Текст книги "Беспокойный отпуск (СИ)"
Автор книги: Олег Будилов
Жанр:
Прочие детективы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)
Тропинок здесь не было, но высокая трава оказалась примятой и на сырой земле, кое-где, проступали отпечатки следов. Они вели к спуску в подвал. Ржавая крыша просела, ступени растрескались, но на деревянной двери висел новый замок. Когда я стал его осматривать, откуда-то снизу раздалось жалкое поскуливание. Дверь была старая, проломленная в нескольких местах и мне не составило труда заглянуть внутрь. Через широкие щели проникал тусклый свет, и я не сразу, но сумел разглядеть, какое-то шевеление и понял, что в подвале заперты щенки. Их было не то двое, не то трое. Я попытался просунуть в щель палец и в него сразу ткнулся холодный, мокрый нос. Палец лизнули.
Теперь я совсем ничего не понимал. Зачем кому-то понадобилось прятать их в подвале? Банник работал подсобным рабочим в больнице, он возится со щенками и, в принципе, мог бы их тут держать, но зачем, если к его услугам был дом Петровича? А, если это не он прятал здесь щенков, а кто-то другой? Но тогда кто и зачем? В любом случае, с этим нужно было разобраться.
Следующим утром я встал пораньше, оделся потеплее и вернулся к пролому. Щенки были на месте и очень обрадовались моему визиту. Я сказал им несколько ласковых слов, дал облизать палец, а потом спрятался в кустах и решил немного покараулить. Затея оказалась не самая удачная, потому что сидеть на одном месте было холодно и неудобно. Через два часа, проведенных в засаде, я настолько продрог, что уже собирался все бросить и пойти домой греться, когда из-за угла больницы появились три человека. Одного я узнал сразу. Старый плащ и кепку Банника было ни с чем не спутать. Двое других напоминали бандитов из 90-ых. На одном плохо сидел коричневый кожаный плащ, а второй был в короткой куртке и спортивном костюме. В руках они несли переноски, в каких обычно перевозят котов.
Троица дошла до подвала, Банник спустился вниз, раздался скрип замка, веселое тявканье и скоро Тимофей вернулся сначала с одним щенком, потом с другим. Их сразу посадили в переноски.
О чем говорила троица, я не слышал, было слишком далеко, но несколько фраз, которые долетели до меня показались довольно занятными.
– Этот точно за немецкую овчарку сойдет, – сказал качок в спортивном костюме.
Он полез за пазуху, достал пачку денег и отсчитал Баннику несколько купюр.
– В расчете, – сказал он.
Тимофей, что-то ответил и тогда второй бандит сказал, – в среду приедем, подбери барбосов получше.
Они развернулись и ушли. Я подождал, пока Банник запрет подвал и скроется из глаз, выбрался из кустов и зашагал к дому. Оказывается, мой бывший одноклассник живет довольно насыщенной тайной жизнью.
Дома я выпил кофе и принял горячую ванну. Немного отогревшись и придя в себя, я уселся за стол и стал думать, что делать дальше. Кажется, история с «детским садом» в доме Петровича и подвалом начинала проясняться. Похоже Банник приторговывал щенками. Я знал, что стоимость породистой собаки в Москве может доходить до нескольких тысяч долларов. Заводчик отвечает перед покупателем за родословную, а если под видом породистого щенка продают дворнягу?
Криминальный бизнес Банника меня совершенно не волновал, смущало другое. Два убийства из трех случились в двух шагах от старого подвала, и в этом деле постоянно, так или иначе, участвовали собаки. Что это простое совпадение или злой умысел? Я попытался вспомнить все, что слышал о жертвах нападения. Они были знакомы, учились в одном техникуме. Что-то ускользало от меня, не хватало информации. Если ничего не понятно, значит нужно расспросить людей, которые знают на много больше меня. Как говорят: «язык до Киева доведет».
Я привел себя в порядок, оделся по столичному. Достал из шкафа рубашку и пиджак, надел плащ и хорошие туфли.
Занятия в колледже должны были уже закончиться, поэтому, когда я вошел в просторный вестибюль, то застал там только охранника и уборщицу.
– Добрый день, – вежливо поздоровался я, – мне нужно увидеть директора или кого-нибудь из заместителей.
– Добрый день, – буркнул в ответ охранник. Такой тип людей я знал довольно хорошо. Отставной военный или бывший полицейский. Суровый и неподкупный страж, который с удовольствием отчитает опоздавшего ученика, прогонит праздно шатающегося бездельника и с удовольствием выпьет рюмочку в подсобке, когда его никто не видит. Он сразу оценил мой внешний вид.
– Вы по какому вопросу? – важно спросил сторож, давая понять, что только он обладает правом решать пускать меня в святая святых или нет.
– Видите ли, – как можно мягче сказал я, – редакция направила меня к вам из Москвы. Мы хотели бы напечатать материал о колледже.
– Вы из газеты? – уже другим тоном поинтересовался охранник.
– Это не совсем газета, – ответил я, с интересом оглядываясь по сторонам, – это официальный печатный орган министерства образования, журнал «Среднее специальное образование России».
Обычно слова «официальный» и «министерство» на таких людей оказывают магическое действие. Меня сразу пропустили внутрь и даже проводили к заместителю по внеклассной работе.
Дарье Ивановне на днях исполнилось 52 года, она была одинока, имела лишний вес и весьма туманные планы на будущее. Мой визит отвлек ее от слойки с повидлом.
Узнав, что меня командировали прямо из Москвы для того, чтобы написать статью о колледже, она сначала потеряла дар речи, а потом снабдила меня кучей всякой совершенно бесполезной информации. Мы проговорили около получаса, все что она рассказывала, я тщательно записывал в блокнот, иногда переспрашивал и задавал уточняющие вопросы. В колледже она работала давно, многое помнила и оказалась для меня очень важным источником информации.
– Знаете, – сказал я, – все что Вы рассказали очень хорошо характеризует ваше учебное заведение, но для того, чтобы написать статью мне нужна более точная информация. Например, как Вы пережили трудные 90-е годы? Я бы хотел построить материал на противоречиях. Может быть в этих стенах учились вместе, какой-нибудь уголовный авторитет и знаменитый ученный?
– Зачем Вам это? – испугалась Дарья Ивановна.
– Видите ли, я бы хотел рассказать в материале о том, как педагоги вашего колледжа преодолевали тяжелые годы, воспитывали трудных учеников и наконец сделали из обычного ПТУ, известное на всю Россию учебное заведение. Я тут, случайно, услышал одну историю…
Конечно она не хотела говорить о плохом, но, с большим трудом, мне все-таки удалось выведать у нее подробности трагедии, случившейся с Банником. Тимофея избили Пашка Грушин, Лорд и некто Семен Мордовкин. Тогда дело замяли, потому что за сына с друзьями вступился отец Павла, директор местного универсама. Дарья Ивановна юлила, смущалась и недоговаривала, но судя по всему, папаша хорошо заплатил, чтобы замять дело.
– Но Вы не подумайте, – забеспокоилась завуч, – у нас такого больше никогда не случалось.
– Знаете, – я постарался ее успокоить, – это было так давно, что писать об этом в статье мы не будем. Пусть это останется нашей с Вами маленькой тайной. А теперь расскажите, пожалуйста, о ваших лучших учениках.
Когда я вышел из колледжа мимо проезжала траурная процессия: впереди ехал сверкающий черный катафалк, следом несколько мерседесов и автобус. Машины были новые. Я даже не предполагал, что в нашем городе можно заказать такие для похорон.
В дверях я столкнулся с охранником. Пока мы общались с завучем, к нему зашел приятель и теперь они вместе вышли на крыльцо покурить, и поглазеть на похоронный кортеж.
– Вот и конец Пашке – кровопийце, – сказал охранник. Его приятель кивнул и смачно плюнул на землю.
Мне показалось, что на левой ноге развязался шнурок, поэтому я присел и занялся ботинком.
– Весь бизнес в городе под себя подмял. А теперь все, конец упырю. Бандиты и менты не смогли, так до него оборотень добрался. Сначала дружков его загрыз, а потом и самого.
Охранник выбросил окурок в урну.
Я наконец справился с ботинком и пошел по своим делам.
Вечером я пришел к Норе Петровне. Соседка быстро накрыла на стол.
– Говорят, ты опять за грибами ходил. Вот и молодец, – сказала она – наконец делом занялся. Еще бы на речку сходил, рыбы наловил, а то все дома сидишь, да книжки читаешь. Так и с ума сойти не долго.
– Обязательно схожу. Не вечно же мне на печи лежать.
Машка быстро поела и ушла делать уроки, а мы с соседкой засиделись за столом.
– Скажите Нора Петровна, а правда, что Пашка Грушин, Мордовкин и Лорд все это время дружили?
– Ну, Пашка и Мордовкин точно одна шайка лейка. Иногда даже Сенька вместо Грушина у меня деньги в конце дня принимал. Правда все по совести, даже расписку давал. Говорят, они тут много дел наворотили, бандиты одним словом, весь рынок под ними ходил. Пашка главный, а Сенька на подхвате.
– Так ведь Мордовкин простым слесарем в ЖЭКе работал? – удивился я.
– Да, какой там слесарь, – тетя Нора махнула рукой, – числился только.
– Не может быть, – не поверил я, – что и Лорд с ними за одно?
– Да, какое там! Он же спился совсем! Хотя, точно не скажу, может помогал иногда в чем-нибудь.
Ночью я долго лежал без сна. Где-то за стеной тихо играла музыка, слышались приглушенные голоса. Из того, что мне удалось узнать получалась совсем не радостная картина. Погибли именно те люди, которые когда-то изувечили Банника. Тимофей собачник, а значит на роль оборотня он подходит лучше всех. Он долго ждал, что мерзавцы понесут заслуженное наказание, надеялся, что я стану следователем и приеду покарать виновных, а когда понял, что справедливости не добиться, натравил на обидчиков собаку. Получалось, что я своим появлением в городе невольно спровоцировал убийства, разрушил мечты Тимофея и сделал из него маньяка.
Что мне делать, как поступить? Говорят, что официальное дело закрыто. Полиция и городская администрация свалили всю вину на стаю диких собак, постреляли бездомных дворняжек и успокоились. И хорошо, и слава богу. А если Тимофей не остановится? Если будут еще убийства?
Я встал и налил себе холодный чай. Ужасно хотелось курить. Пять лет назад я бросил и начинать опять не собирался, но иногда ночами становилось очень тяжело.
За окном расшумелись местные пьяницы. Сначала кто-то кого-то бил, потом драчуны долго мирились и признавались друг другу в любви.
Казалось, что здесь все еще 90-е годы, всюду нищета, пьянь и бандиты. Эти Лорды, Мордовкины и Грушины – настоящая криминальная группировка, которая держала в страхе всю округу. Теперь стало понятно, почему так испугался тощий скинхед, когда я стал расспрашивать его про убийство Пашки. Наверно подумал, что я пришел отомстить за дружка.
Как, все-таки, странно устроен мир. Ответы на все вопросы, с самого начала, были у меня под носом. Все в городе знали о том, что Лорд, Пашка и Мордовкин одна компания и только я оставался в неведении. Я вспомнил слова Лидского о том, что Лорд отнимает деньги у Банника, вспомнил жалобы Тимофея на людей, которые ему угрожают. Фрагменты мозаики сложились в общую картину. Все встало на свои места: спасенные щенки, странные знакомые Тимофея, жестокий бизнес Пашки. Конечно я мог ошибаться и теперь, для того чтобы поставить в этом деле жирную точку, мне обязательно нужно было поговорить с любителем собак и несчастным сумасшедшим Тимофем Бановым.
В больнице Банника не оказалось и расспросить о нем никого не удалось. Местные жители решили, что оборотня бояться больше нечего и толпой хлынули на прием, так что Лидский и весь медицинский персонал были заняты.
Я обошел парк, подергал запертую дверь кочегарки и решил осмотреть подвал. За вторым корпусом было тихо и сумрачно. Я прошел по влажной траве и, как раз, собирался спуститься вниз по лестнице, когда услышал за спиной приглушенный смешок. В абсолютной тишине он прозвучал довольно зловеще.
Я резко обернулся и увидел Банника, который стоял в нескольких метрах за моей спиной. Видимо, он только что выбрался из пролома в стене. Его здоровенная собака стояла рядом и скалила зубы.
– Разнюхал значит, – сказал он, – разузнал.
– Да. Твоих щенков я нашел.
Банник закивал головой.
– Что будешь делать?
– Зависит от того, что ты мне расскажешь.
Он молча уставился на меня, собака зарычала. Псина была здоровая и при мысли о том, что, возможно, она убила трех человек, мне стало не по себе. Сейчас бы очень пригодилось ружье тети Норы. Машинально я сунул руку в карман плаща и неожиданно наткнулся на ножик, который отнял у скинхедов. В суете последних дней я совершенно о нем забыл. Осторожно, чтобы не привлекать внимания, я вытащил его из кармана и убрал за спину. Оружие придало мне уверенности.
– Вы с дружками продаете дворняг под видом породистых щенков. Здесь покупателей не найти, поэтому их везут в областной центр.
Банник молча смотрел на меня.
– Лорд случайно об этом узнал и потребовал с тебя денег за молчание.
– Я не хочу отвечать на твои вопросы, – буркнул Банник и замотал большой головой, – ты не следователь.
– Ты натравил собаку на Лорда. Он погиб, но, перед смертью, успел рассказать обо всем своим друзьям, и Мордовкин тоже пришел к тебе за деньгами. Он тебе угрожал?
Тимофей икнул и беспокойно огляделся.
– Ты убил Лорда, Мордовкина и Грушина?
– Я их не трогал, – взвизгнул он.
Потревоженные криком вороны взлетели с деревьев и заголосили над нашими головами.
– А кто, Тимофей? Кто их убил? Скажи мне правду.
Банник скосил глаза на собаку, и только сейчас я понял, с каким трудом, все это время, он сдерживал своего пса. Это было странное зрелище – худой сутулый человечек, из последних сил цеплялся за поводок, надеясь удержать разъяренное животное. Я где-то читал, что зверь, однажды попробовав человеческой крови, уже не будет прежним. Передо мной была не собака, а чудовище, людоед. Я, наконец, нашел оборотня.
Тимофей не то чтобы разжал пальцы, но, натянутый словно струна, поводок выскользнул из руки, и собака бросилась на меня. Она не залаяла, не зарычала, а стремительно кинулась мне на грудь.
Не могу сказать, что был к этому готов. Почему-то я надеялся, что мне удастся спокойно поговорить с Тимофеем, и конечно не ожидал, что он спустит на меня своего пса.
В последний момент я успел нажать кнопку выкидного ножа и в слепую ударить. Собака сбила меня с ног и вдавила в податливую землю. Левой рукой я вцепился снизу в собачью челюсть, а правой ударил еще несколько раз, чувствуя, как теплая липкая кровь течет по пальцам. Огромные зубы щелкнули возле моего лица. Собака забилась, выворачивая мне руку и заскребла лапами, разрывая одежду.
Банник закричал, а я задергался под тяжелым звериным телом, извиваясь, словно змея и пытаясь высвободиться. От тяжелого удара кружилась голова и болела грудь, и когда я попытался подняться, боль в поврежденном колене вынудила меня опять опуститься на землю.
Банник смотрел на меня с нескрываемым ужасом. Он словно рыба, выброшенная на берег, разевал рот, но, казалось, не мог произнести не звука.
– Иди сюда, – прохрипел я, – помоги встать.
Мои слова вернули его к действительности. Он замахал руками и бросился в кусты.
Мне кое-как удалось подняться на ноги и доковылять до приемного покоя. Когда я, расцарапанный, в изодранной одежде, предстал перед дежурной медсестрой, она охнула, всплеснула руками и бросилась по коридору за доктором.
Благодаря личному знакомству с главным врачом я получил отдельную палату и вполне приличную койку. Если не считать серьезных ушибов, разбитой головы, множества царапин и поврежденного мениска, можно было сказать, что я легко отделался.
Вставать мне не разрешали, да я, наверно, и не смог бы. После того, как меня осмотрели, Лидский куда-то уехал, потом вернулся и надел мне на ногу странного вида бандаж, который не давал сгибать ногу в колене. Стало значительно лучше. Мне сделали несколько уколов, рентген, взяли анализы и наконец оставили в покое. Палата была рассчитана на четырех человек, и одному здесь было неуютно. Зато вид из окна был хороший.
Днем меня навестили Нора Петровна и Машка, они принесли пирожки и клюквенный морс в бутылке из-под лимонада, а вечером заявились Петров и Лидский.
Они уселись на стулья и приготовились выслушать мою историю.
– Привет друзья, – сказал я, садясь на кровати, – тетя Нора пирожков принесла, так что угощайтесь. Водки, к сожалению, нет, могу предложить морс.
Лидский достал из портфеля бутылку водки, докторскую колбасу, банку соленых огурцов и черный хлеб. Начало было многообещающим.
– Давай рассказывай, – потребовал Николай, – что это еще за история с собакой?
Я уже знал, со слов нянечки, что посланные ко второму корпусу санитары, нашли дохлого пса и закопали его за забором.
Я рассказал им все, что знал. История получилась длинная. Меня никто не перебивал, хотя иногда Лидский начинал ерзать на стуле, словно хотел задать какой-то вопрос, но не решался. Я рассказал им о том, что Тимофей Банов собирал по всей округе безродных щенков и, через знакомых бандитов, продавал, как породистых. Чтобы придать малышам товарный вид, он откармливал и лечил их у Петровича, а тех, что предназначались на продажу, забирал и, на несколько часов, прятал на территории больницы. Видимо для того, чтобы сохранить расположение своего «питомника» в тайне от подельников. Однажды за ним проследил Лорд, который почти все свободное время проводил в парке. Он проболтался Пашке, но сначала сам решил погреть руки. Все считали Банника безобидным дурачком и даже не догадывались о том, что у него появился защитник. Трудно сказать, как все произошло на самом деле. Возможно, когда Лорд стал требовать деньги у Банника, он его ударил или толкнул, и собака накинулась на обидчика, потом при схожих обстоятельствах она расправилась с Мордовкиным, которого Пашка отправил разобраться, а потом и с самим Грушиным.
– Невероятно, – сказал Петров и потянулся к бутылке.
– Ты в этом уверен? – спросил Коля.
– Да.
– Значит на тебя напала собака Банника и ты ее убил?
– Да. Мне повезло, случайно в кармане оказался нож.
– Почему она напала? – не сдавался Лидский.
– Не знаю, – честно признался я, – наверно почувствовала угрозу.
Коля хмыкнул и покачал головой.
– Давайте выпьем, – предложил Сашка.
– Давайте, – поддакнул я, – что-то мне все никак в себя не прийти.
– Тебе нельзя, – буркнул Лидский, – пей морс.
Моя история произвела на одноклассников неизгладимое впечатление. Они готовы были обсуждать ее целый день. За окном стемнело. Водку они выпили быстро, но расходиться не спешили.
– Все-таки я не понимаю, – говорил Николай, – Тимофей сам натравливал собаку или все получилось случайно?
– Случайно, – уверенно сказал Петров.
– А ты, что думаешь? – набросились они на меня.
– В случае с Лордом и Мордовкиным, возможно, собака накинулась сама. Они пришли в больничный парк и напали на Банника. Но Грушин умер рядом с собственным домом, получается, что Тимофей сам привел к нему убийцу.
Лидский покачал головой.
– И что нам теперь прикажешь со всем этим делать? Как нам стоит поступить?
– Понятия не имею.
– Что значит понятия не имеешь, – возмутился Лидский, – Банник убийца или нет? Он между прочим у меня работает!
Не знаю, чего они от меня ожидали. В конце концов это не мой город, я здесь проездом.
– Решайте сами. Меня здесь не было 15 лет. Скоро я уеду еще на столько же, а вам здесь жить. Что Вы от меня хотите? Банник больной человек. Я не психиатр, чтобы давать заключение.
– Лечить его надо, вот что, – серьезно сказал Лидский.
В больнице я провалялся неделю. Медсестры и нянечки ухаживали за мной, как за тяжелобольным, даже еду приносили прямо в палату. Никому о происшествии мы сообщать не стали. Конечно, вечно пьяные санитары, разболтали в городе о дохлой собаке, но на них никто не обратил внимание. За последние дни охотники настреляли столько зверья, что удивить людей еще одной псиной было невозможно.
У Лидского состоялся тяжелый разговор с Банником, который после всего случившегося заперся в квартире и боялся выходить из дома. О чем они говорили, осталось загадкой, но через несколько дней Тимофей, добровольно, лег в областную психиатрическую больницу.
Сашка Петров вырезал из дерева роскошную трость и подарил мне. Колено болело намного меньше, но ходить без палочки я, пока, не мог.
История с собакой не прошла для меня бесследно. Ночами меня мучали кошмары, и я все чаще стал задумываться о возвращении в Питер.
Перед выпиской я зашел в кабинет к Лидскому.
– Привет! Занят?
– Заходи.
Мои плащ, рубашку и брюки пришлось выбросить, они были изорваны в клочья. Тетя Нора принесла мне кое-какую одежду, так что в пиджаке, надетом на легкий свитер, я выглядел довольно импозантно, но совсем не по погоде.
Я вошел в кабинет и остановился у стола, опираясь на трость. Николай поднялся.
– Может тебе куртку дать? – забеспокоился он.
– Ерунда. До дома я дойду, а через пару дней куплю себе, что-нибудь подходящее.
Стоять было трудно, поэтому я подошел к дивану и сел. Коля внимательно смотрел на меня.
– Возьми трость в другую руку.
Я последовал его совету.
– Так лучше?
Я поднялся и попробовал сделать несколько шагов.
– Намного, – удивился я.
– Вот, что, – сказал Лидский, – давай я тебя, хромоножку, домой провожу. У меня сейчас никаких важных дел нет, так что спокойно могу погулять полчаса.
Мы вышли из больницы и зашагали по липовой аллее. На улице похолодало, листья осыпались. Приближалась настоящая осень с дождями, ветрами и слякотью.
Я застегнул пиджак на все пуговицы и поднял воротник. Коля старался приспособиться к моему темпу ходьбы, но иногда норовил убежать вперед.
– Скоро в Питер поеду, – сказал я, – раньше, чем планировал.
Он кивнул.
– Ты бы женился на своей медсестре, а то ходите вокруг да около, – сказал я, – пусть мужа – алкаша бросает.
– Я ей уже предлагал, упирается.
– А ты не сдавайся.
Он не ответил и какое-то время мы шли молча. Под ногами шуршали листья. Теперь, когда Банник лежал в больнице, убирать территорию стало некому.
– Да, – наконец заговорил Коля, – веселенький у тебя выдался отпуск.
Я оглянулся на здание больницы, на столетние липы и кивнул.
– Хороший получился отпуск. Запоминающийся.