Текст книги "Феномен Андропова. 30 лет из жизни Генерального секретаря ЦК КПСС"
Автор книги: Олег Хлобустов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 36 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]
Это потом о О.В. Куусинене (1881–1964) напишут как о «видном деятеле Советского государства, международного коммунистического и рабочего движения», а тогда он был символом, живым представителем «ленинской гвардии» в ВКП(б).
О.В. Куусинен, финн по национальности, в 1905 г. вступил в Финскую социал-демократическую партию, а впоследствии возглавил ее левое крыло. В 1918 г. стал одним из руководителей подавленной военщиной при помощи германских войск рабочей революции в Финляндии, членом революционного правительства и одним из создателей (1918 г.) компартии Финляндии.
После подавления финской революции О.В. Куусинен – на партийной работе в РСФСР. С 1921 по 1939 г. – один из секретарей Исполкома Коммунистического Интернационала (Коминтерна), с 1940 г. – депутат Верховного Совета СССР и с 1941 г. – член ЦК ВКП(б).
19 июля 1940 г. он избирается Председателем Президиума Верховного Совета Карело-Финской ССР. 16 октября 1952 г., на XIX съезде ВКП(б), О.В. Куусинен был избран членом Политбюро уже Коммунистической партии Советского Союза (КПСС, решение об изменении названия партии также было принято этим съездом).
В дальнейшем, в июне 1957 г., он будет избран Секретарем ЦК КПСС. Важно подчеркнуть, что Куусинен считался одним из видных теоретиков научного коммунизма, был соавтором и редактором фундаментального учебника «Основы марксизма-ленинизма» (1959 г.), впоследствии переведенного на многие языки, в котором рассматривались важнейшие проблемы интерпретации теории научного коммунизма.
И, наверное, это общение немало дало для становления и воспитания личности молодого комсомольского секретаря.
Совместная работа, непосредственное общение с таким авторитетным руководителем как Отто Вильгельмович Куусинен, без сомнения, были хорошей школой для Андропова, да и проявленные последним личные и деловые качества позволили, несмотря на немалую разницу в возрасте, завязаться крепкой дружбе между ними.
В Петрозаводске в 1941 г. Андропов женился на Татьяне Филипповне Лебедевой, которая подарила ему сына и дочь.
В годы Великой Отечественной войны, помимо руководства комсомольскими организациями республики, Ю.В. Андропов курировал организацию комсомольских подпольных организаций, групп и партизанских отрядов на территории, временно оккупированной финскими войсками, имея партийный псевдоним «Могикан».
3 сентября 1944 г., после заключения Финляндией перемирия с СССР и вывода финских войск с оккупированных территорий, Ю.В. Андропов утверждается вторым секретарем Петрозаводского горкома ВКП(б), а 10 января 1947 г. – вторым секретарем ЦК Коммунистической партии Карело-Финской ССР.
В 1946–1951 годах Андропов заочно учился на историко-филологическом факультете Петрозаводского государственного университета, окончил Высшую партийную школу при ЦК КПСС.
Многие, писавшие об Андропове, извели немало времени, чернил и бумаги на вопрос о том, какие свидетельства об образовании имелись у него. На наш же взгляд, гораздо важнее то обстоятельство, что по мнению многих, как отечественных, так и зарубежных свидетелей, он был хорошо образованным, широко эрудированным, культурным и деликатным человеком и руководителем. То есть обладал теми качествами, которые приобретаются человеком только в процессе самообразования и самовоспитания.
«Об Андропове нелегко писать не прибавляя к известным его качествам восхитительную степень», отмечал знакомый с ним современник[9]9
Ковтун Г.К. Святое дело. Из мемуаров генерала госбезопасности. Киiв, 1998, с. 225.
[Закрыть], с чьим мнением мы вынуждены согласиться в результате многолетнего изучения биографии моего героя.
И что особенно отличает сироту из «неинтеллигентной», рабочей среды, всего в жизни добивавшегося исключительно собственными стараниями, самообразованием и самовоспитанием, собственным трудом.
Понятно, что для этого необходимо наличие таких высоко ценимых персональных качеств, как воля, целеустремленность, работоспособность и трудолюбие, энергичность, желание и умение много, систематически и напряженно работать над собой, сохраняя при этом и живой интерес к новому, появляющемуся в жизни, и умение налаживать деловые и дружеские, человеческие отношения с окружающими.
Следует сказать, что Андропов мог стать фигурантом прискорбно известного «Ленинградского дела», инициированного летом 1949 г.
Как однажды он сам говорил в узком кругу, чувствовалось это по комиссиям, которые зачастили в Петрозаводск, а затем последовал арест первого секретаря ЦК КП Карело-Финской ССР Г.Н. Куприянова.
Андропов признался, что когда сам возглавил КГБ, ему было неудобно брать из архива это дело, поэтому попросил познакомиться с ним помощника. В его томах имелись упоминания и фамилии Андропова, но была и резолюция о выделении этих материалов «в отдельное производство»[10]10
Богданов Л.П. Поездка Юрия Владимировича Андропова в Кабул. // Спецназ России. М., 2011, № 7 (Июль).
«Ленинградское дело» – собирательное наименование ряда судебных процессов 1949–1950 гг. в отношении партийных и государственных руководителей СССР и РСФСР, ранее работавших в парторганизациях Ленинграда. Репрессии коснулись около 200 человек, 27 из них были расстреляны.
30 апреля 1954 г. Верховный суд СССР своим решением реабилитировал всех лиц, осужденных по так называемому «Ленинградскому делу».
Ныне существует мнение, что это дело было инспирировано секретарем ЦК ВКП(б) Г.М. Маленковым как форма устранения оппозиционно настроенных лиц в руководящих органах партии.
[Закрыть].
Новый этап судьбы Ю.В. Андропова, который, собственно, и будет предметом нашего рассмотрения, начинается с его переезда в Москву.
В июне 1951 г. Андропов переводится в Москву инспектором ЦК ВКП(б), в обязанности которого входило курирование парторганизаций прибалтийских республик Литвы, Латвии и Эстонии, а в марте 1953 г., с учетом предыдущего опыта его работы, назначается заведующим подотделом партийных, профсоюзных и комсомольских органов ЦК КПСС.
Однако уже в мае того же года, по предложению В.М. Молотова, Андропов переводится в Министерство иностранных дел Союза ССР, где в июле – сентябре проходит ускоренный курс подготовки для работы на дипломатическом поприще. В октябре 1953 г. Андропов получает назначение советником-посланником в посольство СССР в Венгерской Народной Республике, а в июле следующего года назначается Чрезвычайным и полномочным послом Советского Союза в этой стране.
Работавший в те годы в Будапеште Владимир Николаевич Казимиров вспоминал: «Моя первая встреча с Юрием Владимировичем произошла в январе 1954 г., когда недавний выпускник МГИМО прибыл в Будапешт для работы в одном из консульских учреждений. Советник Андропов, бывший тогда вторым человеком в посольстве, решил побеседовать с молодым специалистом.
В памяти эта встреча отложилась только теплым, благожелательным отношением, лишенным сановного чванства по отношению к молодому человеку, делающему первые шаги на профессиональном поприще.
Когда позднее Андропов стал послом, он ввел в практику работы проведение еженедельных совещаний, на которых присутствовали обычно все сотрудники посольства – около 30 человек.
В ходе таких совещаний, Андропов давал оценку обстановки, обозначал общие задачи коллектива, давал конкретные поручения и рекомендации по их выполнению. Эта метода была крайне полезна для становления сотрудников дипмиссии и в информационном, и в профессиональном плане»[11]11
Казимиров В.Н. Во время контрреволюционного путча в октябре 1956 года в Будапеште. // Андропов в воспоминаниях и оценках соратников и сослуживцев. М., 2011, c. 273.
[Закрыть].
Советское посольство в Будапеште располагалось в трехэтажном старинном особняке в одном из тихих переулков в нескольких сотнях метров от главной столичной магистрали Сталин ут – проспект Сталина.
Через дорогу от здания посольства находилась резиденция посла, где Юрий Владимирович проживал с женой, пятнадцатилетним сыном Игорем и двенадцатилетней дочерью Ириной (жена и дети посла были эвакуированы из Будапешта вместе с семьями других дипломатов 30 октября 1956 г.).
Каким же человеком был Андропов? Вот портрет, оставленный его современниками.
«Огромный лоб, большой внушительный нос, толстые губы, его раздвоенный подбородок, наконец, руки, которые он любил держать на столе, поигрывая переплетенными пальцами, – словом, вся его большая и массивная фигура с первого взгляда внушала доверие и симпатию… Его большие голубые глаза проницательно и твердо смотрели на собеседника» (Ф.М. Бурлацкий). «Его большие голубые глаза светились дружелюбием. В крупной, чуть полноватой фигуре ощущалась своеобразная «медвежья» элегантность» (Г.Х. Шахназаров).
Он поражал собеседников своей эрудицией, писал об Андропове один из тогдашних сотрудников посольства, «легко мог вести разговор на философские темы, демонстрировал недюженные познания в области истории и литературы. Беседы с ним были неизменно содержательны и интересны, никогда не носили лишь протокольного характера. Андропов стремительно завоевывал симпатии в среде послов других социалистических стран и даже, я бы сказал, в дипкорпусе в целом.
Он не боялся принимать ответственные решения, но при этом проявлял разумную осмотрительность, избегал чрезмерного риска. Если вдруг возникала опасная ситуация, он никогда не терял головы, не лез напролом, но и не сдавал без боя свои позиции. Может быть, именно поэтому его сослуживцы всегда чувствовали себя с ним как за каменной стеной, никогда не впадали в панику, даже когда в силу каких-то обстоятельств Андропов делал ошибочный шаг»[12]12
См.: Крючков В.А. Личное дело. Часть I., М., 1996, с. 42. Крючков Владимир Александрович (1924–2007), генерал армии с 27 января 1988 г… С 1954 г. – на дипломатической работе, с 1955 г. сотрудник посольства СССР в ВНР. После окончания в 1959 г. командировки в ВНР, продолжил работу референтом, заведующим сектором в Отделе ЦК КПСС, возглавлявшемся Андроповым. С 25 мая 1967 г. – помощник председателя КГБ, затем – начальник секретариата, первый заместитель, с 16 декабря 1974 г. начальник ПГУ и член коллегии КГБ СССР, с 23 ноября 1978 г. – заместитель председателя – начальник ПГУ КГБ.
С 1 октября 1988 г. – председатель КГБ СССР. С 20 сентября 1989 г. – член Политбюро ЦК КПСС, с марта 1990 г. – член Президентского совета СССР, а с марта следующего года – член Совета безопасности СССР.
Арестован 22 августа 1991 г. за участие в подготовке и деятельности Государственного комитета по чрезвычайному положению (ГКЧП). В декабре 1992 г. освобожден из под ареста под подписку о невыезде. Амнистирован постановлением Государственной Думы Российской Федерации 23 февраля 1994 г.
[Закрыть].
С самым молодым по возрасту и положению сотрудником посольства, – вспоминал ставший впоследствии Чрезвычайным и Полномочным послом В. Н. Каземиров, – он общался непринужденно, не изображая «сверхзанятости» ответственного работника, не «отрывался от коллектива»… У него «был дар пробуждать у людей инициативу – каждый хотел что-то предложить от себя… Он буквально вытягивал из каждого предложения, как поступить, как что-то сделать, и таким образом приучал к конкретным делам».
В то же время, что подчеркивают многие близко соприкасавшиеся с Андроповым, «у него нацеленность на работу, на конкретные вещи была колоссальной, что в какой-то мере передавалось и коллективу. Не было озабоченности собственной персоной. У него была сатанинская преданность работе…»[13]13
Красная звезда, М., 11 июня 2004 г.
[Закрыть].
И именно в Будапеште, задолго до возникновения там драматических событий осени 1956 г., послу Андропову пришлось познакомиться с официальными представителями КГБ при СМ СССР в этой стране и их работой.
Здесь следует отметить, что после образования социалистических государств в Восточной Европе в конце 40-х годов, шел бурный процесс налаживания межгосударственных отношений между ними и Советским Союзом. СССР, основываясь на собственном опыте и видении тенденций развития в мире, оказывал им разнообразную помощь в налаживании сложных механизмов государственного управления.
В отличие от ранее существовавших резидентур советской разведки в столицах иностранных государств, в посольствах СССР в странах народной демократии появились официальные представительства КГБ СССР, призванные оказывать советническую помощь и налаживать взаимодействие с молодыми спецслужбами этих государств.
На первых порах это была помощь в организации органов безопасности, в обучении кадров для них, оказание им советнической и иной практической помощи, обмен опытом оперативной работы, а затем, по мере роста оперативного искусства зарубежных коллег, – координация оперативных планов, обмен получаемой информацией и даже проведение совместных операций, что является наиболее сложной формой и технологией межведомственного сотрудничества, где решающие значение имеют и временной, и языковый, и социо-культурный и национально-психологический факторы.
Один из руководителей советской разведки генерал-полковник А.М. Сахаровский, в частности, курировавший и линию налаживания сотрудничества с органами безопасности стран народной демократии, подчеркивал, что это сложное направление работы, требующее от инструкторов большого такта, выдержки, тонкого оперативного и политического чутья, всесторонних знаний и немалого жизненного и оперативного опыта[14]14
Прокофьев В. Александр Сахаровский – начальник внешней разведки. М., 2005, с. 137.
[Закрыть].
Мы столь подробно остановились на данном вопросе не только потому, что через несколько лет он станет предметом профессиональной деятельности, кураторства Ю.В. Андропова, но и поскольку в самые ближайшие месяцы ему придется познать сущность этой стороны внешнеполитической деятельности Советского Союза.
Представителем КГБ в Венгрии был опытный разведчик полковник Е.Т. Синицыным и его первым заместителем полковник Г.Ф. Григоренко, которые, также как и резиденты внешней разведки в капиталистических государствах, всегда представлены и, в определенной мере, подчинены послам.
Синицын Елисей Тихонович (1909–1995), генерал-майор (с 1968 г.). В органах внешней разведки с осени 1937 г. В 1939-м и в 1940–1941 гг. был резидентом легальной резидентуры НКВД в Финляндии, действовавшей «под прикрытием» посольства СССР в Хельсинки. В 1943–1944 гг. он работал в Стокгольме, будучи заместителем резидента НКГБ в Швеции по Финляндии.
С 1948 г. Синицын – начальник отдела в Комитете информации (КИ) при СМ СССР – так до 1953 г. называлась единая разведывательная служба, объединившая под одной «крышей» и военную, и внешнеполитическую разведку МГБ СССР.
В 1950–1952 гг. Е.Т. Синицын – представитель КИ в ГДР. В 1953–1956 гг. – представитель органов госбезопасности СССР в ВНР. С 1969 г. – заместитель начальника Первого Главного (разведывательного) управления (ПГУ) КГБ при СМ СССР. С 1981 г. в отставке. Автор мемуаров «Резидент свидетельствует» (М., 1996).
Григоренко Григорий Федорович (1918–2007), будущий генерал-полковник (1982), Лауреат Государственной премии (1981), подобно многим руководителям КГБ, начал свою службу в органах НКВД в 1940 г.
С 1942 г. Григоренко проходил служил на различных должностях во 2-м (контрразведывательном) управлении НКВД СССР, с апреля 1943 г, при выделении военной контрразведки и передаче ее в наркомат обороны – в Главном управлении контрразведки «Смерш» (ГУКР НКО «Смерш»), продолжал принимать непосредственное участие в ведении радиоигр с разведывательными органами Германии.
В 1946–1949 гг. Г.Ф. Григоренко – начальник отделения управления военной контрразведки МГБ СССР, в 1949–1952 гг. – во внешней контрразведке ПГУ МГБ СССР. С марта 1954 г. – первый заместитель представителя КГБ при СМ СССР в Венгрии. Был тяжело ранен во время ликвидации контрреволюционных выступлений в Будапеште.
В 1962–1969 гг. он возглавлял Службу внешней контрразведки ПГУ КГБ, в 1969–1970 гг. – первый заместитель, в 1970–1983 гг. – начальник Второго Главного (контрразведывательного) управления (ВГУ) КГБ СССР. С февраля 1970 г. – член Коллегии КГБ, а с 23 ноября 1978 г. должность начальника ВГУ совмещал с должностью заместителя председателя КГБ СССР.
С 1983 г. – заместитель министра общего машиностроения СССР. С мая 1989 г. – на пенсии. Награжден орденами Ленина, Красного Знамени, тремя орденами Красной Звезды, Отечественной Войны I-й и II-й степени, Трудового Красного Знамени, Октябрьской Революции и многими медалями.
ХХ съезд КПСС, прошедший в феврале 1956 г., подробнее о котором мы расскажем далее, стал важной поворотной точкой не только в истории нашей страны, международного коммунистического движения, но и всего ХХ века.
Великий перелом
Начавший свою работу в Большом Кремлевском дворце 14 февраля 1956 г. ХХ съезд Коммунистической партии Советского Союза в силу целого ряда причин, неизвестных сегодняшним читателям, действительно стал эпохальным событием мирового значения.
Хотя его итоги, особенно «секретный» доклад Первого секретаря ЦК КПСС Н.С. Хрущева[15]15
Хрущев Никита Сергеевич (1984–1971) – партийный и государственный деятель, генерал-лейтенант (1943), Герой Советского Союза (1964), трижды Герой Социалистического труда (1954, 1957, 1961). Член ВКП(б) с 1918 г. С 1924 г. – на партийной работе в Москве. С 1928 г. – заведующий орготделом ЦК КП(б) Украины. С 1932 г. – второй, а с 1934 г. – первый секретарь Московского городского комитета ВКП(б), с 1934 г. – член ЦК ВКП(б). С 1938–1949 гг. – первый секретарь ЦК КП(б) Украины, одновременно в 1941–1944 гг. – член военных советов Юго-Западного направления, Юго-Западного, Сталинградского, Юго-Восточного, Южного, Воронежского, 1-го Украинского фронтов. В 1944–1947 гг. – председатель Совета народных комиссаров – Совета министров Украинской Советской Социалистической Республики. В 1949–1953 гг. – секретарь ЦК ВКП(б) – КПСС, одновременно первый секретарь МК партии. С 12 сентября 1953 г. – Первый секретарь ЦК КПСС, одновременно с 27 марта 1958 г. – председатель Совета министров СССР.
Освобожден со всех постов на Пленуме ЦК КПСС «в связи с преклонным возрастом и ухудшением состояния здоровья». Пенсионер союзного значения.
Находясь на пенсии, продиктовал свои мемуары, впервые в 1971 г. опубликованные в США. См.: Хрущев Н.С. Воспоминания. Время. Люди. Власть. М., 1999, Тт. 1–4.
[Закрыть] делегатам съезда 25 февраля, были встречены отнюдь неоднозначно как в нашей стране, так и за рубежом.
Как вспоминал об этом бывший в ту пору заместителем директора Центрального разведывательного управления (ЦРУ) США Рей Клайн, «Выступление Хрущева стало событием исторического значения, ибо документировано обличив сталинизм как невиданных размеров политическое зло, он был вынужден перейти к более мягким формам тоталитарного управления страной»[16]16
Цитируется по: Клайн Р. ЦРУ от Рузвельта до Рейгана. New-York, 1989, сс. 242–244.
[Закрыть].
Международное значение этого съезда определялось тем, что на нем были обнародованы новые принципы и приоритеты внешней политики СССР. Принцип мирного сосуществования государств с различным социально-политическим устройством был конкретизирован констатацией возможности отказа от войн, возможности их предотвращения.
В то же время была отмечена неизбежность острой идеологической борьбы между двумя социальными системами – миром социализма, и миром капитализма (подробнее на этом вопросе мы остановимся далее).
Немалое внимание в решениях съезда также было уделено вопросам сотрудничества с социалистическими странами и государствами, избравшими некапиталистический путь развития.
Следует особо подчеркнуть, что одобренные съездом основы внешней политики СССР не остались лишь политическими декларациями, а последовательно реализовывались в дипломатических и политических акциях советского правительства.
Например, что уже 27 марта 1956 г. советский представитель внес для рассмотрения Подкомитетом Комиссии ООН по разоружению предложения СССР об ограничении и сокращении вооружений обычного типа и вооруженных сил всех государств. Они, в частности, предусматривали сокращение под международным контролем армий СССР, США и КНР до 1–1,5 миллионов человек, Англии и Франции – до 650 тысяч военнослужащих, армий остальных стран – до 150 тысяч, а также прекращение испытаний ядерного оружия, уменьшение военных бюджетов.
16 июля 1956 г. Верховный Совет СССР обратился к парламентам всех стран с призывом принять действенные меры к прекращению гонки вооружений, последовать примеру Советского Союза о сокращении своих вооруженных сил.
К сожалению, нельзя не констатировать, что эти мирные инициативы СССР, включая масштабные сокращения Вооруженных Сил (только с 12 августа 1955 г. они были сокращены на 640 тысяч человек), не были адекватно оценены и поддержаны другими государствами.
31 марта 1958 г. Верховный Совет СССР принял постановление о прекращении в одностороннем порядке испытаний ядерного оружия. В нем указывалось, что мораторий будет соблюдаться в том случае, если другие ядерные державы последуют примеру Советского Союза.
В связи с тем, что США и Великобритания не только не ответили на призыв, но и увеличили количество ядерных испытаний, 5 октября 1958 г. советское правительство заявило о том, что действия западных держав освобождают СССР от односторонних обязательств.
Далее мы еще приведем несколько примеров советских мирных инициатив, оказавших существеннейшее значение на создававшуюся конфигурацию международных отношений в мире, непосредственное участие в разработке которых принимал лично Ю.В. Андропов.
Ничуть не умаляя международного значения внешнеполитических инициатив Советского Союза, следует отметить, что наибольший интерес, а также оживленные, порой жесткие дискуссии и полярные оценки, как в нашей стране, так и за рубежом, все же вызывали и вызывают поныне вопросы внутренней политики.
Объективно следует констатировать, что результаты работы съезда, точнее – «секретный» доклад Первого секретаря ЦК КПСС Н.С. Хрущева о культе личности Сталина и его последствиях, расколол советское общество, а затем – и международное коммунистическое движение.
Причем этот раскол общества сохранился в нашей стране и сегодня. О чем свидетельствуют как результаты социологических опросов[17]17
В преддверии полувекового юбилея ХХ съезда КПСС многие редакции СМИ провели на своих вэб-сайтах интерактивные опросы читателей по тематике этого события.
Редакция журнала «Огонек» сформулировала свои вопросы так: «Что такое ХХ съезд КПСС для вас?» и «Если бы вы принимали решение о проведении ХХ съезда, то….».
Из 34 137 (!! столь значительное число добровольных участников опроса свидетельствует о том, что его проблематика вызвала явный интерес и они пожелали четко зафиксировать свою лично-гражданскую позицию) принявших участие в голосовании, лишь около четверти – 26,8 % заявили, что считают ХХ съезд важнейшим событием нашей истории, чем он и был в действительности. Причем удельный вес этой группы ответов последовательно возрастал в течение недели проведения интернет-опроса.
Около половины – 50,4 % по окончательному результату опроса полагали, что это был всего лишь «этап борьбы Хрущева за власть» (удельный вес этой группы оценок в процессе опроса постепенно снижался).
Также последовательно снижался до 13,2 % удельный вес ответов о том, что это было «очернением нашего славного прошлого».
4,6 % респондентов ответили вопросом на вопрос: «а что это было за мероприятие?». Впрочем, вполне вероятно, что этот ответ – ничто иное как юношеский эпатаж.
40,1 % принявших участие в опросе, причем значение этого показателя также постепенно снижалось, «радикальней осудили бы сталинизм», а 30,1 % заявили, что «не стали бы делать громких заявлений».
20,3 % «не стали бы проводить съезд», а 9,5 % заявили, что не знают, чтобы они решили.
Из 1 094 человек, принявших участие в интерактивном опросе редакции «Московских новостей», 62 % респондентов оценивали в историческом контексте доклад Н.С. Хрущева положительно, 18 % – отрицательно, и столько же указали, что в нем содержались и плюсы, и минусы.
[Закрыть], так и не прекращающаяся поныне дискуссия о роли этого съезда КПСС в истории страны.
Неоднозначность восприятия и оценки итогов и уроков ХХ съезда КПСС показывает также полемика, проявившаяся в материалах, посвященных полувековому юбилею этого события. Нередко рефреном в ходе нее повторялись слова о том, что-де мало еще известно как о подготовке самого ХХ съезда, так и о реализации принятых им решений, что на наш взгляд, представляется не обоснованным.
В то же время, учитывая то обстоятельство, что многие цитируемые нами документы неизвестны современному читателю, нам представляется необходимым прибегнуть к пространному воспроизведению фрагментов некоторых из них, чтобы как максимально представить как их содержание, так и попытаться показать их пафос, передать «дух эпохи», накал и кипение политических страстей и эмоций.
Отметим, что в Отчетном докладе ЦК КПСС делегатам съезда критика культа личности Сталина и порождавших его ошибок в государственном строительстве и управлении, прозвучала лишь в третьей части доклада, да и то достаточно обтекаемо.
В частности, Н.С. Хрущев подчеркивал:
– Опыт показывает, что малейшее ослабление социалистической законности враги Советского государства пытаются использовать для своей подлой, подрывной работы. Так действовала разоблаченная партией банда Берия[18]18
Берия Лаврентий Павлович (1899–1954), с 9 июля 1945 г. – Маршал Советского Союза, с 30 января 1941 г. – Генеральный комиссар государственной безопасности. В 1921–1938 гг. – в органах ВЧК – ГПУ Азербайджана и Грузии, в 1931–1938 гг. – первый секретарь ЦК КП(б) Грузии. С 22 августа 1938 г. – 25 ноября 1938 г. – первый заместитель наркома внутренних дел СССР, с 29 сентября 1938 г. – начальник Главного управления государственной безопасности (ГУГБ) НКВД СССР, с 25 ноября 1938 по 29 декабря 1945 г. нарком внутренних дел СССР, 1946 – 5 марта 1953 г. – заместитель председателя СНК – Совета министров СССР (с 16 марта 1946 г.).
С 5 марта 1953 г. – первый заместитель председателя Совета министров СССР, одновременно являясь министром реорганизованного МВД СССР, включавшего в себя и подразделения упраздненного Министерства государственной безопасности СССР.
Арестован по обвинению в заговоре с целью захвата власти 26 июня 1953 г. Осужден Военной Коллегией Верховного суда СССР к расстрелу. Приговор приведен в исполнение 23 декабря 1953 г.
[Закрыть], которая пыталась вывести органы государственной безопасности из-под контроля партии и Советской власти, поставить их над Партией и Правительством, создать в этих органах обстановку беззакония и произвола. Во враждебных целях эта шайка фабриковала лживые обвинительные материалы на честных руководящих работниках и рядовых советских граждан.
Центральный Комитет проверил так называемое «Ленинградское дело» и установил, что оно было сфабриковано Берия и его подручными для того, чтобы ослабить ленинградскую партийную организацию, опорочить ее кадры. Установив несостоятельность «ленинградского дела», Центральный Комитет партии проверил и ряд других сомнительных дел».
Сразу оговоримся, что здесь, как и в некоторых других местах доклада о культе личности Сталина и его последствиях, Хрущев допускает ошибки и неточности, ибо непричастность Л.П. Берии к называемым и инкриминируемым ему событиям является установленным фактом. Так, одним из главных инициаторов «Ленинградского дела» в действительности являлся Г.М. Маленков[19]19
Маленков Георгий Максимович (1901–1988), генерал-лейтенант (1943), Герой Социалистического труда (1943). С 1930 г. – на партийной работе в МГК ВКП(б); в 1934–1939 гг. заведующий отделом руководящих партийных органов ЦК ВКП(б). В 1939–1946 и 1948–1953 гг. – секретарь ЦК, одновременно в 1939–1946 гг. – начальник Управления кадров ЦК ВКП(б). В 1941–1945 гг. – член Государственного Комитета Обороны СССР (ГКО). В 1946–1953 и 1955–1957 гг. – заместитель председателя Совета министров СССР. 29 июня 1957 г. – выведен из Президиума ЦК и состава членов ЦК КПСС как один из главных фигурантов антипартийной группировки.
[Закрыть].
Продолжим, однако, цитирование доклада Н.С. Хрущева делегатам съезда:
«ЦК принял меры к тому, чтобы восстановить справедливость. По предложению Центрального Комитета невинно осужденные люди были реабилитированы.
Из всего этого ЦК сделал серьезные выводы. Установлен надлежащий контроль Партии и Правительства за работой органов госбезопасности. Проведена значительная работа по укреплению проверенными кадрами органов госбезопасности, суда и прокуратуры. Полностью восстановлен в своих правах и усилен прокурорский надзор.
Необходимо, чтобы наши партийные, государственные, профсоюзные организации бдительно стояли на страже советских законов, разоблачали и выводили на чистую воду всякого, кто посягнет на социалистический правопорядок и права советских граждан, сурово пресекать малейшее проявление беззакония и произвола.
Следует сказать, что в связи с пересмотром и отменой ряда дел у некоторых товарищей стало проявляться известное недоверие к работникам органов государственной безопасности. Это, конечно, неправильно и очень вредно. Мы знаем, что кадры наших чекистов в подавляющем своем большинстве состоят из честных, преданных нашему общему делу работников, и доверяем этим кадрам.
Нельзя забывать, что враги всегда пытались и будут пытаться впредь мешать великому делу построения коммунизма. Капиталистическое окружение засылало к нам немало шпионов и диверсантов. Наивным было бы полагать, что теперь враги оставят свои попытки всячески вредить нам. Всем известно, что подрывная деятельность против нашей страны открыто поддерживается и афишируется реакционными кругами ряда капиталистических государств. Достаточно сказать, что США выделяют, начиная с 1951 года, 100 миллионов долларов ежегодно для подрывной деятельности против социалистических стран. Поэтому мы должны всемерно поднимать в советском народе революционную бдительность, укреплять органы государственной безопасности».
В числе важнейших задач в Отчетном докладе ЦК КПСС требовалось:
«Бдительно следить за происками тех кругов, которые не заинтересованы в смягчении международной напряженности, своевременно разоблачать подрывные действия противников мира и безопасности народов.
Принимать необходимые меры для дальнейшего укрепления оборонной мощи нашего государства, держать нашу оборону на уровне современной военной техники и науки, обеспечивающем безопасность нашего социалистического государства»[20]20
ХХ съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчет. М., 1956. Т. 1, сс. 42, 94–95.
[Закрыть].
Для молодых поколений наших сограждан здесь следует подчеркнуть, что после ареста на Пленуме ЦК КПСС 2 июля 1953 г. Л.П. Берии и снятия его с постов первого заместителя председателя Совета министров и министра внутренних дел СССР (в марте того же года существовавшее с марта 1946 г. Министерство государственной безопасности СССР было слито с Министерством внутренних дел), в органы прокуратуры и ЦК КПСС стали поступать многочисленные заявления и жалобы осужденных и их родственников по поводу пересмотра ранее возбужденных уголовных дел.
Их объем был столь велик, что уже в мае 1954 г. по решению Президиума ЦК КПСС (Президиум ЦК КПСС – высший выборный партийный орган, руководивший работой ЦК между его пленумами, учрежден в соответствии с Уставом партии, принятым ее XIX cъездом в октябре 1952 г.) была образована Центральная комиссия по рассмотрению жалоб граждан, осужденных за «контрреволюционные» преступления (статья 58 УК РСФСР 1928 г. Данная статья имела 10 частей – различных составов преступлений – от шпионажа, диверсии, вредительства, терроризма до антисоветской агитации и пропаганды).
В конце 1955 г. в ЦК КПСС для оценки деятельности органов НКВД-НКГБ-МГБ-МВД СССР в 30-е – 50-е годы также была образована специальная Комиссия во главе с секретарями ЦК КПСС П.Н. Поспеловым и А.Б. Аристовым[21]21
Подробнее о работе этой комиссии см.: Реабилитация: Как это было. Март 1953-февраль 1956. Документы Президиума ЦК КПСС и другие материалы. Том I. М., 2000; Реабилитация: Как это было. Февраль 1956 – начало 80-х годов. Документы Президиума ЦК КПСС и другие материалы. Том 2. М., 2003. А также: Государственная безопасность России: история и современность. М., 2004; Доклад Н.С.Хрущева о культе личности Сталина на ХХ съезде КПСС. Документы. М., 2002.
[Закрыть].
Таким образом, процесс реабилитации необоснованно осужденных граждан начался задолго до начала работы ХХ съезда КПСС и его решений по преодолению последствий культа личности.
В соответствии с Постановлением ЦК КПСС «О мерах по дальнейшему укреплению социалистической законности и усилению прокурорского надзора» от 19 января 1955 г. было разработано Положение о прокурорском надзоре в СССР, утвержденное Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 мая 1955 г. Для осуществления надзора за следствием в органах КГБ при СМ СССР в Прокуратуре СССР был создан специальный отдел.
Без сомнения, главным событием ХХ съезда, придавшим ему не только поистине всемирно-историческое значение, но и некоторую таинственно-детективную составляющую, явился специальный закрытый доклад Н.С. Хрущева 25 февраля, уже после окончания работы съезда, предварительно не обозначенный в повестке дня его работы.
Поскольку нам в дальнейшем придется еще не раз обращаться к содержанию этого исторического документа, представляется целесообразным коротко познакомить читателя с его основными положениями, предварив его некоторыми необходимыми пояснениями.
Говорить об этих драматических страницах нашей истории и знать правду необходимо потому, что, как говорил наш известный соотечественник Н.М. Карамзин – История, единственная наука, превращающая человека в гражданина! Напомним, что история не выставляет оценок за не выученные ее уроки, она лишь наказывает за их незнание!
Представленный в Президиум ЦК в январе 1956 г. доклад Комиссии П.Н. Поспелова и А.Б. Аристова потряс узкий круг его читателей – даже самые осведомленные, самые «многолетние» члены высшего партийного руководства, вряд ли до этого имели представление о подлинной картине репрессий, но они, естественно, не горели желанием обнародовать эти факты, резонно полагая, что неизбежно встанут вопросы об их личной осведомленности, сопричастности и т. д.
Каковы бы ни были мотивы, которыми руководствовался Никита Сергеевич Хрущев, предлагая предать гласности открывшиеся членам Президиума ЦК обстоятельства, это, бесспорно, было мужественное, принципиальное политическое решение.
Сам Хрущев об этом говорил так: «несмотря на то, что я довольно давно сомневался в справедливости обвинений в адрес многих «врагов народа», в целом у меня не возникало недоверия к Сталину. Я считал, что имели место перегибы, однако в основном все было сделано правильно». И чуть ниже не менее откровенно признавал: «К рубежу 50-х у меня сложилось мнение, что когда умрет Сталин, нужно сделать все, чтобы не допустить Берию занять ведущее положение в партии»[22]22
Хрущев Н.С. Воспоминания. Время. Люди. Власть. М., 1999, Т. 2, с. 152.
[Закрыть].
Непосредственно данные о личной причастности Н.С. Хрущева к осуществлению репрессий приводятся в записке Комиссии Политбюро ЦК КПСС по дополнительному расследованию репрессий, имевших, место в период 30-х – 40-х и начала 50-х годов в ЦК КПСС от 25 декабря 1988 г.[23]23
См.: Реабилитация: Как это было. Середина 80-х годов – 1991. Документы. Том Ш, М., 2004, с. 146–147.
[Закрыть].
Поступавшие в адрес ЦК КПСС после ареста Л.П. Берии и его окружения письма репрессированных и их родственников, материалы проверок этих обращений и жалоб в органы прокуратуры в 1953–1954 годах, вскрывали многочисленные факты злоупотреблений следователей, необоснованности и недоказанности выдвигавшихся обвинений.
«У меня возникла потребность, – писал Н.С. Хрущев, – приподнять занавес и узнать, как же все-таки велось следствие, какие имели место аресты, сколько людей всего арестовали, какие существовали исходные материалы для ареста и что показало потом следствие по этим делам… Постепенно все (члены Президиума ЦК КПСС, – О.Х.) согласились, что необходимо провести расследование, создали Комиссию, возглавил ее Поспелов».
Убеждая коллег по партийному руководству о необходимости доклада по этому вопросу, Хрущев говорил:
– Когда от бывших заключенных партия узнает правду, нам скажут: позвольте, как же это: состоялся ХХ съезд и там нам ни о чем не рассказали. Сказать, что мы ничего не знали, будет ложь: ведь мы теперь знаем обо всем правду, и о репрессиях, ничем не обоснованных, и о произволе Сталина.
Возражая, бывший нарком обороны К.Е. Ворошилов предупреждал о неминуемых последствия выступления о репрессиях:
– Слухи о том, что происходило при Сталине, станут достоянием гласности и тогда от нас потребуют ответа. Как мы сможем объяснить, что мы делали при Сталине?!
Все же большинство членов Президиума ЦК проголосовало за то решение, что бы с соответствующим докладом выступил персонально Н.С. Хрущев.
Хрущев был прав, говоря о том, что «большинство слушателей впервые узнало правду о трагических событиях: делегаты были поражены рассказом о зверствах, которые были совершены по отношению к заслуженным людям, старым большевикам и молодежи…. Это была трагедия для партии и для делегатов съезда»[24]24
Хрущев Н.С. Воспоминания. Время. Люди. Власть. М., 1999, Т. 2, с. 176–193.
[Закрыть].
Но трагедия состояла еще и в том, что партийное руководство не продумало того, а что же должно последовать с его стороны за докладом о преступлениях предыдущей эпохи?
Вследствие этого Президиум ЦК КПСС, Хрущев утратили инициативу: напомним, что Постановление ЦК о преодолении последствий культа личности Сталина появилось только 5 июля 1956 г., через месяц после того, как содержание доклада стало известным за рубежом, и он начал зачитываться на волнах радиостанций, вещавших на СССР и страны народной демократии на языках населяющих их народов…
При подготовке текста доклада «О культе личности Сталина» Н.С. Хрущев опирался на материалы, представленные ему Прокуратурой СССР, КГБ при СМ СССР, Комиссией П.Н. Поспелова и А.Б. Аристова, Комиссией партийного контроля ЦК КПСС[25]25
В отчете о работе Комиссии партийного контроля ЦК КПСС за период с октября 1952 по 1 марта 1956 года отмечалось:
«…В результате разоблачения ЦК КПСС банды Берия и его сообщников выяснилось, что они, злоупотребляя властью, творили вопиющий произвол, грубо нарушали социалистическую законность – без всяких оснований зачисляли в число врагов народа честных и преданных партийных работников, пытались поставить органы госбезопасности над партией…. КПК проводилось расследование и рассмотрение дел на работников НКВД-МГБ, допускавших фальсификацию следственных материалов… установлено, что бывшее руководство Прокуратуры СССР (т. Сафонов) и Главной военной прокуратуры (Т. Васильев) не выполняло своей первой партийной и государственной обязанности – высшего надзора за соблюдением социалистической законности судебно-следственными органами. Давая санкции на арест советских граждан по политическим обвинениям, они слепо верили материалам следствия НКВД-МГБ и в дальнейшем не осуществляли контроля и надзора за следствием по этим делам, штамповали обвинительные заключения, составленные фальсификаторами….
Военная Коллегия Верховного Суда СССР… глубоко не разбиралась, на каких конкретных материалах и доказательствах основаны эти обвинения, не изучала обстоятельства того или иного дела, в результате чего выносились неправедные приговоры… В ряде случаев приговоры Военной Коллегией выносились заочно, заявления подсудимых о невиновности не принимались во внимание, дела рассматривались в течение 10–15 минут, свидетели не опрашивались…». Цитируется по: Реабилитация: Политические процессы 30-х – 50-х годов. М., 1991, сс. 68–75.
[Закрыть].
Необходимо также пояснить, что в марте 1956 г. сам текст доклада, без опубликования его в партийной печати, был разослан во все партийные организации в качестве закрытого документа ЦК КПСС и зачитывался на закрытых партийных и комсомольских собраниях, вследствие чего с его содержанием были ознакомлены миллионы граждан СССР (численность КПСС в 1956 г. составляла свыше 7 миллионов членов и кандидатов в члены партии).
