Текст книги "Похорони мечту (СИ)"

Автор книги: Олег Бондарь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Что было до этого, и каким образом ему удалось преодолеть ужасающее недавно расстояние, оказалось вычеркнутым, словно нечто лишнее и ненужное. Но, по-видимому, путь дался нелегко. Руки в царапинах, вероятно, какую-то часть довелось преодолевать ползком, шапочка потерялась, под курточкой и в штанах полно снега…

Вот и заветный вытоптанный пятачок с черным пятном растаявшего снега. Здесь он грелся у импровизированной печки, которая также потерялась неведомо где.

Но не это главное.

Он таки добрался!

Сейчас глотнет водочки, закусит колбаской, а там что-нибудь да прояснится. Должны же быть светлые пятна в затянувшейся темной полосе…

Луна уже завершала обход и склонялась к горизонту. Скоро она исчезнет, и остаток ночи придется коротать в полной темноте. Хорошо хоть рядом с автомобилем, а не в глухой степи или, что еще хуже, в так напугавшей мертвой деревне…

Настроение было почти радостным, когда протянул руку, чтобы открыть дверцу машины. Он уже коснулся холодного металла, осталось лишь потянуть на себя ручку, когда темная тень заслонила небо с уплывающей луной, и что-то тяжелое свалилось на плечи. От мягкого чувствительного толчка Игорь, словно мячик, отлетел назад, свалился на спину, несколько раз перекувырнулся, и лишь чудом не скатился обратно на дно оврага.

Первое, что увидел: оскаленную пасть с выпирающими наружу белыми клыками и свесившимся набок языком. Далее – лохматую морду, торчащие уши и темную бездну глаз, словно пытающихся загипнотизировать.

Может, собака?

Раздавшееся рядом громкое и протяжное «Вау-у-у-у» развеяло последние сомнения.

Вот и все… Сейчас эта серая скотина перегрызет мне глотку. Затем, учуяв запах свежей крови, набросится вся свора. Разорвут тело на части, растащат обглоданные кости по всей округе и никто никогда их не найдет… А, может сожрут вместе с костями… Ведь зимой волки голодные и не брезгуют ничем, даже полевыми мышками…

Игорь уже видел, как куски его плоти исчезают в черных провалах ненасытных глоток, почти не пережеванные сваливаются в желудок, перевариваются… А дальше…

Но волк почему-то не спешил. Он все так же внимательно всматривался парню в глаза и, удивительно, Игорь не чувствовал в его взгляде агрессивности. Наоборот, от хищника исходило некое успокоение, как будто он и в самом деле проводил сеанс гипноза.

А почему бы и нет?

Удавы ведь гипнотизируют кроликов… Разве волки не могут поступать так же? Своеобразный акт милосердия… Нечто, вроде анестезии, чтобы не так страшно было умирать…

Только, почему он медлит?

Ведь я уже готов…

Не сопротивляюсь, и не собираюсь этого делать… Не потому, что не могу… Просто, не хочется…

Зачем?

Ведь исход предрешен…

А быть покорным и безропотным, оказывается, тоже приятно…

Игорь действительно ощущал нечто вроде сексуального возбуждения, и уже с нетерпением ожидал, когда клыки сомкнутся на его горле. Ему хотелось почувствовать боль, он жаждал ее. Он наслаждался ею мысленно. Представлял, как зубы хищника медленно пронзают кожу, с восторгом слышал хруст костей и булькающие звуки вытекающей крови. Вот только, сможет ли он ощутить все наяву? Обидно будет, если умрет сразу и не успеет насладиться собственной смертью…

Давай же, рви, терзай!..

В какой-то миг он готов был сам наброситься на зверя, чтобы спровоцировать его действия. Но сразу же отказался. Испугался, что разъяренный волк быстро его прикончит, не позволив прочувствовать всей глубины момента. Да и мысль, что в ожидании смерти также присутствует нечто волнующее и приятное, показалась здравой.

Он попробовал просмотреть свою жизнь, говорят, в минуты смертельной опасности такое возможно, но ничего не получилось. Прожитое казалось слишком пресным и неинтересным по-сравнению с величием свершающегося.

В какой-то миг промелькнуло лицо любимой девушки, и тоже не задержалось. Исчезло, словно бледная тень, беспомощная и ненужная.

Какая девушка?

Какая любовь?

Что это такое, вообще?

Только сейчас он понял, в чем заключается истинный смысл жизни. В ее завершающем моменте! Именно он является пиком доступных радостей, и именно ради него человек вынужден влачить жалкое существование…

Волчья морда, казалось, прочитала мысли, ухмыльнулась и исчезла. Теперь над головой было только небо с крохотными огоньками далеких звезд.

Разочарование оказалось столь сильным, что Игорь заплакал. Навзрыд, словно маленький ребенок. Он приподнялся на локтях, чтобы увидеть, куда делся избавитель? А тот далеко не уходил. Сидел рядом, в двух шагах и, похоже, вовсе не собирался нападать. За ним Игорь увидел еще несколько серых теней. Один волк, подобно статуи, возвышался на крыше автомобиля. Глаза хищников были устремлены на валяющегося у их ног безропотного и покорного человека…

– Вау-у-у-у… – затянул тоскливую песню облюбовавший автомобиль зверь, и его тотчас поддержали собратья.

Все вокруг: степь, снег и даже воздух прониклось заунывным воем. Он вибрировал в пространстве, словно неприглушенная струна, переходя от неимоверно высоких, почти неулавливаемых слухом, тонов до пугающе низких, и поднимаясь вновь. От жуткого хора впору было свихнуться. И так бы, наверное, случилось, если бы Игорь не был уверен, что рассудок давно ему не подчиняется.

Волки, совершенно забыв о парне, совершали некий, только им понятный обряд.

«Словно язычники перед жертвоприношением…» – совершенно неожиданно из сумбура эмоций вырвалась здравая и четкая мысль. Она вспышкой озарила мозг и безжалостно вышвырнула воцарившийся в нем хаос.

Остался вакуум.

Белый лист, на котором громадными кровавыми буквами были начертаны невысказанные вслух слова. А позади них огромным восклицательным знаком расплывалось алое пятно…

Надпись не исчезла сразу. Она подождала, пока Игорь смог сосредоточиться и осмыслить ее. Лишь после этого беспомощно растеклась, заполнив белизну алой завесой.

Красное зарево пульсировало от бледно розового до темно коричневого, достигая в пике почти невосприимчивой для глаз яркости. И на фоне цветовой аномалии песня хищников воспринималась, как нечто мистическое, нереальное, но, тем не менее, опасное и пугающее…

Потом пелена устала передавать сигналы тревоги или же посчитала работу выполненной и медленно рассеялась, словно туман под лучами восходящего солнца. Игорь снова увидел снег, темный контур автомобиля и окружающие его силуэты хищников, самозабвенно воздававших хвалу своему покровителю.

Словно язычники перед жертвоприношением…

А почему, словно?

Ведь именно такой обряд они и намерены совершить. И роль жертвы уготована ему…

Вместе с красной пеленой испарилась недавняя эйфория. Игорь снова явственно ощутил холод. А вместе с ним возвратился страх.

Умирать почему-то уже не хотелось.

Как вообще подобная мысль могла прийти в голову?

Но что он мог сделать? Взвыть от безысходности во весь голос? Поддержать кошмарный хор в тщетной надежде, что серое зверье примет его за своего и не тронет?..

* * *

Игорь медленно поднялся на ноги.

Предосторожность оказалась излишней. Никто не спешил на него набрасываться. Во всяком случае, до окончания то ли песни, то ли молитвы.

Лишь только зверь, сваливший его с ног, и расположившийся ближе всех, лениво повернул к нему голову и тотчас вернул ее в изначальное положение, дабы не отрываться от коллектива, дружно завывающего на уже готовую скрыться за горизонтом круглолицую луну. Вероятно, она и была тем божеством, которому поклонялись эти твари…

Да и чего ему волноваться?

Волк прекрасно понимал, что деваться жертве некуда. Единственное убежище было для нее недосягаемо. А захочет посостязаться в беге, пожалуйста. Еще одно чудненькое развлечение с заранее предрешенным результатом…

Мороз донимал по-прежнему, а, может, и с большей силой. Только обращать на него внимание не было смысла. Восприимчивость притупилась, чего нельзя было сказать о страхе. Скорей даже – отвращении. Игорь содрогался от одной только мысли, что с ним должно произойти. И никак не мог понять, как еще совсем недавно мог восхищаться и жаждать столь отвратительного финала. Хотя, по-своему и жалел об ушедших чувствах. Ложная эйфория сменилась здравым ужасом, только и всего. А кошмар никуда не делся. Его предстоит пережить заново. Со всеми исходящими последствиями…

Стоять истуканом и ожидать казалось глупым. Бесконечно оттягивать неминуемое все равно не удастся. Может, все-таки, рискнуть и попробовать прорваться к автомобилю?

Предположение было нелепым и абсурдным. Оно не укладывалось в рамки здравого смысла. Но чего-то более разумного Игорь придумать не мог.

Поколебавшись, он все же решился и сделал шаг вперед.

Волки были слишком увлечены, чтобы придавать значение жалким конвульсиям обреченного человека. И последующие два шага их также не обеспокоили.

А ведь может получиться…

Игорь рассчитывал расстояние между ближайшим хищником и автомобилем. Еще несколько осторожных шагов, потом рывок…

Удастся ли быстро открыть дверцу?

От этого зависит все…

Он мысленно себя успокаивал, но уже следующий шаг пробудил стража. Волк прекратил выть на луну, повернулся к парню и угрожающе зарычал.

Игорь замер.

Страж продолжал держать его в поле зрения и, лишь, когда он отступил, успокоился.

С надеждой на автомобиль пришлось распрощаться. Тогда Игорь решил исходить от обратного.

Терять все равно нечего…

Он осторожно сделал несколько шагов назад, что оказалось вполне дозволенным, так как его действия, хоть и не остались незамеченными, стража не раздражали. Волк не отрывал от него глаз, но препятствовать побегу почему-то не пытался.

Игорь медленно пятился, не решаясь повернуться к своре спиной, пока нога не соскользнула, и он, в который уже раз, покатился на дно оврага…

* * *

Черно-белый, вернее, черно-серый, потому что луна уже наполовину скрылась и света почти не давала, мир прокрутился перед глазами, словно видеопленка во время ускоренного просмотра, и замер на темном кадре, когда голова уткнулась в глубокий сугроб.

На этот раз падение оказалось не столь удачным. Зацепился обо что-то коленом, и резкая боль мгновенно вытеснила иные чувства.

Ненадолго.

Вскоре боль утихла и напоминала о себе лишь ноющим дискомфортом. Когда Игорь поднимался, снова вспыхнула и сразу же угасла до той степени, с которой можно было смириться.

Выпрямившись, Игорь обнаружил, что снова идет снег. Открытие почему-то обрадовало. Вероятно, по той причине, что резкий и колючий от мороза воздух обрел приятную мягкость. Дышать стало легче, да и в голове как-то все упорядочилось. Словно кувырканье, основательно взболтав воцарившийся в ней сумбур, непостижимым образом таки сумело отделить зерна от плевел и аккуратно разложить их по соответствующим полочкам.

Мысль о заброшенной деревне пробудила отголоски недавнего страха, но очнувшийся разум вытеснил его на периферию сознания. Когда существует реальная опасность, пугаться призраков глупо…

Если удастся дойти до деревни, он сможет укрыться в какой-то из хижин. И волки к нему не доберутся…

Только нужно торопиться, пока они заняты своим обрядом и не обращают на него внимание…

Хорошо, что идет снег, может, он помешает учуять след?..

Игорь прислушался и вдруг с ужасом обнаружил, что вытье прекратилось.

Когда?

Видимость теперь была почти нулевой, что не предвещало ничего хорошего. Ведь волки могли находиться совсем рядом…

Не теряя времени, Игорь заковылял уже проторенной дорожкой. Быстрее идти не получалось. Темно, слишком устал, да и ушибленное колено, хоть и ненавязчиво, все же напоминало о себе.

Он уже дошел до пруда, когда услышал за спиной сопение.

Может, показалось?

Нет.

Обернувшись, Игорь различил расплывчатые тени, медленно перемещающиеся вслед за ним. И даже увидел зеленоватые огоньки глаз.

Странно…

Раньше он не верил, что глаза хищников способны светиться в темноте. Считал, они лишь отражают существующий источник света. Сейчас же такого источника не было. Ни одна, даже самая яркая звездочка не смогла пробиться сквозь пелену падающего снега. А глаза волков, тем не менее, горели. Жутким зеленоватым, словно бы потусторонним, светом…

Волки, наверное, сопровождали его давно, с самого начала. Только, почему они до сих пор не набросились? Да, вроде бы, и не стремятся… Просто идут следом, будто им делать нечего…

Странные какие-то…

Может, ненастоящие?

Плод воображения, наподобие миража в пустыне?

Дальшего развития мысль не получила. Больно уж врезались в память обнаженные клыки и тоненькая струйка, вытекающая из зловонной пасти. То ли слюны, то ли талого снега…

Волки не пытались ни догнать его, ни обогнать. Просто плелись сзади, словно безликие тени. И такая пассивность с их стороны направила мысли в иное русло.

А что, если сделать незаметный крюк? Может, удастся обмануть тварей и укрыться в автомобиле?

Игорь стал постепенно забирать влево, но очень скоро от затеи отказался. Волки оказались вовсе не глупыми. Едва изменение движения стало очевидным, раздалось угрожающее рычание. Пришлось подчиниться и повернуть обратно. А заодно осознать, что хищники не сопровождают его, а ведут. Туда, куда им угодно. И что это – не почетный эскорт, а настоящий конвой…

* * *

Страх настиг прежде, чем он сумел понять, что находится возле деревни. Различить по-прежнему ничего было нельзя. Да он и не пытался.

Бесполезно.

В любом случае волки приведут, куда им нужно. Игорь старался лишь не раздражать их. Полагаясь только на слух, по нюансам сопения конвоиров он научился угадывать, правильно ли себя ведет? И пока обходилось без эксцессов.

Но сейчас…

Волки настаивали, чтобы он двигался дальше, а панический страх приказывал убегать…

И вновь из глубокого далека просочилось ощущение, что подобное с ним уже было… Словно сон, недавно яркий, целостный и понятный, превратившийся после пробуждения в груду бесполезных обломков…

Волки расположились полукругом. Их олимпийское спокойствие, похоже, себя исчерпало. Они нетерпеливо щелкали зубами, загребали лапами снег, плотоядно рычали. И все же, пока не осмеливались нарушить обозначенную дистанцию.

Первая волна страха, ошеломив, медленно откатилась. Но вслед за ней, после небольшой передышки, пришла вторая, затем третья… Они накатывались одна за другой через неравные промежутки времени и с разной силой.

Почувствовав некоторое облегчение после первой, самой мощной атаки, следующие Игорь воспринимал менее болезненно. Возможно, организм приспособился и нашел противоядие?.. Однако, Игорь понимал, что не заставит себя сделать хотя бы шаг вперед. Даже если свора набросится и начнет терзать его. Психологический барьер, возведенный неведомой силой, казался непреодолимым.

Кое-какие мысли сумели пробиться сквозь заслонившую разум преграду. Некоторые исчезали, так и не будучи услышанными, иные задерживались, но ничего существенного не приносили. Всего лишь визуальные картинки, всплеск эмоций и не покидающее ни на миг ощущение «дежа вю».

Происходящее все больше напоминало сон. Жуткий, кошмарный, тяжелый. Из тех, посреди которых просыпаешься с диким воплем и потом долго приходишь в себя, даже если не удается ничего вспомнить.

Может, действительно – сон?

Что сделать, чтобы проснуться?

Ущипнуть себя за лодыжку?

В эффективность разрекламированного литераторами способа не верилось. Игорь испытал достаточно болезненных ощущений, чтобы прийти в себя: холод, забитое колено… Оно, кстати, до сих пор дает о себе знать… Разве способен простой щипок сквозь многоликую болевую гамму пробить дорожку в реальность?

Закричать?

Попробовал. И едва расслышал собственный голос. Вокруг же ничего не изменилось.

Сон явно затягивался.

Хотя, какой, в черта, сон?..

Сон…

В мозгу что-то резко откликнулось на ключевое слово. Вспыхнуло молнией, пронеслось метеором и не позволило себя поймать. Хотя, зацепочка осталась…

Игорь не мог вспомнить картинок из мучивших в последнее время кошмаров, но ощущения узнал. Они были такими, как сейчас…

Что еще?

Видел смутные тени… Может, волки? Было страшно… Но присутствовало и хорошее… Нечто постыдное и приятное одновременно. То, о чем никому не рассказывают…

Всегда после таких снов он мучился, пытаясь пробить завесу тьмы. А, когда не получалось, с нетерпением мазохиста ожидал следующей серии кошмара…

Игорь в изнеможении опустился на снег, холода которого давно не ощущал.

И, наверное, отключился.

Не совсем.

Он по-прежнему чувствовал исходивший от деревни ужас, ему так же хотелось убежать, и он так же осознавал, что убегать некуда. Ему не позволят этого сделать…

Правда, воспринималось все, как бы между прочим, словно происходящее не имело к нему отношения. Будто душа и тело разделились и существовали по отдельности. Мысли еще копошились, а ощущения пропали. Мозг фиксировал, а тело не подчинялось. Притом, фиксировал автоматически, равнодушно, по привычке. Даже мысль о смерти стала безликой констатацией очевидного. Единственной эмоцией, которую она пробудила, стало облегчение. Ведь после прихода смерти прекратится кошмар, свалится непосильная тяжесть давящего страха, и он сможет отдохнуть.

По настоящему!

Говорят ведь, что смерть приносит покой.

Вечный покой…

Прежде, чем оборвалась тоненькая ниточка, связывающая с реальностью, Игорь успел увидеть грустное лицо любимой, теперь он не сомневался в этом, девушки и, кажется, даже услышал ее голос:

– Я позвоню…

Слова возникали из ниоткуда и убегали в небытие. Ими была пропитана сама Вечность…

* * *

Тяжелое сопение и смрад.

Нестерпимый, тошнотворный. От него спазмами сводит желудок.

Хорошо, что с утра ничего не ел, иначе довелось бы краснеть даже в аду…

А ведь я действительно в аду. И это черти тащат меня к котлу с горячей смолой…

Мысль не расстроила.

В котле должно быть уютно и тепло…

Правда, сам процесс доставлял неудобства. Тащили небрежно, словно мешок с картошкой. Воротник курточки впился в горло, от чего дышалось плохо, с трудом…

Дышалось…

Стоп!

Что-то не так…

Если он умер, то не должен ощущать тела. Ведь тело остается на земле. В ад или рай улетает только душа. Безликое эфемерное облачко, сгусток энергии, который, словно батарейка, до поры до времени питает тленную оболочку…

Игорь открыл глаза. И убедился, что кошмар продолжается.

Две кошлатые тени, выдыхая вонь, вцепились клыками в курточку и куда-то его тащили.

Куда?

Зачем?

Игорь понял: ему не дадут умереть, пока он не достигнет конечного пункта.

Кем определенного?..

Единственным положительным изменением стало отсутствие страха. Или источник, посылающий импульсы, исчерпал себя, или волки сумели преодолеть барьер. А, может, решили обойти препятствие, оказавшееся опасным для их подопечного?..

Куртка за что-то зацепилась.

Игорь застонал, и волки тотчас остановились. Они, по-видимому, сами были не прочь отдохнуть.

Выпустив ношу, носильщики отошли на несколько шагов и уселись на снег. Их собратья обступили парня тесным кольцом. Не из-за боязни, что убежит. Скорей, чтобы видеть его и оказать помощь, если она понадобится.

Игорь больше не сомневался, что волки не причинят ему вреда. Более того, был уверен, что в случае опасности станут на его защиту.

Откуда такая уверенность, объяснить не мог.

Он этого не знал.

Чувствовал!

Волки были простыми исполнителями. Хозяин приказал доставить его невредимым, и они это сделают…

Игорь попробовал пошевелить рукой, затем присел и, хотя с трудом, поднялся на ноги. Стоял на снегу лишь в носках, ботинки потерялись. Наверное, недавно, потому что ступни еще полностью не окоченели.

Понял, что находится в деревне. Правда, не на окраине. Тени строений теперь громадились со всех сторон. Они по-прежнему были безликими, словно призраки. От них веяло холодом запустения…

Кроме посапывания волков да скрипа снега под их переминающимися лапами не было слышно никаких звуков. Вокруг простиралось мертвое царство.

От осознания этого становилось зябко и неуютно. И, хотя апатия, казалось, полностью овладела парнем, появилось ноющее чувство ностальгии. Тоскливая боль от осознания несбыточности желаемого. Хотелось уловить запах свежего дымка, увидеть хоть одно освещенное окно, услышать хоть что-нибудь, издаваемое человеком. Даже голос брешущей собаки показался бы сладкой музыкой…

Только ничего такого не было и, наверное, быть не могло…

Игорь сделал шаг.

Просто, чтобы проверить, остались ли силы?

Серые стражи расступились, словно поощряя его действия и вместе с тем, указывая нужное направление…

* * *

Игорь не испытывал никаких чувств, когда его глаза во тьме обволакивающей ночи разглядели крохотный желтоватый огонек. Просто слегка изменил направление, ориентируясь на мигающий маячок, и машинально передвигал одеревеневшие, словно ходули, ноги. Ожидал, что волки возмутятся, однако, они ничем не высказывали неудовольствия.

Значит, туда ему и нужно…

Значит, так и запланировано.

И радоваться особо нечему: все было предрешено заранее…

Огонек медленно, но приближался. И хотя его свет иногда исчезал в снеговой круговерти, мгновение спустя появлялся снова, подтверждая свою реальность и незыблемость.

Не оставалось сомнений, что это светящееся окно. А вскоре можно было угадать более темную тень стены и островерхой крыши.

Столь желаемое недавно воплотилось в действительности, и все же, вопить от восторга почему-то не хотелось. Даже ароматный дымок, стелившийся от печной трубы, и неопровержимо свидетельствующий о жилье обетованном, близком тепле и уюте, воспринимался, как нечто, само собой разумеющееся.

На радость не осталось сил, а все эмоции оказались давно растраченными.

Игорь наткнулся на низкий плетень, не удержался на ногах и, подмяв его, свалился в сугроб. Снова подняться не смог и последние метры к невысокому деревянному крыльцу добирался ползком. Каким-то образом взобрался по обледеневшим ступенькам, дотянулся непослушной рукой до перила…

Под тяжестью его тела дверь отворилась. Он провалился в темную глубину помещения и, успев испытать обволакивающее блаженство теплого воздуха, потерял сознание.

* * *

Судя по мерцающей на столе лампе, надворе по-прежнему была ночь.

Та ли?

Этого Игорь с уверенностью сказать не мог.

Да и какая разница?

Он чувствовал себя хорошо и комфортно. Было неимоверно приятно ощущать давно позабытое тепло, слышать убаюкивающее потрескивание горящих в печке дров, вдыхать сладкий аромат высушенных трав.

Смущала собственная нагота (пока он находился в беспамятстве, кто-то его раздел), но только слегка. Слишком много было хорошего, чтобы отвлекаться на несущественное…

Свет был тусклым. Игорь видел лишь край грубого деревянного стола. Небольшой кусок выбеленной стены и темное стекло незанавешенного окна, из которого, отражаясь, весело подмигивал желтоватый язычок пламени. Все остальное пряталось в тени. А подняться, и осмотреться не было ни сил, ни желания.

Тихонько скрипнула, отворяясь, и тут же захлопнулась невидимая дверь. Послышались легкие шаги. На потолке нарисовалась большущая тень. Увеличиваясь, она вскоре заслонила слабенький источник света. Затем отодвинулась, и Игорь увидел склонившееся над ним лицо. Черты разглядеть не мог. Лишь расплывчатое безликое пятно…

Длинные волосы коснулись щек и приятно их защекотали.

– Очнулся, родимый?

Голос был тихий, мягкий, полный ласки и сострадания. Так мать разговаривает с захворавшим малышом. И Игорь в самом деле ощутил себя ребенком. Слабым, беззащитным, требующим нежности и сочувствия.

Легкая рука опустилась на лоб. Немного задержалась, поднялась выше, погладила волосы. Ладонь была гладкой и теплой…

Плотный клубок сдавил горло.

– Ну что ты, миленький… Все уже позади…

Игорь больше не мог сдерживаться и заплакал навзрыд. Он стыдился собственной слабости, но справиться с ней не мог.

Женщина отошла, словно не хотела смущать его еще больше, и вскоре вернулась с большой чашкой, над которой поднималось легкое облачко пара.

– Сейчас тебе полегчает…

Игорь покорно приподнял голову и неловко, расплескивая и захлебываясь, сделал несколько глотков. Будучи горячим, напиток, тем не менее, не обжигал. Непривычный на вкус. Не горький и не сладкий. Какой-то пресный, с едва уловимой кислинкой. И очень ароматный.

Прямо зелье колдовское…

Игорь сразу успокоился и почувствовал, как возвращаются силы.

Очень быстро.

Неправдоподобно быстро…

– Спасибо, хозяюшка, – сказал, оторвавшись от чашки, и с радостью убедился, что может разговаривать нормальным голосом.

– Поправляйся, дорогой… – мягкая ладонь снова опустилась на его волосы. – Теперь все будет хорошо. Я натопила баньку, она всю хворь выгонит…

Игорь по-прежнему не мог разглядеть ее лицо. Не знал, старая она или молодая? По голосу не определишь, говорила таинственная спасительница тихо, почти шепотом.

– Где я?

Вопрос завис в воздухе. Хозяйка или не услышала, или не хотела отвечать. Она снова скрылась в невидимой части комнаты и вернулась уже без чашки. Подкрутила фитиль лампы, и вдруг стало очень светло. Игорь даже зажмурился с непривычки. А когда открыл глаза, ему стало не по себе…

Ведь это невозможно…

Так не бывает…

Бред!

– Танюша, ты?

И понял, что ошибся.

Прямо наваждение какое-то. Разве можно так жестоко обознаться? Эта женщина совсем не похожа на Таню.

Молодая, красивая, стройная…

И это все, что их объединяет. В остальном – полная противоположность. Танюша – поменьше ростом. Волосы у нее светлые, с завитками, едва достигают плеч. У этой – прямые, длинные… У Тани щечки пухлые, нос маленький, слегка вздернут кверху, здесь – худощавое вытянутое лицо, прямой тонкий нос…

Как можно спутать?

Что это: галлюцинация, временное помешательство? Или виной – странное зелье?

Затем Игорь понял, что его спасительница гораздо старше, чем он предполагал сначала.

Нет, внешне она выглядела очень молодо, но было что-то…

Что именно, не знал, пока не увидел ее глаза. Темные, глубокие… В них скрывалось нечто таинственное, некая непостижимая мудрость…

Судя по глазам, она вполне могла быть его ровесницей, а, может, и постарше…

– Где я? – повторил виновато, дабы скрыть смущение от допущенной ошибки.

Хозяйка хитро улыбнулась, вроде бы подмигнула. И сердце затрепетало в груди.

Какая она красивая!..

– Там, где мечтал оказаться. Не правда ли?

Шутка?

В ее глазах плясали чертики, которые уже по-настоящему сводили с ума.

– Наверное… – пролепетал невнятно, неумело пытаясь припрятать нахлынувшее чувство. – А ты ведь – колдунья…

– Кому лучше знать?

– Мне?

Может, его с кем-то перепутали, и он по ошибке занял чужое место?

От такого предположения сделалось не по себе. Но хозяйка снова улыбнулась, и улыбка могла предназначаться только ему.

– А имя у тебя, красавица, есть?

– Зови меня как хочешь. Ты имеешь на это право…

От ребусов начала распухать голова. В глазах помутилось, и он снова почти поверил, что рядом – Татьяна.

Лишь на мгновение.

Образ мелькнул и исчез, безжалостно подавленный более свежим и сильным чувством.

– Раньше тебя как называли? – схитрил.

– Никак.

– Так не бывает, – возразил Игорь.

– Бывает… – ответила незнакомка. – Раньше меня не существовало…

В своем ли она уме?

Наверное, свихнулась в глуши от недостатка общения…

– Совсем? – переспросил. – А возникла из ничего?.. Просто так?..

– Нет, – возразила хозяйка и при этом вовсе не казалась сумасшедшей. – Только я была иной. Ты обо мне еще не мечтал, и я принадлежала другому…

– Где же он сейчас?

Женщина не ответила. Небрежно сдвинула плечами, мол, знать не знаю, и нет мне до того никакого дела…

– Ты слишком много спрашиваешь, – сказала погодя. – Тебе нельзя волноваться. Ты еще очень слабый. Скоро сам все узнаешь. А сейчас нужно попариться, покушать…

Рот мгновенно наполнился слюной, а желудок свело голодным спазмом.

– Пойдем, дорогой.

После выпитого зелья Игорь ощущал себя достаточно сильным, чтобы обойтись без помощи. Он готов был бодро вскочить с постели, но, вспомнив о наготе, замешкался. Плотно укутался в покрывало и лишь после этого осторожно ступил на мягкий, устеленный высохшими травами, пол.

– Глупенький… – пожурила хозяйка. Ее руки прикоснулись к покрывалу, и оно мотыльком соскользнуло с плеч.

Игорь не сопротивлялся.

Потому что хозяйка также, неведомо когда, успела освободиться от одежды.

Ее тело было столь совершенным, что от восторга он потерял дар речи.

– Ты – чудо! – выдохнул, когда спазм прошел.

Им овладело такое сильное желание, какого он никогда не испытывал.

– Успеешь, дорогой… – прочитала мысли хозяйка. – Не нужно торопиться. У нас еще все впереди…

– Ты прямо, как русалка, вся светишься изнутри…

– У меня нет хвоста, – улыбнулась.

– И это – здорово! Иначе я не знал бы, что с тобой делать…

– Русалки живут в воде, а здесь только степь…

– Какая разница!

– Действительно, – согласилась женщина.

Он мысленно прокрутил сокращенные варианты только что придуманного имени и развеселился.

Руся… Здорово, но не соответствует. Может, Алка? Нет, слишком пошло… Пусть уж лучше – Руся. Присутствует нечто древнее, языческое. Для ведьмы – в самый раз. А что волосы темные – не беда. Так даже прикольней…

– Нарекли ее Русей… – молвил вслух и таки сумел поймать ее в объятия.

Поцелуй получился длинный и сладкий.

До умопомрачения.

Но и только…

Руся нежно отстранила его и указала в сторону маленькой дверцы, сквозь щели которой обильно просачивался молочно-белый пар.

* * *

Все казалось уж больно чудесным, чтобы быть правдой. И это временами пугало. Словно туча закрывала солнце, а набежавшая тень охлаждала голову. Куда-то девалась эйфория, и зловредный червь сомнения принимался за работу всерьез.

Так не бывает… – грыз изнутри.

Вспомни о сыре в мышеловке…

Это – ловушка!

Разум пытался отрицать.

Какая ловушка? Не столь значительная он персона… Не заслужил. Слишком мелок. Не тот пошиб…

И тогда червь выдвигал новый аргумент, страшный и неопровержимый.

В таком случае ты – умер! Не выдержал мороза… Окочурился…

И разум ничего возразить не мог. А Игорь, как третейский судья, мысленно ухмылялся. Мол, если это смерть, она – прекрасна. И он согласен умирать таким образом всю жизнь… Тавтология, но ничего более умного в голову не приходило.

Руся оказалась великолепной любовницей. Опытной, умелой, покорной. Игорь не уставал наслаждаться ее телом. Однако, душа женщины оставалась загадкой. Как и место, в котором она обитала.

– Здесь что, никогда не наступает утро? – спросил, когда прошло достаточно много времени.

– Ты сам хотел, чтобы ночь не заканчивалась…

Иногда подобные ответы раздражали. Но он смирялся, надеясь разгадать тайны после. Так и шло: короткие промежутки сна чередовались с долгими любовными утехами. И продолжалось это бесконечно…

– Если я захочу, утро наступит?

– Конечно. Сразу, как только я тебе надоем. Вместе с ночью исчезну и я. Тебе придется расстаться с мечтой…

Пока, судя по всему, надоесть Руся не успела. Ночь была устойчиво стабильной.