Текст книги "Никола Тесла. Наследие великого изобретателя"
Автор книги: Олег Фейгин
Жанры:
Прочая научная литература
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Здесь надо бы сделать небольшое отступление, вспомнив совершенно аналогичные мысли Теслы. Более того, хотя его идеи были гораздо разностороннее и обширнее, но в своей основе они буквально повторяли слова петербургского профессора. Пройдет полстолетия, и точно так же заговорят большие политики, формируя «атомный паритет» и «стратегию ядерного сдерживания». Однако, возвращаясь к аналогичным рассуждением Филиппова и Теслы, создается впечатление, что американский изобретатель все же был знаком с трудами русского ученого, и знаком далеко не понаслышке… Ну а теперь вернемся к беседе петербургских интеллектуалов:
– М-да. Так вы, Михал Михалыч, утверждаете, что открыли нечто подобное? Роковое? – вежливо поинтересовался Трачевский. Филиппов долго медлил с ответом, а потом неожиданно резко утвердительно кивнул головой и попытался обрисовать суть своего открытия, но Трачевский лишь руками замахал:
– Помилуйте, батенька, я всего лишь историк и ничего в ваших теориях не понимаю. Однако ж передать на энное расстояние волну взрыва! Звучит фантастически. Не Уэллс ли вскружил вам голову?
– Я так и знал, Александр Семенович, что вы «Войну миров» вспомните, – кивнул Филиппов, – но помяните мое слово: хотя вышел роман всего семь лет назад, совсем скоро выяснится, что он не так уж и фантастичен – я не о пришествии марсиан, я об оружии. Посмотрите, что делается в технике, какие вести приходят из-за океана. Не зря тот же Уэллс в новом фантастическом романе «Первые люди на Луне» – читали? – упоминает реальное лицо: Никола Тесла. То, что делает Тесла в Америке, – само по себе фантастика: построил радиоуправляемое судно! И уже подошел к проблеме беспроволочной передачи энергии на большие расстояния!
– Да, – со вздохом сказал Трачевский, – инженеры спешат дать в руки военным такое оружие, что мир содрогнется!
– Вы ошибаетесь, Александр Семенович, – Филиппов в возбуждении ударил ладонью по столу, – напротив! Войны прекратятся, когда все увидят, что последствия могут быть самые ужасные. Демонстрация моего изобретения докажет это. – Он перевел дух и добавил: – Должен вам доложить, что все очень просто, притом дешево. Удивительно, как до сих пор не додумались!
Однако воплотить свои замыслы в «промышленном образце» замечательному петербургскому ученому так и не удалось – он погиб при невыясненных обстоятельствах у себя в лаборатории через три дня после этого разговора, 12 июня 1903 г. Буквально за несколько дней до кончины профессор Филиппов отправил письмо в редакцию газеты «Санкт-Петербургские ведомости», которое было опубликовано 24 июня 1903 г.:
Как ни удивительно, но на днях мною сделано открытие, практическая разработка которого фактически упразднит войну. Речь идет об изобретенном мною способе электрической передачи на расстояние волны взрыва, причем, судя по примененному методу, передача эта возможна на расстояние тысяч километров…
Но при таком ведении войны на расстояниях, мною указанных, война фактически становится безумием и должна быть упразднена. Подробности я опубликую осенью в мемуарах Академии наук… Опыты замедляются необычайною опасностью применяемых веществ, частью весьма взрывчатых, как треххлористый азот, частью крайне ядовитых.
Историческая реконструкция событий того злополучного дня, выполненная журналистом Лычковским, показывает, что профессор Филиппов еще вечером предупредил домашних о серии важных экспериментов, которые могут затянуться до самого утра, так что просит не будить его минимум до полудня. Частная лаборатория профессора вместе с редакцией возглавляемого им журнала «Научное обозрение» находились в соседнем двухэтажном каменном доме купца Никитина, весьма интересовавшегося научными достижениями и уже много лет сдававшего весь дом Филиппову за чисто символическую плату.
Профессора обнаружил совершенно случайно, увидев приоткрытую дверь лаборатории, редакционный сотрудник. Филиппов лежал совершенно бездыханный на полу рядом с лабораторным стендом, заставленным аппаратурой и химическими ретортами с разнообразными препаратами. Рядом на рабочем столе лежал раскрытый лабораторный журнал с последними записями:
Опыты над передачею взрыва на расстояние. Опыт 12-й. Для этого опыта необходимо добыть безводную синильную кислоту. Требуется поэтому величайшая осторожность, как при опыте со взрывом окиси углерода. Опыт 13-й: взрыв окиси углерода вместе с кислородом. Надо купить элементы Лекланше и Румкорфову спираль. Опыты повторить на открытой безлюдной местности…
Судя по росчерку пера, запись была внезапно прервана и профессор потерял сознание, упав рядом со столом. Экспертное заключение в общем подтвердило подобные выводы, основываясь на положении тела и предметов, разбросанных повсюду. Однако сама причина гибели вызвала много вопросов: так, первое освидетельствование судебно-медицинским экспертом породило странное заключение – «смерть по неизвестной причине». Другой полицейский врач сделал вывод, что смерть наступила «от паралича сердца в результате органического сердечного порока». А после вскрытия появилось официальное заключение о том, что причиной смерти явилось «неосторожное обращение с синильной кислотой». Понятно, что череде подобных противоречивых выводов никто не поверил, тем более что в газетах появлялись все новые и новые версии – от кровоизлияния в мозг и разрыва сердца до самоубийства и случайного отравления.
Однако профессор Филиппов был известен не только как видный деятель науки, но и как теоретик революционного движения марксистского толка. Может быть, именно поэтому все записи ученого, а также приборы и оборудование были конфискованы полицией и бесследно пропали где-то в недрах охранного отделения. Впрочем, журналисты Дмитрий Лычковский и Лина Дорн считают, что следует внимательно отнестись к слухам о причастности к делу сотрудников охранного отделения, появившихся сразу же после загадочной гибели петербургского ученого. И действительно, проникнутый революционными идеями видный физик-химик, все время производящий какие-то пиротехнические опыты, заканчивающиеся взрывами в лаборатории, не мог не заинтересовать жандармское управление. Тем более что и сам профессор Филиппов не делал особого секрета ни из своих политических взглядов, ни из своих исследований, призванных прекратить все военные конфликты в мире методом устрашения. Вполне возможно, что где-то на самом верху охранного отделения были весьма обеспокоены возможной перспективой расширения «бомбистов» с применением «беспроводного переброса динамитных посылок». Ведь никаких гарантий, что плодами исследований ученого не воспользуется какая-нибудь экстремистская революционная организация, подобная левому крылу социал-революционеров, действительно не существовало. Не случайно в редакции «Научного обозрения» часто видели лиц, находящихся под негласным полицейским наблюдением и непосредственно связанных с теми же боевиками-анархистами.
Дать им в руки супероружие для подрыва на расстоянии чего угодно – от экипажа с высочайшими особами до зала заседания Государственного совета было бы непростительно преступным легкомыслием.
Руководствуясь подобными, в общем-то вполне здравыми соображениями, жандармское руководство вполне могло пойти и на крайние меры, используя развитую систему политического сыска, в которой для силовых акций вовсе не обязательно было привлекать кадровых сотрудников Министерства внутренних дел. Вполне достаточно было найти экзальтированного фанатика-кокаиниста, который во имя некой полоумной идеи (например, «не дать в руки кровавых царских сатрапов новое оружие угнетения рабочего класса») мог совершить все что угодно. Впрочем, смертный приговор Михаилу Михайловичу вполне могли вынести и его соратники, которым было хорошо известно презрительное отношение ученого к любым проявлениям бессмысленной жестокости в ходе террористических актов. На прямое предложение передать изобретение для «освобождения рабочих масс» ученый-пацифист вполне мог ответить категорическим отказом.
Уже в наше время было высказано смелое предположение, что профессор Филиппов каким-то образом интуитивно пришел к конструкции некоего прообраза оптического квантового генератора. Причем его лазерный гиперболоид оказался довольно мощным, что подтверждается показаниями подмосковного лесника-рыболова, видевшего, как аппарат ученого расколол громадный валун. Правда, здесь надо иметь в виду, что многие открытия, необходимые для постройки действующего квантового генератора, были сделаны лишь десятки лет спустя. Вообще-то тема лазеров «долазерной эпохи» часто затрагивается в научно-популярной литературе на фоне имени славянского гения Теслы. Впрочем, Тесле приписывают и создание несколько иного типа квантового усилителя электромагнитных волн – мазера.
Разумеется, тайну изобретения петербургского ученого могла бы прояснить его рукопись «Революция посредством науки, или Конец войнам». В последние годы жизни ученый не раз замечал, что в рукописи содержатся «математические выкладки и результаты опытов взрывания на расстоянии». Вначале Филиппов хотел публиковать ее частями в своем «Научном обозрении», но впоследствии отказался от этих планов и решил издать рукопись отдельной книгой. О дальнейшей судьбе этого весьма любопытного труда ходили самые разноречивые слухи. Долгое время считалось, что конфискованные полицией материалы ученого погибли в феврале 1917 г., когда архив Петербургского охранного отделения был сожжен «блатными», вылущенными на волю благодаря всеобщей амнистии Временного правительства.
Заслуживает внимания и версия талантливого литератора Лины Дорн, много пишущей о разных исторических загадках науки. Согласно ее реконструкции событий, уже на следующий день после гибели ученого его вдове нанес визит товарищ (заместитель) главного редактора «Научного обозрения», некто Александр Юрьевич Финн-Енотаевский. Он попросил передать ему все научные материалы Филиппова, находящиеся в семейном архиве, клятвенно пообещав вернуть рукописи через пару дней. Лишь через несколько недель вдова вспомнила об архиве, но Финн-Енотаевский стал ее убеждать, что ему необходимо еще какое-то время поработать с документами, поскольку некоторые из них необходимо подготовить к печати в память о гениальном авторе. Еще через месяц вдова опять обратилась к бывшему коллеге покойного и вдруг получила неожиданный ответ, что архива больше не существует, поскольку его пришлось уничтожить после того, как Александр Юрьевич обнаружил за собой слежку.
Помощи искать было негде, и безутешная вдова обратилась к знакомым журналистам. Те взяли в плотную «разработку» Финн-Енотаевского, и тому пришлось признаться, что самые ценные материалы архива Филиппова уцелели и переданы надежному человеку для публикации за границей. След этого человека теряется в начале 1930-х гг., когда он был арестован на границе при попытке вывести в Германию какие-то секретные чертежи и документы. Впрочем, у нас еще будет повод вспомнить некоторые моменты биографии этого авантюриста, а пока попробуем задаться вопросом: есть ли доля правды в словах Финн-Енотаевского о том, что часть архива Филиппова была переправлена за рубеж, подальше от цепких рук царской охранки?
Обозреватель Дорн приводит отрывок из мемуаров ассистента профессора Филиппова, эмигрировавшего в 1915 г. во Францию, – Всеволода Всеволодовича Большакова:
Здесь, в городе Лафайет, в 1929 г. с грустью оглядываюсь на петербургское прошлое. Будучи с господином Филипповым неразлучным, по мере сил содействующим ему, видя старания его, сомнения, понимаю, что его так злоумышленно оборванная жизнь – следствие наивной неосторожности, ребяческого простодушия, парадоксально уживающихся с чуть ли не божественной мудростью. Мне, филологу, трудно судить о естественной подоплеке вопроса. Но я знаю, что Михаил Михайлович штудировал книгу «Драгоценные и полудрагоценные камни» и в лаборатории, фокусируя на некоторых из них собранные линзами в пучки, идущие в вакууме излучения, заставлял в темноте волшебно источать краски, поражая натуральностью зрелищ составленных им же из геометрически строго ограненных стекляшек копий живописных шедевров… Особенно удался портрет Пушкина. Образ его медленно вращался по ходу часовой стрелки. Где бы ни стоял созерцающий, он получал иллюзию абсолютного объема, мог спутать живое с неживым.
Касательно подрывного аппарата, тут – другое, не могущее не пугать. Тоже не обошлось без лучей, пронизывающих пространство. Лучей разрушающих! Сам Михаил Михайлович не единожды делался их жертвой. Получал ожоговые волдыри, фартук, прорезиненный, на нем охватывался пламенем. Но того, он считал, стоило.
Касаясь трагической смерти профессора Филиппова, Большаков со всей определенностью указывает на убийцу ученого:
Мне доподлинно известно, что грех этот на себя взял Яков Грилюк, студент-естественник Петербургского университета, молодой человек шизофренической натуры, выказывающий себя пацифистом и выбранный охранкой исполнителем этого страшного злодейства. Арестованный, подвергнутый суду и медицинскому освидетельствованию, он погиб от открытой формы туберкулеза в тюремном лазарете. Кровавый шаг, по слухам, подогревали еще и злодеи из официальных кругов, не согласные с независимыми взглядами изобретателя, желающие присвоить его талантливые решения.
Интересно, что в своих воспоминаниях, сосредотачиваясь на мелких деталях и второстепенных событиях, Большаков почему-то совсем не упоминает о пропаже архива своего учителя и неблаговидной роли Финн-Енотаевского в этой темной истории. Лишь в одном месте есть многозначительная фраза о том, что уже на следующий день таинственно исчез еще один сотрудник профессора Филиппова – химик Петр Никодимович Разуваев. Большаков встретился с ним через много лет в Нью-Йорке, и Разуваев кратко поведал о том, что был вынужден срочно эмигрировать из России, чтобы скрыть от охранки несколько незапатентованных изобретений, созданных совместно с профессором Филипповым. При этом в Америку Разуваев стремился вполне целенаправленно, рассчитывая устроиться на работу в знаменитую компанию Эдисона, где можно было воплотить любые самые смелые изобретательские начинания. И действительность превзошла ожидания русского химика. Правда, это случилось не у «короля изобретателей», в котором проницательный Петр Никодимович тут же распознал нечистоплотную личность, а у его вечного конкурента – Николы Теслы. Рассказывая об этом, Разуваев сделал значительное лицо и с таинственным видом намекнул Большакову, что в результате совместной работы с Теслой были сделаны важнейшие открытия, а одно из них «даже ухнуло где-то во глубине сибирских просторов». Когда Всеволод Всеволодович попытался прояснить смысл последнего высказывания, Разуваев только таинственно рассмеялся и быстро откланялся.
Словом, история поспешного бегства ассистентов и коллег Филиппова также состоит из сплошных вопросов. Вывез ли Большаков рукопись профессора или ее копию в США или она попала к Тесле иным путем? Какие «совместные» изобретения привез в Америку Разуваев? И что он имел в виду, намекая на успешное использование разработки Филиппова «на необъятных сибирских просторах»?
Может быть, главная рукопись профессора действительно не была уничтожена и решающий эксперимент, который планировал ученый накануне смерти, удалось провести другому славянскому изобретателю? Ведь сенсационные выводы расследования американских криптологов Бегича и Мэннинга свидетельствуют о том, что предполагаемая дата Тунгусского феномена была задолго известна Тесле, который предварительно планировал серию наиболее мощных выбросов «эфирной энергии» на своем глобальном ретрансляторе в Ворденклифе.
Глава 5. Тунгусское диво
Мне в голову пришла мысль, что если я смогу создать резонансную систему между Луной и Землей, то мощность передатчика может быть незначительной, а энергию из такой системы возможно извлекать колоссальную. Произведя расчеты, какую энергию можно извлечь, я удивился. Из расчета следовало, что энергии, извлеченной из этой системы, достаточно, чтобы разрушить большой город… И только потом, прочитав в газетах о необычных явлениях, я понял, какое страшное оружие создал. Я, конечно, ожидал, что будет сильный взрыв, но это был даже не взрыв – это была катастрофа.
Н. Тесла. Статьи и лекции
На рассвете 30 июня 1908 г. вековое спокойствие сибирской тайги было неожиданно нарушено появлением ослепительно яркого тела, с огромной скоростью летящего по небу. Затмив на несколько секунд солнечный свет и оставив за собой густой дымный след, оно скрылось за горизонтом. Еще через мгновение вблизи фактории Вановара, расположенной в районе реки Подкаменная Тунгуска, взметнулся гигантский столб пламени, хорошо видимый с расстояния до 450 км, образовалось огромное дымовое облако. Катастрофа сопровождалась оглушительными взрывами, которые были слышны в радиусе 100 км. На огромной территории, как при сильном землетрясении, содрогалась почва, дрожали здания, лопались оконные стекла, качались висячие предметы. Колебания почвы были зарегистрированы многими сейсмическими станциями Земли, а воздушная волна несколько раз обошла вокруг планеты…
В.Н. Комаров. Новая занимательная астрономия
Существуют сотни гипотез: метеорит, шаровая молния, обломок кометы, взрыв газа… Говорят о столкновении с черной дырой или антивеществом. И даже о крушении инопланетного корабля. Есть и еще одна версия, совсем невероятная: виновник Тунгусской катастрофы – совершенно конкретный земной человек, ученый, которого одни называли сумасшедшим мистификатором, другие – величайшим изобретателем. Имя его – Никола Тесла.
В. Светцов, Т. Потапова, В. Шувалов. Вековая загадка Тунгуски
Более века не утихают споры вокруг удивительного феномена, произошедшего летом 1908 г. в одной из центральных областей Сибири. Речь, конечно же, идет о знаменитом Тунгусском диве. То лето выдалось не по-сибирски жарким, и в конце июня стояла ясная и сухая погода. Необычное небесное явление первыми заметили жители Минусинского края. В небе с резким хлопком возник ослепительный шар, раздался раскатистый гром. Шар завис в вышине и через мгновение устремился к горизонту в северо-восточном направлении. На своем пути он привлек внимание многих местных жителей, его видели пассажиры знаменитого транссибирского экспресса, который двигался по близлежащему участку недавно построенной Великой Сибирской магистрали.
Анализируя показания очевидцев, более поздние исследователи пришли к неожиданным выводам. Ослепительный бело-голубой болид несколько раз менял направление движения, что необычно для тела, летящего со скоростью несколько десятков километров в секунду. Из последних наблюдений старателей, расположившихся артелью на берегу Подкаменной Тунгуски, выходит, что пролетевший над ними огненный шар ринулся в сторону небольшой речушки Хушмы, притока Тунгуски, впадающей, в свою очередь, в Енисей. У самого горизонта болид на секунду замер над тайгой, и тут же грянул чудовищный взрыв.
Тунгусское диво: метеорит, комета, космический корабль или выброс энергии «глобального резонатора»?
Для старателей наблюдения на этом и закончились, поскольку тут же их накрыла мощная взрывная волна, сметающая все на своем пути. В воду полетели драги, палатки и лошади с людьми. За первым ударом последовали еще один или два, правда, послабее. А вот жители небольшого уездного городка Киренска на реке Лене, хоть и находились почти за полтысячи километров от катаклизма, хорошо разглядели дымовой гриб на закрученной ножке, который стремительно вырос над далекой тайгой. Зная расстояние и рельеф местности, можно было подсчитать, что «шляпка» этого великанского «грибка» должна была находиться на высоте никак не менее двух десятков километров.
Один из главных «наблюдательных пунктов» Тунгусского дива оказался в маленькой охотничьей фактории Вановаре, на каменистом берегу одноименной речки. От места катастрофы факторию отделяло не более 60 километров, поэтому ее обитателям показалось, что огненная вспышка охватила все небо. Впрочем, таежные обитатели, по их словам, даже не успели удивиться «морю небесного огня», поскольку подошедшие взрывные волны сбили всех с ног, разметали жилища-времянки и сорвали тесовую крышу с главного лабаза, где у охотников принимали пушнину. Эту вспышку, в яркий солнечный день залившую огнем безоблачное небо, видели во всех селениях по берегам Подкаменной Тунгуски и даже на знаменитых Ленских золотых приисках, удаленных на сотни километров.
Отголоски таежного взрыва прокатились по Сибири. В ближних селениях были выбиты стекла и разрушены хозяйственные постройки. В дальних звенели оконные рамы и посуда в шкафах, причем напоминающий пушечный выстрел раскатистый гром был слышен на расстоянии чуть ли не в тысячу километров.
Тунгусский феномен зафиксировали тогда еще малочисленные гидрометеорологические станции, разбросанные по всему миру. Их приборы, записывающие атмосферное давление (барографы), зафиксировали воздушную волну, дошедшую до Санкт-Петербурга, Берлина, Копенгагена. Волна достигла другой стороны Атлантики и была отмечена в Вашингтоне, Сантьяго и Буэнос-Айресе. Сохранившиеся записи обсерваторий показывают, что она распространилась из центра Сибири во всех направлениях, а станция в Сан-Франциско зафиксировала ее дважды – сначала с запада и много позже с востока. Более того, даже растеряв большую часть энергии и значительно уменьшив амплитуду, воздушные колебания совершили кругосветное путешествие и через сутки были вторично отмечены в Гринвиче и Потсдаме.
Вывал леса в эпицентре Тунгусского феномена
Такой силы глобальную воздушную волну в европейских обсерваториях наблюдали только однажды: при взрыве кальдеры – верхушки вулкана Кракатау в Юго-Восточной Азии. Тогда в 1883 г. произошло мощнейшее извержение в истории человечества, сопровождавшееся титаническими взрывами, полностью разрушавшими остров, на котором располагался вулкан, и засыпавшее раскаленным пеплом весь архипелаг.
Первоначальные исследования сопровождались множеством загадочных обстоятельств. В частности, не было найдено ни одной воронки, которые обычно образуются при ударе о Землю космических тел, и ни одного осколка. Лес был повален на огромном пространстве в десятки километров, причем направление лежавших на земле стволов указывало направление к центру взрыва. Но именно в центре, где, казалось бы, разрушения должны быть наибольшими, деревья устояли на корню. И только их верхушки и почти все ветви были обломаны таким образом, что создавалось впечатление, будто воздушная волна ударила по ним сверху…
В.Н. Комаров. Новая занимательная астрономия
Кроме воздушной волны Тунгусское диво породило мощное землетрясение, хотя гористая местность и густая болотистая тайга должны были существенно ослабить действие взрывной волны. Тем не менее подземные толчки в радиусе десятков километров сорвали с места чумы эвенков и охотничьи шалаши, а их обитатели были свалены с ног.
Дальнейшие исследования породили теоретические нестыковки. Дело в том, что удар тысячетонного метеорита, а именно об этом говорили визуальные наблюдения, должен был вызвать совсем иное землетрясение и другие звуковые эффекты. Как бы там ни было, а расчетная масса болида должна была в тысячи раз превышать массу самых крупных известных метеоритов. Колоссальная масса и скорость приземления должны были привести к образованию грандиозного кратера, если не разлома земной коры. Невиданную «энергонасыщенность» Тунгусского феномена подтверждают и мощные сейсмические колебания, которые были отмечены на сейсмостанциях Санкт-Петербурга, Москвы, Ташкента, Иркутска, Тбилиси и Западной Европы. Правда, в отдаленных регионах сейсмографы зафиксировали лишь незначительное смещение почвы, буквально на доли миллиметра, но тут важен сам факт наличия сейсмических волн.
Вся история Тунгусского дива неразрывно связана с именем замечательного ученого Л.A. Кулика, который организовал исследование места падения неизвестного тела. Первая специализированная экспедиция направилась к эпицентру взрыва в 1927 г. под эгидой Академии наук СССР. Исследования были продолжены в полевые сезоны 1928 и 1930 гг., а в 1938 г. была проведена аэрофотосъемка района падения метеорита.
Леонид Алексеевич в 1920-е гг. возглавлял Метеоритную экспедицию при Ленинградском минералогическом музее Академии наук. Как-то он разыскивал в старых газетах и журналах сообщения о падении «метеоритных тел», и неожиданно ему на глаза попался календарь за 1910 г., где сообщалось о падении 17 (30) июня 1908 г. около города Канска, близ разъезда Филимоново, некого «великанского метеора», вызвавшего обширные таежные пожары. В ходе очередной «метеоритной» экспедиции Кулик тщательно обследовал данный район, но из-за неверных координат (журналисты переврали) ничего не нашел. Тем не менее ученому удалось собрать свидетельства очевидцев, которые подтверждали факт появления огромного болида в 1908 г. Место его падения лежало в стороне, где-то в бассейне реки Огнии, впадающей в Ванавару – приток Подкаменной Тунгуски. По возвращении в Ленинград Леонид Алексеевич тут же подал заявку на организацию экспедиции к месту падения Тунгусского метеорита, но директор Минералогического музея академик Ферсман нашел ее малообоснованной и не поддержал инициативу Кулика.
В сложившейся ситуации Леониду Алексеевичу не оставалось ничего иного, как продолжить архивные поиски по сбору доказательств реальности Тунгусского дива. Вскоре удача улыбнулась ученому, и он раскопал экспедиционные отчеты С.В. Обручева, видного геолога, впоследствии члена-корреспондента АН СССР, награжденного Сталинской премией за открытие на северо-востоке Сибири оловянных месторождений.
Сергей Владимирович был одним из трех сыновей знаменитого географа-путешественника, автора замечательных научно-художественных книг «Земля Санникова» и «Плутония», академика Владимира Афанасьевича Обручева. Похоже, что именно он и директор Иркутской обсерватории А.В. Вознесенский раньше других ученых побывали на Подкаменной Тунгуске. В той геологической экспедиции Обручев-младший и натолкнулся на следы Тунгусского взрыва. Ученым удалось установить точные координаты вывала леса, определить его направление, сделать эскизный план местности и провести тщательные поиски остатков метеорного тела. Остатков болида не нашли, но обнаружили несколько заболоченных выемок среди выгоревшей тайги, которые могли оказаться возможными следами Тунгусского дива. По возвращении в Иркутск Обручев и Вознесенский долго анализировали полученные данные и даже сопоставили с ними сейсмологические наблюдения июня 1908 г. К их немалому удивлению, координаты очага землетрясения, зафиксированные в день падения Тунгусского метеорита, полностью совпали с только что сделанной картографической съемкой места катастрофы.
Почему же этим важнейшим результатам так мало уделялось (и уделяется!) внимания в последующих описаниях Тунгусского феномена? Дело, наверное, в конкретных выводах, которые сделал ученый из своих исследований и которые полностью расходились с последующей кометно-метеорной версией. Имея блестящее образование, полученное на физико-математическом факультете Санкт-Петербургского университета, профессор Обручев предположил, что тут имело место какое-то неизвестное проявление атмосферного электричества. Ведь и характер высотного взрыва, и выжег леса, и полное отсутствие метеоритных осколков очень мало напоминали следы падения гигантского болида. Одно время Сергей Владимирович даже пытался отстаивать свою крайне необычную точку зрения, но, встретив резкую критику астрономов, оставил бесполезную дискуссию, впрочем, до конца своих дней оставаясь уверенным в правоте «электрофизической» природе Тунгусского дива.
Между тем Кулик продолжал сбор сведений, и вскоре ему удалось найти любопытные сведения в этнографическом отчете профессора И.М. Суслова, возглавлявшего Красноярский комитет народов Севера. Опрашивая тунгусов, кочующих в районе, он опубликовал много интересных показаний очевидцев:
Недалеко от места взрыва находилось стойбище эвенка Ивана Петрова, который вместе со своей женой Акулиной и напарником Василием Охченом проводил здесь выпас оленей и занимался охотой. В это роковое раннее утро все они мирно спали в своем чуме, когда вдруг раздался страшный грохот и их чум… взлетел на воздух. Все оленеводы попадали на землю, при этом Иван ударился о дерево, сломал руку и от потрясения надолго лишился дара речи.
Оглянувшись, оленеводы к своему ужасу увидели, что вековая тайга вокруг их былого стойбища исчезла! Вместо нее они обнаружили дымящуюся и местами горящую пустыню с вывороченными и поваленными кедрами, соснами, лиственницами… Тщетно пытались они обнаружить хотя бы одного живого оленя из своего полуторатысячного стада.
Проснулись от сильного толчка, стали вылезать из мешков, встали… почувствовали второй толчок, попадали на землю… услышали шум, «кто-то гремел и стучал в чум»… и лишь после всего этого произошел взрыв: внезапно стало светло, раздались громовые удары и налетел вихрь.
Проснулись как от далекого выстрела… услышали свист, напоминавший полет стаи птиц. Почувствовали второй, более сильный толчок и попадали на землю; было слышно, как падал лес… раздался очень сильный удар грома.
Завыли собаки, заплакали дети… кто-то стал стучать в землю под чумом и качать его… «кто-то сильно стал стрелять из ружей»… Далее идут, вероятно, уже последствия взрыва: сильный толчок в землю, сваливший очевидцев с ног… новый сильный толчок… сильный гром… вихрь, валивший деревья.
В конце 1926 г. Кулик, заручившись поддержкой академика Вернадского, предоставил исчерпывающее обоснование на базе собранных материалов для организации целевой экспедиции в район Подкаменной Тунгуски. В конце концов Академия наук утвердила план полевых изысканий на 1927 г., и в январе начались сборы, а уже в начале февраля Кулик во главе маленького отряда отправился поездом а Тайшет. Далее экспедиция двинулась конным ходом в направлении ангарского поселка Кежмы, а оттуда уже к фактории Ванавара. Здесь Кулик после долгих расспросов выяснил, что «проклятое место», где «упал стремительный огонь и гром», находится где-то к северу, вблизи одной из оленьих троп. Напрямую, если верить карте, это в 60 километрах, а по извилистой тропе получались все сто, да и на лошадях туда нельзя было добраться из-за глубокого снега.
Место взрыва пользовалось дурной славой у местного населения, и когда Леонид Алексеевич только начал расспрашивать местных жителей, он еще смог кое-что узнать, но затем вокруг экспедиции поползли разные слухи, и аборигены неожиданно категорически отказались говорить. И лишь когда с помощью «огненной воды» удалось завоевать некоторое доверие местных жителей, те рассказали, что после того, как «река огня упала на тайгу», «через одну луну» над пожарищем видели еще один «метеорит». Этот «сын большого огня» был размером «с большой чум», «круглый и серебристый, как полная луна на небе». Он переливался «волнами холодного красного и желтого огня, как угли в костре». Этот странный «малый огонь» сгустился в самом центре поваленного леса, где находились два местных охотника-тунгуса. Один из них как завороженный двинулся к огненному шару и, не доходя нескольких шагов, вдруг рухнул как подкошенный. Его товарищу удалось сбросить с себя оцепенение и убежать, хотя через несколько мгновений сзади грянул ужасный взрыв и в спину беглеца ударила «воздушная дубинка», сбив его с ног и лишив сознания.
