Текст книги "Человечье сердце (СИ)"

Автор книги: Олег Верещагин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

   – Я же тебе сказал. А потом даже предложил тебе деньги...

   Девчонка схватилась ладонями за обе щеки. Нараспев проговорила:

   – Ну-ты-об-ра-зеееец... А если у меня есть парень? А если я не хочу? А если ты мне не нравишься? И при чём тут деньги?

   – Я тебе нравлюсь, – буркнул Сашка. – Это видно.

   – Теперь – уже нет... не очень. Меньше, чем сначала, – сердито сказала девчонка. – Ну ты и правда фрукт, животные – и те сначала хоть обнюхают друг друга, покувыркаются там...

   – Мне не нравятся такие игрушки, – пояснил Сашка. Русана вздохнула:

   – Мда. Мы на разных языках говорим... Ва-аб-ще! Во-первых, мне четырнадцать и я ещё ни разу ни с кем сексом не занималась. Во-вторых, предлагать за такое деньги – значит... ну я не знаю, представь себе, что твоей матери предложил деньги, чтобы, как ты говоришь... трахнуть её – представил? В третьих, у меня сейчас нет парня, но я ни за что не лягу с тем, кого не люблю, а тебя я не люблю, хотя ты мне и правда нравишься. Даже теперь. В четвёртых, секс в жизни не самое важное.

   Сашка пожал плечами. С этим он, наверное, был согласен – секс был приятным делом, но не настолько, чтобы из-за него забывать всё остальное. А прочее он не очень понял... хотя слова про мать его почему-то глубоко царапнули. Мальчишка проводил взглядом наконец-то двинувшегося дальше скиутта и уныло сказал:

   – Ладно, я пойду. Прости, если я тебя обидел,

   Он смущённо убрал деньги и собирался на самом деле уйти, но Русана поймала его за локоть:

   – Ты тоже извини, что я тебя треснула, – в её голосе было искренне раскаянье. – Ты ведь, наверное, долго жил среди Чужих. Я должна была сразу понять... – она вздохнула: – Мы помогаем в миссии, ну, в смысле, мы – пионеры, – она непонятно коснулась красного галстука. – Такого насмотришься... могла бы и догадаться про тебя. Просто понимаешь, у нас так не делают. Это нехорошо. Некрасиво.

   Сашка всё ещё не понимал, почему. Вслух он это выразил глубокомысленным:

   – Странная планета – Земля.

   – Не знаю, я никогда не была, – улыбнулась Русана. – Я родилась на Сапфире, потом была на Надежде в эвакуации, а сейчас мы всей семьёй тут живём. И работаем. Мой отец – один из ксенологов миссии, майор Трофимов.

   Сашка еле-еле сумел сохранить внешнюю невозмутимость. Он с трудом удержался от желания жалко оглядеться и просто-напросто сбежать. На своего отца, впрочем, красивая Русана не очень-то походила.

   – Тогда давай просто зайдём в кафе и поедим, – предложил он. – Я ничего... такого говорить не буду, я просто сам уже давно хочу есть, а тебя накормлю в качестве извинения. Но думать про секс с тобой я всё равно буду, – честно закончил он.

   Русана опять засмеялась. Весело глядя на мальчишку, заключила:

   – Это не Земля странная, это ты странный! Послушай... когда я была в младших классах – мальчишки иногда дёргали меня за косу. Можно теперь я тебя дёрну? Такой случай для запоздалой мести...

   – Дёргай, – Сашка готовно повернул голову. Девчонка слегка потянула его за косу (он ожидал и правда рывка) и задумчиво сказала:

   – Я думала, они жёсткие, а у тебя волосы мягкие. Ты смешной с косой... – и тут же без малейшего перехода продолжала: – Если ты правда хочешь есть, могу накормить. Я не люблю ходить в кафе. Верней, не не люблю, а – странно. Сидишь и удивляешься, что тебе за какие-то там деньги приносят настоящую еду.

   – А как же иначе? – удивился Сашка.

   – У нас ещё недавно за деньги ничего почти нельзя было купить. Карточки везде были, – пояснила Русана. – Я теперь всё время боюсь, что, если еду продавать за деньги, то вдруг её всем не хватит? Смешно, правда?

   Разговор опять был непонятным. И Сашка, которому не было смешно, сменил тему:

   – А если не в кафе, то где?

   – Тут не очень далеко живёт мой дядя, я иду к нему и там собираюсь поесть, – Русана понизила голос, – только он немного странный. Меня к нему время от времени подсылают, чтобы я его уговорила вернуться на Землю, а он не собирается. Хотя вся наша семья просит.

   – Почему? – невольно тоже понизил голос слегка озадаченный и опять ничего не понявший Сашка.

   – Он воевал с начала войны... служить вообще до неё начал. Даже в плен попадал, но сбежал. Потом во время отступления остался на Зелёном Шаре и партизанил, дальше снова в армии был и на Сельговии его контузило. Когда он выздоровел, в армию опять его уже не взяли и он очень обиделся. Поселился тут, открыл магазинчик – и... в общем, ты не удивляйся ничему, хорошо? Или, если хочешь, вообще можешь со мной не ходить... – Русана явно собиралась добавить ещё что-то, но Сашка поднял ладонь:

   – Не-нет-нет. Теперь не отговаривай. Дядя – так дядя.

   Он и правда очень обрадовался, что может пойти с этой девчонкой. И ощутил, что и Русана рада тоже. Сашка подумал, как и обещал, про секс – и...

   ...и, мысленно поёжившись, выбросил это из головы.

   Стало почему-то противно...

   ...Надпись над скруглённой поверху дверью, выделявшейся чёрным силуэтом в раскалённой белой стене сразу за поворотом в неприметный тупичок, Сашку, если честно, удивила – он даже перечитал её, решив, что неправильно понял русские буквы. Нет, надпись была та же самая, что и с первого раза -

БИБЛИОТЕКА НЕНАПИСАННЫХ КНИГ

   Русана толкнула дверь (внутри звякнул колокольчик) и шагнула явно вниз. Сашка вошёл следом, пригибаясь и осматриваясь (слова о странностях и контузии его насторожили).

   Небольшая лесенка вела в кондиционированную прохладу, пахнущую какими-то травами. Сашка даже не сразу сообразил, что под потолком на чёрных жердях и вправду висят травы – здешние редкие, сухие, на вид почти безжизненные, но сильно пахнущие. Посреди помещения в неярком свете нескольких длинных ламп, подвешенных вдоль стен, искрился и переливался, что-то бесконечно бормоча хрустальным голоском, поющий фонтанчик – точная копия замковых фонтанов мёртвой планеты Круот, места паломничества любителей загадок и странностей со всей Галактики. У стены напротив входа виден был широкий большой стол, на нём стоял компьютера и лежала гитара, а за самим столом кто-то вроде бы сидел; Сашка не понял толком, кто, потому что поразился.

   Всё остальное пространство комнаты занимали книги.

   Они стояли и лежали на стеллажах вдоль стен, освещённые теми самыми лампами. Это были напечатанные книги, не электронные – Сашка раньше никогда и нигде не видел даже десятка таких книг вместе, рядом, а тут их были, наверное, тысячи. Мальчишке захотелось их рассмотреть поближе, но его остановил раздавшийся в помещении негромкий, но отчётливый мужской голос:

   – Племянница, кто тот звёздный странник, которого ты привела под мой кров?

   Сашке снова показалось, что он неправильно понимает русский язык. Но Русана совершенно непринуждённо отозвалась:

   – Это Саша, мой знакомый... новый. Он меня просто провожает.

   – Привет тебе, звёздный странник, – сказал сидевший за столом мужчина и поднялся.

   Теперь Сашка видел его хорошо. Землянин был рослый, плечистый, жилистый, на вид – лет тридцати, а значит – от тридцати и до, может быть, ста. Узкое лицо, покрытое прочным загаром, украшала странная, маленькая, выдвинутая вперёд светлая бородка без усов. Довольно длинные и при этом совершенно седые волосы падали почти до плеч. Лёгкая клетчатая рубашка с подкатанными выше локтей рукавами (на левом запястье – большие золотые часы) была забрана в перепоясанные широким ремнём с висящим на нём ножом светло-синие штаны, которые, в свою очередь, уходили в высокие ботинки на шнурках. Большие, слегка словно бы выцветшие глаза рассматривали Сашку с непонятным интересом.

   – Здравствуйте, – произнёс мальчишка на русском самое нейтральное из приветствий. – Как вы узнали, что я звездолётчик?

   – А ты звездолётчик? – мужчина вышел из-за стола, сделал приглашающий жест.

   – Ну вы же сказали... – растерялся Сашка.

   – Звёздному страннику не обязательно быть звездолётчиком... – мужчина задумался и поправил себя: – Но да, в наши дни чаще всего так и бывает. Это проще всего.

   – Я приготовлю обед, – деловито сказала Русана, – потом позову вас... Да, дядя Олег, тебе передавала привет тётя Маруся...

   – О три хрустальных свода Маардона, она ещё жива?! – с неподдельным ужасом спросил хозяин странного магазина. – Хотя... я должен был догадаться, что такой мелочи, как галактическая война, недостаточно для того, чтобы угробить эту гарпию, это фамильное проклятье...

   – Ох, – вздохнула Русана, направляясь куда-то за стеллажи. Оттуда раздался её голос: – Какие-то полчаса!

   Дядя Олег проводил её взглядом, потом обернулся к Сашке и значительно ему сказал:

   – Нет, нет и нет. Им не удастся меня заманить. Напрасные старания.

   – На Землю? – уточнил Сашка, немного насторожившись. – А... э... простите, это такое страшное место?

   – Ужасное, пока там живёт моя тётка, – убеждённо ответил мужчина, направляясь обратно к столу. – Да ты проходи, садись... хотя бы вон туда.

   Только теперь Сашка разглядел, что возле стеллажей расположены тут и там небольшие скамеечки. Он, не чинясь, уселся на первую попавшуюся, а дядя Олег, вновь устроившись за столом, передёрнул плечами:

   – Жуткие воспоминания детства. Тридцать три года прошло, а я отлично помню, как тётя Маруся неутомимо бежит вровень с набирающей скорость машиной и кричит на весь посёлок: «Зайчик мой, не забудь менять трусики каждую неделю, я положила тебе запас в розовую коробочку с Винни-Пухом!» Когда я был в плену у джаго, то во сне увидел те незабываемые минуты. Проснулся с воплем и плакал от радости, поняв, что я всего лишь в камере...

   Сашка прислушивался, если честно, с интересом. Дядя Олег не казался просто болтуном – болтунов, принадлежавших к разным расам, Сашка навидался в жизни немало и отлично умел их различать с теми, кто болтать-то болтает, но кому есть, что сказать. Как этому землянину. Такие ещё нередко болтают, чтобы не проболтаться, кстати...

   – Так вы из-за неё не возвращаетесь? – если честно, он не собирался ничего спрашивать, но вдруг ощутил настоящий интерес.

   – Ну, как сказать... – дядя Олег задумчиво посмотрел в потолок. – Видишь ли, звёздный странник, – медленно продолжал он, – я не был на Земле двадцать восемь лет. С тех пор, как меня после окончания кадетки отправили на Надежду и в полёте я узнал, что началась война. Раза три или четыре выпадали оказии, но я как-то так и не собрался, – в его голосе больше не было иронии. – Потом не стало и оказий. А сейчас я и правда просто боюсь. Боюсь, что увижу не то, что помню, – он усмехнулся и спросил: – Ты собираешься быть постоянным знакомым Русанки, звёздный странник? Если нет – то я и дальше стану болтать. Ты улетишь и наш разговор так и развеется в межзвёздных пустотах. А если да – то мне лучше придержать язык. Иначе лет через ...цать я рискую услышать от внучатых племянников историю, которую рассказал им папа – как дедушка Олег раскрыл душу перед мальчишкой, зашедшим с улицы.

   Сашка вдруг ощутил, что краснеет. Он поспешно задрал голову, пробежал глазами по названиям на корешках (они были на разных языках, в основном – Сашке незнакомых, и стояли то ли в полном беспорядке, то ли в порядке, известном лишь хозяину).

   – А у вас магазин или всё-таки библиотека? – спросил Сашка.

   – Я сам время от времени пытаюсь понять, но пока не преуспел, – сообщил дядя Олег. – Каждый вечер тут, вот на этих скамейках, собирается с десяток существ разных рас, которые потеряли часть себя и пребывают в уверенности, что им есть, что сказать остальным, но на это нет времени. Я великодушно предоставляю им кров и возможность поговорить, а иногда сам принимаю участие в этих разговорах. Иногда они уносят отсюда книги и забывают вернуть. Иногда приносят другие и забывают забрать. Впрочем, тут часто бывают и те, кто книги покупает – но вот они меня как раз не интересуют.

   «Значит, у вас что-то вроде клуба?» – хотел спросить Сашка, но не осмелился. Он осторожно снял с полки одну книгу – в покоробившемся переплёте, на обложке которого по серо-жёлтой степи шли высокий мужчина в чёрной форме, с автоматом, а рядом с ним – мальчишка в шортах и майке, державший в руке сандалии. От названия сохранилось только «...ни», а фамилию автора совсем было не разобрать. Но на развороте Сашка прочитал, что книга называется «Грани», а автора звали Алексей Шепелёв. Листы книги были пожелтевшими, казались хрупкими, как тонкая кость.

   Книга была старой. Наверное, нескольковековой. Сашка ощутил вдруг, что у него шевелятся волосы на голове при мысли, через сколько рук (и не на одной планете!) прошла эта, в сущности, примитивная прошивка страниц в истасканной обложке.

   А ещё – ему захотелось эту книжку прочитать.

   Он ощутил на себе взгляд дяди Олега – и сердито поставил книгу на полку, посмотрел в ответ – вызывающе. И услышал:

   – Можешь взять её и прочесть. Потом вернёшь, если будет время и если захочешь.

   – Я... может быть – потом, – скомканно ответил Сашка, теряя запал. Решительно добавил: – Я, наверное, зайду ещё.

   – И принесёшь ещё одну ненаписанную книгу, – сказал дядя Олег. Мальчишка изумился, поняв вдруг, что странноватый землянин имел в виду и сообразив неожиданно, что это – правда.

   – Я скорей... да – брошюрка, – ответил он, вспомнив слово. – И не интересная.

   – Кокетничать могут себе позволить девушки, и то – не очень умные или очень влюблённые, – наставительно ответил дядя Олег. – А о книгах судят читатели... Русана, что там с едой?! – повысил он голос. В ответ не донеслось ни звука, хотя отголоски готовки Сашка отчётливо улавливал. – Вот так, – философски заключил дядя Олег, дотянулся до гитары, перебрал струны – и, сразу, без подготовки, подыграв себе маршем, пропел сильным, глубоким голосом:

   – Пройдя сквозь тьму

   навстречу смерти,

   Мы в битвах грозных

   полегли,

   Но видели мы в миг

   последний

   Холмы зелёные

   Земли... (1.)

   1.Генри Каттнер и Кэтрин Мур. «Песня Слепого Барда»

   – Вы всё-таки хотите вернуться на Землю, – сказал Сашка тихо.

   – Хочу, – ответил дядя Олег, глуша струны гитары небрежным хлопком и неожиданно бережно откладывая её на стол. – Но и остаться здесь я тоже хочу... Послушай, звёздный странник, у тебя есть друзья?

   – Да, – твёрдо ответил Сашка.

   – А есть такие друзья, которых больше нет?

   На этот раз Сашка не спешил с ответом. Но, мыслью пройдя шаг за шагом всю свою не такую уж длинную, в основном – тяжёлую и нередко страшную жизнь – ответил так же уверенно:

   – Да. Есть и такие.

   И вдруг радостно задохнулся, поняв, что ошибался совсем недавно – были и такие. Даже если он, маленький, смертельно испуганный и глупый, этого не понимал. Он сохранил имя и родной язык – немало в испытаниях прошлого – благодаря именно им, этим друзьям.

   – Нас было двести в том выпуске – предпоследнем перед войной, – сказал дядя Олег. – Двести кадетов Его Императорского Величества, двести парней из тяжёлой пехоты. Грозненская кадетка. Пять лет вместе, бок о бок, в одном из самых красивых мест Земли – в кавказских горных лесах. Год после войны я искал тех, о ком ничего не знал. Большинство – погибли ещё во время войны. Или пропали без вести, что синонимично. Год я искал, Саша. И понял, что я – один. Больше никого не осталось. Понимаешь? Можно сделать всё, что угодно, только не вернуть сто девяносто девять. Можно прилететь на Землю, приехать в Грозный, войти в школу, где полно мальчишек в родной форме. Но изо всего нашего курса это могу я один. Остальные если и возвращаются – то молча и незримо. А если это так – зачем куда-то лететь? Говорить с ними – такими – я могу и здесь. Для них больше нет ни времени, ни пространства.

   – Я боюсь своего прошлого, – сказал Сашка. Заставил себя не прятать глаз и не умолкать. – Сегодня мне предложили его вернуть. Хотя бы в виде памяти. Но я побоялся сделать это прошлое доступным для чужих людей.

   – Ты был в миссии? – очень обыденно спросил дядя Олег. Сашка сохранил самообладание и не вскрикнул: «Откуда вы узнали?!» Он просто ответил:

   – Да.

   – Я так и подумал. В этих краях сейчас, после войны, встретить землянина-звездолётчика твоих лет – редкость. И, если такое произойдёт, он будет одет в форму. Зря ты назвал себя «брошюркой», Саша. Роман – роман страшный и захватывающий, печальный и кровавый, роман с, похоже, хорошим концом, хоть ещё и далеко не дописанный до этого конца.

   – Перестаньте, – буркнул Сашка, чувствуя, как загораются уши.

   – Мужчиныыы! – послышался зов Русаны. – Есть идите!

   Дядя Олег поднялся снова и подмигнул Сашке:

   – Пошли?..

   ...Кухня-столовая, располагавшаяся за дверью, открывавшейся за стеллажом около стола, выглядела аккуратной, но мало используемой. Очевидно, у дяди Олега была нередко встречающаяся среди одиноких мужчин черта – он предпочитал есть не дома. Однако сейчас кухня была оживлённой (если так можно сказать о комнате!) и полной вкусными запахами.

   На столе, на большом блюде, дымилась гора оранжевого от приправ риса (Сашка знал это зерно, оно росло на многих планетах), понизу обложенного золотистыми от поджарки кусками белого мяса. В глубокой миске лежали горкой какие-то непонятные штучки, кажется, политые маслом моллюски без раковин, коричневато-чёрно-оранжевые. На тарелке – полукруглые ломти тёмного, плотного и ноздреватого хлеба (а вот такого Сашке ни есть, ни даже видеть не доводилось). В три высоких стакана была разлита, кажется, просто холодная вода. Три разномастных, но удобных стула выстроились по сторонам.

   Дядя Олег сел первым, и, очевидно, это имело какой-то смысл, потому что Русана (а следом за нею – и Сашка) дождалась, пока старший сядет и возьмётся за вилку. Сашка ещё не успел устроиться, а Русана спросила строго:

   – Ты руки мыл?

   – Нет, племяшка, – печально, но без малейшего раскаянья и не проявляя никакого желания идти мыть руки, ответил дядя Олег. Русана смутилась и пробормотала:

   – Я это Сашке...

   Сашка уже успел снять перчатки и его руки производили странное впечатление – сильно загорелые первые фаланги пальцев и абсолютно белое всё остальное.

   – У него и так чистые, – снова ответил дядя Олег. Немного странным тоном. Сашка подумал и взялся за вилку, решив, что на подколки девчонки лучше не отвечать, потому что они сами по себе говорят ой как о многом. Но уже через минуту он нарушил молчание, совершенно искренне сказав:

   – Как всё вкусно!

   – Я же тебе и говорил, – поддержал дядя Олег, – бери её замуж и вези отсюда. И тебе приятно, и она уймётся и я наконец покой обрету.

   Мальчишка и девчонка одинаково гневно воззрились на спокойно едящего мужчину.

   – Ты правда ему так сказал?!

   – Когда вы такое говорили?!

   Переглянулись и не выдержали – начали смеяться.

   – Дядь Олег, а правда Сашке коса идёт? – спросила Русана, ухитряясь одновременно жевать и говорить совершенно внятно. – Мы с Алиной, правда, его сперва за девчонку приняли.

   «Далась ей моя коса,» – гордо подумал Сашка и решил всё-таки после ужина проделать эксперимент. В крайнем случае, даст опять по физии. Но почему-то казалось – нет, не даст. Он поймал взгляд тут же отвернувшейся Русаны и утвердился в своём решении.

   А ещё кое-что загадал. Пусть это будет последней проверкой. Он и так уже почти решился после странного короткого разговора с дядей Олегом, ну вот и если...

   ...Уже заканчивали есть, когда в магазине звякнул колокольчик и дядя Олег тут же, даже не поблагодарив, «снялся с якоря». Впрочем, Русана, похоже, не ждала благодарностей. Она предложила добавки, но Сашка и правда наелся до отвала и отказался, встав из-за стола и сообщив ещё раз, что всё было очень вкусно.

   – Ты иди, – сказала девчонка, тоже поднимаясь, – я посуду помою.

   Русана шагнула мимо стола к мойке, над которой торчали изогнутые блестящие краны, но Сашка, задержав дыхание, чуть подался вперёд и, поймав глазами – глаза, крепко поцеловал девчонку в мягкие, сухие, чуть шершавые от здешнего небесного жара губы. Русана смешно фыркнула носом, напряглась струной... и ответила на поцелуй.

   Какое-то время они целовались у стола, обняв друг друга – сами не заметили, как это произошло, Русана обнимала Сашку за шею, водя пальцем по ложбинке внизу затылка, он её – за пояс, если честно, борясь с желанием запустить руки под юбку и утешаясь этими поцелуями. Потом девчонка отстранилась и выдохнула, округлив глаза:

   – Ух.

   Сашка не отпускал её, молча разглядывая. Русана протянула руку, дёрнула его за косу, поцеловала ещё раз – быстро подавшись вперёд, потом попросила-приказала:

   – Отпусти.

   Сашка разжал руки.

   – Расскажешь мне потом о себе? Чтобы я всё знала, раз уж мы так, – попросила она и чуть помрачнела: – Или ты больше не...

   – Я ещё приду, – поспешно сказал он, обещая это второй раз за час второму увиденному впервые сегодня человеку. И еле удержал на языке слова «я вообще полечу на Землю!», потому что тут надо было теперь многое решить заново, а ещё кое-что – скорректировать серьёзно.

   Но в любом случае – последняя проверка удалась...

   ...Посетителя в магазинчике уже не было. Дядя Олег снова сидел за столом, наигрывал на гитаре и молча кивнул Сашке в ответ на «до свидания».

   Мальчишка обернулся у самой двери, уже взявшись за изогнутую, неожиданно холодную металлическую ручку.

   Ряды книг на полках словно бы смотрели вслед.

   И в этот момент дядя Олег словно бы именно для него, Сашки, негромко пропел куплет незнакомой песни:

   – «Магеллан» – это не фамилия, это званье.

   И не звание даже – пожизненный статус твой.

   Будет вечное многолуние магелланье

   Над седою адмиральскою головой.

   А пока – гуляй на ярмарке в полугаме,

   Доставай заморские чоботы со столба...

   ...Напугать Судьбу не так уж и трудно, парень -

   Не из храбрых злая пакостница Судьба.

   Сашка вышел на улицу, где уже начинался вечер и на ясном, как всегда, небе здешний долгий закат расплескал всю палитру живых, фосфоресцирующих красок.

   Да, это всё-таки верно. Она не из храбрых. А комиссия работает круглосуточно.

   Сашка это помнил.