Текст книги "Миллион для гения"
Автор книги: Олег Ёлшин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
И сейчас можно было себе представить этого “денди” в наряде с белыми крыльями за спиной, всего перепачканного, в пыли, ползающего по полкам магазинов с высунутым языком. Ангельский пот лил ручьями, наводняя эти маленькие лавчонки, а толку никакого.
– Продали!!! Я же говорю вам, все продали!!! – наконец, воскликнул он, спрыгивая с книжных пыльных небес.
– Я знаю, куда нужно ехать! – воскликнула Галя, отряхивая Ангела. – В самый крупный магазин в городе – Мир Книги!
– В Мир так в Мир, – согласились они.
Длинные галереи книжных полок, сотни метров книжных залов, целые этажи книг! И где-то здесь должны находиться его четыре маленьких детеныша. Четыре крошечных создания, которые затерялись в этой гигантской книжной стране.
– Да, как же мы здесь их найдем? – воскликнул Леонидов.
– Целое кладбище!... Братская могила! – проворчал Ангел, оценивая масштаб поиска и закатывая рукава.
– Я сейчас подойду к той девушке за компьютером, и через минуту мы будем держать их в руках, – нашлась Галя.
– Нет!!! Так не интересно! – вошел во вкус Ангел, – будем искать!
И снова – полка за полкой, стеллаж за стеллажом, проход, один другой,… секция,… отдел,… этаж,… крыша…
А он стоял, смотрел по сторонам и думал:
Сейчас на какой-нибудь полке появится его книга, и он будет на нее глазеть. Интересно, что он будет чувствовать. Это как в первый раз отвести своего ребенка в школу и потом издалека наблюдать за ним, как тот совсем один, без родителей, робко заходит туда,… это, как получить его аттестат, взять в руки его первую грамоту,… первую награду… Да, что уж там – отправить его в космос! А потом стоять где-то на этой большой Земле маленькой черной точкой, песчинкой и глядеть с гордостью наверх. И вот уже блеснуло что-то в вышине, в звездном высоком небе. Это он! Это его корабль! А ты просто маленькая песчинка, крошка, точка, затерявшаяся на планете, а твой сын там, на недосягаемой высоте! Люди идут рядом, поднимая головы, тоже смотрят наверх. С них спадают шляпы, они топчут их, толкаются, снова идут, ничего не замечая, потому что сейчас невозможно оторваться от этого яркого свечения, от удивительного полета – полета на недосягаемой высоте. И если стоит писать книги, то только такие, от которых исходит яркий свет и тепло, и стоять они должны на высоте своей полки и благосклонно смотреть на тебя оттуда, как смотрит икона из рамы, как луч пробивается сквозь окно, как…
– В нашем магазине их не было, – спокойно ответила девушка за компьютером.
– Как не было? – переспросила Галя. Она была потрясена.
– Как не было? – заорал на нее Ангел. Он был весь взъерошен, снова ужасно перепачкан и изрядно помят. Он уже успел перепахать всю эту страну книг на своем животе от полки до полки...
– Не было, – повторила девушка и равнодушно отвернулась.
– А ну-ка, давай оторви зад от стула и пошевели пальчиками своими толстыми по клавиатуре. Расселась тут, курица! – выдал он. – Устроила себе насест! Лежбище!!! – продолжал он. – Чертова кукла! Ты знаешь, что такое написать книгу! Ты знаешь, как сложно ее продвинуть, отпиарить, отколбасить,… то есть, отпечатать и принести сюда. А ей лень, видите ли, зад свой поднять…
Он мог говорить все что угодно, она все равно его не слышала и даже не видела, хотя это было к лучшему. Выглядел он просто ужасно,… не по-ангельски… Но то, что она его не видела, его раздражало еще больше! Он уже заскочил на стол, уселся на него верхом, свесил ноги, поставив их прямо на ее белое платье, и начал дубасить ее по голове.
– Ты будешь работать, курица, или тебе помочь? Или тебя носом твоим гламурным так ткнуть в монитор, что он расплющится? Или твои мозги заплыли тупостью, что уже ничего не соображаешь?... А ну-ка, пошла отсюда!... Давай, давай! Катись, клуша…
Вдруг он замер и в ужасе уставился на экран: – Не было!!! – наконец, воскликнул он. Потом обернулся на Галю и Леонидова и, прокручивая длинную базу данных в ее компьютере, снова повторил: Наших книг здесь не было!!! Точно не было!!!...
Потом уставился на девушку, снял ноги с платья, погладил ее по голове и чмокнул в лобик: – Ну, ладно, пупсик, прости… Это я так… не со зла… А похудеть тебе все равно не мешало бы.
Спрыгнув со стола, развел свои руки-крылья от беспомощности…
Они возвращались домой, и Галя теперь успокаивала его,… Ангела,… он сегодня перетрудился больше всех и переволновался, нужно все-таки уметь держать себя в руках… и в крыльях ангельских тоже…
Теперь Ангел выхаживал по комнате, широко жестикулируя-дирижируя, а Галя говорила по телефону, включив громкую связь:
– Я не понимаю, в каких магазинах лежат наши книги – о них никто не слышал! Прошел уже месяц! Целый месяц! Дайте нам адреса магазинов!
На том конце трубки зависло спокойствие и здравомыслие. И некоторая усталость объясняться с этими клиентами…
– Ваши книги давно лежат в магазинах…
– В каких? – хором спросили они.
– В электронных, – ответил уставший голос. – Никуда не нужно было ездить и ничего искать, достаточно было включить компьютер и найти их там.
– В электронных? – тихо переспросила Галя, – а почему в электронных?
– Потому что мы работаем с электронными магазинами, – спокойно ответил уставший издатель.
– Но, вы нам не говорили, что работаете только с ними?
– А вы и не спрашивали, – разумно ответил он. – Но, вы не волнуйтесь, по договору мы обязаны продавать ваши книги – вот мы и продаем. Какая для вас разница – где продаем?
– И что, нет ни одного магазина, где бы книга лежала, где можно было бы просто взять ее с полки, полистать, потрогать руками?
– Да вы не волнуйтесь, – повторил он. – Миллионы людей покупают книги в электронных магазинах, потом их курьеры доставляют, и они попадают к людям. Те их берут в руки, листают, как вы сказали, трогают. И даже читают…
– Да,… ну хорошо, – сдалась Галя, – и сколько вы уже продали таким образом наших книг?
– Сейчас посмотрю, – ответил спокойный голос, и сердца этих трех учащенно забились.
– Тысячу!!! – заорал Ангел – благо, его не слышали, – Две тысячи!!! Три!!!
Он кричал, задирая крылья кверху, махал ими, и трудно было ему не поверить.
– Ни одной, – спокойно ответил издатель.
– Как ни одной? – опешила она.
– Да, вы не волнуйтесь. Книжная торговля – дело не быстрое. Только неделю назад мы смогли их разместить в магазинах, заключить договора. Ждите! Мы обязаны продавать ваши книги, значит мы будем их продавать… продавать… продавать… продавать, – эхом долго вибрировал его голос в этой комнате, отражаясь от стен…
Она повесила трубку и воскликнула: – Интернет-магазины! ИЩЕМ!!!
Она переходила с сайта на сайт, щелкая по клавишам… Ангел, не выдержав, аккуратно подвинул ее на стуле, и нескончаемая лента потекла над их головами:
Один, другой,… пятый Интернет-магазины светились знакомыми обложками. Они плыли по воздуху, и длинные аннотации шли следом:
ЧЕЛОВЕК ОКУНАЛ СВОИ НОГИ В ТЕПЛЫЕ ВОДЫ ОКЕАНА…
Океан шелестел, набегая настойчивой волной, листал страницы, обложки сияли в этом бесконечном пространстве, где-то сидели люди… миллионы людей, они искали эти книги и нажимали на клавишу – купить… в корзину… оплатить…
– ЕСТЬ! – проворчал устало Ангел: – Леонидов, мы сделали это! ЕСТЬ!
Десятки магазинов светились электронными обложками, на электронных полках стояли их электронные книги, а электронные деньги уже текли в электронный банк. И потом живые, настоящие курьеры неслись по городу, развозя их по квартирам и офисам, по скамейкам в парках, по улицам и библиотекам. Люди их брали в руки, листали, трогали… и, наконец, читали…
– Созвонимся позже, в другой раз! – вспомнил он последние слова Алки, Аллы, Аллочки. Прошел месяц. Он ей больше не звонил, отослав свои книги. Думал, что она сама прочитает и перезвонит... Обязательно перезвонит! А как же еще? Четыре книги – это немало, несколько дней можно потратить на них. А у нее дети, у детей кружки, масса других дел, муж – крупный издатель, которому нужно уделять внимание, время... Просто, пока не успела, не было времени... Неделя, другая, третья. Но, она почему-то все не звонила. И сейчас, спустя месяц, он решил напомнить о себе...
Подойдя к телефону, набрал ее номер. Не рискуя снять трубку, вспомнив, как та раскалилась в прошлый раз, включил громкую связь. Из телефона повеяло шумом города, жарким днем, суетой и, наконец, пронзительный свист летящей ракеты или машины, а может, какого-то другого движущегося аппарата заполнил его маленький кабинет.
– Алло! – в этом сумасшедшем ритме и безудержном движении расслышал он ее голос.
– А, Леонидов!... Ты что ли? – она была очень рада, но снова очень торопилась. Он тоже был рад слышать ее.
– Как дела?... Куда ты пропал? – кричала она, и ветер свистел, вырываясь из динамиков телефона. Наверное, сейчас она совершала прыжок с парашютом, и ей не очень удобно было с ним говорить. Но он тоже раскрыл свой парашют и уже летел рядом, даже сумев ухватиться за ее строп. А вокруг летели еще десятки, сотни людей. Ему на мгновение показалось, что он знает кого-то из них. Один был похож на продюсера Силаева, а другой на издателя-грузчика. Под парашютом грузчика висел балластом целый воз книг, и он пулей под таким весом несся к земле. Грузчик продолжал таскать свой груз даже на небесах... Все под красивыми раздувающимися разноцветными куполами, почему-то в изумительных костюмах и платьях от Медильяне и строгих галстуках. Абсолютно все. А он в своих джинсах и майке по такой жаре совсем не соответствовал этой компании. И еще понял, что на такой высоте было безумно холодно, а жаркое лето пока оставалось там, далеко внизу. А он уже замерзал, он покрывался сосульками. Как правы были все эти люди, одевшиеся по такой погоде... Непогоде... Наверное, в следующий раз, когда он будет ей звонить, придется надеть телогрейку… Нет! – в ужасе подумал он. – Надеть тот восхитительный костюм, который пока скучал на вешалке в шкафу…
– Ты прочитала мои книги? – пытаясь перекричать этот встречный ледяной ветер, поинтересовался он.
– Книги, какие книги? – удивилась она в ответ.
– Мои книги! – повторил он.
– Ах, да,… твои книги... Фу, черт!... Ну, да... Твои книги... Леонидов, я не успела! Такая гонка, такая суета! Давай созвонимся позже!... Я сейчас в такой беготне, таком цейтноте!... Позже, Леонидов! Позже!... В другой раз… Потом!
А ветер все упрямее бил в лицо, рвал на части маленький скромный купол над головой, унося его куда-то далеко в сторону.
– Когда??? – крикнул в последний раз он.
– Позже... Потом!!!... Через неделю... Через две-е-е-е!... – летело ему на прощанье. Он потерял ее из виду. Десятки, сотни парашютов уже закрывали ее своими пестрыми куполами, забирая ее с собой...
– Наверное, они все летят за своими детьми на их кружки. Летят и торопятся, – подумал он, совсем не обижаясь на нее.
– Ну, значит, в другой раз... Позже… Потом… Через две недели…
Он аккуратно приземлился в свое кресло и только теперь понял, как замерз. Околел! Он весь был покрыт инеем и коркой льда, а в руке его, как огромный леденец, была зажата прозрачная сосулька...
И все равно, он был рад услышать ее голос. Очень рад! А далекая сумасшедшая весна снова подмигнула ему своим хитрым глазом...
Сразу же зазвонил телефон. Он подумал, что это Алка, и приготовился опять мерзнуть, хотя она, наверное, уже приземлилась и теперь могла спокойно ему перезвонить из места, где было тепло и было лето.... Но телефон издавал звуки мощных турбин, убедительно высвечивая номер Петрова.
– Привет, старик! – прозвучал его уверенный голос. Как дела, как издательский “бизьнесь”?
“Бизьнесь”, – прозвучало несколько издевательски, но Петров любил такой сарказм. Иногда это помогает жить...
А шум все нарастал. Его друг теперь был не на палубе сверкающего лайнера, и корабль его был поменьше размером. Не было реи и парусов тоже не было, зато мощные моторы разрывали тишину, уверенно толкая морскую ракету в неизвестность. А вокруг по-прежнему его окружало бесконечное море или даже океан. На нем был морской китель и капитанская фуражка.
Ледяная сосулька продолжала жечь нестерпимым холодом его руку, и Леонидов с удовольствием бросил ее в это море. Та зашипела на поверхности голубой волны и растворилась с сожалением, но навсегда… Петров оказался, как всегда, вовремя…
– Ну, как, Алка тебе помогла? – бодро спросил он. – Алка... Ну, Алла, Аллочка?
– Пока нет, – ответил он.
– Нет???... Ты что, ей не звонил, старый скромник? – возмутился Петров.
– Почему, позвонил, – признался он, – отправил ей рукописи. Просто, она пока не успела. Была занята. Не было времени.
– Ну вот, отправил, – похвалил Петров. – Вот и хорошо. Давай, тереби ее. Нечего тянуть. Можно раз за 20 лет уделить внимание старинному другу...
– Да, все будет нормально, – сказал Леонидов. – Поможет. Конечно, поможет, пока не успела…
– Ну вот, так-то. Вот, хорошо. Таким, значит, курсом, – успокоился Петров.
– Как твой фильм, как министр? – спросил он Петрова.
– Все путем, – перекрикивал шум моторов Петров. – Фильм снимаю. Правда, министр денег на канал пока не дает... Ну, и ладно… Пусть не дает... Главное фильм. Главное Театр… Прорвемся.
– Да, прорвемся! Конечно, прорвемся! – согласился Леонидов. – А канала вообще не будет?
– Почему же, – сказал Петров, – канал будет... Только другой. Трижды три или пятью пять – я точно не помню.
– Канал о Театре?
– Не совсем, – тянул Петров. – Развлекательный канал… Фильмы, шоу, “мьюзика”… Ну, сам понимаешь, как обычно!
– Экшен!? – переспросил Леонидов.
– Точно, экшен!... – засмеялся Петров.
– А где же ты будешь показывать свой фильм?
– Найдем,… обязательно найдем. Думаешь, мало людей, которые хотят посмотреть фильм о театре?... Миллионы!
– Да, миллионы, – согласился Леонидов и задумался.
– Пришлось уволить сценариста,... – продолжал Петров, уверенно, стоя на мостике, широко расставив ноги и крепко держа в руках штурвал, – он получил выгодный заказ и теперь занят на объекте.
– Заказ на другой сценарий?
– На какой сценарий? На сварку... Он же сварщик.
– Ну и пусть себе варит, – успокоил его Леонидов.
– Да, я тоже думаю, пусть варит... Пусть варит,... – согласился Петров. – Алка тебя не приглашала на вечеринку? – вдруг спросил он.
– Нет, – удивился Леонидов, – какая вечеринка?
– Ну, как же… Да, ты не знаешь!… Ни черта ты не знаешь! – ответил Петров, – у нее теперь собирается весь бомонд.
– А тебя пригласила? – спросил он.
– Нет,… пока нет, – признался Петров.
– Значит, мы с тобой пока не бомонд, – засмеялся Леонидов.
– Не бомонд!!! Это точно – не бомонд! Но, мы еще свое возьмем, старик, еще устроим такую вечеринку, мало не покажется, – и он поправил свою капитанскую фуражку на затылке.
– Ну, давай, старик, не пропадай, – закончил он. Его голос уже таял и растворялся в реве мощных моторов. А ракета, набирая обороты, мчалась по волнам в бесконечность морских просторов, неслась в неизвестность, летела навстречу судьбе... Только не было на ней парусов...
– Вечеринка, – подумал он. – Вот почему все эти парашютисты были так одеты. Они летели на вечеринку. Сначала за детьми на кружки, а потом на вечеринку. Это был бомонд,… летающий бомонд в костюмах от Медильяне...
Собаки больше не беспокоили его. То есть, они не исчезли совсем, но теперь совершали свои набеги временами и поодиночке. И что самое удивительное, они превратились в жалких дворняжек, которые лаяли все одинаково, издавая одни и те же звуки.
– Господин, Клейзмер! Миллион... Миллион... Миллион...
– Я не даю интервью, – отвечал он.
– Гоша!... Миллион!... Миллион!...
– Не даю! Не даю!
– Гоша!... Ногти!... Волосы!... Борода!
– Интервью не даю!
– Консерватория!
– Нет! Нет!
Теперь ему было весело, и он вежливо, пунктуально снимал трубку, чем их и злил. Как близок был этот человек – позвони ему и ты услышишь его голос. Обязательно услышишь! Но, как далек он был. Он ничего не хотел им объяснять. Он издевался над ними...
Нет, он не издевался. Просто все эти псы, породистые, знаменитые, холеные и прилизанные, отпиаренные и зубастые, – палец им в рот не клади, – стали теперь маленькими и безобидными шавками. В последнее время они так уменьшились в размерах, что, проходя по улицам, он боялся на них наступить, чтобы не раздавить их... По телефону голоса их были едва слышны. Лишь какое-то вялое поскуливание. И ему по-настоящему было их жаль. Как они могут изо дня в день задавать одни и те же вопросы? Если они спрашивают об одном и том же, значит, они знают только это? Только это их волнует. Этим они живут! А мир так многогранен! Он так велик! Он бесконечен! Стоит повернуть голову немного в сторону, задуматься,... помечтать о чем-то, посмотреть на этот мир другими глазами – своими глазами. Ведь у них остались эти глаза! Богом данные глаза и Дарвиным тоже. У каждого свой взгляд и мысли, свой путь, точка зрения, мировоззрение!
Почему он слушает музыку? Потому что ни единая нота не повторяет себя, а каждая фраза уникальна! Каждая музыкальная история потрясает! Уводит в бесконечность. А нот в октаве всего двенадцать! А нот миллионы, но у каждого музыканта ноты свои. А у этих всего несколько слов и вопросов тоже: “Миллион, борода, ногти, волосы… Волосы, миллион, миллион”...
И живут они, и говоря всего лишь несколькими словами! И думают тоже! А мир так велик и многомерен. Так сложен, что миллионы слов не объяснят его...
В огромном старинном зале собирались какие-то люди. Конечно, десятки камер и журналистов и тех, кто вертится всегда рядом. Не без этого! Но дело совсем не в них. Сегодня здесь собралась почтенная публика! Ученые со всего мира! Самые высокие умы, самые великие головы современности. ЭТИМ не нужно прикрывать свое незнание или невежество костюмами от великого волшебника и мага Медильяне! ОНИ уже закончили свой Оксфорд или что-то подобное. Получили лучшее образование и теперь учили других. А поэтому тоже сидели в костюмах… от Медильяне. Парадокс?... Но все было именно так! Великий маг одел всех! И вся элита, какой бы она ни была, одевалась непременно в его наряды! Почему? Никто не знал! Королевские персоны, потомки голубых кровей, лучшие умы, умницы! Выдающиеся личности – все собрались здесь! И все были в его костюмах!
Они пришли чествовать нескольких принятых в этот элитный Клуб, заслуживших своим нелегким трудом. Нескольких избранных гениев! Такая премия вручалась ежегодно! На планете собирались по крупицам единицы-уникумы, которые попадали в короткий список, и Клейзмер был одним из них!
Сюда он не мог не пожаловать! Да и денег здесь не вручали – какие-то жалкие несколько тысяч, которые можно истратить на дорогу или на такой костюм. Главное – ПРЕМИЯ и признание всего человечества! Здесь не было ни собак или пчел, ни каких других представителей братьев наших меньших – были только Люди, Элита, лучшие из Людей. И здесь он должен был появиться! Это не то место, которым можно пренебречь!
Места для этих нескольких избранных зарезервированы были в первом ряду. Самые почетные места и на каждом табличка с именем. “Klazmer” – бронзовыми литерами отсвечивала его табличка и обозначала место его. Вот Король восходит на трибуну и начинает свою речь. Клейзмера пока нет, но сейчас он войдет... Бородатый, не стриженый, с длинными ногтями, прищуренным лукавым взглядом. И непременно в таком же костюме – иначе нельзя! Иначе не положено! Войдет, окинет ряды в зале, и эти люди, знаменитые, заслуженные и великие будут ему аплодировать. И дворец этот замрет в восхищении, снимет шляпу свою. И будут аплодировать гению, который своим умом опередил время, приблизив мир к заветной черте... Зал в ожидании замер. Спокойный голос короля уже произносил свою речь, и голос его отражался от этих стен. Сотни лет собирались лишь самые достойные в этом зале. Стены его повидали многих, привыкли ко всему, но этот человек! Этот гений!?...
Он опаздывает?... Нет, немного задерживается... Гению всё позволительно... Но, только ему.
У старинных деревянных дверей стоят люди, готовые открыть и впустить его сюда! Вот уже первый избранный поднимается на сцену, и ему вручают грамоту, уже второй... А его все нет! А эти грамоты, бумажные свитки, смотрятся как индульгенции, как земной пропуск в Рай! Это не зеленые бессмысленные бумажки, пусть их даже целый миллион! Пустить, развеять их по ветру, и через мгновение о них забудут. ЭТИ, собравшиеся здесь, забудут точно. Даже не заметят такой мелочи. Не обратят внимания! Но, этот свиток! Его не взять нельзя! Такого еще не было! Такого быть просто не могло! Пора бы и честь знать, господин Клейзмер!... А его все нет!!!
Да кто вы такой? Обычный гений! Каких единицы? Каких вообще нет??? Есть места, куда нельзя не приходить! Может, вы и в последний свой час перепутаете двери и опоздаете! А табличка бронзой все отливала и светилась на его пустом месте.
– Сейчас ОН войдет, – пронеслось по залу. – Сейчас двери откроются, и ОН войдет!
К королю подошел какой-то человек и что-то прошептал ему на ухо. Король подтянулся, поправил на себе костюм и направился к месту Клейзмера. Зал замер! Зал затаился, стены напряглись, потолок натянулся своими старинными перекрытиями! Такого еще здесь не было! И рядом с табличкой “reservado” на пустое кресло ложится волшебный свиток-грамота, свиток-признание, свиток-пропуск... Пропуск в Рай...
Король поклонился пустому месту и покинул зал. И люди на местах выдохнули, они уже задыхались! Они уже не в силах были таить в себе молчание! И тут их словно прорвало!
– Да, кто он такой??? Это переходит всякие границы!!! Нужно и ЧЕСТЬ ЗНАТЬ, господин Клейзмер!!!
Честь... Честь... Знать... Знать... Долго еще стены отражали эти слова гулким эхом, пока не растворились и не умерли здесь навсегда... Такого здесь еще не было никогда!
Они с Галей снова шли по короткому коридору... коридорчику. И разноцветные таблички контор и офисов переливались разными цветами.
ИЗДАЕМ И ПРОДАЕМ! – гордо светилась последняя из них в конце коридора. Прошло уже два месяца с тех пор, как они заключили здесь крохотный договор... договорчик. И теперь они пришли снова сюда. Усталый маленький издатель равнодушно встретил их и проводил к своему столу. Книг здесь стало еще больше... Значительно больше! Они уже закрывали все проходы, поднимались до потолка, подпирая его своими мыслями, судьбами, придуманными и не придуманными историями, своей книжной силой и мудростью. Вот коробки и с его книгами. Они приветливо посмотрели на своего хозяина. На своего автора! Наконец, он явился! – говорили ему эти книги. А он был рад их видеть. Какая-то идиотская радость охватила его. Здесь находились его книги! Тысячи книг! Они не испортились, не устарели, не запачкались – были аккуратно упакованы в красивые коробки и стояли там, где их оставили два месяца назад! Он и не надеялся снова увидеться. Но они были здесь и ждали его. И он почувствовал себя рядом с ними как дома.
Потом очнулся... Галя о чем-то говорила с маленькими издателями на повышенных тонах.
– Но, почему за два месяца не продано ни одной книги? Вы взялись за это! Вы взяли за это деньги! Вы обязаны были их продавать!
Издатель устало на нее посмотрел. Он давно устал от таких объяснений и поэтому монотонно привычно объяснял:
– Мы должны были напечатать ваши книги?
– Да, – нервно подтвердила она.
– Вот, они перед вами, – сказал он. – Дальше, по договору, мы должны были их продавать?
– Конечно! – воскликнула она.
– Так мы их и продавали! Они лежат в десятках электронных магазинах.
– Но вы не продали ни одной! За два месяца!!!
– Потому что их не покупали! – взвизгнул издатель. – А мы продавали их!!! Продавали!!! Понимаете меня? Мы взялись их продавать, а не продать! А это большая разница! Это две разные вещи! Почитайте договор! И мы его выполняли! И будем выполнять до конца срока, то есть, до конца года!
– И что же теперь? – спросил Леонидов.
– Теперь ничего... Ничего теперь... Мы будем продолжать их продавать... как и делали это раньше… Или вы можете их забрать – это ваша собственность... А хотите, они еще полежат здесь... До конца года...
– Ну, уж нет, – воскликнул Леонидов, глядя на коробки со своими книгами. Он не мог и не хотел их больше оставлять здесь ни на год, ни на месяц, даже на день. И теперь он ставил последнюю подпись в этой фирме... фирмочке...: – “Товар получен”
– Мой вам совет, – сказал на прощанье “издатель”, – без рекламы и поддержки, без пиара их никогда и никто не купит, кивнув на горы книг, занимавших все это маленькое помещение.
– А что же вы молчали раньше? – презрительно спросила его Галя, – если вы знали, что их никто не купит, зачем вы их печатали и морочили нам головы?
– Мы просто делали нашу работу, – грустно сказал издатель. И добавил: – Но все пункты договора мы выполнили... Абсолютно все! И к нам не может быть никаких претензий. У нас договор…
Так вот почему здесь было столько книг. Они дожидались своих авторов. Так сказать, выдерживались... Отстаивались... А эти “издатели” просто зарабатывали свои деньги, возили их из типографии (грузили, перевозили и снова грузили так, как работают настоящие, истинные грузчики) и дальше книги просто складировали... “Продавали”
Он таскал тяжелые коробки по коридору... коридорчику и впервые в жизни понял, что такое быть грузчиком.
– Грузчиком! – подумал он. – Значит, мы на верном пути! От грузчика до издателя – один шаг! А костюм у него уже был...
И еще одно вспомнилось ему – то самое волшебное озеро. Оно все так же стояло перед его глазами. И чудесные бугорки-острова снова возникали из воды, удивительные деревья росли на них, а волшебные плоды свисали с этих ветвей. Только не было людей в лодках. И лодок не было. Никого не было. Озеро это находилось где-то на далекой-далекой планете, где не могло быть никого – планета была необитаемой...
Теперь он сидел в своей комнате, и книги его были рядом с ним. Огромные коробки поднимались до потолка, небоскребами строились в широкие улицы и проспекты, а в них жили люди... Тысячи людей... Его персонажи. Они ходили по этим улицам, строили города, летали в космос, а иногда, снимая свою обувь, выходили на берег океана и босиком ходили по песку. И он тоже ходил вместе с ними. Теперь это был целый мир – придуманный им мир. Только об этом пока знали он и несколько близких ему людей... И еще – его Ангел...
– Алка! Черт ее побери! Он совсем забыл! Он обещал ей позвонить через неделю-другую, а прошел уже месяц! Второй месяц! Неудобно получилось, – подумал он. Хотя, что такое два месяца, когда они не виделись почти двадцать лет. И все равно неудобно! Она давно сидит и ждет его звонка, и не решается позвонить сама, просто не хочет быть навязчивой. Она всегда была аккуратной скромной девочкой. Алка! Алла! Аллочка!
Он набрал номер и отпрянул от телефона, который задрожал, завибрировал всеми своими микрофонами и микросхемами и готов был уже разлететься вдребезги. А откуда-то накатило шумной морской волной, свежим дыханьем океана и запахом водорослей... И бензина... Целая флотилия... Армада водяных скутеров и моторных лодок с невероятной скоростью утюжила, разрезала на кусочки поверхность океана. Алка на своей маленькой ракете неслась по волнам.
– Снова за ребенком на кружок летит, – подумал он, – снова не вовремя.
А она действительно мчалась стрелой, рассекая волны, поднимая небольшие цунами своим стремительным аппаратом-стрелой.
– Леонидов! Ты что ли??? Леонидов! Как ты вовремя позвонил! Я так рада тебя слышать!!!
И она сделала широкий вираж, поднимая огромную волну.
– Леонидов! Ты умница, что позвонил, но я тебя совсем не слышу!!! – кричала она, заходя на второй вираж. – Говори громче!
А он уже летел рядом с ней, вернее не рядом, но совсем близко. Он зацепился длинным тросом за ее ракету и теперь мчался на водных лыжах следом на ее волне. И кричал:
– Ну, как книги???
– Книги??? – кричала радостно Алка. – Какие книги???
– Мои книги!... Тебе понравились?
Она притормозила и в ужасе на него посмотрела, как на сумасшедшего.
– Леонидов, я не читаю книг! Уже двадцать лет я их не читаю! И не буду читать!
Тут она спохватилась: – Прости! Вспомнила! Это же твои книги. Я вспомнила! – радостно прокричала она. – Фу, ты, черт!!!... Я совсем забыла... Я не успела!... Такой цейтнот, столько дел, столько суеты, голова идет кругом!!! Позвони мне!
– Когда?
– Через неделю...
А она уже снова давила на педаль газа и неслась по волнам.
– Через две! – радостно вторил он, чувствуя ее скорость.
– Хорошо! – кричала она. – Через две!!!
– Нет, через три! – кричал он в ответ, войдя во вкус.
– Да, да, через три! – эхом отвечала Алка.
– А еще лучше, через двадцать лет! – закричал он. – Так будет лучше! Намного лучше! Чтобы наверняка! – кричал Леонидов. – Через двадцать!
– Хорошо, через двадцать лет. Но ни днем позже! – кричала в ответ Алка, – поможем! Обязательно поможем! Какие могут быть вопросы! Звони ровно через двадцать лет. И не днем позже!
И тут вся армада собралась, выстроилась в одну линию и рванула с этого мокрого места, рванула в непроглядную даль океана, где только волны, скорость и ветер в лицо. Он не ожидал такого рывка, и трос его лопнул, как гнилая нитка. Он грохнулся в океан и последнее, что запомнил, была лодка – маленькая белая лодочка с веслами. Ее окатило веселой волной от пролетевших скутеров, и человек, сидящий в ней, гордо поднял голову навстречу ей. А лицо его теперь было мокрым, сияло на солнце и глаза улыбались…
Они сидели напротив друг друга, и Петров держал в руках весла. Он медленно греб, а вокруг был спокойный океан и никого. Теперь это был не лайнер и не большая ракета, а лодка... Маленькая лодочка, медленно плывущая по волнам. Зато она была белого цвета. Петров сидел в форме капитана, а на голове его была фуражка... Мокрая фуражка, с которой стекала вода…
Петров вытащил его из воды, он не дал ему захлебнуться, и теперь они оба мокрые сидели в этой лодке и смотрели вдаль...
– Ну вот, видишь, – сказал Петров, – я же говорил, что поможет,… значит, поможет,… обязательно поможет... Через двадцать лет и ни днем позже... Теперь уже точно. А иначе и быть не могло. Это же одна компания. Ближе этих ребят по жизни никого и не осталось...
А тут какие-то двадцать лет... Тьфу!
И они засмеялись.
– Можешь меня поздравить, – продолжал он, – я закончил свой фильм.
– Поздравляю, – искренне порадовался Леонидов.
– Правда, пришлось уволить всех... Деньги кончились... Сам понимаешь... Один пошел на сварку, другой на монтаж, третий вернулся в электрики. Пришлось заканчивать самому…
– Слушай, – спросил его Леонидов, – а куда подевались настоящие композиторы, художники, сценаристы? Ведь раньше они были? Где они все?
