Текст книги "Сергей Макаров"

Автор книги: Олег Спасский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

Чемпионат в Лужниках

Макаров как-то сказал мне, что то было веселое время – первая половина 1979 года.

Он играл с удовольствием, в охотку. Играл с веселым азартом.

Вслед за победой в «Челлендж кап» пришла еще одна победа. В чемпионате мира.

Он проходил тогда в Москве, в Лужниках, и Макаров выступал на нем с таким душевным подъемом, будто бы это был его последний чемпионат, последний шанс убедить всех, что годом ранее он попал в Прагу не по прихоти или капризу нового тренера сборной СССР, но по праву, «по делу», как говорят в спорте. Он играл в Москве так, будто опасался, что наши зрители никогда более не увидят его на чемпионате мира воочию, не на телеэкране.

Едва ли поверил бы, если кто-то пообещал ему, что и семь лет спустя он снова сыграет здесь же, в Лужниках, еще на одном таком турнире.

Партнеры были те же. Володя и Саша Голиковы.

Они счастливо нашли друг друга, и после чемпионата братья рассказывали корреспонденту ТАСС.

Владимир: С Макаровым у нас как-то сразу взаимодействие наладилось: мы все на скорости. Сергей – парень смелый, забивать умеет. Немного атакой увлекается, но для такого сзади отработать иногда лишнее не обидно, он голами расквитается. А в атаке он не жадный – пас вовремя отдаст и удобно для партнера.

Александр: Хочу поддержать Володю: повезло нам с партнером в Нью-Йорке и Москве: Макаров – отличный форвард и, не сомневаюсь, еще прибавит.

Сергей имел хорошую прессу. Пожалуй, теперь уже его хвалили единодушно, а если тренеры и имели к нему претензии, то о них можно было лишь догадываться: на страницы печати критика Макарова не попадала.

Автор смог следить за тем, что происходило на московском чемпионате мира не из ложи прессы, а у экрана телевизора, и потому вынужден в большей, чем обычно, мере полагаться на наблюдения коллег и суждения тренеров, выступавших с комментариями к этим матчам. А они, словно сговорившись, давали действиям Сергея и его партнеров по тройке самые высокие оценки. Заслуженный тренер РСФСР Дмитрий Богинов так отзывался об игре тройки после матча с командой Чехословакии: «Вот звено, в котором усилия двух братьев – Владимира и Александра Голиковых очень толково поддерживает их новый партнер из ЦСКА – Сергей Макаров. Если игру звена Петрова отличает определенный «классицизм», образовавшийся на протяжении игрового многолетнего сотрудничества и высочайшего мастерства всех партнеров, то звено Голиковых отличает игровой порыв, страстное желание сокрушить все преграды, сдерживающие их стремление. В нужных ситуациях они уже умело обороняются.

Быстрый, хитрый, нацеленный на ворота соперников Макаров пришелся по душе Голиковым и иногда принимает на себя роль лидера. В очень важном, первом, матче с чехословацкой командой А. Голиков и Макаров вывели свою сборную вперед, а затем Макаров забил еще два гола».

Заметьте, будьте добры, эту вот формулу из наблюдений тренера – «иногда принимает на себя роль лидера». Позже мы к ней вернемся.

Рецензировать тот поединок, который по предварительным расчетам мог стать ключевым, было непросто – наши извечные соперники хоккеисты Чехословакии 21 апреля 1979 года проиграли с немыслимым счетом 1:11, и три гола Макарова остались едва ли не незамеченными.

Что случилось в тот вечер? Крайне неудачно сыграла команда ЧССР? Но ведь спустя два дня наши хоккеисты забили точно столько же – одиннадцать голов еще одному фавориту чемпионата – сборной Швеции.

Так, может быть, астрономические счета объяснялись не только слабостью соперников?

Календарь чемпионата был составлен так, что через неделю команды Чехословакии и Советского Союза сошлись снова, и опять превосходство победителей было бесспорным – 6:1. И вновь отличились и Макаров, и Александр Голиков. И снова журналисты и телекомментаторы, не только советские, но и чехословацкие, восторженно отзывались о Макарове и его партнерах.

Отныне к Макарову относились вполне серьезно и подчеркнуто уважительно. Пожалуй, именно после московского чемпионата мира он стал Макаровым.

Цифры и включения в различные символические сборные отражали изменения, происходящие в «социальном статусе» прошлогоднего дебютанта.

Во-первых, Сергей вошел в число лучших бомбардиров. У Петрова было 15 очков (7 голов и 8 пасов), у Харламова 14 (7 – 7), у Макарова 12 (8 – 4), у Александра Голикова тоже 12 (5 – 7) и Бориса Михайлова 12 (4 – 8).

Во-вторых, и это, конечно, главное, директорат ЛИХГ (так в те времена называлась Международная лига хоккея на льду – ИИХФ) по итогам чемпионата мира впервые определил не три, как всегда, а шесть лучших хоккеистов. Лауреатами чемпионата стали вратарь Третьяк, защитники Васильев и Бубла (Чехословакия), нападающие Михайлов, Пэйман (Канада) и Макаров.

Не обошли своим вниманием Сергея и журналисты. 328 репортеров приняли участие в голосовании, и «Олл старз» журналистов почти совпала с шестеркой директората – была единственная замена: место Пэймана, по мнению пишущей братии, должен был занять Петров.

И последнее.

Именно тогда, весной 1979 года, Федерация хоккея СССР и редакция газеты «Известия», инициатор этой затеи, впервые провели международный опрос с целью определения лучшего хоккеиста Европы в минувшем сезоне. Это, замечу сразу же, была официальная акция, поскольку инициативу «Известий» поддержала не только наша Федерация, но и Исполком ЛИХГ. В голосовании участвовали не только журналисты, причем и те, кто не смог приехать в Москву на чемпионат, но и представители европейских национальных федераций. В тот раз поступило 578 анкет. В каждой было названо по три игрока. Конкурс 1979 года выявил явное лидерство советских хоккеистов, что, впрочем, не удивительно: в течение десяти недель они выиграли и чемпионат мира, и «Челлендж кап».

Приз «Известий» «Золотая клюшка» был присужден Борису Михайлову. Он набрал 435 очков – у него было 120 первых мест, что принесло ему 360 очков, 27 вторых (еще 54 очка) и 21 третье – 21 очко. Вторым хоккеистом Европы посчитали Валерия Васильева – 345 очков (48 – 66 – 69). Третья позиция – у Валерия Харламова – 300 (84 – 21 – 6). Четвертый хоккеист континента – Сергей Макаров – 279 (48 – 45 – 45). Пятый – Владислав Третьяк: 189 (24 – 42 – 33). И замкнул шестерку лучших Владимир Петров – 129 (15 – 27 – 30).

Теперь Сергея знали. Не только в нашей стране. Он обошел даже самого Третьяка, признанного чемпиона популярности.

Рассказывая о своих товарищах, ставших победителями московского чемпионата мира, капитан сборной СССР Борис Михайлов говорил: «Сергей Макаров по-настоящему блеснул на нынешнем чемпионате: не боялся идти в обводку, смело шел на добивание, постоянно был нацелен на гол».

По-настоящему блеснул… Иначе говоря, теперь было уже, кажется, решительно невозможно не обратить внимания на Сергея. Теперь его «видели» не только многоопытные специалисты, но и соперники, и зрители. И, разумеется, миллионы и миллионы телезрителей.

В команде, славной талантливейшими мастерами, Макаров нашел и свое место.

С Сергеем отныне считались как с равным. На него надеялись партнеры, его опасались соперники.

Пора ученичества завершалась, хотя учиться он продолжал.

Учится Макаров, по его словам, и сегодня.

НАПАДАЮЩИЙ БЕЗ ТРОЙКИ

Форвард № 24

Иронизировать по поводу статистики стало, кажется, уже дурным тоном.

Статистика и вправду знает все.

Просто не обо всем сообщает.

Хоккейная статистика в нашей стране ведется, как кажется автору, безупречно. Когда бы ни понадобились какие-то сведения, находятся они легко.

Ежегодно издаются десятки справочников, и в каждом из них – интересные сведения, которые могут многое рассказать любителю спорта.

Да и газеты теперь достаточно щедро выделяют площадь для публикации цифр.

А цифра, «умное число» передает, как писал когда-то поэт, «все оттенки смысла».

Накануне открытия хоккейного сезона 1986/87 года, в день первых матчей чемпионата страны, 18 сентября, в «Советском спорте» помещена была обширная подборка цифр «Самые, самые…»

Любопытно, естественно, посмотреть на цифры, рассказыващие о Макарове.

Имя его пока не упоминается среди тех, кто провел больше всего игр в высшей лиге. Впрочем, это не удивительно: к ветеранам нашего героя при всем его несомненном опыте никак не отнесешь. Ему еще играть и играть.

Зато в других списках Макаров непременно в числе лидеров.

Среди тех хоккеистов, которые продолжают выступать в чемпионатах страны, а газета, напомню на всякий случай еще раз, датирована сентябрем 1986 года, Сергей Макаров на первом месте в списке бомбардиров – по системе «гол плюс пас» у него 535 очков. Сергей Капустин, который старше Макарова на пять лет и чей игровой стаж, понятно, больше, идет вторым – 452 очка: две недели спустя Капустин закончил спортивную карьеру. Александр Скворцов из горьковского «Торпедо» – третий (379), Николай Дроздецкий – четвертый (374) и пятый – партнер Макарова по тройке и звену Владимир Крутов (370).

То, что среди продолжающих свою спортивную карьеру форвардов Сергей с 257 голами был вторым, едва ли показалось кому-либо удивительным – Макаров признанный охотник за голами, он неизменно нацелен на взятие ворот (по этому показателю он уступал только Капустину, на счету которого было на 19 шайб больше). Удивило другое – громаднейший отрыв первого в следующем списке нападающего Макарова от второго, того же Капустина: в списке этом фиксировались результативные передачи, У Макарова – 278, у Капустина – 176.

Вот тебе и индивидуалист!

Похоже, что разговоры о «единоличнике» устарели безнадежно.

Не хочу ни с кем сравнивать Макарова. Да и не могу – это была бы безнадежная затея. Хотя бы потому, что он, как и каждый большой спортсмен, ни на кого не похож.

Великолепный мастер. Оригинальный игрок, всегда необычный, всегда непредсказуемый. Быстр, ловок, прекрасно видит поле, мгновенно ориентируется в самых запутанных, в доли секунды меняющихся ситуациях на льду. Неизменно нацелен на ворота соперника и потому славится своей высочайшей результативностью. Рискует охотно. Ответственность за бросок, за успех атаки на других перекладывать не станет. Его игровые ходы – передачи шайбы партнерам или обманные финты – неожиданны и загадочны, как будто бы даже нелогичны, неправильны. Но высший класс хоккеиста проявляется именно в этом – в неожиданных действиях.

Мчится в одиночку на двух, а случается и на трех соперников форвард ЦСКА и сборной СССР, на фуфайке которого номер 24. Знает он, что может и потерять шайбу, но манера действий, его прочтение хоккея допускают такой риск – осмысленный, оправданный: в случае успешного исхода схватки с опекунами путь к воротам открыт.

В последние годы стала едва ли не сама собой разумеющейся концовка сезона – приз, присуждаемый первому бомбардиру, вручается непременно Макарову. Таких наград у него весной 1987 года стало семь. Теперь уже больше, чем у Владимира Петрова, прежнего лидера в соревновании самых метких.

Успехи свои, и об этом Сергей не устает напоминать, он считает необходимым разделить с партнерами по звену – нападающими Игорем Ларионовым и Владимиром Крутовым и защитниками Вячеславом Фетисовым и Алексеем Касатоновым. «Хоккей – командная игра, и достижения одного игрока зависят от класса многих его партнеров, – так отвечал Макаров на вопрос автора. – Без помощи моих друзей по первой пятерке я бы ни за что столько не забивал…».

Но что в основе результативности? Скорость? Сила и меткость броска? Чувство позиции? Все так, все так, но еще важнее другие достоинства. Отвечая на вопросы чехословацких болельщиков, Макаров говорил– «Главное заключается в том, чтобы мастер не останавливался на достигнутом, не довольствовался тем, что уже освоил, что ему по силам, чтобы он постоянно совершенствовался. Далее – важны нравственные качества: мужество, доброта, склонность к взаимовыручке, самолюбие. В спорте надо постоянно утверждать себя. Здесь чемпионом не становятся навсегда – только до следующего турнира…»

Мимо цели

От победы к победе…

Таким представляется на беглый взгляд путь Макарова в спорте.

Но так в спорте, увы, – или к счастью? – не бывает. Поражения неизбежны. Обидно, однако, что неудача подстерегает именно тогда, когда ты и мысли о ней не допускаешь.

Случается всякое, и проигрыш в иных случаях представляется, пожалуй, даже несправедливым. Теоретически все знают, что победа чередуются с поражениями, что побеждать всегда невозможно, но если касается это тебя, когда победа была уже, что называется, в руках…

Осенью 1979 года новый хоккейный сезон Макаров начал двукратным чемпионом мира. Заметной фигурой в мире хоккея.

Теперь вместе с товарищами он готовился к главному в своей жизни турниру – к Олимпийским играм.

Впервые советские спортсмены приняли участие в Белых Олимпиадах в 1956 году. Дебют для хоккеистов оказался счастливым: они стали обладателями золотых медалей, олимпийскими чемпионами. Четыре года спустя, правда, случилась неудача, но начиная с 1964 года это высокое звание – олимпийских чемпионов – наши хоккеисты не уступали никому: четырежды подряд поднималась команда на высшую ступень пьедестала почета.

И вот новый олимпийский сезон. Первый в жизни Сергея.

Макаров играл. Как обычно. Наверное, даже лучше обычного. Но партнеров постоянных в ЦСКА у него по-прежнему не было, и недостаток сыгранности, понимания на льду, приходилось компенсировать энергией и старательностью.

Ощущение неудовлетворенности вдруг впервые овладело им.

ЦСКА шел, как и все последние годы, к победе. Конечно, верны были себе лидеры, конечно, звенья Петрова и Жлуктова приносили очки, но Сергей был собой недоволен. Формально все вроде складывалось неплохо, но ведь и критерии оценок могут быть разными. Тем более, если стремишься спрашивать с себя по самому высокому счету. А я мог бы, как они? Как Харламов?

Правдист Лев Лебедев писал: «Замедление роста нападающих досадно и тревожно. «Мало стало появляться у нас ярких форвардов, – заметил на днях заслуженный мастер спорта Е. Майоров. – Кого, кроме Макарова, стоит отметить за последнее время?» Список, положим, можно несколько расширить: в зрелых мастеров выросли братья Голиковы, многообещающе выглядит игра Крутова и Дроздецкого. Больше назвать не рискну, потому что другие молодые, которым в способностях не откажешь, все-таки пока представляются спортсменами более низкой «весовой категории».

Другой журналист, Юрий Цыбанев, писал спустя неделю: «Творческое, основанное на передовых хоккейных идеях отношение к работе старшего тренера сборной и ЦСКА заслуживает высокой оценки. Мы видим, что В. Тихонов способствовал изрядному прогрессу в действиях, к примеру, защитника Касатонова, заигравшего в ЦСКА более жестко и решительно, нападающего Макарова, сумевшего преодолеть некоторую неуверенность и проявившего себя в ряде матчей самым острым нападающим команды (Другое дело, что Макаров не всегда находит общую игру с партнерами.)… Пожалуй, только один недостаток в деятельности ЦСКА заметен: тройке Балдерис – Жлуктов – Капустин, которой уделялось столько внимания, с которой связывалось столько надежд, два с лишним сезона, проведенных этими игроками бок о бок, словно ничего не дали».

Два чемпионата мира выиграны, выигран Кубок вызова, а ощущение тревоги не покидает и тренеров – с Тихоновым я виделся достаточно регулярно, и журналистов.

Утверждают, что год складывается так, как проведешь новогоднюю ночь.

Знаменитый кинорежиссер и его жена, столь же знаменитая киноактриса, без четверти двенадцать, когда во многих домах нарядные веселые компании усаживались за стол, чтобы проводить старый год, одевались потеплее, выходили из дома и быстро шли по набережной Москвы-реки. Они верили, что если под звон курантов, пусть и не слышимых здесь, у реки, они будут стремительно шагать вперед, то и на протяжении всего наступившего года суждено им будет идти вперед – в их творчестве.

Знакомый литератор без трех минут двенадцать поднимается из-за праздничного стола, проходит в соседнюю комнату и садится поудобнее за письменный стол. Днем он не закончил фразу – сейчас он легко допишет ее. Литератор верит – в течение всего года писаться будет так же легко.

Чудаки? А почему, собственно?

А у вас что, нет своих примет?

У хоккеистов сборной СССР отношения с Новым годом сложные. Чаще всего они встречаются в дальнем турне, за океаном, в США или Канаде, и разница часовых поясов – в Москве полночь, а в Монреале или Нью-Йорке всего четыре часа пополудни, и команда только собирается на матч, разница эта не то что сбивает с толку, но снижает тонус праздничного настроения.

Тогда, на рубеже 1979 и 1980 годов, настроение омрачала и игра. Не результаты матчей, хотя и они не радовали. В первую очередь именно игра.

Положим, при желании можно было бы найти утешение в том, что три матча из пяти армейцы все-таки выиграли. Сначала в Нью-Йорке, у «Рейнджере» 5:2 и «Айлендерс» – 3:2, затем, в последнем матче в Квебеке, – 6:4. Но были и поражения, ощутимые, болезненные – в Монреале проиграли 2:4, а в Буффало было и того хуже – 1:6.

Сергей выступал во второй тройке вместе с Жлуктовым и Балдерисом. Первое звено было в своем неизменном составе, в третьей тройке играли горьковчане, приглашенные в ту поездку, поскольку это была последняя проверка сил перед Олимпийскими играми. А компанию двум Сашам, Лобанову и Волчкову, составил Николай Дроздецкий.

Это был тот случай, когда шесть очков из десяти возможных, да еще завоеванные в трудных условиях, на чужих полях, не радовали. Скорее огорчали. И Тихонов говорил в Квебек-сити корреспондентам ТАСС: «В прошлом году наши ведущие хоккеисты одержали много славных побед: выиграли «Кубок вызова», вновь стали чемпионами мира и Европы, завоевали Кубок европейских чемпионов, вышли победителями на турнирах «Руде право» и «Известий». Кое-кто, очевидно, почувствовал себя непревзойденным мастером, позволил себе психологически разоружиться. А это вещь недопустимая в большом спорте вообще и в большом хоккее в частности, где у нас имеются такие могучие соперники, как профессионалы НХЛ, сборные ЧССР, Канады, Швеции, Финляндии, США.

За зазнайство, несобранность нам пришлось расплачиваться поражениями, огорчительными как для нас – тренеров и игроков, так и для наших многочисленных почитателей…» И далее тренер сказал, что у нас он «отметил бы высокий уровень игры форвардов звена Жлуктова».

Макаров был, по оценке тренера, в числе тех, кто не подвел команду. И вполне понятно, что Сергей месяц спустя, снова отправился за океан – в Лейк-Плэсид, на XIII зимние Олимпийские игры.

Поначалу все в этом невзрачном поселке, куда съехались сильнейшие спортсмены десятков стран, у наших хоккеистов складывалось как будто неплохо. Крупные победы над такими соперниками, как, скажем, хоккеисты Голландии, в заблуждение не вводили, но и нервно, нелегко складывающиеся поединки, с канадцами и финнами, тоже особо не озадачивали игроков – так на чемпионатах мира бывало уже не однажды. Нервничали тренеры, однако хоккеисты их беспокойство не разделяли. Тем более что в финальную пульку наша команда прошла легче всех – набрали 10 очков из десяти возможных, у главных же соперников, финнов и канадцев, было по шесть очков, но поскольку финны матч у канадцев выиграли, то они и попали в финал.

А в параллельной, «голубой», подгруппе творилось что-то невиданное. Команда Чехословакии, которой наши хоккеисты опасались более всего, играла из рук вон плохо. Так плохо, что и в борьбу за медали включиться не смогла: ее потеснили хоккеисты Швеции и США.

Первый финальный матч. Со второй командой «голубой» подгруппы играет первая из «красной». С командой США наша сборная. С той самой американской командой, которую накануне турнира обыграли без особых хлопот 10:3.

Но рождается сенсация. Олимпийские чемпионы, безусловные фавориты и нынешнего турнира, советские хоккеисты проигрывают 3:4. После двух периодов наша команда вела 3:2, американцы казались донельзя уставшими, и исход встречи сомнений не вызывал ни у специалистов, ни у болельщиков: «каши укатали соперников». Но в третьем периоде, практически в течение одной минуты, американцы забросили две шайбы, и десяти минут, чтобы отыграться, Макарову (а он снова играл вместе с братьями Голиковыми) и его товарищам не хватило. И если матчи с финнами и канадцами спасти удалось, то теперь выкрутиться не сумели.

Серебряные олимпийские медали огорчали.

Рассчитывали не на такие награды.

Как оценили игру команды тренеры? Как оценили они ситуацию?

Прежде всего, рассказали, в чем просчитались они сами.

Спустя полтора месяца в «Советском спорте» Виктор Тихонов и Владимир Юрзинов отвечали на вопросы и письма, подчас и гневные, любителей спорта. Руководители команды, в частности, говорили: «…Следует признать, что мы, тренеры сборной СССР, запланировав… турне двух клубов в Северную Америку, допустили ошибку – следовало проводить встречи с профессионалами одной командой – сборной СССР.

Рассредоточение игроков сборной по двум клубам, каждый из которых должен был биться за победу с серьезными соперниками, связало нам руки. Следовало бы переформировать, например, по ходу игр с клубами НХЛ одно из звеньев ЦСКА, но мы не могли этого сделать – не хватало игроков… Так из-за нашей ошибки в планировании было упущено время…

Учитывая, что братья Голиковы с Макаровым успешно выступали на Московском чемпионате мира, со «звездами НХЛ», мы восстановили звено…

…К сожалению, настроение благодушия захватило не только многих любителей хоккея, но и ряд хоккеистов. В ответ на наши предостережения порой приходилось слышать: «Когда будет нужно, мы сыграем… Что нам любители – лучших профессионалов обыгрывали». И в том, что это благодушие так и не было до конца вытравлено, наша вина. Сколько мы с ним ни боролись, изжить его не удалось…

Ни Петров, ни Балдерис, которые обещали: «Когда будет нужно, мы…», в самый нужный момент – вспомните финал матча с американцами – ничего сделать не могли. Правда, сомнения в реальности таких «обещаний» Петрова, например, возникали у нас, тренеров, и раньше. И, скажем, в призе «Известий» мы вынуждены были перевести его на место крайнего нападающего, чтобы ему приходилось выполнять большой объем работы. Вероятно, следовало решительно сказать Петрову: «или – или…», но мы – это следует признать – такой решительности не проявили. Индивидуальные же показатели Петрова говорят сами за себя: он не забросил ни одной шайбы в матчах с финнами, канадцами, американцами.

Когда мы брали в сборную братьев Голиковых, не все специалисты были «за». Однако их стремление к борьбе, к острой игре, неуемное желание добиваться цели не могли не подкупать. И нам было приятно, что мы не ошиблись в братьях – достаточно вспомнить последние чемпионаты мира. Но в нынешнем сезоне и на Олимпиаде их было не узнать – куда что девалось. И будь у сборной хороший резерв, кто-либо из Голиковых мог бы остаться и за чертой олимпийского состава…

…За последние три года мы ввели в первую сборную СССР только двух молодых нападающих. Мало? Да, мало. Особенно учитывая, что нынешняя сборная – команда возрастная, что смена поколений неотвратима…»