Текст книги "Звезды в кармане"

Автор книги: Олег Кулагин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Бинк открыл дверцу на стенной панели крохотного камбуза. Сунул кругляш внутрь:

– Щас будет готово… – и через считанные секунды извлёк из разоревателя здоровенный пирог.

– С мясом пумпакских трумлей, – пояснил хоббит.

От сердца у нас отлегло.

Нет, Вселенная не такая уж и чуждая нам, землянам. Если в дальнем космосе растут трава и цветы. Если представители иного разума не обходятся без закуски…

Мы уселись на сухой травке рядом с люком. Волосатик оттащил мешок с просроченным сухпайком подальше в туман и зловоние сюда почти не доходило.

Ветерок нёс аромат луговых цветов. Так что, хотелось расслабиться и забыть, где мы. Может это и не слишком осторожно – расслабляться на неизвестной планете, но Бинк так не считал. Тоном опытного звездолётчика он успокоил:

– Раз до сих пор не напали – значит полчаса ещё точно подождут!

Содержимое фиолетовых бутылок было терпким, но приятным.

– Не меньше двадцати градусов, – профессионально оценил Лубенчиков.

А Бинк предложил тост:

– За мягкую посадку!

Мы не возражали.

Пирог был вкусный и слишком быстро закончился. Но в бутылочках ещё хватало содержимого. И разговор тёк сам собой – лёгкий, как журчание ручья.

– Вообще-то, я думал что мне крышка, – признался Бинк, – За один рейс я дважды нарвался… Первый раз – еле ушёл. После этого целые сутки висел у белого карлика – латал корпус…

– А почему ты один? – спросил я, – Весь экипаж погиб?

Бинк хмыкнул.

– Если назвать экипажем двоих лоботрясов…

– Осьминоги? Я, хотел сказать, уиту?

– Ага. Из них такие же уиту, как из тебя – панцырный носорог… Какая разница, где регистрировать посудину? Просто Уиту-Шер – нейтральный мир. И формальностей меньше…

– Так что ж приключилось с командой? – напомнил Васька.

– Скисли они. В штаны наложили. И остались. Там же, на станции у белого карлика…

– А ты?

– Что я дурак упускать шанс! Четыреста тысяч на дороге не валяются…

Лубенчиков расплылся, чувствуя родственную душу.

Бинк задумчиво поскрёб мёх на груди:

– Верной трассой шёл. И все равно не уберёгся. Второй раз – повезло меньше. Уже в момент прыжка – достали. Гипердвижок – вдребезги. А меня зашвырнуло… Хрен знает куда. Тут уж без вариантов – аварийный маячок и анабиоз… Знаете, как это у нас, у космоходцев, называется? «Полуденная дрёма»…

– Бр-р, – передёрнул Васька плечами, – Вовремя мы тебя разбудили. Ну… открытых и чистых путей всем нам!

– И крепкого анабиоза нашим врагам! – поднял я бутылочку.

– За это – стоит! – искренне согласился хоббит.

Глава 3

– Выходит, про Землю ты раньше не слыхал? – уточнил я, когда в бутылочках осталось меньше трети.

– Не-а… Не доводилось.

– Странно, – вздохнул Лубенчиков, – Странно, что так мало народу знает о нашей выдающейся цивилизации.

– Может это и к лучшему? – прищурился Бинк, – Нынче в Галактике – времена не для слабых…

– А кто тебе сказал, что мы слабые? – возмутился Васька, – Мы – ого-го! Я читал, в прошлом месяце один украинский доктор изобрёл вечный двигатель. А в том году – группа инженеров из Костромы запросила у спонсоров тридцать миллионов. На постройку «машины времени».

– И что удалось?

– Не-а. Спонсоры попались жадные…

– Ваши открытия потрясают, – признал Бинк, – И с гипердвижком вы здорово управляетесь… Наверное, ваша цивилизация изобрела гипергенераторы ещё многие века назад?

– Точно не знаю, – пожал Лубенчиков плечами и кивнул в мою сторону, – У него спроси. Он у нас – научный сотрудник. Младшенький…

– Давно это было, – подтвердил я. И от волнения сделал изрядный глоток. Не очень здорово чувствовать себя отсталым дикарём. Ваське – легче. В отличие от меня, он был дикарь с громадным самомнением.

– Ха, гипердвижок, – выпятил губу Лубенчиков, – У нас даже мотоциклы на торсионных полях! Уж не говорю про самогонные аппараты…

– Какие аппараты? – не понял Бинк.

– Это вроде фотонных звездолётов. Только ещё лучше, – вставил я. И незаметно наступил Ваське на ногу.

– Что ж, – усмехнулся Бинк, – Жаль, что вашей цивилизации нет в Каталоге Миров…

Пора было уходить от скользкой темы. К счастью, всё решилось само собой.

– Глядите! – махнул я рукой, – Туман рассеивается!

И точно, пелена вокруг нас заметно светлела. Даль всё ещё терялась в молочной дымке, но шагов на сто пейзаж был открыт. Это мало что добавило к уже известному: те же кусты, травка… Зато Бинк встрепенулся:

– Пора на разведку!

Мы не возражали.

По такому случаю, волосатик натянул высокие ботинки на толстой ребристой подошве (по моему, сорок шестого размера) и облачился в жилет со множеством карманов.

Решено было отправиться всем троим. Но хоббита вдруг стали терзать сомнения. Как бросать без присмотра гипердвижок за четыреста тысяч?

– Да ну, не дрейфь, – успокоил Васька, – Это ж не Земля. Так быстро твою хреновину не оприходуют.

– Легко тебе рассуждать. А я всю наличность в неё вбухал.

– Знаешь, – сказал я, – Мелкие воришки просто не станут её трогать. Побоятся А если возникнет кто серьёзный… Боюсь, даже втроём нам не удастся смягчить ситуацию. И твоя лазерная «пукалка» не поможет…

Бинк засопел, обдумывая. Кивнул:

– Ладно. Идём!

Увы, лишнего оружия у волосатика не было. Что-то пришло в негодность во время вражеского обстрела, что-то забрали его напарники, оставшиеся на орбитальной станции.

– Не с голыми же руками им ждать следующего корабля, – вздохнул Бинк.

Васька нахмурился:

– Так ничего и не осталось?

– Если бы снять плазменные пушки… Только без энергоэлементов они – куски металла.

– И подзарядить нельзя?

– Чем? Энергии хватает только на разогрев пирожков!

– А гипергенератор? – спросил я.

Бинк прикусил губу:

– Мысль интересная. Сам он производит определенную мощность. Только как его подключать к корабельной системе – понятия не имею. Может у вас выйдет?

Я развел руками.

А Лубенчиков брякнул:

– Мы в устарелой технике не разбираемся.

Бинк ухмыльнулся и перекинул ремень лазерника через плечо:

– Тогда предлагаю вооружиться новейшими железяками. Мой раздолбанный энергоотсек – к вашим услугам!

Мы последовали его любезному совету. Заодно, в камбузе прихватили средних размеров кухонный нож. Ещё бы мухобойки найти – и полный комплект «Смерть монстрам!». Но мухобоек у волосатика не было.

– Как насчёт скафандров? – уточнил Лубенчиков.

– Никак, – отозвался Бинк, – По той же самой причине. Нет у меня энергии.

– Запасаться надо было!

– Может у вас на Земле энергоэлементы к скафандрам бесплатные. Но у нас они стоят кучу кредиток!

– Экономист хренов, – по-русски буркнул Васька, – Чубайс недоделанный…

– Не бойтесь. Местным бактериям мы не по вкусу.

– А если встретится кто-то крупнее бактерий?

Волосатик неопределенно пожал плечами:

– Будем решать проблемы по мере возникновения… Надеюсь, вы быстро бегаете?

Лубенчиков одарил гуманоида испепеляющим взглядом.

Вообще-то, хоббит – парень честный. Он добросовестно порылся среди разнообразного имущества в своей каюте и нашёл-таки пару браслетов-передатчиков. Точь в точь, как на его запястье.

Объяснил нам устройство и вручил:

– Техника первоклассная… Но пользоваться аккуратно. Между прочим, шестьсот кредиток…

Ещё он выделил каждому по оранжевой таблетке:

– Имунноактиватор.

Васька разжевал и сморщился:

– Кислятина.

Хоббит задраил люк. А к дыре в энергоотсеке присобачил что-то вроде охранного «жучка». Если кто полезет внутрь, на браслете у Бинка загорится индикатор.

– Так-то, надёжнее.

Он окинул критическим взглядом громадину звездолёта.

– Кажется, всё…

Приготовления достигли точки апогея. И мы с волосатиком поставили эту точку, до дна осушив фиолетовые бутылочки (Лубенчикову осушать было уже нечего). Втроём, мы двинулись к затянутому мглой горизонту. Навстречу неизвестности.

Мы шли вперёд и цилиндр инопланетного корабля тускнел, растворялся в дымке. Совсем недавно он был чужой, пугающий. А теперь – казался почти родным… Будто собственный дом оставляешь за спиной…

Человеку свойственно обживать мир, делать его привычным и простым… Пусть мы сами меняемся… Но и он меняется вместе с нами.

Иногда это происходит слишком быстро.

Я наклонился и сорвал красноватый полевой цветок. Не разбираюсь в ботанике. Но у этого – запах из моих детских воспоминаний.

Я поёжился…

Наш дом. Настоящий… Где он?

Сколько до него парсеков и световых лет?

Я повернул голову. Васька Лубенчиков молча шагал рядом. Насупленный, сосредоточенный. Что-то он тоже чувствовал. И кухонный ножик в руке Васьки был как путеводная стрелка. Вперёд, только вперёд…

Пусть этот туман, как материализация наших мыслей. Ни дорог, ни ориентиров… Но мы сможем измениться. Кто сказал, что нет? Кто остановит нас на дороге самопознания?

Только попробуй – мало не покажется!

Я крепче перехватил увесистую трубу.

Наверное, одолели уже километр с лишним, когда Бинк вскинул волосатую руку.

– Что такое? – спросил Лубенчиков.

– Ш-ш-ш, – зашипел Бинк, указывая вперёд.

Теперь и мы разглядели силуэт. Ещё корабль! Мы здесь не одни!

Опустились на траву, ползком перемещаясь ближе.

Через несколько минут Васька озадаченно засопел:

– Лёха… У меня такое чувство…

– Дежа-вю, – подсказал я, – У меня – тоже.

А Бинк выругался на галактическом. И поднялся с травы, отряхивая ярко-зелёные шорты.

Это был наш корабль.

– Мы ж топали по прямой! – изумлялся Лубенчиков, от волненияя выстукивая кулаком по обшивке звездолёта, – Никуда не сворачивали! Как такое…

– Возможно, – кивнул я, – Та же ловушка, в которую мы однажды угодили. Искривлённое пространство.

– Ты думаешь… гипергенератор?

– Он ведь до сих пор работает.

Бинк хмурился, разглядывая что-то на браслете. Поднял глаза:

– От компаса мало толку. Но мы действительно не могли так сильно уклониться.

– Значит, всё таки движок?

– Проверим ещё раз…

Мы проверили.

И вышли к звездолёту-цилиндру с другой стороны.

– Та-ак, – констатировал Бинк, – Около полукилометра в радиусе.[4]4
  Разумеется, Бинк использовал галактические единицы длины. В тексте, для удобства, они сразу переведены в земную систему СИ.


[Закрыть] Всё, что нам доступно…

– Терпение лопнуло! – выпалил Васька, хватая железяку, – Разнесём эту чёртову гипер-таратайку!..

– Стоп! – рявкнул хоббит, – Во-первых, я не позволю уничтожать имущества на четыреста тысяч! В конце-концов, это мой корабль! А во-вторых, это врядли поможет!

– Почему?

– Да потому, что мощности движка недостаточно для такого радиуса! Вероятно, была флуктуация… Значит, теперешнее искривление – нестабильно!

– Оно что, само… рассосётся?

Бинк пожал плечами:

– Надеюсь, – он замялся, – А может, просто – аннигилирует… Вообще, я не очень разбираюсь в тонкостях…

– Как это, аннигилирует? – осторожно уточнил я.

– Ну… Как обычно… Вещество переходит в излучение.

– Не-а, – решительно качнул головой Васька, – Я переходить в излучение не согласен!

И опять взялся за кусок трубы.

Нам с Бинком едва удалось сдержать его творческий порыв.

– Есть ещё шанс, – сказал волосатик, – Искривление – нестабильно. Значит, оно может быть неоднородным.

– То есть?

– Вдруг где-то сохранился выход. Горловина, через которую можно покинуть флуктуацию!

Мысль показалась мне рациональной. Только как найти эту чёртову горловину?

– Пространство влияет на гравитацию… Бинк, у тебя есть, чем её мерять?

Волосатик задумчиво оскалил левый клык:

– Увы… Вся измериловка накрылась ещё при первом обстреле.

Я почесал затылок. Меня осенило:

– Бинк! Как искривления действуют на магнитное поле?

Хоббит радостно встрепенулся:

– Чем больше искривления, тем сильнее будет прыгать стрелка компаса!

– Она и сейчас прыгает, – хмуро заметил Лубенчиков, разглядывая изображение стрелки на экранчике своего браслета.

– Возле горловины она вообще с ума сойдёт! – успокоил Бинк.

Мы двинулись в разные стороны. Браслеты высвечивали дистанцию от корабля.

– Есть пятьсот метров! – послышался васькин голос. Не из браслета, а откуда-то рядом с моим ухом. Я даже оглянулся с непривычки. Конечно, вблизи никого не было.

– Поворачивай налево и наблюдай за компасом! – отозвался Бинк.

Через минуту и я последовал этому совету.

Мы двигались по окружности, в центре которой был звездолёт-цилиндр. Медленно, как лунатики. Не сводя глаз с красных стрелок.

Лубенчиков бормотал что-то. Всё громче. И я, наконец, разобрал слова:

 
– А в Подмосковье водятся клещи,
Ловятся киты!
 

– Лучше места нет и не ищи!.. – затянул Васька, без всякого оптимизма в голосе.

– Тише, придурок, – мягко попросил Бинк.

Стрелки подрагивали, равнодушно исполняя нехитрый танец. Минута тянулась за минутой…

– Есть! – вдруг выпалил Васька. Замолчал и добавил не так уверенно, – Кажется, что-то было…

– Стой на месте! – скомандовал хоббит, – Иду к тебе!

Что мне делать – он не посоветовал. Я решил продолжать обход. Может, мне повезёт больше?

Две зелёные точки на экране браслета сближались. Бинк шёл к Ваське. А потом случилось непредвиденное. Неподвижная точка слегка шевельнулась. И исчезла с экрана.

– Васёк, – позвал я, – Ты там?

Никто не отозвался.

– Бинк! Ты его видишь?

Молчание. И хмурый голос хоббита:

– Нет… Не вижу.

Фигня какая-то! Сначала – Димыч, а теперь и Лубенчиков!..

Я провёл ногтем по экрану, задавая азимут и бросился через мглу. Справа и слева, у самого уха, попискивало. Регулируя интенсивность звука, браслет помогал мне выдерживать направление.

Бинка я обнаружил сразу.

Волосатик медленно переступал взад-вперёд. Таращился на красную стрелку компаса. Тихонько ругался.

– Васёк! – опять позвал я. Без малейшего результата.

Я глянул на свою стрелку. Вялую, как примороженную… Бесполезную.

В этот миг, будто что-то толкнуло изнутри.

Я сделал один шаг. Второй. Я прыгнул через кочку…

В глаза мне ударил яркий солнечный свет.

– Ну, и где вы там застряли? – усмехнулся Лубенчиков.

А я зажмурился с непривычки. Кругом был день.

Яркий, ослепительный… Прекрасный.

Куртка и рубашка Лубенчикова валялись на травке. С видом победителя, Васька нежился под лучами.

– Чего молчишь, Лёха?

Я не ответил. Я смотрел.

Небо над нами – ярко голубое. Земное. Метрах в ста начинался лес. За ним, вдали, темнели горы.

Я обернулся. В другую сторону тянулась обширная равнина. Блестела лента реки. И опять лес – у самого горизонта.

Я моргнул.

Это было красиво. Так красиво, что дух захватывало…

– Ау, Лёха! – позвал Васька.

– Ау, – машинально пробормотал я. И завертел головой. Рядом слышалось низкое жужжание. Какие-то насекомые, чертовски похожие на шмелей, кружили над луговыми цветами.

– У тебя что столбняк?

– Слушай, Васёк… Здесь же – совсем… совсем как у нас!

– Может и лучше, – лениво заметил Лубенчиков, – Как ты думаешь, долго этот волосатый будет искать выход?

Лёгкая рябь пробежала. Будто нагретый воздух поднимался, там, откуда я вышел пару минут назад. И опять прояснилось. Сколько ни вглядывайся – ни корабля, ни нашего волосатого друга… Гладкое, ровное место – до самой реки. Если не знаешь – хрен догадаешься. Бермудский треугольник местного значения…

Когда чудес много – они становятся утомительными.

Я расслабленно опустился на травку:

– Подождём… Спешить все равно некуда.

Мы лежали и слушали «шмелей». После всех потрясений, выпавших нам за эти часы, размышлять о чём-то серьёзном не хотелось. Прошлое, будущее… Сейчас мы жили в настоящем. И мы им наслаждались.

– Лёха, спорим, что волосатик ещё полчаса будет бродить?

– Не-а… Полчаса это слишком… От силы – минут пятнадцать.

– Спорим на десятку!

– Да хоть на миллион, – лениво пробормотал я. Сомневаюсь, что где-нибудь в Галактике нам пригодятся российские рубли.

Возвращаться и помогать хоббиту отыскивать выход совершенно не хотелось. Пускай он, неандерталец, почувствует – мы земляне тоже кой-чего стоим!

Минуты пробегали. Васька рассуждал вслух. Лубенчиков уже вынашивал планы освоения здешнего мира. И первым пунктом в грандиозной программе значилось: найти местных девиц.

– Волосатый же говорил – большинство планет населено людьми! Значит, и мы не пропадём. А если найдём женщин – вообще заживём, как сыр в масле!

– Да ну? Васёк, открою тебе тайну. Женщины, как правило, отдельно в природе не встречаются. Как правило, к ним в нагрузку идут здоровенные мужики…

Лубенчиков хмыкнул.

– …С преобладающей гетеросексуальной ориентацией, – на всякий случай уточнил я.

– Увы, – вздохнул Васька, – Но ничего. Я готов к конкуренции!

– Боюсь, нас не допустят даже к отборочному туру…

Я зевнул и глянул на часы:

– Ого! Двадцать минут!

– Говорил же, минимум полчаса! – расплылся Лубенчиков.

– Наверное, стоит помочь инопланетному товарищу.

– Ещё чего!

– А помнишь, он рассказывал об аннигиляции…

– Вот-вот! Очень красивое явление! – плотоядно прищурился Васька, – Тебе как физику должно быть особенно интересно!

Лубенчиков добавил ещё несколько фраз. Из которых самая цензурная звучала как:

– Пускай этот свежеразмороженный не выпендривается…

Но природная доброта всё же взяла верх. Мы поднялись с травки. И двинулись к точке выхода.

Не тут-то было!

Минут пять топтались, ходили кругами – без малейшего результата.

– Неужто дырка затянулась! – испуганно выдавил Васька, разглядывая мёртвую стрелку компаса.

Чертовщина…

Я проверил свой браслет. Нет, компас – действует. А вот передатчик не работает. Как и у Васьки. Путешествие через искривлённое пространство не миновало бесследно для инопланетной техники.

Вдруг и с Бинком что-то случилось?

Мне стало не по себе. Только-только нашли брата по разуму и опять потеряли… Какой бы он ни был – а всё же живое существо. Почти человек.

Сильно огорчиться я не успел.

Откуда-то сзади раздался знакомый ехидный голосок:

– Ну, что голокожие? Успели наложить в штаны? Не ссыте, Бинк вас не бросит!

Лубенчиков радостно матернулся.

Глава 4

Хоббит появился шагах в двадцати от того места, где его можно было ожидать. Похоже, горловина не была устойчива и медленно дрейфовала в пространстве. Бинку пришлось попотеть, отыскивая единственно верную точку.

Не так уж плохо для начала.

Отряд робинзонов снова достиг гармонической цифры три.

Вот только, имущества для жизни на неизвестной планете у нас маловато – лазерная «пукалка» у Бинка, две железяки и кухонный нож – у меня и Лубенчикова. С корабля-цилиндра можно было взять и больше…

Мы оценили шансы. И наотрез отказались возвращаться. Несмотря на все уговоры Бинка.

– Мужики! Если пространство схлопнется – наши четыреста тысяч накроются медным тазом!

– Наши?

– 200 – мне, 200 – вам! Клянусь честью прародителя!

– Вот и посылай туда своего прадедушку!

– Это ж быстро! Зацепим гипердвижок магнитами и отбуксируем! Всего несколько минут!

– Я ещё слишком молод для аннигиляции! – отрезал Лубенчиков.

– В гробу мы видали не-евклидово пространство, – как специалист уточнил я.

– Да вы чё?! Струсили!?

Васька демонстративно отвернулся от Бинка. А я махнул в сторону ближайшей опушки леса:

– Предлагаю обследовать местную флору и фауну. На предмет съедобности.

Не оглядываясь, мы двинулись вперёд. Неторопливым, размеренным шагом. Если у Бинка окончательно крыша не съехала – тоже присоединится. В конце-концов, без еды даже хоббиты не обходятся. Одного пирога на троих – явно недостаточно. Даже если это пирог с трумлями.

– А вы не боитесь, что вас тоже проверят на съедобность? – донёсся сзади язвительный комментарий Бинка.

Мы промолчали.

– Своего бластера я вам не отдам! – выпалил волосатик.

– Ну и не надо!

– В лесу водятся монстры! Туда нельзя без оружия!

И как последний аргумент:

– Хорошо! Четыреста тысяч – делим на троих! Слышите – каждому 133 тысячи!

Я хмыкнул. А Васька вдруг затормозил и глянул на меня вопросительно. Я хлопнул его по плечу и покрутил пальцем у виска.

Хватит авантюр. Пора мне, как самому здравомыслящему, брать командование в свои руки.

– Это большие деньги! Очень! Все звёзды будут у нас в кармане! – без особой надежды добавил волосатик и сплюнул в сердцах:

– Вот придурки!

– Мне его даже жаль, – шепнул Лубенчиков. А я криво усмехнулся. Давно ли сам Васька стал таким рассудительным? Если б не мой выдающийся интеллект…

Как раз хотел об этом сказать, но не успел. Споткнулся о камень и едва не грохнулся.

– Под ноги смотри, балбес, – внушительно прокомментировал Лубенчиков.

Стена леса уже близко. Хотя… Стена – это сильно сказано. На краю – кустарник, дальше – пронизанное солнцем редколесье хвойных деревьев. Ничего угрожающего. И всё же мы притормозили. На всякий случай.

– Красиво, – сказал я, – А деревья – совсем земные.

– Да, – кивнул Васька, – На сосны похожи.

Он почесал подбородок. А я задумчиво взвесил в руке железяку.

– Слишком красиво, – вздохнул Лубенчиков. Я пожал плечами.

– Слушай, а если этот волосатый прав? Насчёт монстров?

Я ухмыльнулся. Во всяком голливудском фильме подобная безмятежность ничего хорошего не обещала.

Но мы-то не в фильме!

– Монстры здесь не водятся! Не та экосистема…

– Неужели? – вяло удивился Лубенчиков, – А помнишь в прошлом году на Дальнем Востоке был неурожай кедровых орешков? И озверелые белочки уничтожали всё на своём пути!

– Здесь нет белок…

– А если они затаились? – хмуро спросил Васька. Его урбанизированная натура в чужих звездолётах ощущала себя уверенее.

– Не бойся, если встретим белочку – я не дам тебя в обиду!

– Угу… А если она будет не одна?

Терпение у меня лопнуло. Я двинулся вперёд.

Васька решил не отставать.

– Ягоды! – заметил он через секунду, – На чернику похоже!

– А по-моему – на волчьи…

– Волки? – встрепенулся Лубенчиков, – Думаешь, они здесь есть?

– Ага. И Красные Шапочки – тоже…

Минут через пять мы достигли обширной поляны. Замерли, притаившись в кустах.

– О! – шепнул Васька.

– Это не белочка, – торопливо успокоил я, – Это зайчик!

– Скорее уж… зайчище.

Существо и впрямь казалось крупноватым. Но все остальные признаки, включая длинные уши, имелись в наличии. «Заяц» сидел вполоборота спиной к нам и безмятежно лакомился травкой.

Лубенчиков осмелел:

– Слушай, этот ушастый – он же килограмм на тридцать тянет!

– Ага… Только попробуй его поймать.

Васька взвесил в руке кухонный нож. Нас и «зайца» разделяло не меньше двух десятков шагов.

– Приманить его, что ли? Только чем? Морковкой?

– Лучше всего – зайчихой…

– Была б она у нас – на фиг нам нужен сам заяц.

– Кстати, ещё не известно какого он пола.

– Сходи познакомься…

Сзади негромко хрустнуло. Мы оглянулись. Бинк с бластером наперевес двигался в нашем направлении. Я махнул ему рукой и приложил палец к губам.

Волосатик молча кивнул. Бесшумно ступая, достиг наших кустов.

Лубенчиков указал ему пальцем. К счастью, «заяц» оказался не из пугливых и продолжал кушать травку. Разве что, чуть изменил позу.

Бинк прицелился.

Сверкнуло из раструба. Поляна окуталась облачком дыма и пара. А потом мы разглядели «зайца». Шагах в десяти от исходного положения. Ушастый принюхивался и таращился в нашу сторону.

– Ага! Ранили! – обрадовался Лубенчиков, – Ну-ка, Бинк, ещё поджарь зайчатинки! Люблю с дымком!

Но Бинк и так уже раз пять вдавил гашетку – без всяких последствий. Завертел бластер в руках. Что-то нажал, подкрутил. Опять стиснул гашетку и хрипло выругался:

– Чёртова мясорубка! Сломалась!

Тем временем, ушастый зверь презрительно глянул на нас и покинул поляну – с неторопливым достоинством. Будто давая рассмотреть, что на сероватом меху не осталось ни единой подпалинки.

Васька не выдержал этого зрелища. С диким воплем, с кухонным ножом наперевес он бросился вслед и тоже исчез за кустами.

– Догонит? – задумчиво прищурился Бинк.

– Врядли, – качнул я головой. И ошибся.

Откуда-то издалека донеслись крики, хруст сломанных веток. Мы торопливо двинулись вперёд. А минут через пять навстречу вышел сам Лубенчиков. Уже без ножа. С громадным синяком под глазом.

– Заяц? – ошеломленно выдавил я.

– Заяц… – хмуро отозвался Васька и добавил с надрывом в голосе, – Нет, ребята… Это не Земля… Точно вам говорю!

Мы с хоббитом слушали, всё больше мрачнея.

История и в самом деле кошмарная.

– Бинк, туго нам придётся без твоей лазерной фиговины, – вздохнул Лубенчиков.

– А починить её можно? – спросил я.

– Здесь у меня – ни инструмента, ни запчастей, – развёл руками хоббит, – Правда, на корабле всё это имеется… Если бы мы вернулись… – Бинк с надеждой заглянул в мои глаза.

– А один ты не справишься?

– Не-а, – твёрдо отозвался волосатик, – Там дверцу заклинило… Втроём надо…

Я моргнул, рассматривая брата по разуму. Хоббит нетерпеливо засопел. В карих глазках Бинка явно поблескивал гипергенератор за четыреста тысяч. Ни о чём другом он и думать сейчас не мог.

Рискнуть что ли? Хрен с ним, с гипердвижком. А вот без бластера на этой загадочной планете не обойтись…

– Можно, правда, стать вегетарианцами… – озвучил я свои сомнения.

– Ну уж нет! – возмутился Васька, – Так и вовсе одичаем!

И привёл в доказательство исторические примеры. По Лубенчикову выходило, что все вегетарианцы были полными отморозками. И все – плохо кончили.

Я отнюдь не разделял его уверенности:

– …Может даже хорошо, что этот заяц дал тебе в глаз! Может он вообще был несъедобный?!

Васька аж подпрыгнул:

– Ты сам-то на чьей стороне?!

Пришлось уверять, что к нему я отношусь с гораздо большей симпатией.

Дальше спорить было бесполезно. Решение созрело и одобрено коллективом. Скрепя сердце, я кивнул:

– Идём к кораблю!

Мы прихватили наши железяки и зашагали к лесной опушке.

Пели птички. На разные голоса. Красиво, волнующе… И я вдруг подумал, что если вытащить из трусов резинку – можно сделать вполне пристойную рогатку. Кстати, перочинный ножик у меня имеется…

Тьфу-ты… Надо держать себя в руках.

В животе урчало. Чёртов пирог с трумлями – словно и не было его. Лишь разжёг аппетит!

– Самое трудное – снова отыскать горловину прохода, – сказал я вслух.

– Найдём! – уверенно хмыкнул Бинк. Волосатик лучился оптимизмом. Четыреста тысяч маячили перед ним и никакое искривлённое пространство не могло затуманить это чудесное видение.

Мы вышли из леса. Пересекли открытое место. Где-то здесь была исходная точка путешествия…

Лубенчиков замер, как вкопанный.

– Ты чего?

– Смотрите!

Мы с Бинком прищурились на ярком солнце. И тоже разглядели.

Троим робинзонам больше не грозило гордое одиночество.

Со стороны реки в нашем направлении двигался целый отряд. Уже можно различить отдельные фигуры. Две руки, две ноги… Всё вполне человекообразное… А рядом брело стадо каких-то домашних животных.

Я напряг зрение. Нет, слишком далеко…

В руках гостей что-то блеснуло. Орудия из металла? Значит, цивилизация достаточно развитая.

Но вслух обрадоваться за местных я не успел. До меня дошло:

– Ребята, а ведь нам пора сматываться!

Мы нервно переглянулись. Бинк оскалил клык. Потом мы, не сговариваясь, развернулись на 180 градусов и со всех ног кинулись к лесу.

Стая «домашних животных» с лаем бросилась в погоню.

Всё ближе и ближе… А лес – так далеко…

Больше я не смотрел назад. Незачем оглядываться, когда ставишь рекорд в беге.

В считанные секунды мы достигли опушки. Проломили кусты, даже не сбавив темпа. Помчались между соснами, распугивая птичек и иную мелкую живность.

Не знаю, сколько это длилось. Мы бежали, пока хватало дыхалки. Потом Бинк выдавил:

– Привал!

Мы с Васькой не возражали. Почти свалились на траву.

Я давно потерял обрезок трубы. Лубенчиков свою выкинул ещё раньше. И только Бинк не расстался с бесполезным бластером. Надеялся починить?

Я прислушался. Но единственное, что смог разобрать – бешеные удары собственного сердца.

Будем надеяться, погоня отстала. Из оружия у нас сейчас только ножи: хороший – у волосатика и перочинный – у меня.

– Пить охота, – хрипло выдохнул Васька, облизывая пересохшие губы.

– Это можно, – кивнул Бинк и достал из карманчика жилета круглую зелёную пластинку. Стукнул пальцами и пластинка превратилась в объёмистый стакан:

– Держи!

Лубенчиков взял. Продолжения в виде фляги с водой не последовало. Он нахмурился:

– Ну…?

– Обожди.

Васька непонимающе заглянул в пустую ёмкость. И глаза у него округлились. Он показал мне: стакан наполнялся жидкостью!

Бинк равнодушно объяснил:

– Влага из воздуха конденсируется на активированную поверхность… А вы, оказывается, совсем дикие, ребята?

Лубенчиков глотнул, передал мне.

– Ещё неизвестно, кто из нас цивилизованнее… Много тебе помог твой бластер? Теперь будешь им вместо дубинки отмахиваться?

Волосатик презрительно сморщился.

Я выпил и отдал ему стакан:

– Хватит спорить. Иначе рискуем продолжить дискуссию где-нибудь в местном каземате. Тут у них явно разгар средневековья…

– Да, – кивнул Лубенчиков, – Иначе б они нагрянули на вертолётах. Хоть с этим повезло…

– Как сказать. Собаки точно взяли след. Даже если мы оторвались, рано или поздно…

– Бинк, – насупился Васька, – Ты тут хвастался своей техникой. Есть у тебя средство против собак? Что-нибудь отбивающее запах?

– Ага, – буркнул волосатик, – В космосе я только и делаю, что сбиваю псов со следа…

– Хреново, – подытожил я, – Если мы срочно не найдём какого-нибудь ручейка или болота…

Я поднялся с травы.

– Не спеши. Отдохнём чуток, – вздохнул Васька.

– Конечно. Как раз и местные подоспеют… Торжественная встреча, пиво, шашлык…

– Хорошо бы, – мечтательно вздохнул Лубенчиков.

– Да. Если только шашлык делают не из тебя…

– Любишь ты гадости говорить!

Следующий час мы шли молча. Берегли дыхание.

– А может они не такие агрессивные? – утирая пот, волосатик первым нарушил молчание.

– Хочешь проверить? – ухмыльнулся Васька. Бинк не ответил. Только поправил на плече ремень лазерника и зашагал ещё проворнее.

А лес не кончался. Никаких водоёмов. Даже луж.

Я подумал, что если так будет продолжаться, общения с местными нам точно не избежать.

Спустя минуту из-за ближайших кустов открылась панорама болота.

– Километров на десять, – вздохнул Васька.

– Нам повезло, – кивнул я.

– Да уж, – мрачно буркнул Лубенчиков.

Заросли высокого тростника, похожего на камыш, тянулись едва ли не до горизонта. Среди них – островки твёрдой земли. И извилистыми каналами – открытая вода.

– Бинк, доставай нож – нам нужны три шеста. Длинных, выше нашего роста…

Волосатик не стал возражать. Он подыскивал и срезал стволы молоденьких деревьев, а я перочинным ножом очищал их от веток.

Только Васька маялся бездельем. Когда шесты были готовы, Лубенчиков недоверчиво тряхнул головой:

– Вы что, действительно собираетесь идти прямо?

– А ты что предлагаешь?

– Сделать крюк по болоту, чтоб сбить собак. А потом вернуться и идти в обход.

– Как ты его обойдёшь? Ни влево, ни вправо – края не видно. Они пустят собак, прочешут берег и опять возьмут след.

– Это не факт. И кстати, ещё не факт – что данное болото вообще проходимо.

– Очень надеюсь, что именно так они и думают.

Мы ступили на мягкую почву. Несколько шагов и под ногами захлюпало. Потом кроссовки наполнились водой. Мы аккуратно обошли заросли камыша и по пояс бултыхнулись в мутноватую воду. Дно было илистым, но вполне проходимым.

Не выбираясь на острова, мы двигались так метров триста. Раза два переплывали узкие протоки. Опять по грудь проваливались в грязь. Один раз вытаскивали Бинка. Другой раз – Лубенчикова.