Текст книги "Мрачная Роща"

Автор книги: Олег Говда

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

  'Да так, обычная шуточная обработка детского стишка. А что?'

  'Но ведь там погибнут многие миллионы. Как же можно шутить подобным? Неужели подобное возможно на самом деле? Это же ужасно'

  'Видишь ли, – я попытался собраться с мыслями и объяснить максимально доступно. – Те, от кого зависит, начать ядерную войну или нет, прекрасно защищены и уверенны, что уж они-то уцелеют при любых раскладах. А остальные люди, от которых как раз ничего не зависит и именно им суждено погибнуть в первую очередь, чтоб не сойти с ума от ужаса, стали смеяться'.

  'Но, почему смех. Разве молитва хуже?'

  'Как тебе сказать, vip-дух ты мой, чтобы не обидеть. За две тысячи лет победившего христианства, только в религиозных войнах погибло более ста миллионов. И далеко не все они были грешниками... Вот и разочаровались внуки и правнуки тех, кому повезло уцелеть в последней всемирной бойне, в силе молитвы. Даже пословицу придумали: 'На Бога надейся, а сам не плошай'

  'Но ведь это ужасно!'

  'Ты-то чего разволновался? Мы же теперь не там. А этому миру до ядерного синтеза еще тысяча верст и все лесом. А уж мы со Шведом, будь надежен, о реакции полураспада забудем. Обещаю...'

  И постарался подумать, как можно убедительнее, что оказалось довольно сложно проделать, на фоне распевшегося прапорщика.

  – Над Берлином взрыва гриб качается. Под ногами плавится бетон.

  А все что после Запада останется, мы погрузим в голубой вагон...

  Скатертью, скатертью...

  * * *

  Часы главнейшее изобретение человечества. Только научившись тыкать пальцем в циферблат и елозить им же по листкам календаря, люди стали пытаться планировать будущее. Но, как я теперь все отчетливее понимаю, единственно с целью развеселить богов. Выслушав мою историю, которую он все-таки потребовал озвучить, Швед призадумался. А думать он умел. Это только тем, кто не знал его достаточно близко, маска расчетливого и прижимистого куркуля, с удовольствием носимая ушлым прапорщиком, могла показаться истинным лицом Николая Шведира.

  – Занятно, – пробормотал он чуть погодя. – Значит, ты теперича у нас настоящий помещик. Вот, здорово!.. Всегда мечтал иметь много земли. Это ж как развернуться можно, какие урожаи выращивать. И все натуральное, экологически чистое. Без ГМО! Да что там ГМО, они тут, поди, даже о колорадском жуке еще не слышали!

  – И о картошке тоже, кстати...

  – А вот это плохо... – Швед загрустил. – Как же можно, без картошки-то? Без вареников? Без дерунов...

  – Увы, – развел я руками. – Не сподобились тута еще Колумба в Америку отправить, вот и нету картошки.

  – Не понял? – Николай посмотрел на меня как на ненормального. – Причем тут Америка. Я о картошке говорю, а не о бананах.

  – Я тоже... Погоди, Мыкола. Ты что не знаешь, откуда к нам картофель завезли?

  – Ниоткуда, – уверенно ответил тот. – Он всегда тут был.

  – Понятно... – разубеждать друга в его вере мне не захотелось. Разве это так важно.

  – О, у меня идея! – воскликнул Швед. – Как заработать и людей осчастливить.

  – И?

  – Как только выполним твое задание, попросим, чтоб сюда пару мешков картошки подбросили. Если они тебя со всем снаряжение переправить сумели, то и с этим справятся. Нет, ты прикинь, Влад! – оживился прапорщик. – Монополия на картошку во всем мире! Да мы с тобой на золоте спать и есть будем! Все, я в доле!.. Какая у нас вводная?

  – Ты сейчас, о чем?

  – О ближайших задачах и целях. Или ты хочешь сказать, что тебя изъяли из нашего мира и перебросили сюда, сделали шутки ради? А меня подогнали для компании. Типа, чтоб не скучал...

  – И рад бы дать внятное объяснение, но, увы... – развел я руками. – Никто со мной на связь не выходил и пароль не спрашивал.

  – Странно... Зачем же тогда весь этот спектакль? Во всем и всегда есть какой-то смысл. Пусть и неочевидный...

  – Мыкола, а ты какую книжку в последнее время читал?

  – Коричневую, – ухмыльнулся прапорщик. – Не передергивай. О законе сохранения энергии знаешь?

  – Это в том смысле, что уходя, гасите свет? – сделал я еще одну попытку уйти от серьезного разговора. Инстинктивно. Очень уж нехорошая мыслишка высунула голову в конце туннеля.

  – Можно и так, – не поддержал шутки Швед. – Лампочка, светящаяся в пустой комнате, отличный пример бессмыслия вообще, и пустой траты энергии в частности.

  – Философ, блин... – мыслишка вылезла на означенный свет полностью, и призрачная дымка подозрения стала принимать достаточно понятные очертания. – Ты хочешь сказать, что если нет смысла в моем пребывании здесь, то он может быть – в моем небытии там?

  – Вот уж действительно, заставь дурня богу молиться. Это ж надо до чего додумался!

  – Нет, нет, все сходится... – вцепившись в новую идею, я стал раскручивать ее до упора. – Скажи, какой походный ордер нашей группы?

  – Это что, тест? – удивился Швед, но ответил. – Мишка-сапер, потом ты, потом Князев, потом радист, потом я, потом...

  – Вот! А теперь скажи, кому досталось бы все удовольствие, если бы в тот день, ты вдруг вперед меня не полез? Ну, что? Теперь понимаешь, на кого ловушка была поставлена?

  – Да, – вынужденно согласился Николай. – В целом твое предположение сходится. Но и ты мне ответь? Какой будет твой фамилий? Ась? Не на 'П' случайно? А сам ты Влад, на самом деле не 'слав', а 'мир'. Так что не пыжься, мелковат калибр. Отсюда и диагноз: паранойя плюс мания величия. Но, к строевой службе пригоден без исключения.

  – Я серьезно.

  – И я, – Швед не отступился и тон не сменил. – Извини, Влад, но что такое в масштабах нашего мира ты, я, да хоть весь наш разведбат? И потом – даже если на минуточку согласиться, что ты прав – грохнуть куда проще, чем такой цирк устраивать.

  – Так ведь не получилось... грохнуть, – резонно заметил я.

  – Случайность, без которой никак. Или не тому ликвидацию поручили... – отмахнулся Николай. – Президентов бьют, как уток, а тут сержант какой-то, да еще в горячей точке. Вали, не хочу. Тут следует удивляться иному: почему ты еще жив, с таким счастьем?

  – Тогда, – мне упорно не хотелось распрощаться с мыслью о своей значимости, пусть и с риском для жизни. – Может, потому меня сюда и выдернули?

  – Те же яйца, только в профиль, – хмыкнул Швед. – Паранойя, батенька, паранойя. И – мания... Хорош бронзоветь. Все равно памятник тебе не светит. Ни при жизни, ни после...

  – Ты сказал: при жизни? – слово зацепилось за слово и потащило наружу очередное подозрение. – А ведь ты прав.

  – Да, – согласился Николай. – Обычно я всегда прав. А в чем именно?

  – Насчет жизни. Вот мы и проконсультируемся...

  – Я не понял?

  – Ничего сложного. Ты ведь погиб?

  – Вне сомнений. Если только все эти видения у меня были не от наркоза. Но, нет, – мотнул головой Швед. – Шрамов ведь не осталось.

  – Вот, вот, – продолжил я. – А меня, если припомнить подробно, при аварии сквозь лобовое стекло выбросило. Случай, вообще-то не факт, что смертельный. Но, чем черт не шутит? Или кто там у них всем этим дерьмом заправляет? Может, меня на Родине и похоронили давно, вот только в очереди в Рай постоять не успел. Сразу сюда замели...

  'Эй, господин Эммануил, вопрос к вам, вообще-то?!'

  'Да я понял, Влад, – отозвался дух. – Ответ неоднозначен. Ведь в Мире и в самом деле все относительно. Где-то живешь, где-то уже нет, а в иных местах и не родился вовсе, пока...'

  'Ну, обо всем мироздании помолчим. Меня конкретный вопрос интересует. И не делай вид, что не понял!'

  'Ладно, не горячись. Если хочешь конкретики, то ее еще нет. А умрешь ты окончательно и везде или продолжишь свое существование как-то иначе, от многого и разного зависит. В частности и от того, как здесь себя проявишь. Чего добьешься... Понятно излагаю?'

  'Не слишком'.

  'Почему? Кажется, я уже упоминал о неоднородности времени. Нет? Ну, хорошо, могу напомнить...'

  'Не надо. Мне другое непонятно. Значит ли это, что в своем мире я все еще падаю?'

  'Ты же момент удара помнишь? А то, что уже произошло, отмотать обратно нельзя. Но сообщат ли об аварии вовремя, и поспеет скорая помощь на место – тут возможны варианты. Так что не рекомендую рассиживаться, время не стоит на месте, даже если идет очень медленно. И чем больше успеешь сделать до момента, когда судьба войдет в точку невозвращения, тем реальнее шанс выжить'

  Глава пятая

  – Ну, ты как, братишка, готов к движению?

  Швед многозначительно хмыкнул, с сожалением поглядел на окончательно опустевшую амфору, глоток из которой мог отодвинуть неприятный миг принятия решения, а потом проворчал.

  – Оно, конечно, надо бы идти, но я вот еще что хотел спросить, Влад. Не с перепуга, а для понимания... – бывший прапорщик покосился на небо. Кстати, похоже, собиралось на дождь, от чего в лесу заметно потемнело. – Меня не вернут обратно, как не оправдавшего высокое доверие? Все же наши с тобою задачи, мягко говоря, не совсем совпадают.

  – Если верить Эммануилу, то не должны. Для этого мой тезка к тебе и перебрался.

  Сомнения Николая были вполне понятны. Не очень приятно, когда тебя выдергивают в разгар вечеринки. Тем более, насовсем... Я-то уже свыкся немного с тем, что существую не совсем правильно, вернее – попросту об этом не думаю, принимая реальность такой, какая она есть. 'Думаю – значит существую'. А Шведу, с непривычки, должно быть муторно на душе.

  – А верить им можно?

  – Нужно, Мыкола... – я придал голосу столько уверенности, сколько смог втиснуть не переигрывая.

  – Как я понял, твое перемещение – волюнтаризм чистой воды, каких-то залетных авантюристов не сильно высокого пошиба и в божественной иерархии занимающих посредственное место. Лишнего внимания к своим делишкам они привлекать не захотят, а с подселенным в тебя вторым сознанием, переиграть ситуацию, втихую не смогут. Да и Эммануил начеку. А он им точно не по зубам. Не могу знать точно, но судя по замашкам – он либо сам очень крут, либо папенька у него с такими лампасами, что ты себе и представить не можешь. Кстати, а что Твердилыч по этому вопросу говорит? Уж он-то больше нас в курсе должен быть?

  – Спрашивал, – вздохнул Швед. – Но при одном только упоминании об Эммануиле, дух покойного легионера пытается вытянуться во фрунт и грымнуть сжатым кулаком по кирасе. Как я слышал, такие почести отдавались только императору.

  – Или ближайшим родственникам... М-да, как говаривала некая сумасшедшая девочка Алиса: 'все страньше и страньше...' Ох, не прост мой постоялец. Совсем не прост. Впрочем, не будем ханжами, у каждого свои заморочки, а мы, пока, просто воспользуемся блатом.

  – А почему мы у него не спросим?

  – Ну, ты даешь, Коля, – я даже засмеялся. – А то он нас не слышит, да? Типа, пошел на базу, вернусь после обеда?.. Раз не комментирует беседу, значит, не хочет.

  – Скромный?

  – Может и так. А может, просто не любит давать интервью. Чтоб не читать потом в газетах того, о чем и близко речи не было.

  – Ладно, – Шведир задумчиво потер подбородок, видимо, вспомнил не столь давнюю историю с излишне бойкой репортершей. – Кто не рискует, тот не пьет шампанское.

  Потом нагнулся и поднял с земли свой вещмешок.

  – Копье-то выпишешь? А то я себя как голый чувствую. Не солидно, как-то.

  – Конечно, – я протянул Шведу оружие. – Держи. Как знал, что пригодится. Только это не копье, а рогатина.

  – Один черт. Палка с насаженным штык-ножом. Коли-руби, а не попал – бросай и беги. Ладно, Влад, если больше не наливают... – Николай еще раз неодобрительно покосился на пустую амфору. – Кстати, а на довольствие меня поставят? Я требую нормального трехразового питания...

  – Ничего не могу сказать насчет пропитания, но нормальное фехтование обещаю, – переиначил я чуток ответ другого киношного героя, с труднопроизносимой гасконской фамилией. Уж больно схожей была ситуация. – Причем, в самом буквальном смысле. У тебя, какое отношение к колюще-рубящему оружию?

  – Да так, начальные курсы для младшего комсостава.

  – Ну, ничего, был бы фундамент. Когда от этого зависит жизнь, человек склонен к ускоренному усвоению любых наук. А кроме того, память Влада Твердилыча, даст тебе такой объем умений, что его навыки только чуток шлифануть и усе – гвардейцы кардинала разбегутся в ужасе.

  – Погоди, – не понял шутки Николай. – У нас тут мрачное средневековье, или уже просвещенное барокко?

  – Гм, – я и сам завис на секунду, больше всего радуясь произнесенному слову 'нас'. Николай явно начинал адаптироваться. – Я тут пока в столицах не бывал. Все больше по провинциям как-то мотаюсь. Но на средневековье, причем раннее, жизнь тутошняя больше похожа. Если не брать во внимание наличие гоблинов, троллей и прочих персонажей из заморских сказок...

  – Разберемся...

  Николай взвесил в руке рогатину и, судя по огоньку мелькнувшему в его глазах, остался доволен новым оружием.

  – Ну, вперед, за орденами. Эх, путь дорожка фронтовая, не страшна нам бомбежка любая...

  – А помирать нам рановато, есть у нас еще дома дела.

  * * *

  Поскольку острый меч при марше сквозь не так чтобы слишком густой, но и не вырубленный подлесок более практичен, чем копье, Николай замыкал группу, ну а мне, естественно, выпала честь первопроходимца. К счастью, по уже упомянутой причине, не слишком обременительная. Настолько, что моя паранойя беспокойно заворочалась. Слишком уж свободно мы продвигались это пресловутой Мрачной Рощей. Даже не запыхались, не вспотели. Неужели вся ее непроходимая суровость сосредоточена только в относительно узкой полосе препятствий на самой границе, и грамотно организованной рекламной кампании?..

  – Мыкола, мне это мерещится, или одно из двух?

  – А что не так?

  – Не знаю точно, но такое ощущение, что лес нас боится и сам дорогу уступает.

  Я демонстративно потянулся мечом к ближайшей толстой ветке, нависающей на уровне лица поперек прохода между двумя узловатыми стволами старых, словно скрюченных подагрой, грабов. И ветка тут качнулась вверх.

  – Клево, – резюмировал Швед. – Как ты это делаешь? Научишь?..

  – Чего? – я повернулся к товарищу. – Мыкола, я тебе что – волшебник Изумрудного города?

  – А, ну да... Ты как тот, из 'Чародеев'. Помнишь – Гость с юга. Фарада его играл. Деловой человек, который в детстве даже сказок не читал.

  – Погоди-ка, – я назидательно поднял указующий перст. – Мыкола, ты прям ходячий кладезь ума.

  – Кто б сомневался... – приосанился Шведир. – Меня еще в школе всем в пример ставили, и всегда назначали капитаном сборной. Наша команда ни одного соревнования не проиграла.

  – В КВН?

  – Нет... – мотнул головой Швед и улыбнулся. – Мы по перетягиванию каната.

  – А-а, ну это меняет дело, – засмеялся и я. – Бери меч.

  – Зачем?

  – А вон, видишь кустарник колючий? Надо его остричь чуток. Справишься?

  – А ты чего? – не торопился Швед принимать оружие.

  – Отолью...

  – Понял.

  Николай взял меч и шагнул к терновому кусту. Тот, как я и ожидал, тут же поджал все торчащие ветки.

  – Ух, ты! – восхитился Николай, беря меч в обе руки и внимательно рассматривая. – Здорово! Ценная вещица. О, а тут чего-то нацарапано...

  – Свет рождается во мраке.

  – И что?

  – А то, что никакая сила не может задержать свет, стремящийся во мрак...

  Эти слова произнес стоящий почти перед нами столетний ясень. Во всяком случае, именно так мне показалось. Мы резво обернулись на голос, и Швед ненароком даже мечом в ту сторону ткнул. Хорошо, не достал. Сливаясь с древесным стволом, там стоял уже знакомый мне псеглавец Симаргл.

  – О, а это еще что за чудо-юдо рыба кит?

  Николай был сама непосредственность.

  – Неужели псеглавец?! А я думал, что все это только бабушкины сказки.

  – Вся жизнь человеческая бабушкины сказки, – непонятно, но очевидно с глубоко заложенным философским смыслом, ответил Симаргл. – Здравствуй, Воин.

  – И тебе не хворать...

  На всякий случай я отобрал у товарища меч. А то со всеми этими богами, титанами и прочими полуфабрикатами, и не поймешь – когда помощи ждать, а когда и подлянки.

  – Ты откуда здесь?

  – Мы ведь не договорили в прошлый раз, помнишь? А кольцо призыва ты почему-то использовать не захотел, – пожал плечами Симаргл. – Пришлось самому поторопиться... Пока ты лишних дров не наломал.

  – А, так вы знакомы, – констатировал Шведир. – Тогда, ладно. Одним богом меньше, одним – больше. Сгодится до компании. Кажи сразу: шо еще сделать надо, и чего нам за это будет?

  – Хороший вопрос, – хмыкнул Симаргл. – Особенно в устах людей, добровольно идущих прямиком в Инферно.

  'Спроси у трикстера его второе имя!'

  Эммануил вроде посоветовал, но как-то уж чересчур требовательно.

  – Добро, но прежде чем продолжим наш разговор, Симаргл, я бы хотел узнать твое второе имя.

  – Вот, пример чистого, незамутненного разума, способного принимать мир таким, как он есть, не утруждаясь эмоциональной подоплекой, – псеглавец указал на Шведира, словно не расслышал моего вопроса.

  – Да, Николай такой, – подтвердил я. – Он кроме Устава ничего ни читал.

  – Почему не читал, – возразил Швед. – А. Толстого. 'Восемнадцатый год'...

  – 'Хождение по мукам'? – уточнил я чуть удивленно. – Прямо скажем, Мыкола, не ожидал. Это как же тебя угораздило?

  – Не, я только 'Восемнадцатый'. От первого тома, когда меня на точку забросили, уже только последняя страница оставалась. Кстати, я эту строчку до сих пор помню. – Швед прикрыл глаза и процитировал: – 'Это был особняк знаменитой балерины, где сейчас находился главный штаб большевиков...'. А до третьей книги я не дошел. Через полгода командировка закончилась.

  – Занимательная и весьма поучительная история, – кивнул я, впечатлено. – Но, тем не менее, ответа на заданный вопрос не отменяет. Итак, Симаргл, я жду. Иначе разговора не получится.

  – Переплутом меня еще называют, Влад, – не слишком охотно представился псеглавец. – Или – Хитрецом... Ну, и что это меняет?

  – Как знать? – пожал я плечами. – Может, совершенно ничего. А возможно – все!.. Это ж не фамилия, которую человек может унаследовать, черт его знает, в каком колене. Верно? И если тебе такое звучное прозвище дали, то ведь не за то, что ты в карты мухлевал? Или – и за карты тоже?

  На собачьей морде не отразилось никаких эмоций, а только во взгляде умных очей плеснулась вечная скорбь всего иудейского племени. Так что я невольно почувствовал себя хамом, отбирающим у дитяти конфетку, расистом, антисемитом и вообще – гонителем секс и всех прочих меньшинств.

  – Ладно, проехали... – проворчал я примирительно. – Прости, если что не так. Обидеть не хотел. Излагай дело.

  – Да, – поддержал меня Швед. – Влад завсегда так. Сначала брякнет что-нибудь умное, а потом извиняется.

  'Горе от ума'

  Кому принадлежала последняя реплика, я не уловил.

  * * *

  – Как бы это доступнее изложить... – призадумался псеглавец. От усердия он даже язык из пасти высунул. Не раздвоенный, обычный – собачий. – Суть в том, что я по должности бог Врат. Тех, которые между мирами. Но не в смысле КПП, а... – трикстер опять задумался. – Нет, прежде чем продолжить, я должен объяснить вам одну аксиому: 'Мир только один!'. Если вы это поймете, все станет гораздо проще.

  – А чего ж тут не понятного? – пожал плечами Шведир. – Один и один...

  – И даже спорить не станете? – удивился Симаргл. – Не будете себя самих в пример приводить. Мол, как же так? Мы же из другого мира!..

  – Наивняк, – хмыкнул Швед. – Сразу видно, что тебе в общаге жить не доводилось. Там у каждого свой мир, в пределах восьми квадратов. Вот только кухня и прочие удобства, почему-то об этом не знают...

  Симаргл призадумался, адаптируя информацию. Потом кивнул.

  – Вполне подходящее сравнение... Комнат много, а здание одно. Так вот, я отвечаю не за пропускной режим: кто когда входит и когда выходит, – а за потоки силы. Изъясняясь в стиле вашего примера: чтоб в каждом блоке был воздух, свет, вода и канализация не забивалась...

  – Нужный человек, – уважительно посмотрел на трикстера прапорщик. – Я в этом деле разумение имею. Давай дружить. И если что – обращайся.

  – А я что делаю? – хмыкнул псеглавец. – Только мои проблемы сложнее будут, чем 'жучок' в счетчик вместо перегоревшей пробки закрутить.

  – Ничего, ничего... глазам страшно, а руки делают, – окончательно перетащил на себя разговор хозяйственный Мыкола. Ну, еще бы! Разве он мог упустить такой случай ближе познакомится, а возможно и подружиться, с 'комендантом всемирного общежития'?.. Так что я не стал вмешиваться, добровольно отведя себе роль наблюдателя и посредника. – Мы понятливые. Главное – объяснить правильно. В том смысле, что теорию Дарвина можно упустить, а сразу перейти непосредственно к инструкции: какую кнопку нажимать, а которую пимпочку лучше не трогать.

  – Совсем без теории не получится, – почесался за ухом Симаргл. И мне, показалось, что он куда более ловчее проделал бы это задней лапой, в смысле – ногой. Даже находясь в теперешнем, человеческом теле. – Иначе как я объясню, почему одни каналы силы могут и должны работать, а другие – требуется выявлять и перекрывать?

  – То же проблема, – пожал плечами Шведир. – Незаконная врезка или подключение мимо счетчика. Обычное дело. Голь на выдумки хитра... Или у какого-то умельца руки чешутся. А самый паскудный вариант – сделать так, чтоб пользовался ты, а платил сосед.

  – Что и у вас тоже так делают? – хмыкнул Симаргл. – Вот не думал... Тогда и в самом деле все гораздо проще.

  – А я о чем толкую, – кивнул Швед. – Излагай, комендант. Не занудствуй...

  – Хорошо... В общем, место именуемое Мрачной Рощей, а точнее зона, куда вы направляетесь, не что иное, как незаконное проникновение сил Инферно. У них в этом мире нет рабочего канала. Вот они и пробили его себе тайно. И такого тут эманацией всеобщей ненависти к живому наворотили, что пока я заметил и понял откуда дует, – здешние обитатели друг друга чуть поголовно не истребили. Совсем немного до поголовной резни оставалось... Еле успел локализовать. Но закрыть прорыв окончательно, пока не получается. Слишком устойчивый канал.

  – А мы с Владом, типа группы МЧС? – понятливо кивнул Николай.

  'Чип и Дейл спешат на помощь! – хихикнуло мое подсознание. – Ликвидаторы прибыли на место аварии вовремя. В результате слаженных действий группы устранена утечка газа и ликвидирован начальник ЖЕКа...'

  Видимо что-то такое особенное отобразилось у меня на лице, потому как Симаргл неодобрительно покосился в мою сторону и щелкнул пастью.

  – Да.

  – А почему раньше не сказал? – я решил, что пора расставлять все точки над 'ё'. – Ведь мы могли поговорить еще в Одноглазой пещере, а не устраивать глупую корриду. Да и потом, сколько случаев предоставлялось?

  – Ну, во-первых, Влад, ты здесь не по моей воле очутился, а потому – прежде чем решить: привлекать тебя к разрешению проблемы, или не привлекать – надо было присмотреться. Понять, кто таков, что собой представляешь и вообще. А то иная помощь дороже самой проблемы встать может.

  – Ага, теперь, значит, оценил и взвесил?

  – Многое для меня по-прежнему странно и непонятно, – вынужденно признал Симаргл, пряча глаза. Хотя, возможно это сработал звериный инстинкт. Ведь это только у людей прямой взгляд, как бы свидетельство искренности, а в природе – вызов на поединок. – Но, что вреда не будет, ясно. Осознанно или нет, но ты сторонник Порядка и к Хаосу не переметнешься. Эвентуально, как и твой товарищ, кстати... Ну и потом, я же вас не нанимал. Ты наемник гоблинов, что законами этого мира не возбраняется. А значит, и вмешательством не считается. Пойми, Влад, я хоть и слежу за исправностью системы, но не строил ее и не хозяин тут. Да и вообще о чем мы спорим? Вот скажи честно: тебе пара лишних деревень карман тянет?

  – Нет

  – Ну, так и пусть все идет своим чередом. Тем более что, пока я размышлял как направить тебя к месту прорыва, ты уже и сам подписал контракт с гоблинами.

  – Вообще-то они считают, что виной всему злобная эльфийская магия.

  – Знаю. Точно так же эльфы уверенны, что это шаманы гоблинов изуродовали лес, и Мрачная Роща возникла после применения гоблинами какого-то заклятия. Собственно с чего и началась смертельная вражда...

  Плавную речь Симаргла прервал характерный звук отпущенной тетивы, и шелест оперенной стрелы...

  Я, когда разомнусь хорошенько и войду в боевой режим, тоже не тормоз, но чтоб человек мог двигаться с такой скоростью, видеть не приходилось, ни разу. Хотя о скорости я неверно упомянул. Не было никаких размытых в воздухе фигур, неуловимых взгляду движений. А просто Швед протянул руку и взял прямо из-под моего носа стрелу. Словно она на полочке лежала, а не летела в цель со скоростью превышающей несколько десятков метров в секунду. Не знаю, как эльфийское оружие, а тисовые луки саксов за полусотню вытягивали легко и поражали врага с трехсот шагов. Вряд ли у длинноухих детей леса луки хуже, чем у островитян. А до ближайшего подходящего дерева доплюнуть можно.

  – Что это было? – задал я изумительно умный вопрос.

  – Стреляли... – ответ Николая был на порядок удачнее.

  Подтверждением тому стала вторая стрела, тупо стукнувшая Шведира в грудь и, без вредных последствий для организма прапорщика, упавшая к его ногам.

  – О, – удивился тот. – А почему я эту не увидел? Которая в тебя летела, как на картинке была, а эта – нет...

  Я хотел было объяснить про угол зрения и перспективу, но меня опередил Симаргл.

  – Ну, вы тут развлекайтесь, а у меня дел, как вы говорите: выше крыши. Увидимся...

  – Э-э! Какое 'увидимся'? Делать нам что? Чем протечку конопатить?

  – А то вы сами не знаете? – скороговоркой пробормотал тающий в воздухе силуэт, что словно сливался с деревом. – Око за око, зуб за зуб. Перекрыть путь злу, можно только злом... Преграду из добра оно сметет мгновенно.

  – Каким еще злом? – машинально уточнил я, еще толком и не осознав: куда свернул разговор.

  – Я знаю?.. Любимую предать, друга убить... – голос стал едва слышен, словно доносилось издали эхо. – Не маленькие, сами разберетесь...