Текст книги "История сексуальных запретов и предписаний"

Автор книги: Олег Ивик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

История сексуальных запретов и предписаний

От авторов

История человечества – это история сексуальных запретов, разрешений и предписаний. Жрецы, священники и законодатели ломали копья и изводили тонны глины, папируса, пергамента и бумаги, пытаясь объяснить народам, как, с кем, когда, зачем и в каких условиях можно или нельзя заниматься сексом. Причем то, что считалось нравственным у одних народов, объявлялось категорически неприемлемым у других. В то время как в Вавилоне жрицы Милитты во славу своей богини торговали собой, в двух тысячах километров от них римляне живьем зарывали в землю жриц Весты, осмелившихся нарушить обет девственности. Особо раскрепощенные римские императоры могли вступать в бесчисленные связи, в том числе с родными сестрами, и играть гомосексуальные свадьбы с мальчиками-отпущенниками, а их китайские коллеги предавались любовным утехам лишь в рамках гарема, под строгим контролем евнухов и не дольше, чем позволялось ритуалом.

Об истории сексуальных запретов и предписаний в разные времена и у разных народов рассказывает книга двух авторов, работающих под общим псевдонимом Олег Ивик. Книга эта написана для широкого круга читателей, поэтому авторы намеренно упрощали специальные вопросы, а из законов по охране нравственности, которые у разных народов нередко были очень похожи, выбирали только самое, с их точки зрения, интересное, опуская бесчисленные повторы. Любую из глав этой книги можно было бы превратить в отдельный и достаточно толстый том. Но такие тома, написанные специалистами, уже существуют, и к ним авторы отсылают тех, кто хочет получить исчерпывающую информацию, – в конце книги есть список использованной литературы.

При цитировании исторических документов авторы намеренно убрали скобки, которыми отмечены сомнительные или темные для перевода места, – таким образом текст, без изменения его смысла, стал легче читаться. Авторы надеются, что эти и другие подобные упрощения не вызовут нареканий со стороны читателей, которым они хотели дать общее, достаточно поверхностное, но по возможности интересное представление о том, что считали дозволенным и недозволенным некоторые жители Евразии.

Клинописные запреты. Древний Ближний Восток. Междуречье

Существует версия, что сексуальная история человечества началась в междуречье Тигра и Евфрата. Ведь именно здесь, на равнине, ограниченной двумя великими реками, Армянским нагорьем и Персидским заливом, располагался, по мнению большинства богословов, Земной рай. И именно здесь прародителям человечества еще до их грехопадения был дан завет: «плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю…» Это были первые слова, которые Бог обратил к первым людям земли. Правда, у христиан вопрос о том, когда Адам впервые познал жену свою. Еву, – в раю или после изгнания из оного, – остается дискуссионным (авторы настоящей книги еще вернутся к нему в главе, посвященной христианству). Но даже если это случилось за пределами рая, маловероятно, чтобы пешие прародители человечества успели далеко отойти от райских врат перед тем, как стали исполнять божественную заповедь. Что же касается иудаизма, то в нем этот вопрос решается однозначно – согласно еврейской традиции, Адам и Ева не только вступили в брачный союз непосредственно в раю, но и успели родить там старшего сына. Каина. В Пятикнижии дается немало запретов, прямых и косвенных, на различные виды сексуальных отношений, но все они были сформулированы позже. Что же касается жителей Земного рая, то никаких запретов они, судя по всему, не получали и в простоте и невинности вступили в первый на свете брачный союз.

А позднее на этих же землях далекими потомками Адама и Евы были записаны первые в мире законы (по крайней мере, первые, дошедшие до наших дней), регулирующие взаимоотношения между мужчиной и женщиной. Правда, вопрос о том, являлись ли древние законодатели, жившие в Междуречье на рубеже третьего и второго тысячелетий до н. э., потомками Адама и Евы, можно считать в достаточной мере спорным. Ведь у шумеров – а именно они в основном населяли эти места – была на сей счет своя точка зрения. Впрочем, первые шумеры, как и первые иудеи или христиане, тоже были созданы из глины и тоже получили заповедь размножаться. Бог Энки, «владыка земли», слепил их в ответ на просьбу своей матери:

 
О мой сын, поднимись с ложа… мудрое сделай,
Сотвори богам слуг, да порождают себе подобных.
 

Кем бы ни было дано руководящее указание, люди его выполнили и стали размножаться, а потом и регулировать этот процесс. Первые брачные (и «внебрачные») законы Междуречья были записаны на глиняных табличках в царстве Ларсы и в царстве Эшнунны почти одновременно, в двадцатом веке до н. э. Сохранилось от них не так уж и много. Во всяком случае, известно, что в царстве Ларсы женам в законодательном порядке было запрещено ненавидеть своих мужей и отрекаться от них. Что касается мужей, вопрос об их любви или ненависти к женам в законе не прописан, но свободу от надоевшей супруги можно было купить за деньги (точнее, за весовое серебро, ибо денег тогда еще не изобрели):

«Если жена возненавидит своего мужа и скажет ему: „ты не мой муж“, то ее следует предать реке.

Если муж скажет своей жене: „ты не моя жена“, то он должен отвесить 1/2 мины серебра».

В царстве Эшнунны похитителей чужих невест карали смертью, брачные соглашения заключали в письменном виде, а замужняя женщина, застигнутая с любовником, подлежала смертной казни:

«Если человек принесет выкуп за дочь человека, но другой, не спросив ее отца и ее матери, похитит ее и принудит ее к сожительству, то это – дело о жизни, и он должен умереть.

Если человек возьмет в жены дочь человека, не спросив ее отца и ее матери, а также не заключит с ее отцом и ее матерью соглашения и письменного договора, то даже если она проживет в его доме с год времени, она не жена.

Если же, напротив, он заключит с ее отцом и ее матерью соглашение и письменный договор и затем возьмет ее в жены, то она – жена; когда ее захватят в лоне человека, она должна умереть, не должна остаться в живых».

К мужьям-изменникам законы Эшнунны были не столь суровы, хотя и не потворствовали им. Человек, бросивший мать своих детей ради другой женщины, «должен быть изгнан из дома и от всего, что бы ни было», а имущество его переходит к оставленной супруге. Если же муж исчез из дома не потому, что увлекся другой женщиной, а потому, что был в военном походе или плену, то его права на жену сохранялись, даже если она вторично вышла замуж в его отсутствие: «Если человек пропадет в походе во время набега или поражения, или же будет захвачен в добычу и, пока он живет в чужой стране, другой возьмет в жены его жену и она родит ребенка, то когда он вернется, он может забрать свою жену».

Оговаривается в законе не только супружеская измена, но и измена родине, которая карается, как это ни странно, потерей жены (что с точки зрения авторов настоящей книги далеко не всегда можно считать наказанием):

«Если человек возненавидит свою общину и царя и бежит, и другой возьмет в жены его жену, то когда он вернется, он не может предъявлять иска по поводу своей жены».

Что касается других, более изысканных преступлений древних шумеров против нравственности, то либо «черноголовые» ими не грешили, либо законодатели о них умалчивают, либо соответствующие параграфы законов не сохранились.

Примерно столетием позже в центре Южного Двуречья, в царстве Исин, были занесены на таблички законы, регулирующие отношения мужчины с его женами и «блудницами с улицы». Вопрос с женами решался достаточно просто к удовлетворению всех сторон: если муж «отвращал свое лицо от супруги», а таковое «отвращение» брачным договором предусмотрено не было, жена могла не дать развода. Правда, муж имел право привести в дом еще одну жену. Но новобрачным надлежало помнить, что «другая его жена, которую он взял за себя как любимую жену, – вторая жена». А первая супруга оставалась первой, и муж обязан был содержать ее до конца дней.

Продажная любовь не возбранялась, хотя и ограничивалась; при этом падшие женщины тоже имели свои, хотя и скромные, права:

«Если человеку его жена не родила детей, а блудница с улицы родила ему детей, то он должен давать этой блуднице содержание хлебом, маслом и одеждой. Дети, которых родила ему блудница, – его наследники, но пока его жена жива, блудница не должна жить в доме вместе с супругой».

«Если юноша, имеющий жену, возьмет за себя блудницу с улицы, и судьи скажут ему, чтобы он не возвращался к этой блуднице, но затем он покинет свою супругу, то разводную плату он должен отвесить вдвое».

В середине восемнадцатого века до н. э. вавилонский царь Хаммурапи, который, по его собственным словам, был призван богами «для благоденствия населения», объединил Междуречье под своей властью. Теперь уже трудно сказать, насколько население действительно благоденствовало под властью этого «ярого буйвола, бодающего врагов», «сокрушителя четырех стран света» и «дракона среди царей», как сам себя без ложной скромности именовал владыка Месопотамии. Но законы, которые Хаммурапи дал своим подданным, кажутся весьма продуманными и охватывают самые разнообразные стороны жизни.

Здесь предусмотрено решительно все: и как поступать со лжесвидетелями и неправедными судьями; и как наказать приемного сына евнуха, который «ушел в дом родного отца»; и какая кара причитается лекарю, который «сделал человеку тяжелую операцию бронзовым ножом и убил этого человека»; и сколько платить за нанятого для молотьбы осла; и кто виновен, «если бык при своем хождении по улице забодал человека»; и что делать, «если человек нанял вола и сломал ему рог, отрезал ему хвост или же повредил ему морду»…

Законы эти, снабженные пышными восхвалениями самого «пастыря людей» и «солнца Вавилона», были выбиты на столбе из черного базальта и поэтому благополучно и почти без утрат дошли до наших дней (а то, что все-таки было утрачено, в основном восстановлено по копиям на глиняных табличках). Многие из этих законов касаются брачных и внебрачных отношений, в которые вступали подданные «заботливого князя, просветлившего лик богини Иштар». Причем несмотря на то, что богиня Иштар сама по себе отнюдь не была скромницей, олицетворяла плотскую любовь и покровительствовала, кроме всего прочего, проституции и гомосексуализму, Хаммурапи, «деяния которого нравятся богине Иштар», был поборником нравственности (хотя и утверждал, что своими законами не только «вложил в уста страны истину и справедливость», но и «ублаготворил плоть людей»).

Законы Хаммурапи хранят честь мужей и позволяют им расправляться с неверными женами и их соблазнителями:

«Если жена человека была схвачена лежащей с другим мужчиной, то их должно связать и бросить в воду…»

Но при этом женщина, с точки зрения вавилонян, была существом настолько бесправным и подчиненным мужу, что даже покарать ее закон не мог без согласия супруга. Изменница попадала под амнистию, «если хозяин жены пощадит свою жену». В этом случае автоматически освобождался от ответственности и осквернитель чужого супружеского ложа.

Впрочем, честь женщины закон тоже защищал. Если муж бездоказательно обвинял свою жену в измене, ей достаточно было «произнести клятву богом», после чего всякие подозрения с нее снимались. Хуже оказывалась судьба тех, кого обвиняли посторонние люди, – им надлежало пройти испытание водой. Женщину бросали в реку – если она выплывала, значит, была невиновна, если тонула – туда и дорога преступной жене. Такую разницу в судопроизводстве в зависимости от того, кто выдвинул обвинение, современные комментаторы объясняют очень просто. Муж в порыве ревности может обвинить свою жену без веских оснований, и, если бросать в реку всех жен, имеющих ревнивых мужей, страна может обезлюдеть. Что же касается посторонних людей, то к их обвинениям стоит прислушаться.

Еще несколько законов были направлены против кровосмешения и внутрисемейных связей:

«Если человек познал свою дочь, то его должны изгнать из его общины.

Если человек выбрал своему сыну невесту, и его сын познал ее, а затем он сам возлежал на ее лоне, и его схватили, то этого человека должны связать и бросить его в воду.

Если человек выбрал своему сыну невесту, и его сын еще не познал ее, а он сам возлежал на ее лоне, то он должен отвесить ей 1/2 мины серебра и возместить все, что она принесла из дома своего отца, а затем ее может взять в жены муж, который ей по сердцу».

Интересно, что в этих случаях женщина вообще не несла уголовной ответственности, а согрешившая невеста даже могла благополучно выйти замуж, хотя, казалось бы, если уж закон преследует жен-изменниц, то женщина, изменившая с собственным свекром, виновна вдвойне. Да и дочь, согрешившая со своим отцом, представляется современному человеку существом не слишком высоконравственным. Но у шумерских законотворцев была иная, не лишенная логики точка зрения на этот вопрос. Заведя роман на стороне, женщина нарушала свой долг перед родичами. А отдаваясь отцу или свекру, она, напротив, исполняла долг послушания перед старшим мужчиной в семье. Женское дело – не рассуждать о законах, а слушаться мужчин: отца, свекра и мужа.

Связь сына с матерью каралась особенно строго, причем оба нарушителя отвечали в равной мере. Это могло быть вызвано как тем, что мать не была подчинена своему сыну, так и тем, что эта связь нарушала мировую гармонию и могла быть чревата самыми серьезными сакральными последствиями. Поэтому законодатель был суров:

«Если человек возлежал на лоне своей матери после смерти отца, то их обоих должно сжечь».

Связь с мачехой каралась мягче, поскольку кровосмешением в прямом смысле не являлась, а значит, и сакральных последствий не вызывала:

«Если человек после смерти своего отца был схвачен на лоне своей мачехи, родившей детей, то этот человек должен быть изгнан из дома отца».

Интересно, что изнасилование женщины упомянуто в законах Хаммурапи только один раз:

«Если человек насильно овладел женою другого человека, которая еще не познала мужчину и которая еще проживала в доме своего отца, и возлежал на ее лоне, и его схватили, то этот человек должен быть убит, а женщина должна быть оправдана».

По-видимому, если девица еще не была просватана, то насильника попросту заставляли жениться на ней (хотя закон об этом и умалчивает). А вот как поступать с насильником, покусившимся на жену, которая уже познала мужчину, из кодекса не понятно.

Многоженства Хаммурапи не одобрял, и даже связи с наложницами его подданным возбранялись. Во всяком случае, заводить их для удовольствия было запрещено, ввести в дом одну-единственную наложницу разрешалось лишь для рождения сыновей, если законная жена была бесплодна:

«Если человек взял в жены бесплодную женщину, а она не дала ему иметь сына и он захочет взять себе наложницу, то этот человек может взять себе наложницу и ввести ее в свой дом, но эта наложница не должна равняться с бесплодной женой».

Впрочем, если жена хотела избежать соперничества, ей достаточно было предложить мужу какую-нибудь захудалую, но плодовитую рабыню:

«Если человек взял в жены бесплодную женщину, и эта бесплодная женщина дала своему мужу рабыню и дала ему иметь сыновей, а этот человек захочет взять себе наложницу, то этому человеку не должны разрешить, он не может взять себе наложницу».

Но, отказывая мужу в праве наслаждаться любовью на стороне, жена была обязана удовлетворять его сама. Хаммурапи подробно разъясняет, что надлежит делать с женщинами, которые отказывают в близости своим мужьям: «Если женщина возненавидела своего мужа и сказала: „Не бери меня“, то дело ее должно быть рассмотрено в ее квартале, и, если она блюла себя и греха не совершила, а ее муж гулял и очень ее унижал, то эта женщина не имеет вины: она может забрать свое приданое и уйти в дом своего отца… Если она не блюла себя, была гулящей, дом свой разоряла и унижала своего мужа, эту женщину должны бросить в воду».

В воду надлежало бросить и женщину, которая повторно вышла замуж, пока ее муж находился в плену. Исключение делалось лишь для тех жен, которые не могли обеспечить себя пропитанием. Но и им, после возвращения первого мужа, надлежало вернуться в лоно прежней семьи. И лишь жены изменников родины, как и в царстве Эшнунны, могли наслаждаться повторным супружеством:

«Если человек бросил свое поселение и убежал, и после него его жена вступила в дом другого, то если этот человек вернулся и захотел взять свою жену, то так как он презрел свое поселение и убежал, жена беглеца не должна вернуться к своему мужу».

Законы Хаммурапи содержат 282 статьи, четверть из них посвящены семейному законодательству, в том числе различным преступлениям против нравственности. Вавилоняне очень серьезно относились к институту брака.

Примерно через пятьсот лет после Хаммурапи в Ассирийском царстве, возникшем вокруг города Ашшур в Северном Двуречье, были изданы законы, вошедшие в историю как «среднеассирийские». Видимо, за прошедшие после Хаммурапи столетия нравственные требования в Месопотамии ужесточились. Новые законодатели ввели ответственность даже за поцелуй:

«Если человек поднял руку на замужнюю женщину и ее потискал, и его в этом обвинили и уличили, ему должно отрезать палец. А если он поцеловал ее, нужно притянуть его нижнюю губу к лезвию топора и отрезать ее».

За изнасилование замужней женщины традиционно полагалась смертная казнь:

«Если замужняя женщина шла по улице и мужчина схватил ее и сказал ей: „Познаю-ка я тебя!“ –  то если она не согласилась, оборонялась, но он взял ее силой и познал ее, и его застигли на замужней женщине, либо же свидетели уличили его в том, что он познал эту женщину (насильно) – то его должно убить, а женщине наказания нет».

Впрочем, существовала ситуация, когда закон прямо предписывал мужчине изнасиловать чужую жену. Так надлежало поступить отцу изнасилованной дочери с женой обидчика.

«Если человек дочь человека, которая живет в доме своего отца и которую еще не сватали у отца, которую не лишили невинности, не взяли замуж и по поводу которой истец не предъявлял требований к роду ее отца, – если человек, будь то в поселении либо вне его, будь то ночью на улице, будь то в амбаре, будь то во время праздника в поселении, силой принудил девушку и обесчестил ее, отец девушки может взять жену человека, обесчестившего девушку, и предать ее бесчестию. Он не обязан возвращать ее мужу, может ее забрать. Отец может отдать в жены свою обесчещенную дочь обесчестившему ее. Если жены у него нет, обесчестивший должен уплатить втройне серебро – цену девушки; обесчестивший ее должен взять ее в жены и не может ее отвергнуть. Если отец не желает, он может получить втройне серебро – цену девушки и отдать ее, кому пожелает».

Интересно, что изнасилованию подлежала не только действительная жена излишне похотливого мужа, но и его девственная невеста в том случае, если брачные формальности уже были совершены. Ведь жители Междуречья издревле считали, что браки совершаются не на небесах и даже не в постелях, а в недрах бюрократической машины. Заключение брака сопровождаюсь подписанием договора и передачей подарков, после чего он считался свершенным; жили супруги вместе или нет – не имело значения:

«Если женщина еще живет в доме своего отца и если подарки ее ей уже даны, то, принята ли она в дом своего свекра, или не принята, она должна отвечать за долги, прегрешения и преступления своего мужа».

Таким образом, «первую брачную ночь» женщина могла провести с посторонним мужчиной по решению суда и под надзором членов суда и жреца – их обязательное присутствие при любых наказаниях женщин оговорено в законе. Что же касается самого насильника чужих дочерей, кара для него не отличалась особой строгостью: ведь он мог таким образом, не нарушая буквы закона, обменять старую жену на новую, не понеся никакого дополнительного наказания. Впрочем, для того, чтобы отослать надоевшую жену, ассирийцу не обязательно было насиловать юных девушек – это можно было сделать и просто так. Муж был вправе без всякой причины отвергнуть свою жену и выгнать ее из дома буквально в чем была. Один из параграфов закона гласит: «Если человек отвергает свою жену, то, если он пожелает, он может дать ей что-нибудь; если не пожелает, может не давать ей ничего, она уйдет ни с чем».

Если же человек, изнасиловавший чужую дочь, не желал расставаться с собственной женой, ему было достаточно поклясться в том, что грехопадение совершилось по обоюдному согласию:

«Если девушка по своей воле отдалась человеку, человек должен в том поклясться и не должно трогать его жену. Обесчестивший девушку должен уплатить втройне серебро – цену девушки, а ее отец может поступить со своей дочерью как ему угодно».

Что касается полюбовных связей с замужней женщиной, они карались гораздо строже, причем «среднеассирийские» законы рассматривали самые разнообразные варианты таковых. Впрочем, в постель к нарушителям судьи не заглядывали и способ грехопадения их не интересовал. Но зато они отдельно рассматривали измену с предварительным умыслом и измену без такового. Выделялся случай, когда преступная жена заигрывала с посторонним мужчиной, но самому грехопадению противилась, хотя и безрезультатно. Различались казусы, при которых изменница сообщала соблазнителю, что она замужем, или же выдавала себя за незамужнюю, «сама пошла к мужчине туда, где он живет» или же встретилась с ним на улице…

Но наказание при этом варьируется только для мужчины. Что же касается женщины, то, согрешила ли она с умыслом, без такового или еще как-нибудь – как правило, «муж может покарать свою жену, как ему угодно». Впрочем, чтобы мужу было легче выбрать вид казни, законодатели подсказывают ему два варианта, которые, видимо, считались в Ашшуре самым и удачными: предлагалось либо убить грешную жену, либо отрезать ей нос. Кроме того, отдельная статья закона возглашала:

«Сверх наказаний для жены человека, записанных в табличке, человек может бить свою жену, таскать за волосы, повреждать и прокалывать ее уши. Вины в том нет».

При этом жена, несмотря на такое обращение, не только не могла требовать развода, но даже отлучиться из дома без ведома мужа права не имела:

«Если замужняя женщина самовольно ушла от своего мужа и вошла в дом ашшурца в том же поселении, либо в другом, где ей предоставили жилье, поселилась с хозяйкой дома и переночевала там три-четыре раза, но хозяин дома не знал, что в его доме живет замужняя женщина, то, после того, как она была обнаружена, хозяин дома, чья жена самовольно его покинула, может ее изрезать и не забирать обратно к себе. Замужней же женщине, у которой жила его жена, должно отрезать уши».

К беглым мужьям ассирийцы относились значительно терпимее. Женщина должна была ждать своего мужа пять лет, если он «удалился и не оставил ей ни масла, ни шерсти, ни одежды, ни пиши, ни чего бы то ни было, и она не получает никакой пиши». Как прожить пять лет, не получая «никакой пиши», закон не разъясняет. Но лишь по истечении этого срока изголодавшаяся жена «может уйти жить с мужем, который ей угоден». Однако даже эта возможность допускалась, если у женщины не было сыновей и если муж отсутствовал самовольно. «А если это царь послал его в другую страну, и он задержался сверх пяти лет, его жена должна его ждать, она не может жить с другим мужем».

«Среднеассирийские» законы не обошли своим вниманием и гомосексуальные связи. Активное мужеложство каралось самым решительным образом:

«Если человек познал равного себе, и его клятвенно обвинили и уличили, должно познать его самого и оскопить его».

Правда, остается лишь гадать, кто должен был приводить приговор в исполнение: «потерпевший», палач или специально назначенный судебный исполнитель. Неясно и другое: что делать с человеком, «познавшим» вышестоящего или нижестоящего. Второй участник акта, судя по всему, избегал наказания. Правда, современные комментаторы считают, что пассивный гомосексуализм тоже карался, но лишь в том случае, если «преступник» занимался им достаточно регулярно – так, что про него можно было обобщенно сказать «Тебя имеют». Во всяком случае, предполагалось, что человека могли в этом обвинить. Один из параграфов гласит:

«Если человек тайно оклеветал равного себе, сказав: „Его имеют“, или во время ссоры публично сказал ему: „Тебя имеют“, и еще так: „Я сам клятвенно обвиню тебя“, но не обвинил и не уличил, должно дать этому человеку 50 паточных ударов, он будет в течение месяца выполнять царскую работу, должно его заклеймить, и он должен уплатить 1 талант олова».

Но поскольку в законах нет ни слова о том, как должно покарать человека в случае, если действительно «его имеют», то трактовка, высказанная современными комментаторами, представляется авторам настоящей книги несколько вольной. Быть может, клеветник подвергался столь суровому наказанию вовсе не потому, что хотел подвести человека «под статью», а потому, что его высказывание было оскорбительно для потерпевшего? Ведь и впрямь, множество людей по сей день считает, что трудно нанести человеку большее оскорбление и что пятьдесят паточных ударов вкупе с месяцем принудительных работ – не слишком много за такую обиду…

Интересно, что такая же точно обида, нанесенная женщине, каралась чуть-чуть мягче: вместо 50 ударов оскорбитель получал 40.

«Если человек сказал равному себе, будь то по секрету, будь то публично во время ссоры: „Твою жену все имеют“, и еще: „Я сам клятвенно обвиню ее“, но не обвинил и не уличил, должно дать этому человеку 40 палочных ударов; он будет в течение месяца выполнять царскую работу; его должно заклеймить, и он должен уплатить один талант олова».

При том, что жители древней Месопотамии стояли на страже нравственности, к проституции они относились более чем терпимо. А участие в храмовой проституции было даже обязательным по крайней мере для некоторых женщин, призванных на служение богине Иштар. Этот обычай в пятом веке до н. э. описывал знаменитый историк Геродот (называя Иштар именем греческой богини Афродиты):

«Самый же позорный обычай у вавилонян вот какой. Каждая вавилонянка однажды в жизни должна садиться в святилище Афродиты и отдаваться за деньги чужестранцу. Многие женщины, гордясь своим богатством, считают недостойным смешиваться с толпой остальных женщин. Они приезжают в закрытых повозках в сопровождении множества слуг и останавливаются около святилища. Большинство же женщин поступает вот как: в священном участке Афродиты сидит множество женщин с повязками из веревочных жгутов на голове. Одни из них приходят, другие уходят. Прямые проходы разделяют по всем направлениям толпу ожидающих женщин. По этим-то проходам ходят чужеземцы и выбирают себе женщин. Сидящая здесь женщина не может возвратиться домой, пока какой-нибудь чужестранец не бросит ей в подол деньги и не соединится с ней за пределами священного участка. Бросив женщине деньги, он должен только сказать: „Призываю тебя на служение богине Милитте!“ Милиттой же ассирийцы называют Афродиту. Плата может быть сколь угодно малой. Отказываться брать деньги женщине не дозволено, так как деньги эти священные. Девушка должна идти без отказа за первым человеком, кто бросил ей деньги. После соития, исполнив священный долг богине, она уходит домой и затем уже ни за какие деньги не овладеешь ею вторично. Красавицы и статные девушки скоро уходят домой, а безобразным приходится долго ждать, пока они смогут выполнить обычай. И действительно, иные должны оставаться в святилище даже по три-четыре года. Подобный этому обычай существует также в некоторых местах на Кипре».

Правда, кое-что Геродот, вероятно, перепутал. Историки утверждают, что правом продать свое тело с богоугодными целями пользовались не все вавилонянки, а только девушки-жрицы из наиболее знатных семей. Впрочем, девушки попроще тоже могли отдаваться иностранцам за деньги – проституция в Вавилоне была очень распространена и не слишком осуждалась. Тем не менее, по сообщению римского историка Страбона, у вавилонян существовал специальный государственный орган, который занимался рассмотрением жалоб о прелюбодеянии, – одно из трех высших судебных учреждений.