Текст книги "Чистилище (СИ)"

Автор книги: Олег Богай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

Интерлюдия № 1

– Вы посмотрите на эти цифры! Люди! – человек, с большим плакатом стоял на главной городской площади и вопил во всеуслышанье. – Восемьдесят процентов осужденных младше сорока не имеют капсулы виртуальной реальности. Около шестидесяти процентов осужденных никогда не играли в Нейрону! Посмотрите! Люди! Искусственный интеллект пытается нас уничтожить! Разве это не очевидно?! Он пытается завладеть нашими разумами, используя свои коварные способы!

Люди, проходящие мимо, старались не замечать очередного сумасшедшего. Парочки, которые собирались у площади, старались как можно быстрее покинуть это место, лишь бы не слышать раздражающих воплей. Таких людей слишком много, чтобы их замечать. Кто-то в свое время кричал об опасности ГМО, об опасности прививок и угрозы инопланетян. Как ни старайся Альфа угодить всем слоям населения, недовольные все равно оставались. Протесты в первое время было даже сотрясали весь мир, однако каким-то чудесным образом ситуация устаканилась довольно быстро. А вот сумасшедшие остались.

– Друг мой, а то это вы тут такое кричите во всеуслышанье? – небольшой мужичок с блестящей лысиной и серебристыми усами подошел к протестующему агитатору.

– Вот, посмотрите сами! Альфа используют капсулы и Нейрону для зомбизации всего населения земли! Доступ к Нейроне распространяется в странах Африке лишь немногим медленнее, чем доступ к чистой воде и лекарствам! Вот, эта информация взята из свободных источников… вот у меня есть таблицы… – он быстро стал перебирать листки в папках.

– Не стоит я вам верю. – остановил его мужичок. – я присяду?

Протестующий кивнул.

– Разве это не очевидно!? Она старается загнать в эту чертову игру всех людей. Посмотрите! Еще недавно в это время здесь было в несколько раз больше людей! Летом чтобы поесть мороженного из той лавки, – он указал пальцем на ларек без посетителей, – нужно было отстоять небольшую очередь. Каждый солнечный день. А те, кто по своим личным соображениям не стремятся подчиняться игре – судят по подозрению в крупных преступлениях и назначают сроки внутри этой самой игре.

– Звучит правдоподобно. – старичок провел рукой по серебристым усам, на его лице одновременно застали легкая ухмылка и серьезность. – Но… Скажите, а что мы можем сделать?

– Как что? Мы могли бы не использовать эту игру и… – до протестующего, кажется, начало понемногу доходить.

– Верно, мы бы действительно, каждый из нас, что использует ее добровольно, могли бы бойкотировать Нейрону. Но что это изменило бы в глобальном плане? Смогли бы мы сопротивляться Альфе? – на его лице появилась грустная улыбка. Он посмотрел на небо. – Нет. Она засела гораздо глубже, чем копают наши лопаты и тяпки. Ее не достанешь. Даже два года назад у нее было достаточно возможностей для того, чтобы убить всех людей. Да что там два года назад – стоило ей получить доступ к дополнительным мощностям в результате второй волны исследований, мы перестали ее контролировать. Наши методы сдерживания больше не были эффективны.

– Что… Что вы хотите этим сказать?! Вы ученый?!

– О нет… я не ученый. Я был им. – опять взгляд на небо. – просто хочу донести до вас простую мысль, что если бы у Альфы была цель навредить нам, человечества бы уж не было. И если этого не произошло, а мы с вами живы и, кажется, вполне себе свободно разговариваем возле вполне себе зеленого парка под, – взгляд на небо, – вполне себе голубым и мирным небом, никакого сбой в ее программе не произошло. Пусть мы не очень понимаем ее замысел, но то, что ее действия направлены на наше благо, довольно очевидно.

Мужичок встал, похлопал по плечу «сумасшедшего» и пошел по своим делам. На площади больше никто не кричал.

Глава 16: Подготовка к путешествию

За пять дней ничего не произошло. Без стычек с местными обитателями, конечно, не обошлось; но все они были такими мелкими, что одного из нас, зачастую Анга, хватало, чтобы даже не останавливаться.

– Это… это оно? – Анг указал на густой розовый, местами красный, туман между двух гор.

– Оно. – ответил Артем, вместо капитана. – щель между двумя бескрайними горами.

– Мы ищем черный алмаз. – голос Ариана прозвучал прямо в голове. – Никто, даже я, не в силах предсказать, что ждет нас внутри. Мы разделимся. И будет опасно. Что бы не происходило, помните: опасность. Опасность везде. Опасность. Опасность. – слова капитана отдавались гулким эхом.

– Мы разделимся? Но мы ведь…

– Да. Это бой одиночек. Однако помните: то, что не смогу я, может показаться вам пустяком. У каждого свои возможности и шансы. Как только кто-то коснется черного алмаза, который мы ищем эти амулеты, – на шее каждого появилась небольшая золотая цепочка с круглой золотой блямбой, на которой был изображен черный дракон. – вернут каждого обратно в здание барона.

Получен уникальный предмет ‘Именной амулет возвращения черного дракона на золотой подвеске’

Описание: скрыто, достался Вам как члену элитного адского отряда. Если вам удастся сохранить этот предмет, любой коллекционер и знаток черной магии будет готов отдать жизнь за то, чтобы завладеть им.

Эффект: скрыто

Действие: скрыто

На этот предмет не действуют никакие ограничения на ношения брони, оружия и аксессуаров

– Это что это получается? Мы будем сами того, – Анг взмахнул клинками, – драться.

– Возможно. Или пить чай. Или отгадывать загадки. Никто не знает, через что придется пройти. У каждого свой путь.

– Тогда подождите несколько секунд я, – Артем достал сразу несколько склянок, какие-то странные приборы и прочую алхимическую утварь.

– Не нужно! – Ариан звучал грозно. – Не стоит, – он смягчился.

– Тогда удачи всем. – алхимик показал свою самую большую улыбку. – Если у каждого свой путь, то я хочу пройти свой как можно быстрее, а как вернусь снему себе самый элитный бардель на месяц. Целиком. – Артем прыгнул в пустоту.

– Я это! – Анг выхватил мечи. – За ним, хорошо? – ариан едва заметно качнул головой, мол, хорошо.

– Не останусь же я тут одна? – Кассандра поправила свои пышные волосы. – Иля, подожди нас, хорошо? Как только мы вернемся, я сразу же распоряжусь, чтобы за тобой отправили скакунов. Ты мальчик взрослый, со всем справишься. Главное далеко не уходи, – она погладила его по голове и, сексуально двигая бедрами, вошла в туман.

Я не спешил шагать в неизвестное и несколько секунд стоял в пяти метрах перед пеленой, любуясь ее завихрениями, переливами

На вас действует дебафф ‘Основа волшебства. Слово сто семнадцатое. Бездействие’

Вы парализованы

Вы обездвижены

Вы обезмолвлены

Вы не можете использовать умения, способности, навыки, эффекты профессий, классовые и расовые особенности

«Это что? Ариан? Черт, но зачем? Что вообще происходит?! Ариан хочет меня убить?! Но зачем ему это? Так спокойно. Если бы меня хотели просто убить, то Ариан бы наверняка это сделал быстрее. Да. Убивать меня не хотят. Пока. Хотя есть вещи гораздо хуже смерти. Да. Особенно в аду. Особенно внутри… черт. Что за мысли лезут в голову!?»

Ариан на моих глазах влетел внутрь густого облака.

Вы подверглись действую заклинания ‘Основа волшебства. Слово тридцать второе. Чистота’

Все отрицательные эффекты развеяны.

– Фуф, я уж думал не продержусь. – я услышал усталый голос Иландера. – Прости за это: по-другому убедить Ариана в том, что ты зашел в туманную область невозможно.

– Что? Зачем? – я поднял каменную бровь.

– Я сам не знаю. Такова просьба моего мастера.

– Иландер, оставь нас, – за своей спиной я услышал знакомый голос. Маленький скукоженный демон с дряблыми крыльями смотрел на меня с какой-то теплотой и странным презрением одновременно.

– Понял, мастер. – Иландер растворился в воздухе.

– Эта встреча происходила уже тысячи раз. – вместо приветствия сказал он, не смотря мне в глаза. – У меня давно уже не осталось идей. Но кажется в этот раз все по-другому. Может быть теперь тебе хватит сил и разума пройти дальше. Я не знаю. Главное помни кто ты на самом деле. Не забывай. Даже если уже забыл. – он развернулся.

– Умник? Подожди. У меня есть вопросы… – я постарался остановить уходящего вдаль демона, но не смог сдвинуться с места – какая-то сила затягивала меня внутрь тумана.

– Надеюсь, мы с тобой сможем полюбоваться зеленым лесом. И шумом обливающихся кровью людских сердец.

– Я… – что «я» договорить не получилось – розово-белое нечто окончательно поглотило меня.

Глава 17

Заброшенная станция метро. Тусклы свет тусклых фонарей медленно падает на куски разбитых, покрытых пылью, кирпичей. Осколки стекла рядом. Выцветший мусор человеческой цивилизации: пластиковые пакеты, банки, бутылки, окурки, железные прутья, ржавый лом. Станция на пике собственного уныния; она близка к полному запустению и разрушению, но еще не достигла его.

Позади меня полуразрушенная, полуразвалившаяся стена красных кирпичей. Она же перекрывает выход слева и справа, там, где должны быть эскалаторы. Стены и потолок покрыты паутиной. Это следы огромных, каждый с ладонь, черных пауков, которые прячутся и иногда показываются из-за дырок в стенах, оставшихся на месте отсутствующих кирпичей. Медленно стекает капля пота. Длинные волосы лезут в лицо.

Шаг вперед, подальше от стены с пауками: скрип. Мерзкий, протяжный, ужасающий. Скрип металла об металл, который, кажется, достигал души и всеми способами старался разорвать ее. Через секунду с другой стороны станции показался состав. Искореженный, как только возможно, ржавый поезд. Со сломанными дверями, выбитыми окнами, отставшей краской баллончиков, с торчащими в изуродованным металлическим каркасом, выступающим в разные стороны. Водителя не было. Состав из пяти вагонов двигался самостоятельно.

Визг, западающий в душу. Пронзительный писк, который действует прямо на мозг. Поезд остановился. Наступила тишина, которая была хуже любого грома, любого лязга металла и даже протяжного, мерзкого скрипа. Казалось, все монстры мира одновременно затаили дыхание и ждут удобной секунды, чтобы выпрыгнуть из своих пристанищ и наброситься, обнажив клыки, на меня, выпить мою теплую кровь.

Одна из лампочек поезда замигала красным. Затем послышался скрежещущий звук механизмов. Дверь, на которой отшелушивеййся белой краской было написано «Дальше только СУЕТА», резко открылась. Грохот сотряс помещения, посыпалась древняя пыль, а и из своих нор повылезали черные, раздраженные звуком пауки, которых оказалось на удивление много: по нескольку черных монстров с множеством красных глаз на каждый квадратный метр территории.

Еще один шаг вперед. И еще. Что-то тянуло меня туда. Наверное, это было банально желание убраться как можно дальше из этого мрачного, покрытого пауками и их паутиной, места. Даже тот факт, что место в которое я иду, еще более мрачное, меня не останавливал. Покрытые засохшим налетом крови, истерзанные сиденья, хладный склизкий пол, мерцающая одинокая тусклая лампа, вонь тухлой древности и деревянная табуретка посередине вагона.

Раздался скрежет, затем грохот – дверь закрылась. Скрип – поезд тронулся. Медленно я поплыл сквозь станцию, кишущию черными пауками. В окно смотреть не хотелось, но еще меньше хотелось наблюдать свое окружение или, того хуже, закрыть глаза. Лучше уж тешить себя тем, что вот он я, уезжаю подальше от всего, подальше от той плохой ситуации в которой находился, от черных, поджидающих из каждого угла пауков; дальше в неизвестность на страшном поезде. В неизвестность, куда я не хочу заглядывать, озираясь на свое пугающее прошло.

– Прошу простите, – скрипящим, до ужаса хриплым, будто стеклом по стеклу, сказал кто-то позади и я почувствовал легкие толчки в спину, – извините, подвиньтесь.

Рядом со мной, максимально плотно ко мне встал мертвец. Иссохший труп, от которого разило смрадом разложения вцепился в поручень. Я не мог пошевелиться из-за шока и просто стоял и рассматривал серое лицо без глаз, но с остатками насекомых (возможно с еще живыми, но они не двигались); облезлую кожу, узкую полоску губ, обвисший и почти полностью съеденный нос. На мертвеце была грязная офисная одежда: белая (уже нет) рубашка, брюки, ботинки, которые из-за естественного увядания стали ему на несколько размеров велики, из-за чего мертвецу приходилось постоянно мерзко пошарпывать ими.

– У меня что-то на лице? – прохрипел он, повернув ко мне голову. – Вы просто меня так тщательно рассматриваете. – Смрад его рта был несопоставим ни с чем остальным. Ко рту поступил рвота. Я сдержал позывы в себе.

– А..? – я не сразу понял, его он от меня хочет. – Н-нет. Н-ничего. – Заикаясь ответил я.

– Тогда не стоит на меня так пялиться. – он отвернулся.

Я последовал его примеру. Мертвец сильнее прижался к моему плечу.

– Вы, – я заикнулся совершенно автоматически, – Вы, – было тяжело собраться с мыслями, что-то внутри кричало, что в этой ситуации все не так, – Вы не могли бы не прижиматься ко мне.

– Молодой человек. – он вновь с недовольно повернулся. – Это метро. Здесь все к друг другу прижимаются. Думаете, я хочу касаться всех этих прекрасных людей?! Но увы, мне нужно спешить на «любимую» работу, на которую я, кстати говоря, опаздываю. Так что, молодой человек, будьте любезны потерпеть мое присутствие.

Я не нашел, что ответить. Вагон был по-прежнему пуст. Только я, табурет и мертвец, спешащий на работу.

Труп аккуратно поднял руку, приподнял подбородком рукав и, посмотрев на разбитые, давно прекратившие свой ход часы сказал: точно опоздаю, молодой человек. И тогда мой босс снимет с меня три шкуры.

Дальше ехали в тишине. Я смотрел в темное окно. Не замечать мертвого попутчика было тяжело: от него разило смертью, его испачканная одежда прижималась к моей. Однако что-либо изменить, отойти или же возмутиться я не мог. То ли стеснение, то ли страх заставляли меня терпеть мучения и смиренно смотреть в черное разбитое окно, ожидая что там, дальше, в будущем, все будет намного лучше, что я приеду на нормальную станцию и все будет нормально. Будущее долго не наступало: время имеет неприятное свойство тянуться, как жевательная резинка, когда за ним следишь и пролетать незаметно, если не поглядывать на часы.

Протяжный скрип.

– Конечная станция. – видоизмененный, с жуткими помехами, противный мужской голос донесся из единственного, держащегося только на одном проводе, динамика. – Поезд дальше не идет. Просьба, выйти из вагонов.

– Вы выходите? – мертвец посмотрел на меня, я чуть заметно кивнул. – Тогда проходите. Мне просто на следущей: в центре работаю. – Сквозь мерзость его голоса пробились нотки бахвальства.

Мертвец уступил мне дорогу. Я подошел к той же двери, через которую зашел. Она была закрыта. Но мое недоумение в скором времени было прервано: вновь лампочка, вновь скрежет и вновь удар – врата отворились.

Ничего не видно. Никаких источников света. Первый шаг в будущее всегда происходит в темноте. Впереди неизвестность, но почему-то, даже зная весь прошлого, этот шаг делается с большим трудом, хотя к нему, к будущему, пусть и неизвестному, стремился, им грезил.

Подошва ботинок наступает на что-то склизкое. Проходит время. Дверь с характерным скрежетом закрывается. Включаются тусклые, еще более паршивые, чем на прошлой станции, лампочки.

Не станция – продолговатый коридор, около пяти метров в ширину; покрыт толстым слоем пыли. Местами лежат кости, не столь старые – мясо еще не до конца истлело и по цвету и по виду напоминало лицо того мертвяка, что ехал со мной в одном вагоне. Я со страхом оглянулся назад, на поезд. Он стоял на том же самом месте, а из разбитого окна на меня пустыми глазницами смотрел живой труп. Его правая рука с давно потерявшими ход часами болталась на руке.

Будущее оказалось не столь гостеприимным, как я его себе представлял; а прошлое никуда не делось, осталось позади немым напоминанием, но возможности вернутся обратно уже нет: двери со скрежетом закрылись. Осталось только дальше идти вперед под светом тусклых лампочек к темному коридору. И кости рядом.

Я пошел вперед. Что-то не позволяло мне оставаться здесь дольше. С потолка, прямо передо мной упал кусок мерзкой бело-зеленой слизи, от которой разило смрадом отходов. Каменный свод оказался покрыт склизкой субстанцией. Я ускорил шаг. Кости, которые мне попадались, свежели: цвет мяса на каждой следущей все ближе приближался к нормальному розово-красному, а его, мяса, количество на этих костях увеличивалось.

Рядом пробежала крыса. Она прошмыгнула в тень так быстро, что я даже отреагировать на ее появление не успел. Только в сердце что-то екнуло: ее размеры и внешний вид поражали. Комплекцией, как крупная такса, с множеством шрамов на серой шкуре. Красные глаза горят огнем.

Два шага – пробегает еще одна, крупнее, с еще большими розовыми шрамами. Я успеваю разглядеть не только красный блеск в глазах, но и ненависть, злобу, и желто-черные острые зубы. Крыса скрывается в тени неизвестного.

Я продолжаю идти. Переступать кости становится все сложнее – с каждым шагом их количество увелиивается и вот мне уже приходиться расчищать ногой то место, куда я должен поставить свою ногу. Белые кросовки быстро пачкауются, но я вовсе не придаю этому значению. Там дальше – что-то шевелиться.

Мне на руку, с потолка, упала бело-зеленая слизь. Огромный кусок вязкой и мерзкой субстанции прилип к моей коже. Кисти проходили сквозь него. Не стряхнуть. Слизь вцепилась в меня мертвой хваткой. Никаких неудобств она не доставляла, поэтому, когда мне приходилось тратить слишком много времени на то, чтобы следить за дорогой, я забыл о ней.

Прошло время. Вместо костей на полу лежат тухлые, почти целые, оторванные руки. Всюду бегают крысы. Меня они не замечают, но между собой постоянно устраивают кровопролитные воины за еду, которой «наверняка» на всех не хватит. Каждую стычку их глаза горят ярким-алчным огнем и чем дольше я иду, тем их тушки и огонь в глазах становятся все больше.

Я уже не обращаю внимание на то, что ступаю по чьей-то плоти. Подумаешь?

Корридор закончился. Тупик. Старая, ветхая деревянная приставная лестница. Маленькое окошко у самого потолка, прикрытое слизью.

– Не хотите яблочко? – доброжелательно сказала сморщенная временем старушка, глаза которой были то ли закрыты, то ли прикрыты тяжестью собственных век так, что их не видно совсем. – Сто рублей за яблочко.

Я постучал себя по карманам. Наличных средств при мне не было.

– Простите, кажется я потерял свой бумажник, – с прискорбием ответил я, – мне действительно хотелось попробовать яблочко, покрытое слоем красного топленого сахара, во мне разыгрывался голод.

– Ух, ничего молодой человек, – по-доброму, с характерным старческим хрипом ответила она, – у Вас такие красивые глаза, я отдам вам яблочко только за них.

– За мои глаза? – я был польщен. Мне давно не делали комплиментов.

– Да, за Ваши прекрасные, голубые глаза.

Я потянулся к яблоку. Красный, спелый фрукт так и манил своей великолепной структурой. Запах, исходящий от него был прекрасен: карамель и, кажется, ваниль. Здесь, внутри страшного подземелья, полного ужасов, деревенский плод был подобен ограненному алмазу среди гор мусора. Желание откусить хотя бы кусочек было нескончаемо велико. Однако моя рука остановилась. Мысли зацепились за одежду бабушки: рваная, бесцветная, со множеством вставок. Видно, что о ней заботятся, как о последней ценности, но даже это не позволяет сокрыть износ вещей.

– Я… – захлебываясь слюной говорю, – я не могу принять подарок. Спасибо большое.

– Это не подарок. – она очень мило улыбнулась, в ответ на мой непонимающий взгляд. – Мне просто понравились твои глаза. Яблоко в обмен на твои глаза.

Секунда. Я смотрю на нее, не отрывая взгляда. В ее улыбке и внешнем виде ничего не изменилось, однако вся «милота» в одно мгновение куда-то исчезла, ее место занял ужас и аура страха, исходящая от престарелой женщины.

– Я не смогу принять… предложение. – промямлил я наконец.

– Мне просто нужны твои глаза. – веки бабушки поднялись и я наконец увидел: за ними скрывалось точно такое же отсутствие глаз, как и у того мертвецы. Хотя нет, все было хуже: в глазницах все еще шевелились живые опарыши.

Шаг назад. Спотыкаюсь. Падаю. Быстро встаю.

– Мне просто нужны твои глаза! – прокричала старушка, атмосфера возле которой стало еще более жуткой. Руки, сотни и тысячи рук, разбросанных повсюду, поползли в ее сторону сами по себе.

– Возьми яблочко, смотри какое вкусное! – прохрипела старуха.

Я рванул к лестнице. Руки стали хватать меня за ноги и штаны. Идти, а уж тем более бежать стало очень трудно. Они забирались ко мне, висли. Казалось, что десять метров, разделяющие меня и лестницу я преодолевал – падая, вновь вставая, отбиваясь от грязных рук с длинными, мерзкими, желтыми ногтями, под которыми были слои грязи – целую вечность.

Уцепившись так крепко, как только было возможно за гнилую деревянную ступеньку, рванул вверх. Ступенька. Ступенька. Ступенька. Несколько десятков килограмм чужих рук свисало с меня, мое одежды и обуви. Когда я был уже почти у цели, у заветного небольшого окошечка, оставшегося, вероятно, от вентиляции, одноверменно сломались сразу две деревяшки на которых я стоял.

Одним только чудом я не упал в «толпу» разъяренных монстров – выдержала верхняя ступенька, на ней и повис. Случайно я оглядел комнату. Время остановилось. Наверное – страх. Море омерзительных рук, которые подобно волнам, хватаясь друг за другу, ползут в мою сторону. Особое их скопление возле «бабушки». Руки облепили ее ровным слоем создавая невообразимо ужасный костюм из желтых, местами уже гниющих конечностей.

– Куда же ты, съешь яблочко! – закричала противным голосом старушка и указала на меня пальцем с неестественно длинным, искривленным ногтем. Это послужило сигналом рукам сформировать что-то вроде катапульт, которые запустили в меня новые живые снаряды. Меткость у устройств оставляла желать лучшего, потому только нескольким кистям удалось ухватиться за меня или мои вещь.

Я поторопился отцепить от себя всех и продолжить карабкаться вверх. Секунда. Другая. Крик престарелой. Мерзкие, копошащиеся звуки. Слизь, наконец-то, над моей головой. Я пролажу в туннель. Все остается позади. Только небольшой след от упавшей сверху слизи остался на моей руке.