Текст книги "1923"

Автор книги: Олег Иванов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 29 страниц)

А кто против? Троцкий и высшее армейское руководство. Но наверное не всё. Скорее всего не всё. Должны же быть здравые люди. Главразведупр наверное весь. И всё? Эта небольшая кучка? Да, прав был Базаров «От копеечной свечи Москва сгорела». Или войны зарождаются вне логики и без оглядки на желания людей? А уже потом люди придумывают им оправдалки. Но ведь как идёт работа. По записке Байера 300 партизанских отрядов в Германии уже сформировано. Деньги бросаются туда немалые.

В чём же дело? Как Троцкий аргументирует возможность победы? Наверное он всех берёт на эдакое марксистское слабо и никто не желает первым выступит в роли защитника буржуазии.

Так он съел весь обед, но ничего не придумал.

Шевырева он застал на Стромынке. Тот как раз кончал лекцию и выходил из аудитории.

– Ведь каникулы? – удивился Николай .

– Это руководители производства. Партийцы. Их послали на хозяйственную работу, а знаний, конечно, не хватает. Вот и приходится учить азам политэкономии. Но есть очень вдумчивые люди.

– Ну что ж, они обеспечат будущий подъём государства. Так что Вы закладываете основы будущего величия России.

– Ну, ладно, что Вы право. С чем пожаловали?

– Да вот, никак не могу разобраться в нескольких вопросах – пришёл посоветоваться.

– Я готов – сказал Шевырёв усаживаясь на стул, начинайте спрашивать. Тем более, что у Вас очень интересные вопросы, вроде бы простые, а начинаешь думать над ответом – глядишь и всё не так просто.

– Хорошо. Вопрос первый. Какие силы в России социально заинтересованы в войне с Западом.

– Никакие. Разве что крайние белогвардейцы, которые хотели бы на штыках Антанты прийти к власти. Как Бурбоны. Но их в стране не так много, чтобы учитывать их в социальном раскладе. А остальным от войны хорошего ждать нечего.

– Хорошо, а эти Ваши промышленники? Военные заказы и всё такое.

– Ну, они может быть поддержали бы войну с Персией, или Афганистаном – там есть шансы на победу. А в войне с Западом шансов нету – не выстоим.

– Даже в союзе с Германией?

– Тем более в союзе с Германией. Столь неудачный выход из войны оставил Россию без компенсации за четыре года кровавой бойни. Народ проливал кровь, но страна не получила ничего. Поэтому под каким видом пойти защищать немцев – я думаю, даже большевики этого не объяснят.

– Ну хорошо. А в случае интервенции?

– В этом случае народ поднимется как это делали всегда. Только зачем Антанте интервенция? Они могут жить спокойно, нас не замечая. И всё у них идёт вполне нормально. Наше место в мировой торговле займёт, к примеру, Канада. Это лес. Зерно – США и Аргентина.

– То есть, Вы считаете, что в случае волнения в Германии, Антанта введёт туда свои войска, и нам придётся топать через всю Польшу на помощь немцам?

– А что, в Германии планируются беспорядки? – Шевырёв задумался. Помолчал, что-то просчитывая, потом сказал

– Да, скорее всего будет такой сценарий. А он, как Вы понимаете, поддержки в народе не найдёт. Пока крестьянство не освоит землю, полученную от раздела помещичьих земель, его с места не сдвинешь. А это задача минимум как на поколение.

– Тогда что же толкает большевиков на экспорт революции? Ведь нет никаких оснований надеяться на победу. Это просто пустой расход ресурсов и людей?

– Большевики, милый Николай, вообще странные люди. Они пока ещё не живут в мире реальности. Они живут в какой-то своей, выдуманной картине мира. Это часто случается с маленькими сектами, в руки которых случайно попадает власть. Они так этому удивляются, что объяснение находят прежде всего в божьей помощи – в нашем случае – в гениальности их теории. Потом это всё уйдёт, и их либо отодвинут более прагматичные люди, либо они сами воспитают их в своей среде. И за внешними клятвами в верности учению будет лежать самый циничный расчёт. Поэтому искать в их действиях логику согласованности с внешним миром надо очень аккуратно.

– Ну, они не так уж оторваны от действительности как Вы думаете.

– Это два или три направления, не больше. Причём вопросы связанные с одной темой – темой власти. Здесь они держат нос по ветру. Вы не обращали внимание на полемику против Зиновьева в прошлом году?

– Нет, а что?.

– Так вот. Ульянов говорил, что из России нэповской будет Россия социалистическая. Зиновьев, а Вы знаете, он прекрасный оратор, на митинге скорее всего ошибся и сказал «Из России нэпмановской будет Россия социалистическая», за что и был подвергнут жесточайшей критике.

Николай не понял. Попытался вникнуть, но особой разницы не уловил. Может с обеда спать хотелось ?

– И в чём же тут соль?

– Нэпмановская Россия, по нормам русского языка, это страна, которая принадлежит нэпманам. А этого большевики допустить не могут даже в форме оговорки. Поэтому Зиновьеву и досталось.

Вообще то он прав. Вопрос власти для партии – как красная тряпка для быка. Причём вопрос политической власти. Это когда они поймут значение власти экономической. Тогда и произойдёт перестройка – неожиданно понял он. Всё таки они не марксисты. Те всё таки из примата материи исходили. А для Этих воистину «Винтовка рождает власть».

– Значит Вы считаете, что действия большевиков объясняются двумя моментами – внутренней логикой теории и отношением к власти?

– Вы странно выразились – внутренней логикой. Вы гегельянец? Это у него – внутренняя логика предмета. Но отразили идею верно.

– Вы знаете анекдот? На сборище нумизматов все стоят, смотря на монеты, меняются, покупают и продают. И вот какой-то человечек тоже активно в этом участвует. Завсегдатай спрашивает его – простите, Вы тоже нумизматик? А тот отвечает, нет, я сифилитик, но просто интересуюсь

Профессор рассмеялся.

– В целом Вы правы. Ими руководит сейчас догматически понимаемая теория и кровная заинтересованность в сохранении власти. Без неё они ничто. Но со временем, я надеюсь, всё изменится.

– Понятно. Тогда вопрос второй. Вы можете на политэкономическом уровне посчитать последствия активной подготовки к войне для хозяйства в России. Влияние этого на товарный рынок, например, на кредитную политику и прочие соотношения.

– Значит вопрос о войне не праздная болтовня? Мы попробуем просчитать в конъюнктурном институте. Я обязательно ознакомлю Вас с выводами.

От профессора Николай уходил успокоенный. А то бредовая идея китайцев уже крепко начала действовать ему на нервы. Действительно, логика теории гонит большевиков поступать так, а не иначе. И пока эта теория не будет заменена другой, дело не сдвинется – они так и будут топтаться в попытках взять капитализм с наскока. Через несколько лет Сталин сформулирует идею построения социализма в одной стране, и тогда получит теоретическое право на передышку. Ну а пока он должен дудеть в ту же дуду, что и товарищ Троцкий.

На Петроверигском Аршинов сидел в своём кабинете, а на сушинском диванчике сидел Васька и увлеченно читал какую– то книжку. Он выглядел таким же, только чуть похудел. Но вид имел бодрый.

– Здравствуй, Вася! – с улыбкой облегчения сказал Николай. Наконец-то. А я уже вовсю горюю – куда же ты делся и как тебя оттуда вытаскивать.

– Привет, Коля. Ты то здесь какими судьбами?

– Да вот, всё тебя ищу. Ты наверное голодный? – Николай словом выделил направление движения. Пошли, пообедаем, а то отощал ты на чекистских харчах.

Он обернулся к Степану.

– Степан, ты волшебник. Я давно это говорил, теперь готов ещё раз повторить.

– Это не ко мне. Это к хозяину.– Аршинов кивнул головой вверх. Он постарался.

Коля обратил внимание, как это слово пришло к месту . Действительно хозяин, и это чувствовалось даже в 23 году, когда влияние Сталина в партии было очень невелико. А может просто наш народ не может без хозяина? – в который раз за свою жизнь подумал он.

Они поехали с Васькой в ресторан. Тот с видимым удовольствием вертел головой, рассматривая неказистые и грязные домики центра столицы. Москва в этот день казалась скучной и серой, обычные облака царапались о шпили церквей и соборов, ещё не снесенных. Как историк Николай не любил сносов и перестроек, но сейчас не мог сказать, что от Сталинского плана реконструкции столицы в тридцатых годах город многое потерял. Даже видневшийся вдали храм Христа Спасителя не возбуждал ностальгические чувства и гнев против злодеев большевиков.

В ресторане они наконец сумели переговорить по нормальному. В целом всё было примерно так, как предполагал Коля и Аршинов. Потерял сознание, очнулся в больнице, долго ничего не понимал, а потом началось странное.

Вот уже несколько лет он носил медальон в виде буддистского знака. И почему-то вежливые люди в ЧК сильно спрашивали его о происхождении этой железки. Но он был готов, и всё, что было связано с работой излагал довольно подробно. А на все остальные вопросы объяснялся наличием травмы головы и контузиями. Люди заставили его написать все характеристики раскопа и даже приводили каких-то специалистов, которые с допотопной терминологией и методами грабителей гробниц вели с ним профессиональный разговор. Разговор, похоже их удовлетворил, потому что они прислали Ваське книжки, которые он от нечего делать изучал.

Его психическое состояние было вполне сносным, произошедшее с ним он воспринял спокойно почти что сразу, а за время содержания под стражей свыкся с мыслью, что затерялся в этом времени навсегда. Постепенно он увидел в этом ряд видимых преимуществ, и визит Аршинова оказался как раз в тот момент, когда он раздумывал как эти преимущества реализовать. Ему было проще. Подводник, он служил на атомной субмарине и получил в своё время травму, связанную с радиоактивностью. Поэтому семью до сих пор не завёл. Родители умерли, а с роднёй, которая жила в деревне где-то на Байкале отношения поддерживал только тогда, когда они приезжали в Улан Удэ и им было негде остановиться. Так что в ХХI веке его ничего не держало

– Ты понимаешь, Коля, – горячо говорил он. Это же непаханая целина. Археология здесь ещё не наука. Они работают по методе Шлимана – роют без ума и плана. Тут можно пахать и пахать. И опять же, деньги под это дело готовы давать.

– Подожди, подожди, встрепенулся изумлённый Коля. Подо что тебе готовы давать деньги?

– Под бронзу и буддизм. Их здорово интересует Бурятия, Монголия и Китай. Я так понимаю, что экспедицию организовать им без проблемы.

– А о чём подробно они тебя спрашивали?

Василий стал излагать что-то сугубо археологическое, пересыпаемое терминами и ссылками. Коле стала понятной позиция спецотдела – под такие знания грех было не дать денег. Хотя он так и не понял практической ценности раскопок. Но, если люди готовы давать деньги и ресурсы, значит они однозначно что-то хорошее видят в конце. Надо переговорить со Сталиным под каким видом он его забрал. Васька явно нужен спецотделу. Как бы не возникла склока.

– А ты то как здесь очутился? – наконец кончил своё высоконаучное объяснение Василий. Похоже, что он впервые обратил внимание на эту проблему, потому что Коля ожидал этого вопроса гораздо раньше. Вкратце рассказав свою историю, Николай удостоился восторженного присвиста в свой адрес. Успехи Коли на путях международных отношений однозначно впечатлили археолога.

– Я всегда знал, что у тебя большое будущее. Давай, рули. Может быть мир под твоей рукой станет чище и добрее. Но я вижу, ты неплохо здесь устроился. Вон, Сталина знаешь, при деньгах, уже и машину персональную имеешь. Смотри, станешь тайным советником вождя.

Это книжка такая была в первые годы перестройки. Бред, конечно, но выдавался чуть ли не за мемуары.

– Лады, Вась, спросил под десерт Николай. Их довольно сумбурный разговор уже подходил к концу и своё представление о том, что будет делать дальше он уже имел. Надо было только услышать Васькину позицию и начинать работать. – ты то что делать собрался. Назад возвращаться будешь?

– А ты денег дашь? Со Сталиным познакомишь?

– Почему нет. Деньги есть. Со Сталиным познакомиться не сложно. Он ещё не очень большая шишка. Только польза ему от тебя – всего ничего. Но так как мужик грамотный – запряжет в политику и будешь ты «Советскую Археологию» строить, а буржуазную громить. А эти игры дело опасное.

– Дак а может с деньгами за рубеж. В Штаты, например, пуэбло копать, или в Перу – там ещё Мачу Пикчу стоит нетронутый. По-моему даже Картер своего Тутанхамона ещё не трогал.

– Васька, да ты, блин, романтик. Думай, решай. Денег дам. На миллионера конечно не потянешь, но жить можно будет лучше чем на гранты. Правда, если останешься, надо будет с Бокием разобраться – что он от тебя хотел. А то Спецотдел – люди серьёзные.

– Погоди, погоди, это какой Бокий? Который у Юлиана Семенова?

– Тот самый. Чистые руки, холодный ум и прочая лабуда. Ты это в реальности испытал.

– Ну, в ментовке хуже бывает. Впрочем хрен с ним. Какая разница, что и где копать. Остаюсь. Денег ты мне дашь, я думаю фонд за моральный ущерб подбросит. А я ведь, представляешь, голову ломал и завидовал всерьёз – как это они такие точки указывают. А тут всё просто. Съездил, закопал, потом отрывай.

– Ну смотри.

Они поехали в пансион, дабы дезавуировать прежние решения об отмене аренды. Житьё в Замоскворечье Василия не обрадовало, поэтому пришлось заглянуть к Федотычу и шепнуть тому пару слов.

Тот был ласков до приторности. У Николая мелькнула мысль поискать Надькиного дитенка, но он её отбросил. На эти дела есть Аршинов – ему это и проще и сподручней. Надо только не забыть заняться.

Устроив Ваську, он поехал на Солянку. Надо было продолжать китайские разборки. Потому что там всё было совсем непонятно. Но двигаться можно было только вперёд. Меморандум ждал, а мыслей всё ещё не было. Эх, подумал он, лучше надо было учиться. Сейчас горя бы не знал.

Глава 16.

Он осторожно тронул Надьку за плечо. Уже рассвело, и день, похоже был солнечным – лучики света пробивались через неплотно закрытее шторы и нагло тыкались во всё, что встречали на своём пути. Маленькие пылинки кружились в воздухе, и это было красиво.

Надька проснулась сразу. Открыла глаза и улыбнулась Коле. Он погладил её по лицу, она поймала рукой его ладонь и поцеловала. Потом перевернула его на живот и стала массировать плечи. Это было не лишне. Хотя после той ночи здоровье было по прежнему в порядке, но после 35, да ещё при сидячей работе массаж лишним не бывает. Потом она развернула его на спину, и принялась за другие части тела. В её движениях Николай почему-то ощущал нежность. Он не мог этого понять, но душой как-то чувствовал, что она хочет сделать ему хорошо. А это возбуждало и расслабляло одновременно.

Нет, всё-таки опыт – это здоров, расслаблено подумал он. Приятно, чёрт побери. В эти патриархальные времена, которые ещё не узнали сексуальной революции и простой идеи, что женщина тоже человек можно было не заботиться об удовлетворении партнёрши. И это было, несмотря на некие угрызения совести приятно. А чё, продолжал он столь же расслаблено думать, пока Надя ласкала его, отдыхающего после вспышки наслаждения – Женщины здесь ещё не включены в производственный процесс. Рабочих рук много, а спрос на их труд – довольно специфичен. Вот и одна забота – найти мужика, который бы обеспечил нормальный уровень жизни. Поэтому они нам любовь, а мы – заботу и деньги. Всё очень логично. И приятно. При условии, конечно, если деньги есть. Эта мысль, червячком укусившая душу, дала понять, что всё-таки он большая скотина. Семья, блин, без денег, кредиторы уже наверное достали выше крыши, а он тут великого политика строит и удовольствие получает. Нет. Это не дело. Пора в поход. Впрочем, до дня отбытия ещё три недели.

Задачей сегодняшнего дня он поставил поход к Сталину. Надо было поблагодарить за Ваську и порешать насчёт странного интереса Бокия. Надо признать, что этот вопрос беспокоил его всё больше и больше. Могла начаться межведомственная склока, и о Василии тогда знали бы все, включая Владимир Ильича Ленина. А такая известность ни к чему хорошему бы не привела. Тем более, что на этом фоне можно было наладить контакт с Глебом Ивановичем и выйти на тех орлов, которые так тревожили его гостеприимных китайцев.

Оставив Надежду решать вопросы театра одного актера, точнее, актрисы Машки, Коля поехал на Мясницкую, в Перовскому. Для того, чтобы идти к Сталину, он хотел подготовиться в рамках хотя бы экономических последствий курса на подъём германской революции. Вообще, экономическую теорию должен был дать Шевырёв, но взгляд практика бывает острее и четче.

Коммерсант что-то внимательно считал на бумажке, делая заметки в большом тяжелом блокноте, который почти что намертво был прикреплён к столу.

– Ну, что получается, спросил Николай , входя в кабинет

– Вы опять оказались правы. Это даже как-то настораживает. Действительно идёт мощная волна закупок товаров под армейские нужды. Чуть позже мне привезут основные направления отправок, но пока что, то, что мне известно – это Западные районы страны. Есть, конечно ручеёк на Дальний Восток, но он явно слабее.

Николай чуть не поперхнулся. Ещё не хватало, чтобы из-за активности Перовского на них вышла контрразведка. В его время направления военных перевозок считались сведениями по меньшей мере «для служебного пользования». Или здесь пока ещё бардак?

– Откуда у Вас таки данные? Надеюсь в епархию государства мы не залазим, а то ведь пришьют работу на иностранную разведку. А в ЧК, они шутить не любят. Сначала шлёпнуть, а потом будешь доказывать, что не верблюд.

Перовский хмыкнул

– Понимаете Коля. Сейчас создано множество трестов и синдикатов. Практически все они с сильным государственным капиталом. Но вот управляют ими совершенно неподготовленные люди. В основном партийцы – но ведь они поголовно без опыта работы. Старые хозяева сбежали, кадров нету. Поэтому вокруг каждого треста вертится куча частных посредников, которые и хватают то, что упускают эти киты социализма. А направления перевозок – это чисто коммерческая тайна, с которой многие могут поделиться. Я думаю, что ЧК нас не обидит.

– В целом Вы правы, но, как говориться «береженного бог бережёт, а не береженного конвой стережёт». Так что учитывайте этот аспект.

– Значит, к войне всё-таки готовимся? И что же нам делать в этой ситуации?

– Ничего. Войны не будет, а мы в этой мутной воде должны поймать рыбку. Как Вы видите процесс?

– Тут всё просто. Война – это инфляция, значит надо создавать товарные запасы. Можно было бы брать валюту, но так как война планируется, как я понимаю, на Западе, это будет опасно чисто политически

– Звучит логично. А какой товар?

– Зерно, что же ещё. Мы всё-таки пережили голодные годы. Значит и спрос будет в основном на него.

– С вами приятно работать. Я вот что попрошу. Будьте здесь часов с четырёх. Постарайтесь никуда не уйти. Может быть надо будет встретиться с серьезным человеком насчёт ресторанного проекта. У меня может тогда не хватить времени на инструктаж, так что отработайте представление – я профессионал, умею и люблю торговать и производить, а политика меня не интересует. Как хозяин скажет, так и сделаю.

– Ну, в принципе, это совсем не противоречит моим убеждениям.

Коля снова сидел над чистым листком. Меморандум никак не шёл. Он уже исписал целый лист про политическое и экономическое положение страны осенью 1923 года, и, как он смутно помнил, его теоретические выводы совпадали со строчками учебников, что-то такое там явно было.

А вот про Китай – не шло. Про стабилизацию капитализма получалось и было логично. А как доказать важность Китая для мировой революции – ну совсем никак. С горя он взял у Сушина записочку и поехал на факультет Востоковедения в Военную Академию. Там его по военному чётко привели к специалисту, с офицерской выправкой и старорежимными оборотами. Только вот бородки не было. Не носили её офицеры, что ли. Николай представился, и попросил пояснить, на что нам нужен этот факультет вообще, и изучение Китая, в частности.

– Понимает, молодой человек, начал специалист. Контакты между Европой и Китаем начались ещё две тысячи лет назад, и начались, как водится с войны. Тогда римские легионеры, служащие в войсках парфянского царя, наткнулись в своём пути на Восток на китайскую армию. Тогда, на равнине Талассы китайские арбалетчики полностью уничтожили парфянское войско. Вот тогда Западная цивилизация узнала о существовании Китая. Потом отношения нормализовались, и из Китая пошёл в Европу самый выгодный товар того времени – шёлк. А в Китай шло серебро, потому что оно ценилось там выше золота. Чем ценится шёлк? Это единственный материал, на котором не живут насекомые. В те времена это очень ценилось, как Вы понимаете. Поэтому одна шелковая рубашка стоила баснословные деньги. Так и родился Великий Шелковый путь, существованию которого мы и обязаны началом нашей государственности. Ведь именно для обеспечения пути из варяг в греки и возникали города, объединение которых создало государство Владимира Святого и Мономаха. Северная Европа, в лице Ганзейских провинций Германии искала свой путь в Византию, в обход неспокойного средиземного моря, контроль над которым не хотели выпускать из рук итальянские города. Поэтому и были задействованы пути от Балтики до Чёрного моря. И именно за счёт транзитной торговли Византия сумела продержаться на мировой арене небывалый срок – 1000 лет. Естественно, к этой, чрезвычайно выгодной торговле, которая разветвлялась в разные части Европы и Африки не могли не примазаться иудеи. Они осели на этом самом Шелковом пути и создали свою, весьма эффективную систему торговли и ростовщичества.

– С евреями ясно, улыбнулся Коля, что же с Китаем?

– Обратите внимание. Если Китай был нужен Европе как поставщик разных товаров, то Европа Китаю – не очень. Поэтому и появилось знаменитое письмо китайского императора английскому королю…

Коля это всё знал, но слушал внимательно. Ему импонировал стиль рассказа. Достаточно коротко, но самые важные моменты были учтены.

– И сейчас Китай представляет собой гигантский людской и сырьевой потенциал, способный в любой момент выплеснуться на мировую арену. И на чей стороне он выступит, это и определит лицо грядущего миропорядка на ближайший век.

– Позвольте, позвольте, заволновался Коля. Это же аграрная экономика, там как 2000 лет назад стали пахать землю, так и до сих пор пашут. Тем же самым плугом.

– А Вы знаете, какую роль сыграли китайские рабочие отряды в нашей Гражданской войне?

Коля не знал. Как-то этот момент прошел мимо советских историков. Он помнил, что фильм «Приключения неуловимых» был снят римейком фильма двадцатых годов «Красные дьяволята» и вроде там роль Яшки-цыгана играл какой-то китайчонок. Он, когда узнал это, ещё подумал – откуда китаец на Юге России. Специалист назвал цифру привлечённых рабочих. Коля мысленно присвистнул

Это было круто.

– И это не предел – отреагировал военный. Вы представляете, какой громадный людской потенциал попадёт в руки тому, кто получит контроль над страной?

Всё это Коля тоже представлял. Это на поверхности лежит, недовольно подумал он. На это, конечно, клюнут, но надо что-то ещё, такое, марксистское.

– С этим понятно. А почему Вы думаете, что например, России удаться использовать их против наших основных противников? Ведь Китай страна крестьянская, а как пишут в учебниках, крестьянские восстания – дело локальное. Далеко от дома они не пойдут.

– Это крестьяне. А сколько там того, что сейчас называется люмпен-пролетариатом? Он за пайку риса пойдёт куда угодно.

Звучит разумно, подумал Николай. Он неожиданно вспомнил, что читал книгу Бруно Ясенского «Я жгу Париж». Там революцию в Европе делали именно китайцы. И делали весьма успешно.

– Значит, грубо говоря, мы можем рассчитывать на Поднебесную в случае нашей победы там как на стратегический тыл? – спросил он. И только?

– По большому счёту да. Ресурсы людские, территориальные и сырьевые.

Пока Коля ехал домой, у него всё больше и больше формировалось убеждение, что перевод острия революционной борьбы в Китай возможен только при условии победы сталинской теории о «возможности построения социализма в одной стране». Стратегический тыл – тылом, а брать атакой Запад всё равно придётся. Поэтому Китай нужен России только в расчёте на будущие бои. Ну, слава богу. В целом что-то начинает получаться в теоретическом плане.

На Солянке он наконец увидел Машку. Он сидел вместе с Линем в большом зале, где-то в подвале, когда неожиданно открылась дверь, и Надя ввела девочку. Одетая в какое-то подобие сари, она весьма изящно прошла на середину комнаты. Надежда хлопнула в ладоши, и зазвучала восточная музыка. Она началась совсем негромко, и Машка в так ей начала свои движения. Сначала они были очень медленными, с яркой выраженной мертвой точкой, как у робота, но по мере того как музыка становилась громче, а такты её убыстрялись, убыстрялись и движения танцовщицы. Николай с изумлением заметил, что ещё не совсем сформировавшееся тело девчонки начало совсем по-женски круглиться и изгибаться. В танце исчезла подростковая угловатость, на её место пришли плавные движения, в которых играло всё – руки, бёдра, грудь. Если бы Коля не видел её голой, он ни за что бы не поверил, что это не взрослая женщина. Не было же нафиг никакой груди – ошарашено подумал он. Может нарастили? И попу тоже нарастили? Бред какой-то. Он стал присматриваться повнимательнее. Это было трудно. Музыка и движения возбуждали, изгибы и мелькание кистей рук притягивали взгляд. Николай понял, что значит выражение изгибаться как тростинка на ветру. Неожиданно для себя он заметил, что дышит в такт мелодии.

Китайские мотивы в мелодии сменились на явный Ближний Восток. Машка начала что-то вроде танца живота. Под сари, которое давно слетело на пол, оказалась короткая юбочка, которая только оттеняла голое тело. Танец впечатлял. Коля почувствовал напряжение. Музыка стала постепенно переходить обратно к Дальнему Востоку, и резкие звуки каких-то щипковых слились в один сплошной вскрик. Движения Машки убыстрились, руки сплелись в один клубок. Внезапно музыка кончилась, девочка откинулась назад и навзничь упала на спину. Юбочка задралась, ноги раскинулись и Коля понял, что давно готов к действиям.

Машка лежала неподвижно, и только было видно, как ходит в дыхании её грудь. Надежда подошла и помогла подняться. Поддерживая, она подвела её к мужчинам.

– Ну, мелкая. Молодец, просто нет слов, произнёс Коля, убирая взгляд от дрожащего тела. Ублажила. Дай адрес матери, я ей денег завезу.

– Я уже, сказал Надежда. Отвезла денег, так что с этим всё в порядке, не волнуйся.

Коля обернулся к Линю.

– Я восхищён, преподобный. Ваши умения не знают границ.

– Это у Вас хорошие ученицы. Они упорно достигают совершенства. Но я думаю, надо продолжать. Во время танца мужчина вообще не должен думать ни о чём. Только тогда будет достигнут нужный эффект.

– Вы знаете, у нас в России есть поговорка «Учёного учить – только портить». Я полностью полагаюсь на Вас. Со своей стороны я сделаю всё возможное, чтобы наши планы реализовались.

– Я думаю, мы обсудим их за скромным обедом – ответил китаец. Я жду Вас через сорок минут.

Когда Линь ушёл. Надя взяла его за руку и повела к двери. Соседнее помещение было большим тиром. Невысокий китаец подошёл и легонько поклонился.

– Мадмуазель Надя? Вы снова пришли стрелять?

– Да, если это не нарушит Ваших планов.

– Вы очень усердная ученица. А усердие это основа любого учения он достал из шкафа патроны и дал Наде. Та достала из сумочки тот наган, который Коля дал ей сто лет назад на Татарской. Довольно сноровисто зарядив барабан она подняла оружие двумя руками в классической стойке американского полицейского и резко открыла стрельбу. В тире было темно и ничего не видно, но отстреляв положенные семь штук, она пошла к мишени. Коля пошёл за ней. Попадания были хорошими. Поясная мишень на двадцати пяти метрах – это не просто. Тем более из нагана. Николаю страшно хотелось пострелять, но он не решился позориться. В иное время ему было глубоко наплевать на эти дела – при зрении минус восемь на правом глазу никто не вправе с него требовать выбивать тридцать из тридцати. Но сейчас не хотелось. Пусть оружие будет резервом. Кто его знает, как все развернётся.

Китаец подошёл ближе.

– Вы Надя, стреляете не руками – сердцем. Сейчас Вам это помогает. Но потом, когда Вы сделаете то, о чем мечтаете, это будет мешать.

– Может быть мне не надо больше будет стрелять?

– Нет, Надя. С этого пути нет возврата. Однажды убив человека, Вы нарушили заветы богов и теперь у Вас один путь – Вы будете убивать других, чтобы они не убили Вас. Помните об этом, Надя.

Обед у Линя был как всегда прекрасен. Коля коротко рассказал о своих теоретических разработках. Линь понимающе кивал – марксизм, как давно обратил внимание Николай, достаточно простая идеология. Она собственно и рассчитана на рабочего с тремя классами образования. Прикрыв глаза, он слушал Николая и ободряюще кивал. Потом неожиданно сказал

– Знаете, я бы добавил сюда ещё идею о том, что империализм лишается поддержки людских и сырьевых ресурсов страны. Если я правильно понимаю, марксисты считают, что в колониях Европа черпает дополнительные силы и получает сверхприбыли, которыми делится со своим рабочим классом. В случае победы революции в Китае, он выпадет из этой системы. Значит не будет подпитки рабочей аристократии.

Этот тезис был конечно знаком Николаю, но он до него ещё не додумался. С уважением посмотрев на китайца, он решил не затевать дискуссию на эту тему, и с восхищением в голосе сказал

– Я вижу, Вы читали Ульянова-Ленина «империализм как высшая…»

К стыду своему Коля дальше не помнил.

– Да, я внимательно читаю все работы лидеров России.

– И как Вы оцениваете Ульянова? -не удержался Николай

– Он очень злой и обиженный человек. И он совсем не любит людей. Я слышал царское правительство казнило его брата?

– Да.

– Это очень много объясняет в его поведении. Обычно из мстителей получаются плохие правители

Коля промолчал. История рассудила. Студентом он искренне считал, что Ленин был гением, а Сталин всё извратил. Потом всё стало совсем наоборот. Он высоко ценил Сталина, а Ленина считал дилетантом и плохим политиком. А про его научные заслуги все уже и думать забыли. А ведь когда-то все учили «Материализм и эмпириокритицизм» почти что наизусть. Кошмар. Как мы жили? Как и у всех студенческие годы были лучшими в его жизни.

– Что будем делать с товарищем Блюхером? Пока он в Питере, его надо ловить. А то мотанёт на Дальний Восток, или в Туркестан для организации снабжения.

– Василий Константинович видный боец и командир. Он справится в Китае и без нашей помощи. Но всё равно Большое спасибо, это очень поможет нам в принятии решений.