Текст книги "История и зоология мифических животных"

Автор книги: Олег Ивик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

В предисловии к английскому изданию «Книги о славе царей» 1932 года со слов абиссинских информаторов рассказывается, что матерью Меньелика была девушка из Тигре по имени Этейе Азеб (то есть Царица Юга). «…Народ ее поклонялся дракону или змею, которому каждый из этих людей поочередно должен был принести в жертву старшую дочь и большое количество сладкого пива и молока. Когда настала очередь родителей этой девушки, они привязали ее к дереву, к которому дракон обычно приходил за пищей, но вскоре после того там проходили семеро святых, и они сели под этим деревом, чтобы воспользоваться его тенью. Когда же они так сидели, слезинка девушки капнула на них сверху, и, взглянув туда, они увидели ее, привязанную к дереву».

Святые расспросили девушку, почему она там оказалась, и прониклись сочувствием к ней. После чего один из них «напал на чудище, и с помощью своих спутников убил его, разя его крестом». Крест в качестве средства, усмиряющего драконов, в те далекие времена (царь Соломон жил в десятом веке до н.э.) еще не применялся, и, возможно, это было первым случаем его использования в драконоборческих целях. Во всяком случае, дракон был повержен, но «когда они расправлялись с ним, кровь его брызнула и попала на пятку Этейе Азеб, и с этой поры ее пятка стала подобна копыту осла». Это досадное на первый взгляд происшествие стало поворотным в карьере скромной абиссинки. Она отправилась за врачебной помощью к царю Соломону, о котором была наслышана, и не только излечилась, но и стала его возлюбленной и матерью его ребенка – абиссинского царя Меньелика.

На Черном континенте драконы не переводились и в Средние века, и в Новое время. Знаменитый путешественник шестнадцатого века Лев Африканский встречал этих животных в Атласских горах – большой горной системе на северо-западе материка. В своем труде «Описание Африки и достопримечательностей, которые в ней есть» он пишет: «В некоторых пещерах Атласских гор живет много огромных драконов. Это тяжеловесные звери, которые передвигаются с трудом, потому что одна часть тела – грудь у них очень толстая, а другие очень тонкие как со стороны хвоста, так и со стороны головы. Эти животные необычайно ядовиты. Если кто-нибудь случайно притронется к нему или будет им укушен, то его тело неожиданно станет рыхлым, размягчается, как мыло, и невозможно спасти его жизнь».

* * *

Драконы были известны во все времена и появились, вероятно, задолго до возникновения человека. Они описаны во множестве древних исторических источников, не говоря уже о художественной литературе. Кроме того, на сегодняшний день это, вероятно, самый хорошо изученный мифозой. Драконам посвящены разнообразные научные исследования – ими занимаются не только историки и мифологи, но и биологи, биофизики, биохимики… О них пишут статьи и монографии, ученые анализируют их строение и повадки, особенности питания и кровообращения, летательные и боевые характеристики, свойства брони и выдыхаемого пламени… Обширная литература, как зарубежная, так и отечественная, посвящена их классификации. Возникла особая отрасль науки – драконология (или драконоведение), а созданный в 2009 году Российский институт драконологии (РИД), декларировавший, что его целью является «организация процесса изучения драконов во всем их многообразии», уже провел немало исследований и опубликовал на своем сайте ряд фундаментальных статей, в том числе по типологии драконов.

В 2007-2008 годах в Московском государственном университете биологом А. Н. Квашенко был прочитан цикл лекций по естественной истории драконов (а также по неестественной и противоестественной). Особо хотелось бы отметить разработанную лектором непротиворечивую анатомическую и физиологическую модель дракона, а также выдвинутую им оригинальную идею их эмбриогенеза. А.Н. Квашенко стал первопроходцем в таких ранее малоизученных сферах, как психология и социология драконов, в частности, он рассматривает проблему вертикальных и горизонтальных связей драконьего сообщества.

Драконы – существа весьма многообразные, и их виды сильно отличаются между собой. Дать исчерпывающее описание обобщенного дракона достаточно трудно, тем более что внутреннее строение этого мифозоя до сих пор мало исследовано. Леонардо да Винчи в свое время попытался предложить общую картину внешнего вида дракона: голова собаки, кошачьи глаза, уши дикобраза, нос борзой, брови льва, виски петуха и шея водяной черепахи. Правда, в этом описании напрочь отсутствует туловище (которое принято считать похожим на тело рептилии). Но существует множество драконов, которые не укладываются ни в это, ни в любое другое предложенное описание.

Возможно, именно поэтому, несмотря на обилие исследований, посвященных драконам, специалисты до сих пор не пришли к единой точке зрения по поводу их классификации. О. М. Иванова-Казас с некоторыми оговорками относит их к рептилиям. Она пишет: «Драконы – это обширная группа фантастических существ, весьма различающихся по строению и характеру, но, как правило, в основе организации дракона лежит рептилия, причем различаются 4 основных варианта: 1) дракон без ног и крыльев, т.е. попросту змея, 2) дракон с ногами, но без крыльев, похожий на ящерицу, 3) крылатая змея или 4) крылатая ящерица; при этом крылья обычно бывают похожи на крылья летучей мыши. В пределах этих четырех групп тоже имеются варианты: ноги могут быть представлены одной или двумя парами, часто имеется несколько голов, иногда присутствуют части тела других животных. Обычно отмечаются огромные размеры драконов, их свирепость и прожорливость, ядовитое дыхание, пламя, которое они изрыгают, и т.д., но очень мало, почти ничего, не сообщается об их строении. Поэтому судить о последнем можно главным образом по рисункам старых художников».

Противоположную точку зрения высказывает драконовед О. С. Вдовина в статье «Таксономическое определение драконов в первом приближении» – она категорически отказывается отнести драконов к рептилиям. Исследовательница рассматривает кожную и пищеварительную системы и опорно-двигательный аппарат драконов и сравнивает их с соответствующими системами млекопитающих, рептилий и птиц. Подробный анализ показывает, что ни одна из систем драконьего тела не имеет аналогов ни в одном классе живых существ, которыми традиционно оперирует биология. Линька у драконов, по мнению исследовательницы, происходит иначе, чем, например, у рептилий и млекопитающих. Пищеварительная система рептилий (если предположить, что драконы относятся к этому классу) плохо подходит для полетов (а драконы, как правило, летают). Особо останавливается исследовательница на проблеме чешуи; она пишет: «Некоторые только по этому признаку однозначно относят драконов к рептилиям. Но эпидермис млекопитающих также способен образовывать чешуи. Мы можем сравнить чешуи драконов с покровными тканями броненосцев». Вывод О. С. Вдовиной однозначен: «Драконы представляют собой отдельный класс».

Особое и достаточно неожиданное мнение высказывает Святослав Логинов в статье «К вопросу о классификации европейских драконов» – он находит определенное сходство между драконами и насекомыми и поэтому относит их к членистоногим. Впрочем, надо отметить, что биолог Виталий Семин, консультировавший авторов настоящей книги по некоторым спорным вопросам классификации мифозоев, категорически возражает против этой гипотезы, поскольку у представителей типа членистоногих нет и никогда не было внутреннего скелета, что же касается драконов, то их кости достаточно широко известны и находят применение, например, в китайской медицине, а в «Атласе тибетской медицины» приводится изображение драконьего скелета.

Но к какому бы классу ни относились драконы, их систематика представляет не меньшую проблему. Наталья Бардичева в статье «Типология драконов» сообщает об основных подходах, которые используются современными исследователями. Итак, классификация драконов может быть:

• общая, или ассоциативная (различает «древних», или мифологических, драконов; современных, в том числе «космических», драконов; сказочных, или «нетипичных», драконов);

• цветовая (различает драконов по цвету их шкуры);

• зонально-климатическая (различает драконов по приспособленности к обитанию в тех или иных климатических зонах);

• территориальная (различает драконов относительно их географического происхождения);

• абилитивная (различает драконов по их способностям);

• морфологическая (различает драконов по их строению)».

Виталий Сёмин, к которому авторы настоящей книги обратились с вопросом, как же все-таки следует классифицировать драконов, высказал по этому поводу следующую ученую мысль: «При всем многообразии существующих подходов следует помнить, что классификации, построенные на основании какого-либо одного параметра, как правило, не могут адекватно отражать существующие филогенетические связи внутри группы. Естественная и непротиворечивая система должна принимать во внимание как можно большее количество признаков, в том числе эмбриологические данные, – недаром в большинстве групп в настоящее время принята классификация, основанная на синтетическом подходе. Таким образом, можно отметить, что систематика драконов еще далека от совершенства и ждет своего Линнея».

Пока же специалистам приходится довольствоваться имеющимися подходами. «Территориальной» классификацией драконов пользуется такой крупный специалист по мифозоям, как О. М. Иванова-Казас. Она пишет, в частности: «По характеру четко различаются драконы европейские (грозные и злобные) и азиатские (по большей части мирные и даже полезные)».

Святослав Логинов высказывает близкую точку зрения: «Исследователь, всерьез занявшийся драконологией, прежде всего сталкивается с проблемой классификации драконов. Дракон европейский решительно отличается от восточно-азиатского. Китайские и японские драконы это либо духи дождя – безобидные существа, напоминающие лягушек, живущие в какой-нибудь луже и терпящие издевательства от всякого проходимца; либо нечто виртуальное, наподобие белого дракона, которого невозможно даже представить… Дракон европейский всегда реален, крайне опасен и отличается дурным нравом. По прочим параметрам европейские драконы представляют самый обширный спектр свойств, что вынуждает вводить дополнительную классификацию».

С точки зрения авторов настоящей книги, С. Логинов несколько упростил ситуацию, поскольку в Китае, например, были неоднократно зафиксированы весьма крупные и опасные драконы. Но эти случаи относятся к очень глубокой древности, и мифографы, которые о них сообщают, лично с такими крупными особями не встречались. Что же касается времен исторических и тех драконов, которые были описаны их современниками, в этом драконовед безусловно прав.

С. Логинов подчеркивает также различия между западноевропейскими и восточноевропейскими драконами. Первые – значительно мельче по размеру. Исследователь пишет: «Георгий Победоносец прободил дракона, сидя верхом на коне, ударом опущенного копья, то есть зверь был не более полутора метров в холке. Возможно, святому попался не слишком крупный экземпляр, но вряд ли даже самый огромный западноевропейский дракон превышал в холке два с половиной метра». В том, что касается примера со святым Георгием, авторы настоящей книги тоже не вполне согласны с С. Логиновым, поскольку, во-первых, битва эта произошла в окрестностях Бейрута (который не относится не только к Западной, но и вообще к Европе), а во-вторых, знаменитый святой сразился с драконом уже после того, как принял мученическую смерть от императора Диоклетиана, – то есть для спасения девицы он спустился на землю, будучи райским жителем, причисленным к лику святых и имевшим возможность принять любое воплощение. Не исключено, что и он, и его конь получили тела, сопоставимые с размерами дракона. Тем не менее в западной литературе действительно не слишком часто встречаются драконы, размеры которых превышают указанные С. Логиновым.

Еще одно отличие западноевропейских драконов – их малая склонность к полету. Исследователь подчеркивает, что «битва с драконом всегда происходит на земле». Кроме того, драконы Запада, как правило, редко едят и еще реже размножаются: «То есть никто и никогда не видел новорожденного драконыша, и никто не застал дракона за едой». Возможно, С. Логинов излишне категоричен в этом утверждении, но общую тенденцию он безусловно уловил. И наконец, западноевропейский дракон, в отличие от своего восточноевропейского собрата, как правило, имеет лишь одну голову.

Совсем иначе, по мнению исследователя, выглядят драконы, обитающие на территории Восточной Европы. Они значительно крупнее и гораздо активнее пользуются крыльями, в том числе во время битвы. Они охотно поедают людей и коней, а иногда и захватывают их «в полон» для последующего употребления в пищу. «Как известно, – пишет С. Логинов, – дракон восточноевропейский прекрасно размножается. Приезжий богатырь возле логова змеи первым делом топчет малых змеенышей и лишь затем начинает битву с драконом». У этих животных, в отличие от драконов Западной Европы, достаточно часто можно наблюдать обилие голов. Причем исследователь в качестве одной из гипотез выдвигает предположение, что «дополнительные» головы принадлежат детенышам, которые сидят на спине у самки.

Все это приводит С. Логинова к достаточно неожиданному, весьма спорному, но крайне интересному выводу. Он предполагает, что различия между восточноевропейскими и западноевропейскими драконами не говорят о принадлежности их к разным видам, а «фактически являются лишь половыми признаками». При этом «дракон западноевропейский является самцом, а восточноевропейский – самкой». Исследователь пишет:

«Данное предположение объясняет все странности драконов и обладает предсказательной силой, что в естественнонаучных дисциплинах является критерием правильности выдвинутой гипотезы. Сразу становится понятным отсутствие детенышей у западного дракона и наличие их у восточного. Легко объяснима и разница в пищевой базе. Самка, которой надо выносить и вырастить большое количество детей, обязана питаться высококалорийной белковой пищей, в то время как самец, исполнивший свою функцию, может быть травоядным (подобно самцу комара) или вовсе лишенным органов питания…

Таким образом, перед нами вырисовывается следующая картина: где-то в области Карпатских гор происходит весеннее роение драконов. Оплодотворенные самки улетают на восток и там, в районе Дикого поля, устраивают гнездовья и выводят детенышей, выкармливая их кочевниками и людьми, захваченными в русских городах. Кстати, похищение княжеской дочери, которое часто встречается в былинах, представляет собой классический ответ самки, у которой погибли детеныши.

Обессиленные любовью самцы откочевывают на запад (оставаться возле подруг опасно, могут и сожрать), где становятся легкой добычей рыцарей. Так же, как трутни… западноевропейские драконы после брачного полета не теряют крыльев, но уже не используют их по назначению. Именно так и объясняется нелетание, казалось бы, крылатых драконов.

Вполне разумно было бы предположить, что драконов-самцов гораздо больше, нежели самок… В таком случае значительное количество западноевропейских драконов не могут удовлетворить свой половой инстинкт. У многих живых существ при этом меняется половая ориентация. Сексуально неудовлетворенный дракон начинает воровать или вымогать женщин. Различия в анатомии людей и драконов столь велики, что пленницы оказываются для похитителя совершенно бесполезными, однако неумолимый инстинкт диктует свое, приближая тем самым гибель несчастного животного».

Еще одна, тоже достаточно неожиданная, гипотеза С. Логинова заключается в том, что своим огненным дыханием драконы обязаны нефти. Он считает, что драконихи традиционно слетались на «нефтепой» в места выхода нефтяных месторождений на поверхность (например, в окрестностях Апшерона). Жидкое топливо питало огнедышащую железу, и «горячий воздух наполнял пустоты огромного драконьего тела, позволяя ему держаться в воздухе». Драконовед считает, что «защитная функция огнедышащей железы оказывалась, таким образом, вторичной». Тем не менее она тоже не была бесполезной: «В нужную минуту гладкая мускулатура нефтяного резервуара выбрасывала сквозь форсунку горла воздушно-капельную смесь, огнедышащая железа срабатывала вместо запальника, и змея превращалась в живой огнемет. Струя пламени, вероятно, достигала сотни метров…» С. Логинов признает, что «сама по себе горящая нефть не столь уж и опасна», но он допускает, что в организме дракона нефть смешивалась с жиром съеденных чудовищем людей, загустевала и превращалась в подобие напалма… Кстати, резкое сокращение численности европейских драконов исследователь связывает с разработкой нефтяных месторождений человеком, приведшей к уничтожению открытых источников нефти.

Мнение С. Логинова о том, что огнедыхание является побочной функцией организма и что драконы используют горячий газ для полета, наполняя им пустоты своего тела наподобие дирижаблей, не нова. Подобную точку зрения еще в 1979 году выдвинул, например, Питер Дикинсон в книге «Полет драконов» (считая, что в качестве рабочего газа используется водород). Некоторые авторы предполагают, что драконы с той же целью вырабатывают метан. Однако современный российский драконовед В. В. Горошков выступил с обоснованной критикой данной теории. В своей статье «Огнедыхание дракона» он пишет: «Главная ошибка этой гипотезы происходит из того, что метод передвижения рассматривается в отрыве от образа жизни предполагаемого дракона. Главная проблема воздухоплавательного метода – слабый контроль высоты. Он изменяется от перемены внешних условий, и, более того, для подобного метода не реализуем процесс стремительного снижения, необходимый для охоты с воздуха, поэтому воздухоплавание неприменимо для хищных организмов».

В. В. Горошков, взяв за основу «биологически адекватную модель дракона в условиях Земли», рассматривает возможные функции огненного дыхания и общий принцип огнеобразования. Исследователь приходит к выводу, что огнедыхание, выработавшееся у драконов в процессе эволюции, не могло использоваться ни для самосогревания, ни для охоты, ни тем более для воздушных боев с себе подобными. «В наземном бою необходимо учитывать опасность пожаров и пламени для самого дракона. В воздушных поединках точность выброса горючей смеси и определенность траектории ее полета недостаточны, чтобы попадать по врагу. Кроме того, области нагретого ей воздуха вносят хаос в аэродинамическую систему, делая невозможной маневренную схватку; а предполагаемые скорости полета драконов таковы, что от выплюнутого перед собой напалма скорее пострадает плюющийся, чем его цель». Автор приходит к выводу, что огнедыхание возникло у драконов как способ самообороны против врагов, не обладающих этой функцией, и лишь потом, в процессе эволюции, стало использоваться и в других целях (например, во время брачных игр).

Проанализировав возможные химические и физические механизмы огнедыхания, В. В. Горошков делает вывод: «Таким образом, драконье огненное дыхание возможно при условии, что подходящее топливо для него может быть биологически синтезировано и изолировано в накапливающих его органах. Тогда оно представляет собой самовозгорающуюся жидкостную двухэлементную химическую систему (при необходимости – с катализаторами), которая развивается у дракона для самообороны». Особо отметим, что подобная схема реализована и у вполне немифических жуков-бомбардиров.

Признавая огромный вклад статьи В. В. Горошкова в теорию аэродинамики драконов, авторы настоящей книги должны с сожалением констатировать, что исследователь так и не дает ответа на вопрос, как же, собственно, летают драконы. Крылья у некоторых их видов слишком малы, чтобы выдержать вес огромного тела; кроме того, достоверно, что отдельные виды вообще не имеют крыльев. О. М. Иванова-Казас пишет о драконах: «Живут они на земле (в пещерах), в воде и воздухе; многие, даже не имеющие крыльев, умеют летать». Столь же лаконично подходит к этому вопросу и Хорхе Луис Борхес в своей «Книге о вымышленных существах», сообщая: «У некоторых драконов нет крыльев, и они летают просто так». Видимо, вопрос о способе полета драконов еще ждет своего исследователя.

* * *

Некоторые особенности поведения драконов были описаны в начале семнадцатого века знаменитым английским исследователем мифозоев Эдвардом Топселлом. Он особо останавливается на огнедыхании драконов и сообщает, что эти животные своим дыханием опустошали целые местности. Топселл рассматривает особенности драконов, обитавших в разных географических зонах. Так, об индийских драконах он сообщает, что «при виде красного и золотого – глаза дракона закрываются и он засыпает». Эту особенность используют местные жители, промышляющие добычей драгоценных камней, из которых, как известно, состоит глазное яблоко индийского дракона. Охотники раскладывают у входа в логовище красную ткань, расшитую золотыми заклинаниями, после чего забивают уснувшего зверя… Фригийские драконы, по сообщению Топселла, обладают настолько мощным дыханием, что с его помощью втягивают себе в пасть пролетающих мимо птиц. Делают они это, обязательно «повернувшись на запад», но с чем связана такая ориентация – Топселл не разъясняет. Если же дракон не насытился птицами, он прячется и из засады нападает на проходящих мимо торговцев и пастухов. Правда, к счастью для последних, это случается достаточно редко, поскольку драконы боятся жары и редко выходят из своих земляных нор. Единственным спасением от жары для дракона является, по сообщению Топселла, кровь слонов (естественно, в тех странах, где водятся слоны, что же до драконов, то они водятся всюду), поскольку слоновья кровь – «самая холодная вещь на целом свете». Кроме того, драконы охотно употребляют дикий латук, ибо он нужен им для укрепления здоровья. А яблоки драконам есть нельзя – у них для этого слишком «нежное пищеварение».

Топселл укоряет скептиков, сомневающихся в существовании драконов, и приводит на сей счет множество самых достоверных свидетельств. В частности, в 1543 году, примерно за полвека до Топселла, в Германии были замечены сразу несколько драконов – их появление сопровождалось «пожарами и другими бедствиями».

* * *

Распространение христианства нанесло существенный ущерб численности драконов. Если раньше на борьбу с драконами могли выходить только особо выдающиеся воины, такие, как Геракл, Сигурд или Еруслан, то теперь ряды драконоборцев расширились за счет праведников и девственниц. Правда, справедливости ради надо отметить, что некоторые праведники проявляли по отношению к этим животным подлинную гуманность. Так, например, прославившийся своими аскетическими подвигами преподобный Симеон Столпник в пятом веке не только не уничтожил явившегося к нему дракона, но и излечил раненое животное. Эта история была подробно изложена учеником святого в его Житии:

«…Вслед за тем снова соорудили ему столп, сорока локтей в вышину, и стоял он на нем шестнадцать лет до кончины своей. В это время в северных землях, где даже травы не росло, не очень далеко от тех мест жил необычайной величины дракон, и попало ему в правый глаз дерево. И вот, однажды пришел этот окривевший дракон и, доковыляв, расположился у жилища, где проводил время сей человек Божий. Там он свернулся кольцом и, словно прося, начал трясти низко склоненной головой. Когда же блаженный Симеон увидел его, он тотчас же изъял из глаза его палку размером с локоть. Все видевшие это восславили Бога, однако из опасения убежали оттуда. Но зверь сей, свернувшись, лежал недвижно в одном месте, пока все люди не обошли его. После же, поднявшись, он почти два часа кланялся, стоя у входа в монастырь, а затем возвратился в свое жилище, не причинив никому вреда».

Но такие подвиги гуманности были редкостью, хотя нельзя не отметить, что драконы действительно наносили немалый ущерб и представляли опасность для населения и соблазн для язычников. Известен римский дракон, которому вплоть до начала четвертого века н.э. регулярно, в каждые календы (первый день месяца), приносили в жертву непорочных дев. Один из вариантов этой истории описан, в частности, в «Житии святого отца нашего Сильвестра, папы Римского», которое мы цитируем в изложении святого Дмитрия Ростовского.

«В то время в Риме, в глубокой пещере, под Тарпейскою скалой, гнездился огромный змей, которому язычники всякий месяц приносили жертвы, как богу; когда же этот змей выходил из пещеры, он отравлял своим ядовитым дыханием воздух, и многие из живых вблизи того места умирали, чаще всего дети. Святой Сильвестр, желая избавить людей от пагубного змея и обратить их от безбожия к истинному Богу, созвал живших в городе христиан и заповедал им три дня поститься и молиться, причем сам постился и молился больше всех. В одну ночь явился ему в видении святой апостол Петр и повелел, чтобы он взял с собою несколько священников и диаконов и пошел без страха к пещере, где жил змей. При входе в пещеру Сильвестр должен был совершить божественную службу, потом войти внутрь пещеры и, призвав имя Господа Иисуса Христа, заключить там змея, чтобы он уже никогда не выходил оттуда. Святой, по повелению Апостола, пошел к пещере и, по совершении божественной службы, вошел туда и, найдя в ней какие-то двери, затворил их говоря:

– Да не открываются сии двери до дня второго пришествия Христова!

Так заключив в пещере змея, он лишил его выхода навеки. Язычники же думали, что Сильвестр со своим клиром будет пожран змеем. Но когда они увидели его вышедшим без всякого вреда для него, то удивились; видя, что змей уже больше не выходит с тех пор, многие познали силу истинного Бога и присоединились к верующим».

Правда, некоторые христиане сомневались в достоверности этого чуда, равно как и в самом факте проживания дракона в самом центре столицы христианского мира. Итальянский гуманист пятнадцатого века Лоренцо Валла, которого никак нельзя заподозрить в атеизме (он был каноником церкви Иоанна Латеранского и собирался принять священнический сан), посвятил этой истории немало возмущенных строк в статье «Рассуждение о подложности так называемой дарственной грамоты Константина». Поскольку Лоренцо при этом сообщает интересные подробности по биологии драконов и истории античного драконоборчества, авторы настоящей книги взяли на себя смелость привести довольно большую выдержку из его статьи.

«Откуда явился этот дракон? В Риме драконы не рождаются. Откуда у него был яд? По рассказам, ядовитые драконы водятся в одной только Африке благодаря ее знойному климату. Откуда у него взялось столько яда, чтобы поразить чумой столь обширную страну? И это становится особенно удивительным, если учесть, что дракон находился в очень глубокой пещере, в которую вело 150 ступеней. Змеи, за исключением, может быть, василиска, вводят яд и убивают не своим дыханием, а укусом.

Катон, спасавшийся бегством от Цезаря и скитавшийся с большим отрядом среди песков Африки, не замечал, чтобы в пути или во время сна кто-либо из его спутников был умерщвлен змеиным дыханием. Туземные народы не считают воздух этих стран ядовитым из-за дыхания змей. И если хоть сколько-нибудь верить преданиям, то люди много раз видели и химеру, и гидру, и цербера и даже прикасались к ним, не причинив себе никакого вреда.

Пойдем дальше. Почему же римляне не убили этого дракона? Не могли, говоришь ты? Но Регул убил в Африке на берегу Баграды еще более громадную змею. А того дракона (что был в Риме) можно было убить легко; для этого достаточно было завалить отверстие пещеры. Или римляне не хотели его убивать? Наверное, они, подобно вавилонянам, почитали его, как бога. Даниил, как гласит легенда, убил вавилонского дракона, почему же Сильвестр не уничтожил римского дракона, которого он перевязал конопляной нитью и род которого погубил навеки?

…Кто построил для чудовища подземное жилище? Кто поместил его там и велел, чтобы оно не выходило и не улетало (ведь некоторые утверждают, что дракон умеет летать, другие же отрицают это)? Кто выдумал этот род пищи? Кто приказывал женщинам, и к тому же девам непорочным, чтобы они спускались вниз, и притом только в календы? Да разве дракон знал, что это за день – календы? Разве мог он довольствоваться такой скудной и редкой пищей? Неужели девы не страшились столь глубокой пещеры, неужели они не страшились столь громадного и столь голодного чудовища? Я думаю, дракон к ним ласкался как к женщинам, как к девам, как к приносящим пищу. Я думаю, он даже беседовал с ними. А почему бы ему (извините за выражение) и не сходиться с ними? Ведь рассказывают же об Александре и о Сципионе, что они родились от соития их матерей с драконом или змеей. Почему же позднее, когда ему отказали в пище, он не вышел наружу или почему он не умер?

О, сколь удивительна глупость людей, которые верят этим бабьим бредням!»

Нельзя не признать, что возражения Лоренцо Баллы небезосновательны, хотя и не всегда логичны. Тем не менее драконы в христианских землях водились согласно многим весьма достоверным источникам. Так, в начале пятого века об этих животных и об их взаимоотношениях с монахами, подвизающимися в Фиваидской пустыне, рассказал христианский епископ и писатель, ученик Иоанна Златоуста Палладий Еленопольский в «Повествовании о жизни святых и блаженных отцев». В одной из его историй идет речь о некоем авве Аммуне (словом «авва» древние христиане называли настоятеля монастыря), «совершившем в том месте весьма много чудес».

«…Большой дракон опустошал соседнюю страну и истреблял множество животных. Тогда жившие близ пустыни все вместе пришли к авве и просили истребить в их стране этого зверя. Но он, будто не умея ничего сделать для них, отпустил их в печали, а сам, вставши наутро, пошел по следам зверя. Когда авва трижды преклонил колена для молитвы, – зверь пришел к нему с сильным свистом, испуская страшное дыхание, надуваясь, шипя и издавая зловонный запах. Авва нимало не убоялся и, обратясь к дракону, сказал: “Да поразит тебя Христос, Сын Бога живого, имеющий сокрушить великого зверя”. Как только он сказал это, дракон тотчас расселся, изблевав изо рта весь яд вместе с кровью. Придя на другой день и увидев это великое чудо, поселяне никак не могли стерпеть запаха от дракона и засыпали зверя песком. Тут же с ними находился и авва, ибо они одни не смели приближаться к дракону, хотя он был уже мертв».