Текст книги "Великий Дракон"

Автор книги: Олег Дивов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

– Почему ты не хочешь спросить у Алистера?

– Потому что не хочу. Ни он, ни Август. Должен быть кто-то другой, не связанный с нашей семьей хотя бы кровным родством.

– Тогда Кид Тернер, – сказала я и вспомнила его странное поведение. – Хотя не уверена.

– У него и так неприятности.

Я задумалась. Хуже всего, что я действительно не знала, как помочь. В армии я получала приказы через начштаба и понятия не имела, кто разрабатывал ту или иную миссию. Это нормально. После армии я выполняла единственную миссию за границей, если ее так можно назвать, – операцию на Саттанге, и приказ был непосредственно от министра. Но не объяснять же Скотту, как устроена работа в разведке!

И тут меня осенило.

– Скотт, русские.

– Что?

– Попробуй договориться с русской контрразведкой.

– Они разве работают в Эльдорадо? Я имею в виду, сами по себе.

– Понятия не имею. Но точно помню, что Дима Павлов – ты о нем наверняка слышал – внезапно ударился в религию и ушел в секту.

– На свете много сект.

– На что хочешь готова спорить, именно в ту.

– Ага, – Скотти едва заметно прищурился. – Между прочим, у нас на Сибири есть не то чтобы епископат, нет… После Катастрофы на Сибири оказалось довольно много католиков, русских католиков. Да, за прошедшие века они превратились в фактически самостоятельную церковь, однако же, общий язык мы по-прежнему найти можем. Делла, спасибо. Это интересное и неожиданное решение.

Несколько секунд мы молчали, Скотти явно собирался уходить.

– Скотт, так что это за секта?

Он глядел на меня – и то ли собирался с мыслями, то ли искал формулировку. Или думал, стоит ли вообще меня посвящать.

– Если ты не расскажешь, узнаю по своим каналам, – сблефовала я. – Но твои сведения наверняка самые точные.

– Расскажу, конечно. Тебе нужно это знать. У секты довольно долгая история. Больше ста лет назад на Новой Валенсии поселилась община под руководством нескольких хилирских провидцев. Провидцы утверждали, что Бог дает людям шанс вернуться в Эдем. Они видели этот дивный сад, который находится в центре мира, и попасть в него можно через Хилирский тоннель. Сейчас мы знаем, что это правда. Тогда над ними смеялись, но нашлись и последователи. Само по себе наличие Эдема еще не повод для создания секты, нужен ведь способ стать избранными, теми, кому откроется вход в дивный сад. Основной догмат таков: надо вернуться к состоянию Адама и Евы, тогда Бог простит человечество. Споры начались немедленно, и буквально на следующий год секта раскололась на адамитов и евитов. Адамиты утверждали право первородства, евиты – что в этом и заключается главный грех, ведь не зря Господь создал Адама из праха, а Еву из живой плоти. Ну и дальше в том же духе – что Адам создан для работы, а Ева для присмотра за ним… Есть и кое-что безусловно верное: в частности, первородный грех действительно передается через мужчину, а не через женщину.

– Именно поэтому Христос рожден от женщины, но не от смертного мужчины?

– Верно. Так или иначе, теологические споры вылились в войну – по версии сектантских историков, и в обычную драку – по версии полиции. Евитов оказалось больше, и они прогнали адамитов. Часть адамитов вскоре раскаялась и вернулась. В последующие несколько лет в результате ссор между лидерами во главе секты остался некто Иероним Коло. Точней, его жена Мария. Иероним занимался теоретической работой, Мария – практическим руководством. Она была талантливым менеджером, поэтому еще до ее смерти секта добилась широкого распространения, а при ее дочери – и официального статуса в качестве Ордена Евы. Структура относительно безопасная, хотя и не беспроблемная. Чрезвычайно популярна в колониях от пятого радиуса. Формально считается христианской сектой. Они признают Писание, но не как Божественное Откровение, а как историю ошибок рода человеческого. Верят, что после Прощения и переселения в Эдем обретут физическое бессмертие, а не дожившие праведники восстанут из мертвых, поэтому трупы они мумифицируют и хранят в склепах. Как ни странно, там не матриархат – у каждого пола свои обязанности. Имущество общее, они не признают частной собственности. Наивысшим грехом считается грех праздности. Нет священников и священниц, детей обучают матери, а в их отсутствие – отцы. Девочки и мальчики воспитываются вместе. Мужчину за грубое обращение с женщиной могут изгнать, женщину за несправедливость по отношению к мужчине – тоже. Полный запрет на ведение войн, разрешена лишь самооборона. Нестрогие вегетарианцы – употребляют молоко и продукты из него, рыбу. Неплохой рацион, так что из всех сект эта едва ли не самая здоровая физически. Строгая моногамия, разводы разрешены, но каждая такая ситуация обсуждается всей общиной, и решение принимает община. Жестко табуирован гомосексуализм, что мужской, что женский. Бисексуальные связи не запрещены, поскольку не мешают продолжению рода. Приветствуют естественнонаучное образование, работу в медицине, активно используют технику в сельском хозяйстве. Бесплодных стараются женить с бесплодными, они несколько поражены в правах, но получают восстановление статуса, если берут на воспитание двух и больше сирот. В секте сирот нет, так что ее члены осаждают все окрестные приюты. Вообще воспитание неродных детей считается богоугодным делом.

– Я бы не стала с этим спорить.

– Я тоже не спорю, просто из этих детей вырастают новые сектанты.

– Ну так и секта не запрещенная, – буркнула я, думая: ну не тяни ты, хватит исторических экскурсов, начинай уже меня пугать.

– Когда ее разрешали, не знали, чем все кончится… Основная проблема с Орденом Евы – они не признают права частной собственности. Ни для кого вообще. Поэтому у них постоянные конфликты с окружающими из-за нарушения границ. А вторая проблема – они активно занимаются прозелитизмом. Как следствие, постоянные судебные иски от других церквей. – Скотти улыбнулся. – Меня там не любят. С их точки зрения, монах дважды грешен, поскольку уклоняется от каждодневного труда и от семейных обязанностей. Помнишь Альфреда Куруги? Его дед и бабка по материнской линии были адептами этой секты.

– О. Но я бы не сказала, что…

– Сам он не состоял в секте. Его предков из общины изгнали. Евиты не практикуют смертную казнь, вместо нее они изгоняют преступников. Как изгнали Каина, так и они поступают. Лет пятьдесят назад изгнали семью – муж, жена и пятилетний сын. Через десять лет в другую общину явился пятнадцатилетний юноша. Его приняли. Прошло еще десять лет, тот приемыш завоевал немалый авторитет, и именно с его подачи в недрах евитов выросла новая секта. Адамиты возродились, да еще и в радикальной форме. Лидер впоследствии погиб, и кто руководит адамитами сейчас, узнать не удалось. Они распространились стремительно, как пожар, используя для раскрутки уже существующую вербовочную сеть Ордена Евы. Не знай я, как причудливы судьбы сектантских учений, мог бы поверить, что адамиты – чей-то проект. У них было все готово для успешного старта, оставалось только вбросить идею. Теперь это самостоятельный Орден Адама, естественно, нелегальный, но пугающе успешный. Тоталитарная секта, обработка новообращенных у адамитов очень жесткая, фанатизм запредельный. Кстати, у евитов тоже возникло радикальное крыло, на фоне адамитов относительно вменяемое, потому что хотя бы обходится без членовредительства, и на том спасибо. Адамиты человеком признают только мужчину. Женщин калечат. Есть некоторое число «сочувствующих», которые работают как агенты влияния во внешнем мире, но остальные живут на положении скота бессловесного. В буквальном смысле слова, потому что женщинам в секте надрезают голосовые связки.

– Ничего себе. Зачем?

– Чтобы не могли голосом и словами сбить мужчину с пути истинного. Женщины у них – не личности, а общее имущество общины. Они допускаются только к грязным работам и сексуальному удовлетворению мужчин. Секс строго регламентирован. Женщине запрещено издавать любые звуки, это помимо того, что она не может говорить. Она обязана находиться в определенной позе и закрывать лицо полностью, оставляя лишь отверстия для дыхания. Все это – чтобы женщина не могла привязать к себе мужчину и использовать его для достижения своих целей.

– У-у… да. Жестоко и эффективно. А дети?

– Мальчика женщине приносят только для кормления. Остальное время он находится с воспитателями, которые учат его всему. Девочек оставляют матерям. Поколение, родившееся уже в секте, сильно отстает в умственном развитии, но для целей секты это хорошо – меньше думают, лучше подчиняются.

– Хорошо. А цель?

– Возвращение в Эдем уже близится, но туда пустят лишь избранных. Тех, кто больше не совершит грехопадение, поверив женщине. У них есть некий артефакт, который они трактуют как Послание. Якобы там говорится, что избранные обретут бессмертие и будут жить в дивном саду, а прочие станут служить им как рабы.

– Как обычно… – прошептала я. – Обычные завлекаловки. Праздность и регулярный секс без обязательств – всего лишь за верную службу.

– Они решили даже проблему смерти. Адепта подвергают ритуалу, во время которого на особый чип якобы записывается его личность. Затем у него берут пробы биоматериала и подписывают договор – в случае его смерти после победы адамитов он будет клонирован, и в мозг клона запишут его истинную личность.

– Наличие души они отрицают?

– Нет, но не считают ее чем-то значимым. Мол, душа – это всего лишь менеджер, организующий жизнь тела, и появляется сама собой при зачатии. А все, что касается бессмертия души, – это, мол, сказки для бедных и трусливых. Физическое бессмертие – вот удел истинного человека.

– Сурово. В Эльдорадо у них должно быть много сторонников. Там любят такие… мальчиковые игры.

– Так и есть. Хунта Арриньо пропитана ими насквозь. Вальдесу не позавидуешь. Если он не примкнул к адамитам, конечно, и не играет в паре с Арриньо. Добрый президент при злом министре. Я допускаю такую возможность.

– А что Куруги? Ты ведь не зря упомянул его.

– Куруги не был адамитом, но сотрудничал с ними. А именно он, не забывай, отлично знал, что Эдем – не выдумка. Кроме того, мир не поработишь силами одних фанатиков – нужны солдаты, нужно оружие. Куруги со своим конвейером по производству киборгов мог обеспечить все это, включая преданность солдат. Всего-то чип в мозги… Делла, тебе напомнить, что произошло потом? Куруги застрелился, Дивайн оказался в руках твоего брата…

Я поморгала. Вот ты и начал пугать меня, Скотти. Интересно, зачем?

– Скотт, а Мимору ведь тоже связан с сектой. И тогда его охота за Великой Мэри…

– Звенья той же цепи. И опять разорванные не без твоей помощи. Что самое оскорбительное для секты – не без помощи женщины.

– И?

– Я думаю, Делла, тебе стоит быть очень осторожной и осмотрительной. Я бы советовал тебе не выезжать из Шотландии. А лучше всего – не покидать поместье.

– Это тебя Август попросил сделать мне внушение?

– Да. Но я согласен с ним.

– Боюсь, Скотт, что как раз в поместье мне скоро сделается весьма неуютно.

– Положись на волю Божью, – сказал Скотти.

Ну а что еще мог посоветовать доминиканец?

* * *

Разумеется, я и не подумала запираться дома. Наоборот, я решила, что вечером непременно поеду в Эдинбург ужинать. Ну сколько можно дома-то сидеть?

Однако получилось иначе. И, положа руку на сердце, интересней.

Я получила сообщение. «Дорогая леди Берг! Не окажете ли вы честь, согласившись пообедать со мной в премилом городке Пиблс? Надеюсь, что мне удастся порадовать вас приятной беседой и полезными знаниями. Желаю вам здоровья и процветания. Жду вашего ответа, Тан Сянцзян». Я хмыкнула, ответила согласием и пошла переодеваться. В конце концов, Август спит с мафиозной потаскушкой, а почему я должна отказываться от обеда с ее боссом?

Господин Тан предложил встретиться в ресторане в новой части Пиблса, я бывала там очень редко. Кер, который сегодня был водителем, остановился у входа, из машины вышел Шон Ти, раскрыл зонтик – накрапывал дождь – и проводил меня к дверям.

– Леди Берг, – ко мне приблизился метрдотель, взглянул на Шона Ти. Да уж, орк-красавец, в сшитом на заказ цивильном костюме, в полное сбруе охранника, производил нужное впечатление. По крайней мере, вопрос мне задали единственный: – Хотите заказать отдельное место для вашего сопровождающего?

– Да, разумеется.

Меня проводили к кабинету. Шон Ти обследовал помещение, не обращая никакого внимания на китайца. Тот, впрочем, окинул орка совершенно невозмутимым взглядом.

– Мэм, если желаете, я могу подождать снаружи, – изрек наконец Шон Ти.

Значит, тут решительно безопасно, нет никаких скрытых камер и подвохов. Я кивнула метрдотелю:

– Прошу вас, организуйте столик у самого входа в кабинет.

Шон Ти подставил мне стул и вышел.

– Прекрасный день, дорогая леди Берг, – сказал Тан. – Надеюсь, я не отвлек вас от важных дел.

– В это время суток я предпочитаю обедать, так что вам повезло, ваши планы совпали с моими.

– Этикет предписывает разные вина к разным блюдам, но я взял бы на себя смелость рекомендовать вам сегодня только белые вина.

– И почему?

– Вино следует подбирать не к еде, а к погоде и настроению. Мне кажется, что ваше настроение всегда созвучно погоде, а погода сегодня для белых вин.

– Интересный взгляд. Но вы правы, я предпочла бы белые.

Нам принесли аперитивы и меню. Тан советовал мне блюда, советовал уверенно. Непохоже, чтобы он часто бывал в Пиблсе и наизусть знал ассортимент именно этого ресторана.

– Господин Тан, этот ресторан – сетевой?

– Не совсем. Владельцам принадлежит ровно четыре заведения. Здесь, в Токио, Дели и Мадриде. Меню одинаковое, немного отличается оформление – с учетом национальной специфики. Я бы сказал, что этот ресторан самый спокойный.

– Как вам город?

– Жалею, что раньше, бывая в Эдинбурге, не заезжал в Пиблс. Прекрасный город, чтобы встретить достойную старость.

Пока официант сервировал стол, мы с китайцем обменивались незначительными репликами. С каждой минутой он нравился мне все больше. Да, от него тянуло леденящим ужасом. Но притом он оделся именно так, как следует одеваться мужчине, если пригласил на обед леди. Он умело использовал старомодные обороты, которые у него звучали не смешно, а консервативно. Его жесты и мимика полностью соответствовали интонациям и словам.

– За встречу, дорогая леди Берг, – он приподнял бокал и отпил немного. – Должен признаться, наша встреча не согласована, и кое-кто из моих коллег будет весьма и весьма недоволен. У нас нет единого мнения относительно вашей персоны. И до недавнего времени я скорей соглашался, что вас следует держать в стороне, если не в полном неведении. Покорнейше прошу меня простить. Я недооценивал вас. В нашем кругу бытует мнение, что вы демонстрировали превосходные задатки, редкие задатки, но впоследствии утратили квалификацию. К тому же ваши жизненные обстоятельства таковы, что лучше избегать не только риска, но и сильных стрессов.

Я слушала молча, глядя китайцу в глаза.

– Я считаю, что это ошибка. Вам следует знать, что происходит. Только так мы можем исключить вероятность «дружественного огня» – когда вы, руководствуясь своими представлениями о справедливости, можете случайно разрушить наши планы.

Надо будет спросить у Мелви, кто он такой на самом деле.

– Я не имел достаточно времени, чтобы подробно изучить вашу биографию. Кроме того, пришлось опираться на открытые либо непроверяемые источники. Но и то, что я узнал, вызвало мое искреннее восхищение. Леди Берг, вы незаурядная женщина. И я бы не стал утверждать, что вы потеряли квалификацию. Скорее, вы вышли за рамки профессии. Вы часто выбираете нестандартные решения. И я надеюсь, что ваш ум, ваш опыт еще не раз будет применен ради пользы вашего отечества.

О, какой комплимент. В юности я смущалась, не зная, как себя вести. С возрастом поняла, что на комплименты не надо отвечать, их надо слушать.

Я улыбнулась и пригубила вино, тут же отставив бокал.

– Хотите что-нибудь узнать обо мне? – спросил китаец.

– Пожалуй.

– Мое имя вы знаете. Оно настоящее. Я этнический китаец, родился в Куашнаре и до сих пор считаюсь ее гражданином. У меня нет обиды на Куашнару, я желаю ей всяческого процветания. Но своей истинной родиной считаю Большой Китай – страну, которую вы полагаете диссидентской и называете Шанхаем. Я знаю все недостатки Китая. Но это моя родина, я часть ее. Мои предки жили в одной из особых экономических зон. Потом эти зоны закрыли, а всех, кто там жил, уничтожили. Мои предки уцелели чудом – они были в деловой поездке в Куашнаре. Вернуться не смогли. Но завещали похоронить их на родине. Много лет в особой комнате в нашем доме стояли урны с прахом. Десять лет назад я смог исполнить завет предков. Я получил разрешение на захоронение в Большом Китае.

– И тогда же вас завербовали.

– Разве можно завербовать того, кто сам ищет способ пригодиться? – Тан позволил себе слабую улыбку. – Я инженер. Я никогда не занимался военной разведкой, или политической, за рамками общего представления о ситуации. Мое амплуа – технологии. Я люблю технологии, и они отвечают мне взаимностью. Я работал везде. Однажды меня разоблачили. Ирония судьбы в том, что это случилось в Эльдорадо, и за руку меня поймала не местная охранка, а такой же специалист из другой страны. Сейчас я числю его среди своих учителей. Вы его знаете как Дмитрия Павлова.

– О! – Я смешливо закатила глаза. – Господин Тан, скажите, есть ли во Вселенной место, где не знали бы Павлова?

– Полагаю, что есть. Но Павлов окажется там раньше нас, и потому к нашему появлению люди уже будут его знать.

Отличный повод сделать еще один глоточек вина.

– Другой человек, от которого во многом зависела моя судьба, – Себастьян Грей, земной резидент в Куашнаре. Именно с его помощью я впервые оказался в Большом Китае. Удивительный был человек, большой души, как говорят у вас. Не удивляйтесь. Мир разведки чрезвычайно тесен. Все крупные специалисты по меньшей мере наслышаны друг о друге, если не знакомы лично. Вы выпали из этой обоймы, но я надеюсь, временно. Что касается нас… Видите ли, леди Берг, никто всерьез не рассматривает вероятность войны между Землей и Большим Китаем. Наши страны слишком велики. Да, военная доктрина диктует нам отношение друг к другу как к потенциальному противнику. Но и вы, и я – мы оба знаем, что в действительности мы только конкуренты. Не враги. Наши цивилизации весьма различны, но при всей разнице у нас куда больше общего, чем можно подумать. Разумеется, мы стараемся первыми узнать о ваших ноу-хау. Равно как и вы – о наших. Разумеется, мы стараемся влиять на ваших политиков, чтобы те принимали интересные для нас решения. И вы – точно так же. Но это – дипломатические и экономические интриги. Это не война. Так было и так будет. У нас с вами есть общий враг. Эльдорадо. Страна обширная, бедная и озлобленная. Я там работал, вы там работали – насколько я понял, сам факт, что вы были нелегалом, уже не секретится. Нам с вами не нужно рассказывать друг другу, что такое Эльдорадо. Галактика достаточно просторна, но – не для всех. Земля и Большой Китай отлично могли бы поделить ее. Куашнара, Саттанг? Они никому не мешают. Я могу вообразить себе причины, которые подтолкнут Землю к оккупации Саттанга. Допустим, чтобы исключить возможность оккупации кем-то другим. Нет, не Китаем. Нам дешевле договориться с вами о совместной эксплуатации хаба Чужих. Тем более нам есть что предложить…

Он сделал выразительную паузу, но я не повелась.

– А Эльдорадо мешает всем в силу своей недоговороспособности. Мы – как и вы – возлагали большие надежды на Вальдеса. И мы помогли ему прийти к власти. В Эльдорадо есть значительная и влиятельная китайская диаспора, да где ее нет… Помогли. Но это пустая трата сил. Вальдеса поддерживает народ, а его соперника Арриньо – элиты. Зарвавшиеся, живущие в своей параллельной реальности элиты. Мне жаль Вальдеса. Он обречен. Но вместе с ним обречены и наши планы мирного разрешения конфликта. Огонь не угаснет, он будет тлеть, пока не кончится пища – или он не найдет ее в ином месте. И так было всегда. Именно поэтому разведки разных стран – Китая, Земли, Куашнары – традиционно сотрудничали по вопросу Эльдорадо. Бывало, что мы не только обменивались данными, но и проводили совместные операции. В частности, мне довелось работать с Павловым.

– Господин Тан, – я чуть-чуть отодвинула бокал и мягко улыбнулась. – Я слушаю вас уже несколько минут и испытываю все большее чувство неловкости. Вы уверены, что ни с кем меня не путаете?

– Нет.

Он вынул из внутреннего кармана пухлый пакет. Пластиковый конверт, обернутый несколькими слоями защитной пленки. Положил передо мной. Я посмотрела на множество штемпелей и пломб… и не пошевелилась.

– Понимаю, – сказал Тан. – Это письмо, адресованное некой Долорес Кастро. Я уже упоминал, что в Эльдорадо есть влиятельная диаспора китайцев. Через них это послание переправили ко мне. Разумеется, мне известны правила как вежливости, так и безопасности. Послание было проверено тремя контрразведками – Китая, Куашнары и Земли.

– И почему же его передаете мне вы, а не представители нашей контрразведки?

– Потому что ими оно признано не только безопасным, но и бесполезным. Эту линию решено не разрабатывать. Соответственно, нет санкции на действия, которые могут рассекретить адресата. Я передаю вам письмо в сугубо частном порядке. Ни вы, ни я – мы с ним не работаем.

Я взялась за свой браслет и нашла код Алистера.

– Алистер, это Делла.

– Я немного занят.

– Ничего, я по неотложному делу.

– Хорошо, говори. Три минуты я выкроить могу.

– Передо мной лежит письмо из Эльдорадо. Ты о нем что-нибудь слыхал?

Несколько секунд молчания, затем Алистер ответил:

– Делла, подожди ровно одну минуту. Я перезвоню тебе сам.

Я отпустила браслет и взялась за бокал. Тан не волновался.

– Полагаете, это провокация? – спросила я. – Именно поэтому вы отдаете письмо мне?

– В определенном смысле да, провокация. Но не ловушка. Я думаю, вам приятно будет прочесть это. Отвечать не обязательно. Тогда вы и не раскроете себя, и получите привет от людей, которые вас помнят и любят.

На чип пришел вызов. Алистер.

– Делла, как к тебе попало это письмо? – раздался у меня в серьгах недовольный голос.

– Из рук господина Тана, Тана Сянцзяна. Он выдает себя за китайско-куашнарского разведчика.

– Тан? Да, он резидент куашнарской разведки у нас. Официально – торговый представитель компании «Брокстон и брат», оборудование для дальней связи. И? Погоди, я не понял, как ты на него вышла.

– К сожалению, не я. Он. Поводом для знакомства послужила белокурая кобыла, которую Август вчера привел знакомиться с семьей. Тан ее куратор, а я, видишь ли, по незнанию пыталась помешать его планам обзавестись шикарным агентом влияния в лице герцогини Кларийской. Посему мы сейчас обедаем, и меня вербуют в полный рост. Пока лестью.

Господин Тан, старательно делавший вид, что временно оглох, даже ухом не повел. Он потягивал вино и самым естественным образом жмурился от удовольствия. Вино тут было и вправду отменное.

Алистер хохотнул. Зло.

– Скотина. Это я про Тана. Он с самого начала бредил этой идеей – вписать тебя в свою интригу. Ему даже думать запретили! Мерзавец. Нашел способ обойти запрет. Ну да, если стравить тебя с той сучонкой… Август тоже идиот. Ну вот на хрена, спрашивается, он вообще допустил вашу встречу? Трудно было просчитать последствия? Ах, говорит, Делла ко мне совершенно равнодушна… И чего? Ты – женщина. Ты в любом случае будешь бороться, хотя бы потому, что женщины терпеть не могут такие перемены. Особенно если они сопряжены хоть с минимальными потерями. Это Тан так настроил свою потаскуху, я уверен.

– Август мог бы не поддаваться.

– Знаешь, я сильно сомневаюсь, что он хоть капельку любит ее. Жалеет – это да. Жалости там тонны. Ладно, Дел, не беспокойся. Я ее до вчерашнего дня не видел, и я, честно говоря, в шоке. Если Августу ее жалко, пусть поместит в приют для кающихся грешниц. Только я что-то не заметил за ней особого желания каяться. У девушки все хорошо. Тебе в это действительно не надо вмешиваться, будет нервы трепать – наябедничай в полицию нравов, она в Пиблс работает жестко. А что касается Тана, то шли его к черту. Ну или послушай. Он мастер заливаться соловьем. Тебе его общество ничем не грозит. Черт с ним, что он даже выдаст тебе все тайны. Хоть будешь понимать, в чем проблема и какие ставки в игре.

– А что делать с письмом?

– Да прочитай! А там вместе подумаем, что делать. Впрочем… это же Тан. Это такой пройдоха, что на него даже Павлов жаловался. Мог и подменить. Вот что. Ты ведь еще немного пообедаешь? Заверни во что-нибудь, к пакету даже не прикасайся, и отправь его в Пиблс со своим водителем. Я проверю содержимое на подлинность и вечером отдам. А Тану, просто чтоб ему жизнь медом не казалась, передай: теперь за твою безопасность он отвечает головой. Если ты хоть волосок лишний потеряешь, слезинку уронишь… ну, он меня знает.

– Он что собой представляет?

– Да если по жизни – обычный китайский чиновник из Пограничья. Китайский – имеется в виду этнос, а не гражданство. Близко дружил с Греем, лелеял мечту занять место Николса – считал, что Сайгон надо держать людям государственного склада ума. У них еще парень с китайским гражданством был третьим, но его убили. Собственно, вся заваруха началась с того, что того парня нашли убитым, а у него обнаружилась влиятельная родня в Пекине. Теперь мертв еще и Грей, а Тан быстренько организовал себе перевод на Землю. Насколько я его знаю, пылает жаждой мести. Какие-то пределы у него есть, но настроить тебя в нужном ключе – дело для него вполне этичное.

– Давно его знаешь?

– Года четыре. С китайцами в этом плане просто – если хорошо знаешь рекомендателя, то можно верить рекомендациям. Китаец, который уважает старшего друга или босса, в жизни не сделает ничего, что испортит мнение о нем. Заметь – о рекомендателе, а не о китайце. Потому что если ты сам по себе – ты никто. Если ты ученик того-то, подчиненный того-то, помощник этого, внучатый племянник другого, друг детства третьего – у тебя есть имя и есть начальный статус. Ты вписан в систему, и с тобой считаются в зависимости от твоих связей. А начальный статус всегда можно изменить в лучшую сторону. Но в Китае ты никогда не станешь старшим, если не отбегал положенное число лет в младших и если ты за годы ученичества не выработал умение подчиняться. Понимаешь, даже их коррупция – это всего лишь попытки младших присвоить то, что им не полагается по рангу. Жесткач там отсеивается мигом, просто в силу особенностей культуры. Там несовпадение этики – всегда сигнал тревоги, такому человеку доверять не станут. Тана мне рекомендовал Себастьян Грей. А он был человек относительно мягкий, но в людях разбирался хорошо. Да и не только он… Тан достаточно известная в наших кругах фигура. Лично меня, если тебе интересно, он наилучшим образом устроил бы в качестве атташе по культуре в посольстве Куашнары.

– Или Шанхая?

– Не-не, ты его не слушай. Он не в том Китае мечтает умереть.

– В земном? – Я улыбнулась.

– Ну естественно! Почему я и советую – вынь из него все, что тебе нравится. Я разрешаю. А будет ли он жить в земном Китае – в значительной степени зависит от меня.

– Ты уверен, что это не коррупция? – Я позволила себе иронию.

– Ну что ты. Это этический тест. Если из-за него пострадает гражданин Земли в твоем лице – зачем нам такой новый гражданин, как Тан? А вот если я увижу, что он желает добра жителям своей исторической родины, то так и напишу в рекомендации на получение гражданства. Какая коррупция, Делла? Коррупция приносит личную выгоду, а я пока ничего, кроме личных проблем, не вижу.

– Что ж, спасибо.

– Увидимся вечером.

Я вызвала официанта, потребовала несколько самых больших салфеток. Попросила Кера подойти. Под нашим присмотром Тан тщательно упаковал пакет в ресторанные салфетки. Кер увез послание в поместье.

– Надеюсь, вы получили достаточно обнадеживающие сведения обо мне, – предположил Тан.

– Как вам сказать… Пройдоха, склонен превышать полномочия, считает себя умней других – это обнадеживает?

– Поскольку я гораздо лучше информирован, нежели эти «другие», и поскольку я искренне обеспокоен за исход нашего общего дела, поскольку я вижу, что избранный путь неверен, и поскольку я не хочу, чтобы наши ошибки повлекли за собой жертвы, – да, обнадеживает. Это признание моей способности даже в столь плачевных обстоятельствах все-таки влиять на ситуацию.

Я засмеялась.

– Алистер просил передать вам, что если из-за вашей неосторожности пострадаю я, – вы точно можете забыть о мечте встретить старость в Китае.

– Это зависит от того, насколько я буду убедителен. Я приложу все усилия.

– Господин Тан, признайтесь: Анна передала вам мой отзыв о вашей персоне, или вы все-таки прослушиваете ее?

– М-м… я весьма польщен тем, какое мнение сложилось у вас обо мне всего-то в результате одной короткой встречи. Это редкая похвала, тем более ценная, что исходит от женщины, от коллеги и от леди одновременно. Я не доверяю тому, что говорит Анна о других людях. И вам не советую. Разумеется, я прослушиваю ее.

– Волосы?

Тан замер.

– Леди Берг, это мое ноу-хау. У вас нет настолько миниатюрных устройств именно такого назначения. Как вы догадались?

– Я женщина. И точно знаю, что приспособить на женщину качественный жучок постоянного ношения – невозможно. Женщина меняет на себе все, кроме тела. Но свое тело она ежедневно осматривает – из любви или потому, что следит, как бы не появились дефекты. Вы не сможете замаскировать жучок даже под крохотную родинку между лопаток так, чтобы женщина о том не узнала самое позднее через сутки. А дальше – женщина от нее избавится, сочтя обычным физическим дефектом. Еще и на анализ сдаст – не есть ли это признак опухолевого процесса? Остается лишь один способ – внедрить жучок под видом того, что женщине нравится, и она не может снять это как одежду. Волосы. У Анны наращенная шевелюра. Она видела меня утром с короткими волосами, вечером увидела с длинными. Любая женщина, будь у нее хоть косы до полу, не может спокойно пройти мимо такого феномена. Она непременно спросит, у какого мастера сделано, сколько стоило, какие еще услуги предлагают. И не спросит в одном-единственном случае: если ей на вид кажется, что ее мастер лучше. Думаю, в ее шикарных кудрях прячутся около двух сотен особенных волосков. Две сотни при грамотном распределении – достаточно, чтобы избежать вероятности потери жучка при вычесывании. Даже если волосы спутаются, все двести не вычесать и за полгода. А теперь ваша очередь: кто мастер? Потому что у меня глаз наметанный, но я при первой встрече приняла ее волосы за натуральные.