Текст книги "Невидимый рубеж. Книга первая. Операция начнется в полдень"

Автор книги: Олег Красин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

– Конечно, конечно! – пробормотал Соколовский. – Я в долгу не останусь.

Медведев поморщился.

– Никаких благодарностей, конвертов и кейсов. Я старых друзей не забываю. Для меня деньги – ничто, люди – все. Так, кажется, говаривал светлейший князь Потемкин.

Уральск, Комитет по Управлению имуществом Уральской области, кабинет председателя комитета Плотникова М. Я., 10 мая, 11:30

Через несколько дней после совещания у полномочного представителя Президента, на котором присутствовал губернатор, Плотников – председатель областного Комитета по Управлению имуществом, собрал свое, сугубо ведомственное совещание.

Совещались в узком составе. Присутствовало несколько председателей муниципальных и районных комитетов, поскольку им были делегированы права временного управления федеральным имуществом, и заместитель областного Фонда имущества Екатерина Красовская.

Михаил Яковлевич Плотников принадлежал к бывшей комсомольско-партийной касте. К сорока пяти годам он успел отрастить чиновничье брюшко и обрести лицо человека, крепко выпивающего: с нездоровым цветом кожи, крупными морщинами на лбу и обвислыми щеками.

Сегодня Плотников был в ударе. Он долго разбирался с причинами медленной подготовки объектов к приватизации, кричал на нерадивых, делал замечания, ставил на вид. Короче говоря, Плотников был в полном упоении от возможности саморазрядиться, которую изредка представлял скучный бюрократический процесс.

Иногда он поглядывал на Красовскую, формально не подчинявшуюся ему, но любившую бывать на таких совещаниях. Екатерина Евгеньевна в свои сорок лет выглядела эффектно. Она была брюнеткой с правильными чертами лица, хорошо сложенной, длинноногой, любительницей носить короткие обтягивающие юбки. Лицо этой опытной дамы совсем не портили очки, придававшие ей вид девочки-отличницы, попробовавшей что-то запретное.

Плотникова с Екатериной Евгеньевной связывали непростые отношения – они были любовниками, причем инициатором здесь выступила сама Красовская. Она соблазнила его в этом же кабинете, где проходило совещание, и отдалась прямо на рабочем столе посреди бумаг и планов приватизации, подписанных самим Чубайсом. Застигнутый врасплох столь неожиданной инициативой чиновницы, Плотников не смог сразу переключиться на интим. Обнимая ей, целуя, занимаясь сексом, он продолжал громко высказываться о том, как лучше провести приватизацию заводов Уральска, как больше заработать на этом. А Красовская только твердила в ответ: «Да, да, да!»

Со стороны казалось, что он диктовал кому-то тезисы к выступлению на очередном производственном собрании, и секретарша, одиноко скучавшая в приемной, не смогла заподозрить шефа в непристойности.

Закончив совещание, Михаил Яковлевич отпустил подчиненных и попросил Красовскую остаться.

– Ну что, Катюш, пойдем в комнату отдыха? – ласково предложил он, когда все вышли.

Красовская невольно кинула взгляд за спину председателя, где в отделанной полированными древесными плитами стене едва виднелась дверь в кабинет, предназначенный для отдыха руководителя после утомительной работы. Там стояли кожаный диван с креслами, телевизор, в шкафу имелись чайный сервиз и хрустальные рюмки. Холодильник всегда был наполнен набором жаждоутоляющих напитков: минеральной водой, коньяком и водкой.

– Погоди, Миша, – Красовская не торопилась устраиваться на кожаном диване, – с этим успеется. У нас недавно проводился конкурс по продаже трех магазинов. Представляешь, вскрываю один из конвертов с предложением участника, и, думаешь, что нахожу?

– Доллары? – брови Плотникова прыгнули вверх.

– Какие доллары? Вскрываю конверт, достаю бумагу, а там фига нарисована.

– То есть как фига? Кукиш, что ли?

– Какой-то юморист вместо того, чтобы предложить свою цену, нарисовал нам фигу, мол, не дождетесь. Представляешь? – Красовская изобразила возмущение, хотя на самом деле ей было смешно, и она с удовольствием рассказывала знакомым об этом курьезном случае.

Плотников нахмурился, собрав морщины на лбу.

– Провокация! Недобитые красные хотят дискредитировать идею приватизации, об этом Анатолий Борисович еще в прошлом году говорил. Но мы не позволим! Ты милицию вызвала? Надо провести следствие, проверить по бумагам, кто подавал заявку. А потом этих деятелей хорошенько прижать, чтобы другим неповадно было.

Он коротко и энергично выругался матом.

– Ты думаешь, мы не посмотрели, от кого поступила заявка? – хмыкнула Красовская. – Сделали в первую очередь! Фирму никто не знает, хозяин неизвестен.

Она достала ментоловую сигарету, картинно закурила, отставляя локоть чуть в сторону. Плотников повел толстым носом, вдыхая аромат сигареты – сам-то он бросил курить почти два года назад – осведомился удивленно:

– А деньги он заплатил за участие в конкурсе? Разве не жалко выкидывать их на ветер?

– Ты будешь смеяться, но произошла техническая ошибка. Как мы уточнили, он денег не вносил, но был допущен.

Плотников задумался.

– Странный случай. Надо, пожалуй, подключить наш отдел безопасности, чтобы все проверили как следует. Думаю, здесь не обошлось без помощи со стороны твоих сотрудников. Я договорюсь с председателем Фонда, чтобы он разрешил моим людям поработать. Милицию вы не вызывали?

– Нет!

– Пожалуй, правильно сделали. По городу сразу пойдут слухи, насмешки, докатится еще до представителя президента Дергачева.

– Может, в ФСК сообщить? – предложила Красовская, чтобы показать свою озабоченность.

Михаил Яковлевич недовольно посмотрел на нее и поморщился.

– Московское начальство их не любит, – многозначительно пояснил он. – Когда создавали отделы безопасности в структурах Госкомимущества, чекисты хотели прикомандировать своих сотрудников. Анатолий Борисович выступил резко против, и теперь мы сами себе хозяева, без ненужных соглядатаев. Хотя меня они все же обхаживают.

– В каком смысле? Хотят вытащить информацию или, как сейчас пишут, сделать агентом?

– Ты, Катюшка, начиталась всякого литературного мусора. Нет, хотят пристроить у меня своего человека, но я сопротивляюсь. С другой стороны, может, лучше согласиться? Все-таки стукач будет на виду, под моим присмотром, а то вычислять, кто именно тебя закладывает, дело непростое, хлопотное. Однако заболтался я с тобой. Пойдем, что ли?

– Подожди еще немного. Хотела с тобой посоветоваться. У нас скоро новый конкурс, на продажу выставлен спиртзавод.

– Знаю, в Сельмашевском поселке. И что?

– На него есть хороший покупатель…

– Погоди, погоди!

Плотников приложил указательный палец к губам и показал Красовской на дальний угол большого кабинета, где стояло два стула, а между ними столик с графином воды, двумя стаканами. Екатерина Евгеньевна затушила сигарету, и они сели там, продолжая дальнейший разговор вполголоса.

Уральск, территория Центрального городского парка, 19 мая, 15:25

– Граждане, господа, товарищи, куплю чеки за хорошую цену!

Молодой парень в потертых джинсах и спортивной куртке стоял возле киоска с детскими игрушками и курил. Иногда он отрывался от своего занятия, и тогда проходившие по дорожкам городского парка люди слышали его хрипловатый от долгого курения голос:

– Куплю чеки, куплю чеки!

Потом парень снова затягивался сигаретой, изредка поправляя висевшую на груди картонную табличку с надписью черным фломастером: «Куплю приватизационные чеки (ваучеры). Дорого». На лице его надолго поселилась скука.

Во второй половине мая уже было довольно тепло. Холод, наконец, отпустил, и народ скинул тяжелые куртки и кепки, теплые шарфы и береты. На деревьях городского парка только-только распустились маленькие ярко-зеленые листики, еще не успевшие покрыться серой уличной пылью. Молодой скупщик чеков, не прекращая своего занятия, невзначай поглядывал на стоявших в разных местах парка таких же, как он, менял. Впрочем, эти люди не только обменивали чеки на деньги. Они меняли рубли на доллары, скупали золото и золотые часы.

Милицейские наряды, которые иногда заглядывали в парк, не обращали на скупщиков никакого внимания: за все было уплачено, место куплено, общественный порядок никто не нарушал. Милиционеры чинно, по двое, прогуливались по дорожкам, весело поигрывая черными дубинками, болтавшимися на поясе.

Рядом со скупщиками чеков на скамейке пристроил аппаратуру скрипач – молодой мужчина, смуглый, как цыган, в черных штанах, заправленных в сапоги, расшитой красными нитями белой рубахе и надетой поверх кожаной жилетке. Он играл на скрипке известные мелодии, играл неплохо, и люди останавливались послушать, вставали полукругом. Некоторые бросали в положенный на скамейку картуз разные монеты, а кто-то клал и бумажные рубли. Звуки скрипки, усиленные двумя динамиками, плыли над городским парком, придавая своеобразный колорит солнечному весеннему дню.

В стоявшем рядом с дорожками киоске торговали жареными сосисками и пивом. Управляющий чековым инвестиционным фондом «Согласие», в обиходе называемом просто ЧИФ, Геннадий Бондаренко – человек среднего возраста, моложавый, круглолицый, с преждевременно начавшей лысеть головой, купил себе небольшую булочку. В ней оказалась подогретая и залитая кетчупом аппетитно пахнущая сосиска.

Он огляделся по сторонам в поисках свободного места. На одной из голубых скамеек, стоявшей возле молодого деревца, оказалось одно с краю, остальные были заняты разной публикой: молодыми парами, скучающими пенсионерами, мамашами с детскими колясками, студентами. Бондаренко направился, было, туда, однако, не дойдя до скамейки, увидел худощавого человека в спортивном темно-синем костюме и потертой коричневой куртке. Этот человек лениво облокотился на высокий столик у пивного ларька и с безразличным видом созерцал текущую мимо праздную толпу. Перед ним стояли початая бутылка пива и пластиковый стаканчик.

Человека, которого заметил управляющий, звали Толян Беспалый. Он был здесь смотрящим за скупщиками ваучеров, и, насколько было известно Бондаренко, за ним стояли конкретные люди из криминального мира. Впрочем, Бондаренко было на это плевать, он договорился с Беспалым и пообещал нормально платить за купленные его людьми чеки.

– Салют, директор! – весело поздоровался Беспалый, обнажая в улыбке пару золотых коронок на зубах. – Греби сюда!

Бондаренко медленно пошел к ларьку, на ходу жадно кусая булку. Ему отчего-то ужасно захотелось пить, словно фиксатый Толик Беспалый беспричинно вызывал внутренний жар.

– Пивка не хочешь? – Беспалый протянул бутылку пива, из которой уже отпил половину.

– Нет, спасибо, не хочется! – с трудом ответил Бондаренко, у которого пересохло в горле.

– Ну, смотри! Слушай сюда, чеки мои ребята собрали. Много чеков!

– Много – это сколько?

– Вагон и маленькая тележка. Так, несколько пачек. Где будешь брать? Хочешь, зайдем в ларек?

– Ты с ума сошел! – испугался Геннадий. – Еще увидит кто, а мне криминал не нужен. Отправишь завтра в фонд своего человека, там спокойно рассчитаемся. Учти, это не разовая акция – мне чеки нужны, и чем больше, тем лучше. К тому же времени осталось совсем ничего, с первого июля Чубайс прикрывает лавочку.

– Да все ништяк, в натуре! Я тему знаю. Бабки те же – 25 баксов за чек?

– Как и договаривались.

Беспалый оглянулся и, заметив молодого парня – скупщика чеков, махнул тому рукой. Парень торопливо подошел.

– Че надо, Беспалый? – развязно осведомился он.

– Че-че, через плечо! Чекалку заткни! Вот, Витек, – представил парня Беспалый, небрежно похлопав упитанного скупщика по плечу. – Он к тебе завтра подкатит.

Мордатый парнишка нетерпеливо переминался с ноги на ногу, торопясь вернуться к привычному делу. Бондаренко запомнил его нагловатую физиономию, бегающие небольшие глазки на толстом лице.

– Витек, так Витек! – покладисто согласился он. – Знает, куда идти?

– Найдет, – невозмутимо заметил Толян. – Витек пацан толковый.

Бондаренко обеспокоенно взглянул на часы – предстояло еще несколько деловых встреч, но, в первую очередь, беседа с Плотниковым. Причина для встречи была крайне важной. Все знали, что пристроить ваучеры можно только до первого июля, дальше они приниматься не будут. Однако Плотников недавно обмолвился, что остается еще много не пристроенных ваучеров, которые правительство хочет использовать для поддержки «малоимущих слоев населения».

Нераспределенные чеки – это приличный кусок, хороший довесок к тем скопившимся ваучерам, которые будут пущены в дело им, Геной Бондаренко. Неплохо было бы добиться, чтобы Плотников через областную администрацию пролоббировал интересы его фонда, продавил нужное для всех решение. Ведь сам он, Плотников, обделенным не будет.

Бондаренко с умом использовал неучтенные чеки, полученные от скупщиков не только в Уральске, но и в других городах области. Часть ваучеров населения, причем меньшую, он запускал для официальной покупки акций любых предприятий, неважно каких, прибыльных или убыточных. А потом через СМИ сообщалось, что чеки пошли на нужное дело, и скоро, очень скоро все будут получать дивиденды, заживут хорошо и счастливо, как рантье на Западе.

А другую часть Бондаренко использовал втихую для приобретения акций на самом деле прибыльных предприятий и компаний, таких, например, как «Газпром» или РАО «ЕЭС». Эти сделки нигде не афишировались, не светились, и собственниками по ним становился только узкий круг людей, в основном чиновники, плотно работавшие с Геннадием. Ну, и себя, естественно, Бондаренко не обижал.

Его мысли перебил Беспалый.

– Слышь, директор, с тобой тут люди хотят встретиться, перетереть.

– Что за люди, мне вообще-то некогда, – недовольно бросил Бондаренко. – У меня каждый час расписан.

– Есть уважаемые люди, – Беспалый снова ухмыльнулся. – Матвей, например. Слыхал про такого?

Бондаренко, конечно, слышал имя этого бандита, одного из самых авторитетных в городе. Ссориться с ним не стоило, совершенно не стоило.

– А что ему надо? Я ведь не волоку в ваших делах.

– Он сам тебе растолкует, – Толик сделал многозначительную паузу. – То, что посчитает нужным. Да не мандражируй, в натуре! Матвей человек справедливый, почем зря никого не мочит, и пацаны его уважают. Так что, лады? Забьем стрелку?

– Хорошо! Позвони мне в офис, я назначу время, – в замешательстве ответил Бондаренко.

Беспалый хитро ухмыльнулся.

– Директор, это тебе будет назначено. Усек?

Пожав плечами, Геннадий торопливо отправился по дорожке к выходу из парка, чувствуя спиной оценивающий взгляд Беспалого.

Уральск, зал администрации Уральской области, конкурс по продаже объектов недвижимости, 25 мая, 10:00

Аркадий Соколовский подъехал к зданию администрации области на праворульной «Тойоте», которую недавно приобрел в Новосибирске на авторынке. Машина была уже не новой, модель устарела, но Аркадий не спешил приобретать новую, более представительную, как говорили с недавнего времени – навороченную. Выйдя из машины и здороваясь с многочисленными знакомыми, попадавшимися в коридорах административного здания, он неторопливо, как подобает важному бизнесмену, отправился в зал, где должен был проводиться аукцион по продаже спиртзавода.

Соколовский всегда удивлялся разнообразной суетливой деловитости, царящей в администрациях всех уровней. Множество служивых людей, чиновников высокого уровня, рядовых сотрудников всячески изображали непрерывный процесс государственного управления, по большей части не вникая и не занимаясь своим непосредственным делом. Каждый раз при виде них у Соколовского возникало странное ощущение, будто у всех чиновников извлекли блок с заложенной программой и вместо него вставили демоверсию. Если заплатишь – программа заработает, если нет – продолжишь пользоваться демоверсией, но ограниченный срок.

В малом зале администрации, в котором обычно областной Фонд имущества проводил конкурсы и аукционы, уже начал собираться народ, разнообразные участники, сотрудники фонда, просто любопытные. Зал был небольшим. Кресла цвета слоновой кости, которые некогда, в советские времена, смотрелись нарядно и солидно, были уже потерты в некоторых местах, отбита краска, красные дорожки на полу протерлись. Впрочем, участников было немного, поэтому никто в должной степени не оценил этот закат советского ампира.

Как стало известно Соколовскому, всего приняло участие в закрытом аукционе пять претендентов, включая его самого. Из них он знал трех предпринимателей, составлявших ему конкуренцию в бизнесе и, вполне естественно, выразивших желание участвовать в мероприятии, проводимом областными чиновниками. Четвертый участник аукциона был совершенно неизвестен Аркадию. Какая-то фирма «Омега Групп», фамилии директора и учредителей ни о чем не говорили. Все они были из небольшого районного центра Краснокаменска, который в последнее время приобрел широкую известность в области своими криминальными разборками. Но эти люди, представители «Омега Групп», вроде были непричастны к криминалу. Во всяком случае никто не мог связать их фамилии с лидерами преступных группировок. Не было таких сведений и у Соколовского.

Он прошел в первые ряды, поздоровался со знакомыми бизнесменами-конкурентами.

Один из них, Юрий Геннадьевич Веселов, мужчина небольшого роста, с бритой лысой головой и подвижным лицом, небрежно развалился, положив руку на спинку соседнего кресла, где сидела его секретарь. Казалось, он обнимает молодую девушку и интимно ей шепчет скабрезные анекдоты. Он приветливо махнул рукой Соколовскому и тут же потерял к нему интерес.

Два других конкурента – мелкие предприниматели, недавно разбогатевшие на операциях с приватизационными чеками, – не интересовали Соколовского.

Гораздо большее любопытство вызывали молодые люди из «Омеги». Их было двое. Оба парня сидели в строгих двубортных костюмах, белых рубашках и дорогих галстуках. Первый, который оказался ближе к краю, положил на соседнее кресло черную кожаную папку и сверху небольшой пейджер. Увидев Соколовского, молодой человек вежливо поздоровался:

– Добрый день, Аркадий Львович!

Аркадий Львович удивленно кивнул в ответ и, отыскав удобное место, неторопливо опустился в кресло.

За столом президиума уже появились сотрудники Фонда имущества.

Мужчина с молодым лицом и уже седыми висками раскладывал бумаги на столе. Рядом с ним яркая блондинка невысокого роста в деловом костюме извлекала из картонной папки бланки протоколов, в которые должны быть записаны результаты тендера. Аркадий знал, что девушка – начальник отдела Ирэна Истомина, фактически правая рука Екатерины Красовской. Несмотря на приближающееся тридцатилетие, она была еще не замужем и многие мужчины, в том числе Соколовский, подавая заявки на участие в конкурсе или аукционе, всегда осыпали ее комплиментами, дарили конфеты и шоколадки. Аркадий даже приглашал ее в ресторан, но Истомина отказалась, сославшись на занятость.

Ждали Красовскую. Она где-то задерживалась, и в зале раздавался нестройный гул голосов. Молодые незнакомцы – участники аукциона, на которых искоса поглядывал Соколовский, – негромко переговаривались друг с другом, вели себя абсолютно спокойно и, казалось, не обращали никакого внимания на окружающих. Такая самоуверенность выглядела подозрительно, отчего у Соколовского возникло ощущение, что их показное спокойствие основывалось на чем-то, ему неизвестном. Например, на знании пока не объявленных результатов аукциона.

Он еще раз поглядел на молодых людей, вальяжно расположившихся в креслах. Словно почувствовав его взгляд, сидевший с краю, тот, что поздоровался с Соколовским, повернул голову и глянул на Аркадия. Глаза представителя «Омеги» смотрели настороженно, с вызовом, но это было лишь мгновение, потом он, словно вспомнив о чем-то, приятно улыбнулся и сообщил:

– Аркадий Львович, мы незнакомы. Вот моя визитка!

«Денис Белоглазов. Начальник юридического отдела компании «Омега Групп», – прочитал Соколовский. Адрес, телефон – все зарегистрировано в г. Уральске.

– А кто учредитель? – полюбопытствовал он.

– Это физические лица, – все так же небрежно улыбаясь, пояснил Белоглазов. – Их фамилии вам вряд ли что-то скажут. Они не из Уральска.

Кивнув головой, Соколовский показал, что принял информацию к сведению, и посмотрел в президиум. В это время открылась боковая дверь, быстро шагая, в зал вошла Красовская. Она немного нервно, напряженно оглядела зал, поздоровалась с несколькими знакомыми и особо внимательно посмотрела на представителей «Омега Групп». От Соколовского не укрылось ее внимание.

– Так! – произнесла Красовская, поправляя прическу. – Я извиняюсь за опоздание, была на совещании у полномочного представителя президента. Господа, начнем проведение закрытого аукциона. Ирэна Владимировна, – обратилась она к своей помощнице, – где документы?

– Возьмите, Екатерина Евгеньевна, – Истомина передала несколько бумаг и конвертов.

– Я думаю, – продолжила уверенным тоном Красовская, – что процедура проведения закрытого аукциона всем известна, она четко прописана во временных правилах, и не стоит тратить время на ее озвучивание. Все согласны?

Люди в зале промолчали, показав, что изучать порядок проведения аукционов им действительно не хотелось.

– Итак, – громко произнесла Красовская, надев очки, – проводится закрытый тендер по продаже спиртового завода, о котором, в соответствии с законом, было объявлено за три недели в областных средствах массовой информации.

Она назвала параметры продажи, давно известные всем сидящим в зале, огласила список пожелавших участвовать. Наконец, приступила к вскрытию опечатанных конвертов.

– Посмотрим, – заметила она, аккуратно отрезая ножницами краешек первого конверта, – что нам предложит первый участник… Это господин Юрий Геннадьевич Веселов. Он дает за спиртовой завод 30 миллионов рублей. Ирэна Владимировна, занесите результаты в протокол.

Листок с заявкой Веселова Красовская передала другому сотруднику фонда с седыми висками, скромно сидевшему справа. Затем она вскрыла конверты двух других предпринимателей и озвучила суммы, которые оказались значительно меньше, чем у Веселова.

Соколовский с любопытством ожидал, когда огласят его предложение и предложение «Омега Групп».

– А сейчас предложение Аркадия Львовича, – сообщила, чуть улыбнувшись, Красовская и взяла следующий конверт. – Итак, господин Соколовский предложил сорок один миллион рублей. Ставки растут, ставки растут!

Как и предыдущие заявки, Екатерина Евгеньевна эту тоже предала своему сотруднику.

– И последнее предложение на сегодня. Товарищество с ограниченной ответственностью «Омега Групп» нам предлагает…– она выдержала паузу, интригующе поглядывая в зал, зашуршала разворачиваемая ею бумага. – Эта компания нам предлагает сорок два миллиона рублей. Что же, победителем закрытого тендера объявляется «Омега Групп». Представителей компании прошу остаться после торгов, чтобы мы договорились о сроках перечисления всей суммы в бюджет.

Услышав последние слова Красовской, Аркадий Львович ощутил огромное разочарование. Все это: торги, которые внезапно превратились из конкурса в аукцион, раскованное поведение молодых и напористых ребят из «Омега Групп», показная деловитость Красовской – все показалось ему невероятно подозрительным. Он не верил, что его неизвестные конкуренты могли так точно угадать сумму, которую он предложил за завод. Его грубо и нагло кинули. Им, конечно, кто-то сообщил. Только кто?

«Кто же меня слил? – озлобленно думал он. – Наверное, Катька воду мутит. Но мы с ней обо всем договорились? Или нет? Предложили больше бабок, вот она и подняла лапки кверху. Только и умеет, что брать бабло да трахаться с Плотниковым!»

Ему стало душно, захотелось на улицу.

– Что, Аркаша, пролетел? – довольно хохотнул проходящий мимо Веселов.

– Не говори! – мрачно процедил Соколовский.

– Что это за молодцы, такие лихие? – прищурился Веселов, отчего его толстое лицо сделалось похожим на печеное яблоко. – Интересно было бы узнать. А может, ты знаешь? Ну, колись!

– Нет, Юра, пока не знаю. Но узнаю! – бросил он с угрозой в голосе.

– Потом поделишься тайной? Меня разбирает бабское любопытство.

Веселов кивнул на прощанье и пошел к поджидавшей неподалеку секретарше. Выйдя за ним следом в коридор, Соколовский подошел к дежурной, сидевшей за небольшим столиком. Возле нее стоял телефон. Аркадий Львович поднял трубку и набрал номер приемной Медведева.

– Это Аркадий Львович Соколовский, – представился он. – Запишите меня на прием к губернатору.

Уральск, УФСК по Уральской области, кабинет подполковника Усольцева Л. П., 27 мая, 09:50

Усольцев в который раз просматривал материалы, связанные с Забелиным и Цыганковым. Материалы наружного наблюдения и прослушивания телефонных переговоров были подшиты в двух разных папках, листы пронумерованы.

Он внимательно изучил каждую букву этих документов, поднял и проверил все связи, о которых упоминали оперработники, установил номера телефонов, по которым они звонили. Однако результатов не было. Не с чем было идти к полковнику Кислицыну, не о чем докладывать.

Самое большее, в чем можно обвинить сотрудников отдела Шумилова – это в ведении неслужебных разговоров по телефону, но многие оперативники грешили этим, в том числе и сам Усольцев. Требовалось найти более серьезные проступки, более весомые или закрывать проверку. Но заканчивать проверку Усольцеву не хотелось. Проверка – это серьезный шанс прижать хвост Шумилову, показать этому всезнайке, этому высокомерному субъекту, который так носится со своей порядочностью, где его настоящее место.

Усольцев задумчиво барабанил пальцами по картонной обложке дела, в котором были подшиты листы с расшифровками телефонных разговоров. Он снял трубку и вызвал к себе в кабинет капитана Иванова, одного из подчиненных, которого частично посвятил в план проверки. Иванов был молодым, подающим надежды оперативником, но не по годам серьезным, уже имеющим опыт в подобных разбирательствах.

– Миша, – спросил Усольцев, – ты уточнил имущество, принадлежащее Забелину и Цыганкову, что у них есть, так сказать, за душой?

– Ничего особенного, товарищ подполковник, – Иванов заглянул в блокнот, где делал записи. – Оба живут в неприватизированных квартирах. У Забелина есть машина – ВАЗ-2106.

– Новая? – заинтересовался Усольцев.

– Нет, пять лет в эксплуатации. Машина приобретена в советское время по очереди в нашем Управлении.

– Что еще?

– У Цыганкова имеется металлический гараж без машины. Крупных покупок в последнее время ими не делалось. По месту жительства оба ведут себя тихо, ничем не выделяются.

– Да, ситуация! – недовольно засопел Усольцев. – Вот начальство, понимаешь, ставит задачи, как в сказке: «Иди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что». А нам выполнять!

– Об этом еще Мюллер говорил Айсману.

– Любишь «Семнадцать мгновений весны»? – удивился Усольцев, которому в глубине души польстило, что его сравнили с Мюллером.

– Смотрю периодически. В газетах писали, что этот фильм нравился Андропову.

– Да, я тоже читал об этом. Есть соображения, в каком направлении двигаться дальше?

– Может, подвести агентуру? – после минутного раздумья предложил Иванов.

В ответ Усольцев отрицательно покачал головой.

– Это оперативники, а не простые объекты. Вряд ли они будут делиться с посторонними. Если кто-то из них и слил информацию бандюкам, то самое реальное – установить их связь с ними по телефону или при личном контакте.

– Но мы наблюдаем за ними уже несколько дней, и ничего подозрительного.

– Значит, плохо наблюдаете, – раздраженно бросил Усольцев. – Не забывай, Миша, что это опера со стажем. Впрочем, мы можем разыграть оперативную комбинацию…

Усольцев заходил по кабинету, заложив руки за спину, поскольку так лучше думалось. Мысль, пришедшая к нему в голову, предполагала организацию действий, которые вполне укладывались в концепцию проверки.

– Ну что, Михаил Евгеньевич, – продолжил он, весело улыбнувшись широким лицом, – разработка оперативной комбинации за тобой. Подготовишь план, определишься с силами и средствами. Я доложу Кислицыну и особо отмечу твое участие. Так что, думаю, без поощрения не останешься.

– А в чем заключается замысел комбинации? – озадаченно поинтересовался Иванов, которому показалось, что часть разговора он упустил, задумавшись о чем-то своем.

Усольцев хитро взглянул на него, но с ответом не торопился. На столе зазвонил телефон прямой связи с Кислициным.

– Да. Есть! – коротко ответил Усольцев. Он положил трубку и сообщил Иванову: – К начальству вызывают. Сиди здесь и жди, когда вернусь, обсосем наш план. Есть у меня, понимаешь, задумка подставить нашим операм агентуру из уголовников. Выдадим их за сбытчиков стволов, торговцев оружием.

– Под чужим флагом? – уточнил Иванов. – А зачем?

– А затем, друг ситный, если Цыганков или Забелин связаны с криминалом, то на нашу подставу будет совершен налет теми бандами, которым оружие нужно до зарезу. Так мы узнаем, что информация ушла.

– Но агентуру ликвидируют во время налета, – засомневался Иванов. – Начнется расследование, и нам настучат по голове за такую инициативу.

– Ну-ну, мы тоже не лыком шиты. Чтобы не получить по шапке, устроим засаду и захватим нападающих. Так все яйца будут в одной корзине. Смотри, мы задержим бандитов – раз, выведем на чистую воду кого-то из наших – два. Классически используем агентуру – три. Возможно, нашу операцию еще будут изучать, попадем в учебники…

Усольцев самодовольно улыбался, а Иванов скептически глянул на окрыленного своими планами начальника, но промолчал.

– И сконцентрироваться, я полагаю, надо на Цыганкове, он вероятная наша цель! – продолжил между тем подполковник.

– В ваших словах есть логика, – согласился Иванов.

Усольцев подмигнул ему:

– В словах начальства всегда есть логика!

Он взял дела с подшитыми оперативными материалами по Забелину и Цыганкову и в хорошем настроении отправился на доклад к Кислицыну.

Уральск, Администрация Уральской области, кабинет главы администрации Медведева А. И., 30 мая, 11:00

Начальник Управления ФСК России по Уральской области генерал-майор Алексеев приехал в здание областной администрации по просьбе губернатора к одиннадцати часам дня. С прежним главой администрации Бузниковым отношения у него не заладились из-за коррупционного скандала, разразившегося благодаря вмешательству Алексеева. Дело в том, что по сообщению оперативных источников, некоторое число областных чиновников вместе с Бузниковым покупали в филиале «Мега-банка» доллары, но не просто покупали, а по индивидуальному курсу, который им лично установила управляющая филиалом госпожа Егорова. Подлинники заявлений чиновников на обмен валюты управляющая прятала в личном сейфе, чтобы можно было ими воспользоваться при случае. Было также известно, что именно она организовала узкому кругу приближенных Бузникова поездку в Австрию и Италию вместе с женами за счет банка, якобы на банковский семинар.