Текст книги "Необычайные приключения Фай Родис (СИ)"
Автор книги: Олег Рыбаченко
Жанр:
Эротика и секс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)
Глава № 13
Фарай Гродис накрыли несколькими слоями покрывал, кроме того она была в трусиках и лифчике. Устроители аукциона планировали обнажать редкую красавицу постепенно, чтобы вызвать больший азарт у мужчин.
Фарай была спокойна и внешне расслаблена. Мысль, что ее разденут в большом зале перед тысячами мужчин, не вызывала стыда. Она танцевала обнаженной на огромных стадионах, да и устойчивая психика Фарай позволяла выдерживать любой стресс и психологическое давление.
Это даже забавно ощутить себя рабыней на аукционе. Вот, например, Анжелика в свое время подавалась с торгов. Так она вероятно мучилась от этого. Сама мысль для опальной маркизы, что её разденут до нага перед собранием мужчин, была отвратительной.
Но Фарай смотрела на это как очередное приключение. Можно было бы испытать и открыть в себе что-то новое.
А зал был полон, сверху горел экран, на котором обнажение девушки должны были показывать крупным планом. Хотя за сам вход на аукцион платили пятьсот баксов, тут собралось десять тысяч человека. Торги шли уже три часа – продавали, и мальчиков, и девушек. Кого на ночь, кого навсегда. Но самый большой сюрприз разыгрывался уже после трех часов ночи. Когда в июне уже чуть-чуть начинает светлеть восточная полоса неба.
И конечно же посмотреть в живую на красавицу хотелось многим.
Тут были клиенты со всего мира, и китайцы, и тайцы, японцы, американцы, много арабов, чернокожие принцы и прочие, прочие… И конечно же богатейшие люди России.
Поскольку работорговля незаконна, то интерес к аукциону колоссальный. Тут можно приобрести себе и породистого жеребца, и ребенка, и миссис Вселенную. Фарай Гродис, будучи женщиной будущего, обладала, неповторим шармом, и её жаждали получить многие, и очень многие.
Стартовая цена была все же достаточно скромной, учитывая какие тугие кошельки, тут собрались – тысячу баксов.
Аукционер поднял молоточек и объявил:
– Стартовая цена тысячу долларов! Кто даст больше!
– Тысяча сто! – Проревел явный бритоголовый браток.
– Два тысячи! – Ответил новый русский в малиновом пинджаке.
– Три! – Рявкнул араб в чалме…
Наступила короткая пауза. Фай Гродис все еще была прикрыта покрывалами, и ее практические не видно. Вот руки голоногих в набедренных повязках, и полосами ткани на груди девчонок, спустили первое покрывало. Оно обнажило макушку Фарай, волосы, верхнюю часть лица. Пока ее прическа была собрана в одном месте, но яркий цвет волос, создавал иллюзию что это медовая блондинка. А изумрудные глаза, высокий лоб, чистая, загорелая кожа, которая казалась лощенной.
Американский бизнесмен прошипел:
– Десять тысяч долларов!
Вот как резко подскочила цена. Браток с бритыми волосами рявкнул:
– Пятнадцать век свободы не видать!
Англичанин во фраке выдал:
– Двадцать тысяч!
Немец в цилиндре и с гаванской сигарой в зубах пробасил:
– Двадцать пять тысяч!
Араб в чалме прошипел:
– Тридцать!
Снова наступила пауза. Для одной ночи с девственницей сумма приличная. Тем более, с трудом верилось, что такая рослая и фигуристая девица и в самом деле невинная. Скорее всего, это какое мошенничество. Но ведь опытная женщина способна принести в постели куда больше удовольствия, чем какая-то малолетка.
Но самое главное, все хотели, чтобы девушку скорее обнажили. Вот с нее сняли следующее покрывало. Открылся выразительный, идеальной формы носик, мужественный подбородок, гладкие и румяные щеки, часть сильной и вместе с тем изящной шеи. Сидящие на аукционе видели много красивых женщин. Но это была не просто красавица, а красавица-амазонка. И от нее трудно отвести взгляд.
Она сильная женщина, и физическая, а главное эротическая сила неизмеримы.
– Пятьдесят тысяч! – Произнес американец.
– Шестьдесят! – Выдал немец.
Англичанин во фраке выдал:
– Семьдесят!
Араб поколебался, сверкнул четками, тряхнул цепью с изумрудами и рыкнул:
– Сто!
Тут бритоголовый браток жестко вякнул:
– Сто двадцать, чтоб мене опять в зону топать…
Снова пауза… Суммы и впрямь уже стали приличными. Особенно если учесть, что торг идет о всего одной ночи. За сто двадцать баксов можно и шлюху снять. А тут плати за одну словно за тысячу. Да и пока у Фарай видна только голова.
Но вот девчата, шлепая голыми, загорелыми ножками спускают еще одно покрывало обнажая плечи и руки Фарай.
А что она сильная, плечистая, руки мускулистые, словно у чемпионки по фитнесу. И снова загорелся ажиотаж.
Чернокожий принц осторожно произнес:
– Сто пятьдесят…
Лысый браток хотел что-то добавить, но его ткнул под бок накаченный напарник. Мол, нельзя разорять общак из-за каприза.
Американец, жестко вставил:
– Сто восемьдесят!
Уже другой араб, в зеленой, украшенной крупным изумрудами чалме, рыкнул:
– Двести тысяч!
Несколько робко практичный немец (стоит ли такие деньги одной ночи с красавицей) промямлил:
– Двести десять тысяч!
Араб с изумрудами рявкнул:
– Двести пятьдесят тысяч!
И снова пауза. Цены росли, и ажиотаж тоже поднимался. Хотя учитывая публику, то тут еще не разорительные суммы. В конце концов, и за жеребцов, и за картины Ван Гога куда больше выкладывают.
Девушка сняли еще одно покрывало. Обнажили пупок, и живот Фарай Гродис.
Пресс у девушки очень рельефный, талия узкая, и уже виден соблазнительный изгиб бедер. Фарай улыбнулась, и это развеселило публику.
Уже другой американец, седой и в темных очках выдал:
– Триста тысяч!
Араб с изумрудами в чалме не уступал:
– Триста пятьдесят!
Американец жестко рыкнул:
– Четыреста!
Араб тряхнул четка, и прошипел:
– Четыреста пятьдесят!
Американец показал кольцо с крупным, словно грецкий орех бриллиантом выдал:
– Пятьсот!
Араб, упрямо не желая уступать, просипел:
– Шестьсот!
Чернокожий принц неожиданно вступил в торг:
– Семьсот тысяч!
И тут маленький японец выдал:
– Хорошая, большая баба – восемь сот!
Американец, чувствуя досаду, что японцы опять хотят заткнуть янки за пояс, просипел:
– Девятьсот!
Маленький японец, недолго думая, пискнул:
– Большая баба… Даю миллион!
Снова наступила пауза. Сумма конечно для все одной ночи с женщиной, конечно же, колоссальная. Но разумеется те кто собрался тут могли такое позволить. С другой стороны платили же куда больше за мазню Ван Гога.
А ведь перед ними не возня, а совершенная девушка из будущего. То уникальное чего не найти на земли. И ради этого видимо стоило расстаться с одним из своих неисчислимых миллионов.
Но публика хочет дальнейшего обнажения. И девушки скидывают с Фарай последнее покрывало, открывая ноги и бедра. Теперь только трусики и лифчик, а также закрытые туфельки остались на гостье из будущего.
А ножки у Фарай красивые, и очень сильные, а насколько совершенная линия бедер.
Американец рыкнул:
– Миллион двести!
Араб в зеленой чалме проревел:
– Миллион пятьсот!
Чернокожий принц выдал:
– Миллион семьсот!
Маленький японец пропищал:
– Хорошие ножки! Стоят два миллиона!
Американец не слишком уверенно рыкнул:
– Два сто!
Араб поглядел на свою чековую книжку и лязгнул:
– Два триста!
Японец кудахнул:
– Два пятьсот!
Неожиданно поднялся еще один араб, совсем старый и прошипел, тряся реденькой седой бородой, компьютер перевел:
– За редкую красавицу востока не жалко и трех миллионов долларов!
После чего все замолчали. Теперь уже пошли в ход настоящие суммы, а козыри еще не выложены. Наверное, давно уже за девушку по вызову не предлагали таких сумм.
Если предлагали вообще. Голоногие девчата, аккуратно стали снимать с Фарай Гродис лифчик. Какие у гости из будущего полные и упругие груди. А соски сверкающие рубинами. Они попросту завораживают взгляд. И как это заводит толпу.
Неожиданно в торг вступил представитель Тайваня, они прошипел:
– Четыре миллиона!
Японец отчаянно пискнул:
– Пять!
Уже другой американец, совсем молодой, симпатичный блондин выдал:
– Шесть!
Японец прогнусавил:
– За такое сокровище не жалко и семи!
Молодой американец жестко ответил:
– Восемь миллионов!
И престарелый араб, хрипя, выдавил:
– Десять! Она вернет меня к жизни!
Снова наступила пауза. И Фарай стало вдруг неприятно. Неужели ей придется заняться любовью с этим морщинистым сморчком? Фарай видела до попадания на Землю старых людей только в кино. И ей родившейся в царстве вечной юности, не слишком приятно видеть морщинистых и горбатых. А старичье упрямо, тем более у араба наверняка очень много денег.
Фарай впервые, наверное, в жизни ощутила себя так неприятно и вздрогнула. Девушки сняли с нее трусики, и распетушили прическу. Эта дрожь, и рассыпавшие длинные, золотые грозди волос завели публику, заставив ее терять представление о разумном.
Юноша американец выкрикнул:
– Пятнадцать миллионов долларов!
Старичок араб и не думал уступать:
– Двадцать миллионов, для услады моей души!
Юноша прорычал:
– Двадцать пять миллионов!
Старик холодно ответил:
– Тридцать! Никому не отдам!
Юноша провякал:
– Тридцать пять!
Дряхлый араб холодно ответил:
– Сорок! Разорюсь но с ней пересплю!
Пузатый американец с золотой цепью на груди прошипел:
– Сорок пять миллионно!
Араб с седой бородой кротко вымолвил:
– Пятьдесят!
Наступила новая пауза. Как ни красива Фарай Родис, сейчас уже стоящая почти нагишом, с распущенной прической, и в дорогих туфлях. Но сумма, за которую покупали ночь с ней, была и в самом деле запредельной. Никогда еще столько не стоили женщины, и даже породистые скакуны. Только некоторые картины били подобный порог. Но чтобы целое состояние заплатить за одну ночь с женщиной? Даже для публики, что тут собралась, это было уже слишком. Пусть тут сидят и тугие кошельки. А престарелый и довольно уродливый араб, был чрезвычайно богатым шейхом, владел нефтяными скважинами и отличался еще большим упрямством. Он был готов ради каприза расстаться с любыми деньгами. И в этом трудно переубедить.
Захотят ли остальные вылаживать состояние за одну лишь ночь с ослепительно красивой девственницей? Или это уже будет перебором?
Араб дальнозорько смотрел на Фарай, и даже стал к ней приближаться чтобы разглядеть получше.
Гродис ощутила в себе возмущение. С таким уродом ей придется спать. И даже мысль о том, что часть вырученной суммы достанется ей, не слишком утешала. Тем Фарай не привыкла еще ценить деньги. И не знала насколько это в реальности необходимая для жизни вещь. И поэтому она буквально покрылась холодным потом от гнева.
А тем временем, девушки сняли с нее последнюю часть туалета. Цветное изображение показала, крупным, планом её босые, изящные, точенные, с золотисто-оливковой цвета кожей ножки. А ноготочки босых пальчиков светили перламутным янтарем, без всякой покраски. И по залу пронесся гул.
Американец с большой платиновой цепью на бычьей шее, и крупным бриллиантом на груди проревел:
– Семьдесят миллионов!
Старик-араб упрямо выдал:
– Восемьдесят!
Американец жестко рыкнул:
– Девяносто!
Старичок не сдавался ни на цент:
– Сто!
Американцев свирепо вращая глазами выдал:
– Сто двадцать!
Бородатый араб не сдавался:
– Сто пятьдесят!
Американец выдохнул воздух и сделал еще одну попутку:
– Сто восемьдесят!
Дедушка-араб прогнусавил:
– Продам последнюю чалму, но она будет моя! Двести миллионов долларов!
И зал замер… Сумма и в самом деле рекордная для этого зала. Дороже только покупались целые корпорации. Двести миллионов долларов всего за одну ночь! Даже для такой красивой как Фарай это казалось перебором. Столько заплатить за секс, с такой женщиной! Это можно было понять, но нельзя объяснить!
Фарай в отчаянии сцепила руки на лбу. Видимо от своей судьбы не уйдешь. Придется видно ей совокупиться с этим престарелым уродом. Но за все следует платить, в том числе свои ощущения на аукционе. Ведь ей хотелось чего-то нового и неповторимого. Так испытает это со стариком. Тоже своего рода приключение.
Аукционист поднял молоток, и стал нарочито медленно считать:
– Двести миллионов долларов раз… Двести миллионов долларов два…. Двести миллионов долларов три… – И не успел еще молоточек упасть, чтобы утвердить сделку, как послышался громовой голос:
– Миллиард долларов!
Все разом повернулись в сторону говорившего. Мужчина в черном пиджаке, с синим галстуком, и аккуратной бородкой вошел в зал. Его сопровождала охрана с собаками, и автоматами.
Распорядитель с улыбкой ответил:
– А это вы господин Абрамов! Мы очень рады вас видеть!
Иосиф Абрамов улыбнулся и проговорил:
– Да я расстаюсь с одним из своих многочисленных миллиардов ради ночи с этой дивой. Вы все довольны?
Аукционист заявил:
– Все должно быть по правилам, и торг следует довести до конца!
Подняв молоточек, он принялся еще медленнее, чем раньше произносит:
– Один миллиард долларов раз, один миллиард долларов два… Один миллиард долларов… три!
И молоточек медленно опустился на помост. Старик араб истерично зарыдал. Желанная добыча ускользнула. И это, разумеется, крайне горько.
А аукционист продолжил:
– Продана, господину Иосиф Абрамову, за миллиард долларов, на одни сутки, которые он может делать с ней что захочет, только не искалечить и не убить!
Бородатый миллиардер уверенно ответил:
– Миллиард слишком большая сумма чтобы просто убить! Так что не надо печалиться, вся жизнь впереди! Вся жизнь впереди – надейся и жди!
Фарай Гродис это рассмешило. И она пошла вслед за этим среднего роста человеком, так небрежно выписавшем, им чек в миллиард долларов.
Фарай шла нагая и даже не пыталась прикрыться руками. А что женщина, стыдливо укрывающая свои прелести, выглядит, по меньшей мере смешно.
А она гордилась своим мускулистым и сильным телом. Знала, что это скорее предмет гордости, а не стыда. И почему глупые женщины двадцать первого века так боятся своей наготы?
Тут стесняться совершенно нечего!
Охрана пожирала её взглядами, а сам Иосиф словно старался её не замечать. Даже странно, за что он выложил такую астрономическую сумму денег.
Стоял длиннейший автомобиль со множеством дверей. Иосиф пропустил нагую Фарай первой. Девушка, имеющая внуков, заскочила на сиденье. Ощутила его мягкость и удобную форму. После чего с улыбкой заметила:
– Все невозможное возможно в нашем мире!
Иосиф повернулся к ней и холодно произнес:
– Да уж… Девушка-мечта!
Фарай протянула к миллиардеру руки и томно произнесла:
– Неужели ты меня не хочешь бородатый витязь?
Иосиф отрицательно мотнул головой:
– У меня был очень трудный день… Фара Костоломная!
Фарай капризно воскликнула:
– Вот как? Так ты из органов?
Иосиф тряхнул головой:
– Не совсем… Но связей у меня там хватает!
Фарай решила все прояснить:
– Так ради чего вы выложили такую дикую, по современным меркам сумму?
Иосиф после небольшой паузы ответил:
– Не ради одной ночи, конечно… Ты ведь еще не подписала контракт со стриптиз-клубом?
Фарай отрицательно мотнула головой:
– Нет! Они мне не совали бумажек.
Иосиф кивнул ей и представился:
– Можешь называть меня по отчеству – Виссарионович. А то, что не подписала бумажек и хорошо и плохо. Таким образом ты бы ничего не получила бы с аукциона!
Фарай ядовито прошипела:
– Да я бы с них душу вытрясла бы! Ты меня еще не знаешь!
Иосиф в ответ отрицательно мотнул головой:
– К сожалению или к счастью я тебя знаю больше других! Поэтому и заплатил такую сумасшедшую сумму денег! – Олигарх поднял палец к верху и многозначительно произнес. – Целый миллиард за ночь – это безумие даже для меня!
Фарай улыбнулась и подмигнула в ответ:
– А мне так льстило, что меня дорого ценят!
Иосиф Виссарионович подмигнул Гродис и подтвердил:
– Ты действительно цены не имеешь! И это пока тайна… Но ты похоже сверхчеловек!
Фарай усмехнулась и ответила придирчивым тоном:
– Я Фридрихом Ницше не знакома. Но при случае сказала, что о нем думаю!
Абрамов строго произнес:
– Ладно… Ты мне дорого обошлась и должна это отработать!
Гродис искренне ответила:
– Секс меня не пугает. Я даже люблю такие игры, но… Когда представила, что придется переспать со стариком мне стало противно!
Абрамов кивнул и тряхнул бородкой:
– Я понимаю! Ты, наверное, любишь литых качков, и молодых альфонсов. Но в стриптиз-клубе тебе бы пришлось обслуживать кого угодно не выбирая клиентов. И жирных, и пузатых и вонючих и беззубых…
Гродис, которая, и в самом деле привыкла иметь дело с мускулистыми, генетически идеальными мужчинами будущего, поморщилась.
Хотя вообще женщинам, не так свойственно придирчиво относиться к мужской красоте, как самцам к женской. И Фарай, разумеется, со своей тренированной психикой легко преодолела бы брезгливость и переспала бы с кем угодно и даже получила бы удовольствие.
Абрамов видя, что Фарай подчеркнуто, спокойна, заявил:
– В любом случае не слишком беспокойся о моем миллиарде. У меня контрольный пакет акций в секс-индустрии, и примерно половину этой суммы вернется обратно. Часть конечно уйдет властям и силовикам. Но пятьсот миллионов, это безумная сумма!
Фарай вежливо заметила:
– Я не заставляла за себя столько платить. И ни когда не думала, что начав с тысячи, все залетит в миллион раз!
Иосиф Виссарионович кивком головы подтвердил:
– Азарт… Как в казино! Теоретически можно играть в рулетку, не проигрывая, но азарт заставляет просаживать целые состояния!
Фарай перешла к главному:
– Я готова отработать… Но что я должна делать?
Иосиф Виссарионович приложил палец к губам и прошептал:
– Это не машине говорить! Вот приедем в особое место, и там побеседуем!
Фарай уверенно кивнула. Ну что тайны так тайны. И не мешало бы полчасика глубоко поспать. Уже утро. Хорошо все-таки быть такой подготовленной. Ты засыпаешь в машине. Плевать что радом с тобой незнакомый мужчина.
А что он может сделать? Убить – заплатив целый миллиард нет резона. Изнасиловать – да и пускай. Фарай бы с ним не против, переспать. На вид Иосифу не больше сорока, а сбрей бородку тоже еще меньше. Чистый, облитый дорогой туалетной водой мужчина.
С ним можно было бы, и заняться любовью. Тем более, что бороды в мире будущего мужики вывели, и теперь все похожи на юнцов. Зачем тратить время на бритье?
Но это зато нестандартный. Фарай впрочем не заморачивалась, а попросту отключилась. Ни снов, ни эмоций. Глубокий сон.
Когда она проснулась, они уже въезжали в ворота. Тут располагался настоящий дворец. Стилистика роскошная, напоминающая барокко. Четыре этажа, и приличные размеры. Фарай хоть не специалист, но прикинула, что такой дворец стоит не меньше двух миллиардов долларов.
По площади он примерно равен питерском Эрмитажу, и даже в полтора раза выше.
Но все же внутри не так хорош как Зимний дворец. Чувствуется все-таки, что это более поздняя и современная подделка. Уже совсем расцвело, и Фарай легко шагала по мрамору дворца. Приятно босыми подошвами ощущать гладкие, лощенные плиты.
Гродис выдали только бикини, и она почти целиком нагая. Иосиф хотя и старался внешне демонстрировать холодность, все-таки любовался на красавицу.
Нет Фарай из тех женщин, что наиболее близки к совершенству. И физическому, и моральному.
Девушка тоже осматривала интересный дворец. Много, как и зимнем позолоты, зеркал, портретов, ваз и статуй. Но все как-то немного не так. Вот словно подражание шедевру, или копия, снятая с картины гениального художника.
А тут действительно много копий срисованных со знаменитых художественных полотен, различных мастеров. Но есть и подлинники. В частности Пикассо. Как-то много разных художников авангардистов. Зато есть портреты, срисованные с подлинных на Эрмитаже. И статуи, тоже под старину.
Но скопированы достаточно талантливо. Тут что-то вроде попытки воссоздать в двадцать первом веке Версаль. Девушка потрогала мазки на полотне и заметила:
– Хорошие у вас копии?
Иосиф заметил со вздохом:
– Дворец этот стоил, со всеми побрякушками в пять миллиардов баксов. Я до сих пор выплачиваю по нему проценты.
Фарай задала несколько бестактный вопрос:
– Вы самый богатый человек в стране?
Иосиф беззвучно рассмеялся, но затем тихо ответил:
– Самый богатый человек в стране это президент… Но я можно сказать второй! Журнал Форбс оценивает мое состояние тридцать девять миллиардов… На самом деле у меня реально всего миллиардов на восемьдесят. Только не все эти деньги чисто мои!
Фарай удивленно спросила:
– А это как чисто мои?
Иосиф тихо произнес:
– Разных дояров много. Власть, дает богатеть, тем, кто с ней делится. Так что реально, весь мой капитал под колпаком различных служб. Я же лишь частично его контролирую. И в любой момент рискую стать вторым Ходорковским.
Фарай хоть и знала прошлую историю России двадцать первого века, но не настолько детально, и поэтому спросила:
– А кто такой Ходорковский?
Иосиф Виссарионович рассмеялся и погромче, и выдавил из себя:
– А ты этого не знаешь? Я думал, ты более компетентная!
Фарай вежливо ответила:
– Мои знания от России ограничены. Хотя о второй мировой войне, я мог рассказать куда подробнее, чем о двадцать первом веке!
Абрамов отмахнулся:
– Не надо о второй мировой войне! Если ты иностранка тем лучше!
Фарай честно ответила:
– Я не россиянка. У меня свои взгляды и видения, тех или иных вопросов!
Абрамов с улыбкой согласился:
– Тем лучше… Знаешь, свой первый миллиард я заработал в двадцать лет, создав ваучерный фонд. И заметь, не имея мохнатой лапы у властей. Хотя мне и помогали друзья-евреи. Потом, я зарабатывал все больше и больше. Но меня доили. Были и взлеты и падения. В конце концов удалось меня получить свою долю во власти. Стать главным среди олигархов, и тоже время оставаться в тени и неизвестным народу.
Миллиардер перевел дыхание, и продолжил:
– И вот мне сорок четыре года. Я полон сил и энергии! Мне хочется чего-то большего, а не трястись постоянно от страха, что я потеряю все!
Фарай с улыбкой заметила:
– А мы с вами ровесники… Это странно совпадение!
Абрамов энергично кивнул:
– Чем лучше! Ты, судя по комплекции, еще можешь иметь детей, и станешь моей женой!
Гродис жестко заметила:
– Ну, это уже мне лично решать! Я выйду замуж, когда сама захочу!
Иосиф, немного смягчившись, заметил:
– А за кого тебе выйти как не за меня? Я ведь самый богатый человек России!
– А президент? – С наивным видом спросила Фарай. – Он тоже сейчас свободен!
Иосиф отрицательно мотнул головой:
– Президент не позволит тебе управлять империей! А мы будем вместе царствовать над всем! Тем более я моложе!
Фарай рассмеялась и босыми пальчиками провела себе по носику, заметив:
– Не в возрасте дело. Тем более если старше, то лучше! Скорее помрет и я стану полновластной царицей.
Иосиф слегка растерялся:
– Ты хочешь женить на себе президента? Но захочет ли он?
