Текст книги "Дама с собачкой"

Автор книги: Олег Дивов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

– А кстати, попробуйте поговорить с ребятами из сервисного центра «Энимоушен». У них недавно открылся танирский филиал, они в Оаквилле обосновались, – оживился Крюгер. – Подумаешь, у вас сибирский киборг. Главное, что киборг. Неужели они не разберутся?

– Нет, – резко ответил Август.

– Почему?

– Потому что я происхожу из зажравшегося сословия. У меня предрассудки и предубеждения.

Крюгер кашлянул и на всякий случай отодвинулся на шажок.

– Я хотел как лучше, – сказал он.

– Хотите как лучше – не связывайтесь с «Энимоушен». Ничего у них не покупайте. Они наглые, прилипчивые торгаши. Вы у них купите следовую собаку, а потом не сможете выгнать из офиса ее обслугу. И вы никогда не узнаете, кому еще, кроме вас, собака доложит о том, что нанюхала. Эти шарлатаны оставляют себе высшие права управления. Вы клиент, но вы получите ровно столько, сколько вам захотят дать.

– Да у меня нет денег на киборга, – простодушно ответил Крюгер. – Кто мне выделит бюджет под следовую собаку? К ней же еще проводник полагается, и кормить обоих надо, и содержать. Не-е, эта роскошь не для нас.

– Вот и радуйтесь, – назидательно сказал Август.

Крюгер не стал развивать тему. Быстро закончил с показаниями, выпил чашку кофе и оставил нас в покое – полетел контролировать, как его бригада работает на месте. Мы перешли в кабинет.

Меня, конечно, занимало, чем это «Энимоушен» вызверила моего босса. Я об этой компании слышала мало. Относительно молодая фирма, вроде бы поначалу ее владельцы хотели торговать сибирскими киборгами, но получили отлуп от парламента Сибири. Национальное достояние и все такое. Тогда они собрали банду инженеров и разработали с нуля свой проект, альтернативный. Поскольку фирма молодая и в числе основателей не было известных и проверенных людей, военные заказы для нее были закрыты. «Энимоушен» производила гражданских киборгов. Преимущественно лошадей и собак. Лошади пользовались спросом в дальних колониях, куда завезти технику и все, что ей нужно, проблематично. Там лошадь, как в старые добрые времена, была и основным транспортным средством, и главным работником на фермах. Энимоушеновские киборги, конечно, стоили куда дороже обычных лошадей, зато ничем не болели, не могли отравиться некачественной травой, поскольку ели только особый корм – который легко изготовить на месте чуть ли не из опилок, – жили по тридцать лет, не слабея с возрастом, отличались выносливостью робота и его же силой. Их можно было держать под открытым небом, их не трогали хищники, и они не уходили – трансформация лишала киборгов естественных желаний. Собаки, как по мне, слишком напоминали механизмы, хотя со своими функциями справлялись отлично.

– Когда ты была в отпуске, они осадили меня, – объяснил Август. – Были чудовищно, беспардонно навязчивы. Пытались всучить мне свой товар для Клариона. На Кларионе не нужны киборги, но им позарез нужна реклама. Они донимали меня всюду, куда бы я ни вышел. Искали подходы, ключики к душе. Я рассердился и отговорил Дэна Тэгги, он для своего ранчо уже почти было купил партию новых баранов, которые жрут стружку и дают шерсть. Меня оставили в покое, но через несколько дней я узнал, какими словами они поносят меня перед другими клиентами. Дэн тоже узнал и сказал: не-ет, правильно я не купил у них ничего, с такими наглецами работать нельзя. Я теперь думаю: не добиться ли, чтобы у них отобрали танирскую лицензию? Они в самом деле обнаглели.

– Нашел, на что тратить силы, – фыркнула я. И тут же предположила: – А что, если эту бомбу подбросили они?

– Кишка тонка.

– А кто тогда? Конечно, обычно подбрасывают бомбы в связи с текущим расследованием. Тем более мы, похоже, затронули очень нервную структуру. Но что-то она слишком быстро отреагировала. Никто, по идее, еще не может знать, что мы интересуемся Великой Мэри. Бомбу еще любят подсунуть военные, но Бенедикт Хэтфилд узнал все то же самое раньше нас и до сих пор жив.

– Делла, нам желают смерти сотни людей. И отомстить мог любой из них. Любой из тех, у кого мы отправили за решетку друга, мужа, брата или отца. Не гадай. Крюгер допросит курьера, тот выведет на заказчика.

– Думаешь?

– Уверен. Он достаточно знает. И притом дилетант – значит, заказчик не мог нанять профессионала. То ли денег нет, то ли связей.

– Интересно, что было бы, вздумай я открыть пакет в присутствии курьера.

– На это заказчик и рассчитывал. Потому-то курьер и рыдал – сообразил, что никто ему платить не собирался, а собирался убить. Ладно, спать нам сегодня явно не придется – ручаюсь, Крюгер будет звонить по каждому пустячному поводу, – давай глянем, что ты привезла.

Рапорт генерала Мимору Август просмотрел одним глазом, сказав, что принципиальных отличий от данных Хэтфилда нет. Пожалуй, у Хэтфилда подробностей больше. Заглянул в дневник Фирса Ситона, кивнул удовлетворенно: лакуны явно неестественные, Ситон что-то скрывал. Но вряд ли стер, скорей, убрал под пароль. Это чепуха, полно специалистов, которые откроют доступ за пять минут. В дневнике не было ни одного упоминания Криса и Великой Мэри.

А вот компроматом, собранным Сереной Говард на полковника Салливана, Август заинтересовался. Но мы не успели изучить его внимательно: как Август и предсказывал, нас отвлек Крюгер. Да не звонком, а личным визитом.

– Эксперт, вы когда-нибудь спите? – спросил его Август.

– А как же, – язвительно ответил тот, – после обеда, на рабочем столе.

– Ничего, со мной такое тоже случается, – скромно сказал Август. – Надо полагать, вы обнаружили нечто неординарное.

– Да. Этот парень, курьер, вывел нас на заказчика. Валери ван ден Берг.

Я застыла. Моя бывшая свекровь? Не может быть! Она могла заплатить мне, чтоб я исчезла из жизни ее сына, но убить? Не ее стиль.

– Ничего не понимаю, – признался Крюгер. – У нее мотив-то есть? Я не знаю ваших семейных отношений.

– Есть, – спокойно сказал Август. – Ее сын, князь Сонно, оставил княжество в доверительное управление бывшей жене, обойдя мать и сестру. Княжество, скорей всего, пойдет на продажу.

– О, – Крюгер вскинул брови, – это мотив, конечно. Отличный мотив.

– Вы звонили ей?

– Естественно. Очень вежливо пригласил сюда дать показания.

– Она отказалась.

– Именно. Правда, сказала, что пришлет адвоката, а если мне этого мало, то я могу хоть сам приехать, хоть следователя откомандировать, ей все равно.

– И вы?..

– А я рискнул. И объяснил, в чем ее подозревают. Она сказала, что не помнит, как давала кому-либо поручение убить Деллу.

– Объяснений ровно два. Во-первых, Валери ван ден Берг – алкоголичка со стажем. Пить начинает с утра. Если она днем вспылила и послала убийцу, а вечером еще выпила – могла попросту забыть, – сказал Август. – Во-вторых, не факт, что она кого-то посылала. Но в любом случае упрятать ее за решетку не получится: алкоголизм уже в такой стадии, что любой врач признает ее недееспособной. Соответственно отвечать за преступления она не может.

Крюгер тяжело вздохнул:

– Я вот тоже не уверен, что заказчик именно она. Парень этот, арестованный, твердит, что общался с ней непосредственно. Причем в течение нескольких дней. Странно общался. Он сам по себе тип сомнительный, но все же не убийца и не бандит. Так, мелкий мошенник на доверии, в прошлом член молодежной банды. Мечтал подняться повыше в криминальной иерархии. Он не знает, как миссис Берг его разыскала. Просто раздался звонок, он ответил. Это был не разговор, а видеописьмо с возможностью ответа. Женщина представилась Валери ван ден Берг и сказала, что хочет поручить ему дело. Грубо говоря, доставить посылку по адресу. Парень задал несколько вопросов. Через пару часов получил ответы – от той же женщины. Он залез в светскую хронику, убедился, что общается именно с миссис Берг. Договорились на том, что ему передадут форму курьера булочной и пакет. Он должен отдать его в руки Делле Берг. Часть оговоренной платы ему выдали авансом – десять процентов. Остальное после работы. Сегодня днем ему пришло текстовое письмо с указанием, где найти посылку. В лесочке неподалеку от его дома. Он нашел. И поехал сюда. Я проверил канал, по которому с ним связывались, – действительно оформлен на Валери ван ден Берг. Но вот в чем проблема: видеописьмо – не живая речь. Его при известном искусстве подделать можно.

– Не спросили у Валери, кто еще мог воспользоваться ее каналом?

– Так она твердит, что понятия не имеет про этот канал. Не ее, и все тут.

– Давно открыт?

– Несколько дней назад.

– Изготовителя или продавца формы искали?

– Само собой. Не Танира. И похоже, что ручная работа. Ткань – сонского производства.

– Что было в посылке?

– Щедрый презент – целый рулон пленочной взрывчатки, подклеенный изнутри к крышке. Рванул бы на открывание. Коробка аутентичная, ее заполнили чем-то съестным. Не исключено, что теми самыми ватрушками, прямо жалко… Я послал молодого к миссис Кавендиш, она передала записи с рамок. Ни одного выходца с Сонно. Вообще ни одного человека, как-то связанного в прошлом с Бергами. Девяносто процентов это постоянные посетители. Оставшихся проверяем.

Крюгер с надеждой уставился на Августа. Тот потер челюсть:

– Эксперт, я не имею права вести это расследование – задеты мои личные интересы.

– Я понимаю, – охотно согласился Крюгер.

– И вообще вы с этим справитесь превосходно. Заказчик – любитель. Не мог он замести все следы. Полицейские методы будут даже эффективнее моих. Убийца не мог привлечь слишком много посредников, так что вы быстро выйдете на него. И он наверняка еще на Танире.

Крюгер огорченно вздохнул.

– Если я узнаю нечто важное, непременно сообщу вам, – пообещал Август.

Крюгеру пришлось удовлетвориться этим. Он ушел, а Август откровенно зевнул:

– Делла, хочешь умный совет? Давай разбежимся по койкам. Иначе, если Крюгера принесет еще и утром, мы днем не сможем работать. А завтра на свежую голову просмотрим все по Салливану.

Я быстро навела порядок на своем рабочем столе. Август пожелал мне спокойной ночи и ушел.

В качестве чтения на ночь я использовала компромат на Салливана.

А утром узнала, что Август не ложился и ушел куда-то ни свет ни заря.

* * *

– У тебя нет ощущения, что мы идем по ложному следу? – внезапно спросил Август.

Весь день он где-то пропадал, вечером пришел, смел ужин так, словно голодал неделю. На его столе появилась новая игрушка – голографический кристалл с заключенной в него миниатюрной копией Великой Мэри. Августу игрушка нравилась, он то и дело поглаживал кристалл кончиками пальцев.

– Есть.

– Вот и меня мучают сомнения.

– А основания для подозрений есть?

– Никаких. Если только легкость, с которой мы продвигаемся.

Август снова любовно погладил кристалл и улыбнулся статуэтке. Ласково улыбнулся.

– Все один к одному, – сказала я. – Есть повернутый на Саттанге археолог из богатой семьи, с обширными связями на рынке роскоши. Есть его родственник в третьем округе. У этого родственника есть подчиненный, который тоже повернут на Саттанге, но в другом смысле: он ищет следы Сары Сэйер. Они вдвоем отправляются в экспедицию, находят Великую Мэри. По возвращении кто-то из них сболтнул о находке Уолтеру Тэтчеру, а тот – своему приятелю Салливану, у которого астрономические долги. Салливан предлагает Говарду добыть эту статую, как будто то же самое не мог сделать Тэтчер. Говард отказывается. Похоже, Салливан находит другого покупателя, а чтобы отвести от него подозрения, избавляется от свидетелей – Ситона и Криса. Потом покупатель избавляется и от него, вынуждая застрелиться. Но при этом Великая Мэри как была на Саттанге, так и осталась. Чушь какая-то.

– Добавь еще, что Тэтчер жив и здоров, а ведь он достаточно много знает и при этом болтлив.

– И в схеме явно участвует человек из нашего посольства на Саттанге: ведь кто-то должен был выдать индейцам Ситона.

– Это не обязательно. Хватит одного черного археолога, который имеет выходы на индейское духовенство или старейшин.

– Все равно чушь. Зачем избавляться не только от Криса, но и от всей его роты? Она что, обеспечивала огневую поддержку во время экспедиции? Бред. Всем не могли дать увольнительную. Нескладуха какая-то.

– Вот именно.

Я вздохнула.

– Но все-таки Крис был как-то замешан в этом. Побеспокоим Хуана Антонио? – Я показала глазами на контейнер с дневниками Ситона.

– Не стоит. Ему сейчас и без нас трудно.

Хуан Антонио, чернявый плюгавый мальчишка, который раскрыл нам дело о банде Бейкерши, оправдал все надежды. За помощь ему заплатили тем, что пристроили в полицейскую академию Кабаны. Хуан Антонио приступил к занятиям с опозданием, быстро наверстал программу, а весной принял участие в конкурсе. Победителю в качестве приза доставалась стипендия в Университете Джорджии, на факультете криминалистики. Хуан Антонио рискнул. Я получила от него два панических письма уже после того, как он сдал задание. Он боялся, что сглупил, упустил шанс… А утром узнал, что победил. Испугался еще сильнее: ему вдруг показалось, что если он переведется в Джорджию, то подведет хороших людей, пристроивших его в Кабану. Ничего, через недельку опомнился.

Он мог, конечно, перевестись с понижением на курс. Но Хуан Антонио решил, что у него нет времени. Жизнь утекает сквозь пальцы, надо спешить. И он исступленно учил программу первого курса криминалистики, с тем чтобы переводиться со второго на второй. Тогда он не терял целый год.

Две недели назад он писал мне, что поселился в кампусе, у него тут уже завелись приятели и вообще Джорджия оказалась приятным местом. Но знания программы мало, это так, просто фишка для перевода, и он вместо каникул торчит в лаборатории, чтобы знать и уметь не меньше однокурсников.

Молодец парень. Как и обещал мне, вцепился в свой шанс зубами. Год назад был подметальщиком на китайском рынке, математиком-самоучкой, а скоро будет инквизитором с дипломом. И без хорошей работы не останется уже никогда.

– Можно, конечно, съездить к Вэню, – осторожно сказала я.

– Да, это лучше всего, – согласился Август. – Но погоди. Пусть твой отец пришлет архив, там тоже могут быть всякие исправления. Отвезем все сразу. Из министерства что-нибудь есть?

– Пока нет.

– Тогда я пойду спать. У меня утром деловая встреча, очень важная. Ты завтра не отлучайся, должен приехать Дэн Тэгги, он хотел щенка. Проводи его, покажи, пусть выберет.

Гм. На мой взгляд, Дэну Тэгги самого себя доверять нельзя, не то что щенка. Тем более метиса сибирской овчарки и колли. Но хозяин Август, ему виднее. Может, он что-то знает.

Я уже собиралась ложиться спать, когда пришел ответ из министерства.

В результате я легла в пять утра.

* * *

– Что нового? – оживленно спросил Август.

Видать, встреча прошла на подъеме, потому что мой босс превратился в живчика.

– Приходил Дэн Тэгги, не смог выбрать щенка, сказал, что хочет всех.

– Отлично. Пусть забирает.

– Кроме маленькой?

– Да, ее оставим. Ты кличку придумала?

– Нет. Должно ведь быть что-то одновременно и русское, и шотландское, потому что мама сибирячка, а папа шотландец. Мне в голову ничего не приходит, кроме Машки Стюарт.

Август хмыкнул.

– А мне – кроме Скотины. – Он четко выговорил русское слово.

– Слушай, а неплохо звучит. Только надо через дабл-ти. Скоттина. Оставим? Ну в самом деле, кто сейчас знает русский, да еще настолько хорошо?

– Делла, как лодку назовешь, так она и поплывет. Эта мелочь уже цапнула меня сегодня за палец. И шкодит она постоянно.

– Можно подумать, что, если ей подходит «скотина», а мы будем звать ее «ангелочком», у нее от этого пропадут врожденные черты характера.

– Ладно, потом придумаю.

– А куда Дэну Тэгги столько псов? Ему жирно не будет?

– Он недавно купил ранчо, где-то на Секунде, ему понадобится много пастушьих собак. А нам надо избавляться от щенков. Василиса слишком ценный ресурс, чтобы расходовать ее на потомство сомнительного качества.

– М-м? Август, может, ты талантливый дрессировщик сибирских овчарок, но я не вижу, что такого ценного в сломанном киборге. Только не подумай, будто я Ваську не люблю…

– Сломанное можно починить. Да, я заскочил с утра на китайский рынок и столкнулся с Вэнем. Он сейчас один: старших мальчишек выпроводил в армию, а молодняк отправил на экскурсию, ему какой-то спонсор деньжат подкинул.

Ну да, знаю я, что за «какой-то» спонсор. Ага. Мэтт Ахири, хозяин поместья «Белая гора». Мужик спасся чудом, а теперь по мере сил благодарил тех, кто помог ему. Как назло, спасители оказались людьми скромными, и Мэтту пришлось поломать голову. А я, конечно, была в курсе, потому что жена Мэтта, Аннабелл, звонила мне и спрашивала совета.

Август обнаружил мой рапорт по присланным из министерства данным.

– Ага, пришел. И что там?

– Ни-че-го, – хмуро ответила я. – Комар носа не подточит. Я проверяла десять раз по всем параметрам. Рота была на маневрах, дважды пересаживалась с одного транспорта на другой, в свое расположение отбыла вовремя, прибыла вовремя. Получается так, что Крис пропал без вести посреди своей же базы. Вместе со всей ротой. И что делать?

– Как обычно. Сначала ты соберешь досье на всех офицеров, от которых зависела жизнь роты на маневрах. Потом нужен список свидетелей, которые видели эту роту своими глазами. Дальше мы их опросим. Одного за другим. На одном из этапов мы выясним, что было две роты – одна Криса, другая поддельная. Вот эта поддельная и прибыла на базу вместо Криса. А затем, разумеется, была использована по назначению.

– По какому?

– Да мало ли зачем в третьем округе могут понадобиться сто головорезов? Главное, что их сумели провезти на режимную территорию.

– Опа, – только и сказала я. – Но тогда, извини, там коррупция должна быть похлеще, чем у Энстона.

– Так и есть. С той разницей, что Энстон создал феодально-мафиозное государство, а в третьем округе просто воруют. Много, со вкусом, все, что плохо лежит. Измены в классическом понимании этого термина там нет, зато всего, что к измене приравнено, – в избытке. Любите вы, Слоники, вляпаться в самое дерьмо. Вот что тебя потянуло к Энстону? А что потянуло Криса к Мимору? Славы хотели побыстрей. Получили?

Я не знала, что сказать. Такой бестактности от Августа я не ожидала.

– Так что давай, принимайся за рутину. Не нравится? Можешь еще сходить к хилирскому провидцу.

Я никогда не таращу глаза. Но сейчас вытаращила за милую душу. Подобного бреда можно было ждать от кого угодно, но не от Августа.

– Ты не перегрелся? Сегодня с утра жарковато.

– Нет! – весело ответил Август. – А чем плоха идея? Можешь возразить?

– Извини, но идти к мошенникам – это как минимум напрасная трата времени.

– Они не все мошенники. Баба Лиза, которая сейчас тренирует сонских пилотов, мошенница? Нет. А она, между прочим, настоящий хилирский провидец. Даром что без лицензии. Вот у нее и спроси, к кому из ее коллег можно обратиться.

– Не буду, – резко сказала я.

– Будешь. Тебе нужен брат?

– Август, ты перегибаешь палку.

– Если б ты знала столько, сколько я сейчас, ты бы еще и стукнула меня. В смысле, ты на моем месте стукнула бы меня на твоем. Давай-давай, работай. А я пошел, – он посмотрел на часы, – у меня еще одна встреча. Увидимся за обедом.

Положим, мне и на моем месте хотелось треснуть его чем-нибудь тяжелым. Бровь у него почти зажила, надо бы вторую подправить для симметрии.

Август ушел, а я, пробормотав пару смачных ругательств под нос, занялась конвенционной работой. В эти методы я верила больше.

Четыре часа я потратила на составление всей необходимой документации. И поняла, что имел в виду Август. На первом транспорте Криса и его солдат отлично знали в лицо – весь экипаж. На втором штурман когда-то учился в Военном университете, джедай, и с Крисом нашел много общего. А вот на третьем уже не было никого, кто мог бы опознать Криса или его солдат. Никаких пересечений. Если роты и подменили, то на этом этапе. Я поставила для себя зарубку – экипаж третьего транспорта. Соответственно досье на шестнадцать человек, каждый из которых засекречен в той или иной степени. Но мне не нужны военные тайны, мне нужны биографические данные.

С офицерами получилось проще. Криса курировало не так уж много народу. И в числе прочих обнаружился сокурсник Салливана. А вот это уже интересно. Тем более что он, кажется, еще жив.

А перед обедом я решилась. Позвонила бабе Лизе и спросила, есть ли среди хилирских провидцев хоть один достойный доверия.

– А это смотря для чего он тебе нужен.

– Нужно найти человека. Погибшего три с половиной года назад.

– И без провидца никак? – усомнилась баба Лиза.

– Похоже на то. Погиб он где-то в секторе Хилиры. Или рядом.

Баба Лиза поцокала языком:

– Понимаю. Это трудно. Там же полно пиратов. Если погиб у них, вам полиция не поможет и самим искать не получится… Знаешь, а спроси-ка Колю Фомичева. Он у вас, на Танире. Он как провидец не очень хорош, ему лучше удается медицинская диагностика с лечением. Зато честный. Если не сможет увидеть, так и скажет. А больше на Танире никого нормального нет. Одно позорище, а не провидцы.

– А кроме Таниры, вы никого не знаете?

– Да знаю, только где он? Парень, который со мной за Хилиру ходил. Вот он провидец. Настоящий. Сума-то сошел, а видеть научился. Спросить про него?

– Пожалуй, да. Спросите.

Август вернулся буквально перед обедом, заскочил на минуту в кабинет, сказал, что переоденется и спустится в столовую. Вид у него был обескураженный.

Одно время мы пытались ввести правило «за едой не работаем». Ничего не вышло. Поэтому я без зазрения совести отчиталась, поедая вкуснейший суп из морских раков.

– Приятель Салливана, – повторил за мной Август. – Ну да, стоило ожидать. Хорошо, я побеспокою Алистера, это по его части.

– Выходит, что Криса убили все-таки из-за той статуи. Ну и Сеть у этих гробокопателей, однако.

– Сомневаюсь, – резковато ответил Август. – Именно потому, что размах несоответствующий. Знаешь, навести-ка Дика Монро. Пусть он тебя проконсультирует по вопросу.

– Кстати, – обронила я, – если тебе покажется любопытно, то нормальный хилирский провидец на Танире есть. Баба Лиза рекомендует какого-то Николая Фомичева. Обещала найти еще одного провидца, но ничего не гарантировала.

– Отлично, – кивнул Август. – Помимо того что он умеет гадать на кофейной гуще, он бывал в тех краях и знает атмосферу. Для нас это может быть ценно. Ты к Дику когда поедешь?

– Да хоть сейчас.

– Вот и поезжай.

Что делать, пришлось ехать.

* * *

Дик принял меня дома.

Вежливый, но словно бы погруженный в свои мысли секретарь проводил меня в сад. Я оживилась: похоже, Дик решил похвастаться. Мне нравится, когда мужчины хвастаются своими достижениями. У них в такие минуты лицо становится просветленным, улыбка естественной, а плечи разворачиваются сами собой, даже если от природы мужчина щуплый и сутулый.

Указав направление, секретарь испарился. Что это, новая услуга? Самостоятельная прогулка? Я неторопливо шла по дорожке из розовой полупрозрачной гальки, отмечая некоторую искусственность посадок. Похоже, Дик слишком доверился дизайнерам; впрочем, через это проходят все начинающие ландшафтники и садоводы. Когда у тебя нет опыта, сложно с нуля разработать цельный проект. Ты ведь еще сам толком не представляешь, чего хочешь, в голове в лучшем случае набор цветовых пятен. А с опытом приходит и чувство стиля, и художественный вкус.

Дик, в фартуке и перчатках, подрезал свои розы. Вид у него при этом был настолько детски-самодовольный, что я хихикнула. Дик бросил взгляд через плечо, снисходительно улыбнулся:

– Что скажешь?

– Лично мне немного не хватает диковатости. Ощущения буйства, укротить которое не успевает садовник.

– О! – Дик поднял палец. – Я тоже такое люблю. Будет, все будет. А что насчет цветовой гаммы?

Я огляделась. Похоже, Дик был сторонником классической красоты. Холодные розово-сиреневые оттенки, разбавленные белым, напоминали земные европейские розарии. Изредка попадались сливочно-красные и палево-желтые крапины, но я не заметила кричаще-страстных, насыщенно-южных сортов – темно-бордовых, оранжевых и сиропно-малиновых.

– Я сказал, что хочу розовый сад. Понимаете, спросил я? Розовый. Роза не должна быть зеленой, полосатой или черной. Да, это так поэтично и фантастично. Вот пусть их разводят поэты и фантазеры. А я хочу видеть розу нормального розового цвета. Мне предложили два проекта – абрикос и жемчуг. Я выбрал жемчуг. Сиреневые – почему-то все называют их голубыми – меня поначалу напрягали, но потом я сообразил, что именно они дают жемчужный отлив. А еще у меня есть клумба из настоящих чайных роз. Настоящего чайного цвета. Вот с ней была морока. Ее же надо вписать в общий фон! А она не вписывалась. Но ничего, придумали.

Я подошла к молодой, еще жидкой розе. Наклонилась, содрала метку, спрятавшуюся у основания побега.

– Спасибо, – сказал Дик. – Эта гадость – метки – запрятана в таких местах, что сразу не заметишь.

– У меня тоже есть такая роза. Тебе сказали, что она неприхотлива, скромно выглядит и не требует особого ухода? – Я ощупала подпорную решетку.

– Да. Обманули?

– Мне тоже так сказали. Не знаю, может, на родине она и такая. На Танире она хочет очень плодородную почву, растет как безумная, цветет как сумасшедшая. Тебе придется изменить дизайн, потому что через пару лет она займет тут всю площадь. И еще – сразу ставь ей подпорку из металлического прутка и на прочном основании. У меня она разрастается так, что ломает решетку два раза в год. Но я терплю за кудрявые цветы и аромат.

Дик отложил секатор, потрогал розу.

– Хм. А знаешь, это хорошо. Мне как раз казалось, что тут как-то лысовато. – Он снял перчатки и фартук, бросил их на малозаметный заборчик. – Пойдем в беседку. Сегодня тепло, лучше пить чай в саду.

Беседка, увитая довольно капризным в наших краях амурским виноградом, скрывалась за шпалерой из быстрорастущего йоркского можжевельника. Беседка как беседка – две резные скамьи с мягкими подушками и пледами, столик под кружевной скатертью, чай сервирован по-сельски.

– Сомневаюсь я, что ты заглянула полюбоваться цветочками. Небось опять по делу.

– Мне нужна твоя консультация.

– Валяй, я сегодня добрый.

– Дик, насколько часто на черном рынке роскоши убирают свидетелей?

Он озадачился, взял себе чашку, откинулся на спинку скамьи и положил ногу на ногу.

– Смотря какие свидетели. Если товар ценный, добывают его с кровью – тогда да, уберут. Не обязательно, нет. Но могут.

– А если свидетель не видел кражи, но знает, что некий экспонат краденый?

Дик презрительно поморщился:

– Никого не волнует. Делла, в этом бизнесе слишком много посредников. Концы прячут так, что покупатель почти не рискует. К примеру, украли у тебя некий раритет. Спустя несколько лет ты видишь его на выставке. Отнюдь не факт, что ты сумеешь его вернуть. Поэтому вопросы краж друг у дружки решаются, как правило, полюбовно. В том смысле, что тебе заплатят чего-то, как будто ты продала. Это в лучшем случае. В худшем – тебя просто пошлют к черту. Иди к федералам, в полицию, куда хочешь. Ты ничего не докажешь. Как правило, на втором-третьем цикле обработки у товара уже абсолютно законные документы, а доказать, что у некоего предмета не существовало копий, нереально. Бывают и комичные случаи. Один мой знакомый так нашел свою вещицу, поднял бучу, вызвали экспертов… и обнаружили, что ему подсунули фальшак.

– То есть рынок по сравнению с другими – относительно бескровный?

– Ну, вот этого я бы не сказал. Убивают владельцев редкостей, убивают конкурентов, иногда убирают непосредственных исполнителей. Но это если вещь чертовски редкая и ценная.

– Великая Мэри, например?

Дик насторожился. Отставил чашку.

– Ага, пошла конкретика. Ты ведь о той золотой статуе, индейской? Я тебе так скажу: она на рынок еще не попала. Но покупателя ищут. Если найдется, ее вывезут под заказ. Я примерно знаю, кто мог бы взяться за задачу, у кого технических мощностей хватит. Но эти парни остепенились, и им даром не нужны конфликты с индейцами. Значит, вывозить ее будут отморозки, и вот их, скорей всего, уничтожат.

Я подумала и вкратце рассказала, что успела узнать о Крисе. Дик озадаченно моргал.

– Делла, что-то здесь не то. Понимаешь, слухи об этой статуе появились от силы год назад. Крис исчез раньше. И исчез он нехарактерно. Смотри, как устроен этот бизнес. Есть банды грабителей, есть артели – черных археологов, гробокопов, как хочешь, так и назови. Это низшая каста. С ними напрямую никто из покупателей общаться не станет. Существуют посредники. Причем, как правило, покупатель выходит на посредника, который исполнителя тоже не видит, он общается с другим посредником. Покупатель сговаривается либо о цене на товар, который в наличии, либо, что чаще, размещает заказ. Товар он получает уже отмытый и с нормальными документами. Или – по особой договоренности – не отмытый и без документов, с условием невыставления. Есть такие чокнутые, которым на все наплевать, хочется иметь конкретную вещь для себя, чтобы любоваться ею. Исполнителей если и убирают, то покупателя это не касается. Он вообще ничего не знает. Проблему решает посредник. И решает, если банда или артель до хрена захотели. Если исполнители разумные, то им поручают следующий заказ, только и всего. Это один вариант. Другой – самопал. То бишь кто-то узнал про что-то, сам нашел отморозков, сам их экипировал, сам получил товар. Но на рынок такое практически никогда не попадает. Как правило, подобные авантюры довольно легко раскрываются полицией, не говоря о федералах. Крис не вписывается ни в одну из обычных схем.

– Салливан не торговал индейскими редкостями?

– Может, и пробовал. Но кому он нужен? Если все, что хочешь, можно абсолютно законно купить чистеньким и отмытым. Делла, индейские штуки хороши своей уникальностью. Но в принципе на черном рынке их нет, потому что есть несколько очень приличных белых археологов. Начало положил Ситон, сейчас работают его последователи. Там схема прозрачная. Человек получает лицензию на раскопки и на вывоз. Что-то находит, оформляет и продает. Весь товар обвешан бирками с индейскими печатями, с нашими консульскими, он прошел таможню и экологический досмотр. На кой черт нужно связываться с гробокопами? Ты еще учти, этот сектор новый. Будь индейцы значимой фигурой в нашей истории, разговор был бы другой. Но для нашего рынка их товар – это экзотические фигнюшки. Великая Мэри – исключение. Вот за ней охота будет. А все остальное – ну чепуха же. Это вам не брошь, которую Людовик Четырнадцатый подарил мадам Помпадур.

– Мадам Помпадур – это Людовик Пятнадцатый.

– Я в курсе. Просто цитирую недавнее предложение. Не знаю, на кого рассчитывает продавец – на полного дебила, что ли?