Текст книги "Женщины-маньяки (СИ)"

Автор книги: Олег Мазурин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц)

Возникла еще одна проблема: куда девать трупы. Их становилось все больше и больше. Зарывали в саду, у церкви, в лесу, бросали в реки, ущелья, Их предавали земле без излишних церемоний. Деньги и могущество Батори затыкали рты самым рьяным священникам.

Но не все боялись Кровавую графиню. Преподобный Майрош, исповедник ее мужа назвал ее с кафедры зверем и душегубкой. Другой священник – Паретройс – яростно разоблачал Батори и отказался отпевать убиенных. Его поддержал преподобный отец Паникенуш. Графине с помощью служанок пришлось расчленять тела и погребать их по частям в поле или в лесу.

Зимой 1609 Майорова предложила графине собрать в замке двадцать пять дочерей мелких и обедневших дворян. Провести так сказать курс светских манер. Это были последние в их жизни курсы. Все девушки умерли после истязаний в подвале. Как обычно им перерезали вены и слили кровь в ванную. И как обычно графиня искупалось в крови. История имела большой резонанс. Элизабет тут же придумала сказку о том, что одна из девушек внезапно сошла с ума и, убив всех приглашенных, покончила жизнь самоубийством. И хотя подобная история казалась невероятной, Батори поверили на слово.

Но как веревочке не виться…

Близился закат ее садистской карьеры. Затраты на смертельные игры оказались Батори большими и ее казна иссякла. Чтобы ее пополнить в 1607 году Элизабет продает замок Девено, а через три года закладывает и Бечко. Графиню сначала обвинили в колдовстве. Церковь хотела прибрать к рукам огромное состояние Батори: оно им не давало спокойно спать. Но родственников не устраивал такой поворот событий, и они обратились за помощью к графу Дьёрьдю Туржо – двоюродному брату Трансильванской волчицы. Тот несмотря на узы родства назначил новое расследование. Летом 1610 года началось первичное расследование преступлений его кузины Элизабет.

Есть версия, что основанием для расследования было вовсе не количество жертв, а политические проблемы. Королевская фамилия жаждала конфисковать земельные поместья Элизабет и тем самым избежать возврата большого займа, который был предоставлен ее мужем королю. Эти намерения и послужили причиной ареста Элизабет 29 декабря 1610 года. А жертв приписали. Да и вообще ее судили на основании свидетельств только служанок, а те могли под давлением и пытками оговорить ее. Второе свидетельство – это дневник маньячки. Но где он? Куда он исчез. А может, его за нее написали. Экспертиз тогда по почерку не проводилась. Ее не допрашивали в присутствии судей. Только рассказывали свидетели, а их можно была запугать, подкупить. Но это только версия, которая имеет право быть.

А в совместном чехословацком фильме режиссера Юрая Якубиско "Батори" (2008 г.) графиня и вовсе предстает невинной жертвой. Зато муж ее показан жестоким монстром, который прибыв из долгого похода, насилует беременную жену, и та рожает мертвого младенца. В фильме если Элизабет и избивает слуг, то только за дело и не до крови, если раздевает служанку догола, то ради милой шутки, если занимается сексом, то только по любви. Против нее плетут интриги, заговоры, ее богатству и красоте жутко завидуют. Кузен – граф Туржо – давно и безнадежно влюблен в трансильванскую красавицу. И однажды на отпевании в церкви ее мужа богохульник прямо возле гроба делает двоюродной сестре непристойное предложение (тело супруга еще не остыло – а он лезет со своими елейными словами и скабрезностями). Мол, выходи дорогая Эржбета за меня замуж – не пожалеешь. Буду любить тебя всегда и везде. Разумеется, безутешная вдова Элизабет Батори возмущенная хамским поведением родственника в резкой форме отказывает ему и настоятельно советует впредь больше не посещать ее. Естественно Туржо оскорблен соей унизительной отставкой и организует травлю графини. Ее пытаются убить – не получается, затем преследуют, осуждают и в конце концов казнят. В общем, здесь граф Туржо – классический злодей, а Эржабета Батори – просто невинная овечка, а не убийца.

Это тоже только версия. Хотя как каждая версия будь она абсурдна или неправдоподобна, имеет право на свое существование. Так или иначе, но в истории зафиксированы другие факты. Но о них мы расскажем потом.

Следует немного рассказать о главном действующем лице и главном герое в истории злодеяний Элизабет Батори – графе Туржо (в иных источниках Турзо). Именно этот вельможа и положил конец кровавым преступлениям венгерской маньячки.

Граф Дьёрьд (Юрай) Туржо с 1598 года являлся советником императора Священной Римской империи Рудольфа II, а с 1599 года занимал должность королевского дворецкого. В 1602 году был назначен комендантом крепостного гарнизона Нове Замки. Был прекрасным полководцем и бесстрашным воином. Отличился в войне с турками. С 1609 года по 1616 Палатин Венгерского королевства в годы правления короля Матвея II (император Матиас). Был блестяще образован для того времени. Свободно владел латынью, греческим, словацким, венгерским и немецким языками. Словацкий он использовал в качестве официального языка в своей резиденции – замке Битчьянский Град в городе Битча. Был известным меценатом: материально поддерживал церковных деятелей, художников, скульпторов, поэтов, музыкантов. Жертвовал деньги на нужды церквей, монастырей, школ, бедных семей. Построил первый санаторный дом в Раецке Теплице.

Вот этот выдающийся деятель (в ту пору ему было всего лишь 53 года) и бросил вызов Трансильванской ведьме. Если бы не он – то, сколько бы еще молодых и невинных девушек было бы зверски замучено и убито Кровавой графиней.

В декабре 1610 была предпринята первая попытка поймать кузину с поличным, но делегация во главе с королем Матиашем, Мадьери, с великим палатином Туржо ничего не нашла в Чахтице. Трупов нигде не было. Но графиня жаждала новой крови и забыла об осторожности.

В сентябре 1610 года Элизабет Батори замучила насмерть девятерых де-вушек, после чего уехала в Ве-ну, к тете Кларе бросив тела в своих покоях. Убрать трупы она приказала своей служанке Катарине Беницке. Прачка – неистовая верующая – не решилась захоронить убиенных без церковного отпевания. Тайком она привела в замок священника, кото-рый отпел и помог похоронить несчастных. Священник ужаснувшись злодеяниям знатной особы сразу отправился к графу Туржо и рассказал о трупах со следами пыток. Туржо не стал терять драгоценного времени взял вооруженных солдат и ворвался в замок Чахтице. Заблокировав всех слуг и графиню, вельможа с помощью своих слуг и воинов тщательно обыскал весь замок. И нашел то что искал. В одной из комнат он нашел еще один труп и двух раненых и недобитых девушек. Этим девушкам явно повезло: если бы не помощь извне, то лежать бы им в земле сырой расчлененными по частям. Также эти служанки являлись знаковыми фигурами в истории злодеяний Трансильванской волчицы. Они оказались самими последними жертвами Элизабет Батори, прервав цепочку ее кровавых убийств. Удача улыбнулась Туржо еще раз. Он отыскал весьма важное доказательство преступлений графини – это ее дневник, где она подробно и со смакованием рассказывала о 650 убийствах.

Граф Туржо вызвал на допрос с пристрастием Элизабет Батори. Вопросов было несколько. Откуда взялись, во-первых, 9 трупов в подземелье замка? И почему они так сильно избиты и изувечены. Во-вторых, кто это убитая женщина, которую нашли в прачке. Двоюродная сестра попыталась выкрутиться и придумала чудовищную ложь. Дескать, те девять скончались от какого-то неизвестного заболевания. А почему так сильно избиты? Объяснение простое. Сошли с ума и передрались друг с другом. Труп в прачечной – это несчастный случай. Швея сама упала нечаянно на ножницы и убилась. Невероятно, но граф поверил обвиняемой, а может просто сделал вид, что поверил. Все-таки Элизабет Батори была его родственница! Кузину оставили в покое, а девушек быстро похоронили, чтобы не распространять заразу.

Туржо хотел уже, было, тайно отправить графиню в монастырь, но венгерский парламент его опередил, Орган власти выдвинул против Элизабет Батори обвинения в многочисленных убийствах.

Громкий судебный процесс начался 2 января 1611 года. Главная преступница не появилась на заседаниях. Знатное имя Батори не должно было упоминаться на суде. 17 свидетелей. Дорко созналась в 36 убийствах, Фичко в 37-ми.

7 января в замке Бисе в суде было еще тринадцать очевидцев, а граф Туржо принес дневник самой Элизабет Батори. В этот же день королевский суд огласил окончательный приговор. Дорко и еще одной служанке вырвали горячими щипцами пальцы, после чего сожгли на костре. Лилипута-убийцу Фичко тоже сожгли на костре, но уже мертвого. Предварительно ему отрубили голову. Ката отделалась легким испугом, не найдя ее вины, суд ее благородно отпустил.

Главной обвиняемой сначала вынесли смертную казнь путем отсечения головы публично. Но не пристало знатной даме развлекать чернь. Граф Туржо придумал для кузины особую медленную казнь. Ее замуруют в собственной комнате в Чахтице, сделав для нее небольшое окошко в стене для передачи пищи. Текст заключительного приговора сохранился до сих пор. Вот некоторые выдержки из него:

"…Ты есть дикий зверь, Эржабета Батори. Тебе будет оставлено несколько месяцев жизни для мучительной смерти. Ты недостойна дышать свежим воздухом и созерцать Свет Божий. Посему ты навеки исчезнешь из этого мира. Тени окутают тебя, и будешь ты оплакивать нечестивую жизнь свою…"

Кровавую графиню заковали в цепи, посадили в железную клетку на колесах и повезли по стране в ее замок в Чахтице. Ее сопровождала вооруженные всадники и факельщики. По всему пути следования осужденной выстраивались толпы зевак. Кто просто глазел на знаменитую маньячку, кто показывал на нее пальцем и смеялся, а кто выкрикивал ругательства в ее адрес:

"Смерть душегубице и мучительнице!"

"Будь ты проклята, трансильванская ведьма!"

"Сгинь, нечестивый дьявол, сгинь!"

"Гори в аду, проклятая Батори!"

Элизабет в великой ярости бросалась на решетку, трясла прутья, звенела кандалами и как сумасшедшая орала:

"Заткнитесь, вы, ничтожные люди! Вы еще умоетесь кровью своей. Погодите, не радуйтесь, я вернусь к вам из преисподней и всех вас умерщвлю! Я выпью вашу кровь! Я дочь Сатаны!"

Затем начинала заходится безумным смехом. Кричала, вопила, бранилась. Потом падала на пол клетки и каталась по нему как дикий зверь. И страшно выла. У многих волосы вставали дыбом от такого зрелища. Становились ватными ноги, в животе холодело, и мурашки бежали по телу. Многие начинали неистово креститься: "Чур, чур, только не меня! Сохрани Господь меня и моих детушек, да женушку от Трансильванской Волчицы!"

Зато сколько было потом разговоров в деревенских и городских кулуарах, на застольях, на обрядах, торжествах, праздниках, причем на долгие месяцы и даже годы: "Я видел саму Кровавую графиню!" Я дразнил ее, я проклинал ее!" Даже те, которые не видели преступницу, говорили, что видели ее. И придумывали детали и подробности, которых никогда не было и в помине. Публичный показ некогда могущественной и влиятельной Элизабет Батори стало событием для всей Трансильвании.

И вот Батори привезли в ее замок и замуровали в крохотной комнате. В толстой каменой кладке из несколько рядов была оставлена лишь узкая щель для передачи пищи и воды.

Так держали ее три года. Потом позволили составить завещание.

А вот конец известной маньячки был такой…

В ночь с 20 августа на 21-ое 1614 года в замке Чахтице в караульной комнате сидели две стражников и бодрствовали. Двое спали. Напились вина и громко храпели. Старший, что не спал, седой и усатый, заряжал пистолет, ел кусок говядины и пил вино. А младший черноволосый и с усиками пил пиво и ел копченую форель. Младший сын рыбака Миклоша Янош только сегодня был прислан в замок для прохождения службы.

"Ну, давай, Янош, сынок, сходи, проведай графиню", – сказал старик. – "Тихо у нее сегодня было. Даже не притронулась к еде. Старуха вредничает. Бывает такое. И это недурственно. Когда у нее все тихо и покойно, покойно и благополучно проходит дежурство. А иной раз то случаются такие дни – аж за голову хватаешься. Это когда у нее затеивается приступ Божественной болезни. Тут она кричит, бегает, валяется по полу, пеной исходит, стучится головой об стену. То плачет, то воет. Заклинает темные силы. Видать дьявол до сих пор в ней сидит, все никак тело не покинет. Крепко в ней сидит. Черна ее душа как сажа, столько крови на ней. В такие дни время тянется медленно. Вечно ждешь, не дождешься, когда закончится смена. Хорошо, что господь меня охраняет, а то заколдовала бы меня ведьма. Она на это способна, вурдалачка".

Молодой страж согласился проведать вампиршу. Только он будет молить Бога за то, чтобы у графини не было в этот день никаких приступов, а иначе что с ней делать?

"Ничего не делай", – сказал дед. – "Заткни уши и все. Сама успокоиться".

Стражник Янош давно мечтал взглянуть на знаменитую Кровавую графиню. Сколько о ней ходят страшных и жутких рассказов. Говорят, замучила то ли семьсот человек, то ли тысячу. А вечером превращается в оборотня. Страшно до жути! Янош пристегнул саблю, заткнул за пояс пистолет. Вооружиться надо: ведь к ведьме идет.

Пришла служанка с подносом. На нем была еда для пленницы: овсяная каша, вода, кусочек ржаного хлеба.

"Янош, дружок мой ненаглядный, не отнесешь ли покушать графине?" – нежно проворковала молодка.

Парень иронично прищурился: мол, что сама не может?

"Боюсь ее, как огня, – честно призналась служанка. – Вроде за стеной она замурована, а все же страшно. Она же ведьма. Вдруг на меня порчу наведет. А мне еще замуж надо выходить. Она же красивых и молодых девушек ненавидит и только таких изводит. Колдунья, одним словом. Так отнесешь?.."

Парень согласился, но взамен потребовал поцелуй. На что служанка кокетливо сказала что договорились.

"Ловлю на слове", – заулыбался во весь рот стражник.

Янош давно присматривался к симпатичной девушке и той вроде он тоже нравился и явно была не против полюбезничать наедине.

Обрадованный и окрыленный Янош поднялся по винтовой лестнице вверх. Но пройдя пару мрачных залов, замедлил шаг… Чем ближе он подходил к темнице Чахтинской ведьмы тем страшнее становилось ему. Сердце гулко билось от великого волнения. Но любовь сильнее всякого страха. Янош чуть приободрился.

Вот и скоро комната, где содержится Элизабет Батори. Стражник почувствовал, что пахнет испражнениями. Вонь несусветная. Ведь комната-камера служила осужденной еще и туалетом. Окна заложены кирпичом. Внутри тьма.

Стражник поставил поднос на пол. Выдернул факел из стены и подошел к окошечку… Заглянул в дыру, освещая факелом…

Боже Иисусе! Что-то случилось. Некогда могущественная графиня валялась бездыханная на полу. Может, потеряла сознание? Или после припадка упала в обморок. А может это какая-то вампирская хитрость. Тело здесь, а ее злая душа шмыг – и через окошко! Зависла над высоченным потолком, хочет наброситься на него и придушить.

В груди похолодело от страха, ноги стали ватными. Янош выхватил из ножен саблю, а из-за пояса пистолет. Стал махать саблей, трясти пистолетом и бегать как ошпаренный по залу.

"Где ты прячешься, ведьма"! – кричал парень. – "Я тебя не боюсь! Выходи оборотень будем биться! Господи наш помоги мне противостоять сатане!"

Прошло минут десять. Дух графини не объявлялась и никто на него не нападал. Ни в облике графини, ни в облике волка. Янош успокоился. Может на самом деле она умерла? Парень снова подошел к окошку и снова просунул туда факел. Нет, лежит в той же позе в том же месте. Не дышит вроде. Но как к ней обращаться? Она же вроде государственная преступница, но преступница знатных кровей. Лучше обратится как к знатной даме.

"Эй, госпожа, вы живы?.." – окликнул неподвижную Батори стражник. – Эй… вы слышите меня?.."

Но нет ответа.

Не шевелиться. Живот не вздымается. Кажется все.

Янош выждал минуты три. Узница не дышит. Точно мертва. Отмучился оборотень. Надо доложить начальнику караула. И Янощ побежал вниз…

Вот так закончила свою жизнь легендарная маньячка Элизабет Батори. Ужас и страх Трансильвании.

Ее последний приют – проклятый всеми окрестными жителями замок – за долгие столетия практически разрушился. Остались лишь обломки некогда мощных и неприступных стен. Но до сих пор туда приезжают туристы, чтобы хоть краешком глаза взглянуть на таинственный и легендарный замок. Говорят, что в этом месте ощущается отрицательная тяжелая энергетика. Она давит на психику. Будто витает в воздухе злой дух Кровавой графини.

А еще утверждают, что в разрушенном замке в Чахтице до сих пор бродит ее приведение.

Бродит, воет, вздыхает, стонет. Ищет свои новые жертвы, ищет – у кого бы кровь попить?! Кого бы замучить, напугать, убить. Ищет графиня, ищет… Но не отыскивает. Да и другую она цель преследует, бродя по развалинам замка. Дух дьявола никак не может найти подходящую физическую плоть. Как только найдет другое тело – непременно переселиться. И на этой земле появиться новая маньячка, но его будут звать уже не Элизабет Батори, а допустим, миссис Х или фрау Y. А может фройляйн Z. И тогда будут новые жертвы, новые изувеченные судьбы. Дьявол никогда не спит, он всегда ищет для себя кровавую пищу.

Кто она новая Элизабет Батори? Как ее будут звать?

Время покажет.

ГЛАВА 4 МАРИЯ I ТЮДОР – КОРОЛЕВА АНГЛИИ.
«КРОВАВАЯ МЭРИ»

Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам

в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные

Матф. 7,15

1553 год. Лондон. Королевский дворец.

Дождливый туманный вечер.

Изящный позолоченный канделябр с тремя свечами выхватывал из темноты лик хорошенькой рыжеволосой женщины. Высокий лоб, умное живое лицо, упрямо сжатые губы, твердый взгляд светло-карих глаз. Иногда она щурилась, всматриваясь в темноту. Она с детства, как и ее отец, была близорука. Но в ней чувствовалась решительность и властность. Невысокая, но стройная она была в роскошном ярко-зеленом платье во французском стиле с корсажем и большими широкими рукавами. На шеи, груди, руках, поблескивали восхитительные украшения из золота и бриллиантов. Леди сидела за громадным позолоченным столом, обитым сукном изумрудного цвета, задумчиво склонившись над бумагой. Перо на какое-то мгновение застыло в ее руке…

Недавно ставшая королевой Англии 37-и летняя Мария Тюдор решала один жизненно важный для себя вопрос. Подписать или не подписать приказ о казни? Ведь только лишь росчерк пера – и судьба человека практически решена! Даже трех. Первой обвиняемой всего 16 лет. А зовут ее Джейн Грей. Бывшая королева Англии, которую Мария и сместила. Двое других – муж и свекор Джейн. Гилфорд Дадли и Джон Дадли. Она бы не казнила их, особенно Джейн, но… мятеж Томаса Уайта заставил ее снова задуматься о своем будущем и будущем своей страны. Протестанты не успокоятся, пока не возведут на трон человека своей веры. А лучшая кандидатура – это именно Джейн Грей. Ведь она протестантка. И она их знамя в борьбе с католицизмом. А "Неистовая Католичка" (так в народе называли Марию) – их враг. Естественно они всячески будут бороться против нее, и плести интриги. Да это весомый аргумент для расправы.

Но… несмотря на это, она колебалась. Мария была, бесспорно, человеком жестоким, но ей было искренне жаль девушку(!). Она понимала, что Джейн лишь марионетка в грязной политической игре, а кукловоды – ее муж и особенно свекор, который примкнул к главарю мятежников Уайту. Но в то же время, не убив эту троицу, она рискует быть в свою очередь убитой ими. Любое восстание – и ее участь будет незавидна. Схватят, осудят – и на плаху! Возиться с ней точно не станут. Тем более, отдавать так трудно завоеванный трон в чужие руки – это глупо и неразумно. Сколько она испытала душевных мук и унижений, чтобы завоевать его. Сколько ей пришлось пережить на пути к цели – уму непостижимо! И так просто отдать… Нет это не в ее правилах.

Королева слегка нахмурилась от неприятных воспоминаний. Сколько прошло лет – а она ничего не забыла. Эти воспоминания прочным якорем воткнулось в дно ее души, и вытащить их оттуда уже не представляется возможным. Так они были прочны и гнетущи. А иногда и болезненны.

Мария тяжело вздохнула…

А ведь она могла и не стать королевой.

В свое время ее отец – Генрих VIII влюбился в некую Анну Болейн. Она была молода и весьма привлекательна. Единственная наследница герцога Норфолка. Поначалу Анна не отвечала взаимностью королю: он был немолод и тучен. То ли дело ее любовник – Генри Перси. Так и брызжет молодостью, красотой и сексапильностью! Да и в постели неутомим! Душка – одним словом! Но короля, привыкшего добиваться своей цели любым путем, не остановила убийственная холодность красавицы. Он решил действовать.

Надо сказать, жена короля Екатерина Арагонская была старше своего мужа. Глубоко верующая, благочестивая, смиренная, она избегала светские пирушки и развлечения а больше присутствовала на религиозных праздниках. А король любил покутить, повеселиться, погулять на стороне. Ему уже порядком надоела его законная супруга. Генрих добился того чтобы Перси родители женили на другой, а Болейн посадили чуть ли не под домашний арест, окружив ее строгим надзором.

Генрих стал посещать Анну практически каждый день. Дарил ей дорогие подарки, присылал музыкантов и трубадуров, расточал комплименты и обещания в надежде сломить ее сопротивление. Но обиженная на весь белый свет за разлуку с любимым девушка постоянно отказывала королю, что последнего сильно разочаровало и приводило неописуемое уныние. Но страсть в сердце венценосной особы от этой девичьей несговорчивости и неприступности крепла еще сильней. Генрих просто обезумел от вожделения. На счастья монарху Анна, проводившая много времени в размышлениях и молитвах, неожиданно поумнела. Если ее лишили женского счастья, то пусть компенсацией за это будет королевская корона. И она предложила Генриху ультиматум: либо он сочетается с ней законным браком и делает ее королевой Англии либо он ее никогда не добьется. Сгорающий от неземной страсти помазанник божий согласился на все ее условия лишь бы овладеть недоступной девушкой.

Оставалась одна, но очень большая проблема – королева Англии Екатерина Арагонская. Первая попытка расторгнуть брак с матерью Марии не увенчалась успехом. Папа Римский – Климент VII (в миру Джулио Медичи) отказал Генриху в разводе.

Венценосец был в дикой ярости. Он не привык получать отказ, он привык получать все и сразу. И в его словаре не было слово: "сдаваться". И он решил не сдаваться. Ради того чтобы провести одну ночь со "спелым персиком" – Болейн он готов был развязать войну против Папы Римского. Уничтожить весь мир, королевство. Или убить супругу. А лучше отравить. С помощью какого-нибудь сильнодействующего, но бесцветного яда. Насыпать в бокал с виной, дать королеве – и проблема решена.

Король бы так и сделал, если бы не хитроумный и сообразительный архиепископ Кранмер. Он предложил монарху разорвать все официальные отношения с Папой Римским и прибрать всю церковную власть в стране в свои руки. И Генрих грезивший день и ночь о молодом теле Анны Болейн пошел на раскол! Он провозгласил Англию независимой от воли Климента VII, то есть папской воли.

Генрих развелся со своей супругой, отослав ее в один из отдаленных замков, и женился на Анне Болейн (это происходило в 1533 году). Наконец-то мечта венценосца о сексе с молодой особой свершилась! Можно представить, что творилось в спальне короля в первую брачную ночь! Жених ликовал: доселе неприступная стена стала доступной. В ее образовавшейся бреши Генрих и водрузил свой стяг. И Анна ликовала. Но не от секса с грузным и противным сорокадвухлетним извращенцем, а от той мысли, что она стала королевой Англии. Ее мечта тоже исполнилась. Но новоиспеченная королева не учла некоторых нюансов мужской психологии: сильный пол по своей натуре охотник, и как только объект вожделения "освоен", то в скором времени к нему теряется интерес, и страсть быстро переходит в привычку, мужчина начинает искать свежую "новинку". И так происходит и с новой пассией. И точно: уже через несколько месяцев после свадьбы Генрих, насытившись прелестями Анны, перестал уделять ей должное внимание, и между молодоженами наступило охлаждение чувств. Но это будет потом, а пока Климент VII рвал и метал: он не знал, как уязвить коронованного отступника.

И придумал.

Папа Римский не признал этого брака, как и дочь Анны и Генриха – Елизавету. Она была объявлена незаконнорожденной. В свою очередь назло Папе Генрих объявил свою дочь Марию незаконнорожденной и лишил ее прав на престол. И сослал в Хетфилд. Там она нянчилась со своей сродной сестрой Елизаветой, прислуживала мачехе, гостям. Мачеха наказывала падчерицу за любую провинность, таскала за уши, щипала, шлепала. Даже замышляла извести Мэри. А родной отец натравливал своих приближенных Кромвеля и Норфолка на дочку с целью унизить и заставить ее подписать "Акт о наследовании" что лишало ее всех юридических прав на наследование английской короны. Так же Кромвель и Норфолк пытались создать ей такие нестерпимые условия жизни, чтобы довести Мери до самоубийства. Генриху не нужна была наследница, ему нужен был наследник.

Преодолев гордость, сжав зубы, юная Мэри терпела унижения – вот характер! И ждала свой час, когда она избавиться от мачехи. Ей было до слез обидно, что отец предал ее и мать, разменяв на какую-то любовницу. Но она терпела. Плакала иногда втайне, но терпела. Верила, что когда-то ее плохая ужасная жизнь закончиться и начнется новая хорошая. И что когда-нибудь она станет королевой Англии. Ей необходима была выдержка и присутствие духа.

Когда ей становилось особенно страшно и тяжело, она повторяла короткую молитву Фомы Аквинского, которую в одиннадцать лет перевела во время занятий. "Господи!" – молила она. – "Сделай меня смиренной без притворства, веселой без легкомыслия, грустной, но доверчивой, пребывающей в страхе, но не отчаявшейся, покорной без пререканий, терпеливой по своей собственной воле и непорочной без развращенности. Даруй мне спокойствие в тот момент, когда ломается судьба, чтобы я всегда могла благодарить Тебя за все и терпеливо сносить испытания, любые – и возвышение, и угнетение…"

И Бог пока ее защищал. Но наступили новые испытания для юной Мари. Последовала череда женитьб отца и куча новых мачех, которые отнюдь не жаловали Марию. Потом возведение на трон Джейн Грей. Но хорошо, что народ и войска поддержали Марию и свергли Джейн. А так бы сидеть бы Мери в Тауэре. Или сложить голову на плахе. Нет, лучше она останется живой и будет править Англией, чем кто-то лишить ее жизни и будет править за нее. Мария долго ждала этот звездный час и так легко отдать корону?

Да ни за что! Итак, выбора нет.

Еще немного поколебавшись, Мария обмакнуло перо в чернильницу и оно, заскрипев по бумаге, вывело красивую подпись королевы. Участь всех троих была решена.

И вот эшафот. Публичная казнь – и Джейн Грей завершает свой жизненный путь всего в 16 лет. Также казнят ее мужа.

Судебный процесс по делу Джона Дадли тоже был скор. Судьи собрались в Вестминстере во главе с бывшим узником Тауэра пожилым герцогом Норфолком. Мария простила ему прежние прегрешения. Ведь граф-маршал Норфолк оказывал протекцию бывшей мачехе Марии – Анне Болейн, а затем третировал саму Марию и ее мать Екатерину Арагонскую. Королева вполне могла казнить герцога или заточить пожизненно в каземате, но проявила невиданное великодушие, и простила его. Она даже простила ему когда-то сказанные слова, за какие другие вряд ли простили, а именно: "Если бы вы были моей дочерью, я бы забил вас до смерти. Я бы схватил вас и начал бить головой о стену снова и снова, пока она не раскололась бы и не стала похожа на мягкое печеное яблоко. И это было бы справедливо, потому что так поступил бы любой отец". Более поручила ему самые сложные дела королевства, а именно суд над самым ярым протестантом Джоном Дадли и это была большая честь для Норфолка.

Герцог огласил приговор суда: Дадли должен быть повешен, его сердце вырезать из груди и бросить ему в лицо, а тело четвертовать. Но и тут Мария "пожалела" преступника, поменяла эту ужасную казнь на простое отсечение головы. И хотя перед казнью Дадли отрекся прилюдно от своей веры и сказал, что "поступил очень плохо, забыв Бога и церковь и последовав за новой верой", Марию это не тронуло.

Дадли возвели на эшафот и здоровенный палач в белом колпаке с прорезями для глаз и в белом фартуке, подвел связанного герцога к плахе. Дадли возвел очи к небу и, обратившись в последний раз к господу Богу, положил голову на плаху…

"Эй, любезный, отруби мене голову с первого раза", – попросил герцог палача. – "Мои друзья тебе хорошо заплатят. Я не намерен долго мучиться"

Палач кивнул и взмахнул топором… Народ замер в ожидании и затих. Наступившую тишину нарушал лишь плач младенцев и покашливание стариков. Палач размахнулся… Внезапно наступила стопроцентная тишина. Сверкнула оточенная сталь – и раздался ужасный звук разрубаемого шейного позвонка! Брызнула кровь во все стороны, и голова как мячик покатилась по помосту. Народ разом ахнул.

Итак, правосудия свершилось. Мария испытала некоторого своего рода удовлетворение. В последнее время ее возбуждала кровь казненных отступников веры. И ей все больше и больше хотелось убивать еретиков. С каждой казнью она становилась все более жестокой.

Палач тоже остался доволен: он сделал свою работу на совесть да еще заработал дополнительное вознаграждение. Он поднял за волосы отрубленную голову и показал всем присутствующим… Вид ее был ужасен: выпученные глазища, перекошенный от ужаса рот, капающая из отсеченной шеи кровь.

Бр-р-р…Жуткое зрелище!

….Вскоре публика стала постепенно расходиться по домам, еще долго и бурно обсуждая увиденное. Королева проследовала во дворец. Сегодня она будет спать спокойно: основной враг уничтожен, ее трону ничего не угрожает.

Так кто же она была наша властная героиня Мария Тюдор. Каков ее жизненный путь до вышеуказанных событий. Мы начнем с момента ее появления на свет.

Мария Тюдор родилась 18 января 1516 года и была первым ребенком Генриха VIII и Екатерины Арагонской. Появление ее на свет был сроднен с чудом божьим. До этого у Екатерины было несколько неудачных беременностей: либо дети рождались мертвыми, либо умирали через несколько дней. Тогда отец Екатерины из Испании прислал своего лекаря и повивальную бабку. Королеву заставляли пить мочу коз и овец, которые находились на сносях и носить травы с заклинаниями. К дополнению к этим мерам Екатерина истово молилась богу, чтобы тот ниспослал ей сына. И вот наступил тот долгожданный час, когда родился ребенок и вопреки обстоятельствам не умер, а стал жить. И хотя это была девочка, родители не могли не нарадоваться на долгожданного малыша. Марию окрестили в монастырской церкви близ дворца Гринвич спустя три дня после появления на свет. В связи с тем, что в Англии в то время была эпидемия гриппа маленькую Мари увезли из Лондона подальше в один из дворцов. К осени 1518 года эпидемия отступила, и Мария вернулась со своим двором в столицу.