч в голову-кочан.

  Что-то в этом чудовище взорвалось, словно в мозгах была спрятана граната. Вольку даже отбросило волной. Но мальчик даже в падении, нанес удар локтем по затылку поверженной твари и издевательски просвистел:

  – Никуда не уйдешь, себе гробик найдешь – сверх вонючая вошь!

  Мальчишка презрительно плюнул, обмакнул ногу в кровь и оставил на поверженных противниках отпечатки своей босой ступни. После чего, не обращая внимания, что двое из трех слуг хаттов еще живы, зашагал далее.

  Пустыники впрочем, оказались не столь милосердными. Они ударами секир добили гангстеров, и прихватили бластеры.

  Несколько кочевых разбойников, наверное, уже имели навыки владения этим оружием. Они держали бластеры вполне уверенно и профессионально.

  Пацан Волька подмигнул своему новому войску и прорычал:

  – Это присказка не сказка! Сказка будет впереди!

  И орда потянулась далее к космодрому. Путь на этой полудикой планете не близкий.

  Волька представил себе... Вот допустим есть какой-то такой супермен цветоэльф. И это супермен сражает на поле брани против СССР. Вот это изверг получил 9 января 1943 года высокую награду за тысячу сбитых самолетов СССР и их союзников. Не считая уничтоженных наземных целей. Ход истории изменился, так этот гламурный монстр уничтожил транспортный самолет с самый талантливым английским полководцем Монтгомери.

  Роммель победил в Египте и при поддержке местных шейхов захватил Ирак. Сталин бросил свои войска на помощь англичанам, чтобы выбить фрицев из богатых нефтью районов, но тем самым спровоцировал вступление в войну Турции. Так что сил для контрнаступления под Сталинградом не хватило, а Ржевско-Сычовская операция закончилась неудачно. Фрицы устояли, а потери советских войск оказались в пять-шесть раз больше немецких.

  Сталинград сопротивлялся долго. Хотя после того, как на Волге наступил ледостав, удержание города стало исключительно трудным делом.

  Разъяренный огромными потерями при штурме города Адольф Гитлер 30 ноября 1942 года сместил Паулюса и назначил на его место Майнштейна.

  Новый фельдмаршал действовал более хитро и изощренно, он не спешил бросать потрепанные войска на штурм, а использовал тактику огненного катка и захватывал город и его пригороды по маленьким кусочкам. Кроме того немцы старались нанести как можно больше потерь перебрасываемым через Волгу подкреплениям.

  Грандиозное сражение продлилось до 2 февраля 1943 года, когда пал последний пригород Сталинграда и принадлежащие цитадели фабрики.

  Однако победа далась гитлеровцам очень дорого. Настолько, что Адольф Гитлер был вынужден объявить о сборе Рейхстага, чтобы на нем объявить тотальную войну. Предусматривалось призвать в армию новых солдат, даже с пятидесяти лет и подростков. Активнее использовать иностранных рабочих и военнопленных. Значительно, увеличить количество иностранных дивизий, а также хиви, и разных национальных легионов. Также предусматривалось сокращение чиновничьего аппарата, и более активное привлечение женщин в управление и производство.

  А также продлевался рабочий день, и водилась трудовая повинность, в том числе и на оккупированных территориях.

  Требовалось сформировать множество новых дивизий и в первую очередь танковых.

  Рейхстаг собрался 6 февраля и проходил с большой помпой. Выступил Геббельс, его речь потом многократно цитировалась.

   Заказав себе несколько стаканов молочного коктейля с клубникой и шоколадом, фюрер за шторкой слушал речь министра народного просвещения и пропаганды. Геббельс говорил воодушевлением, энергично размахивая руками, даже удивительно, что у такого маленького человека, почти карлика, такой сильный и громкий голос:

   – Я твёрдо убеждён, что нам не преодолеть большевистскую угрозу, если мы не станем использовать аналогичные (но не идентичные!) методы. Немецкий народ столкнулся с самым серьёзным запросом войны, а именно с необходимостью найти в себе решимость использовать все наши ресурсы для защиты всего того, что у нас есть, и всего того, что нам понадобится в будущем.

   Геббельс скрестил на груди руки, продолжил с еще большим напором:

   – Тотальная война – это требование данной минуты. Мы должны положить конец тому буржуазному отношению, которое мы столь часто наблюдали в этой войне: помойте мне спинку, но так, чтобы меня не намочить! (Каждую фразу встречают растущие аплодисменты и одобрение.) Нам угрожает гигантская опасность. И усилия, с которыми мы её встретим, должны быть столь же гигантскими. Настало время снять лайковые перчатки и воспользоваться кулаками. (Громкие возгласы одобрения. Пение с балконов и партера, говорит о полном одобрении присутствующих.) Мы больше не можем беспечно и не в полную силу использовать наш военный потенциал у себя дома и в той значительной части Европы, которую мы контролируем. Мы должны применять все наши ресурсы, причём настолько быстро и тщательно, насколько это возможно с организационной и практической точек зрения. Ненужные хлопоты совершенно неуместны. Будущее Европы полностью зависит от нашего успеха на западе – против Британии. Мы готовы отстоять Европу. В этой битве немецкий народ проливает свою самую ценную национальную кровь. Остальная часть Европы должна хотя бы помогать нам. И, судя по множеству серьёзных голосов, раздающихся в Европе, одни это уже осознали. Другие всё ещё чего-то ждут. Но им на нас не повлиять. Если бы опасность угрожала только им одним, мы бы восприняли их нежелание как сущую нелепицу, не стоящую внимания. Однако опасность угрожает всем нам, и каждый из нас должен внести свою лепту. Те, кто сегодня этого не понимает, завтра будут коленопреклоненно благодарить нас за то, что мы смело и решительно взялись за дело.

   Адольф, иступленный фюрер, одобрительно кивнул:

   – Логично! Вполне разумно!

   Геббельс ораторствовал:

   -Нас совершенно не беспокоит то, что наши враги за рубежом утверждают, будто наши методы ведения тотальной войны напоминают методы большевизма. Они лицемерно утверждают, что это означает, что с большевизмом вообще не надо бороться. Однако вопрос здесь не в методе, а в цели, а именно в устранении опасности. (Аплодисменты, не утихающие несколько минут.) Вопрос не в том, хороши ли наши методы или плохи, а в том, насколько они успешны. Национал-социалистическое правительство готово использовать любые способы. И нам плевать, если кто-то против. Мы не намерены ослаблять военный потенциал Германии мерами, поддерживающими высокий, почти как в мирное время, уровень жизни для определённого класса, и тем самым подвергать опасности нашу военную экономику. Мы добровольно отказываемся от значительной части нашего уровня жизни, чтобы усилить нашу военную экономику настолько быстро и основательно, насколько это возможно. Это не самоцель, а средство к цели. После войны наш социальный уровень жизни будет ещё выше. Нам не надо имитировать большевистские методы, поскольку наши люди и лидеры лучше, чем у них, и это даёт нам огромное преимущество. Однако события показали, что нам нужно работать гораздо больше, чем мы работали до сих пор, чтобы окончательно обратить войну на востоке в нашу пользу. Как, между прочим, показали бесчисленные письма с тыла и фронта, с этим согласен весь немецкий народ. Все понимают, что если мы проиграем, то всё будет уничтожено. Народ и руководство намерены принять самые радикальные меры. Широкие рабочие массы нашего народа вовсе не недовольны тем, что наше правительство слишком жёсткое. Если они чем-то и недовольны, так только тем, что оно слишком мягкое. Спросите у любого в Германии, и он вам скажет: самое радикальное – это всего лишь достаточно радикальное, и самое тотальное – это всего лишь достаточно тотальное для того, чтобы одержать победу.

   Геббельс стал размахивать кулаками еще быстрее:

   – Тотальная война стала делом всего немецкого народа. Никто не имеет права игнорировать выдвигаемые ей требования. Нужно, чтобы мой и первую очередь Великого фюрера призыв к тотальной войне от 14 июня был встречен оглушительными аплодисментами. Поэтому я могу вас заверить, что меры, на которые идёт руководство, находятся в полном согласии с желаниями немецкого народа – как в тылу, так и на фронте. Народ готов нести любую ношу, вплоть до самой тяжёлой, идти на любые жертвы, если только это ведёт к великой цели – победе. (Бурные аплодисменты.) Это, естественно, означает, что ноша должна распределяться поровну. (Шумное одобрение.) Мы не можем мириться с той ситуацией, при которой бремя войны несёт бóльшая часть народа, в то время как его малая, пассивная часть пытается уклониться от бремени и ответственности. Те меры, которые мы приняли, и те меры, которые нам ещё только предстоит принять, будут наполнены духом национал-социалистической справедливости. Мы не обращаем внимания на класс или положение в обществе. Богатые и бедные, люди из высших и низших слоёв общества должны распределять ношу поровну. Все должны выполнять свой долг в эту трудную минуту – хотят они того или нет. И мы знаем, что народ это полностью одобряет. Уж лучше сделать слишком много, чем слишком мало, лишь бы только это привело к победе. Ещё ни одна война за всю историю не была проиграна из-за слишком большого количества солдат или оружия. Зато многие войны были проиграны из-за того, что имело место противоположное. Настало время заставить лодырей работать. (Бурное согласие.) Их нужно вывести из состояния покоя и комфорта. Мы не можем ждать, пока они поумнеют. Тогда уже может быть слишком поздно. Сигнал тревоги должен прозвучать для всего народа. За работу должны взяться миллионы рук по всей стране. Те меры, которые мы приняли, и те меры, которые мы примем сейчас и о которых я буду говорить несколько позже в этой же речи, являются критическими для всей нашей общественной и частной жизни. Отдельному человеку, возможно, придётся пойти на большие жертвы, но они ничто по сравнению с теми жертвами, на которые ему придётся пойти, если его отказ приведёт нас к страшной национальной катастрофе. Лучше действовать своевременно, чем ждать, когда болезнь пустит корни. И не надо жаловаться на врача или подавать на него в суд из-за телесного повреждения. Он ведь режет не для того, чтобы убить пациента, а для того, чтобы спасти его жизнь.

   Гитлер сумасшедший Адольф хрустнул пальцами, и попросил принести ломтей ананаса помазанных шоколадным маслом смешанными с черной икрой. А Геббельс продолжал распинаться:

   -Позвольте мне ещё раз подчеркнуть, что чем больше жертвы, на которые должен пойти немецкий народ, тем больше необходимость справедливо их поделить. Именно этого хочет народ. Никто не против того, чтобы возложить на себя даже самое тяжелое бремя войны. Однако народ сильно возмущается, когда кто-то пытается уклониться от своего бремени. Моральный и политический долг национал-социалистического правительства -препятствовать таким попыткам, если необходимо – при помощи драконовских наказаний. (Одобрение.) Мягкость здесь совершенно неуместна; со временем она только приведёт к смятению народных чувств и народного отношения, что будет представлять серьёзную опасность для боевого духа нашего общества. Поэтому мы вынуждены принять ряд мер, которые сами по себе не являются существенными для военной экономики, но которые представляются необходимыми для поддержания морального духа – как в тылу, так и на фронте. Оптика войны, то есть то, как вещи выглядят снаружи, имеет огромную значимость в этот второй год войны. В свете сверхчеловеческих жертв, на который фронт идёт каждый день, будет естественно ожидать, что никто, находящийся в тылу, не станет отстаивать право игнорировать войну и её требования. И этого требует не только фронт, но и подавляющая часть тыла. Усердные граждане вправе ожидать, что если они работают по десять, двенадцать, четырнадцать часов в день, лодырь не будет стоять рядом с ними и считать их глупцами. Тыл должен оставаться чистым и нетронутым во всей своей полноте. Ничто не должно нарушать эту картину. Отсюда возникает ряд мер, учитывающих оптику войны. Так, например, мы распорядились закрыть бары и ночные клубы. Я просто представить себе не могу, чтобы у людей, выполняющих свой долг для военной экономики, ещё оставались силы на то, чтобы сидеть по ночам в местах такого рода. Отсюда я могу сделать только один вывод – что они относятся к своим обязанностям несерьёзно. Мы закроем эти заведения из-за того, что они стали для нас оскорбительными, и из-за того, что они нарушают картину войны. Мы ничего не имеем против развлечений как таковых. После войны мы с радостью станем придерживаться правила: «Живи и дай жить другим». Однако во время войны лозунг должен быть таким: «Сражайся и дай сражаться другим!» Мы закроем также дорогие рестораны, которые требуют ресурсов, далеко выходящих за разумные пределы. Вполне возможно, что кое-кто считает, что во время войны самым важным является его желудок. Однако мы не можем принимать во внимание таких людей. На фронте все, начиная с простого солдата и заканчивая фельдмаршалом, едят с полевой кухни. Я не думаю, что это слишком много – требовать, чтобы мы, находящиеся в тылу, уделяли внимание, по крайней мере, самым основным законам общественного мышления. Когда закончится война, мы вновь сможем стать гурманами. Сейчас же у нас есть дела и поважнее забот о своём желудке. Бесчисленные дорогие магазины также будут закрыты. Нередко они попросту оскорбляли покупателей. Там, как правило, и покупать-то было нечего, если только люди вместо денег не платили маслом или яйцами. Какая польза от магазинов, которым больше нечего продавать и, которые только расходуют электроэнергию, отопление и труд рабочих. Бесценный ресурс, которого так не хватает в других местах, в особенности на военных заводах?

   Адольф с шизофреническим задором, присвистнул:

   – Браво доктор, сам проявляет инициативу!

   Геббельс продолжал:

   – Это не оправдание – говорить, что открытый вид этих магазинов производит приятное впечатление на иностранцев. Иностранцев впечатлит только германская победа! (Бурные аплодисменты.) Каждый захочет быть нашим другом, если мы выиграем войну. Если же мы её проиграем, наших друзей можно будет сосчитать на пальцах одной руки. Мы положили конец этим иллюзиям. Мы хотим использовать этих, стоящих в пустых магазинах, людей для полезного труда на военную экономику. Этот процесс уже идёт полным ходом, и к 15 апреля он будет завершён. Разумеется, он является крупным преобразованием всей нашей экономической жизни. Мы следуем плану. Мы никого не хотим несправедливо обвинять или подставлять их под жалобы и обвинения со всех сторон. Мы всего лишь делаем то, что необходимо. Но мы делаем это быстро и основательно.

   Министр пропаганды все распалялся и распалялся:

   – Мы скорее походим несколько лет в изношенной одежде, нежели допустим, чтобы наш народ носил лохмотья столетиями. Какая польза сегодня от модных салонов? Они только используют свет, тепло и рабочих. Они появятся снова тогда, когда закончится война. Какая польза от салонов красоты, которые поощряют культ красоты и отнимают колоссальное количество времени и энергии? В мирное время они замечательны, но во время войны они являются пустой тратой времени. Когда наши солдаты будут возвращаться с победой, наши женщины и девушки смогут поприветствовать их и без пышных нарядов! (Аплодисменты.) Правительственные учреждения будут работать более быстро и менее бюрократично. Оставляет не очень хорошее впечатление, когда учреждение закрывается ровно через восемь часов работы, минута в минуту. Не люди для учреждений, а учреждения для людей. Нужно работать до тех пор, пока не будет выполнена вся работа. Таково требование войны. Если Фюрер может так работать, то государственные служащие тем более. Если работы недостаточно для того, чтобы заполнить дополнительные часы, то тогда 10, 20 или 30 процентов рабочих можно перевести на военное производство и заменить других людей для службы на фронте. Это относится ко всем тыловым учреждениям. Уже одно это может сделать работу в некоторых учреждениях более быстрой и более лёгкой. Мы должны учиться у войны работать не только тщательнее, но и быстрее. У солдата на фронте нет недель на размышления, на то, чтобы выстраивать свои мысли в линию или складывать их в пыльный архив. Он должен действовать немедленно, или же он лишится жизни. В тылу мы не лишаемся жизни, если работаем медленно, зато подвергаем опасности жизнь нашего народа. Каждый должен научиться принимать во внимание мораль войны и учитывать справедливые требования работающего и сражающегося народа. Мы не из тех, кто портит удовольствие другим, но мы также не потерпим, чтобы кто-то препятствовал нашим усилиям. Так, например, недопустимо, что некоторые мужчины и женщины неделями отдыхают на курортах и в санаториях, отнимая места у солдат в увольнении или у рабочих, имеющих право на отпуск после года тяжёлого труда. Это недопустимо, и этому нужно положить конец. Война – не время для развлечений. Пока она не закончится, мы будем находить самое глубокое удовлетворение в работе и битве. Тех, кто этого не понимает сам, нужно научить, это понимать, а если необходимо – заставить. Для этого могут понадобиться самые жёсткие меры.