Текст книги "Хорюшка"

Автор книги: Олег Трушин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Вот натворил

Кому не знакома птица дятел? С раннего детства знаем мы о ней. Трудяга. Всегда в заботе. День-деньской за работой. Поди зимой в лес – одних только дятлов и слышно. То семена из шишек вылущивают, то деревья одно за другим обследуют, выискивая вредителей. Полезная птица – ничего не скажешь! Лесной доктор.

Но однажды на охоте брат рассказал мне занимательную историю о дятле.

– Дело то было в самое предзимье. Вышел я как-то во двор деревенского дома, – начал брат. – Вижу: на одном из скворечников, что на шесте к забору прилажен, большой пёстрый дятел сидит. Заметил меня и прочь. Перелетел картофельное поле, уселся на берёзу и по-своему, по-дятлиному, как закричит. Явно было, не по душе ему моё появление. Потом я ещё несколько раз этого самого дятла у своих скворечников видел. Честно скажу, особого значения не придал – лес рядом, мало ли что дятла к человеческому жилью потянуло. Да и зима не за горами. Бывали случаи, дятлы и на шестах со скворечниками себе кузни устраивали.

– А тут как-то случись, что я дня два в деревне не показывался, – продолжал брат. – И забыл про того дятла. Вышел к скворечникам, вижу: опять мой знакомый возле них крутится. Увидел меня и челноком в сторону сорвался. Присмотрелся я к скворечнику, на котором дятел сидел, и не пойму, в чём дело. На боковой стенке дуплянки, что обращена к дому, чернеет непонятное пятно. Скворечник-то новый, прошлой весной прилаженный. Что за изъян? Подошёл поближе и обомлел! Своим глазам не верю! В боковой стенке скворечника дырка размером с крупное куриное яйцо. С фасада вход – лаз в дуплянку, мной выточенный, а с боку – словно запасной выход, дятлом пробитый. Так вот, значит, почему тут дятел все дни крутился! Только не пойму, зачем ему это действо нужно было? Чем дятлу скворечник не угодил? Ладно, если бы под свой размер парадный вход расширил, а тут вон что удумал – взял и вообще новую дыру пробил под самым карнизом. Может быть, пустота дуплянки смутила дятла. Простукал дощечку и давай дальше в поисках короеда долбить. Но почему именно с этой стороны, а не с противоположной? А может быть, просто так, ради спортивного интереса каждый день над доской упражнялся? Получился в итоге скворечник не то с запасным выходом, не то с оконцем на деревенскую улицу. Только тот дятел больше у скворечника не показывается: то ли свой конфуз осознал, то ли чувство вины за испорченную скворечню тяготит.

После того рассказа не преминул и я взглянуть на тот самый скворечник. Нарочно не придумаешь. Бывали случаи, что в деревнях страдали от дятлов шесты для телевизионных антенн. Оно и понятно – шест ровный, длинный, на ствол дерева похож. Вот и лазит дятел по нему, то и дело на короеда простукивая сушину. Если хорошо приспособиться, то немалое дупло выдолбить может, а если ещё и сильный ветер налетит, то и вовсе антенну свалит. Но вот чтобы так со скворечником расправиться, ни себе ни другим жилья не дать – первый раз слышу и вижу! Долго я думу думал о дятловой проделке, да так и остался в неведении. Хотя запасной выход в доме ещё никому не мешал!

«Банька»

В саду время пробило водопроводную трубу и само собой образовалось крошечное «озерко», в общем, самая настоящая лужа. Небольшая, всего-то в один человеческий шаг, а вода в ней постоянно держится, подпитывается искусственным родничком. По краям трава растёт – хорошо скрывает открытую воду. Да я бы и не заметил эту неурядицу в хозяйстве, если бы не одно обстоятельство.

Подустал я в своих домашних хлопотах и присел отдохнуть на ступеньках бани. День жаркий. Вокруг яблони растут, хорошо тень держат. Сижу, прислонившись к бревенчатому углу, и в кроны деревьев посматриваю – плоды взглядом выискиваю. Год для яблок оказался неурожайным – каждое на счету.

Вдруг наблюдаю необычную птичью суету и в толк не могу взять, в чём дело. Большие синицы, поползни, мухоловки, садовые славки шныряют в кроне яблонь да всё к земле льнут – такое впечатление будто, бы в очередь выстраиваются. Причём так, словно каждая пичуга своё место знает: одна-две вниз – столько же наверх. Посмотрел повнимательней на тех, что с земли взлетели, а они как под проливным дождём побывали, мокрые до нитки. Привстал я с крыльца, чтобы получше разглядеть, что к чему, и тут всё понял – птичью мелюзгу тянула к себе открытая вода: мелко и водицы хватает, чтобы как следует искупаться, перо почистить. Донесла, видно, птичья разведка, что появилась в саду «банька», вот и летит птичья мелочь остудиться от изматывающей жары.

Без воды трудно прожить и человеку, и зверю, и птице. Всё живое к воде тянется, причём в любое время года. Ясное дело, что зимой, когда снег да лёд кругом, с открытой водой трудновато – так и в снегу понежиться-искупаться можно. Сколько раз замечал, как сороки в искрящийся пушистый снег ныряют и такую трёпку своему перу задают, так барахтаются в снеговой купели, только снежная метель над ними вьётся. Намоются, начистятся, повыгоняют из пера назойливых паразитов и дальше в путь-дорогу по своим сорочьим делам.

А уж когда весна приходит и появляются первые ручейки талой воды, наступает птичье блаженство. Особенно примечательно это в городе – воробьи с голубями так и сидят в лужах. Соскучились за долгую зимушку по «баньке», вот и тешатся свежей водицей. Понаблюдайте за птицами в такой «банный день» и увидите, какую радость доставляет им это занятие.

Во время лесных путешествий мне часто попадаются в болотистых низинах канавки, похожие на ванны, словно кто-то специально выкопал для себя купель да так искусно – берега ровненькие с небольшим валом, чтобы вода держалась. Это не что иное, как кабаньи «грязелечебницы». Хорошо полежать кабанчику в такой ванне – и прохладной водицей остудишься и грязевую процедуру примешь. Развалится кабан в блаженной дрёме и так может целый день скоротать до сумерек, покуда голод с места не стронет. Доводилось мне находить в одном месте сразу по нескольку таких ванн – знать, целая кабанья семья тут себя облагораживала. К тому же подобным образом кабаны ещё и от вездесущего гнуса спасаются.

Любят понежиться в водице и лоси, порой забираясь в карьеры и речки по самый загривок. А в комариную пору этой процедуре отдают особое предпочтение – тут вода спасительница.

Даже лисицы, не особо охочие до водицы, и те не прочь искупаться в жаркий денёк. Однажды, проходя берегом лесной речки, я застал рыжую плутовку за таким занятием: лисица неспешно плавала в речном омутке. И плавала бы дальше, если бы не моё внезапное появление, которое, конечно же, вынудило купальщицу в спешном порядке ретироваться.

Для некоторых лесных обитателей вода – место их повседневного проживания. Бобры, ондатры, выдры, выхухоли без воды жизни себе не мыслят. Вода для них родная стихия, но и они не прочь помыться в лесной баньке.

Как-то раз я наблюдал за бобром. Выбравшись на берег, он долго чистился, умело перебирая передними лапками намокшую шерсть, и, покружив у речного бережка, вновь принимался за прихорашивание.

Бывают «баньки» и песочные. Такие песочные купальни предпочитают глухари, рябчики, тетерева. Раскопают ямку в песке и барахтаются в ней, обсыпая себя с ног до головы песочком, – выгоняют из пера паразитов. Бывает, что и вздремнут за этим занятием – приходилось не единожды поднимать на крыло таких незадачливых «банщиков». Обычно песочные купальни птицы устраивают где-нибудь на хорошо прогреваемой солнцем лужайке.

В общем, жить в воде – одно, а «банька» – дело другое, это особое действо. Наблюдая за лесными обитателями, осознаешь, что они понимают это не хуже нас, людей.

Соперник

Забрался я как-то раз в самую гущу глухариного тока. Кругом глухари точат – поют свои песни, глухарки бакают. Рассвет, не торопясь, пробирается в самые потаённые уголки лесной чащи. Уже певчие птахи распелись да так, что глухарей заглушают.

Подошёл я под песню – глухое точение – к одному из токующих мошников-глухарей [1]1
  Мошник-глухарь – самец-глухарь.


[Закрыть]. До сосны, на которой расположился петух, метров пятнадцать. Прислонился я плечом к шершавому стволу дерева, стою, слушаю глухариную песню. Глухарка села на ближайшую от меня сосну, подзадоривая глухаря своим квохтаньем. Стою ни живой ни мёртвый, осторожничаю, чтобы глухарка меня не заметила. Заметит – слетит с тревожным баканьем и глухаря за собой поманит, уводя от опасности.

Ещё больше рассвело. С шумным хлопаньем мошник слетает с сосны на землю и уже тут продолжает токовать, горделиво ступая, словно печатая шаг по моховому полу бора, время от времени в такт песни взлетает с шумным хлопаньем да так, что на всю округу слышно. Хвост веером, крылья приспущены, красные брови даже в сумерках видны. Настоящий лесной государь!

Споёт песню-другую – пройдётся. Послушает лес. Затем снова свои таинственные рулады повторит, словно горох по чугунной сковородке рассыпает да нож на бруске затачивает. Не песня, а диво дивное!

Так незаметно, песня за песней, и подошёл глухарь к сосне, за которой я стоял. Я, осторожно переступив с ноги на ногу, зашёл за ствол дерева. Надо же, не видит меня! А уж порядком рассвело – лишь небольшая мгла в лесу держится.

Меня с глухарём всего-навсего разделяет одна ёлочка-подросток, что растёт на замшелой полянке. Глухарка за ухажёром сверху наблюдает. Меня не видит. А глухарь пуще прежнего разошёлся, льёт песню за песней без перерыва-перемолчки, да всё ко мне ближе и ближе подходит. Скоро на мою ногу наступит – всего-то метра три осталось! Расстояние такое, что можно шапку-ушанку глухарю на бородатую голову накинуть. Стою, дышу через раз. Во попал! Хоть сам токуй!

Тут я, как на грех, взял да и пошевелил мыском правой ноги – стопа зачесалась. Не выдержал. Глухарь, вошедший в токовой азарт, заметил возле себя какое-то движение, в долю секунды подлетел к моей ноге и с силой, словно драчливый дворовый петух, ударил клювом в мыс сапога.

От такого вероломного нападения я просто остолбенел и отпрянул слегка в сторону. Да и глухарь, видимо, понял свой конфуз – немного отбежал в сторону, замер и стал смотреть в мою сторону, изучая непонятный для него лесной объект. Затем вытянул шею, «тревожно» собрал свой хвост-веер и, пригибаясь к земле, быстренько в считаные секунды убежал, скрывшись в густых молоденьких ёлочках и уже где-то там, захлопав крыльями, взлетел на сосну и… снова затоковал. Глухарка, сорвавшись с ветки, улетела подальше от опасного места.

Сколько вёсен хаживал я на глухариные тока, но подобного со мной никогда не случалось.

Получается, что глухарь мою ногу за непрошеного соперника принял, вдруг неожиданно появившегося на его токовом участке. Хорошо, что я на корточках не сидел, а то бы точно в лоб от глухаря получил. А сила того удара, что пришлась по моей ноге, довольно неслабая. Это я теперь точно знаю.

Вот так в любовном порыве глухарь и дал мне понять, кто есть кто на глухарином току. Пришёл песню слушать – так слушай, а на ринг не выходи, границу не пересекай. Глухарки тут не твои!

Воронье чаепитие

Как правило, зимушка-зима приходит к нам внезапно, словно большой сюрприз, которого так долго ждёшь, и каждый раз, глядя в окно на чёрную пропитанную дождями землю, готовую облачиться в белоснежный наряд, спрашиваешь себя: «Ну когда же выпадет первый снег?» И вот, как будто в сказке, перед взором предстаёт ослепительная снежная белизна. Радующая и удивляющая. Приятно ступать по первому снегу, ещё такому несмелому, – светлому подарку природы за долгое ожидание. В такой день я спешу обязательно побывать в городском парке.

Накануне сильно похолодало, а под выходной выпал снег. Морозец сковал все лужи и водоёмы, остановил реки. На следующий день я, не раздумывая, с самого утра отправился в парк, чтобы как следует насладиться настоящим первым зимним днём.

Не спеша шёл я по заснеженной дорожке, любуясь утопающими в белых одеждах деревьями, для которых первый снег пришёлся сразу кстати.

Когда проходил мимо небольшого заросшего ивняком овражка на окраине парка, моё внимание привлекли две вороны, суетившиеся возле замёрзшего ручейка, что ещё день-другой тому назад, вобрав в себя дождевые воды, журчал в низине.

Одна ворона, вышагивая взад-вперёд по заснеженному берегу, поглядывала на свою напарницу, которая вела себя на редкость странно. Прохаживаясь по запорошенному льду ручья, она временами останавливалась и, слегка расчистив клювом снег, наклонив голову набок, посматривала вниз.

Иногда ворона так низко склоняла голову, что до поверхности льда оставалось совсем чуть-чуть. Казалось, что она хотела что-то под ним разглядеть. Посмотрит-посмотрит внимательно, отойдёт на несколько вороньих шажков, вновь расчистит крепким клювом нападавший снег и опять давай под лёд смотреть.

Пройти мимо такого любопытного случая я не мог и, естественно, решил немного подождать и понаблюдать, а что же будет дальше. Птицы вели себя совершенно спокойно, занимаясь только им известным делом, и моё внезапное появление не вызвало интереса с их стороны.

Ворона, которая постоянно прогуливалась около своей подруги, то и дело посматривала по сторонам, как бы стараясь держать всё окружающее под контролем, но при этом нисколько не выдавала своей настороженности.

То, что произошло дальше, меня просто-напросто поразило.

Другая ворона, что ходила по льду и внимательно всматривалась в него, после очередного просмотра принялась долбить клювом лёд. Да так ловко это у неё получалось, словно она всю свою воронью жизнь этим делом и занималась. Не нос, а самое настоящее долото! Дятел бы позавидовал!

Раз за разом после ловких вороньих ударов, сопровождавшихся брызгами мелкой ледяной пыли, во льду появилась лунка. Птица всё-таки достигла своей цели, к которой так усердно стремилась. Отведав студёной водицы, ворона вежливо отошла в сторону, уступив самодельную прорубь в ручье своей напарнице, а сама заняла «смотровую» площадку.

Через некоторое время, удовлетворённые достигнутым результатом, вороны, шумно захлопав крыльями, улетели, сбивая с ветвей снежную кухту.

Вот тебе и серые плутовки! Какая находчивость!

Известно, что в зависимости от быстроты течения и глубины водоёма лёд имеет различную толщину. Хотя в ручейке был совсем молодой ледок, ворона всё равно старалась найти самое слабое в нём место и, обнаружив, пробила в нём лунку. Несомненно, в таком занятии нужна определённая доля сосредоточенности, и отвлечённость только повредит. Поэтому таким делом лучше заниматься сообща, то есть в паре: одна исследует подлёдное пространство, а другая внимательно стережёт, чтобы вовремя предупредить об опасности.

Спустя дней пять я вновь оказался на той же парковой аллее у того же овражка, где наблюдал забавное воронье «чаепитие». Каким же бывает непостоянным снег в предзимье! За прошедшие дни морозная погода успела смениться лёгкой оттепелью. Белоснежная, искрившаяся на морозце кухта первого снега осыпалась, а сам снег сильно подтаял. Кое-где вдоль ручейка вода прорвалась наружу, смыв с себя прозрачную корочку льда. После оттепели деревья выглядели, словно умытые. По-прежнему, как и в мой приход по первому снегу, парк был наполнен воронье-галчиным гамом, а снующие туда-сюда птицы то и дело попадались мне на глаза.

Каково же было моё удивление, когда я, подойдя к «чайному» месту, вновь встретил двух ворон, пьющих воду у уже сильно протаявшей лунки. Теперь без всякого труда, не прибегая ни к каким ухищрениям, птицы могли добраться до водицы.

«Не те ли это находчивые серые хитрюги, что так искусно добывали воду?» – сразу подумал я.

А вороны, зыркнув на меня своими зоркими чёрными глазками, поднялись на крыло и вскоре пропали из виду, растворившись в стае своих собратьев.

Заячья весна

Если следовать поговорке «Цыплят по осени считают», то в отношении зайцев можно смело сказать, что их считают по весне. «Отчего же так!?» – возразят некоторые. Отвечу: «Остаётся позади тоскливая осень и снежная зима – самая пора заячьей охоты. Можно уже не так бояться собачьего лая в лесу и встречи с человеком, а самое главное – весной зайцы голову теряют. И вина тому – свадебная пора».

Ни в одно время года не увидишь в лесу столько зайцев, как весной. В эту пору они словно из ума выживают: сон теряют, день с ночью путают, носятся круглые сутки по лесам и полям «свадебными караванами». Бывает, за одной зайчихой-невестой по несколько зайцев-женихов припускается.

Один мой знакомый лесничий рассказывал, как однажды, присев отдохнуть в лесной чаще, стал свидетелем «заячьей свадьбы».

«Зайцев пятнадцать выбежали на меня по очереди, один за другим, а я только считаю и глаз отвести не могу. Один, три, пять, десять… А длинноухие мечутся, дерутся, друг дружке прохода не дают, знать, внимание зайчихи завоёвывают. Узнать, кто среди ушастых зайчиха, не получится – все зайцы, как близнецы-братья. Увидели меня, оцепенели, уши навострили и врассыпную, кто куда. А потом вижу, те зайцы, что опрометью в другую сторону от остальных метнулись, стали к основной стайке прибиваться. То один среди стволов деревьев белёсой шубкой мелькнёт, то другой сторонкой пробежит – видно, зайчиха в противоположную сторону улизнула. Настала пора вновь преследовать!»

Мне, к сожалению, не доводилось наблюдать подобных заячьих разгулов, но заячьи свадьбы в три-пять зверьков я видел, и зрелище это, надо сказать, впечатляющее.

Стоишь где-нибудь тихонько на краю заросшей вырубки в ожидании вальдшнепиной тяги, лес звуками полон: зарянки с дроздами вовсю хороводят, бекас в вышине бараньим блеяньем надрывается, и вдруг со стороны леса топот – зайцы, когда они не осторожничают, шумливо ведут себя в лесу. Вдруг через мгновение выкатывает на опушку пара-тройка зайцев-беляков – шубки в лохмотьях – не весь ещё зимний наряд по кустам пообтрепался, Выскочили, пару прыжков в стороны сделали и замерли – обстановку изучают. Стоит только пошевелиться – зайцы врассыпную. Вот тут-то косой бесшумно скрывается – мелькнёт белёсыми пятнами боков среди кустарника и, поминай как звали, словно и не было.

«Заячья весна» наступает с «весной света», когда заголубеют снега и высоко поднимется небо, подолгу держа на себе солнце; когда по утрам станет крепок наст и барабанная дробь разбуженного весной дятла громким эхом разольётся по округе, а в березняках будет слышно неуёмное стрекотание сорок и притянет взор пара воронов, выписывающих в воздухе лихие пируэты… Начало весны! Отправьтесь ранним утречком в лес, куда-нибудь на вырубку или уютный уголок поля, и вы непременно увидите зайца. В другое время г©да такая встреча может и не произойти, а вот весной – пожалуйста.

Особенно интересно наблюдать за весенними зайцами лунными ночами, что случаются в марте: ещё снег лежит да с настом – добавляет видимости. Засядешь где-нибудь на заранее приготовленном лабазе, пристроенном на дереве с краю лесного лужка и чего только не увидишь. Тут тебе заячья кутерьма во всей красе: вот один выбежал из осинника и сразу принялся молодые побеги обкусывать, а вот и другой показался и быстренько к первому, и побежали косые в заячьи салки играть – только задними лапами взбрыкивают.

И ещё это время примечательно тем, что родится в марте-апреле у зайчих первое в наступившем году потомство. И это большое событие! Ещё зима не отпустила, снега в лесу полным-полно, крепки по ночам заморозки, а у зайчих уже зайчата. Будут ещё и зеленятники – что появятся с первой зеленью, и листопадники – что родятся в пору осеннего листопада. Но эти первые – самые дорогие. Тяжело зайчатам-настовичкам в эту пору – одна радость: жирное материнское молоко от холодов спасает. Но всё равно не все из народившихся зайчат до настоящей, тёплой весны доживают, много их гибнет от холода и лесных врагов.

Как-то мой знакомый лесник рассказал мне забавный случай. Вышел он однажды во двор и видит: у мусорки возле сторожки зайчиха крутится. Увидела человека – и в лес. Ну и ладно! Заяц у сторожки – дело обычное – весь снег вокруг в заячьих маликах. Потом вновь как-то заметил зайчиху у мусорной кучи. – Отчего заяц в самую середину мусорной ямы лезет? Дай-ка, думает, посмотрю. Неспроста всё это! Подошёл к мусорке, а на ней старые, разбитые валенки. Взял лесник один валенок за голенище, а внутри него что-то как зашевелится. Глянул, а там зайчонок меньше кулака затаился – видать, недавно народившийся. Ишь как укрыться решил! Тепло, хорошо, и людской дух худого зверя отпугивает! А зайчиха найдёт – без сытного молока не оставит. Вот как в природе бывает! А слышали ли вы «песни» загулявшего по весне зайца? Нет?!

Прямо скажу – много потеряли. Чем-то заячья песня похожа на плач новорождённого ребёнка, многих не искушённых в лесных делах приведёт в замешательство – вокруг лес, а тут резкий, пронзительный крик. Но не пугайтесь – зайцы сами вас боятся. Продето считайте, что вам повезло – побывали на заячьей «свадьбе».